Дед Мороз в подарок

Приезд Натальи, как и необходимость встретить ее в полдень в Шереметьево, напрочь вылетели из головы Яна, едва стоило ему раствориться в поцелуе Арса. Он млел под натиском упругих губ, выбросил воображаемый «белый флаг» и сдался на милость победителя. Точнее завоевателя, образ которого, по мнению Яна, подходил ему неимоверно. — К тебе или ко мне? — ринулся в атаку Соболев не собираясь упускать не единого шанса закрепить завоеванные позиции и «пометить» парня как своего. От одной мысли, что мальчишка исчезнет с его горизонта, зудело в груди и ныло под левым ребром. Арс удивлялся тому, как быстро этот парень пробрался ему в сердце, хотя виделись они не сказать чтобы много. Вовсе нет… Даже мало для более приятного и близкого знакомства, чем обычные приятели, а на ничего не значащий секс Арс давно уже не разменивался. Он пересек ту невидимую черту, когда хотелось не редкого траха, а стабильности. Отношений, семьи, пусть и из двух человек, но постоянства. И Ян Виннер виделся ему именно тем, кто станет одной из элементалей, одной из констант в этом постоянстве, в стабильных отношениях. И его хотелось привязать, закрепить всеми известными способами, ну… или хотя бы регулярным сексом, а там будет видно. Арс подождет, он неплохо умел ждать. Ян смущенно поднял взгляд зеленых глаз, из-за толстых стекол очков рассматривая Арсения. Мужчина прямо, с уверенностью бульдозера только что взрывшего земную кору едва не до ядра, смотрел на него. Все еще не веря в свое вдруг упавшее в руки нежданно негаданно счастье, Ян снова потупился, выдохнул, будто собирался прыгнуть как минимум с подоконника в своей квартире, и… решился наконец: — Наверное лучше ко мне, — собственный голос звучал как сквозь вату или толщу воды глухо. — Ну, во-первых, моя квартира ближе, во-вторых, твой «Лексус» все еще стоит под моими окнами, а в третьих, дома и… — Стены помогают, — с улыбкой закончил за него Арсений, переплетая свои пальцы с тонкими пальцами Яна. — Идем, — потянул за собой. Они стремительно пересекли парк, проспект Космонавтов, даже не помыслив о возможности добраться до дома Яна на городском транспорте. Стремглав преодолели двор его дома, где одиноко под горой свежевыпавшего снега ночевал одинокий «Лексус» и без лифта взлетели на восьмой этаж. Арсений в пылу предвкушения наконец прижать мальчишку к себе даже не вспомнил о больном колене. Казалось, он помолодел лет на десять и спешит на первое свидание, сулящее массу новых, незнакомых ощущений. Ян не помнил, как оказался в постели полностью обнаженный, весь отдавшись в руки более опытного Арсения. Тонул в восхитительных ощущениях. Казалось, руки Соболева были везде. Ласкали, гладили, сжимали, растягивали почти до боли и мяли до состояния жидкого теста. А настойчивые упругие губы повторяли этот путь. Лизали, целовали, прихватывали и оставляли метки. Яркие, временами саднящие, но такие желанные, что Ян лишь постанывал в голос, кричал, стараясь прильнуть теснее, двигался и насаживался в задаваемом Арсом ритме, и терялся во вспышках удовольствия, цветными кругами расплескивающегося по спальне. Временами он выхватывал заинтересованный взгляд ярких карих глаз Бармаглота, и недовольно-ревнивый Люцифера, изображавшего статую на подоконнике. Но это все не имело значения. Он после с ними договорится — Ян был уверен, небольшой подкуп рыбьим хвостом и сахарной косточкой прокатит «на ура». Он не следил за временем и не знал, сколько прошло с момента их феерического секса: час, два, а может все десять. Окончательно он пришел в себя когда в замочной скважине повернулся ключ, а зычный и крайне недовольный голос Натальи прокричал с самого порога: — Неужели хоть раз нельзя было оставить в покое ноут и нормально меня встретить?! Ведь предупреждала и даже телеграмму присл… ала, — она осеклась, статуей застыв на пороге спальни и хмуро оглядывая младшего брата в компании здорового незнакомого мужика. Арсений нахмурился. А испуганные размером с блюдце глаза Яна выражали такой ужас, что довольная произведенным эффектом Наталья Виннер лишь хмыкнула: — Жду тебя… ВАС, — сделала ударение на последнем слове, — в кухне, Ян. Поторопитесь, — с этими словами она развернулась и исчезла в полумраке прихожей. Наталья была недовольна сложившейся ситуацией и как старшая сестра, бывшая для Яна почти матерью (по крайней мере номинально взяв на себя обязанности погибших родителей), считала себя в праве получить ответы на вопросы. А их даже за те мгновения, что она рассматривала обоих мужчин, накопилось достаточно. Оглядев кухню, довольно чистую, хоть и небольшую, заглянув в холодильник, где лежал кусок заветренного сыра и недоеденный салат в пластиковом контейнере, недовольно поджала губы — Ян опять питается всухомятку. Наконец выдохнув, пытаясь унять напряжение, накатывающее волнами — раздражение бурлило в крови — поставила чайник и присела на табурет ждать брата и его… гостя? Она не знала пока какое дать определение этому шкафоподобному человеку. Его статус в жизни Яна был пока неизвестен. По крайней мере, уезжая на отдых она и не предполагала о наличие у зацикленного на своем одиночестве брата друга… любовника… постоянного партнера. Не суть! Она выяснит это через минуту-две. От этого брутального самца (а дать этому иное определение не поворачивался язык) за версту веяло опасностью для неискушенного в жизни брата и… надежностью? Да, Наталья, даже мельком взглянув на него, могла признать, что и сама не отказалась бы от такого индивидуума в своей постели. Говорят, человек выбирает свою судьбу, сворачивая на жизненных перекрестках в ту или иную сторону, и принимая решения, изменить которые после уже невозможно. Ведь время не повернуть вспять, не отмотать назад и не переиграть ситуацию, сделав иной выбор. Вот и сейчас, Ян, носясь метеором по спальне и хватая то трусы, то футболку и лихорадочно натягивая на себя, при этом боясь взглянуть в глаза Арсения, стоял на Перекрестке и смотрел в глаза Другой Дороге. Красный от стыда и неловкости, в которую поставил своего нежданно негаданно обретенного любовника, едва не плакал. Руки и ноги тряслись — тело все еще не пришло в себя после крышесносного удовольствия и Ян был не прочь повторить. Но предстоящий разговор с сестрой, он знал это, не будет легким. И готовым к нему не был. Но и расстаться с Арсением, когда все только началось тоже не был согласен. Ведь это был его шанс, его новогоднее желание, подарок, посланный судьбой и проеб… профукать может быть единственную возможность на счастье сейчас готовым не был. Соболев хмыкнул, глядя вслед в очередной раз проскочившему мимо Яну, протянул руку и ухватил его за локоть на очередном витке по спальне. — Ян, родной, успокойся. Ну не дракон же к нам заявился. Не съест она нас. Сядем, поговорим и все решим. — Но Наталья, Сеня, ты ее не знаешь… Она такая! — в глазах Яна плескался страх. — Ну нет, Ян, только не Сеня. Давай договоримся. Арсений или Арс. Я даже допускаю более грубое — Соболев. Но никаких Сень. Никогда… — жесткий твердый взгляд заставил Виннера сглотнуть и молча кивнуть. Арс привлек его к себе и поцеловал. — Все будет хорошо, поверь и ничего не бойся. Я с тобой… — и Ян поверил, что они действительно справятся. Вместе. Арс он сжал ладонь Яна и потянул его за собой из спальни. Ян все еще в одном носке и единственном тапке на босую ногу как сомнамбула двинулся следом. Наталья повернула к ним голову. — И кто этот мужчина? Откуда взялся? — жесткий взгляд как наждаком прошелся по статной спортивной фигуре гиганта. «Шикарный экземпляр» — мелькнуло в голове и она одобрительно кивнула собственным мыслям, но лицо оставалось все таким же холодным. — Это Арсений из… «Муж на час», — запнулся Ян, что не ускользнуло от Арса. Понятное дело, мальчишка и сам пока не определился, кто они друг для друга. Все случилось настолько спонтанно, что… — А… то есть ты снял хастлера на час, и он сейчас исчезнет из твоей жизни? — Наталья наслаждалась игрой слов. Смешинки искрились в ее глазах, и Арсений это видел четко. Все было не так плохо, как казалось Яну. Но парень из страха мог и не заметить этого. А то, что Ян боялся сестры, было понятно и ежу. Арс уже хотел вступиться за парня и набрал в грудь воздуха, чтобы возмутится действиями женщины — на вскидку они были ровесниками. Но парень остановил его, положив ладонь на предплечье и чуть заметно сжал. Ткнув пальцем в переносицу, поправляя очки, Ян подобрался: — Тебе лучше уйти прямо сейчас, Наташа, — поджав губы он твердо смотрел ей в глаза. Выбор был сделан. Ян не собирался упускать своего счастья, сейчас стоявшего рядом, плечо к плечу, сложив на груди мощные руки. — Ты выгоняешь меня, братец? Ради какого-то хастлера? — насмешка и обида на ее лице смешались в коктейль эмоций. Арс даже не мог определить, что она чувствовала сейчас. Но выражение лица ее менялось, словно вода текла по коже. — Нет, не выгоняю. Но прошу уйти сейчас. Мы поговорим позже, когда ты остынешь и будешь готова говорить, а не оскорблять. — в голосе Яна звучала стальная твердость. Арсений в данный момент гордился своим выбором. Он не ошибся. Этому человеку можно было и плечо подставить, и опереться в трудный момент. Ян не предаст.   — Хорошо, я уйду, — женщина поднялась из-за стола. — Поговорим позже. — поджав недовольно губы, вышла в коридор. А братец однако вырос. Стал мужчиной. Теперь она могла посвятить время себе. Да и о нем есть кому позаботиться. Ян провожать сестру не пошел. Едва она скрылась за спиной, он весь обмяк и беззвучно застонал, уткнувшись в грудь Арса лицом. Соболев оглянулся на остановившуюся за спиной женщину, он чувствовал кожей ее взгляд. Обернулся. Наталья улыбалась, глядя на них, обнявшихся. Подняла вверх большой палец, выражая тем самым молчаливое одобрение. Арсений улыбнулся в ответ, теснее сжимая подрагивающие плечи Яна и неодобрительно покачал головой — не стоило так давить на парня. Хлопок закрывшейся двери возвестил о том, что они одни, и Ян наконец поднял голову от груди Арса. — Прости… — За что? — удивленная улыбка на лице сделала Соболева моложе и привлекательнее. Ян сглотнул, зависнув на лучистом синем взгляде, растрепанных после секса волосах — За то, что тебе пришлось тут услышать. — Не стоит извинений. Забей. Ее реакция понятна. Не известно, как я бы поступил на ее месте. Возможно начистил бы претенденту на твои руку, сердце и печень пятак и спустил бы с лестницы, — он вновь улыбнулся и припал к губам Яна. Недовольный Люцифер, рассчитывающий на скорую прогулку, мявкнул и скрылся в гостиной, а мечтающий о втором раунде Ян ликующе вцепился в плечи Арса. Его желание сбывалось… *** Наталья повернула ключ в замке зажигания, и «Опель» плавно тронулся с места нажатием педали акселератора. Приятные солнечные дни индонезийского лета сменились промозглыми морозными днями российской зимы, а отдых рабочими буднями. И это не добавляло плюсов настроению копошащемуся где-то в районе отметки «ноль» по шкале ее эмоционального фона. Пошел третий день, как она вернулась с отдыха на Бали и поставила младшего брата в неудобную ситуацию, ворвавшись в его квартиру в самый пикантный момент. Женщина поморщилась и вновь нерешительно покрутила в тонких ухоженных пальцах мобильный. Вот уже три дня, как она не может вытянуть Яна на разговор. А на ее смс с извинениями и просьбой поговорить, отправленную пару часов спустя, после ее феерического фиаско на кухне брата, тот ограничился лишь сухой парой слов, от которой у Натальи до сих пор мурашки бегут по телу: «Поговорим позже». Ян обижен. Она чувствовала это как никогда ярко и не смела давить. Наталья догадывалась о его необычности. То, что мальчик отличается от других мальчишек, она поняла еще в пору его пубертата. Но он держался строго и спокойно, ничем не выдавая своих предпочтений, и Наталья тоже предпочла не думать об этом, пустив ситуацию на самотек. А когда он сумел поступить в Бельгийский университет, порадовалась. Там ему будет легче. В более толерантной к таким парням как Ян Европе, в отличие от более зашоренной патриархальной России, относятся проще. Нет травли и осуждений и даже возможны браки. Но брат вернулся. И не просто из-за неуспеваемости. Это Наталья почувствовала интуитивно. Он хоть и выглядел вполне обычным и веселым, однако глаза говорили о другом. В них плескались боль и разочарование. С видом побитой собаки он заперся в купленной квартире и буквально отгородился от реальности. После трагической гибели родителей, заменив Яну мать и отца, она считала, что вправе рассчитывать на определенную степень откровенности, доверия с его стороны. Что он сам скажет, когда будет готов. Однако все вышло иначе. Ситуация, в которую она невольно поставила брата, выглядела, прямо скажем, не очень… Было обидно. Досадно. Но… согласиться с внутренними демонами не получилось. Вместо того, чтобы принять все как есть и оставить разборки на потом, с глазу на глаз, она вылила на брата и его… друга? Знакомого? Пусть так… она прекрасно понимала, что рано давать оценку или статусные характеристики этому прямо скажем завидному экземпляру сильной половины человечества. Да, она была груба и нетактична в своих высказываниях, крайне раздражена, что пришлось добираться на такси. Давно пора было понять и принять, что брат вырос. Это не тот маленький мальчик, что заливался слезами в кабинете директора школы в день смерти родителей. Он давно стал мужчиной. И требовать от него ответы она давно не в праве. Повернув к Экспоцентру она резко затормозила перед подрезавшим ее черным как ночь «Инфинити» и ощутила жесткий удар сзади, крепко приложившись об руль головой. «Опель» недовольно квакнул и заглох. — Чеееерт! — в глазах потемнело, реальность закружилась в цветных пятнах, а уши наполнились глухими как сквозь толщу воды звуками и голосами. Дверь резко поддалась, недовольно скрежетнув замками. В проеме показалось лицо мужчины чуть моложе нее. Гладкое, с тревожно сведенными к переносице темно-русыми бровями и коротко стриженными волосами над широким лбом. — Как вы? С вами все в порядке? — в голосе сквозила неподдельная заинтересованность и забота. Чего-то подобного она наверное ждала от Яна, но своим поступком все свела на нет. Наталья вздохнула, сглотнула, борясь с подступающей тошнотой, и повернула бледное, чуть осоловелое лицо к говорившему. — Не знаю, если честно. Подташнивает, но… вроде не болит ничего. — Сидите, не двигайтесь. — мужчина разогнулся в спине и быстро набрал номер на мобильном. Представившись Иваном, вызвал «скорую» и ДПС, и не отходил он нее ни на шаг, даже спустя несколько часов, сидя с ней рядом у больничной койки. Сотрясение и трещина правого пятого ребра. Диагноз был не из приятных, однако мужчина, сидевший рядом, терпеливо державший ее за руку и слушавший ничего не значившую ее болтовню стоил этой травмы. «Прекрасный экземпляр. Не хуже, чем у Яна», — промелькнуло в мыслях, пока он набирал сообщение ее брату. Да, не так и не в таких условиях она рассчитывала на разговор с Яном и смущенно опустила глаза, когда парень стремительно ворвался в палату. Он вновь был не один, а все с тем же мужчиной за спиной, тут же тактично покинувшим палату вместе с Иваном. Причем ей показалось, что мужчины знакомы и довольно близко. Их переглядки и знаки, подаваемые руками, были довольно прозрачны. А со спины они и вовсе выглядели близнецами: рослые, спортивно подтянутые, широкоплечие и крепко сбитые. — Прости меня, Ян, — выпалила Наталья, едва дверь палаты закрылась за мужчинами. Она прекрасно понимала, как тяжело ему было все эти годы, и ее раздражение не могло и не являлось оправданием в том, как грубо она обошлась с ними обоими. — Я поступила недостойно. Надо было просто молча уйти и не шокировать тебя и твоего друга своей грубостью. Никогда не страдая гомофобными настроениями, Наталья прекрасно чувствовала себя на Бали, в окружении довольно многочисленной когорты трансов и нередко встречавшихся там геев. Она легко приняла и выбор брата. Сложись все по другому, ей, возможно, не пришлось бы сейчас обживать больничную койку из-за своей несобранности, невнимательности. Но Ивана бы не встретила тоже… — Да, ладно… проехали. Лучше скажи, как дела у тебя? — На Бали было здорово. Солнце, пальмы, океан, — ушла от ответа она. Ян хмыкнул. Сестра всегда мастерски уворачивалась, играя словами. — Я не о Бали, а о том, что сейчас, — улыбнулся он, поглаживая ее тонкую изящную кисть большим пальцем. — И сейчас довольно неплохо. Если буду исполнять все предписания и назначения, то отпустят домой. — И кто за тобой присмотрит дома? Я не смогу разорваться на две квартиры, а животину мою ты категорически не одобряешь, — нахмурился младший Виннер. Наталья открывала и закрывала рот, как рыба выброшенная на берег. Что можно было сказать на это? Аллергия на шерсть животных решала за нее большинство вопросов. — А за Натальей присмотрю я. Заберу ее к себе на дачу. Там простор и воздух чище. Да и маме не будет скучно. — подмигнул Иван, улыбнувшись. — Я чего-то не знаю? — прошептал Ян и с лукавым прищуром посмотрел на сестру. — Похоже мы оба не в курсах… — в ответ она пожала плечами. Ситуация развивалась не просто быстро, а очень стремительно, отчего Наталье было неловко. — Не считаю это возможным, — сказала громче, обращаясь уже к Ивану, — но мы поговорим об этом позже. — У Судьбы довольно странные понятия о романтичности встреч и знакомствах, — сделал вывод Иван значительно позже, когда Арсений и Ян покинули палату в отделении травм, — Но я рад, что оказался в то время на той дороге позади тебя, и даже не жалею, что помял тебе бампер. Машину, кстати, можно будет забрать из сервисного центра уже завтра. Я оплатил ремонт и все сопутствующие расходы. *** Наталью отпустили из больницы на следующее утро. Сеченов, а это был именно он, практически постоянно находился рядом. Как и обещал, отвез на дачу, знакомить с мамой. Мужчина, живущий мгновением, когда лишь девять граммов свинца решают проснешься ли ты завтра и увидишь ли солнечный свет, был скор в решениях и не привык отступать, если оно, это решение принято. И даже три года разницы между ними не могли стать препятствием. «Ну а чем не рыцарь на белом коне?» — смеялась мысленно Наталья, забираясь в белый «Чероки». Судьбе и ангелам-хранителям виднее, как должен выглядеть предназначенный ей принц. И кто она такая, чтобы спорить с богами?