Против часовой стрелки

      Гермиону вытолкнули в центр большой залы. Казалось, здесь должен был состояться праздничный бал – в огромных вазах стояли охапки волшебных роз, а от десятков зачарованных свечей слепило глаза. И все же это мало походило на светский прием: почти все присутствующие были в мантиях с капюшонами и в масках Упивающихся смертью. Гермионе стало невыносимо жутко. К горлу подкатила тошнота, а в ушах зашумело: отбиться от такого количества противников, как и сбежать – просто невозможно! Неужели это смерть?! Или пытки…       Она страстно пожалела, что у нее связаны руки – во внутреннем кармане одежды лежал для таких случаев яд. Прекрасный, смертоносный и почти мгновенный яд. Она стала носить его с собою после того, как на них напали в кинотеатре. Она так привыкла к нему, что чаще даже забывала о его наличии – об этой маленькой карманной смерти… спасительно быстрой.       — Это еще что? – раздался леденящий голос. – Вы приволокли грязнокровку для развлечения?       Волдеморт… Точно огромная змея в обличие мага. Сейчас он куда больше походил на человека, чем после своего возвращения в будущем, но все равно было нечто неестественное в его меловом, словно страшная маска, лице. В белках его глаз, будто залитых кровью.       Присутствующие склонились в поклонах. И получилось, что в этой зале, кроме Волдеморта, одна Гермиона стояла распрямившись в полный рост (веревки не давали ей пошевелиться) – это казалось столь парадоксальным, что она почти рассмеялась. И на смену безумству отчаяния пришло тупое равнодушие. Кровь больше не металась по жилам, пытаясь разогреть тело для невозможного побега, а обреченно подчинялась ударам сердца, которое точно знало, что скоро остановится навсегда.       Волдеморт сделал знак рукою, и Упивающиеся распрямились. Гермиона вдруг поняла, что тут были не только они – у стен стояли люди в красивых одеждах и карнавальных масках. Видимо, это все же было подобием светского приема, где вербовались новые сторонники и сочувствующие.       — Это Грейнджер, мой лорд, — почтительно пробормотал один из тех магов, что участвовал в похищении.       — Вот как… — в тихом голосе не ощущалось ни капли интереса, однако Волдеморт сделал пару шагов к ней, — та самая грязнокровка, что появилась из ниоткуда и мутит воду? Забавно. Кажется, она подстилка этого мальчишки... – он сделал паузу и пошевелил длинными пальцами в воздухе, словно вспоминая, — Снейпа?       — Вы совершенно правы, милорд.       Северус! Он здесь?! Лишь бы не бросился ее спасать… Лишь бы спас… Нет! Нельзя, только себя погубит. Сегодня Самайн – Северусу же обещана Черная метка. А Гермиона до последнего надеялась, что клеймо ему не поставят. Крестражи почти все уничтожены – остался сам Волдеморт, и здесь должны быть члены Ордена Феникса под прикрытием… Она невольно обвела взглядом маски врагов, будто надеясь разглядеть под ними друзей…       Темный Лорд понял ее действие иначе:       — Ищешь своего любовника? – с фальшивым сочувствием произнес он. – Его тут нет. Потребовалось срочно сварить пару ядов. Впрочем, его присутствие ничего бы не изменило. По правде говоря, я подумывал оставить ему его постельную игрушку. — Хотя Волдеморт говорил тихо, в зале слышался только его холодный высокий голос, а остальные почтительно слушали. — Ведь он весьма талантлив, не так ли?       Гермиона осознала, что это мерзкое чудовище обращается к ней, и медленно разлепила абсолютно сухие губы:       — Да.       — А ты неглупа. Жаль, что грязнокровка – это так вульгарно.       Кто бы говорил?! Она не боялась, что он прочтет ее мысли – она и так полностью была в его власти. Уж поскорее бы все закончилось!       — Но видишь ли, в последнее время до меня стали доходить неприятные новости… о некой грязнокровной колдунье, которая сеет хаос везде, где бы ни появлялась. Данную проблему следует решить, – и Волдеморт небрежно кивнул Упивающимся, которые по-прежнему стояли за спиной Гермионы, — только не здесь, тут леди.       Его взгляд скользнул по дамам в великолепных платьях и украшениях. Наверное, где-то среди них была та же Вальпурга Блэк и другие знатные чистокровки. Странная мысль мелькнула в голове у Гермионы, когда она заметила этот взгляд, не то чтобы заинтересованный, но какой-то почти уважительный, если, конечно, это слово вообще позволялось применять к Волдеморту.       Колдуны в масках потащили ее к выходу. Северус много рассказывал о распространенном среди Упивающихся смертью восторженном поклонении старинному кодексу чести чистокровных и традициям знати – о попытках вернуть замшелый феодализм и его идеалы, чем так успешно пользовался Темный Лорд. Уже почти оказавшись в дверях, Гермиона в отчаянии выкрикнула:       — Я вызываю вас на магический поединок, лорд Волдеморт! По законам крови и чести магов вы обязаны сражаться до смерти одного из нас!       Повисла звенящая, почти осязаемая тишина. Упивающиеся, что волокли Гермиону, застыли, словно настигнутые оглушающим. В зале все замерли, а потом по рядам волною пробежали едва уловимые шепотки.       — Что? – почти прошелестел Волдеморт. – Ты, грязнокровка, вызываешь меня?!       Гермиона звонко и громко отчеканила:       — Да! Согласно Магической правде от 983 года, в любой день и любой час в любой местности и любом владении любой волшебник или волшебница, независимо от знатности своего рода и чистоты своей крови, может вызвать другого волшебника или волшебницу на поединок до смерти, дабы посостязаться в искусстве ведения боя магического и защитить честь свою, — процитировала она, словно вновь стала отличницей на уроке в школе.       Смерть на дуэли всяко быстрее и легче, чем от рук Упивающихся где-нибудь в подвалах этого дома.       Темный Лорд прищурил свои жуткие красные глаза. И Гермионе оставалось лишь надеяться, что он не захочет уронить себя перед чистокровной знатью – все-таки нынешний Волдеморт еще не обладал такой безоговорочной властью, как в будущем, хоть и стремился к ней; и оказалась права.       Волдеморт одобрительно и зловеще рассмеялся:       — Глупая девчонка, неужели ты думаешь, что у тебя есть шансы? А впрочем, твоя храбрость даже вызывает уважение… А это не так часто бывает, чтобы кто-то заслужил мое уважение. Пусть будет поединок – он станет тебе подарком перед смертью. Ты благодарна мне?       Гермиона вскинула голову:       — Да. Я предпочитаю умереть с волшебной палочкой в руках.       — Весьма похвально, — кивнул Волдеморт. – Развяжите ее и верните ей палочку. И не мешайте нам!       И обернулся к одной из старых дам со сверкающей диадемой в волосах:       — Не беспокоитесь, ужин начнется в срок.       Толпа расступилась, освобождая место для дуэли в центре зала. Гермиона растирала затекшие руки. Долохов, снявший инкарцеро, весело ухмыльнулся ей.       Она не обольщалась – на ее памяти в Битве за Хогвартс Волдеморта с трудом сдерживали три сильнейших опытных мага: Кингсли, Макгонагалл и Слизнорт. В свои нынешние годы она, Гермиона Грейнджер, могла посостязаться с каждым из них! Но ведь по отдельности – а не сразу… значит, против Волдеморта у нее и впрямь не было никаких шансов. Стало горько, и на секунду волшебная палочка дрогнула в пальцах. Но тут Гермиона услышала ненавистный голос:       — Надеюсь, ты знаешь, что мы должны поклониться друг другу?       — Разумеется, — мысли заледенели, а слова звучали столь же холодно и равнодушно, как и у проклятого Темного Лорда.       Гермиона слегка наклонила голову, следя за тем, чтобы ее поклон не был даже на дюйм ниже, чем его.       — Превосходно. Посмотрим, чему ты смогла научить моих слизеринцев. Приступим!       Его палочка взмыла вверх так молниеносно, что Гермиона едва успела отшатнуться и поставить щит. Они обменивались невербальными заклятиями с ошеломляющей скоростью. Гермиона могла только метаться, пригибаться, уворачиваться и защищаться. Она даже не пыталась перейти в наступление.       Волдеморт наблюдал за нею с холодной ненавистью и едва уловимой ноткой снисходительного интереса.       — Недурно, — наконец процедил он.       И круциатус настиг ее – мир взорвался оглушительной болью. Исчезло все – осталась только боль… Крик взвился вверх, а в горло потекла теплая и густая кровь. Тело пыталось кричать и кашлять. Это должно закончиться… это никогда не закончится…       Вдруг все прекратилось. Гермиона сплюнула кровь, сотрясаясь от дрожи и пытаясь приподняться.       — Думаю, пора завершать. А то мы не успеем на ужин, — не без удовольствия произнес Волдеморт.       И полыхнула зеленая вспышка…              Но не принесла ей смерти. Гермиона не сразу осознала, что авада настигла не ее – изумрудный смертоносный луч ударил Волдеморта в спину. Тот пошатнулся и упал лицом на пол… как просто… как дурацкая длинная кукла… мертвый тиран и убийца.       Гермиона подняла голову и увидела, что толпа расступается в ужасе и какой-то человек в плаще Упивающегося опускает волшебную палочку и медленно снимает с лица маску – Северус…       — Ты убил его, подонок! Убил в спину! – раздался не крик, а вой, словно вопило раненое животное, и одна из фигур рванулась вперед.       Северус поставил щит, но она снесла его – упал капюшон и рассыпались черные волосы. Беллатриса Лестрейндж выла, словно банши, осыпая Снейпа потоком заклятий, от которых тот едва успевал отбивался.       — Что вы стоите?! Убейте его! – кричала она.       Остальные Упивающиеся смертью явно не знали, что делать. Гермиона вскочила на ноги и вскинула волшебную палочку, бросая невербальное протего. Но в этот момент толпа словно разделилась: одна часть, пусть и много меньшая, вступила в бой с другими. Авроры и Орденцы все же были тут, хотя и не рискнули вступить раньше… в отличие от Северуса. В глазах потемнело – последнее, что она увидела, это как Фрэнк и Алиса Лонгботтом скручивают взбесившуюся Беллатрису и оттаскивают ее от Снейпа. Раздались хлопки аппарации и голос:       — Именем закона всем бросить волшебные палочки и оставаться на своих местах!       И Гермиона, осознав, что больше от нее ничего не зависит, медленно сползла по стене, падая в свой первый в жизни обморок.       

***

      Она пришла в себя в больнице. Рядом с койкой в кресле сидел Альбус Дамблдор.       — Ч-что… с Северусом? – Гермиона закашлялась, голос подчинялся с трудом.       — С ним все в порядке, — Дамблдор улыбнулся и кивнул, указывая куда-то в сторону.       Гермиона с большим трудом чуть приподнялась над подушкой и увидела Северуса, который спал, свернувшись калачиком, на ее кровати, в ногах.       — Нам так и не удалось уговорить его пойти отдохнуть или хотя бы трансфигурировать себе кушетку, — Альбус вздохнул и лукаво блеснул глазами из-под очков-половинок. – А целители не осмелились выгнать его – боятся.       Гермиона недоуменно посмотрела на Дамблдора – голова соображала на редкость плохо.       — Все боятся мага, который убил Волдеморта, — пояснил тот.       — Северус же спас нас всех! – возмутилась Гермиона и тут же подавилась кашлем.       — Безусловно, — серьезно ответил Дамблдор. – Но, во-первых, не он один — если бы вы не вызвали Волдеморта на дуэль, мистер Снейп просто не успел бы: по его словам, он появился в зале уже во время поединка. А во-вторых, да, Северус совершил благое дело, но… как бы вам сказать...       — Что? – зло нахмурилась Гермиона. – Надеюсь, никому не придет в голову судить его за аваду?       — Нет-нет, это вполне можно считать крайней необходимостью – думаю, у Визенгамота вопросов не будет. Тут проблема в ином… Видите ли, Северус вмешался в магический поединок двоих – это серьезное нарушение всех законов чести. Кроме того, он убил Темного Лорда в спину…       — Законы чести?! С такою мразью, как Волдеморт? – Гермиона истерично расхохоталась. – Думаю, те, чьих близких он пытал и отправлял на тот свет, с удовольствием бы помогли Северусу в сем благом деянии.       — Я абсолютно согласен с вами. То, что совершил мистер Снейп, – это проявление изворотливости Слизерина в сочетании с храбростью Гриффиндора. Далеко не каждый отважился бы на подобное. Просто мой долг вас предупредить: Северусу теперь придется нелегко – его боятся. Боятся, что он еще более опасный и беспринципный темный маг, чем покойный Волдеморт. А высшее чистокровное общество весьма фраппировано таким осквернением правил дуэли волшебников.       Гермиона кратко, но емко сообщила Дамблдору, куда может пойти вся чистокровная знать – тут весьма пригодились ругательства, которые она успела почерпнуть из речи самого Северуса.       Альбус усмехнулся:       — Уверен, что мистеру Снейпу будет очень приятно знать, что вы на его стороне. Ему понадобится поддержка. Никаких санкций от государства – это я вам обещаю. Но вот отношение среди магов… с подобным сложнее. За его спиной будут шептаться. Ему будут отказывать в работе под выдуманными предлогами. От него будут шарахаться. Вы должны быть готовы, Гермиона.       Она всхлипнула – на глаза навернулись запоздалые слезы: вдруг осозналось все пережитое в доме Блэков.       — Это несправедливо! Гарри через многое пришлось пройти, но его считали героем, а тут…       — Мне жаль, — вздохнул Альбус и, помедлив, добавил: - Кстати, что касается вас, то вот ваши заслуги как раз признаны всеми. Министр обещал вам орден Мерлина второй степени.       — На хрен их вместе с их орденом! – Гермионе удалось сесть на постели и, наклонившись к Северусу, осторожно провести рукою по его щеке.       Тот вдруг по-кошачьи приоткрыл один глаз и озабоченно спросил:       — Ты в порядке?       — Ага.       — Тогда не отказывайся от ордена, Гермиона, к нему прилагается еще приличное количество денег, а нам нужна собственная лаборатория, — внезапно ухмыльнулся Северус.