***
После обеда у Снейпа была назначена встреча с Регулусом Блэком. Признаться, Северус не чувствовал в себе сейчас душевных сил для слизеринских разговоров, полных словесных дуэлей и подтекстов, но откладывать не стоило. Блэк, без сомнения, являлся самым подходящим потенциальным союзником, и его следовало перетянуть на свою сторону как можно скорее. Северус успешно поговорил с ним на свадьбе Люциуса: заинтриговал, заинтересовал, и теперь следовало нанести решающий удар. Блэк назначил встречу в небольшом ресторанчике, и когда Снейп туда пришёл, то сразу ощутил раздражение. Заведение было превосходное: уединённое, изысканное, но неброское, с отличной кухней и ненавязчивым персоналом – именно в такое место следовало привести тогда Гермиону, а не в тот ресторан! Регулус устроился за столиком в нише и задумчиво разглядывал меню. Он был возмутительно расслабленным: нет, не нахальным позером, как его старший брат или Поттер, и не блистательным денди, как Малфой, – он казался тем, кем и являлся на самом деле: молодым волшебником из знатнейшей семьи. И Снейп оставался тем, кем тоже был всегда: нищим выскочкой из кварталов кокни, у которого имелись лишь неплохие мозги да много злых амбиций. - Здравствуй, Регулус, - холодно сказал Северус и не глядя бросил официанту: - Кубок вина эльфийского производства, будьте любезны. Регулус приподнялся и протянул ладонь для рукопожатия: - Я рад тебя видеть. - Взаимно. Несколько минут они пили и обменивались ничего не значащими фразами, потом обсудили последний номер «Вестника зельеварения» и опубликованную там статью Северуса. Эту статью журналу рекомендовал директор Дамблдор, в противном случае она бы еще как минимум года три провалялась в ящике у редактора, а то и вовсе была бы опубликована под чужим именем – Снейп не обольщался: Гильдия зельеваров оказалась сущим клубком змей. - Тебя рецензировал Дамблдор, - наконец, небрежно бросил Регулус, но его тёмные глаза смотрели цепко и внимательно. - Да, - ледяным спокойствием в голосе Северуса можно было залить весь Лондон. - Интересное сотрудничество, - протянул задумчиво Блэк и чуть усмехнулся. - Альбус Дамблдор – один из известнейших ученых не только в Британии, но и на континенте, никто не может этого отрицать, - равнодушно откликнулся Снейп, но внутренне подобрался и поднял все ментальные щиты: началось… - Профессор Грейнджер прелестно выглядела на свадьбе Цисси, - любезно промурлыкал Регулус, и в его голосе угадывались нотки пренебрежительно-ласковой интонации Люциуса Малфоя. Ну кто бы сомневался! Люц на протяжении нескольких лет воспитывал молодых слизеринцев и теперь пожинал плоды своей деятельности. - Никому не под силу затмить невесту на её торжестве, - дипломатично произнес Северус, однако не посчитал нужным сделать подобающее учтивым словам выражение лица и кисло скривил губы. - Ты вдруг стал искать общества необычных людей, - Регулус отпил из своего кубка. Какое счастье, что сейчас перед ним находился пусть и умненький, пусть и безукоризненно выдрессированный в умении плести интриги, но всё же просто молоденький Блэк! Даже не Люциус и уж тем более... не Тёмный Лорд – осознал Северус. Он испытал бы сейчас невольный ужас, но его чувства были надежно заслонены щитами, поэтому только холодно улыбнулся: - Обстоятельства изменились, Регулус. - Неужели? - О да… - Снейп выдержал долгую паузу, - появилась новая информация. - Вот как… - Маска благовоспитанности на бледном лице Блэка дрогнула на мгновение, но устояла. – Поделишься со своим школьным другом? Очаровательно! Вот так и обнаруживаешь, что в ненавистной школе, оказывается, у тебя были друзья – жаль, что сейчас смеяться было бы не к месту. - С удовольствием, - кивнул Северус, - однако это не моя тайна. Я могу раскрыть её тебе, но только под Непреложный обет. - Что?! - брови Регулуса поползли вверх. – Ты испарениями от своих котлов, что ли, надышался? Это прозвучало грубо – то есть Снейп и от того же Грюма, и от Мародеров, да и в магловских кварталах слышал о себе кое-что похуже, но младший Блэк всегда был подчеркнуто вежлив, даже когда они практически не общались. В ответ Северус лишь со снисходительной улыбкой покачал головой: - Нет. Просто это не та информация, которую можно обсудить с приятелями за кружечкой сливочного пива. Я должен быть уверен в своей безопасности, а её мне может гарантировать только то, что ты обязуешься никому без моего разрешения не раскрывать эти сведения. - Немыслимо, - пробормотал Блэк и потребовал у официанта еще вина. Снейп честно растягивал свой кубок еще какое-то время, а потом встал: - Был рад тебя видеть, - и отвесил легкий поклон в сторону Регулуса, зная, что у него никогда не получится сделать это с такою же надменной элегантностью, как у Малфоя, но надеясь, что всё же вышло достаточно небрежно и учтиво одновременно. Затем с равнодушным видом бросил на стол галеон, стараясь не думать о том, сколько ему пришлось работать за эти деньги, и неспешно двинулся к выходу. Блэк всё же догнал его уже на улице - Северус нарочно не торопился аппарировать, а медленно прогуливался по аллее. - Ну хорошо, давай обсудим условия Обета, - упрямо поджал губы Регулус, вдруг став невероятно похожим на своего старшего брата.Часть 32
21 апреля 2023 г. в 00:16
Северус чувствовал лбом холодную поверхность стены – он только что закончил очередную тренировку по окклюменции и его мутило. Голова раскалывалась от боли, а колени дрожали, и он не рискнул встать на ноги, так и сидел на полу. Зато на последнем занятии Дамблдор не сумел пробить защиту Снейпа, хотя и прилагал, во всяком случае по его собственным словам, все усилия.
Теперь Северус умел ставить мощные окклюментные щиты, как классические, так и скрытые, разделять эмоции и воспоминания, демонстрировать ложные мысли и чувства, создавать иллюзию полностью открытого легилименту разума и даже иллюзию сопротивления вторжению в мозг. Всё это он мог делать в любое время дня и ночи, в любом состоянии – Грюм и Альбус параллельно с легилименцией подвергали его различным заклятиям, вплоть до империуса, а Грюм заикался и по поводу пробного круциатуса, но Дамблдор строго запретил подобные «тренировки».
Северус чувствовал себя странно расколотым. Когда его мысли были заслонены щитами, а чувства выключены, он презирал себя обычного – слабого, эмоционального, закомплексованного некрасивого парня с низкой самооценкой, который не любит людей и все-таки отчаянно желает им понравиться. А когда он опускал щиты, то почти ненавидел себя, закованного в броню окклюменции, ибо это был самый бессердечный и холодный ублюдок из всех сволочей, что он встречал, включая собственного отца.
Но в любом состоянии Северусу было тошно от самого себя, и он сбегал к Гермионе. С ней ему сразу становилось хорошо и спокойно. Будь его воля, он бы приковал её к себе цепью, чтобы она находилась рядом круглые сутки, и тогда он бы смог не оставаться наедине с собой. Когда-то Снейп мечтал, что, достигнув в чем-то небывалой высоты, станет счастливым, – и вот он, по словам Дамблдора, оказался самым талантливым и самым молодым окклюментом, мог посостязаться с самим Темным Лордом, но вместо радости и наконец-то ощущения, что он хорош, его начали мучить кошмары. Альбус с сочувствием сказал, что, к сожалению, такова плата за безжалостные ускоренные тренировки – мозг сопротивляется насилию над собой. Гермионе Северус ничего не говорил, ей и так хватало проблем, просто старался не срываться на неё и не слишком к ней липнуть. Сейчас он понимал, что в школе вел себя довольно-таки навязчиво, инфантильно и совершенно по-идиотски! Странно, с той поры прошло всего лишь несколько месяцев, а ему казалось, что много лет. Удивительно, как профессор Грейнджер терпела выходки студента Снейпа, а не вышвырнула его куда подальше – сам бы он на её месте так и поступил.
А сейчас она была его. Она улыбалась ему и ласкала его. Он мог трогать её в любое время, целовать и уводить в свою постель. Казалось, он должен быть абсолютно и безоговорочно счастлив! И был бы… но проклятая окклюменция ломала ему разум и психику. Северус стал бояться засыпать. Если бы Гермиона была рядом… Но они по-прежнему спали каждый у себя. Как-то она в самом начале их отношений со скованным смехом обмолвилась, что является «старым холостяком» и не привыкла с кем-то спать – в смысле просто спать всю ночь в одной кровати. Тогда Северус не обратил на это внимания, слишком поглощённый своим первым сексом, потом подумал, что в подобной привычке есть логика – он сам не любил людей вокруг себя. Ему нравилось быть одному, и хорошо, что Гермиона тоже разделяет стремление к уединению. И, возможно, всё бы так и длилось, но тут мозг начал бунтовать против ментальных тренировок, и теперь каждая ночь превращалась в парад кошмаров.
Северус просыпался в поту и часами сидел на смятой постели, сжавшись в жалкий комок. Зелье сна без сновидений нельзя было пить чаще, чем два раза в неделю, – он стал ждать эти две ночи, чтобы выспаться. Он пытался до предела выматываться на дуэлях с Грюмом и готовить зелья, пока руки не начинали путать ингредиенты; он читал до рези в глазах и заваривал себе какие-то травяные чаи – не помогало. Помогало только одно: он втайне приходил в комнату Гермионы и смотрел, как она спит.
Он слушал её мерное дыхание, разглядывал её лицо, когда она не утыкалась в подушку, легонько гладил её волосы… иногда, если она спала особенно крепко, прижимался лбом к её руке, стоя на коленях рядом с кроватью. От этого ему делалось легче, и он мог потом провалиться в спасительный сон хотя бы на пару часов. На самом деле он вырубился бы прямо на полу в её спальне, но боялся, что тогда его застукают. Он знал, что поступает весьма сомнительно, нарушает чужие личные границы – границы женщины, которая и так подпустила его к себе настолько близко, насколько он не мог и мечтать.
Где-то в глубине души Северус знал, что ему надо просто рассказать всё Гермионе - она поймет его и скорее всего позволит хотя бы, пока кошмары не прекратятся, спать рядом с ней. Но это было так омерзительно! Унижаться и просить – она только перестала видеть его слабость, его затюканность, только разглядела в нём мужчину, одаренного и сильного мага… И вот он приползет к ней: «Гермиона! Я боюсь спать один! Я не так уж хорош и талантлив в окклюменции, если меня наказывает собственный разум. Я боюсь своих же снов. Подержи меня за руку, пожалуйста, погладь по голове…» Тьфу! Да пошло оно всё!
И он продолжал жить, словно раздваиваясь: холодный, равнодушный, магически одаренный окклюмент - и вспыльчивый, неуверенный в себе вчерашний студент; счастливый, наслаждающийся взаимностью любовник - и измученный кошмарами, запутавшийся в себе человек.