Против часовой стрелки

      В кабинете Дамблдора расположились Гермиона, Аластор Грюм и сам директор. Было тихо. За окном моросил нудный октябрьский дождик. Густой туман окутывал Хогвартс, словно дюжина дементоров гуляла неподалеку.       Гермиона пила кофе. Грюм изучал один из волшебных проявителей врагов, зеркальная поверхность которого помутнела, а сам прибор то и дело издавал неприятный звон. Дамблдор сияющей магической кистью аккуратно наносил яд василиска на клинок Гриффиндора.       — Не вижу смысла изобретать велосипед, — пояснил Альбус в начале своей работы. – Это поистине прекрасная идея – закалить меч. Таким образом мы получаем превосходное средство против крестражей, которое в то же время безопасно для нас.       Словно в ответ на его слова, клинок впитал смертоносный яд и снова засиял чистым серебром.       — Не думаю, что стоит дальше тянуть, — проворчал Грюм, всё же починив зеркало. — Имеющиеся у нас крестражи следует уничтожить немедленно. Жаль только артефакты Основателей – нашел куда засунуть свою грязную душонку, стервец!       Дамблдор вздохнул и внимательно осмотрел меч:       — Чем-то всегда приходится жертвовать. Порадуемся, что в данном случае это будут всего лишь ценные вещи, а не человеческие жизни.       — А если он все-таки почувствует, что крестражей больше нет? – нахмурилась Гермиона.       Северус сейчас частенько уходил к Упивающимся смертью, и каждый раз ей впору было выть, пока она с ужасом ждала… вернется ли он.       К тому же огромное преимущество их компании заключалось в неведении Волдеморта о том, что они не только знали о его крестражах, но и благополучно добыли большую часть.       — Согласно вашей информации и моим аналитическим выкладкам – не узнает, — кратко ответил Дамблдор. – Том слишком много раз рвал свою душу на части, чтобы сохранить хотя бы иллюзию её единства. В любом случае мы не может больше рисковать, ожидая. Особенно, когда у нас есть такое замечательное средство, — и он любовно провел пальцами по рукояти меча Гриффиндора.       — Когда назначим операцию? – деловито поинтересовался Грюм, опустошая кофейник.       — Завтра. Аппарируем в одно безлюдное местечко. Гермиона, вы с нами? – Дамблдор наполнил свежей водой плошку Фоукса.       — Разумеется.       — Превосходно! Думаю, Северус тоже присоединится – итого по крестражу на каждого волшебника.       — Северусу обязательно с нами? – нахмурилась Гермиона. – Неужели недостаточно того, что он постоянно шпионит в ставке Волдеморта и рискует жизнью, добывая сведения о планирующихся нападениях Упивающихся? Скольких людей он спас за последнее время?!       Дамблдор мягко улыбнулся:       — Многих. Вклад мистера Снейпа сложно переоценить. Но думаю, что он сам пожелает поучаствовать и имеет на это право.       — Парню уже поставили Метку? – пророкотал Грюм.       И Гермионе захотелось врезать ему, чтобы тот не смел столь небрежно, мимоходом говорить о подобном…       — Нет. Волдеморт планирует устроить большой прием в доме Блэков на Самайн, — ответил Дамблдор. — Члены Ордена Феникса готовы, Аластор? А наши люди в Аврорате?       — Да, — отрапортовал Грюм. – И не надо прожигать меня глазами, Гермиона. Снейп не единственный, кто работает под прикрытием в ставке! И уж тем более не единственный, кто рискует своей жизнью в этой борьбе.       — Но он единственный окклюмент такого уровня, что может выдержать допрос Волдеморта!       — Все вымотаны и все раздражены, — спокойно сказал Дамблдор, заставляя их замолкнуть. – Настоятельно, по-стариковски советую всем как следует отдохнуть. Чтобы уничтожать крестражи, нужно много душевных сил и как можно меньше дурного в мыслях и чувствах.       Гермиона и Грюм перестали пререкаться и виновато уставились в свои кофейные чашки.       В директорский кабинет ввалился растрепанный Северус:       — Маккиннонам удалось уйти?!       — Да, Северус, — Альбус улыбнулся. – Присядьте, хотите кофе?       — Сдохнуть хочу, — пробурчал Снейп, усаживаясь прямо на пол возле кресла Гермионы и устало откидывая голову ей на колени. – …Трэверс командовал нападением, он мог догадаться, что Маккиннонов предупредили?       — Вероятно, нет. После вашего предупреждения Марлин всё продумала, детей быстро отправили порталом в другой город, а она сама с мужем пригласили в гости на пирушку несколько друзей из Ордена Феникса. Так что Упивающихся смертью ждала не испуганная семья, но и не подозрительно внезапно опустевший дом, а целая группа отличных бойцов, включая хозяев, которые якобы кутили всю ночь, но всё же сумели отбиться.       — Отлично, — выдохнул Снейп, блаженно закрывая глаза, пока Гермиона гладила и перебирала ему волосы, легонько почесывала макушку и массировала лоб и виски.       — Что с медальоном Слизерина? – поинтересовался Грюм.       — Я вам не Фигаро, — вяло огрызнулся Северус, но Аластор его магловской метафоры не понял и потребовал объяснений.       Снейп скривил губы:       – Я не могу одновременно варить яды для Лорда и лекарства для Ордена, пить с молодыми идиотами из кандидатов в Упивающиеся, добывая информацию о нападениях, и успевать лазить по тайникам Волдеморта! У вас же есть другие шпионы в ставке – вот и пусть они для разнообразия поработают.       Грюм почти восхищенно выругался, а потом сказал:       — Ну змеюка слизеринская: язык — что жало! Если ты забыл, то в тайну крестражей посвящено слишком мало людей, так что я не могу дать это задание кому-то другому.       Снейп явно собирался рявкнуть в ответ, но под прикосновениями Гермионы слишком расслабился и поэтому только пробормотал:       — Я подумаю, что можно сделать.       Грюм кивнул и сообщил ему о завтрашней операции – Северус согласно мотнул головой, даже не пытаясь принять более деловую позу.       — Если подключить Регулуса Блэка? – предложил Аластор.       — Школьника?! – возмутилась Гермиона. – А что же семикурсника, давайте сразу первоклашек!       — Я вообще не уверен, что Волдеморт успел сделать медальон крестражем, — внезапно сказал Дамблдор. – Мы тщательно изучили пещеру – там есть инферналы, но никаких признаков артефактов не нашли. И у нас нет никаких поводов думать, что у него были причины изменить место укрытия. К тому же, судя по вашим данным, Гермиона, Регулус Блэк мог бы погибнуть только в семьдесят девятом году. Так что предлагаю пока сосредоточиться на имеющихся крестражах и самом Волдеморте.       Гермиона согласно кивнула. Грюм нахмурился, но спорить не стал. А Снейп попросту отрубился и улыбался во сне.       

***

      Сырой ветер пронизывал до костей – место, выбранное Дамблдором, и впрямь было абсолютно безлюдным. Сейф с крестражами, опутанный десятком заклинаний, поставили поодаль, Альбус аккуратно извлек из него диадему и достал меч Гриффиндора со словами:       — Ну что же, не будем оттягивать неизбежное. Хотелось бы успеть к вечернему чаю.       — Надеюсь, у старика будет не только чай, но и свежие булочки, — прошептал Северус на ухо Гермионе, — хогвартские эльфы так вкусно пекут.       Гермиона насмешливо прищурилась:       — Ты что же, хочешь напроситься к Дамблдору на ужин?       Снейп хмыкнул:       — Однозначно. Должна же нам быть хоть какая-то награда за все наши труды.       И хотя и Грюм, и Северус вызвались первыми, Дамблдор доверил диадему Гермионе со словами:       — У вас единственной из нас уже есть подобный опыт.       Гермиона шагнула вперед, сжимая меч – он казался совсем легким. Диадема лежала на темной, напоенной дождем земле и тускло поблескивала – редкие капли стекали по ней, словно слезы. Гермиона пыталась вспомнить, как когда-то, в будущем… или в своем прошлом… она уже и сама не знала, когда… ей удалось разбить чашу клыком василиска в Тайной комнате. Пыталась вспомнить свои ощущения и страхи, но тогда в голове был полнейший хаос – шла битва за Хогвартс и не оставалось времени на раздумья. А сейчас… диадему окутал туман – впрочем, это мог быть обычный осенний туман, а вовсе не тёмные чары. Надо побыстрее.       Гермиона сделала еще несколько шагов и занесла меч, туман достиг её, она невольно вдохнула его вместе с воздухом – страшные образы заклубились вокруг неё, начиная что-то нашептывать. Что-то пугающее и мерзкое — разум непроизвольно напрягся, вслушиваясь…       Одна. Ты осталась совсем одна. Твои родители и друзья – лишь призрачные тени. Твой возлюбленный – лишь мальчишка, который уйдет. Твоя цель – лишь жалкая выдумка. Вам не победить. Ты сделаешь лишь хуже… Ты всё разрушишь своими же руками… Смотри, земля забивает тебе лёгкие и ничем дышать. Ноша на плечах слишком тяжела, её не вынести. Отступись… разожми пальцы… это же так просто… Так хорошо утонуть в небытии…       Но рука с клинком уже опустилась, разбивая реликвию. Раздался страшный вой, и черная жижа потекла из осколков. И Дамблдор тут же дернул Гермиону назад:       — Отойдите!       Всё закончилось.       — Ты как? – Северус бросился к ней.       Гермиона сглотнула – в голове шумело и тени не желали отступать, хотя поблекли и их шепот стал почти не слышен.       — Туман, кажется, ядовитый. Чёрт! Тошнит! – она резко отвернулась и упала на колени, её вывернуло на талую листву.       Потом медленно повернулась к Северусу и отчетливо сказала:       — Ты… этого… не видел.       Он вскинул брови и посмотрел на неё, как на ребенка:       — Серьёзно? Тебя волнуют такие глупости? — протянул носовой платок, приобнял за плечи и помог ей встать.       — Северус!       Он вздохнул, наложил на неё согревающие чары и терпеливо ответил:       — Как скажешь — уже забыл.       Грюм подошёл к ним:       — Что думаете, Гермиона?       Её еще покачивало (пришлось опереться на Северуса), но стало значительно легче – словно вместе с содержимым желудка организм избавился и от мороков, и от заколдованного тумана. А новые силы чарам черпать было неоткуда – первый крестраж перестал существовать.       — Надо действовать как можно быстрее. Чем быстрее, тем меньше шансов, что крестраж одурманит вас.       — Но вы, Гермиона, и так действовали быстро, — заметил Дамблдор.       — Поэтому и отделалась, кхм, малостью – чем дальше, тем тяжелее, — вздохнула Гермиона, прикрывая глаза. — Вы видели морок или он был только мой?       Все стыдливо отвели глаза.       — В общих чертах, — наконец признался Дамблдор.       И явно каждый из них подумал, что и его страхи будут выставлены на всеобщее обозрение.       — А никак нельзя… — замялся Северус, — остаться с этой тварью один на один?       И Грюм едва ли не впервые на памяти Гермионы горячо согласился с ним. Но Дамблдор покачал головой:       — К сожалению, нет. Слишком велик риск – крестраж может одурманить и захватить власть над разумом мага. Нужно, чтобы был кто-то рядом.       — А если вдвоем напасть на него? – предложил Грюм.       — Опасно. Вдруг он натравит нас друг на друга, — возразил Дамблдор. – Нет, придется действовать по проверенной схеме. Я уверен, что каждый из присутствующих никогда не напомнит другим, что он здесь сегодня увидел или услышал.       Никаких клятв не прозвучало. Но все кивнули с таким видом, что стало понятно: этот час никогда больше никем и ни с кем не будет обсуждаться.       — Тогда продолжим, — решительно распорядился Дамблдор.       Они бросили жребий. Директору досталось кольцо, Грюму – чаша, а Северусу – дневник. Каждому из них предстояло встретить своих демонов.       

***

      Наступил Хэллоуин. В Косом переулке повсюду висели огромные тыквы и сияли зубастыми улыбками. Летучие мыши десятками перелетали с одного прилавка на другой – некоторые даже переносили маленькие записочки, заменяя сов. Юные волшебники (видимо, из тех, что еще не учились в Хогвартсе) то и дело шныряли под ногами. Дети сжимали в руках охапки сладостей и были облачены в немыслимые костюмы.       Гермиона, словно слепая, шла по улице, едва замечая праздничную суматоху. Северус ушел к Волдеморту – сегодня в доме у Блэков должен был состояться большой прием, а по сути — самое настоящее сборище Упивающихся смертью. Северусу обещана Чёрная метка… ужасно! А если не поставят… то неизвестно, что хуже – значит, Волдеморт подозревает его в шпионаже.       У Гермионы не было сил идти домой. Огоньки мерцали, и пахло запеченной тыквой. Она так погрузилась в ощущение, будто находится далеко и не здесь, что вздрогнула, когда в неё врезались два растрепанных рыжих мальчишки.       — Простите, мэм! – воскликнул тот, что постарше, и за капюшон куртки поднял с младшего брата с земли.       И оба уставились на Гермиону круглыми глазами, поглядывая на её корзинку с шоколадными лягушками.       — Хотите? – спохватилась Гермиона, мальчишки радостно закивали.       — Билли, Чарли! Немедленно отойдите от леди! – раздался громкий женский… такой знакомый голос.       К ним спешила… миссис Уизли – молодая и еще вполне стройная Молли Уизли, нагруженная пакетами.       — Немедленно перестаньте вымогать у прохожих конфеты!       — Но мама! – заныли на два голоса старшие братья Рона. – Ведь сегодня Хэллоуин, и все выпрашивают сладости.       — Это традиция, — важным тоном добавил Билл и обаятельно улыбнулся Гермионе, которая протянула ему коробку шоколадных лягушек. – Ого! Спасибо, мэм!       Гермиона рассмеялась:       — Я уважаю традиции.       На душе стало чуть легче. Они обменялись парой слов со смущенной Молли, с которой в этом времени так и не успели еще познакомиться.       А потом Гермиона зашла в маленькое неприметное кафе. Взяла себе праздничное мороженое в форме черепа и уселась за столик. Она задумчиво ела ложечкой десерт, разглядывая других посетителей – тут их было немного. К тому же вечерело, и люди постепенно расходились по домам. Странная парочка в дальнем углу привлекла её внимание – Гермиона привыкла доверять своей интуиции: вроде ничего особенного, обычные парень с девушкой, но что-то в них было не то… Выходя из туалета, она на ходу невербально проверила их на чары – так и есть! Пара наложила на себя заклинание, отводящее глаза. Впрочем, это было бы их личное дело, если бы… это не были Регулус с Чарити!       — Мистер Блэк! — Гермиона подошла к ним и грозно прошептала: — Почему вы не в школе?! Ваша мать знает, где вы?       Регулус и Чарити вздрогнули:       — Профессор!       — Вы хоть понимаете, какой опасности друг друга подвергаете, появляясь здесь? А если вас увидят вместе Упивающиеся или сочувствующие им? Вам, Регулус, это будет грозить всего лишь домашним арестом да поркой, а вот вас, Чарити, могут и убить.       — Но… — заикнулся было Блэк.       — Если вам так уж хочется побыть вместе, то ходите хотя бы в нелюдные места.       — Куда, например? – чуть резче, чем следовало, спросил Регулус.       — В гостинице номер снимите, — брякнула Гермиона, у которой раскалывалась от боли голова.       Чарити залилась краской. Блэк вспыхнул:       — Да как вы можете говорить подобное?! Я никогда…       — Тихо! – шикнула на них Гермиона и вгляделась в странных зашедших магов. – Быстро ушли через задний ход. Сейчас же!       Регулус и Чарити повиновались. А ей ничего не оставалось делать, как шагнуть вперед, прикрывая их отход и отвлекая внимание на себя, сжав в кармане волшебную палочку. Может, она просто дует на воду?.. Алый луч заклятия пролетел над головой, и Гермиона нырнула за барную стойку, выставляя щит.       И пускай на них не было мрачных черных плащей, она все же узнала Долохова, хоть тот, по понятным причинам, и выглядел моложе на тридцать лет. Стойку осыпало заклятьями – щит прогнулся. Гермиона бросила оглушающее в одного из нападавших, и тот рухнул как подкошенный. Тут же рискнула попробовать выскользнуть через дверь на кухню, но мощное проклятье Долохова ударило ей по ногам, и она потеряла равновесие.       Её обезоружили и наложили инкарцеро. Долохов, который явно в этой боевой тройке был главным, велел второму напарнику привести в чувство оглушенного:       — Влей ему в глотку огневиски, сразу в себя придет. — И с издевательской любезностью ухмыльнулся Гермионе: — Рад наконец-то познакомиться с вами, мисс Грейнджер. В последнее время вы стали вызывать повышенный интерес в определенных кругах, поэтому мы приглашаем вас на светский прием, извольте следовать с нами, — и он взмахнул волшебной палочкой, поднимая беспомощное тело пленницы в воздух.       Гермиона задохнулась, осознавая, что Упивающимся она не случайно попала под руку — охотились именно за ней. Поняла она и то, куда они ее в конце концов доставят.