Дед Мороз в подарок

«Последние дни Марго провела, словно готовясь к осаде. Отыскав наконец возлюбленного, она принялась изучать его, попыталась нащупать слабые места, чтобы потом захватить его, используя весь арсенал имеющегося у него оружия. Эрик же чувствовал себя так, будто идет охота за редким зверем, только на этот раз этим зверем был он сам. Первые подозрения зашевелились в его душе, еще когда он увидел ее в то утро, перед отъездом из монастыря Линсетт. Такого ощущения грозящей ему опасности он не помнил со дня осады Шрусбери. Но тогда, по крайней мере, он имел возможность встретить врага лицом к лицу. Теперь же все было иначе. Марго знала, как поразить его в самое сердце. К тому же девушка была хитра и коварна, как закаленный в битвах воин. Случись ей напасть на него с обнаженным мечом в руках, он бы знал, как защитить себя. Но сейчас… Эрик был абсолютно бессилен. Когда она желала ему доброго утра, с совершенно безмятежной и спокойной уверенностью в голосе, Эрик безошибочно узнал в ней манеру собственника, с какой мать здоровалась с отцом. Со своей стороны он старался вести себя безукоризненно вежливо, стараясь не нарушать рамки в которые поставил себя, поскольку бессонная ночь в монастыре, убедила его в том, что он обязан спасти Марго ради ее же блага. … К тому же она повязала шаль так плотно, что Эрик лишился возможности насладиться видом роскошного золота ее длинных волос. Они ехали вместе, поскольку он наотрез отказывался доверить ее жизнь кому бы то ни было. И миля за милей тянулась эта пытка. … — Мне бы хотелось, чтобы вы оставили голову непокрытой, миледи, — наконец не выдержал он. — Прошу прощения, милорд, но неужели она оскорбляет ваш вкус? — Марго смотрела на него, округлив глаза. — Нет, вовсе нет, — Эрик скрипнул зубами. — Ваша шаль не оскорбляет мой вкус, просто она мне не нравится. Ваши волосы прекрасны, миледи и грех прятать такую красоту. … Избранная линия поведения отвергала все его попытки держаться от нее подальше. Обстоятельства вынудили их ехать вместе. — А как вам понравился Рид, милорд? — Я в восторге от замка, думаю Джеймсу, моему брату, он тоже приглянется. — Какая удача! — парировала она. — Значит он будет часто и с удовольствием навещать нас, когда вы станете моим мужем. Эрик скрипнул зубами. … Однако самую хитроумную выдумку она приберегала под конец, когда утомленные всадники спешивались на ночлег. Эрик подходил к ней с непринужденным светским видом. Делал он это не охотно, а потому, что считал священным долгом. Кланялся, но то, что делала Марго, было самой утонченной пыткой из ее арсенала. Она целовала его, стараясь увлечь в тень, осыпала страстными признаниями в любви, так что Эрик под конец еле находил в себе силы сбежать. К счастью Марго была настолько невинна, что ее поцелуи причиняли боль, а не удовольствия. А когда она обвивала руками шею Эрика, он судорожно глотал воздух в ужасе, что она вот-вот его задушит. Когда же сжатые губы впивались в его рот, казалось, вот-вот брызнет кровь. — Марго… леди Марго! Так не делают! — наконец не выдержал он. — Вы не целуете, а жалите, как оса. — Так научите меня! — в глазах девушки блестели слезы. — Марго, — отчаянно взмолился он, сгорая от желания, — нет! Никогда! Я не смогу, не имею права. Она промолчала и коварная слезинка скатилась по щеке. Эрик понял, что сопротивление бесполезно. — Эрик? — Шшш. Тише, Марго, тише. Руки ее поднялись, чтобы обхватить ее за шею, и Эрик содрогнулся. — Нет, любовь моя, не надо. Я научу. Скользнув рукой под тяжелую ткань шали, он принялся поглаживать мягкую шелковистую кожу шеи, а затем яростно отбросив ненавистную ткань, зарылся пальцами в золото ее волос. — Приоткрой немного губы, любовь моя, и ни о чем не думай. Доверься мне. Эрик не смог сдержать улыбки, когда она послушалась с такой простодушностью, широко раскрыв рот, словно собираясь дать как следует рассмотреть ему горло. — Нет-нет, совсем чуть-чуть, ведь я хочу просто поцеловать тебя, а не дать себя проглотить. Она послушно закрыла рот, чуть приоткрыв его, вопросительно глянула на него…» — за спиной Яна раздался шорох, и он вздрогнул. Он и Арсений жили вместе уже пару месяцев, но Ян все никак не мог поверить своему, так внезапно свалившемуся, словно снег на голову, счастью. Дни, если Арсу случалось оказаться дома, были полны заботы, а ночи — бесконечных удовольствий. Как любовник Арс был восхитителен. Виннер уже не раз мысленно вознес молитву во славу пьяного слесаря местного коммунального управления и даже пообещал как-нибудь похмелить его за то, что в новогоднюю ночь отказался прийти. Иначе бы не встретил он своего Соболева. Жить они тоже решили пока у Яна. Хоть его квартирка была меньше, чем хоромы Арса в новостройке в центре столицы. Здесь условия для выгула его мохнатой братии были более подходящими. Да и обстановка для работавшего на дому Виннера комфортной и привычной. А те, кто знают, подтвердят: Муза автора — дева капризная. — Вот, думаю ты будешь не против, чтобы за тобой поухаживали, — Арсений поставил на стол небольшой поднос, украшенный растительным орнаментом и экзотическими цветами, с парой кружек исходящего паром кофе и тарелкой сдобных булочек, выпечкой которых его Дед Мороз занимался последние два часа. Ян не рискнул вмешиваться в новое увлечение Арса, потому что знал, его болтовня под руку уже не раз заканчивалась разнузданным сексом на всех плоских поверхностях и облаком висящей в воздухе муки. А вот попробовать наконец творения рук любимого так ни разу и не удалось. Да и потратить после полдня на уборку тоже не улыбалось. Хотя отказываться от ласк он не собирался. И в любом начинании, предложенном Арсом, был обеими руками «за», кроме убийства. Ян закрыл наконец хрустящий совсем новенький еще, пахнущий типографской краской экземпляр его последней книги «Обеты счастья», написал посвящение на первом титульном листе и отложил в стопку из шести точно таких же экземпляров, положенных ему как автору. — Спасибо, милый, — Ян улыбнулся такой заботе. Взяв обеими руками большую керамическую кружку, с упоением втянул горький аромат бодрящего напитка. Затекшие от долгой работы за ноутбуком плечи заметно расслабились. От перспективы первого глотка во рту скопилась слюна, и он сглотнул. Кадык дернулся вверх-вниз. И Виннер нетерпеливо поерзал, с вожделением глядя на румяные булочки на тарелке. — Можно? — нерешительно спросил он, указывая на ближайшую к себе, привлекательно манящую блестящим желто-коричневым боком. — Ещё спрашиваешь. Что за глупости, Ян? Нужно! — Арс поднял вверх указательный палец— Так сказать, сними первым пробу. — и выжидательно застыл с кружкой в руках. Ян с наслаждением впился зубами в еще дышащую печным жаром булочку и… застыл. С виду притягательное творение оказалось настолько соленым, что Ян с трудом заставил себя сохранить эмоции на лице. Мучительно долго он пережевывал кусочек нежнейшей выпечки и с трудом проглотил, стремительно хлебнув горячего сладкого напитка, чтобы перебить вкус соли. — Чудесно, восхитительно, — произнес он фальшиво, с трудом скрывая навернувшиеся слезы. — Обжегся, — сказал он сдавленно, кивнув на кружку в своих руках. Как могла столь красивая, нежная, румяная булочка оказаться такой… обманчивой? Он с нерешительностью подобрал слово, боясь даже в мыслях обидеть Арса, опасаясь, что он все поймет по его лицу. Соболев кивнул, но складка сомнения рассекла лоб. То, что с его булками что-то не так, он заподозрил сразу, едва та оказалась во рту его партнера. Арс сжал губы в нетерпеливом ожидании, при этом внимательно следя за эмоциями на лице парня. Труднее всего было считывать их из-за толстых оптических линз в кошмарных очках. Но он все же был неплохим психологом, хоть и любительского уровня, спасибо работавшему с личным составом спецотряда специалисту. Арс все же заметил повлажневший взгляд парня. А уж его попытка скрыть что-то под видом ожога горячим напитком и вовсе была шита белыми нитками. Он за эти два месяца неплохо изучил Яна и прекрасно знал, что он любит именно горячий, обжигающий кофе, как и сам Арс. Поэтому Соболев, не дожидаясь вердикта и не слушая заверений Яна о том, как прекрасно он справился, подхватил тарелку с провальными булками и метнулся в кухню. Ян прислушался к глухо загремевшему крышкой мусорному ведру, сморщил нос и тихонько выдохнул. Решения его партнер принимал мгновенно и бесповоротно. — Ян, у меня для тебя сюрприз! — крикнул он с кухни, доставая из кармана фартуки пару билетов в Амстердам и внимательно рассматривая красочно оформленные полоски бумаги с идеально отпечатанными на них датой и номером рейса. — Как, ещё один? — иронично спросил тот, подписывая очередную книгу для друзей Арса. Читать его слезомойные романы может и не станут, но как память оставят. Соболев поморщился столь прозрачному намеку на провал «великого кулинара-кондитера». — Ребята подарили нам поездку в Голландию с открытой датой. Говорить о том, что сам Арс тайно от Яна последние пару недель наводил справки и мостил мосты, выясняя все о стране, толерантной к однополым парам, на предмет заключения брака он не собирался. Сюрприз должен остаться сюрпризом. Хотя и пытался окольными путями выяснить отношение Виннера к этому вопросу, чтобы не было сюрпризов с отказом. Ян был не против, обсуждая эту тему. И Арсений загорелся надеждой скрепить их партнёрство законными узами. По своим каналам он за это время оформил им обоим загранпаспорта, оставалось лишь получить их, и добился оформления шенгенской визы. Забронировал номер в отеле и навел справки о необходимых документах. Со вчерашнего дня готовая папочка со всем необходимым дожидалась своего часа в кейсе. А встреча с бургомистром в мэрии была назначена на одиннадцать утра третьего марта, в аккурат накануне дня рождения Яна. Однако сейчас Соболев, говоря о грядущем путешествии, волновался, как пятнадцатилетний пацан. Войдя в комнату и привалившись плечом к косяку дверного проема, он загадочно помахал билетами перед лицом улыбающегося от уха до уха парня. — Ну что, летим? — улыбнулся он и потянулся к губам партнера. — Летим, — довольный ответ Яна стал спусковым крючком. Арс втянул его в долгий поцелуй. И еще долго в квартире на пятом этаже звучали сладостные стоны и нежные порыкивания. *** Амстердам встретил их тяжелыми свинцовыми тучами, снежной кашей под ногами и дождем то и дело перемежавшимся с крупными хлопьями мокрого снега. Ян, сойдя с трапа воздушного лайнера, зябко поежился и, поспешно ухватив за руку Арса, направился к автобусу, доставившему их к зданию воздушного терминала. Сильно измученный длительным перелетом (в отличие от Арса, его мутило едва ли не с момента взлета из «Шереметьево»), он хотел пить и спать. Прикрыв рот ладонью во время очередного зевка, Виннер умоляюще посмотрел на Арса. — Долго нам еще? Соболев трепетно погладил ледяные пальцы парня. — Потерпи чуток. Сейчас пройдем таможню и в гостиницу. Думаю, не больше получаса займет. Ян горестно вздохнул, затем кивнул. Выбора у него все равно не было, только ждать. — Хорошо. Ладно. — он привалился щекой к плечу Арса, устало прикрыл глаза. Полчаса-час — не такой долгий срок. Он готов потерпеть, ради возможности выспаться наконец в устойчивой кровати на мягких простынях. Ожидание и правда было недолгим. В отель они попали минут через пятьдесят. Получив на ресепшн ключ-карту от номера, на комфортном лифте домчались до четвертого этажа и, наконец, ввалились в свой номер. Довольно просторный с большими французскими окнами за шелковыми белыми шторами и балконом, с простой функциональной мебелью и широкой кроватью, которую Ян тут же окрестил сексодромом. «Сюда бы летом попасть… — мелькнуло в голове Яна — Красиво наверное» — Я в ванную и спать, а ты закажи, пожалуйста, пару бутылок минералки или чего-то вроде нее, — и стремительно скрылся за красивой белой дверью. Через некоторое время там зашумела вода и Арс, тревожно наблюдавший за ним все время, бросился к телефону. На беглом немецком сделал заказ и вслед за Яном скрылся за дверью ванной комнаты. — Тебе хорошо будет, обещаю… — прошептал Арсений и провёл полураскрытыми губами от основания до самой головки. Горячая твёрдая плоть, нежная солоноватая кожа под языком тут же вымели все посторонние мысли из его головы. Соболев ласкал тело своего парня, радовался слишком откровенным прикосновениям, ощущению полной интимности, так легко и непринужденно возникшей между ним и Яном, его коротким тихим стонам удовольствия, тому, что он может принимать его полностью и не пытается отстраниться, когда переставший себя контролировать любовник дрожащими от накала эмоций руками с силой прижимает его голову к своему паху. Радовался, что его самого уже давно не тошнит от такого глубокого проникновения, что в такт непроизвольно сжимающейся гортани семя толчками выбрасывается из чужого тела и беспрепятственно перетекает в его собственное, что на пике удовольствия партнёра всего лишь парой движений достигает того же и сам. Водные процедуры заняли еще полчаса, после чего Ян раскрасневшийся и сомлевший от удовольствия, в котором Арс не смог отказать ни себе, ни партнеру, с упоением растянулся в кресле у низенького столика, инкрустированного серебряным вензелем отеля с правой стороны овальной столешницы, уплетал виноград и клубнику, запивая холодной минеральной водой. — Я думаю, культурную программу оставим на завтра? — медленно, в полудреме прикрывая глаза, пророкотал он. А сейчас спать? — скорее спросил, чем поствил в известность о своих планах на вечер. — Как скажешь, родной, — Арс согласно кивнул, забрав стакан из ослабевших пальцев, подхватил парня на руки и понес в кровать. *** С утра, после довольно плотного завтрака Арсений повел Яна на прогулку по городу. Отель «Аvenue 3», где они остановились, был довольно уютным и романтичным, небольшим и не очень дорогим, поэтому особым разнообразием услуг не отличался: бар с танцполом, ресторан, небольшой спортзал на цокольном этаже. Вот и все. До назначенной в мэрии регистрации было еще три часа и Соболев решил это время уделить просмотру достопримечательностей и покупкам сувениров друзьям и родным. Медленно прогуливаясь, они посетили главную городскую площадь — Площадь Дам. Ян не выпускал фотокамеры из рук. По-детски восторгался видом архитектурных строений и фотографировал, фотографировал. Арсению казалось, что парень восполняет эмоции, коих недополучил в юности. Затем прогулялись вокруг Королевского дворца — довольно неприметного здания без каких либо изысков, что на фоне остальных архитектурных сооружений, напоминавших пряничные домики, выглядел довольно строго. Но самое сильное впечатление оставил Музей Восковых фигур мадам Тюссо. Глаза Яна «порхавшего» от экспоната к экспонату блестели таким восторгом, что Арс мысленно стукнул себя по затылку — надо было чуть отсрочить поездку и приехать в Голландию во время фестиваля тюльпанов. Уже час спустя, покинув музей, остановились у цветочной лавки, где Арсений купил букет белых тюльпанов и вручил немного шокированному этим поступком парню. Время медленно подбиралось к одиннадцати, Ян замер возле трио уличных музыкантов, завороженно слушая и подпевая солисту под гитару. Арсений же изредка нащупывал в кармане маленькую бархатную коробочку с тонкими витыми кольцами и оглядывался. Для церемонии нужны были свидетели. В трех метрах от них расположилась пара мужчин смутно кого-то напоминавших. Они весело пересмеивались, беседуя о чем-то личном и кормили друг друга большим рожком мороженого. Арсений бросил взгляд на Яна, увлеченного концертом, и отошел к мужчинам. Договориться удалось быстро. Те хлопнули друг друга по плечу и расхохотались. — Пойдем, еще мэрию посмотрим, — потянул Яна Соболев. — Но… а как же концерт? — нерешительно воспротивился Виннер, но все же пошел следом. Парни пошли за ними. — Никуда они не денутся, твои музыканты. Поверь мне, мы вернемся и еще вдоволь наслушаемся их пения. Но Ян все же волновался. Причина ему была не ясна, но грудь время от времени сжимало от непонятного чувства. — Слушай, Арс. А нас не попросят покинуть здание? Все-таки здесь мэрия, городские власти, бургомистр. В это время часы на городской башне пробили одиннадцать и заиграла торжественная музыка. Вальс был Яну смутно знаком, но он никак не мог вспомнить откуда. Двери перед ними распахнулись и они торжественно ступили в зал, украшенный лепниной и позолотой. На стене напротив входа висел огромный герб города. А под ним за большим полированным столом красного дерева в бордовом бархатном кресле с высокой спинкой, украшенной позолотой, сидел пожилой мужчина с солидным брюшком. Его строгий темно-серый костюм украшала толстая цепь с медальоном — символом власти. Бургомистр поднялся и с улыбкой на ломанном русском торжественно объявил: — Сегодня вы собрались здесь, чтобы сочетаться браком. Ян растерянно посмотрел на Арсения, судорожно сжимая в руках букет. — Добровольно ли ваше решение? — Да! — громко объявил Соболев и повернулся к Яну. — Ну же, не тормози… Скажи «да». Ян хлопнул глазами и ни то спросил, ни то окончательно растерялся и, робко глядя в серые глаза бургомистра, лучащиеся смехом, прошептал: — Д…да… — Согласны ли вы, — он замялся на мгновение и прочитал в бумагах перед ним, — Арсений? — сделав ударение на последнем слоге, и Арс хохотнул, — заключить партнерский союз с… Ян? — бургомистр вновь воспользовался шпаргалкой. Соболев расправил плечи и твердо, пристально посмотрев в зеленые глаза напротив, ответил: — Да, согласен. — Согласны ли вы, Ян, заключить партнерский союз с Арсений? — продолжил он. — Да, согласен, — так же уверенно ответил Виннер, дрогнувшим от волнения голосом, и голубые глаза Арса сверкнули обещанием такого удовольствия, что ноги Яна подкосились. Он судорожно ухватился за руку Соболева. — Властью данной мне богом и народом Голландии объявляю ваш брак состоявшимся. Обменяйтесь кольцами. Соболев суетливо похлопал себя по карманам брюк, а затем жестом фокусника выудил из внутреннего кармана пиджака красную бархатную коробочку. Тихо щелкнул замочек и в робком луче солнечного света, пробравшимся в зал, сверкнули на подложке пара золотых витых ободков. — Я не умею говорить красиво, — Арс достал из коробочки ободок поменьше. — Но клянусь перед богом и людьми любить тебя, быть верным своему слову лет сто… не меньше. — на палец Яна опустилось колечко и село как влитое. Ян потянулся ко второму кольцу: — Я тоже буду краток, — от волнения голос звучал глухо, сдавленно, на глаза наворачивались слезы. — Люблю тебя, Арс. О браке не смел и мечтать. Но ты сделал мечту реальной, а реальность сказочной. Буду верен тебе до конца своих дней. — Распишитесь, битте. — бургомистр подвинул папку с документами к Арсу и Яну. Парни друг за другом макнули длинное, видимо лебяжье остро заточенное черное перо в чернильницу и поставили подписи. — Jetzt bitte Zeugen. — обратился к мужчинам позади Яна, и те с улыбками подошли к столу. — Где ты их нашел? — прошептал Ян. Арс погладил в ответ палец с колечком на левой руке Яна. — Да там, на площади договорился, —прошептал на ухо. — Что-то не так? — Так это же солист и бас-гитарист Led Zeppelin: Джимми Пэйдж и Роберт Плант. — Неважно… — Арс махнул рукой. — Главное помочь согласились. — Знаешь, ты и правда волшебник, мой Дед Мороз, — с восторгом глядя на супруга, хохотнул Ян. Им предстояла неделя отдыха в дождливом Амстердаме, но Ян не замечал ни дождя, сыпавшего с неба, ни мелкой снежной крупы, пробиравшейся за воротник. Рядом с ним гордо шагал его партнер, воплотивший в реальность сказку.