Мэри Сью, которая уже не вывозит

Вообще, Эверетт не был фанатом работы с детьми. Проще было смотреть, как очередной мужик сорока лет отказывается от любых тестов и разговоров, потому что он "нормальный". То, что товарища в детстве пиздили ломом или сковородкой, обычно упускается: вырос он совершенно здоровым, галлюцинаций не видит, а бессонница — это просто он недостаточно сильно устал после двух смен подряд. С подобными товарищами можно было просто играть в шахматы или карты, и потому работа Манна на новом месте сводилась к минимуму. Он уже почти забыл, как выглядят запуганные ужасами новой профессии люди, чьих коллег на прошлой неделе съела Рептилия. Нет, зона в России была куда спокойнее Канадской. Дело было не столько в уровне безопасности, сколько в том, что местные учёные во время побега объектов могли "случайно напиться" и пойти убивать сбежавших всеми подручными средствами. И Эверетту этот пиздец, безусловно, нравился. Олеся с пустым взглядом смотрела в чашку кофе вторую или третью минуту. На ее лице читалась растерянность и неуверенность, словно она обдумывала ситуацию и пыталась понять, что же ей делать со своим бессмертием. — Слушай, — когда атмосфера стала напряжённее некуда, заговорил Манн, параллельно подливая в свою чашку ром. — Знаю, это может выглядеть очень и очень странно... Пизжу, это все охренеть как странно, но, поверь, все не так плохо. Видишь ли, в мире бывают сбои системы, и они порождают вот такую невеселую поебень. Да, половина от всего числа аномалий хочет, может и, скорее всего, вытащит из тебя кишочки, пожирая их, пока ты ещё в сознании, но люди — долбоебы живучие. Тут вполне безопасно, потому что, ну, это наша работа, да. Каждая жуткая хренотень держится за двадцатью дверями. Даже самые жуткие товарищи не могут через них пробраться. Нарушения условий содержания — ситуация внештатная, если ты, конечно, не в девятнадцатой. А так тут вполне себе даже мило — я вот лично знаю розовую собаку и одну жуткую ебаку, которая готова тебя не убивать, если ты выпьешь с ней чай. Вообще, страшная дама, у нее даже тела нет, — это буквально кусок антиматерии, — но она очень любит Эрл Грей и беседы о вечном, бесконечном. Если встретишь ее — скажи, что бог козел, и вы точно найдете общий язык. Олеся молча слушала пьяный рассказ, пока Манн вливал в себя алкашку вперемешку к кофеином. Шесть утра, как-никак. И тем не менее, ее лицо приобрело более-менее здоровое выражение: спокойное и заинтересованное. Когда их взгляды встретились, доктору даже показалось, что она попыталась выдавить из себя улыбку. И, как говорил классик, именно в этот момент все пошло по пизде. Здание тряхнуло, как будто в сейсмически неактивной зоне началось землетрясение и тут же утихло. Затем, практически без задержки, заорала сирена, где невидимая мадам спокойно объявила, что на территории зоны появилась Неуязвимая Рептилия. Манн с предвкушением хлебнул кофе и похлопал девушку по плечу. — Ну, или я нагло напиздел. Олеся панически вцепилась в его руку, а доктору не оставалось ничего, кроме как допить остатки рома из фляги и, покрепче сжав запястье новенькой, рвануть по зазубренному маршруту к ближайшему выходу. И все же, его немного настораживало то, что с той же стороны, куда они бежали, раздавался громкий панический крик. Слишком громкий, если учесть, что даже при пожаре все эти люди, практически похороненные в подземном бункере, спокойно двигались к выходу и ржали как кони, прикалываясь. Когда стало очевидно, что они бегут в эпицентр катастрофы, Манн уже вляпался новыми белоснежными кедами в лужу крови, а несколько жёлтых глаз смотрели на него не мигая под аккомпанемент из утробного рыка. Увидев, что коридор полон расчлененных трупов, Олеся закричала и бросилась назад с удивительной скоростью, если учесть то, что она рванула Эверетта за собой. Поняв, что жертвы убегают, Ящерица незамедлительно издала громкий вопль, после чего устремилась за ними. Бег хорошо освежает голову, и в "стёклой как трезвышко" голове доктора всплыла небольшая логическая цепочка. Неубиваемая всемогущая ебатень несётся за ними на полной скорости, но уступает двум не особо быстрым людишкам. Чудо новогоднее блять. Только вот с Манном чудес никогда не случалось — если Эверетт вляпывался, то хоть с Иисусом он поебись, а перк "удача" не появлялся. То бишь странная девчонка, рыдавшая навзрыд рядом, была либо блядским Господом Богом во плоти, либо... Либо Сатаной, ибо какого хуя вообще эта сраная рептилия смоталась через половину земного шара чисто в Россию? Чтобы шаурмой из Подзажопинска отравиться? — Что ты такое?! — задал он Олесе единственный логичный вопрос. — Мэри Сью! — сквозь слезы откликнулась девушка. — А это что?! — Персонаж тупых дешёвых фэнтези! Всемогущая дура! Героиня дешёвых фанфиков! Богиня четырнадцатилетних! По лицу Эверетта поползла жуткая ухмылка. О да. О, черт возьми, да. Вот она, его золотая жила на приключения и бесплатный терапевтический алкоголь от руководства. Манн сбежал от сумасшедших людей, от их безумия и этого ада, где надо вечно спасаться, но здесь, в тишине и уюте он понял... Да он сам давно ебанулся. Просто не заметил. Увидев, как ее единственный шанс на спасение жутко таращится в никуда с мыслями о захвате мира, Олеся снова залилась слезами. — Что ты можешь?! — с ликующим безумием поинтересовался Манн, не сбавляя темп и тут же заворачивая в кафетерий. Если ей дать любое оружие, она завалит эту хрень, да? А он... он будет стоять рядом и кидать этой девочке ножи. Вот это будет резня... — Не знаю! — честно крикнула Олеся. — Я бесполезна! Я не умею драться! Мой максимум — это порча! И заговор на понос! Я не знаю ничего полезного сейчас! Трансформация Манна из заебанного психолога в безумного маньяка завершилась. — И что тебе нужно?! — Мы же умрём! — Говори давай, я все достану! *** Примерно так судьба привела Мэри Сью, канадского психотерапевта и розовую собаку в небольшую камеру содержания где-то в километрах под Сталинской дачей. За тем, как несчастное животное пыталось без лишнего внимания избавиться от продуктов обмена, пристально следил Эверетт, Рептилия пыталась выломать стальную дверь, а Олеся тем временем истерически рыдала рядом. Животное наконец сдалось и оставило в центре камеры кучу экскрементов, после чего Манн спешно схватил девушку за плечи и развернул к своей добыче. — Читай заговор! — За что?! Я просто хотела мирный суицид! — Читай, мать твою за ногу, если сама не хочешь в такое превратиться. И Женя, все ещё заливаясь слезами, скороговоркой затараторила строки проклятья. В момент, когда было произнесено последнее слово, железная заслонка с треском отлетела в стену, и вся компания тут же отскочила в угол, замерев от страха, предвкушения и искренней ярости. Не обращая внимания на залаявшего пса, Рептилия замерла, смотря на притихшую Олесю, выглядывавшую из-за плеча Манна. Сам доктор с неоспоримой решимостью расставил руки в стороны, словно ему это помогло бы защитить несчастного пёсика и всхлипывавшую ведьму. Аномалия медленно, смакуя каждую секунду нагнетания, двинулась вперёд. В помещении не осталось не звука: девушка замолчала окончательно, а пёс застыл на месте, осознавая ситуацию. Остался только тихий хруст, с которым когти впивались в кафель пола. И тихий чавкающий звук. Описывать то, что произошло дальше, не станет ни одно разумное существо. Можно лишь сказать, что доктор Манн, измазанный в чем-то темно-зеленом и отвратительно воняющем, вслед за некогда розовой собакой вышел к профессору Молотову с его небольшим ударным отрядом, держа на руках рыдающую девушку и громко восклицая: — Мы остановили Рептилию!