Джесси - Психопат

      — У тебя с собой есть календарь?              — Календарь? Минуту. — Барри пошарил во внутреннем кармане с банковскими карточками, доставая маленький календарик. Катрина положила, не иначе. Барри не любил такие непрактичные вещи. Однако вот понадобилось зачем-то.       — Ноябрь. Зачеркни ноябрь. Я думаю, это случится в ноябре. — Барри молча достал ручку из больничного халата, перечеркивая третий месяц осени. Барри думал про зиму. Джесси упоминал, что не уверен насчёт того, что сможет пережить зиму. Но теперь этот период сокращался ещё больше. И становилось как-то не по себе. Барри с надеждой поднял голову, смотря на клочок голубого неба, показавшегося из-за пасмурной пелены туч. А затем снова обернулся на пятиэтажную мрачную постройку.       — Это нелепо, — Джесси нахмурился, не понимая о чём речь. — Это обычная пятиэтажка, Джесси. Никчёмный и никому ненужный хлам из кирпича и досок. Почему это происходит здесь? Почему это вообще происходит? Кучка психов сидит и распоряжается чужими жизнями вместо того, чтобы занимать больничные койки, доставшиеся вполне нормальным людям.       — Ты сомневаешься? — Барри посмотрел на Джесси чистым и невинным взглядом, всё ещё не понимая. — В своём решении.       — Нет. Нет, я сто процентов хочу наказать этих ублюдков. Они все одержимы, больны.       — Почему ты хочешь это сделать?       — Что? — вопрос показался ему странным. Разве это было не очевидным? — Потому что они так плохо обошлись с тобой.       — Ага, значит в этом дело. И всё?       — А что ещё ты хочешь услышать?       — Ну, не знаю. Тебе не кажется это недостаточно серьёзной причиной, чтобы рисковать собственной жизнью? Я хочу спросить, это имело бы для тебя столько смысла, если бы ты не знал обо всём этом. Если бы ты никогда обо мне не узнал, обо всей истории, ты бы полез в пекло событий, чтобы погибнуть, но остановить Его? — Барри задумался. Он никогда не задавал себе этот вопрос. — Они одержимы, да. Но идея, захватившая тебя, заставившая тебя рискнуть всем, самим собой и безопасностью собственной семьи, своего рода тоже одержимость. — Барри так и замер, поражённый этой мыслью. Что он только что сказал? Что сам того не замечая, Барри стал похожим на них? Вот только его цель казалась ему правильной. А что, если он прав? Если бы Барри не знал его, если бы не появился бы тогда в 406–й, не пошёл бы работать на Хайдэна? И если бы даже пошёл, но предпочёл бы оставаться в тени, как Нэйт, и не совать нос куда не просят, он бы не стал втягивать в это Катрину и Джорджа и ещё сотни тех, кого журналист собирался подключить к делу. Значит, всё дело в самом Джесси. А точнее, в самом Барри. Он просто не смог остаться равнодушным. И, честно говоря, он бы всё-таки предпочёл бы остаться невидимым для всех и тихо работал бы, игнорируя ситуацию. Он не стал бы так рисковать, если бы знал только Майкла и Нору. Это было неправильным. Но он выбрал бы благополучие своей семьи, а не жизни этих людей. И посмотрите, он с головой окунулся в дело. Украл информацию, незаконно проник в чужой дом дважды и готов был способствовать скорой гибели собственных коллег. Не об этом ли говорил Хайдэн? Он постепенно втягивается. Все рано или поздно делают это. Почему? Почему, чёрт возьми, он не мог остановиться и всё бросить? Это было не в его правилах? Так ведь правила можно нарушать при необходимости. Вот только Барри Мэлтон всегда добивается своего, как правило. И сама идея почему-то переворачивала всё в его душе. Он был важной частью огромного плана с самого начала. Он выбрал опаснейшую из двух возможных сторон. Он столкнулся с необъяснимым, и это ему понравилось. Он всё меньше обращался к здравому смыслу и всё больше думал о том, как восторжествует справедливость. Он медленно сходил с ума.       — Мне всё равно. — Барри отмахнулся от всего, о чём подумал.       — Тебе не может быть всё равно.       — А мне всё равно. — он достал мобильный и открыл камеру. — Подойди. — потребовал он.       — Зачем? Знаешь, я не пытаюсь отговорить тебя участвовать в этом, мне нужна твоя помощь. Но знай, это эгоистично с твоей стороны по отношению к Катрине и твоим друзьям, и эгоистично с моей стороны по отношению к тебе. — Джесси осторожно посмотрел на экран, увидев там себя и Барри. А Барри, поймав момент, успел щёлкнуть фото, тут же почувствовав толчок в плечо. — Зачем тебе это?       — Успокойся. Я сохраню это на память, как поездку в Италию, помнишь? Нам осталось недолго.       — Ты не погибнешь.       — Даже если. Ты назвал меня одержимым идеей. Возможно. И поверь, от этого мой мозг начнёт только интенсивнее работать в этом направлении. А ещё, — он посмотрел на решётки окон 406–й, — я собираюсь избавиться от них. Я постараюсь так же в ближайшее время вывести на чистую воду парочку человек. Мне нужно, чтобы они мне доверяли. Ты собираешься убивать, я это осознаю и собираюсь помочь.       — Ты этого не осознаешь. Просто чувство адреналина подстегивает твой интерес. В моём списке всего пара человек, и Он в нём не первый. Остальные только при необходимости. Кто-то должен понести ответственность за Его дела.       — Оставишь Билли в живых?       — Я ещё не решил.       — А первым был Симус Бойл? — Джесси бросил на него не совсем добрый взгляд, но Барри больше не боялся подобных предупреждений. — Ты слишком легко дал ему умереть.       — Я лишь использовал шанс, которого могло бы и не быть. Почему мы вообще заговорили об этом? — он был раздражён подобной темой. Барри это видел, но продолжал говорить.       — Почему бы и нет. — Джесси отошёл от него подальше и сел на траву. Барри сделал тоже самое, садясь рядом. — Так что?       — Ничего. Мне пришлось подчиниться и ждать какое-то время. А учитывая количество всего, что в меня вкололи, убить его было непросто.       — Тебя наказали за это?       — Наказали. — он уткнулся в ворот куртки, видимо, прекращая разговор.       — А почему вилки, а не, скажем, ложки? — и Джесси тут же выхватил вилку, втыкая её в землю рядом с ногой Барри, едва не поранив. Это было неожиданно. Она проткнула его штанину и вошла в грунт наполовину. Барри не с первого раза смог её вытащить, применив силу. — Кажется, это ответ на мой вопрос. Я понял.       — Очень хорошо, — и всё равно Барри улыбался. Ему нравилось думать о том, что, не смотря на всю свою надоедливость, Джесси не мог особо сделать ему плохо, потому что нуждался в его помощи. — Это не повод продолжать доставать меня.       — Эй, я просил не читать мои мысли.       — Я и не читал, всё и так понятно. — Барри снова улыбнулся. — Хватит дурачиться, нужно подумать, как бы тебя вооружить. С энергией ты вряд ли к тому моменту научишься управляться, общался когда-нибудь с огнестрельным оружием?       — Нет.       — А вот твоё рабочее окружение неплохо с этим справляется. Когда всё и всем станет понятно, нас останется только двое. Тебе не придётся брать на себя такую ответственность, я всё сделаю сам. Просто на всякий случай будь готов защитить себя.       — Тебе нужно, чтобы Он продолжал оставаться в здании, верно? — Джесси кивнул. — К тому моменту они будут знать обо всём, нам будет сложно выбраться наружу. Ты сделаешь всё сам, а я должен буду защитить нас, пока ты это делаешь. Я понял. — Джесси улёгся на траву, как делал это всегда, пока они гуляли. Земля была уже холодной, но так он лучше чувствовал связь с теми, кто под землёй. Барри же поднялся на ноги, отвечая на сообщение Катрины, а затем взялся за ворот красной куртки и поволок его по траве. Джесси потерял тапки.       Проходящий мимо окна Чарли с недоумением посмотрел на развернувшуюся картину. Врач психиатр таскал по земле смеющегося пациента. Чем занимался этот Мэлтон, когда вовсю шла Его война? Он лишь покачал головой и отправился дальше. Ему нужно было накормить подопытных. Это была отдельная категория пациентов. Они занимали собою весь четвёртый этаж. Это был, можно сказать, списанный материал, непригодный для жизни, но пока ещё живой. Они могли потребоваться в любой момент, когда доктор Саннэрс был зол или его посещала гениальная идея. Список их имён, конечно же, был, но в этом не было совершенно никакого толка, потому что они были животными, одинаковыми на вид, вынужденно слепыми и не соображающими. В такую категорию попала Роза Ривер, когда Барри увидел её той ночью в коридоре. На пятом этаже тоже были кабинеты. Всего несколько. И все они представляли собой лабораторию, где и проводились эксперименты. К слову, третий этаж с обычными больными был не так уж необходим. Это прикрытие и резерв биомяса с перспективой на будущее. В обязанности Чарли входило многое. Он приносил с кухни ведра с отходами и ставил по ведру в каждой палате. Это называлось «кормить зверей». Над этим особо не задумывались и делали это редко. Раз в неделю и чаще всего кормили просто замоченным хлебом. Он делал это только потому, что кто-то должен был это делать. Он тоже чувствовал, что скоро все должно закончиться. И даже боялся думать об этом. Он ненавидел Джесси. Его заставили возненавидеть. Он знал, как много плохого сделал ему, но теперь вставал вопрос жизни и смерти, и всё это не имело значения.       — Я бы хотел вернуть тебе зрение. — задумчиво озвучил мысль Барри, когда они поднялись наверх.       — Я прекрасно вижу.       — Ты понял, о чём я. — Барри открыл дверь ключом и пропустил Джесси вперёд.       — Неужели цвет глаз имеет такое значение?       — Люди воспринимают подобные вещи несколько иначе.       — Это не важно, как на это реагируют другие люди. Я общаюсь только с тобой. И если тебе просто интересно знать, как я выгляжу с цветными глазами, достаточно посмотреть мои старые фото. — Барри скинул свою куртку на раскладушку, словно 406–я была его личным кабинетом. — Меня всё устраивает.       В дверь тихо постучали. Барри стал очень серьёзным, подходя и немного приоткрыв щель, чтобы посмотреть, что и кому нужно. Это был Чарли. Он старался, чтобы его мог видеть только его коллега, и поманил его жестом, чтобы тот покинул палату. Барри кивнул и вышел навстречу, прикрыв за собой дверь.       — В чём дело?       — М-м-м, — начал Чарли. — Отойдём подальше от этого проклятого места. — Барри усмехнулся, и они немного прошли вперёд по коридору. — Пока вас не было, я заходил. Ты притащил такое неимоверное количество вещей сюда?       — Разумеется. Больше некому. Это запрещено?       — Нет. Мы стараемся этого не делать, потому что, скажем, на удлинителе любой пациент может повеситься, а стеклом от настольной лампы порезать вены. Но в случае с этим человеком всё иначе. Он скорее задушит тебя удлинителем или перережет горло стеклом.       — А-а-а, успокойся уже, Чарли, — Барри вдруг понял для себя ещё кое-что. Его лицо стало спокойным и даже немного интригующим. — Знаешь, я ведь делаю это всё не просто так. Я всё это время старался всего-то втереться в доверие. Приносил всё необходимое, проявлял заботу и доброту. Я всегда смотрю наперёд. Не этого ли хотел от меня доктор Саннэрс?       Чарли прищурился, недоверчиво на него посмотрев:       — Н-да? Если не врёшь, то у тебя это получилось, кажется.       — А то! Я всегда добиваюсь своего, как правило. — кажется, ему поверили. Чарли смягчил взгляд и даже немного воспрянул духом.       — Так это же круто. Хм, а ты не промах. Я-то думал, что за привязанность у тебя к нему, а оно вон оно что.       — Да, я просто очень хорошо знаю своё дело. И да, извини, что тогда напугал вас, замахнувшись стулом. Я должен был показать ему, что готов заступиться несмотря ни на что. Совсем скоро я узнаю, где он прячет вилки. — брови Чарли поползли вверх. Это была хорошая новость для него, Барри это знал. Чарли так часто доставалось этими вилками. А ещё Барри знал, что всё, что он сейчас скажет, Чарли непременно сообщит Хайдэну. Это ему было вдвойне на руку. — Если хочешь что-то узнать — завоюй доверие. Ты не поверишь, но меня этому Патрик научил.       — Патрик?! — это прозвучало нелепо.       — Патрик. Он так несерьёзно ведёт себя, что отношение к нему становится соответствующим. Я подпустил его к себе слишком легко, но как оказалось, он та ещё штучка. — Барри попал в десятку, потому что Чарли не смог солгать, посмотрев на него с осторожностью. Барри подозревал, что Патрик лишь прикидывается глупым, но каждый раз, когда он с легкостью добывал для него ключи и пропуска, становилось ясно, что это не так. Он первый, кто так же завоевал доверие Катрины. Он, несомненно, делал это для себя и своей безопасности, но при этом на пользу Хайдэну. Чарли только что понял, что Барри это известно, и не смог не отнестись к этому не с осторожностью. — Я хочу знать больше. Расскажешь? — его самоуверенность сбивала с толку, и Чарли оставалось лишь кивнуть. Они снова прошлись вдоль коридора.       — Здесь мы держим подопытных. Иногда мне приходится кормить их. Они как стая собак. Так что не советую заходить. Порвут на кусочки, — Барри участливо кивал головой, стараясь выглядеть заинтересованно. — Пойдём, я покажу тебе наши рабочие кабинеты.       — Давно ты здесь, Чарли? — он немного думал над вопросом, пока они шли к лестнице на пятый этаж.       — Да, порядком. Я был здесь ещё до того, как этого парня сюда привезли. Я помню этот день.       — А семья?       — Четверо детей. Три дочери и сын. С женой уже шесть лет в разводе. А младшей в прошлом году было восемнадцать. Помогаю им, конечно же. Но теперь я практически здесь живу. — Чарли отвечал охотно. Ему некому было выговориться. И он быстро сдал позицию. Они поднялись наверх, и Чарли открыл один из кабинетов, где было много различного и хорошего оборудования. Он устало опустился на один из стульев, когда включил яркий свет. Барри присел напротив.       — Чарли. Я хочу попытаться понять. Почему это всё началось. Почему ты начал это делать?       — Почему? Они заставили меня. Это продолжалось не долго. Сейчас мне кажется, что оказанного на мою семью давления было недостаточно. Дальше я всё делал сам.       — Тебе не было жалко его?       — Было. Сначала я всего лишь бил его. Да, Барри, всего лишь! — он заметил его неопределённую реакцию на эти слова. — По сравнению со всем остальным, это было самым лучшим и гуманным. Он и сам так считал. Но, когда дело доходило до опытов, я видел его слёзы. Он тихо просил меня не делать этого. А когда понял, что это бесполезно, просто смирился и больше не говорил со мной.       — Ты знал Симуса Бойла?       — Конечно. — он немного подумал, а затем махнул рукой, поманив Барри вслед за собой. Они направились в кабинет Хайдэна Саннэрса. — Не волнуйся, его сейчас нет. Последнее время он, кажется, неважно начал себя чувствовать, — они зашли внутрь, и Чарли сел за его рабочий стол, открыв ящик с документами. Он достал большую картонную папку. — Это дело Симуса Бойла. Взгляни. — он открыл первую страницу, и Барри увидел нечто отвратительное. Это был снимок, сделанный в доме священника в день совершения убийства. На полосатом чёрно-белом диване, который стоял на фоне старых обоев в тусклую зелёную полоску, лежало тело девочки. Диван был в крови, а голова ребенка разбита в одно непонятное месиво. Барри закрыл глаза не в силах это видеть. Полосатый диван в полосатой комнате. Теперь было понятно, что тот был просто болен на голову. Маньяк-фетишист. — До этого случая он мучил что-то более слабое и красивое. К нему, как к священнику, приходило много людей, в основном женщины и их маленькие дети. Они были слабы и беззащитны, не могли долго сопротивляться, и он быстро терял интерес, меняя жертв. Его дочка продержалась недолго. Это не первая девочка, над которой он издевался. Но первый раз, когда жертва погибла. Вот почему ему так нравился Джесси. Как мальчик, он мог вынести больше издевательств. А ещё Симус впервые столкнулся с сопротивлением, что зажгло в нём большой интерес и азарт. Никто не знал и не мог предположить, что это затянется на несколько лет. Эта зависимость его и погубила. Это было его личным мучением. Он начал приходить сюда уже не только ради развлечения. Я видел, как он помногу времени просто сидел и говорил с Джесси, который не реагировал уже ни на что. Исповедовался, сам того не понимая. И снова брался за своё. Джесси было семнадцать, когда он убил его. Шесть лет продолжалось это безумие. Шесть. — Чарли с сожалением покачал головой, опершись на ладони.       — Ты понимаешь, что это преступление первой степени, Чарли? Насилие над несовершеннолетним человеком, который ни в чём не виноват. Как минимум, ты проведёшь остаток дней за решёткой, если дело предадут огласке.       — Это будет лучшим исходом. Потому что в худшем случае он просто убьёт каждого причастного. Всё было так, как ты говоришь, но теперь это не так просто. Он перестал быть жертвой. Теперь его очередь отыгрываться. И мне страшно. Потому что я действительно совершал ужасные вещи. Но я не хочу умирать. Понимаешь?       — Я понимаю.       — Хайдэн не хочет завершать это. Происходит что-то странное, и он хочет понять это. Загорелся идеей. Но я-то точно знаю, если не прикончить этого парня сейчас, будет поздно, — Барри нахмурился. От Чарли реально можно было ожидать проблем. Он был готов пойти на крайность лишь из страха перед смертью. Нужно это учесть и продумать план. — Теперь, когда ты согласился помочь нам, появилась надежда. Если сможешь раскрутить это дело, каждый получит своё. Ты останешься в плюсе, Хайдэн сделает открытие, я и остальные останемся живы. Клянусь, если это случится, я завяжу с этим. Уволюсь, уйду в затишье, уеду и никогда не вспомню больше об этом кошмаре. Я устал, не хочу больше. Не хочу.       — Ты правда думаешь, что Джесси-Психопат решит убивать?       — Да. Это очевидно. Поверь, я знаю, о чём говорю.       — Тогда я действительно тебя понимаю. Учитывая всё, скорее всего именно ты будешь первым в его списке. — после этих слов Чарли затрясло. Он в ужасе посмотрел на предельно спокойного Барри.       — Я ведь этого не хотел. У меня же дети, я не могу погибнуть.       — Он тоже был ребенком, но это никого не остановило.       — Да. Верно. Я не знаю почему так легко смог поднять на него руку. Клянусь, я не знаю. Сначала моей целью было успокоить его, чтобы пристегнуть для дальнейших экспериментов. Я не знаю, почему не мог остановиться. Хайдэн настаивал на моём присутствии всякий раз. Я видел, как Джесси менялся. Его глаза со временем начали тускнеть, но я помню их цвет. Симус преследовал цель уничтожить что-то красивое и хрупкое. Таким это и было раньше. Но мы превратили его в жалкое и безобразное подобие человеческого существа. Это уже не исправить. Будь осторожен, Барри, и, возможно, тебе повезёт.       В голосе Чарли было много раскаяния. Он жалел о содеянном, но Барри было его не жаль.       — Могу я изучить это? — Барри осторожно потянул из его рук папку с документами. — Просто чтобы вникнуть в суть дела.       — Конечно-конечно. Но верни потом на место. Хайдэн не любит, когда трогают его вещи. — Чарли был подавлен разговором и воспоминаниями. Ему было всё равно на интерес Барри к делу, он почему-то верил в его полную причастность.       Барри мог бы его ещё добить, спросив про его первое масштабное дело, которое отказался показывать ему Хайдэн. Ему было интересно узнать, но он решил оставить это на потом.       — Эй, — он участливо положил ладонь на плечо коллеги, — отдохни, это так много сил отнимает. Я вижу, как тебе тяжело с этим жить.       Чарли кивнул на сказанное, и они покинули пятьсот первый кабинет.