-----------------
Пробило шесть тридцать, и Блейк, который прибегнул к двум кусочкам тоста с маслом в пародии на сэндвич, игнорируя свое желание выпить кофе, прислонился к своей машине, вздыхая. Майлз, очевидно, побежал назад, чтобы что-то захватить, а Блейк просто ждал его. Свет восходящего солнца не совсем взбодрил его, но это было лучше, чем ничего. По крайней мере, он не боялся работы. Конечно, он устал, нет, он не хотел идти, и да, он определенно был более хрупким, чем обычно, но он боролся с собой почти двадцать лет. Он мог с этим справиться. Он знал, что ему придется встретиться лицом к лицу с Линн, и этот сон доставит ему немного неудобств, пока она действительно что-нибудь не скажет, но Блейку и раньше снились подобные сны. Майлз появился снова, засовывая что-то в карманы и направляясь к нему. Тяжелое пальто вернулось на место, и что-то неуверенное было в том, как он двигался. Блейк помахал ему рукой, надеясь, что все в порядке. Вероятно, он просто устал. — Извини, что заставил ждать, я… я не смог найти зажигалку…в любом случае, — кивнул Майлз, что-то быстро говоря и снова постукивая костяшками пальцев. — Без проблем, я имею в виду, что они сделают, если мы опоздаем, разозлятся? — Блейк пожал плечами и потянулся к дверной ручке, Майлз перешел на другую сторону и все еще не решался войти внутрь даже после того, как это сделал Блейк, что не уменьшило его беспокойства. Когда он это сделал, Майлз заметно поморщился, сжав челюсти. — Ты в порядке? — Хм? Да. Хорошо, я в порядке. Просто устал, — ответил Майлз почти автоматически, и Блейк знал, что этот ответ был чушью собачьей, поскольку сам повторял его дословно больше раз, чем мог сосчитать. И все же он не стал настаивать. Он недостаточно хорошо знал Майлза, чтобы настаивать. Майлз неловко поерзал и пристегнул ремень безопасности, сжав руку в кулак на бедре. Блейк был сбит с толку такой реакцией, но решил просто идти, более чем немного разочарованный тем, что, похоже, они не могли много говорить. Он завел машину и потянулся, чтобы включить радио, надеясь, что звук немного ослабит напряжение. Похоже, этого не произошло. Майлз казался еще более взвинченным. Блейк не раз чувствовал на себе его взгляд, и когда он оглядывался, это всегда было что-то изучающее. Как животное, пытающееся оценить того, кто пытается приблизиться к нему. Это деморализует и выводит из себя, но ни один из них ничего не сказал, пока Блейк случайно не повернул за угол немного резко, и напряженные плечи Майлза и бегающий взгляд не сменились тяжелым дыханием, а ногти не впились в его бедро. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? Ты выглядишь действительно… неуютно, — набрался храбрости Блейк, чтобы что-то сказать, стараясь казаться одновременно слегка обеспокоенным, но не давая ему возможности сбить это с толку. — Нет, все в порядке, сказал это Майлз немного резко, но тут же вздохнул, потирая лоб: — Прости, прости, я просто…от этого освежителя воздуха у меня просто болит голова. Я думаю…это просто аллергия или что-то в этом роде. Извини. — Нет, нет, все в порядке, Майлз я… Я не знал. Прости, честно, я просто хотел помочь, — нахмурился Блейк, взглянув на него. Это звучало не совсем честно, но сейчас он решил поверить ему на слово. Он действительно выглядел немного больным. — Не беспокойся об этом, — пробормотал Майлз, его рука все еще активно сжимала бедро. Блейк не мог справиться с ямой беспокойства, сокрушительного разочарования и ненависти к себе, которую он пытался игнорировать, потому что это было даже не о нем, и он это знал. Это не помогло. Последние несколько минут поездки прошли в тишине. В конце концов он заехал на стоянку и постарался не слишком обижаться на то, как быстро Майлз покинул свою машину. Он предположил, что Майлз действительно хотел убежать от запаха, видя, что у него болит голова, но даже несмотря на это, он чувствовал себя дерьмово. Блейк тяжело вздохнул, сунул ключи в карман и схватил свою сумку, удивляясь, почему он беспокоится. Он вышел из машины и увидел, как Майлз спешит к другой стороне здания, сгорбившись и прикрывая рот дрожащей рукой в этой фирменной позе человека, закуривающего сигарету. Блейк не знал, что он курил. Он нахмурился, немного раздраженный тем, что тот ничего ему не сказал, но, учитывая, насколько он был расстроен, Блейк старался не держать на него зла. Он мог бы спросить об этом позже. Это не заставило его чувствовать себя лучше от того, как прошел день. Блейк направился внутрь здания, и почти сразу же ему пришлось нырнуть в коридор налево, чтобы избежать встречи с одним из парней-звукорежиссеров. В настоящее время он не был полным уродом по отношению к одной из женщин, которые здесь работали, поэтому Блейк не чувствовал себя обязанным общаться с ним и откровенно ненавидел разговаривать с ним. По какой-то случайной случайности Линн шла по тому же коридору. Заметив, что он выглянул из-за угла, когда другой мужчина проходил мимо, она подняла бровь. — Какого хрена ты делаешь? — Избегаю Бриско. — О, здорово… Чертов чудак, не знаю, почему он все еще здесь, — кивнула Линн, когда они оба отвернулись от коридора и направились к случайному конференц-залу. — Они уже отстранили его от работы, а он здесь всего, я не знаю, четыре месяца? — Разве его не уволили с Zaka TV? — Да, он вляпался в какое-то дерьмо с той женщиной, которая на 58 канале, Памалой, я думаю. В любом случае, она пожаловалась достаточно, чтобы его уволили, я не знаю, почему Брайан нанял его, думаю, не так много людей тоже хотят на него работать, — покачала головой Линн и отхлебнула кофе, немного поморщившись, как будто он был слишком горьким. — Надеюсь, его уволят, э-э, также надеюсь, что, очевидно, без особых инцидентов. — Хм. Да, хорошо, не задерживай дыхание. В любом случае, у меня есть кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить, — сказала она, поворачиваясь, чтобы пройти в один из конференц-залов. На столе уже лежали ее ноутбук и заметки. А также еще одна чашка кофе, поставленная перед креслом прямо рядом с ее. Это сбивало его с толку и заставляло нервничать. О чем бы Линн ни хотела поговорить, это не могло быть хорошо. — Ладно…о чем? Он закрыл дверь и последовал за ней к их стульям. Его сумка лежала у его ног, он был слишком взволнован, чтобы действительно выпить кофе. — Послушай… я… ты в порядке? — неловко спросила она. Это застало его врасплох, он немного пошевелился, но просто пожал плечами. — Да? Я в порядке. Почему? — Ну, ты лжешь, но ладно, — фыркнула Линн и провела руками по волосам, он редко видел ее с распущенными волосами, она выглядела обеспокоенной, но не особенно уставшей или расстроенной. Она была на каком-то задании. — Тогда зачем спрашивать? — Боже, просто послушай меня, Блейк, я… я просто немного беспокоюсь о… тебе. — Я? Почему? Ты заболел или что-то в этом роде? — попытался нервно пошутить он, а она просто уставилась на него. Чувства не были ее сильной стороной, поэтому он был сбит с толку, задаваясь вопросом, откуда, черт возьми, это взялось и почему она заговорила об этом сейчас. Она глубоко вздохнула и постучала костяшками пальцев по столу. — Послушай, ты приходил измученный и раздраженный почти каждый день на этой неделе, и до этого тоже. Ты работаешь, конечно, но я точно знаю, что это дерьмо давит на тебя. Очевидно, я до сих пор не знаю, что это, черт возьми, такое. Тем не менее, я знаю тебя большую часть нашей жизни, и я знаю, что что-то не так. Лучше не стало. Я не думала, что это произойдет, но, честно говоря, я думаю, что тебе стало хуже, а меня даже нет рядом, чтобы увидеть все это, — объяснила она. Блейк стиснул челюсти, конечно, она могла сказать. Она не знала, что было не так, она никогда не знала, но она знала, что он что-то скрывал, и его сны продолжали возвращаться в его разум, образы на короткое мгновение превращались в реальность. Он был уверен, что видел тень у двери, и отчаянно пытался не обращать на нее внимания. — Ничего страшного, Линн, я просто устал. Слова были как песок во рту, когда он понял, что повторяет ту же пригоршню лжи, что и Майлз, ту же ложь, которую он практически написал у себя на лбу во время своего брака. Я в порядке. Все в порядке. В этом нет ничего плохого. Линн, конечно, могла это узнать. — Черт возьми, Блейк, я не знаю, почему я беспокоюсь, думая, что ты будешь честен сейчас, после всего, но не мог бы ты просто, блядь, попытаться? — Я не знаю, что тебе сказать, Линн. Я не знаю, чего ты хочешь, я не могу прогнать кошмары, я не могу заставить себя лучше спать, я не могу заставить себя не видеть вещи или быть счастливее. Я пытаюсь есть, ходить на работу и просто вести себя нормально, как могу, но мне самой от этого не легче, — ответил Блейк, защищаясь, хотя и испытывал то же разочарование, что и она. — Ты не должен делать это в одиночку, это моя чертова точка зрения, Блейк, и ты это знаешь. — Что ты имеешь в виду, — вежливо спросил он, точно зная, что она имела в виду, но не желая этого говорить. — Я не должен был объяснять это по буквам, но, боже, Позови какую-нибудь гребаную помощь. Ты не можешь продолжать это делать, послушай, — она подняла руки и потерла виски, закрыв глаза. — Я не собираюсь сидеть здесь и притворяться, что думал, что наш развод исправит тебя или меня, если на то пошло, я знаю лучше, чем это, дело было даже не совсем в этом, но прошло уже достаточно времени, и я честно не думаю, что все, что не так, имеет ко мне какое-то отношение, а если и так, то это уже не моя гребаная проблема. Я хочу сказать, что тебе нужно просто поговорить с кем-нибудь об этом. — Линн… Да ладно, в этом нет особой необходимости, — Он покачал головой и посмотрел в сторону двери, и она сразу же разозлилась еще больше. — Это чертовски необходимо, Блейк. Я не дура, ты не дурак. Ты можешь убегать сколько угодно, но в один прекрасный день ты врежешься лицом в стену, и, черт возьми, Блейк, мне не нужен другой человек… — Она сделала паузу и сглотнула, качая головой, ударив по краю стола сжатым кулаком. Он знал, что она имела в виду. — Мне это не нужно. Я не хочу этого видеть. Поэтому я прошу тебя просто попробовать. Попробуйте честно, и, по крайней мере, вы будете точно знать, что это не поможет. — …Может быть, — уклончиво ответил он, все еще не глядя на нее, понимая, что то, что он скажет, только еще больше расстроит ее. Так было всегда. Он чувствовал себя чертовски по-детски. — Ты говорил «может быть» в течение гребаных лет, Блейк. Я серьезно. — Ты тоже была серьезной в течение многих лет, — он покачал головой и вздохнул, сглотнув: — Послушай, Линн, если это так важно для тебя, я подумаю об этом, серьезно, я подумаю, но у меня много дел, и это, честно говоря, не может быть моим приоритетом. Блейк покачал головой, надеясь, что его ложь не отразилась на его лице. — Ну, ты действительно должен сделать это приоритетом, я имею в виду, черт возьми, как, черт возьми, ты собираешься что-то делать, если ты падаешь в обморок от стресса. Послушай, Блейк, ты откладывал это бог знает как долго, честно говоря, я устал от этого. Вы устали от этого, вам просто нужно действительно что-то с этим сделать. Пожалуйста. Выражение лица Линн было почти умоляющим, и у Блейка не хватило духу продолжать спорить с ней. Как он мог? — Хорошо, я обещаю. Прости… — он уставился в угол комнаты, его голос был почти шепотом. Боковым зрением он заметил, как она попыталась незаметно вытереть глаза. Так же, как у нее всегда было после подобных разговоров. — Не извиняйся. Ладно, хорошо. Я просто хотел… Я просто хотел поговорить с тобой нормально, — вздохнула она и устало уставилась на свой ноутбук. — Все в порядке, Линн. Я знаю, что тебе не все равно, я имею в виду, в любом случае… Я ценю это. Я тоже забочусь о тебе, всегда заботился и всегда буду заботиться, — он протянул руку и положил ее на запястье. Она слегка расслабилась, положив голову на ладонь другой руки. — Я знаю Блейка. Я знаю… — сказала Линн, потом протянула руку и включила свой ноутбук, чтобы начать работать. Блейк знал, что это конец разговора, но его это устраивало. Чувство вины, грызущее его желудок, как голодная собака, делало слишком трудным желание говорить дальше. Он не хотел думать ни о чем, что она затронула. Он не собирался меняться, он знал это, но мог только представить, насколько неудобным это станет со временем. Он предположил, что это было лучше, чем альтернатива.Сладкие Сны Сделаны Из Чего-То Другого
25 декабря 2022 г. в 19:12
Примечания:
[Все что-то ищут// Некоторые из них хотят использовать вас, Некоторые из них хотят, чтобы вы их использовали]
В воздухе чувствовалась густая тягучая тяжесть. Пахло кровью и потом, ему казалось, что его легкие наполнены желе. Он двигался, тяжело дышал, испытывая далекое физическое удовольствие, как будто вспоминал его, а не чувствовал на самом деле. Он открыл глаза и увидел свои руки по бокам от нее. Линн не смотрела на него, ее руки лежали на его плечах, его бедра прижимались к ее бедрам, он мог слышать их приглушенные голоса, как будто это происходило из соседней комнаты. Это было грубо, он знал, что обычно ей это нравилось, ему было все равно, он слышал, как она что-то говорила, но не то, чем казалось. Он потянулся, чтобы обхватить ее подбородок, он не чувствовал никакой реальной связи с тем, что делал, просто ей это нравилось, и это было все, что имело для него значение. Все, что когда-либо имело значение.
— Блейк… Блейк… Блейк, помоги, помоги мне, пожалуйста… — услышал он откуда-то голос, не голос Линн, более молодой голос. мерзкая плесень на затылке выросла и начала гнить, когда он пытался игнорировать это, не разрушай это, позволь Линн насладиться этим хоть раз. Голос становился все громче.
— Пожалуйста, Блейк… — он почувствовал тошноту в животе, голос шептал со всех сторон, но он знал, что она этого не слышит, голос начал кричать от страха. Блейк остановился. Руки все еще сжимали плечо и бедро Линн, она уставилась на него и открыла рот, предположительно, чтобы спросить его, все ли с ним в порядке, но испуганные крики в его голове становились только громче, заглушая ее.
Он вышел из нее и отодвинулся от нее, спрятав голову в ладонях, умоляя это прекратить. Что еще хуже, он слышал другой голос, поющий: «О, будь осторожен, маленькие ручки, что ты делаешь», снова и снова, и он знал почему. Чувство вины, отвращение. Он слышал шепчущий голос, крики не прекращались.
— Как великодушно с твоей стороны, Блейк.
Он открыл глаза и обнаружил, что стоит на коленях, свитер, который он должен был носить, задран, он чем-то задыхался. Языки. У него во рту, боже, он ненавидел их в своем гребаном рту, он давился и не мог перестать плакать, сквозь затуманенное зрение он видел кровь на своих руках, а в футе перед ним было ее тело. Шея изогнута, та же кровь неуклонно капает у нее изо рта, остекленевшие глаза смотрят прямо на него, он снова подавился, крепко зажмурив глаза.
— Позволь мне помочь тебе, Блейк. Я знаю, ты, должно быть, в замешательстве, ты не злой, я могу помочь. Я знаю, что это, должно быть, трудно, я помню, как был молодым, таким же растерянным, без руководства того, кто любил меня и хотел для меня самого лучшего. Бог хочет, чтобы мы учили друг друга: «Научи своих сыновей медитировать на них, когда ты сидишь в своем доме, и когда ты идешь по дороге, и когда ты ложишься или встаешь». Научи меня чему-нибудь, Блейк, и позволь мне научить тебя… — голос эхом отозвался позади него, прямо рядом с его ухом.
Блейк снова почувствовал на себе чьи-то руки, мир вокруг него закружился, было так холодно, что обжигало голую кожу. Его трясло, и единственной передышкой были руки, которые продолжали прикасаться к нему, его тошнило, когда он пытался вырваться от них, зная, что это бесполезно. Снег натер его до нитки, он полз так далеко, как только мог, к школе впереди, пока не почувствовал, как руки тянут его назад, таща за собой, он закричал, потянувшись к тени в дверном проеме. Крики не прекращались, его рыдания не прекращались, руки продолжали хватать его.
— Блейк…помоги мне, Блейк, пожалуйста…
Блейк подскочил на кровати, глаза метались по сторонам, в ушах стоял пронзительный звон, его сердцебиение зашкаливало. Его трясло, в груди болело, и он попытался отдышаться, но, как и положено при астме, не смог, рефлекторно глотая воздух. Ему казалось, что кто-то сидит у него на легких и сдавливает живот. Он сильно закашлялся и поперхнулся, нащупал свой приставной столик и умудрился сбросить очки и телефон на пол, он рывком открыл стол и нашел свой ингалятор.
С трясущимися руками и лихорадочно работающим мозгом, и все же он был слишком лишен сознания, чтобы по-настоящему думать, ему удалось ввести лекарство в легкие, задержка дыхания на мгновение была пыткой, но когда ему наконец удалось выдохнуть, он, черт возьми, чуть не заплакал от облегчения. Он посидел там несколько минут, чтобы успокоиться и нормально дышать, и предположил, что ему удалось избежать приступа паники, который у него был, облегчив приступ астмы.
Его горло болело от кашля, и он все еще немного дрожал. Он тупо смотрел вперед, пытаясь прокрутить в голове этот сон, и это определенно вызывало у него отвращение. Он вспотел от стресса, вызванного приступом астмы, и все еще был таким холодным из-за снега в своих кошмарах. Он уставился на свои руки, крови, конечно, не было, но она все равно казалась такой реальной, что он почти чувствовал запах меди. Обилие слюны во рту, боль в горле, затуманенное зрение и температура тела еще больше затрудняли различие между реальностью и иллюзией. Каждый раз, задавая себе вопросы, он добавлял больше времени к своему медленному, контролируемому дыханию и бормотал мантры:
— Вход и выход, вход и выход, все в порядке. Ты в своей комнате. Все в порядке.
По крайней мере, он был одет. Блейк наклонился, чтобы поднять свои очки и телефон, надел их и посмотрел на время. Его встретили очень обнадеживающие 3:56 утра, чертовски круто, было сообщение от Линн о чем-то или о чем-то, но даже вид ее имени заставил его почувствовать себя виноватым и больным. Он положил телефон лицевой стороной вниз на край стола.
Он встал, ноги поначалу почти отказали ему, и пошел в ванную, чтобы попытаться прочистить голову. Это было совсем не так, как когда он жил с Линн. Он не прятался, ему просто нужно было выйти в другую комнату, чтобы подумать.
Холодная вода в его глазах, снова и снова, не помогала ему согреться, но она разбудила его, вымыла сон из его глаз, дала ему настоящее ощущение, за которое можно было цепляться. Уставившись в зеркало затуманенными глазами, он увидел измученного человека. Его мать однажды сказала, что он во многом похож на свою бабушку, он не был уверен, заслуживает ли он таких же морщин в возрасте, и носил то, что видел у нее под глазами из-за стресса, вызванного тем, что он иммигрант и имеет дело со своим дедушкой. Он был уверен, что страдания рано свели ее в могилу. Он задавался вопросом, суждено ли ему то же самое. Если бы ему удалось пережить еще несколько несчастных лет, не убив себя, он бы просто умер от стресса? О, какая ирония судьбы.
Он вытер лицо и снова надел очки, честно говоря, он сомневался, что сможет снова заснуть. Он догадался, что может поесть, он не был голоден, но знал, что должен поесть. Эта идея утомила его. Ему всегда, блядь, нужно было есть.
Блейк вышел из ванной и прошел по темному коридору в гостиную. Он заметил что-то краем глаза и чуть не выпрыгнул из своей кожи. Это был Майлз, свернувшийся калачиком на одной стороне дивана, почти неподвижный. Его глаза были открыты, и он держал свой телефон, что-то читая, но почти полностью выключив яркость, так что Блейк не сразу это заметил. По какой-то причине он был одет в толстую толстовку с капюшоном и джинсы. Хотя было не так уж и холодно. Его глаза сразу же метнулись к Блейку, когда он понял, что другой мужчина заметил его.
— Привет. Довольно поздно, да? — пробормотал Майлз, его голос был слегка хриплым, как будто он болел. Блейк подумал, не заболел ли он или что-то в этом роде. — Ты в порядке? Я слышал, как ты часто кашляла.
С этими словами он сел, хотя и несколько медленно, сохраняя полузащищенную позу, как будто устал или нервничал рядом с Блейком. Он искренне не мог догадаться почему, и это ничуть не улучшило его настроения. Он решил не комментировать это.
— Да, да, я… — Блейк колебался, он не хотел вдаваться в кошмары вместе с ним, даже Линн не знала о них в полной мере. — У меня просто астма, и время от времени у меня все еще бывают некоторые… вспышки. Ничего слишком серьезного.
— О, черт возьми, извини, это чертовски отстойно, — сказал Майлз слегка нахмурившись, Блейк едва смог разглядеть это в темноте.
— Ничего страшного, честно говоря, у меня это было с детства, раньше было намного хуже. Я имею в виду, что меня не госпитализировали из-за этого уже добрых десять лет, — продолжил Блейк и слегка пожал плечами, решив не слишком глубоко задумываться об этом инциденте. Это было неприятное воспоминание, хотя он помнил, что Линн действительно плакала в тот раз. Он проигнорировал это и снова обратился с вопросом к Майлзу. — Какое у тебя оправдание, а? За то, что не спишь, я имею в виду, у нас обоих есть работа.
— Ну ладно, мне показалось, я… что-то слышал. Потом я не мог заснуть. Здесь так чертовски жарко… — Майлз покачал головой, неопределенно махнув рукой в сторону. Блейк чуть было не заметил, что ему, вероятно, было бы не так жарко без толстовки и джинсов, но не стал настаивать; то, как он сутулился и выглядел так, словно был готов упасть, говорило Блейку, что он не заинтересован в какой-то лекции. Вместо этого он кивнул, потянулся, включил лампу и сел на разумном расстоянии между ними двумя.
— Как ты думаешь, что ты слышал? Грабитель, или Бэтмен, или кто? — пошутила Блейк, Майлз одарил его чем-то вроде полуулыбки, которая была несколько неловкой. Блейк чувствовал себя тупицей по причине, которую он не знал, как будто он должен был знать, как подойти к этому тактично. Что это было, он не знал, но уже решил, что в любом случае это была его собственная вина.
— Может быть. Может быть, мне, наверное, не стоит читать новостные статьи и блоги о насильственных преступлениях поздно ночью. Я плохо сплю. Черт возьми, я рано или поздно умру, и я не хочу тратить это время на то, чтобы ничего не делать, усмехнулся Майлз, Блейк был более чем немного обеспокоен этим, и снова Линн выразила аналогичные чувства.
— Честно говоря, я этого не понимаю, чувак, для меня это просто зарплата, — вздохнул Блейк: — Хотя это достойно восхищения, учитывая, что ты делаешь. Я имею в виду, что я всего лишь оператор.
— Ну, у меня больше ничего нет, так что я тоже могу, — Майлз провел руками по своим растрепанным волосам, — Кроме того, я не герой. И нам нужны операторы, знаете ли.
— Правда, я чертовски ненавижу фотографии и сниматься на видео, недостаточно красиво, — пошутил Блейк, пропустив мимо ушей героический комментарий Майлза, он не был уверен, что с этим делать на самом деле.
Как он перешел от паники и учащенного дыхания к тому, чтобы спокойно сидеть здесь и обдумывать разговор между ним и Майлзом, он не знал. Хотя, по правде говоря, он не хотел думать о своих снах, от них у него сводило живот. Они заставляли его хотеть царапать свою кожу и пытаться смыть гребаную кровь со своих рук, но ее там не было. Там не было ничего, что можно было бы счистить. Он вздохнул и провел руками по волосам.
Лучшее, что он мог сделать, это лечь, зная, что не сможет заснуть, и попытался хотя бы расслабиться. Постарайся не думать о холоде, теле, голосах или Линн. Это было нелегко. Честно говоря, это было почти невозможно. Он закрыл глаза и продолжал пытаться.