(Мы) так устали

— А любимый фильм? — Ты такое не смотришь. Как много вопросов у тебя на сегодня ещё есть? — Так мы же только начали! Я хочу очень много знать. Почему химия? И почему наша школа? Почему нет у вас своего класса? Или тот одиннадцатый это ваш? Тогда почему вы так холодно к ним относитесь? А что с Викой и почему она так рвется к вам? А вы к ней нет. И почему вы меня так много трогаете? Много, вообщем, вопросов. — И много лишних, ты ведь сама можешь догадаться и ответить на них. Мысли вслух, а там я уже тебя поправлю, если ты уйдешь не в том направлении. — Ооо, я так не пробовала. Почему химия? Любили биологию? Или саму химию в школе? Или после в колледже появилось влечение? — Тебе нужно отвечать на вопросы, а не множить их. Думай дальше. — Ничего не подошло? — Нет, ты идёшь в крайне позитивном русле. — Пошли туда, куда хватило баллов? — на мое предположение объект изучения пару раз повернул рукой в разные стороны, типа «соу соу». — Не смогли поступить туда, куда хотели, и пошли на химбио? — Да, типа того, как там мультики? — На паузе, не уходите от темы. — Как жестоко ты с ними. — А куда хотели? — На переводчика. — Ух ты! А какие языки вы знаете? — Английский B2, румынский, французский на уровне разговорного. — Где-то плачет моя тройка на английскому, — театрально смахиваю слезу и улыбаюсь. Болтаю ножками, которые пафосно очерчивают круги в воздухе. Подтягиваюсь на руках ближе к краю и нагло заглядываю в монитор, где красным высвечиваются двойки. Противный интерфейс. А почему нельзя помочь? Это вопрос прозвучал вслух. — Откуда такая тяга у тебя к этому? — Вы это таааааак медленно делаете, что у меня руки чешутся сделать быстрее! — Медленно? — устремив взгляд непонимания вниз на меня и подняв бровь, он ждёт пояснений моего высказывания. — Да. очень очень долго, а можно сделать быстрее и освободить время. — Освободить для тебя? — Ну, просто чтобы его было больше. — Чтобы я мог все внимание отдать маленькой помидорке? Да, ты же этого хочешь?) Мягко поглаживая мои волосы и убирая их за ушки, мужчина проводит от правого уха до горловины футболки. Меня пробирает мелкая дрожь и я съёживаюсь, чтобы не подвергаться еще большим щекотаниям. — Хорошо, тогда можешь взять вот эти тетради и начать проверять, тебе нужен для этого шаблон? — Да, было бы неплохо. А потом вы покажите свои фильмы? — невинно улыбаюсь и тянусь к тетрадям. — Ну хорошо, фильм, так фильм. Издаю звуки победы и немного двигаю бедрами в стороны, взглядом натыкаясь на улыбку в его лице. Сажусь лягушкой и оттягиваю вниз футболку, тетради в одну сторону, а свои вопросы в другую. Будем разбираться со всем по очереди. Смотрю на листочек перед глазами и быстро перечеркиваю несовпадающие ответы и ставлю вопросы там, где ответа нет. Все быстро и без лишних движений. — Что не так с английским, почему три? — Ну, раньше я списывала и все было в шоколаде. А сейчас мы делаем только устные задания, и я вообще ничего не понимаю. — поджимаю грустно губки и зачеркиваю неправильный ответ в следующей тетради. — Займёмся этим. Расскажи, что именно ты не понимаешь. — Что? — Подробности. Чего именно тебе не хватает для понимая тем. Ты не понимаешь собеседника, или сама не можешь ответить? Замешкавшись, не решаюсь уточнять, зачем ему это нужно. Думаю, на сегодня хватит важных разговоров, пусть все будет как он скажет. Будем послушной девочкой. — Не понимаю что мне говорят и, соответственно, не отвечаю. — А учителя понимаешь? — Неа. — Значит, на слух ты не воспринимаешь информацию. Есть какой-нибудь контакт с английским в повседневной жизни? — Мм. асмр?) — Что? — Ну, это аудио монолог с сюжетом, — опускаю детали этого монолога в виде стонов и подводок к сексу. — И как часто ты это слушаешь? — Частенько. Убираю шестую тетрадь в сторону и смотрю на кучку, что постепенно уменьшается. — Скинешь мне несколько и я найду подобное. Будешь их слушать без перевода и потом с ним, чтобы ты могла понять, о чем говорят. Хорошо? — Ага. — Как у тебя с проверкой? — Нормально, а у меня ещё много вопросов. — Ну. — Что у вас с Викой? — Почему тебя это интересует? — А почему вы уходите от ответа? — Ты ревнуешь? — С чего бы мне испытывать это чувство. Простое любопытство, — судя по открытому взгляду моя ложь была не такой убедительной, как хотелось бы, но и не такой явной, чтобы можно было меня обвинить. — Она из одиннадцатого, и на последнем году стала проявлять неподдельный интерес, увы не к химии. Вот и все. Молча ставлю минусы, и смотрю на обложку следующей тетради, думаю, есть ли тут ее. — Невзаимный интерес, как там тетради? — Хорошо, а у вас много классов? — Два седьмых, и одиннадцатый. — А тот одиннадцатый класс ваш? — Да. — Вы так холодны к ним. — С чего ты взяла? — Вы никогда не называли их своими… — О чем ты? — мужчина отвлекся от переноса оценок и непонимающе глянул на меня. — Обычно классные руководители говорят о своих подопечных «мои». Мои устроили дебош, мои выиграли конкурс, мои оболтусы провалили экзамены. Практически все так говорят. Кроме вас. — Ты очень наблюдательна. Они не были моими изначально и не станут ими за год. При их отношении к учебе в конце школы я не стану привязываться. — Я ждала другого ответа. — Какого? Что я бесчувственная мразь и они ужасный класс недостойный любви? — Вообще да, но в более мягкой форме… — Почему ты думаешь, что я мудак, каких поискать нужно? — Все представители мужского пола мудаки по умолчанию, а обратное нужно доказать. Беру последнюю тетрадку и смотрю на протянутый мне наггетс. Открываю рот и, забрав его, довольно съедаю. — Но вы идёте в правильном направлении) — Это видно, я не согласен с твоей точкой зрения, но пусть будет так. Мне плевать, как ты относишься к мужчинам. Раз плохо, то на это есть причина. В моих планах лишь добиться твоего расположения ко мне. — Мне нравится ваше мнение) А я закончила. — Уже? Да ты умничка, иди ко мне. Бросаю тетрадь в сторону и подползаю ближе, сжимаю в руках простынь и нежно улыбаюсь, падая в объятья. Большие руки сжимаются вокруг меня и, носом утыкаясь в пробор волос, мужчина улыбается. Я это чувствую. — Фильм? — Фильм. — Я слышала о «Константине», но никак не доходили руки. — Вот и дошли, но не твои. — Косвенно мои. Смотрю на экран ноутбука, где идёт дождь, и машина едет на место демоновторжения. За моей спиной сидит Вадим и я стараюсь держать спину ровно. Интересно, сколько раз он смотрел этот фильм? Жижа изо рта монстра в зеркале смотрится очень противно, и я отворачиваюсь. Не хочу думать, как это может пахнуть. Я не собрала волосы и уже жалею об этом, теплая ладонь ползет по моей спине, отчего я перестаю двигаться. Кончиками волос начинаю ощущать, как он собирает пряди вместе и проводит по ним пальцами. Руки легонько дрожат и я смотрю уперто в экран, хотя не вижу, что на нем происходит. Это такой изощренный способ отвлечь меня от фильма? Меня просто погладили по спине и по волосам, почему я так реагирую? В ответ на эту мысль второй рукой мужчина крепко сжимает меня за талию и притягивает к себе. Благо, после рука ослабляется, выполнив свое задание по перевозке особо тревожного груза. Но полностью все же она меня не покидает, а остаётся на бедре. Горячая ладонь плотно лежит на моей оголенной коже. До туда не достаёт ткань футболки и меня этот факт очень тревожит. Что сейчас может произойти? Он сожмет мягкую плоть и дальше, спускаясь вниз, будет будоражить не только сознание? Но дальше ничего не происходит. Не то, что в фильме, там уже кого-то топят. Девушка в белой рубашке активно болтыхается в ванной и в попытках освободиться выглядит очень красиво. Почему он молчит? И гладит пряди моих рыжих волос? Не скажу, что мне это не нравится. Вообще-то очень нравится. Но тревожность этого момента зашкаливает. Все варианты развития событий не совпадают с реальностью и меня это пугает. Мужчина плавно перекладывает ладонь на мою шею и фильм сейчас ему не интересен. Не то, что мое тело. Нажимая на мышцы большим пальцем, он вызывает лёгкие покалывания, которые сменяются расслаблением. Я машинально опускаю голову и с трудом сдерживаю громкое дыхание. Контролировать все процессы тела становится тяжелее. Сглатываю слюнки. — Чего ты так напряглась? — вопрос после долгого молчания вводит меня в ступор. — Мне убрать руки? Просто скажи и все. Мотаю головой в стороны и, ожидая голодного нападения, сжимаюсь. А что не так? Он просто продолжает легонько массировать мои плечи и переходить на шею, отчего я в растерянности. Значит, меня не будут насиловать? Испытываю смесь из разочарования и облегчения и болтаю ножками, смотря на трупик в фильме. Телефонный звонок где-то в углу комнаты нарушает идиллию. Твою мать, ну кому я понадобилась ещё?! Спрыгиваю с кровати и, матеря в голове все на свете, вытаскиваю из маленького кармана телефон. | Солнышко | Блин… Вот сейчас мне влетит. — Да.? — Привет, я у тебя кофту забыла, могу забрать? — Да конечно. — я же не сказала, что буду у Вадима, а значит должна быть дома. — Я только буду дома чуть позже. — Ну давай, я через часика два заеду. — Давай, пока. Отключаюсь и вздыхаю. — Все в порядке? Я разворачиваюсь на пятках и, улыбнувшись натянутой улыбкой, подхожу обратно к кровати. — Да, Солнце забыла у меня кофту. А я дома должна была быть сейчас… — Ты боишься ее? — Нет, с чего бы, просто она настороженно ко всему относится. — Значит, нужно отвезти помидорку обратно домой. Киваю головой и смотрю, как на экране главные герои под драматичную музыку расходятся. Дома пересмотрю его. — Пойдем собираться. Стою перед зеркалом и поправляю волосы, противные пряди сзади не хотят ложиться адекватно. Поворачиваю голову к гостиной, ужасно не хочу уезжать. Почему сейчас? Она специально забыла кофту?! Черт! — Пойдем. Вадим выглядит спокойно, как и всегда, но что-то делает его расстроенным. Может, положение бровей и глаза? Трудно сказать, учитывая, что долго на него смотреть у меня не выходит. — Да. Завязываюсь на сотни шубок и мы выходим на морозный конец ноября. Теплая, заранее прогретая, машина гудит и трогает с места. — Тепло~ — Помидоры нужно держать в тепле. — Ммм, вы за городом живёте, чтобы огород содержать? — Да, состоящий из одной красной карликовой ягодки. — В вашем возрасте пора давление мерять, а не ягодами баловаться. — Почему, когда я везу тебя домой, ты так себя ведёшь? Чувствуешь безнаказанность? — А я могу быть наказана? За что? — За свои слова, и мне ничего не помешает остановиться посреди трассы и выпороть тебя на капоте. Тебе ясно? Молчу и представляю эту картину, мне нравится все за исключением холода. — Ты слышишь? Витаешь в облаках? — Размышляю над вашей угрозой. — И какого характера эти мысли? — Непристойного. — Даже так? Вон там заманчивый поворот в глушь. — Неет! Холодно! Машина проехала манящий поворот, и салон наполнился мужским смехом. А что я сказала смешного? — Тебе только это волнует? — Ну да, там же минус! Огромный минус! — А порка тебя не тревожит вообще? — Вы не будете меня пороть.) — Ты в этом настолько уверена? — Да, почему нет? — Посмотрим, как ты завтра вечером заговоришь. — Почему? Ааа… Марафон… Блин. — Как твоя уверенность? — Стремительно падает… Но я буду хорошей девочкой и мне ничего не будет.) — Что-то не вижу на горизонте послушных и хороших девочек, только вредные помидорки. — Да я не помидор! — Ты красная. — Холодно! — В машине печка работает. — Жарко! — Стабильность. Вот мы и доехали. Бодренькое утро, получается. Выходя из машины я чувствую тяжелый приступ тоски, мне ужасно не хочется закрывать дверцу и подниматься в квартиру. Натягиваю рюкзак на плечо и невыносимо шагаю к мужчине. Это были волшебные сутки и я не хочу отпускать его. Ванильная мысль с учётом того, что мы увидимся завтра. Смотрю на него и стягиваю капюшон и шарф, зелёные глаза внимательно следят за каждый моим движением и я, сжимая руки на лямке, не могу выдавить из себя не слова. Вадим, не отрывая глаз от меня, снимает руку с бедного рюкзака. Мы молчим и думаем каждый о своем. Снежинки падают на мои волосы, но одна выделилась и уютно улеглась на нос. Пальцем убирая остатки от нее, он треплет мою щёку. Прохлада внешнего мира не сравнима с агонией внутри меня. Не отрываюсь от его глаз и молю хотя бы о чем-то. Пусть это будет лишь улыбка, мне хватит, чтобы потушить эти мысли. Мужчина наклоняется ко мне, и чем ближе он, тем страшнее мне смотреть ему в глаза. Сократив расстояние до минимума, я теряю последнюю зелень из вида и чувствую еле заметное дыхание на своих губах. Носом проводя по моему, он не смеет делать большего. И я сжимаю весь страх, преследовавший меня последнюю жизнь в этом движении. Сдвигая голову на миллиметр вперед, я касаюсь дрожащими губами его и, не дыша, отодвигаюсь. Он ловит этот зелёный флаг и тянет меня обратно. Нежно прижимая чуть плотнее наши губы друг к другу, Вадим аккуратно мажет ими к уголку. Вздох внутри меня вырывается из полуоткрытых губ. Я захлебнулась в счастье и смотрю на него. — Беги, маленькая моя, замерзнешь. Разворачиваюсь на пятках и, не оглядываясь, бегу прочь, чтобы не потерять остатки рассудка и не упасть ему в объятья в обмороке. За секунду до закрытия двери ловлю взгляд таких знакомых глаз и улыбаюсь. Неужели это на самом деле произошло?