К вашим услугам, мистер Озборн

После всего пережитого, упав на колени и погрузившись в собственные мысли, полные сожаления, отчаяния и страха перед тем, что он натворил, Норман пропустил всё, что произошло после: как Питер воткнул сыворотку в его шею. Это оказалось до жути странно, не слышать больше ничего и никого, погрузиться в собственные мысли, где больше не было Зелёного Гоблина. Неужели это так? Норман не знал. Он вообще больше не был уверен в том, что есть правда, а что нет, потому что себе он давно уже не доверял. Оставалось слушать, что скажут другие. Правда, никого вблизи не было. Когда Норман опомнился, местность вокруг него изменилась из обломанного щита статуи на крышу здания. Это привело его ещё в больший ужас, ведь именно так происходило каждый раз, когда Гоблин брал контроль над телом. Делал что-то ужасное, а затем исчезал, оставляя Нормана невесть где и когда, откуда приходилось выбираться самостоятельно. Хотя это не может быть правдой, ведь он отчётливо помнил, как Питер воткнул в него эту чёртову сыворотку, что якобы работала. Он полный дурак, если поверил хоть на долю секунды, что какой-то там мальчишка способен исправить то, что когда-то создали взрослые умные люди. Пусть даже у Паука получилось исправить Октавиуса, Норман почти был убеждён в том, что изготовить исцеляющую сыворотку куда сложнее. В любом случае, это был провальный трюк, раз он снова оказался невесть где, растерянный, испуганный, как всегда. Пусть даже постороннего голоса в голове пока не звучало, что было ещё хуже, ведь он чувствовал себя одиноким и брошенным даже Гоблином. Приступ паники охватили его разум в тот же миг, когда он встал на ноги, будучи у края крыши, и сообразил, что до сего светлое небо вновь потемнело. Взгляд упал вниз, а колени задрожали. В один момент он почувствовал себя ничтожно слабым, ощутив последствия последнего боя, от которого, вероятно, у него остались синяки, ушибы и, возможно, даже сломанные рёбра. Это странно, но не столь важно как то, что он не смог устоять на своих ослабленных ногах и начал заваливаться назад, туда, где был обрыв. Горизонт вдруг резко перевернулся, и перед глазами пронеслись облака, когда как волосы на голове взметнулись вверх, а сердце ушло в пятки. Он инстинктивно потянулся руками вперёд, но ухватиться было не за что, поэтому пальцы просто рассекли воздух. Будучи в полном одиночестве, в голове промелькнула мысль, что это его конец. Гоблин почему-то не захотел его спасать, даже когда он ударился спиной обо что-то металлическое, отчего раздался звонкий стук. Возможно, это был его позвоночник, треснувший, но пока ещё не сломавшийся окончательно. Норман хрипло выдохнул, его перевернуло после удара, и он зацепился руками за то, что оказалось перед ним, когда грудная клетка столкнулась с кондиционером, крепления которого опасно заскрипели, но оказались достаточно крепки, чтобы удержать вес взрослого мужчины, внезапно свалившегося сверху. — Нет-нет-нет, пожалуйста, — сквозь боль и страх протараторил Норман, вцепившись пальцами в края кондиционера, стараясь вжаться грудью как можно плотнее к ржавой поверхности. Ноги безвольно свисали, в дополнении с весом костюма Гоблина стягивая тело вниз. Норман зажмурился от страха и неприятной влажности в глазах, по обеим щекам потекли тонкие слезинки. Не так он представлял себе свою смерть, которая будет до жути нелепой и смехотворной, если он не сможет удержаться чуть дольше, чтобы…что? Он поймал себя на мысли, что это конец. Вряд ли его кто-то спасёт, на что он хотел бы понадеется, но остатки здравого смысла подсказывали, что сделать этого некому. Он совершенно один, неизвестно где, висит на каком-то дряхлом, скрипящем от его веса кондиционере, на высоте достаточной для того, чтобы разбиться насмерть. — Пожалуйста, — отчаянно повторил он, не зная, для чего или кого. Может быть, пытаясь вызвать из глубин своего разума альтер эго, которое внезапно исчезло, будто сыворотка действительно сработала, не считая того факта, что ему не было известно, как из щита статуи Свободы он перенёсся на крышу здания, с которого в скором времени свалится, если не предпримет что-то ещё, помимо тихой мольбы. Однако его истощённое и побитое тело не было ни на что способно, кроме как обездвижено висеть до тех пор, пока пальцы не начали скользить по металлу от потери последних сил. — Нет-нет-нет, — в отчаянии протараторил он, распахнув глаза, когда сорвался вниз. Облака и крыши домов в округе резко начали отдаляться, а ветер вновь взлохматил волосы и пощекотал неприкрытую кожу. Падение продлилось недолго, так как земля оказалась чуть ближе, чем казалось свысока, хотя это по большей степени зависело от скорости падения. В любом случае, он бы разбился, но, по-видимому, его день смерти ещё не наступил. Хотя должен был уже давно. Норман не мог унять дрожь, оказавшись с метре от земли, подвешенный в горизонтальном положении лицом вниз. Вокруг его талии было обернуто что-то широкое и достаточно крепкое, чтобы удержать вес человека. Понадобилось всего пару мгновений, чтобы сообразить, каким образом он остался жив. Его поймал один из придатков Октавиуса, отчего Норман был шокирован ещё больше, чем от самого факта, что его кто-то да спас. Руки и ноги всё ещё дрожали, а из краев глаз выступили новые две слезинки, что упали на сухой асфальт. От бессилия мышцы начали расслабляться, опуская конечности вниз под тяжестью гравитации. Он думал, что его сейчас отпустят, медленно и аккуратно, как сам Отто опускал себя в той квартире альтернативного Питера, после исправления чипа-ингибитора. Без сомнения, Октавиус управлял этим чудом техники куда лучше, нежели большинство людей собственным телом. Вот только почему-то именно сейчас Отто не отпустил его, а резко дёрнул куда-то в сторону, и перед глазами Нормана на мгновение потемнело, когда как желудок едва не вывернуло наизнанку. — Какого чёрта? — раздался знакомый голос, но не столь добрый, каким Норман его запомнил после исправления чипа. — Озборн? — прозвучала его фамилия в вопросительном тоне, да с таким выражением, будто Отто видит его впервые в жизни. Норман поднял свой взгляд, как только оказался в стабильном положении, всё ещё находясь в объятиях металлического придатка. Его пальцы на автомате вцепились в крепкий корпус одного из щупалец, что держал его на весу в метре от асфальта. — Думаю, что это я, — уныло произнёс он, чувствуя стыд от того, что Октавиус застал его в таком положении с мокрыми глазами. Однако это быстро ушло на второй план, когда он увидел перед собой сердитое лицо. А также слегка удивлённое, судя по приподнятым густым бровям и искривленных губах. Затемнённые очки мешали увидеть глаза, но эта странная маленькая деталь не выглядела столь уж интересной как то, что на мужчине не было водолазки, которая до сего момента прикрывала широкую грудь учёного. Октавиус, конечно, каким-то образом мог лишиться этой части одежды в последнем сражении, но в любом случае вид у него был какой-то иной. — Кто ты такой? — задал очередной вопрос Отто, на который Норман уже ответил, что было вдвойне странно, особенно, когда один из придатков схватил его за горло. Норман почувствовал новую волну страха, хотя давления не ощутил, только холод от металла, что опасно лёг на шею. — Я Норман Осборн, — хрипло выдохнул он, уставившись на бывшего подчинённого столь же ошарашенным взглядом, как и тот на него. После случившегося, а именно — путешествия в другую реальность. В его голове быстро образовалась мысль, что это могло произойти снова в тот момент, когда он оказался на этой чёртовой крыше. Подумать об этом ему не дали. Уголки губ Октавиуса слегка приподнялись, а в голосе послышалось недоверие с раздражением: — Тогда ты должен быть в своей могиле, а не падать мне на голову в таком жалком виде, — он слегка наклонил голову вниз, отчего его очки немного съехали на нос, открывая Норману вид на строгий взгляд исподлобья. Это выглядело довольно грозно, отчего Норман пропустил мимо ушей замечание о том, как он выглядит. Его больше волновала стальная хватка на шее, которая усилилась, когда Октавиус добавил: — Как вы это объясните, мистер Осборн? Норман вздрогнул от столь непривычного тона в голосе Отто, не говоря уже о насмешливо-наигранной вежливости. Именно так Октавиус обращался к нему, когда работал в Оскорпе. Для Нормана это было совсем недавно, до того, как его вырвали из одной реальности в другую, но для Октавиуса, которого он там встретил, прошли года. — Я…я не могу это объяснить… — в отчаянии проговорил Норман, ненавидя себя за то, как жалко звучал его голос в столь унизительной ситуации. Он тяжко сглотнул и быстро добавил: — Не так быстро! Но я смогу! Только ответь, пожалуйста, какой сейчас год? Данный вопрос мог озадачить любого, кому был задан, поэтому брови Октавиуса ещё раз приподнялись в удивлении, после чего сразу же сошлись на переносице. Было видно, что он задумался, но не над ответом на заданный вопрос, а над сложением одного к одному. В такое сложно поверить, Норман и сам уже не знал, что есть что, но надеялся на то, что в этой реальности, куда бы он не попал, его хотя бы выслушают, прежде чем предпринимать какие-либо агрессивные действия. Потому что Октавиус выглядел довольно устрашающе, упираясь своими нижними щупальцами в асфальт, а верхними удерживая Нормана перед собой, чуть выше головы. Тусклый свет от фонаря только усугублял ситуацию, нагоняя в сердце и без того дрожащего Нормана больше страху. Судя по небу, это был вечер, поэтому видимость, особенно в узких переулках, подобных тому, в котором они находились, была плохая. А в свете фонаря лицо Октавиуса казалось Норману слишком суровым, особенно, когда тот хмурил брови в размышлении. — Две тысячи четвёртый, — прозвучал ответ, а вместе с тем уголки губ учёного вновь приподнялись, исказив лицо в ухмылке, которую Норман видел впервые. Этот Октавиус был немного другим, непохожим ни на того, с кем Норман когда-то работал, ни на того, кого он встретил в другой реальности. А если сейчас две тысячи четвёртый год, то получается, он попал в недалёкое будущее, в котором уже был мёртв, когда как Октавиус — нет. Если, конечно, он всё правильно понял, находясь в столь стрессовой ситуации, будучи до злости беспомощный. — Оу, — выдохнул он, стараясь дышать ровно, опасаясь, что металлические клешни на его шее могут в любой момент стиснуться. — Выходит, все считают меня мёртвым уже сколько, — он рефлекторно облизал засохшие губы и, криво улыбнувшись, вопросительно заключил: — Два года? Удивление Октавиуса быстро сменилось угрюмостью с саркастичной ухмылкой. Чему Норман поражался не меньше, чем распахнутым пальто без какой-либо майки или водолазки. — Забавно, что ты пытаешься убедить меня, будто являешься Норманом Осборном, воскресшим из мёртвых, — вдруг высказался Отто, параллельно чему Норман ощутил ещё большее давление на своей шее. В его расширенных зрачках легко было прочесть нарастающую панику. — Это оскорбительно, знаешь ли, — добавил Октавиус, задрав подбородок так, что слегка съехавшие на нос очки вернулись на своё место. — Если думаешь, что я поверю, то попытка столь же жалкая, как и весь твой потрёпанный вид. Осборн был тем ещё говнюком, но никогда не проявлял ни намёка на слабость. Так что советую поторопиться с объяснением, ибо я занятой человек, знаешь ли. Норман понятия не имел, куда мог спешить Октавиус в таком виде и такое время, но был уверен в том, что без весомых доводов его шейные позвонки вскоре треснут. Поэтому в страхе и с охрипшим от удушья голосом он без раздумий выкрикнул то, что, по его мнению, должно было доказать правдивость его слов: — В колледже я как-то проиграл в карты на спор, и моим заданием было пригласить тебя на свидание. Нельзя сказать, что они были прямо-таки друзьями в молодости, да и в последующие годы, но во время совместной учёбы им приходилось видеться довольно часто, ведь Отто познакомил его со своей подругой Эмили — будущей женой Нормана. Так что знали они друг друга с давних времён, однако не так хорошо, чтобы в их памяти сохранились какие-то запоминающиеся на всю жизнь моменты, помимо того, что озвучил Норман. Как только он это сделал, давление металлической клешни на шее ослабло, а из уст Отто прозвучал угрюмый вопрос: — Что было дальше? — Ты согласился, — фыркнул Норман, нервозно сжимая пальцами привод, что неподвижно удерживал его над землёй, обвиваясь вокруг талии. — А потом? — с кривой ухмылкой произнёс Октавиус. Норман не мог рассмотреть за затемнёнными стёклами карих глаз, отчего он чувствовал себя ещё более уязвимым, не в состоянии в полной степени понять, какие эмоции отображаются на лице его бывшего однокурсника и подчиненного. Поэтому был вынужден отвести взгляд в сторону и сокрушённо ответил: — Я был уверен, что ты скажешь — нет. — И что же было после? — вновь задал вопрос Отто, уже явно издеваясь, дабы Норман закончил начатое, ведь тот момент был действительно запоминающимся для обоих. — Когда ты сказал «да», я сразу рассказал тебе, что это просто спор, глупая шутка, но ты решил пойти в наступление и… — он был вынужден замолчать, когда Октавиус перебил его, решив закончить сам: — А будущий, великий и бесстрашный Норман Озборн, основатель величайшей компании Оскорп, растерялся и сбежал, не сказав ни слова. Как трус. Норман почувствовал, что привод, удерживающий его на весу, начал двигаться, он вновь вернул взгляд на лицо Октавиуса, а клешня, что сжималась на его шее, вдруг отстранилась, дабы плавно переместиться на оправу затемнённых очков. Теперь он мог увидеть суровый взгляд карих глаз, что так жутко контрастировал с непривычным для учёного оскалом, эффект от которого был усилен жёлтым светом фонаря. — Что ж, — цокнул он, бегло осмотрев Озборна с ног до головы, — похоже, сегодня мне свалился на голову вполне себе живой Норман Озборн…сэр? — последнее слово было произнесено с явной насмешкой. В голове Нормана проскользнула мысль, что просто ворчливый и угрюмый Октавиус из другой реальности ему нравится больше, нежели тот, что до сих пор удерживал его на весу и открыто глумился. Он надеялся, что на этом различия закончатся. По крайней мере, его больше не пытаются задушить, но страх перед более сильным физически человеком всё ещё неприятно сверлил разум. Он оказался не в той реальности, откуда его выдернули перед смертью, но теперь уже один, без сильного альтер эго, которое могло вступиться за него при любой опасности. Либо Гоблин решил проверить его на прочность, либо у Питера, какого-то из тех троих, получилось его вылечить. Вот только теперь он не знал, радоваться ему или проклинать Паука. Норман ненавидел себя за то, что оказался столь никчемным и слабым без своего альтер эго. По крайне мере, в этой вселенной он хотя бы существовал и мог попытаться вернуться к прежней жизни, без мерзкого голоса Гоблина в голове. Если сумеет собраться духом. — Можешь поставить меня на землю? — осмелился сказать он после минутной тишины, во время которой Октавиус с интересом рассматривал его с ног до головы, будто сравнивая с тем, что осталось в памяти. — Значит, мои догадки были верны, — сказал Октавиус. Один из его привод вернул очки обратно на нос, а второй резко ослабил хватку, отчего Норман буквально выскользнул вниз и, приземлившись на ноги, сразу же упал лицом в асфальт с хриплым болезненным стоном. Отто удивлённо моргнул, будучи уверенным в том, что высота была до смешного маленькая, чтобы даже ребёнок сумел устоять. — Разве ты не Зелёный Гоблин? — спросил он, наблюдая за тем, как воскресший из мёртвых Озборн кряхтит от боли прямо у его ног. Он медленно опустился на нижних приводах вниз, коснулся стопами асфальта и сразу же присел на корточки, с интересом наблюдая за своим бывшим боссом. — Я им был, — ответил Норман, на дрожащих руках пытаясь поднять себя с асфальта. — Пока меня не вылечили, лишив быстрой регенерации, которая сейчас была бы очень кстати, — в его голосе впервые за весь разговор прорезались саркастичные нотки. Он приподнялся на четвереньки и прижался одну руку к рёбрам, которые вспыхнули адской болью, напомнив о том, что перед тем, как исчезнуть, Гоблин повеселился с его телом на славу, приняв непосильное обычному человеку количество ударов. — Знаешь, у меня есть незаконченные дела, — серьёзно произнёс Октавиус, после чего задумчиво хмыкнул и улыбнулся. — Дела, которые я хотел обсудить с твоим сыном, но теперь, — один из его приводов вновь обвернулся вокруг талии Озборна, чтобы помочь тому подняться. Невооружённым взглядом было видно, что даже столь простого действия бывший глава Оскорпа сейчас не был в состоянии сделать. Октавиус понятия не имел с чем это связано, но хотел узнать, потому что видел в этом выгоду для себя. Он продолжил, когда поставил того на ноги: — Теперь, когда ты вот так легко свалился мне на голову, думаю, мы сможем помочь друг другу. Тебе же нужна помощь, верно? Потому что выглядишь ты так, будто вот-вот сдохнешь. — Я всегда восхищался твоей честностью, Отто, — с плохо скрываемой досадой попытался съязвить Норман, догадываясь, что подобное поведение Октавиуса вызвано неисправным чипом. Он мог бы ему с этим помочь, когда будет в состоянии хотя бы устоять на собственных ногах, но что-то ему подсказывало, что Отто окажется против не по своей воле. Норман бегло осмотрел все четыре привода, что тянулись из-за спины Октавиуса. Тот снова оскалился и с наигранной обидой ответил: — Мне казалось, это был мой ум. — Это тоже, — Норман небрежно махнул рукой, отчего болезненно поморщился. Несмотря на опасения, ему было приятно осознавать, насколько аккуратно привод окутывает его талию и удерживает в равновесии. Совсем не так, как до этого. — Что ж, мистер Озборн, — серьёзно сказал Отто, поднявшись на ноги. Его лицо вновь стало суровым, без какого-либо намёка на улыбку или оскал. — Вам придётся составить мне компанию до моего временного укрытия, где вы всё расскажите в подробностях, и мы вас немного подлатаем. Два привода приблизились к Норману и, казалось бы, начали его изучать, в то время как сам Отто осматривал местность, чтобы убедиться, что их никто не видел. В голове Нормана проскользнула мысль, что ему бы не хотелось быть свидетелем того, как Октавиус убивает кого-то своими чудо-щупальцами. Да, он считал это изобретение блистательным и невероятным, но и столь же опасным. Особенно, когда ИИ мог воздействовать на разум своего создателя.

***

Норману было стыдно за то, что он отключился, пока Отто перемещал его туда, где в итоге проснулся, лёжа на каком-то рваном матрасе. Похоже, его состояние оказалось куда хуже, чем он мог предполагать, позабыв, какого это быть обычным человеком без быстрой регенерации. Не меньшего стыда прибавило то, что он очнулся, укутанный в толстое одеяло, так ещё и голый, в одних трусах и почти полностью замотанный в бинты. Похоже, он проспал всю ночь и половину дня, потому что сквозь щели недостроенной металлической крыши на него падали тёплые яркие солнечные лучи. Само место, в котором он находился, было чем-то вроде старого корабля или заброшенного дока. Норман поджал губы, испытывая дискомфорт от того, что под одеялом на нём не было одежды. Не хотелось даже думать, сколько времени с ним провозился Отто, раздевая и обрабатывая ссадины. И да, Октавиус всё это время был рядом, в нескольких метрах от его матраса, восседая на невысоком деревянном ящике, окружённый чем-то вроде импровизированного рабочего стола, за которым работал над чем-то очень важным, судя по виду. Норман с нескрываемым восторгом наблюдал за тем, как ловко и аккуратно двигаются приводы учёного, помогая делать несколько дел одновременно. Он бы мог смотреть на это очень долго, изучая чудо техники со стороны, но спустя всего пять или десять минут, Отто, не оборачиваясь, вдруг заговорил: — Готов поспорить, что вы также смотрели на свою жену в день свадьбы, как сейчас сверлите влюблённым взглядом моё изобретение, мистер Озборн. Норман слегка вздрогнул от неожиданности, хотя должен был догадаться, что Октавиус давно заметил его пробуждение сквозь камеры на головах своих щупалец. — Ими невозможно не восхищаться, — с лёгкой ухмылкой выдохнул Норман, продолжая наблюдать за манипуляциями приводов. Один из которых оторвался от работы и двинулся в сторону мужчины. Голова щупальца остановилась прямо перед лицом Нормана, и тот потянулся свою руку, дабы дотронуться до ИИ. Медленно, аккуратно, будто на месте металлического корпуса была живая плоть какого-то дикого зверя. — Они ведь умеют сами думать, верно? — спросил Норман после пары минут молчаливого созерцания друг друга. Голова привода растопырила свои клешни и плавно облетела меньшего мужчину, будто бы изучая его полу оголённую фигуру, отчего Норман рефлекторно подтянул одеяло вверх, дабы прикрыться лучше. — Конечно, — хмыкнул Отто, сидя к Норману спиной и, видимо, не собираясь оборачиваться, будучи чем-то занят, как и остальные три привода. — Это Фло, — продолжил Док. — Он единственный, кому вы кажетесь «милым», — последнее слово учёный произнёс с сарказмом. — Остальные предлагают мне утопить вас и придерживаться первоначального плана, дабы не создавать лишних проблем. Согласитесь, мистер Озборн, что вы бы так и поступили. Норман поморщился, пытаясь дышать ровно, так как сердце начинало набирать обороты из-за того, что услышали уши. — Нет, конечно, нет, — возразил он, окинув настороженным взглядом фигуру Отто, сидящего к нему спиной. — Я никогда не хотел никого убивать. Октавиус громко хмыкнул, ненадолго повернув голову в сторону, чтобы окинуть бывшего босса недоверчивым взглядом. Норман сразу понял, о чём тот подумал и поспешил добавить: — Это был Гоблин, все, что я делал в этом костюме, — он осмотрелся в поисках своей одежды, которая лежала на одном из ящиков, аккуратно сложенная, но всё ещё покрытая засохшей кровью. — Я не мог его контролировать и даже не помню ничего из того, что он творил, когда брал контроль над моим телом. — Звучит не очень, — ответил Отто с явным недоверием в голосе. Он ведь понятия не имел, по какой причине его бывший босс стал Зелёным Гоблином, никто в этой вселенной, должно быть ещё не знал этого, поэтому Норман мог понять подобное недоверие. Норман сам себе не доверял, чего уж тут говорить об Отто, с которым они довольно-таки часто спорили и ругались на работе, особенно в последние рабочие месяца, которые остались в памяти Нормана среди пробелов, сотворённых Гоблином. — И куда же делся…этот Гоблин? — спросил Октавиус, приспустив очки на нос, дабы вопросительно глянуть на Озборна, вокруг которого всё ещё крутился привод Фло, отчего-то слишком сильно заинтересованный его бывшим «мёртвым» боссом. Он заметил, что Норману от этого некомфортно, мужчина крепко сжимал края одеяла, натянутого до груди, находясь в сидячем положении. В голове Октавиуса проскользнула мысль, что он давно уже, с учебных времён не видел этого человека таким…растерянным и обычным, что ли. С головой, не занятой работой, если быть точным, хотя и в молодости это было редкость. Не говоря уже о том, что Октавиус вообще не видел Озборна два года, считая его мёртвым. Конечно, ему было любопытно, почему так сложилось, и что задумал Норман Озборн, который с девяносто-двух процентной вероятностью сам подстроил свою смерть или что-то в этом роде. Октавиус слишком хорошо знал, на что способен его бывший босс и был согласен со своими приводами, что от этого человека проще было бы избавиться сразу, нежели возиться и разбираться, что к чему. Но поскольку Отто был ученым, ему стало любопытно узнать то, что скажет Норман, прежде чем он пойдёт на поводу ИИ, и совершит очередное убийство. — Ну… — открыл было рот Норман, после чего сразу замолчал, нахмурив брови в попытке сложить все воспоминания, которые остались в его голове за последнее время, чтобы по очерёдности всё рассказать. — Это длинная история, — добавил Норман, подтянув ноги к груди под одеялом, чтобы обхватить руками живот, который издал характерные звуки, оповещающие, что поесть не помешало бы, как и выпить воды. Привод Фло быстро сообразил, что к чему, передав создателю эту информацию. Октавиус самодовольно хмыкнул, так как успел позаботиться и об этом, поэтому сразу использовал Фло для того, чтобы небрежно бросить подле Озборна пакет с едой и бутылкой воды. — Рассказывайте, мистер Озборн, пока есть такая возможность, — сказал Отто, снова отворачиваясь спиной к мужчине, дабы продолжить работу над своей установкой. Норман покривил губами, зациклив внимание на том, что Октавиус обращается к нему официально, что является явной насмешкой. Под пристальной камерой привода Фло, он неуклюже потянулся к пакету с едой, неосознанно облизав засохшие губы. — Я больше не твой босс, Отто, называй меня Норман, — сказал он перед тем, как открутить бутылку с водой и жадно выпить сразу половину содержимого. Он только сейчас понял, насколько его одолела жажда. После чего схватился за буррито, мысленно поблагодарив Отто за то, что в пакете их два, ибо одним он точно сыт не будет. — Действительно, — хмыкнул Октавиус, — и я вправе называть вас, так как захочу, мистер Озборн, — он щёлкнул перед носом мужчины всё тем же приводом Фло, показав лезвие, дабы оглянуться через плечо и увидеть, как Норман очевидно дёрнулся от данного запугивания. Однако это повлекло за собой следующее: Озборн подавился и начал кашлять. Отто вначале было ни жарко, ни холодно от данного факта, но спустя пару минут, в течение которых его бывший босс не переставал кашлять, а затем и вовсе побледнел, Октавиус полностью повернулся к нему и использовал ещё два привода, чтобы поднять ими руки мужчины вверх. Третьим щупальцем он похлопать того по спине. Застрявший в горле Нормана кусочек буррито вылетел на деревянный пол, после чего Озборн тяжело задышал, растерянно моргая своими голубыми глазами. Октавиус приподнял одну бровь, сквозь очки рассматривая неподвижного мужчину, всё ещё удерживая в руках отвёртку и провода, над которыми до сего момента работал. Его позабавил вид Озборна, ведь тот даже не попытался выдернуть запястья из захвата щупалец, а просто сидел на матрасе с поднятыми вверх руками. Оголённая перебинтованная грудь с яркими цветными ссадинами быстро вздымалась и опускалась, а рот жадно хватал воздух. Надо отдать должное, бывший глава Оскорпа был довольно подтянут для своих годов, что не удивительно, учитывая, кем он являлся или является до сих пор. Октавиус так же был согласен с Фло, что выглядел Норман в таком положении мило, если это слово применимо к этому человеку, особенно когда тот моргнул последние пару раз и поджал губы, отведя взгляд в сторону. А ведь Озборн, который был главой Оскорпа, никогда не мог себе такое позволить — отвести взгляд первым. — Спасибо, — хрипло выдавил из себя Норман. — Думаю, уже можешь отпустить мои руки…пожалуйста, — не сразу, но с неуверенными нотками в голосе было добавлено последнее слово. — Тебя никто и не удерживает, — хмыкнул Отто, кончиком отвёртки указав вверх, дабы Норман поднял взгляд и сообразил, что приводы едва касаются его запястий, будто просто страхуют от чего-то. — Оу, — выдохнул Норман, когда самостоятельно без проблем опустил руки и рефлекторно поправил одеяло, чтобы прикрыть тело до живота. — Думаю, для начала поешь, а потом уже рассказывай, — заключил Октавиус, отворачиваясь, чтобы вернуться к работе. Норман заставил себя не думать о том, насколько ему было стыдно за свою никчёмность, что он даже не мог поесть нормально без чьей-либо помощи. — Спасибо, — тихо пробубнил он, подумав о том, что этот Отто уже дважды спас ему жизнь.

***

Когда два буррито были уничтожены, последовал рассказ, начавшийся с того времени, как Нормана выбросило в иную реальность и закончившийся тем, что он упал с той крыши, где его поймал Отто. Упустив одну неуместную в данных обстоятельствах подробность, такую как настоящую личность Паука. Он не хотел доставлять Питеру больше проблем, чем уже сделал, пусть даже это было в другой реальности или два года назад в этой. Учитывая столь незначительную деталь, как пробелы в памяти из-за деятельности Гоблина, он решил, что это не повлияет на мнение Октавиуса. Однако, судя по хмурому лицу и скрещенным рукам, Отто отнёсся к рассказу с явным недоверием. — Звучит, как бред сумасшедшего, — фыркнул тот, изогнув брови в вопросительной форме, дабы подчеркнуть свои сомнения. — Даже если упустить факт путешествия в параллельное измерение, теоретически это может быть возможным, но даже так, вы хотите сказать, мистер Озборн, что больше не владеете силой Зелёного Гоблина, и если я захочу это проверить, окунув вас в воду, то вы просто утоните, не сумев ничего предпринять? Голос Октавиуса звучал серьёзно, хотя на губах виднелась лёгкая ухмылка, напоминающая о том, что Док находится в куда выигрышном положении. Норман нервно сглотнул, приняв во внимание тот факт, что без чипа-ингибитора и сдерживающих его щупальца нанотехнологий, как в реальности будущего, Октавиус является весомой угрозой для всех окружающих. — Да, — просто и открыто ответил Норман, с опаской оглядывая щупальца, что агрессивно витали над головой создателя. — Я понимаю, что тебе проще убить меня и я…я это заслужил, за всё что сделал, когда… — он заикался, испытывая удручающее чувство вины за свои злодеяния, а также страх перед смертью, ведь ему не хотелось умирать сейчас, когда у него наконец-то появился шанс на исправления без Гоблина в голове. — Я могу помочь тебе, — вдруг сказал он, прервав предыдущую мысль. — Обеспечить всем необходимым и предоставить секретную лабораторию, где ты сможешь работать над…над чем там работаешь, — он глянул на оборудование за спиной Отто, имея некоторые предположения. — Вы считаетесь мёртвым, мистер Озборн, — напомнил ему Октавиус. — Неужели вы думаете, что вот так просто сможете убедить общество в том, что живы, при этом, не раскрыв свою тайну полиции, дабы вернуть компанию и деньги? — Ну, на это понадобится время, — ответил Норман, на что Октавиус раздражённо фыркнул, как бы давая понять, что не имеет желания ждать. Он поднялся с импровизированного стула в виде ящика и на своих ногах подошёл к сидящему на матрасе мужчине, который очевидно изменился с того времени, как был признан мёртвым. Нельзя было не согласиться с приводом Фло, что Норман Озборн, без своей брони в виде богатства и власти, сейчас выглядел до боли уязвимым и, возможно, всё же немного милым. — Ответь тогда, почему… — Отто присел на корточки перед своим бывшим боссом, определённо наслаждаясь тем, что его приближение заставило меньшего мужчину напрячься, — … почему тебя выбросило именно в этот промежуток времени, а не в точку, откуда выдернуло до этого? — Я не знаю, — сокрушённо ответил Норман, изогнув брови дугой вверх, отчего на лбу образовались глубокие морщины. Столь растерянным и беспомощным Октавиус ещё ни разу не видел этого человека, отчего в его голове проскользнула мысль, что это может быть обман, который в любом случае не имеет никакого разумного объяснения. Норману Озборну не было смысла подстраивать свою смерть и не появляться на протяжении двух лет даже в роли Зелёного Гоблина. По крайней мере, так считал Отто. — Допустим, я поверил, — сказал он. — Если достанете мне тритий, то я отпущу вас, мистер Озборн. — Что? — удивлённо переспросил Норман, его взгляд невольно опустился на оголённую грудь мужчины, а в голове проскользнула мысль, что если бы Отто ходил так до инцидента с механическими щупальцами, то смог бы привлечь куда больше инвесторов для своих научных открытий. — Тритий? — сразу же повторил он. — Конечно, без проблем, но для этого мне нужно вернуться к прежней жизни, иначе я… — Сейчас же! — повысив голос, перебил его Отто. — Вы достанете мне тритий сейчас. — Но это невозможно, — возразил Норман, не имея понятия, чего именно от него требуют в данной ситуации. — Я ведь считаюсь мёртвым, как ты сказал… — Это не проблема, — отмахнулся Октавиус, наслаждаясь тем, как растерянно звучит голос его бывшего босса. — Сейчас мы отправимся в поместье Озборнов и заставим Гарри предоставить мне тритий взамен на его драгоценного папочку, по которому он так сильно скучает, между прочим. — Гарри? — с трепетом в голосе переспросил Норман, пропустив всё сказанное мимо ушей, кроме того, что он вновь сможет увидеть своего сына. В этот же момент над его головой раздался скрежет металла и вместе с Октавиусом они подняли взгляды на источник шума. Это оказался кусок крыши, что свисал прямо над их головами, до сего момента каким-то образом оставаясь там, пока в итоге не сорвался вниз. Один из приводов Октавиуса с лёгкостью поймал его прямо над головой Нормана, вследствие чего заострённый ржавый уголок оказался в паре сантиметрах от вспотевшего лба. — Уф, — выдохнул Октавиус, его губы изогнулись в ухмылке, а одна из бровей театрально поползла вверх. — Это уже третий раз, когда ты мог умереть, за последние сутки. Довольно странное совпадение, — заметил он, с чем не мог не согласиться Норман. — И третий раз, когда ты спасешь мне жизнь, спасибо, — парировал последний, одарив Отто искренней улыбкой, от которой один из глаз Дока, спрятанный за затемнёнными стёклами, дёрнулся. — Упустим это, — равнодушно заключил он и отбросил кусок металла в дальний угол помещения.

***

Спустя пару часов, проведённых в полной тишине, пока Отто работал, а Норман успел ещё чуток поспать, не в состоянии удержаться от предоставленной возможности просто ещё немного отдохнуть, наступил вечер. Норман аккуратно натянул поверх бинтов и ссадин новую одежду, которую предоставил ему Отто. Вернее сказать — не новую, а другую, ибо чёрная рубашка и брюки выглядели так, будто их достали из мусорки, даже не отряхнув. Возможно, так оно и было, но Норман решил не уточнять, надеясь на то, что вскоре окажется в своём поместье, где примет душ и переоденется во что-то более чистое. После того, как убедит Гарри, что это действительно он, живой и невредимый. Почти невредимый. — Готов? — спросил Октавиус, находясь за своим импровизированным рабочим местом, спиной к Норману, когда как один из его приводов, всё тот же Фло, наблюдал за тем, как мужчина переодевается. Он заговорил в тот момент, когда Норман завязал последний шнурок на своих ботинках. — Да, — прозвучал ответ. Октавиус поднялся с места, отложив рабочие инструменты на стол. Норман стоял слегка ссутулившись, прижимая к рёбрам свою ладонь, будто это могло как-то приглушить боль. Он занервничал, когда один из приводов вновь обвился вокруг его талии, намереваясь поднять вверх. Норман не подумал о том, что для экономии времени Октавиус захочет передвигаться на своих щупальцах, не намереваясь прогуливаться по городу пешком, да ещё и в чей-то компании. — Только можешь…эмм…быть немного…аккуратнее? — спросил Норман, поморщив носом, когда один из приводов обхватил его корпус, но ещё не успел поднять. — Конечно, — с ухмылкой ответил Отто, разведя руки в стороны. — Если вы правильно попросите, мистер Озборн, — после озвученного условия он тихо засмеялся, явно забавляясь. Не говоря уже о том, что уши Нормана покраснели от данного заявления, что вызвало у Октавиуса улыбку пошире, а в голове проскочило несколько предположений, о которых его бывший начальник мог подумать, чтобы вызвать такую видимую реакцию. — П-пожалуйста? — неуверенно протянул Норман, вцепившись пальцами в металлический каркас привода, обвёрнутого вокруг его корпуса. — Конечно, сэр, — весело ответил Отто, пожав плечами. Привод Фло, которому так полюбился Норман, обвился вокруг талии мужчины дважды, чтобы обеспечить тому что-то вроде стула. Озборн улыбнулся, оказавшись поднятым над землёй довольно аккуратно, его взгляд был прикован к голове щупальца, камера которого уставилась на него в ответ. — Спасибо, — сказал Норман, обращаясь к механическому придатку, через который Отто мог видеть его вблизи. В этот раз эта до жути искренняя и непривычная улыбка на лице Озборна вызвала у Октавиуса смешанные чувства. Он даже нахмурился, будучи обескураженный данным фактом.

***

Добравшись до поместья, Октавиус опустил Нормана на балконе. Судя по выключенному свету — либо дома никого не было, либо все уже спали. Под всеми подразумевался Гарри и прислуга. Не желая затягивать трогательный момент возвращения Озборна старшего в свой дом, Октавиус поторопил его. В итоге Гарри был найден в своей комнате, ошарашено вытаращив глаза на внезапных гостей. Октавиус краем глаза заметил стоящий на тумбочке подле кровати полупустой стакан с виски, судя по бутылке рядом, и потянулся к нему одним из своих щупалец, чтобы сделать пару глотков, пока Озборны со слезами на глазах таращились друг на друга. Он закатил глаза, когда Норман, на вопрос Гарри «Это правда ты, папа?» начал рыдать и извиняться за все свои ошибки и несправедливости по отношению к сыну в прошлом. Затем последовали сентиментальные объятия, наблюдая за которыми, Отто сделал ещё пару глотков виски. Он пришёл к выводу, что Гарри, видимо, очень сильно скучал по отцу, раз так легко поверил в его воскрешение, ведь Норман ещё даже не начал рассказывать о том, что с ним случилось, а только озвучил пару фактов, судя по всему, известных лишь им двоим. — Это очень трогательно, — раздражённо протянул Док, устав выслушивать невнятный лепет вперемешку с рыданиями. Он допил содержимое своего стакана, затем отбросил его в угол комнаты, отчего тот со звоном разбился, и протянул один из щупалец к Норману, дабы вырвать его из объятий сына. Поскольку сделал он это приводом по имени Ларри, то хватка оказалась более жёсткой, нежели когда того поднимал Фло. Озборн старший ахнул и болезненно поморщился, вцепившись побелевшими пальцами в корпус металлического придатка, обёрнутого вокруг его рёбер слишком туго. Никто не успел сказать ни слова, Октавиус вынес мужчину на открытый балкон, выходящий из комнаты, и перехватил за ногу, свесив головой вниз. От данного действия оба Озборна испуганно закричали «нет», ведь Гарри не хотел лишиться отца во второй раз, не успев даже толком разобраться, как тот вернулся из мёртвых. Соответственно, сам Норман не имел желания падать с четвёртого этажа после мимолётного воссоединения с сыном. — Мне нужен тритий, сейчас же, или счастливому окончанию этой чудо истории не суждено будет случиться, — спокойно пояснил Док, изобразив на лице наигранно дружелюбную улыбку. — Просто дай ему тритий, Гарри, — попросил Норман, чувствуя, что два съеденных им ранее буррито скоро вылезут наружу, если он останется качаться верх ногами дольше, чем сможет вытерпеть. Гарри был обескуражен вдвойне, отчего немного помедлил, но быстро опомнился, стоило только увидеть, как нога отца выскользнула из обхвата щупальца и тот полетел вниз. Благо Октавиус поймал его вторым придатком, что ускорило реакцию Гарри. — Я достану тебе тритий, только не бросай его, пожалуйста! — в ужасе протараторил Гарри, в спешке начиная пятиться в комнату, дабы побежать к тумбочке, где находился его телефон. — Советую не делать глупостей, — с угрозой в голосе прорычал Октавису, после чего повернул голову к Норману, что до сих пор весел вниз головой, но уже подвешенный за другую ногу. Его взгляд невольно задержался на участке кожи подле ремня брюк, где край рубашки был выдернут. В том месте виднелся яркий лиловый синяк, отчего Отто вспомнил, как его манипуляторы совсем недавно раздевали бессознательного мужчину и перевязывали повреждённые участки кожи эластичным бинтом, не имея в наличии ничего более подходящего для обработки, когда как сам Отто не отрывался от работы над своим экспериментом. Тогда сработал его человеческий фактор, желание помочь, которое поддержал один из приводов — Фло. — Не мог бы ты поставить меня… — попросил Норман, уставившись на Отто просящим взглядом. Из краев его глаз всё ещё выступали капельки слёз, что быстро высохли на ветру. — Гарри уже выполняет твоё требование, так что поставь меня, пожалуйста…прошу. Октавиус нахмурился, вновь испытав смешанные чувства, раздражаясь тем фактом, что голоса манипуляторов в его голове начали спорить между собой, самым громким из которых был Фло — он настаивал на том, чтобы Отто осторожнее относился к Норману. Со стороны было заметно, как он прислушивается к своим щупальцам, слегка поворачиваясь к их головам. — Извини, — вдруг сказал Отто, поддавшись своему внутреннему голосу, более человечному, нежели остальные. Он аккуратно вернул Нормана в вертикальное положение и поставил на пол перед собой. — На самом деле, это была случайность, — добавил он, имея в виду тот эпизод, когда нога Озборна почему-то выскользнула из его щупальца. Раньше такого не было, он думал, что вполне себе надежно удерживает того. Как только Норман почувствовал под ногами твёрдую поверхность, от стресса и слабости он вновь не смог устоять на ногах и начал падать вперёд. А поскольку Октавиус отпустил его в двух метрах от себя, то ему не составило труда сделать шаг вперёд и поймать мужчину уже собственными руками. Норман упёрся ладонью в его оголённую грудь, задев мизинцем сосок, отчего сразу одёрнул руку и отвёл взгляд в сторону. Если бы Отто не держал его за плечо неосознанно крепкой хваткой, то Норман бы сразу отступил назад, но был вынужден лишь немного отстраниться. Октавиус с любопытством наблюдал за выражением лица Озборна сверху вниз, будучи на полголовы выше. Его взгляд уловил очевидные признаки смущения, заметив, как тот невольно облизал губы. Невинный, ничего не значащий жест, но сделанный именно в тот момент, когда взор Отто остановился на тонких потрескавшихся губах. Гарри всё ещё находился в комнате, сквозь окна которой хорошо просматривался балкон, и периодически поглядывал на происходящее там, договариваясь по телефону о том, чтобы ему немедленно привезли тритий без каких-либо объяснений. Поэтому проскользнувшая в голове Отто мысль, которая понравилась приводу Фло, была неуместна в данных обстоятельствах, и он решил, что сделает это как-нибудь позже, но обязательно попробует, даже если мистер Озборн будет против. Вообще он был доволен тем, что Норман, плевать каким образом, возвратился из мёртвых и оказался таким…немного другим. Без ожесточённой маски, которая совершенно точно вернётся после того, как Озборн вновь получит свои деньги, власть и более-менее блестящую репутацию главы Оскорпа. Однако Отто теперь знал, каким может быть этот человек без всего этого. — Случайность? — переспросил Норман, нахмурив брови в попытке изобразить негодование и одёрнуть руку из крепкой хватки на своём плече. Отто отпустил его, насмешливо хмыкнув. — Да, — подтвердил он. — Такого раньше не случалось, поэтому я могу смело предположить, что данная случайность имеет прямое отношение к трём предыдущим. — В каком смысле? — не понял Норман, будучи напуган тем, что Октавиус действительно его чуть не уронил, да ещё на глазах у Гарри. — Если верить вашему рассказу о параллельных вселенных, то есть такой вариант, что вас выбросило не туда, куда следовало, и вселенная пытается это исправить, — пояснил Отто, кивнув в сторону края балкона, за который Норман чуть не выпал пару минут назад. — Хмм, — Озборн старший нахмурил брови, задумавшись над услышанным, после чего в удивлении округлил глаза. — Это…в этом есть смысл. Конечно, данная перспектива не понравилась бы никому на месте Нормана, поэтому он принялся прокручивать в голове все пережитые опасные моменты с тех пор, как оказался в этой вселенной. Ведь буквально в первую минуту нахождения здесь он мог умереть, упав с крыши, не говоря уже о том нелепом случае, когда подавился дрянным буррито. Да он в жизни ни разу не давился едой! Конечно, виной могло быть и качество явно дешёвого буррито, но данный факт можно опустить. — Что будешь с этим делать? — вдруг с любопытством спросил Октавиус, потому что один из приводов, всё тот же Фло, неожиданно для самого Отто проявил обеспокоенность данным предположением. — Не знаю, — растерянно ответил Норман. Судя по задумчивому и в то же время обеспокоенному за свою жизнь лицу, он прямо сейчас обдумывал, как ему быть. К этому времени вернулся Гарри, с опаской двинувшись к своему отцу, не спуская глаз с Октавиуса, который равнодушно пожал плечами и отступил назад, давая Озборнам возможность воссоединиться вновь. — Тритий скоро доставят на задний двор, — сказал Гарри. — Забирай и уходи. — Сделаю вид, что я поверил, будто ты не предпринял никаких мер против меня, — с угрозой в голосе сказал Октавиус. — Просто помни, что я могу вернуться за тобой или твоим воскресшим из мёртвых отцом. Чудеса, не иначе!

***

Всю оставшуюся ночь Норман провёл с сыном, рассказывая обо всём, что с ним произошло и о том, что чувствует вину перед ним. Ведь Гарри пережил его смерть, так и не узнав, кем на самом деле тот был. Норман честно поведал ему о своём альтер эго и что испытание на себе той злополучной сыворотки было величайшей ошибкой в жизни, наравне с теми, когда он не поддерживал своего сына так, как должен был делать настоящий любящий отец. Опять же, умолчав о том, кто скрывается под маской Паука. Он был уверен, что Питер сам поведает это своему лучшему другу, если сочтёт нужным. В любом случае, Норман не хотел начинать свою новую жизнь с очередной ошибки, ведь когда люди узнают о том, что Норман Озборн каким-то образом вернулся из мёртвых, Питер придёт за ним, имея информацию о том, кто скрывался под маской Зелёного Гоблина. Таким образом, у Нормана будет возможность убедить Питера, что он больше не опасен для общества, а если тот не поверит, то Норман сможет использовать секрет личности Паука против него самого, дабы парень просто оставил его в покое. Это всё, чего он хотел — вернуться к своей прежней жизни, но, уже не повторяя ошибок прошлого. И, возможно, ещё кое-что, а именно — уберечь Октавиуса от предназначенной смерти. Это меньшее, что он мог сделать в благодарность за своё спасение. Он мог бы даже предложить ему помощь с восстановлением чипа-ингибитора, а также предоставить секретную лабораторию, где тот сможет работать, не причиняя вреда окружающим и не попадаясь под руку Пауку. Октавиус был третьим по счёту в его планах на ближайшее будущее, после раскрытия миру о своём возвращении и разговором с Питером. Он надеялся, что Октавиус не помрёт до этого времени.

***

Гарри помог своему отцу придумать байку о возвращении спустя два года, которую можно было рассказать миру, дабы вернуть Нормана на должность главы Оскорпа и переписать необходимые документы. Это была сенсационная новость, которая разлетелась по всем газетам, как горячие пирожки на вокзале, поэтому ждать Питера для разговора долго не пришлось. К удивлению Нормана, Паркер дослушал до конца удивительный рассказ, а также согласился с тем, чтобы дать бывшему злодею шанс на исправление, но всё же обещал присматривать ради всеобщей безопасности. Это ожидаемо, поэтому Норман не возражал. Да и в тот же вечер, сразу после разговора, который у них состоялся один на один в кабинете, что находился на верхнем этаже Оскорпа, произошла очередная случайность. Сразу после ухода Питера, строительный кран, верхушка которого находилась прямо напротив окон кабинета, где Норман остался работать, вышел из строя. Каменная плита, прикреплённая тросами к носу крана, выбила наружную стену, вследствие чего Норман оказался висящим над многоэтажным обрывом, отчаянно цепляясь за выступавшую за край столешницу. Его рёбра и ссадины всё ещё не зажили, так как с момента перемещения с прошлой вселенной прошло не больше двух недель, поэтому сил подтянуться самостоятельно, чтобы спасти свою жизнь, у него не хватало. Всё это время он старался быть максимально осторожным во всём, но в итоге всё равно оказался на грани жизни и смерти. Благо человек-паук подоспел вовремя, не успев далеко уйти после их разговора, и спас его, подхватив прямо во время падения, когда Норман сорвался. Он почти смирился со своей неудачей и скорейшей гибелью, но был благодарен Питеру. Впоследствии ему даже пришлось просить у того прощение за то, что мёртвой хваткой вцепился в парня, когда Паук летел на паутине, придерживая мужчину одной рукой. Хотя, если подумать, так, скорее всего, делали все, кого герой спасал подобным способом. — Ничего страшного, мистер Озборн, — дружелюбно ответил Питер сквозь маску Паука, когда поставил мужчину на землю. — Ваша хватка не такая сильная, как вы думаете. Я как-то спас одну молодую особу, вот она-то как вцепилась в меня своими когтями, что потом пришлось объяснять своей девушке, что за царапины у меня на спине и шее, — он засмеялся, смущённо потирая затылок. После этого случая Норман чуть серьёзнее задумался о том, что, возможно, вселенная пытается его убить, дабы исправить хронологию событий. Что, конечно, не помешало ему отправиться на выполнение третьего пункта в своём плане. Он намеревался найти Октавиуса, надеясь, что тот не сменил своё место нахождения. Поэтому всего спустя два дня, после инцидента со строительным краном, Норман сел в машину, взяв с собой водителя и охранника, дабы отправиться к заброшенному доку. Даже с учётом того, что это был ясный день, а с ним в машине было два здоровых амбала, вселенная нашла способ напугать его вновь. Они заглохли в самом безлюдном переулке с очень дерьмовой репутацией, которым вообще не должны были ехать. Чёрт бы его побрал с этой спешкой, они могли остаться стоять в пробке, а не в этом злополучном месте. Норман очевидно занервничал, когда в тени зданий показалась группа высоких парней, у одного из которых в руках находилась бита, обвёрнутая колючей проволокой. — Заводи скорее! — прокричал Норман, в панике доставая телефон из внутреннего кармана пиджака, который в трясущихся руках как назло выскользнул из вспотевших пальцев и упал куда-то между сиденьями. Когда недоброжелательные парни оказались вблизи его машины и начали разбивать стёкла, Норман впервые пожалел о том, что Зелёный Гоблин больше не был частью него. За что он только платил своим охранникам, которые сумели расправиться лишь с двумя из семерых бандитов? В итоге Норман оказался грубо вытянут из машины и опрокинут прямо в лужу. — Не уж-то сам Норман Озборн к нам пожаловал? — насмешливо произнёс высокий широкоплечий молодой парень, который вытащил мужчину за ворот пальто и толкнул на землю. — Воскресший из мёртвых прямо к нам в руки, — подхватил монолог своего товарища второй, не менее крепкий на вид парень с битой в руках. — За него можно получить большую сумму денег, — присвистнул третий, когда как ещё двое обыскивали машину в поисках денег или чего-либо драгоценного. Норман сидел своей тощей задницей прямо в луже, опёршись одной рукой в асфальт, промочив кожаную перчатку, а второй рефлекторно прикрывая лицо, не в состоянии унять лёгкую дрожь. Сердце забилось быстрее, губы сжались в тонкую линию, а в горле встал ком. — От него может быть больше проблем, чем денег, — сказал один из бандитов, тот, что вытащил его из машины. — К тому же мой брат очень хотел на него работать, но этот ублюдок его даже не выслушал. Слишком занятой мудила. Думаю, братишка будет доволен, когда узнает, что мы поколотили этого старого засранца. Норман рефлекторно отполз назад, когда один из бандитов сделал шаг по направлению к нему. — Пожалуйста, не надо, я вам заплачу столько, сколько захотите, только не трогайте меня, прошу, — протараторил он почти на одном дыхании, ненавидя то, насколько жалко прозвучал его голос. Было бы глупо пытаться угрожать им расправой, учитывая тот факт, что вселенная явно настроена от него избавиться. Не говоря уже о том, что без силы Гоблина он не справится, скорее всего, даже с одним из этих молодых людей, превосходящих его ростом и телосложениями. Он признавал, что был слаб, физически, с медленно заживающими ссадинами и переломами ребер, а единственное его оружие — язык, мог только усугубить ситуацию. Разумным решением было потянуть время и пообещать этим ублюдкам золотые горы, а там гляди и человек-паук подоспеет на помощь. Возможно. Питер не всевидящий и вряд ли мог каким-то чудным образом узнавать обо всех мелких преступлениях в городе. Так что стоило признать, что ситуация была полной задницей. — Нет уж, так не годится, — хмыкнул короткостриженный брюнет в безрукавке с капюшоном. Он схватил мужчину за ворот пальто и рывком поднял на ноги. — Снимай пальто! — прозвучал приказ. Норман без пререканий повиновался, пытаясь сделать это как можно медленнее, продумывая план побега, но в голову ничего толкового не приходило. Под пальто, которое у него отобрал невысокий блондин с квадратным лицом, Норман был одет в новый дорогой костюм, который уже испортился, когда он упал в лужу и промочил брюки и нижнюю часть пиджака. — Давай посмотрим, на что ты способен без своих денег, — насмешливо и громко произнёс брюнет в безрукавке, встав напротив него в характерную позу, свидетельствующую о намерении драться. Остальные парни радостно засвистели, будучи не против посмотреть на предстоящее шоу. — У меня сломаны рёбра и вы явно сильнее меня, молодой человек, — сказал Норман, отступая назад до тех пор, пока не наткнулся на стоящего позади крупного шатена в дутой куртке. Тот толкнул его в спину, возвращая в круг импровизированной арены. Остальные бандиты встали по сторонам, дабы он и не пытался сбежать, а тот, что стоял перед ним, вдруг резко махнул рукой, оградив Нормана пока что лёгкой пощёчиной. Раздался весёлый хохот, а ударивший его брюнет сказал: — Дерись или будет хуже! — Послушайте… — вновь попытался заговорить Норман, но нападавший сделал ещё один шаг вперёд и вновь махнул рукой для пощёчины. Однако в этот раз Норман уклонился, чисто на рефлексах. Судя по звукам, зрителям это понравилось, и нападавший вновь попытался атаковать, в этот раз кулаком, но всё ещё достаточно медленно, так что Норман сумел уклониться снова, убрав голову в сторону. — Другое дело, — хмыкнул его названный соперник. — А теперь попробуй ударить меня, — прозвучал насмешливый приказной тон. Норман поджал губы, слегка помедлив, после чего решил, что должен играть по чужим правилам, если хочет растянуть время, чтобы придумать, как сбежать, или дождаться помощи. Сделав резкий выпад вперёд, он неожиданно для себя, довольно сильно ударил парня в лицо, да так, что тот даже пошатнулся, не успев уклониться. Похоже, они оба не ожидали такого. Конечно, будучи Зелёным Гоблином, Норман бы разбил тому череп одним щелбаном, но, к сожалению, в данной ситуации он им не был. Поэтому не сумел увернуться от резкого удара в лицо, за которым последовал тяжёлый удар в живот, что заставил Нормана согнуться пополам, рвано выдохнув через рот. Раздались одобрительные возгласы, под которые его соперник замахал руками, изображая тех парней на ринге, что ожидали больше аплодисментов и криков со стороны зрителей. Норман гневно зарычал и от злости попытался нанести новый удар, но лишь слепо разрезал кулаком воздух, когда как его соперник пригнулся и нанёс ещё один удар, в этот раз коленом и прямо под рёбра. Этого хватило чтобы Норман упал на колени, прижав руки к животу и опустив голову вниз, согнувшись в сраженной позе. Всё что ему хотелось в данный момент — потерять сознание, однако это было бы слишком просто. Эти парни хотели поразвлечься и вряд ли бы позволили ему отключиться так скоро. — У вас есть выбор, мистер Озборн, — насмешливо произнёс тот, что был его импровизированным соперником. — Встать и драться со мной дальше, развлекая парней, или поцеловать мне ботинки, моля о пощаде. Второй вариант тоже будет не менее увлекательным зрелищем, правда, ребята? В ответ ему послышались восторженные голоса, согласные с озвученным предложением. — Что? — скрипя зубами, гневно прошептал Норман, поражённый подобным выбором. Он скорее откусит себе язык, нежели станет целовать чьи-то ботинки. За кого они его принимают? — Нахальный сопляк, — пробубнил он, на что парень угрюмо переспросил: — Что ты сказал? — Я сказал… — Норман гневно повысил голос, не сдерживая своего гнева сквозь обиду на сложившуюся ситуацию и свою беспомощность, — …что ты нахальный трусливый сопляк, способный избивать лишь стариков вроде меня! — Следи за языком! — раздражённо воскликнул парень, замахнувшись для удара ногой, но в итоге закричал от боли, когда его берцовая кость с треском врезалась во что-то твёрдое. Это оказался металлический привод, который ловко обвился вокруг щиколотки и вздёрнул обескураженного парня ввёрх, перевернув головой вниз. Норман затаил дыхание, оказавшись лицом к лицу с подвешенным бандитом, который первые пару секунд лишь испуганно моргал, а потом замахал руками в попытке освободиться. В это сложно было поверить сразу, но Норман всё же дождался помощи, хотя немного не той, какую мог себе представить. — Я не человек-паук, но вынужден прервать это шоу, — прозвучал глубокий голос Октавиуса с едва заметными укоризненными нотками. Он опустился на асфальт рядом с Норманом, после чего добавил: — Вам просто не повезло, парни, такое случается. Как только фраза была закончена, привод, что держал одного из бандитов за ногу, вдруг дёрнулся в сторону, выбросив парня прямиком на крышу разбитой машины. — Это же тот тип с щупальцами из новостей, что ограбил банк! — ошарашено воскликнул один из бандитов. — Как грубо, — фыркнул Октавиус и, не церемонясь, схватив оставшихся четырёх парней, что синхронно закричали, не в состоянии вырваться из крепких объятий металлических щупалец. Он просто швырнул их в дальние углы проулка, ничуть не заботясь о том, что те могут разбиться насмерть. Хотя в его голове проскользнула мысль, что надо целиться в мусорные баки или машины, дабы обойтись без лишних жертв, но манипуляторы решили за него. — Октавиус, — блаженно выдохнул Норман, всё ещё стоя на коленях, чувствуя, как быстро колотиться сердце от настигнувшей его удачи. — Я думал, ты продержишься дольше, учитывая, как ловко у тебя получилось уклониться от первых двух ударов, — сказал Октавиус с ухмылкой на лице, давая понять, что начал наблюдать за данным шоу куда раньше, нежели решил вмешаться. — Что? — ошарашено переспросил Норман. — Хотел увидеть как можно больше моего унижения? — обиженно и с нотками гнева в голосе продолжил он, медленно подымаясь на ноги. Один из приводов Октавиуса ему в этом помог, хотя после услышанного у него появилось желание отодвинуться, но он этого не сделал, просто приняв поддержку. — Такой Норман Озборн мне знаком куда лучше, — ответил Отто. — А я знаю совсем другого доктора Октавиуса, который не стал бы ожидать, когда меня изобьют, прежде чем помочь! — не подумав, в гневе прокричал Норман, после чего сразу замолчал и испуганно опустил взгляд вниз, когда один из нижних приводов врезался в асфальт перед ним, образовав неглубокую яму. Внешне же Октавиус оставался спокойным. — Я просто хотел проверить правдивость ваших слов, мистер Озборн, — парировал Отто, вновь вернув между строк это насмешливо официальное обращение. — На счёт того, что Зелёный Гоблин больше не терроризирует ваш рассудок. — Мне казалось, это было понятно ещё тогда, когда ты подвесил меня вверх ногами с балкона моего же дома! — на повышенный тонах продолжил Норман, будучи на эмоциях, после пережитого. Поскольку Гоблин больше не мог его защищать, данная реакция была единственным его щитом, дабы не чувствовать себя ещё более ничтожным на фоне Октавиуса, который, в отличие от него, не был лишён своей сверхчеловечной суперсилы в виде огромных металлических щупалец, торчащих из-за спины. — Можешь просто поблагодарить меня без лишних наездов, — фыркнул Отто, его брови невольно сошлись на переносице, отображая неконтролируемое негодование, которое нарастало из-за разгневанных голосов в голове. — Ты прав, — заставил себя спокойно выдохнуть Норман, заметив изменения на лице Октавиуса. Он сразу вспомнил про неисправный чип-ингибитор и тот момент, когда Питер из другой реальности починил и подключил его к шее дока вновь. Взгляд Октавиуса тогда сразу поменялся, а также интонации в голосе. Норман помнил, что это действительно произвело на него впечатление. — Спасибо, — быстро добавил он, натянуто улыбнувшись, что было сложно сделать искренне, так как он чувствовал обиду из-за того, что Октавиус наблюдал, как над ним глумятся, и долго не вмешивался. — Пожалуйста, — брови Отто сразу опустились, смягчив выражение на лице, после чего уголки губ приподнялись в лёгкой ухмылке. — Думаю, лучше убраться отсюда, пока кто-то не вызвал копов, — он сделал шаг навстречу к Норману. — Только не надо прикасаться этой штукой к моим рёбрам, — сразу воскликнул тот. — Кажется, благодаря тебе, сегодня, мне сломали ещё одно, — он болезненно поморщился, когда прикоснулся к верху живота пальцами правой руки. — Как пожелаете, мистер Озборн, — как-то слишком коварно произнёс Октавиус, что насторожило Нормана и не зря. — Что ты делаешь?! — возмущённо воскликнул тот, когда Отто подошёл к нему вплотную и без предупреждения наклонился, чтобы, быстро подхватив под коленями, поднять на руки, словно жених невесту. Это возмутило и одновременно ошарашило Нормана, отчего он смог лишь открыть и закрыть рот, вынужденный ухватиться за ворот чужого плаща, так как Октавиус сразу оторвался от земли своими нижними щупальцами и направился вверх по стене ближайшего здания. — На вид ты кажешься намного легче, — прокомментировал Отто, опустив взгляд вниз. — Даже не знаю, что тебе ответить, — раздражённо пробубнил Норман, его взгляд был направлен куда-то в сторону своих ног. Они оба замолчали. Как только вершина была достигнута, Отто поставил своего бывшего босса обратно на ноги, в этот раз излишне аккуратно. — Если память меня не подводит, то это был пятый раз, когда я почти бескорыстно спас вашу задницу, сэр, — вдруг сказал Отто с довольным выражением лица. — Пришло время платить по счетам, как вы считаете? Норман напрягся, не имея понятия, о чём идёт речь, приняв во внимание то, что одна из рук Октавиуса до сих пор удерживала его за плечо, не давая отодвинуться. Он сглотнул образовавшийся в горле ком, когда один из металлических придатков коснулся его подбородка и заставил поднять голову. — Можешь изъясняться понятнее? — растерянно переспросил Норман, нахмурив брови. Он не мог рассмотреть глаз Октавиуса за затемнёнными очками, когда как тот видел его насквозь. — Ты всё правильно понял, Норман, — довольно серьёзно произнёс Октавиус, но всё с той же раздражающей ухмылкой на губах. Норман криво улыбнулся, что было защитной реакцией, ведь он сам позволил этому случиться, когда невольно опустил взгляд на губы учёного. Ой, да хватит играть невинную овечку, ты ведь когда-то думал о поцелуе с мужчиной, но боялся попробовать, чёртов трус! — прозвучал чужой голос в его голове, отчего он ошарашено распахнул глаза. В этот момент Октавиус накрыл его губы своими. Норман почувствовал касание щупалец на лопатках и пояснице, что не давало возможности отступить назад. Первые пару секунд он не двигался, а затем сработал его инстинкт самозащиты, который отобразился тем, что он разомкнул губы и попытался стать ведущим. Пальцы тут же вцепились в края чужого плаща, создавая видимость стальной решимости. Хотя это было далеко не так. Переиграй его, Норман, покажи, что ты ожидал этого, ещё с того момента, когда увидел его в тюрьме того волшебника. Хах, эти металлические щупальца тебя действительно заинтересовали? Или это был сам Октавиус, заметно изменившийся благодаря ним? Что скажешь, Норман? Снова покажешь себя трусом? Этот голос в его голове был похож на Зелёного Гоблина, что очень напугало Нормана и вызвало панику, поддавшись которой он разорвал поцелуй и со всей силы толкнул Октавиуса в грудь. На мгновение ему показалось, что сила Гоблина вернулось, а данное действие заставит Дока отлететь в стену соседнего более высокого здания, плотно прилегающего к краю крыши, но этого не случилось. Октавиус лишь приподнял вверх брови, очевидно ожидая иного расклада. — Это значит «нет»? — спросил он, уголки его губ опустились вниз, то ли от разочарования, то ли от гнева. Норман не знал чего ожидать от этого человека, поэтому быстро протараторил: — Да! То есть…нет! Вернее…я не знаю! Это не совсем то, чего я ожидал, — последнее предложение было лишним, так как он сам не знал, чего вообще хотел. Его ладони, обёрнутые в кожаную ткань перчатки, находились на оголённой груди мужчины, а взгляд вновь проскользнул по чужим губам перед тем, как вонзиться в стену дома за головой Октавиуса. — Не то, чего ты ожидал? — с ухмылкой на пониженных тонах переспросил Отто. — Быть может, вы ожидали этого, мистер Озборн? Норман ахнул, когда два привода обвили его запястья и резко дёрнули в стороны, разведя руки по обе стороны от головы. Раздалось довольное хмыканье, а затем ладонь Октавиуса накрыла его предательски дёрнувшийся член сквозь ткань кожаной перчатки и брюк. — Если бы я знал, что вам такое нравится, мистер Озборн, то я бы нагнул вас над вашим рабочим столом ещё несколько лет назад, — самодовольно протянул Октавиус, обжигая горячим дыханием ухо своего бывшего босса. Конечно, он соврал, потому что подобные мысли не посещали его голову никогда, ведь Норман отказал ему в свидании ещё во время учёбы в колледже, но сейчас, идя на поводу любвеобильного привода Фло, он пересмотрел свои взгляды на счёт этого человека. Он же учёный, ему нравится экспериментировать, особенно когда эксперимент приносит неожиданно приятный результат. — Хочешь продолжить эту игру, Норман? — серьёзно спросил Октавиус, желая большей отдачи, нежели получил. — Я занятой человек, если помнишь, и не люблю тратить время в пустую. Это был открытый намёк на то, что он ждёт какой-либо реакции от застывшего на месте Нормана, хмурое лицо которого выдавало глубокий мысленный процесс. Несмотря на то, что ладонь Октавиуса всё ещё касалась его паха и очевидно заставляла ощутить нарастающее напряжение внизу живота, он был потрясён данным фактом. А Норман не любил чувствовать себя пристыженным, поэтому всячески пытался это скрыть, когда была такая возможность. — Сэр, — с ухмылкой произнёс он. — Ты забыл добавить «сэр». Сам того не ожидая, он подобрал верные слова, потому что его бывший подчиненный тихо засмеялся, всё ещё обжигая дыханием ухо, а настойчивая ладонь сильнее вжалась в пах. — К вашим услугам, мистер Озборн, — довольно прохрипел Октавиус. Его вторая ладонь нежно, но крепко сжала челюсть мужчины, надавив большим и указательным пальцами на щёки. За этим жестом последовал поцелуй, сухой и требовательный, на который Норман ответил, закрыв глаза. «Потрясающе, чёрт возьми», — подумал он, не испытывая ещё ни разу в жизни подобного чувства. Это и объяснить-то было сложно, он просто хотел, чтобы его не отпускали, держали крепко и, чертовски горячо, с настойчивостью целовали. Неужели он так много требует? Если Норман чего-то хотел, он мог пойти на любые крайние меры, дабы это получить. Не говоря уже о том, как сильно расстраивался, если не был способен достичь желаемого. Как вот сейчас, когда Октавиус разорвал поцелуй слишком рано и резко повернул голову в сторону, куда смотрели камеры двух его нижних приводов. — Паук, — угрюмо прозвучал голос Дока, отчего Норман тоже развернул голову по направлению чужого взгляда, но никого там не увидел. Видимо манипуляторы были снабжены масштабным приближением, что позволило Октавиусу узнать о приближении Паука до того, как герой стал видимым человеческому взору. — Прошу меня извинить, мистер Озборн, но встречи с Пауком нет в моих планах на ближайшее время. Норман уныло выдохнул, когда с паха исчезло давление чужой ладони. Запястья также были отпущены, а один из щупалец в спешке обвил его корпус, от чего Норман вновь поморщился, ощутив боль от ссадин. — Что ты делаешь? — возмутился он, когда Октавиус поднял его на несколько этажей выше и поставил на металлический каркас кондиционера. Норман испуганно стиснул зубы, прислонившись спиной к кирпичной стене, пытаясь прижаться к ней как можно сильнее, дабы не качнуться вперёд, где под ногами виднелась пропасть. Дуновение ветра вызвало дрожь вдоль позвоночника, ведь часть его костюма всё ещё была мокрая после купания в луже. — Кричите громче, мистер Озборн, и Паук обязательно вас спасёт, — хмыкнул Октавиус, свисая перед ним на своих щупальцах, что с разрушительной силой держались за стену дома. — Ах, да, постарайтесь не умереть раньше нашей следующей встречи…сэр, — он отсалютовал ему двумя пальцами и двинулся вверх. Норман от возмущения открыл рот и, не найдя подходящих слов, сразу закрыл, его ноздри расширились от гнева, а брови выгнулись дугой. — Это довольно грубо, Октавиус! «Но тебе ведь понравилось»