***
- Ирука-сенсей, – окликнул мальчик, возвращаясь с большой перемены. – Разрешите вам помочь. Учитель нес в библиотеку большую стопку свитков, естественно, они все плохо умещались в руках, так и норовя упасть на пол. - Если тебе не трудно, – ответил сенсей, передавая часть свитков. Некоторое время они шли молча, затем Мадара сказал приглушенным голосом: - Спасибо, что не выдали меня. - Не за что, Мадара-кун, – покачал головой Ирука. – Но это было в первый и последний раз. Надеюсь, больше такого не повторится. - Не повторится, сенсей, – твердо заверил Мадара, а мысленно добавил: «В следующий раз я буду гораздо, гораздо осторожнее и не допущу подобного провала снова». - Также я надеюсь, что ты все-таки научишься создавать чакру, – тем временем продолжил Ирука. – Без применения Ниндзюцу в подобных диверсиях сложновато, не правда ли? – он посмотрел на ученика. - Ну да, пожалуй, – пробормотал Мадара, слегка опешив от таких слов. Хотя удивляться тут было нечему, это же Академия ниндзя, здесь их учили жульничать.***
Две неразлучные соперницы вышли во двор Академии, с удовольствием вдыхая сладкий запах свободы. Сегодня Яманака Ино по праву могла считать себя победительницей, в их негласном соревновании по оценкам она получила за тест на пятнадцать баллов больше. А на практике по складыванию печатей сложила все знаки на девять секунд быстрее, тем самым почти побив рекорд Учиха Саске. В свою очередь, Харуно Сакура нисколечко не выглядела проигравшей. Ино все равно никогда не превзойдет ее в концентрации и контроле чакры, поэтому на все подколки девочка отвечала только хитрой усмешкой, еще больше раздражая противницу. Однако сейчас они вели серьезный разговор, им было не до шуток. Но даже несмотря на то, что обе девочки старательно учились искусству шиноби, они так и не смогли еще в полной мере уяснить, что у стен очень часто бывают уши. - Как он мог так нагло соврать! – возмущенно воскликнула Сакура, резко шагая вперед. – Еще учитель называется. Глупый Ирука-сенсей! Она пнула камешек, попавшийся под ногу. - Хм, а ты точно уверена, что это был Намикадзе? – в который раз спросила Ино, не спеша соглашаться с соперницей. - Конечно он! – в который раз ответила Харуно, даже не пытаясь приглушить голос. – Говорю же, я сама видела, как он приклеивал печати. На некоторое время Ино замолчала в раздумьях и замедлила шаг. Сакура, также погруженная в свои возмущенные мысли, не сбавляя темпа, прошагала за ограду. Но заметив, что Яманака остановилось, девочка вернулась обратно. - Значит, ты все-таки не согласна со мной? – спросила Сакура, почти не скрывая раздражения. - Соглашаться с тобой в чем? – саркастично произнесла Ино. – Что сенсей не стал обвинять Намикадзе, как ты хотела? Но учитель не заинтересован в обострении конфликта между учениками, зачем ему это нужно. А что касается Намикадзе, я тогда мимо аудитории не проходила и ничего по этому поводу не знаю. Ино посмотрела на Сакуру и с самым невинным видом пожала плечами. - Ах, значит, то, как Намикадзе постоянно строит из себя непонятно кого, и то, как он разговаривает с милым Саске-куном, тебе тоже неважно? - И вот тут ты права. Все, что связанно с моим милым Саске-куном, более чем всегда находится в прицеле моего внимания, – ответила Ино. Взгляд светло-зеленых глаз Сакуры столкнулся с прозрачно-голубыми глазами Ино, да так, что просто удивительно, как только искры не полетели. - В любом случае, – прищурившись, проговорила Сакура. – Завтра все узнают, что это Намикадзе устроил розыгрыш. - Что-что, прости, узнают? – послышался холодный голос. Обе девочки, вздрогнув, быстро развернулись. Намикадзе Мадара стоял в тени здания, прислонившись к стене. Затем выпрямился и шагнул к одноклассницам. Вечернее солнце озарило его лицо, и они увидели на его губах усмешку. - Подслушиваешь! – воскликнула Сакура, опомнившись. - Это не идет ни в какое сравнение с тем, как ты наговариваешь на ни в чем неповинного человека, – ответил Мадара, со злостью глядя на девочку. – Такое дзюцу, как Хенге тебе не знакомо, нет? Сарутоби легко мог принять мой облик и подставить меня, чтобы потом такие дурочки, вроде тебя, сдавали своих одноклассников учителям. Сакура коротко и звонко рассмеялась. - Не строй из себя невинную овечку, Мадара-кун, – проговорила она, вскинув бровь. – Это был ты, и только ты, не говоря уже о том, что у тебя для этой маленькой мести было мотивов больше, чем у кого-либо еще. Ты зря считаешь, что смог придумать правдоподобную ложь, она тебе не поможет. Я все видела, остальное и так очевидно. Она торжествующе посмотрела на мальчика, но в его глазах не было страха, как бы она не пыталась его там разглядеть. - Сначала, попробуй, докажи, что ты что-то видела. У тебя на меня ничего нет, Харуно, – ответил тот, ухмыльнувшись. – Абсолютно ничегошеньки. «К тому же, кто тебе поверит? – снисходительно подумал он. – Для всех ты просто зазнайка, которая собачонкой бегает за Саске. Все только посмеются над тобой, – он перевел взгляд на Ино, которая с все большим интересом наблюдала за перепалкой. – А вот Яманака гораздо опаснее. Хитрая и обаятельная, и у нее есть авторитет в классе. За ее внимание многие сделают что угодно. Если она вступит в борьбу, мне несдобровать. Впрочем, благодаря тому же Саске, этот возможный союз достаточно хрупок, чтобы их всегда можно было легко рассорить». Тем временем Сакура тоже молчала, подыскивая контраргументы. И глядя, как она все больше хмурится, Мадара только сильнее убеждался, что никаких доказательств у нее нет. - Запомни, Харуно, ты ничего не видела. А стукачество когда-нибудь выйдет для тебя боком. Он повернулся, чтобы уйти, но в последний момент услышал движение за спиной. Перехватив занесенный для удара кулак, он с силой пнул Сакуру в живот. Та, сдавленно охнув, упала на землю и, закашлявшись, свернулась калачиком. Яманака тут же метнулась к ней. - Ты что! – воскликнула Ино и на секунду замолчала, подбирая аргументы. – Она же девочка! - А здесь Академия будущих шиноби. Всякие там девочки могут проваливать, – жестко ответил Мадара. Честно говоря, он и сам не ожидал, что так получится, но рефлексы сработали быстрее. Ино сжала кулаки. Что-то с Намикадзе было не так, каким-то он вдруг стал необычным, не просто одновременно красивым, как Четвертый Хокаге, и как представитель главной ветви клана Учиха, а еще и каким-то… плохим. - Ты сам бросил этот вызов, – угрожающе проговорила Яманака, решительно глядя на объект своей внезапно вспыхнувшей страсти. – Сакура? Харуно уже восстановила дыхание и теперь у нее чесались кулаки отомстить обидчику. - Пусть почувствует мою боль, – сквозь зубы проговорила она. И обе союзницы, резко оттолкнувшись от земли, кинулись на врага со всеми им известными приемами Тайдзюцу, сдабривая тумаки оглушительным визгом.***
Громкий грохот на первом этаже возвестил Минато о том, что Мадара вернулся. - Я дома, – грозно крикнул мальчик. - Как отзанимался? – спросил Минато, выглядывая в коридор, да так и замер, глядя на растрепанного и побитого сына. – Это еще что? - Превосходящие силы противника, – угрюмо ответил Мадара, снимая сандалии. В беспорядке кинув их в угол, он потопал в свою комнату, бормоча на ходу: - Гадкие девчонки! Никогда не женюсь… Минато хотел было что-то сказать, но так и не нашелся, что ответить. - Девчонки, значит, – пробормотал он, когда Мадара скрылся на втором этаже. Чуть улыбнувшись, Минато вернулся в гостиную, где телевизор рассказывал самые последние новости из жизни Страны Огня. Шиноби опустился на диван и откинулся на подушки, диктор что-то рассказывал, но Минато больше не интересовали его слова. Он не вспоминал о том времени уже давно, однако образ, несмотря на давность лет, вспыхнул словно спичка, ничуть не поблекнув и не утратив яркости, наоборот, с каждой секундой разгораясь все сильнее. С полуулыбкой на губах он вспоминал звучание ее голоса, огненную алость ее волос, силу ударов… на этом воспоминании улыбка немного подувяла. Да, Кушина Узумаки любила его поколотить и колотила даже больше, чем остальных. Гораздо больше, особенно после того как он спас ее от вражеских шиноби. Много позже он понял, что в той фразе главными были именно первые четыре слова, остальное просто шелуха нужная лишь для того, чтобы скрыть свои чувства. Да, Кушина Узумаки любила его, а он любил ее, жаль только, совсем мало они пожили «долго и счастливо». - Пап, я ушел на улицу, – крикнул Мадара, пробегая по коридору. - Хорошо, только слишком не задерживайся, – отозвался Минато. Он подождал, пока хлопнет дверь и продолжил смотреть телевизор.***
Кое-кто, а точнее Акаидзава Тору, неуловимой и стремительной, а также довольно зеленой тенью крался в предзакатных сумерках между подворотен. Он даже не догадывался, что тянет за собой хвост. Именно поэтому Намикадзе Мадара с полной уверенностью мог называть его «ничего не подозревающей жертвой». Тору свернул за угол, и Мадара неуловимой и стремительной тенью метнулся за ним. Неуловимыми и стремительными, конечно, они казались только себе. Шиноби АНБУ, по случайности наблюдавший за этим с чердака, так абсолютно не считал. И хотя кодекс запрещал, шиноби снял маску, а затем со всей безнадежностью закрыл лицо ладонью. «Да ладно тебе, – мысленно сказал он. – Они же учатся в Академии, а не в корпусе спецотряда. К тому же, у сына Четвертого даже чакры нет. Незачем судить так строго». Немного подумав, шиноби решил согласиться с собой. Шпион продолжил наблюдать за одним беспечным туристом, очень подозрительно похожим на одного ниндзя из Скрытого Камня. По данным разведки, он совсем недавно пытался узнать, где на черном рынке можно было бы приобрести Бьякуган. Похоже, нужный ему товар так и не нашелся, поэтому он, так сказать, решил заполучить знаменитое додзюцу «из первых рук». А ведь ой, как не хотелось бы повторения того инцидента со Скрытым Облаком, когда Хизаши Хьюга убил посла Кумогакуре, обвинив в попытке похищения наследницы клана. Свидетелей, как назло, не оказалось, и второй посланник выдвинул ответные претензии, а в качестве компенсации потребовал отдать Бьякуган главы клана Хьюга. Третьему и Четвертому Хокаге совместными усилиями удалось уладить конфликт без потерь. Доподлинно неизвестно, какими именно словами и методами они улаживали надвигающуюся заварушку. Некоторые утверждают, что Четвертый пригрозил шиноби, что если тот хотя бы только попробует как-то оклеветать Коноху перед Райкаге, то господин Минато потом лично телепортирует до последнего органа весь богатый внутренний мир жены и детей посланника ему же вместо завтрака. Как уже было сказано, никому неизвестно, о чем они говорили под звуконепроницаемым барьером, но затем посол Кумогакуре и его спутники, не переставая вежливо улыбаться, ретировались из Конохи в течение двух часов. Обвинений от Райкаге не последовало, и шиноби, во главе с кланом Хьюга, смогли выдохнуть спокойно. И вот теперь сюда приперся шиноби из Ивагакуре, прямо перед самым экзаменом на чунина. Сама же Хината, к несчастью, не подозревая о покушении, беззаботно рассматривала витрины магазинов. С того места, где скрывался шиноби АНБУ, не было заметно, что она активировав додзюцу, наблюдала за объектом своей неразделенной любви. Это было не слишком честно и правильно, но Хината не могла оторвать взгляда от Наруто Сарутоби. В лучах предзакатного солнца он был прекрасен. В это же время главный хулиган и проказник Скрытого Листа не спеша прогуливался по улице в произвольно выбранном направлении, умело скрывая, что следит за Савадой Нибоши. Его одноклассник, которого с полной уверенностью можно было назвать «ничего не подозревающей жертвой», крался неуловимой и стремительной, а также довольно зеленой тенью на встречу со своим вынужденным союзником. Очень и очень скоро все эти люди, по тем или иным причинам, встретятся на кладбище Конохи.