Твой мистер «S»

      Лондон никогда не был любимым городом Гермионы. Во многом из-за чрезмерной сырости. И, как следствие, непослушных волос. В детстве, когда неподатливые пряди становились еще безумней, Грейнджер клялась отстричь их ножницами, что всегда лежали в ванной. Ими мама разрезала половые тряпки или отщипывала засохшие листья диффенбахии.       — Маковка, укоротишь волосы, и станет только хуже. Тогда их не удастся собрать даже в хвост или сплести из них косы.       Мама всегда могла привести веский довод. Умела отговорить от порывистого, стихийного поступка. А поскольку Гермиона была вся в отца и уважала четкие факты, ножницы так и лежали нетронутыми, а волосы продолжали расти, виться и нередко портить настроение.       Особенно в дождь.       Быстрым взмахом руки нанеся на губы гигиеническую помаду и взбодрив у корней долгожданное каре, Гермиона покосилась на свисающий у двери зонт. Длинный с крючкообразной рукоятью. Безумно красивый, но до чертиков непрактичный. Она бы в жизни не купила его, если бы не любовь с первого взгляда. Стоило глазу уцепиться за единственный на барахолке алый элемент, как рука незамедлительно потянулась к кошельку. Серость города и ее жизни нужно было разбавлять яркими пятнами.       — Прости, дружок. В этот раз без тебя.       Решив, что хотя бы в день рождения лондонское небо сжалится и подарит немного солнца, девушка покинула уютную мансардную квартиру.       Заранее забронированный столик на двоих привычно дожидался ее, скрываясь за живой виноградной изгородью. Кофейня «Mon Coffee» на Веннворс стрит стало любимым местом бывшей волшебницы, именно здесь Гермиона коротала вечера. Каждый день с восемнадцати ноль-ноль до девятнадцати тридцати. И за редким исключением в обед, когда улицы оживали и появлялась возможность немного посмотреть живое кино.       Опустившись в плетеное кресло и разместив на ногах заботливо предложенный плед, Гермиона приветливо кивнула официанту. Сегодня была смена Кевина. Он, как Миранда и Британи, знал, что их завсегдатая любила латте макиато с густой пенкой, посыпанный корицей и молотым орехом, сырники с медом и малиновым джемом и к второй кружке ароматного напитка выбирала круассан дня. Ныне предлагали особенного любимчика — с горьким шоколадом и вишневой глазурью.       Получив от рыженького и так сильно кого-то напоминающего сотрудника жест «ок», Гермиона выудила из тесного пространства плетеной сумки пожелтевшее от времени издание. Очередная находка из местной библиотеки — сборник рассказов юного Эрнеста Хемингуэя. Особым оптимизмом данные зарисовки не дышали, но зато очень побуждали к размышлениям о вечном. На худой конец, если наскучит читать, можно будет понаблюдать за людьми. Их сегодня было на редкость много.       Солнце, это все благодаря тебе.       Потянув за хвостик закладки, Грейнджер перед тем, как погрузиться в чтение, подставила под теплые лучи усыпанный конопушками нос. Похоже, погоду двадцатипятилетие девушки вполне устраивало.       Ясно и тепло… Прямо как тогда.       С момента аварии, унесшей жизни родителей, прошло уже семь лет. Достаточно, чтобы притупить боль в душе, но ничтожно мало, чтобы искоренить из сердца всю любовь, которую она могла бы им до сих пор дарить. Гермиона редко позволяла себе хандрить и заниматься самобичеванием за то, что отказалась в тот роковой вечер уезжать за город. В конце концов она не была виновата, что предпочла семейному кемпингу зубрежку. Выпускные экзамены и поступление в колледж — это крайне важное событие в жизни любого подростка. И каждый согласится, что двухдневное веселье с родней по степени важности было ниже, чем отрабатывание билетов по математике.       Каждый согласится с этим… Кроме самой Гермионы.       — Мисс, Ваш кофе.       Приятный аромат ванили и корицы смешался в единый тандем с отголосками типографии. Грейнджер глубоко вздохнула.       — Благодарю.       Первый глоток вкусного латте, и девушка довольно зажмурилась.       — С днем рождения меня.       Выполнив еще пару щедрых глотков, Гермиона рефлекторно окинула взглядом стоящую напротив другую кофейню. Как ни странно, но соседнее заведение являлось детищем упокоенных родителей и текущим бременем для самой девушки. Простое название «Jam», еще более простое оформление и не самые вкусные колумбийские напитки. Стыдно, но это место, за которое она должна была радеть больше всего, Грейнджер тревожилась исключительно мизерно. Никакой отдачи. Во всяком случае душевной.       Взяв на заметку пункт о реанимировании наследия, Гермиона внезапно осознала, что в отличие от мыслей ее взгляд заострился на незнакомце. Она и раньше любила рассматривать посетителей своей осиротевшей забегаловки, но на сей раз гость был крайне любопытным.       Первое, что ухватило внимание девушки — это безукоризненный стиль. Иссиня-черное пальто, в цвет блейзера и брюк, отлично вписывающиеся в образ темно-вишневые мокасины и кипенно-белые волосы. Словно снежная вуаль. Удивительно.       Второе, что подкупило внимание гриффиндорки (впрочем об этом статусе стоит забыть) — это книга. Молодой мужчина, примерно одного с ней возраста, чинно восседал на не самом удобном стуле и с благородным видом читал увесистый томик. Судя по бархатному переплету издания, то была классика. Тяжелая для восприятия глаза, но вкусная для знающего толк в литературе мозга. И что важно, незнакомец именно читал, а не делал вид. Даже издалека было видно, как на его лице играла мимика. Как хмурились брови и вздрагивали уголки губ.       Интересно, она так же занятно выглядит со стороны?       Уверенная, в том что ее не видно из-за шпалеры, Гермиона продолжила свое созерцание. Вот мистер «S» (надо же было его как-то назвать) перелистнул очередную страницу, предварительно коснувшись языком подушечки длинного пальца. Судя по анатомическим данным кистей, юноша запросто мог быть музыкантом. Класс фортепиано. Однозначно.       Бережно разгладив новый разворот, S подцепил за ушко фарфоровую кружку и, не переключая внимания от чтива, выполнил глоток. Чувственные губы, на которые девушка неприлично долго засмотрелась, подозрительно изогнулись в мягкой улыбке, а капельку чая, что осела у самой кромки нижней губы, быстро промокнули салфеткой. Вероятно, S читал интересную комедию. Стал бы он просто так улыбаться?       Гермиона одернула себя. Ей не хотелось создавать впечатление городской сумасшедшей. Поэтому, на мгновение потеряв интерес к мистеру S, она позволила себе еще раз насладиться божественным кофейным напитком. Может и пару страниц своей книги стоит прочесть?       Глаза бегло принялись летать по строчкам, не заботясь о том, что смысл терялся в веренице спутанных мыслей. Образ беловолосого парня (едва язык поворачивался его так назвать) прочно засел перед глазами Грейнджер. Ей хотелось узнать. Узнать поближе незнакомца.        Почему? Просто так. Разве нужны какие-то причины?       Решив, что выдержала нужную паузу, Гермиона отодвинула кружку и, приподняв блюдце с десертом, вновь устремила взгляд на дальний столик ее кофейни.       Пустой деревянный стул, никакого намека на бархатную книгу, вишневые мокасины и белые волосы. Мистер S будто растворился в воздухе.       А может его и вовсе не было?       Легкая надежда, что незнакомец мог отлучиться в уборную, была истопчена Мелиссой Гранд, протершей знакомый столик и… Поднявшей с него зеленую папку.       Действуя на опережение, Гермиона соскочила с места. Сумка и плед остались ждать свою хозяйку на брошенном кресле.       — Мэм…       — Я сейчас вернусь, — махнув рукой официанту, Гермиона буквально слетела с деревянной веранды. — Мелисса!       Виня себя за возникший утром соблазн надеть шпильки, девушка с грацией картошки мчалась навстречу своей оторопевшей подчиненной. Каменная брусчатка, коей была вымощена вся улица, впервые показалось Грейнджер не произведением искусства местных архитекторов, а средневековым орудием пыток. И подкашивающиеся то и дело ноги тому являлись доказательством.       — Мисс Грейнджер? — Гранд так и замерла на месте, прижав к груди кожаную папку. — Вы… С днем рождения, мисс!       — Спасибо, — вцепившись пальцами в столь нужный французский заборчик, девушка перевела дыхание. — Эта папка. Ее случайно оставил не беловолосый джентльмен? Такой, в черном пальто и с книгой подмышкой.       Ну все. Теперь она точно выглядит, как сумасшедшая.       — Он… Он мой знакомый.       Сумасшедшая лгунья. Браво.       Мелисса, будучи скромной студенткой, робко кивнула.       — Да, мэм. Это от того беловолосого гостя. — Вытянув папку, Гранд улыбнулась. — Вам, наверное, будет удобнее ее передать.       Конечно нет.       — Верно. Именно это я и хотела сказать.       Ложь в квадрате. Грейнджер, да что с тобой?!       — Спасибо. А то я уже хотела ее отнести в корзину потеряшек.       И это абсолютно правильное решение.       — Видишь, как я удачно оказалась рядом, — одарив бедняжку самой искренней улыбкой, Гермиона прислонила к себе практически похищенную вещь. — Что ж, Мел. Хорошей тебе смены. О, и спасибо еще раз за поздравление.       Девушки друг другу кивнули.       — Я пошла.       С неловкостью пора было прощаться.       — До свидания, мисс Грейнджер.       Все, позор успешно миновал!       Стараясь не смотреть вокруг, понимая, что стала главной героиней перфоманса, Гермиона проследовала на свое место. В идеале бы изолироваться в квартире на несколько дней. Но она взрослая женщина. А взрослые женщины не боятся осуждений.       Почти.       Ротанговое кресло, вязаный плед на коленях и глоток уже остывшего напитка.       — Ну и зачем я тебя взяла? — разглядывая кожаную обложку формата А4, Грейнджер трепетно обвела пальцем оттиск в виде заглавной буквы «М». Изделие явно было ручной работы. И надо же… едва заметно подведя папку к носу, Гермиона уловила кедровые ноты.       Врунья и токсикоманка. Вот они — новые горизонты.       Внимательно разглядывая приятное на ощупь изделие, девушка не заметила, как из его зазора начал выскальзывать лист бумаги. Благо, рефлексы не подвели. Поймав беглеца за край, Гермиона с облегчением выдохнула. Еще не хватало, чтобы чужие рукописи по ее неосторожности разлетелись по проспекту.       — Ну уж нет. Это не мое дело. — Внимая голос совести, девушка, во избежание бумажных заломов, приоткрыла папку. Стопка исписанных аккуратным почерком листов, скрепленная белой резинкой и… Больше ничего интересного. Читать чужие наброски — это верх неприличия, поэтому она только закрепит выпавшую страницу и…

      …Гермиона, здравствуй…

      Всего два слова. Всего два слова она мельком зацепила. А сердце предательски заныло.       Гермиона?