(Мы) так устали

— Ты меня боишься? Все таки прикладываю усилия и полностью открываю глаза, без тени здравого смысла смотрю на мужчину, без понятия о чем он говорит, мотаю головой. Мои тонкие губы тянутся вверх и я вижу его серьезное выражение лица, я чем-то его разозлила? В коробке метр на метр мы стоим так близко, что я вижу редко поднимающую грудную клетку и темную щетину. Почему он зол на меня? Глаза его, строго смотрящие на меня, опустились куда-то вниз. Мои туда же, белые костяшки угрожающе сжимают ключи. Я убираю их в карман и виновато бросаю взгляд на лицо учителя, прежде чем выйти на лестничную площадку. — Это просто привычка… — Мой вопрос ждёт ответа. Вставляю в замок ключ, думая над ответом, дверь, отрываясь, издает скрип, и в глубине квартиры вершиться что-то злое и запрещенное. — Нет, у меня нет причин для страха. Я обманула себя или его? Проходя на кухню, я ставлю чайник на плиту и, слыша, как учитель снимает плащ, бегло смотрю на часы, если бы я сразу поехала домой, я бы ещё даже не проснулась от пятиминутного сна. За моей спиной послышалось отчетливое «ой». — Кто это такой любопытный, поедешь с нами в школу?) Ласковый мужской голос, ещё не отошедший от входной двери, говорил об источнике всех маленьких бед в моем доме. Я подхожу и вижу, как Вадим Дмитриевич, полуприсев на колени, гладит мой комочек тьмы. Котёнок любопытно изучает новый объект и обнюхивает, удостоверяясь в его безопасности. Рукой медленно и аккуратно он проводит по голове вдоль спины по черной шерсти. Коготками мой маленький воин цепляется за запястье мужчины и тянет его вниз, чтобы укусить, на эту манипуляцию химик чешет его по спине, ловко перебирая пальцы, ничего не делая вредителю и улыбаясь. Расслабленная улыбка на его серьезном обычно лице кажется такой неестественной, но в последнее время я вижу её очень часто, так что, наверное, привыкну. Почему же тогда его ученики говорят о нем как о монстре? Да, жизнерадостной булочкой его, конечно, не назвать, но для взрослого человека он очень даже ничего. Ну, он в принципе очень чего)) Волосы прядями упали на лоб и из-под них глаза внимательно смотрят на кота. Незастегнутая верхняя пуговица черной рубашки и манящий кусочек его открытой кожи, я думаю так, будто он весь в защитной пленке ходит. Не замечаю, как стою, оперевшись о косяк прохода и улыбаюсь уже минуту точно, если не больше. Мужчина поднимает голову на меня и встаёт, оглядывая с высоты своего роста. Гигант хренов, не меньше двух метров. Хотя я то полторашка, для меня все, кто выше 160 — гоблины. Мой скин — это 152 сантиметра пассивной и активной агрессии. Мужчина не перестает улыбаться, смотря на меня, на самом деле я бы сказала, что его губы бездвижны, а улыбкой сияют лишь глаза. Изумрудное болото гипнотизирует меня своим очарованием, боже Господи, он же просто стоит, ничего не делая. За моей спиной свистит чайник, и я тут же опустив глаза в пол, убегаю его выключать. Дыхание немного учащается и я, разливая по черным, как смол стаканам кипяток, засыпаю туда кофе. За моей спиной прошёлся шлейф лайма, а коготки вцепились в ногу, опускаюсь вниз и насыпаю ему корм. Вся упаковка расцарапана и искусана, но на удивление цела. — Как её зовут? — Его зовут Люцифер. Будь он девочкой, вряд ли бы так радушно вас принял) Вы с сахаром пьёте? — Нет, почему ты так думаешь? Ставлю на стол кружку и, прикладывая руку ко рту, зеваю, вытянувшись наверх. — Кошки более вспыльчивы и ревнивы в отношении хозяев, а он у меня жуткий собственник. — То есть, он просто не видит во мне соперника? — Думаю да, вы просто человек, который рядом со мной, вы меня не трогали у него на глазах, так что ему нечего переживать, к тому же он голодный) — За моей спиной крайне громко чавкает Люцик и всем своим видом показывает, что он не ел год, вот артист тот. — У тебя очень уютно. — Ммм? А, да, спасибо. Маленькая, но уютная. — Там книги на полке? — дааа.) — Могу я посмотреть? — Конечно, вы так интересуетесь моими книгами) Он встаёт и подходит к маленькому шкафу, рассматривая корешки книг, читает и рыскает по полкам глазами. Здесь у меня около 35 книг и они ничем не похожи друг на друга. Я скупаю просто самое дешевое чтиво, но есть тут и те, что мне по-настоящему нравятся. На мои колени с писком ползет Люцифер, он только сейчас вспомнил, что не видел мамочку сутки, гаденыш прожорливый, променяешь меня на палку колбасы. Поглаживая его по шее и по лапкам, я отпиваю горячий кофе и наблюдаю, как взрослый суровый мужик с интересом рассматривает обложку розового романа с розами. Он поворачивает голову в сторону кровати, однотонное темно-фиолетовое постельное белье накрыто пледом, а над этим всем висит гирлянда. Сейчас она выключена во избежание всяких ненужных возгораний или затрат, но по ночам её свет помогает мне читать. Рассматривая всю обстановку комнаты, он поворачивается на меня и наблюдает, как я, закинув ногу на ногу, вальяжно поглаживаю кота. — Можете не искать закономерность в книгах. — Я настолько плохо это скрываю? — На его лице отпечаталось наигранное разочарование и лёгкое удивление. — Вряд ли это возможно вообще скрыть)) — Тут даже авторы не повторяется, сложно понять, какие книги тебя интересуют, Анастасия. — Зачем вам эта информация? — Хочу подарить тебе книгу, но счетно уже пару дней вытаскиваю из тебя информацию о твоих интересах. Ты очень ловко переводишь тему) — Серьезный тон его слов и улыбка на лице вызывают чувство вины. — Зачем вам знать о моих вкусах? — Опять, давай так: ты ответишь на мой вопрос — я на твой хорошо? — В правду или действие? — Наклоняю голову вбок, делая вид невинной овечки, и улыбаюсь, желая получить своё. Химик глянул на наручные часы и кивнул дав согласие моей маленькой авантюре. — Хорошо, можно и так. — Дарите мне 18+ книги) — Во банк решила? — Мне такое не продают, а вас за школьника точно не примут. — Вот значит как, тогда буду иметь в виду. — Теперь я буду задавать вопросы, — Делаю полицейскую моську и строгий взгляд. — Для чего вам вся эта информация обо мне? Почему так яро интересуетесь мной и моей жизнью? Сглатываю слюнку и напрягаюсь всем телом, с чего мы взяли, что мы готовы знать ответ? Это я там себе нафантазировала романтику и внимание с его стороны, но реальность прямо сейчас даст мне оплеуху за это. На очерченном лице, совсем не подходящим для улыбок, губы ползут наверх, сонливость крупными буквами высветилось на его зрачкам. Они такие широкие, почти вся радужка заполнена нефтяной тьмой. Расслабленно уводя рукой ремень за пряжку, он головой мотает в сторону двери. — Я не знаю, мне просто хочется знать больше. Пойдем уже, пора выезжать, не стоит начинать неделю с опоздания, я подожду тебя внизу в машине, пока ты переоденешься и соберёшь портфель. Мужчина уходит в коридор и, натягивая обувь и пальто, скрывается за дверью. Что это вообще было? Я просто спросила взрослого мужчину почему он интересуется мной? Инстинкт самосохранения решил покинуть чат. Он буквально только что сбежал от ответа, трус… Ладно, черт с этим всем, у меня впереди ещё целый день в школе. Выкидываю из шкафа рубашку и свитер, расстегиваю рюкзак и кладу туда поочередно учебник и тетрадь, учебник и тетрадь, история, английский, алгебра, литература, физика. Колготки и юбка, поверх рубашка, и наконец свитер. Все выглядит невинно и нежно, думаю, не порву к концу дня их, лёгким движением пальцев наношу светлые тени поверх старых смазанных и брызгаю духами. Подхожу к столу и ставлю кружку в раковину, из холодильника достаю пачку жидкого корма, обеспечивая себе защиту от вечернего голодного нападения. Нужно вечером купить энергетики, открываю заметки и записываю, тут же есть: «Помыть полы» «Убрать с полок пыль» «Начать реферат на биологии» Это все и правда нужно сделать, когда я буду дееспособна. Глаза слипаются и я бегом вылетаю из квартиры, запирая ее. Два раза проверни, нам нельзя об этом забывать. Два отчётливых щелчка в тишине площадки. 40 секунд заслуженного сна с лифте и моя рука, сжимающая ключи в кармане. Выхожу на улицу и солнце, все ещё невысоко поднявшиеся, светит на меня нежными лучиками. Возле машины стоит Вадим Дмитриевич и смотрит на меня молча, изучая по миллиметрам с ног до головы, от света солнца не могу открыть нормально глаза. Куда такое яркое? Шагаю ближе к автомобилю и, не замечая ширину моих шагов, вплотную подхожу к учителю. Была это сонливость или умиление у него на лице, я уже не узнаю…