Джесси - Психопат

      Кажется, он всё же соскучился по своей рутине. Ему хотелось поскорее обрадовать Филлса, убедиться, всё ли хорошо с Норой. Но не хотелось спрашивать Джесси о погибших на видео Дэйли. Добрался до работы он быстрее обычного, наткнувшись в дверях подсобки на Патрика. Он аж развернулся в другую сторону, но Барри поймал его за ворот халата.              — Не торопись, дружок. Я сегодня в ночную работаю, но до конца твоей смены надо бы обсудить кое-что.              — Ладно-ладно. — как только его отпустили, он пулей просквозил куда-то по коридору. Барри переоделся и отправился отводить своих на ужин. С Норой они даже обнялись, так по нему соскучились пациенты. Сегодня на радостях Нора и Майкл вели себя за столом очень игриво. А Майкл, как джентльмен, заботливо намазал для неё кусок хлеба с маслом. Как Барри и обещал ранее, они смогли забрать свои вилки с собой. А после снова вернулись в свои палаты. Как только Майкл выпил лекарства и улёгся в постель, Барри вежливо присел на стул рядом.              — Мистер Филлс, вы помните что-нибудь о своей семье? — начал он разговор. На лице пациента отразилось беспокойство. Он открыто и с надеждой посмотрел на своего врача.              — Я помню. Конечно. Конечно же, я помню. Моя маленькая Элис, моя доченька. Мой ангелочек. Я не видел её уже очень давно. Уже очень и очень давно. Жизнь нас разлучила. — мужчина закрыл глаза ладонью, стараясь не заплакать от воспоминаний.              — Мистер Филлс. Элис вышла со мной на связь, — Майкл поднял на него затравленный взгляд, не надеясь на такую правду. — Видите ли, я пытался разыскать кого-нибудь из ваших родственников. Вы уже давно считаетесь без вести пропавшим. Элис Броук теперь живёт в другом городе. Она вышла замуж, у них подрастает дочь — ваша внучка, Майкл. Мы с вами завтра постараемся позвонить ей с моего телефона. Вы понимаете? — Филлс заплакал, вцепившись в рукав халата Барри. — Вы понимаете? Вы совсем скоро сможете вернуться домой! — он плакал и улыбался, благодаря и желая счастья. Это было самым важным в работе Барри. Видеть искреннюю благодарность своих пациентов и знать, что все усилия не напрасны. Сегодня Майкл Филлс уснул самым счастливым человеком на планете. А не менее счастливый Барри первым делом зашёл к мистеру Джонсону и выпросил у него старый компьютерный стул на колёсиках. Билли снова висел на телефоне и лишь махнул на него рукой, мол, бери, что хочешь и проваливай. А затем Барри вместе со стулом и пакетом направился в любимую 406–ю.              «Наверное, именно здесь нам предстоит провести последние минуты жизни», — он мотнул головой, прогоняя плохую мысль, и открыл дверь ключом. В палате, как и всегда, было тихо и темно, а ещё ужасно холодно. За окном ещё только начинало темнеть. Барри тихо закрыл за собой дверь, в противовес чему с шумом протащил стул на колёсиках по каменному полу. Пациент неподвижно лежал на постели, даже не повернув головы. Барри включил настольную лампу и поставил пакет на пол.              — Эй, человечек, привет. — он подошёл ближе, заметив что что-то не так. На тумбочке стояла нетронутая мисочка с сомнительного вида жижей, которую принёс Чарли. Продукты, которые покупал лично Барри, тоже были нетронутыми. — Опять не ел двое суток. Молодец. — он взял его за руку, проверяя пульс.              — Не надо. Я жив. — Джесси выглядел очень уставшим. Он так и не восстановил потраченную на помощь Катрине энергию. Он попытался сесть самостоятельно, чтобы ему не помогали. Барри тут же полез в пакет.              — Знаешь, Чарли достанется ещё от меня, но позже. Я привёз кипятильник. — он побежал в ванную включать воду и вкручивать лампочку. Постелил там махровый коврик и второй у кровати. Джесси даже не наблюдал за ним, пребывая в сонном состоянии. На его колени приземлился пакетик с печеньем, а на постель плюхнулась коробка с соком. — Катрина передала.              — Как мило, спасибо. — Барри потерялся где-то в ванной, возясь с кипятильником и всякого рода пенящимися веществами. Ему нравилось заботиться о ком-то. Он был ужасно добрым, готовым подбирать каждого котёнка с обочины. Это было видно в нём невооружённым взглядом. Джесси это видел. Но ему это было чуждо, и с этим он терпеливо мирился.              — Итак, через двадцать минут вода будет готова. Это важное событие. Полотенце. — он продемонстрировал вещь, вытащенную из пакета. — Могу пока принести тебе ужин.              — Этого хватит. — Джесси зашуршал пакетом с печеньем. И ещё двадцать минут Барри мельтешил перед глазами, пытаясь что-то объяснить насчёт правильного питания. А потом отправил пациента в ванную. Джесси её не любил. Его уже несколько раз пытались в ней утопить, но Барри он этого, конечно же, не сказал. Вода была непривычно тёплой, что поначалу вызвало головокружение. Ещё и этот мягкий коврик под ногами.              А на выходе его ждал Барри со стулом.              — Пол холодный. Садись, довезу до кровати. — это было весело и немного даже глупо. Джесси прокатили от коврика до коврика, ещё и одеялом накрыли. — А ещё у меня хорошие новости. Мы нашли семью Филлса. Есть шанс, что его скоро заберут отсюда. — Вот на это Джесси отреагировал. Выбрался из одеяла и отложил печенье.              — Если это действительно так, то у меня будет одна очень важная просьба.              — Всё, что потребуется.              — Если тебе удастся организовать отъезд Майкла, я бы попросил забрать ещё и Нору. Они, вроде, подружились. Я больше всего хотел бы, чтобы она выбралась. Как можно подальше. Она этого заслуживает как никто другой. Даже если придётся сделать это тайно. Даже если она не так здорова, как Майкл. Даже если она будет против. Пожалуйста.              — Конечно. Без проблем. — Барри задумчиво подошёл к окну. Уже стемнело. Теперь, когда окна были освобождены от досок, в комнату проникал естественный свет. Такое умиротворение. Он даже забыл позвонить Патрику. Уже было пять минут как он покинул пост. Ну, да и ладно. Завтра, всё завтра. На улице было так тихо, так хорошо, хотелось прогуляться. Было даже как-то туманно. Или Барри показалось. Или не показалось. — Хм, как странно. — туман был, но как-то в одном месте. Он перемещался без особых очертаний и контуров густым облаком, едва поднявшись над газоном. А потом Барри увидел свечение. — Джесси! Джесси, что это? Там! Что-то движется! — Джесси слез с кровати и выключил лампу.              — Тише. Это душа. — глаза Барри распахнулись от удивления. Он так и замер, видя не что иное, как чудо. Белая дымка перемещалась от одного места к другому, словно ища какое-то конкретное место. Сердце застучало быстрее, ничего подобного Барри ещё никогда не видел. Его переполняли самые противоречивые чувства. Необъяснимая радость, щемящая печаль, волнение, боль от осознания происходящего. Это было прекрасно. Так невообразимо прекрасно. Его глаза заслезились. Он видел душу. Живую и чистую энергию. Джесси тоже подошёл к окну, наблюдая. — Они ходят здесь каждую ночь. М-м-м, Энди Уолес. Что же ты здесь делаешь, Энди? — дальше он разговаривал с душой уже мысленно, иногда шёпотом.              Барри наблюдал за этим волшебным моментом. И только при таком освещении он заметил на его губах полосы, видимо, от давних порезов. Что его очень заинтересовало. Он осторожно повернул его лицо к себе с намерением рассмотреть получше, чем прервал не только мысленный разговор и спугнул душу, но и вызвал панику самого пациента. Он заметно занервничал, немедленно отнимая руку от своего лица.              — Барри. Барри, пожалуйста. — он отрицательно покачал головой и быстро отошёл от окна, садясь на кровать и отворачивая лицо к двери. Такое поведение ввело Барри в замешательство. Что не так он сделал? Подобный жест напугал больного. И даже разозлил. Джесси ненавидел быть слабым и просто не успел среагировать иначе. Барри осторожно подошёл и сел перед кроватью, пытаясь заглянуть в глаза, но пациент упрямо не хотел чтобы на него смотрели.              — Та-а-ак. А ну-ка скажи мне честно, они уже делали так с тобой, да? Поэтому? — молчаливое и осторожное предположение.              — Я с трудом переношу физические контакты. — открыто и честно. И Барри вспомнил все разы, когда он непринуждённо хватал его за руки, за ноги и вообще прикасался.              — Почему не сказал мне раньше?! Джесси! Ты личность! И имеешь право отстаивать свои интересы. Ты не хотел меня расстраивать? Ну, так это нормально, после всего того, что ты пережил. Нормально. И мне не только можно, но и нужно говорить о таких вещах.              — На тебя это почти не распространяется… почти… Извини… просто именно сейчас. Сложно объяснить. Это было так неожиданно, и я вдруг вспомнил. Иногда мне сложно контролировать воспоминания. — объяснить было непросто, и он решил передать ему это воспоминание.              Перед Барри тут же исчезло всё. Он оказался в тёмной комнате, которую смог тут же узнать. Подвал. Вот только смотрел он чужими глазами. Картинка мелькнула под другим углом, когда его ударили по лицу, а затем тем же жестом, что и Барри сейчас, повернули к себе. Это был тот самый священник. Его отвратительное лицо. За ним в инвалидном кресле сидел довольный Хайдэн, наблюдая.              — Я сказал, на меня смотреть, щенок! — его рука скользнула ниже, крепко сжимаясь на горле.              Картинка поплыла. Барри начал задыхаться наяву. Воспоминание пропало.              — Мне было страшно, спасибо, — он даже закашлял, словно это только что произошло с ним лично. Это было неприятно. А учитывая, что на тот момент Джесси было всего одиннадцать… — Теперь я тебя понимаю. А что было дальше? — и зачем он это спросил?              — Много чего, показать? — но Барри отрицательно замотал головой.              — Я не хотел напоминать. Мне просто было интересно. Твои шрамы…              — Я не расскажу тебе об этом. На этот раз нет. Поверь, лучше не знать.              — Хорошо. Теперь я буду каждый раз спрашивать твоего разрешения, договорились? Иногда я могу забывать, но ты, пожалуйста, напоминай, если я что-то снова сделаю подобное. Всё хорошо? Мы снова друзья? — Джесси кивнул и немного улыбнулся. — Отлично, — Барри свернул пакет, прихватил миску с тумбочки и вышел из палаты, чтобы спуститься в подсобку. Там его ждал сюрприз в виде Чарли, которого он хотел видеть сейчас меньше всего. Он даже не поздоровался. Что ж.              — Э-эй, Чарли, — игриво позвал его Барри. — Я здесь, и я существую. Не игнорируй.              — И тебе привет, Мэлтон. — буркнул Чарли, снова утыкаясь в газету. Он тоже оставался в ночную смену. И, судя по всему, уже сделал все свои дела, приготовившись ко сну на неудобном диване.              — Принёс вот тебе ужин. — Он поставил на чайный столик перед ним все ту же миску. Увидев её, Чарли прожёг Барри взглядом. В то время как сам Барри вытащил из-за шкафчиков раскладушку, кидая в неё подушку и плед. — Ну чего же ты не ешь, м-м-м? Другим вот предлагаешь, а сам чего?              — Хорошая шутка. Ха-ха. Я тебя понял, можешь не стараться.              — Очень на это надеюсь. Не скучай.              — Стой, ты куда? — Барри не ответил. Лишь иронично улыбнулся на прощание и захлопнул за собой дверь. Он тоже чего-то да стоил. И с ним не стоило ругаться. Чарли улыбнулся. Никто до этого вот так вот смело и открыто не тыкал его в его же ошибки. Нужно было отдать должное этому парню. И в 406–й он появился уже с раскладушкой на удивление Джесси и поставил её поближе к обогревателю.              — Не хочу ночевать в обществе Чарли, — объяснил он свою позицию. — Если ты, конечно, не против. — Джесси не стал возражать. — Если я надоем, просто кинь в меня чем-нибудь.              — Например, вилкой.              — Как вариант. — он удобно расположился на своём месте, накрывшись пледом и смотря на свет, проникающий через окно. А потом его как обожгло. — Стоп, что?! Как ты сказал? Энди Уолес?! Черт возьми, ну конечно! — он не дождался ответа, принимаясь писать сообщение Джорджу, хоть и было уже поздно.              — Почему ты спросил? — он не смотрел на Джесси, и если бы его глаза имели цвет, Барри понял бы сразу, что тому всё известно, и он просто пытается вывести его на этот разговор.              — М-м? — он продолжал печатать, не отвлекаясь от клавиатуры телефона. — Мы тут просто вспоминали…              — Мы? Барри, что вы делали в этом доме?              — А… да, кстати. Я так и не сказал. Я со своим другом журналистом, мы добывали доказательства. Весьма удачно, стоит отметить. В общем, мы нашли части тела Энди. Он приходил читать лекцию к нам в универ. Теперь найдём его родственников и передадим дело суду. — Джесси не ответил. Ему так же хотелось сделать замечание по поводу Катрины, втянутой, пусть и добровольно, в это дело. Но он промолчал. И новость о трупах в его доме была не новой. Кажется, он знал это всегда. — Я просто хотел спросить тебя об этом, но не смог подобрать слов. А потом мы увидели душу, ты назвал имя, и я вспомнил. — Барри отложил телефон, повернув голову к окну. Спать не хотелось.              — Ты ничем меня уже не травмируешь, можешь спрашивать прямо. И знаешь, почему ты увидел её?              — Нет, — Джесси похлопал ладонью по свободной стороне своей кровати, приглашая побеседовать, и Барри не раздумывая переместился на новое место, чтобы внимательно послушать, что ему скажут.              — Барри, я вижу мир немного иначе. Ты тоже сможешь, но не скоро. На самом деле невидимые энергетические нити видимые. Сегодня ты увидел энергию в другой её форме. Наша территория переполнена душами, просто ты их не видишь. Энди всеми силами хотел, чтобы ты помог ему отомстить за себя. Он видел вас в доме и пришёл сегодня сюда, чтобы напомнить тебе своё имя, которое ты забыл, чтобы ускорить процесс расследования. — и Барри стало как-то неловко. Человек прибыл из потустороннего мира, потому что память у Барри была, как у рыбки. — Что ты сейчас слышишь?              — Совершенно ничего. — Барри даже постарался прислушаться. И Джесси протянул ему свои руки. — А… можно? — на что Джесси лишь пошевелил пальцами, мол, давай уже, пока я в настроении. И как только Барри взял его за руки, всё его окружающее пространство наполнилось звуками и шумом. Это были голоса разных людей, звучащие отрывками. Были и другие. Они звучали иначе. Отражались эхом, размыто и неразборчиво, похожие на шёпот и шуршание травы на ветру. Были и просто странные звуки. Похожие на электрический ток и падающие на дно колодца капли воды. Барри улыбался, заслушавшись этой музыкой. Каждый раз он находил в этих открытиях настоящее чудо. На фоне всего этого отдалённо и неразборчиво Барри уловил голос женщины, но слишком размыто. Контакт прервался, и снова настала холодная тишина.              — Что чувствуешь?       — Руки дрожат.       — Попробуй теперь создать свою нить. — и Барри даже не напряг свою голову мыслями, все случилось как-то само собой. Вибрация в ладонях максимально увеличилась, и он почувствовал её, крепко держа с обеих сторон. Джесси кивнул сам себе, снова прикасаясь своими руками. Постепенно нить становилась видимой. Она светилась приятным серебристым светом и была при этом прозрачной, а внутри неё перемешались мельчайшие светящиеся крупинки, частички энергии, похожие на пыль. Барри перестал её видеть, как только Джесси убрал руки и полез за вилками. Он отсчитал нужное количество, разложив их перед собой. Штук семь или восемь.              — Можешь отпустить одну руку, ты хорошо справляешься, — и это было правдой. Барри не только не упустил энергию, он прекрасно чувствовал её второй рукой. — Нужно закрепить её на каждой вилке. Это наши маркеры. Показываю один раз, дальше сам. — Барри внимательно следил и старался повторить всё в точности. Но теперь он не видел проделанной работы. Однако мог почувствовать. Он не знал, что у Катрины то же самое получилось с первого раза. А потому ужасно гордился собой. — Ну, вот и всё. Когда ты сказал мне про душу, что видишь её, я понял, что мы можем попробовать. Получилось неплохо.              — Более чем! Я просто в восторге! Это что-то невероятное! Это…              — Ручка есть?              — Найдётся. — он полез в карман больничного халата. Ручка всегда была при нём, он любил записывать что-либо в блокнот. А Джесси открыл свой, который принёс ему Барри для рисунков, где им уже была составлена карта четвёртого и пятого этажей.              — Я отмечу крестиками места, где ты должен будешь закрепить наши вилки. На четвёртом всего две метки. Тут ты справишься легко. Но вот на пятом будет непросто. Совсем скоро, возможно завтра, он позовёт тебя в свой кабинет для разговора. У нас появится шанс сделать это. — Барри убрал вилки и свёрнутую самодельную карту в карман.              — Я не подведу. Можешь на меня рассчитывать. — он немного помялся, прежде чем спросить. — Я бы, знаешь, я бы хотел еще раз увидеть мир твоими глазами.              — Ты его ещё и не видел. Чуть позже, ладно? Такое случится однажды, я дам знать об этом.              Говоря так туманно о будущем вроде «такое случится однажды», Барри понимал, он говорил о своей смерти. Он не стал это комментировать и опровергать. Потому что сам начинал понимать неизбежность этого факта, но продолжал на что-то надеяться. Он как-то быстро отвлёкся от интересующих его шрамов, раньше Джесси легко рассказывал об этом, но на этот раз ушёл от разговора. Почему? Сложно было представить, что это могло быть даже хуже того, о чём уже было известно. Допытываться не было смысла. В конце концов, это Барри был инструментом в его руках, а не наоборот. И от него могли легко избавиться. Такой расклад его вполне устраивал.              В течение следующего часа Барри безмятежно уснул. А Джесси продолжал мысленно прибывать в кабинете доктора Саннэрса. Бедняга совсем был плох. Он не спал уже несколько дней. На фоне недавних событий у него начинала развиваться паранойя. Кто-то пробил брешь в его обороне. Так и ненайденная им женщина. Он сидел в своём кабинете на пятом этаже с бутылкой крепкого алкоголя и смеялся над своей слабостью. У него не было сомнений, что это всё из-за Джесси, что это продолжение их игры. Но доказать это самому себе он не мог. Это могла быть Катрина, но она не казалась ему настолько умной. Это могла быть и не Катрина. Он не был в чём-либо уверен впервые за долгое время. Допив содержимое бокала, он решительно встал и отправился на первый этаж, прихватив кое-какие бумаги.              Джесси перестал за ним следить, отвлёкшись на вибрирующий телефон Барри. Он подобрался к нему поближе, не зная, что делать. Он не хотел разбудить Барри, но «Любовь Всей Жизни» могла обидеться на проигнорированный звонок.              — Да? — тихо ответил Джесси, отметив про себя затянувшуюся паузу.              — Джесси? — узнала, хоть и не сразу. — А где Барри? — он не хотел говорить ей о странности решения Барри остаться спать в 406–й.              — Отлучился. Опять оставил мобильный здесь.              — Это хорошо. Я рада, что так получилось. Не волнуйся, наш разговор не отслеживается. Теперь нас четверо. Джордж Дэйли — журналист и просто хороший, умный парень. Проверил наши телефоны на предмет прослушки. Какие ещё будут указания? Мне хочется быть полезной в этом деле. Мы — твоя тайная банда мафии. — это было смешно и нелепо. Но она искренне в это верила, и Джесси не хотел влиять негативно на её настроение.              — Что ж. Ты справляешься очень хорошо. Ты по-прежнему остаёшься нашим козырем. Ты — наш туз в рукаве, Катрина. Хайдэн нервничает по этому поводу. Однако я не смогу защитить тебя, если они предпримут попытки вне поля моей видимости. Будь осторожна. У него людей на стороне гораздо больше, в том числе полиция. Если Барри однажды придёт и скажет тебе уезжать, я хочу, чтобы ты послушалась и уехала.              — Так точно! И пожалуйста, проследи, чтобы мой дорогой балбес не пропустил завтрак и позвонил мне как только сможет. До встречи. — она отключилась первой, а он подумал: «До встречи?», он только что сказал проявить бдительность, а она заговорила об очередном визите на их территорию.

***

      Мистер Родвуд находился у себя в садовом сарайчике. Здесь он хранил инвентарь и необходимые инструменты. Он был и слесарем, и сантехником, и просто мастером на все руки. Он с удивлением обернулся, когда услышал скрип деревянной двери за своей спиной. Это был Хайдэн. Он пришёл довольно поздно, однако Генри всё равно оставался в ночное дежурство.              — Могу быть полезным? — спросил он без приветствия. Немного подвыпивший Хайдэн прошёл к стеллажу, кинув на него свои чертежи.              — Можешь. Я хочу, чтобы ты сделал небольшой, но функциональный стол. Ты ведь таким занимаешься? — просьба была странной. И Генри развернул чертежи, внимательно изучив. Столик был действительно небольшого размера, за таким можно было усадить только одного человека. На столешнице должны были быть прикручены железные оковы для рук. Столик для допросов. Он знал — для кого именно. И уже точно мог прикинуть, насколько узкими должны были быть браслеты, и насколько крепко должны быть закручены болты на них. Он не задавал лишних вопросов, кивнув и принимаясь за работу. К пациенту 406–й он относился нейтрально. А точнее, не относился никак. Ему было всё равно.