Эпоха Водолея

      Этот день был такой же, как и все предыдущие, ничем не отличался: с самого утра погода выдалась прекрасной и простояла таковой до вечера. Зенитсу неспешным шагом возвращался домой от своего лучшего друга, Камадо Тандзиро – завтра учитель планировал провести очередную контрольную по началу математического анализа, и подростки вынуждены были потратить все свободное от учебы время этого прекрасного погожего дня на зубрежку формул и теорем. Поэтому-то парнишка и возвращался так поздно, пытаясь пересилить себя и всю дорогу думать о вычислительных формулах, чтобы они наверняка отложились в его блондинистой голове. Он был прилежным и старательным учеником, однако начало математического анализа стало его главным бичом в старшей школе. Вот как объяснить учителю, что он просто напросто не мог уложить себе в голову все формулы приведения и уж тем более решать на их основе какие-то примеры, длиной в целую строку тетради? Глядя на то, как Тандзиро соображает и быстро находит решение, Зенитсу лишь недоумевал, поражаясь его способностям, и успокаивал себя тем, что он просто не предрасположен к усваиванию знаний точных наук.       Воспроизводя в уме все неведомые числа и буквы, дроби и бесконечные скобки, он свернул на свою улицу, и в этот момент раздался грохот. Ближний к нему фонарный столб с тяжелым скрежетом накренился, воздух заискрился сотнями ярких брызг, похожих на один гигантский бенгальский огонек, и Зенитсу отскочил в сторону, зажмурившись и невольно зажав уши – это уже было рефлексом, он опасался громких звуков, так как даже малейшие шорохи улавливал прекрасно. Столб, сверкая и фонтанируя искрами, все-таки упал на асфальт, сделав на нем неглубокую трещину. И когда шум улегся, парнишка смог открыть глаза и оглядеться. Первое, что пришло ему в голову, это возможные пострадавшие от такого внезапного падения электрического столба. И действительно: возле раскрошившегося бетона, покрытый его пылью, корчился какой-то человек. Не раздумывая ни секунды, Зенитсу бросился к нему, соображая на ходу, может ли еще исходить какая-то угроза от упавшего столба линии электропередач – физика тоже давалась ему с трудом. Но даже если в школе в свое время и выдавали какие-то знания по этому вопросу, то в данный момент его голова была совершенно пуста: главное было оказать первую помощь пострадавшему.       – Что с вами? Вы слышите меня? – он на колени упал возле этого человека, собираясь приподнять его с земли, и внезапно вздрогнул всем телом, запоздало приметив на пошедшем трещинами асфальте здоровенные ножи. Даже не ножи – эти тесаки можно было смело окрестить мечами или какими-то саблями. У Зенитсу ноги онемели от их вида. Незнакомец усилием воли отлепился от асфальта и приподнял голову: заляпанное кровью лицо, разбитый нос и губы произвели на Агацуму неизгладимое впечатление. Еще с самого детства его трясло от вида любых увечий или крови, а тут… Руки забило крупной дрожью, по ногам словно пустили электрический ток – он стоял над этим перепачканным кровью и пылью незнакомцем и не мог взять себя в руки.       – Ты еще кто?.. Уходи прочь, здесь опасно… – выдавил тот из себя, оттолкнув парнишку в сторону и снова пытаясь подняться на ноги. Белоснежные волосы ссыпались на окровавленное лицо, закрыв его от чужого испуганного взора, крепкие руки незнакомца подобрали два валявшихся на асфальте клинка, и Агацума наконец-то отмер. Этот человек был выше его чуть ли ни на три головы, крепок телосложением, широк в плечах и – Зенитсу даже засмотрелся дольше положенного – невероятно красив лицом. Липкий ужас, вызванный видом крови, притупился, когда парнишка получше рассмотрел незнакомца. Кровь, искры, клинки, странная одежда – все было похоже на то, что Агацума вдруг случайно попал на съемочную площадку какого-то фильма. Однако режиссер, притаившийся в кустах, не спешил кричать «стоп». Рука, стянутая на плече золотым браслетом, сочилась кровью, но человек продолжал сжимать ею клинок, упорно вглядываясь куда-то вперед. – Ты что, блестяще оглох? Проваливай, я сказал! Тут опасно! Эта тварь сейчас явится сюда!       – Да о чем вы говорите? Бредите?! Вы ранены! Да посмотрите же на себя! Весь в крови! – выкрикнул парнишка в ответ и резко поднялся, раздраженный тем, что его с благородными порывами попросту отпихнули. Красивый незнакомец обернулся к нему, нахмурившись и, очевидно, собираясь выдать что-то грубое, но Агацума, заметив это, перебил его. – И не подумаю! Вы что, не видите? Столб упал! А если бы вас похуже придавило?! Вы что, и-идиот?!       – Да кто тебе тявкать разрешил, а, жалкий клоп?! – огрызнулся мужчина, в два больших шага сократив расстояние между ними. Но подросток даже не подумал сбавить обороты, упрямо уставившись на незнакомца снизу-вверх, по-прежнему испытывая некоторую дрожь в коленках от вида свежей крови. Бандана и хитайате, инкрустированный драгоценными камнями, на голове этого человека съехали, закрыв левый глаз, и он, чертыхнувшись, принялся поправлять их, когда грянул взрыв. Зенитсу не успел ничего понять – он лишь ощутил, как его сграбастали в объятия, потом была сильная боль от удара об асфальт, еще и еще. Небо и земля поменялись местами, ограды домов, тротуар, фонари крутились для него как в каком-то страшном аттракционе, а потом его ткнули лицом в черную ткань одежд. Мир, наконец-то, остановился. Послышался тяжелый вздох, и Агацума, испуганно прижимающийся к чужой груди, неохотно отпрянул, чтобы посмотреть, что произошло. Красивый незнакомец, стиснув зубы от боли, обнимал его, лежа на земле – кожа на обнаженных руках, которыми он проехался по асфальту, была содрана в кровь. Взволнованного Зенитсу аж затрясло от этого зрелища. «Не может быть… – подумал он, вглядываясь в чужое лицо. – Он меня защитил от падения, а сам…»       – Да ч-что же в-вы такое сделали?.. – еле ворочая языком от обуявшего его страха, проговорил подросток. О том, что он лежит на раненом незнакомце и что нужно было хотя бы подняться с него, он подумал не сразу.       – А какого черта ты не бежал, когда я просил?! – мужчина шипел от боли, с отвращением косясь на свои поврежденные руки. Тогда Агацума все-таки сообразил и встал с него, позволяя ему принять сидячее положение. Поднявшись, незнакомец осмотрел свои повреждения тщательнее. – Вот же засада – ярко сжег кожу на обеих руках! Теперь придется прятать это уродство, пока не заживет!..       – Нашли, о чем беспокоиться! У вас такой большой порез на руке! Кровь так и сочится, боже! Н-нужно как-то ее остановить! – напуганный чужими ранениями, совсем сбитый с толку Зенитсу суматошно заозирался по сторонам, игнорируя вопросительный взгляд незнакомца, а потом обернулся к нему, осторожно, но крепко ухватившись за руку. – Вы идете со мной! Ко мне домой! Сейчас же!       – Что? – рявкнул тот, надвинувшись на него угрожающе. – Ты блестяще головой ударился?! Спасай свою задницу, пока он еще не здесь!       – Ничего не знаю! Если я буду спасать свою задницу, то заодно захвачу и вашу! Посмотрите на себя! Это же какой-то ужас!       – Ужас?! Да ты!.. Д-да!.. Да что значит «ужас»?! Это совершенно не то слово, которое подходит для того, чтобы описать такого божественно прекрасного человека, как я!       – Вы еще и головой ударились! А что я говорю? Все! Я больше не слушаю никаких оправданий! Поднимайтесь на ноги! Живо! Я помогу! – Зенитсу принялся хлопотать над ним, суетясь и стараясь помочь ему подняться. По всей видимости, задетый его словами мужчина, конечно, ругался, однако просьбу все-таки выполнил. И уже через несколько минут Агацума за руку тащил его упирающегося в сторону своего дома. – Я живу совсем близко! Давайте! Еще пара домов и потом налево! Перебирайте ногами быстрее!       – Да ты рехнулся, хлюпик! А ну пошел отсюда и не смей блестяще меня лапать! – держа свои клинки в одной руке, увлекаемый парнишкой вперед, незнакомец постоянно оглядывался назад, не переставая ругаться.       – Больно мне надо вас лапать! Вы неблагодарный! Я хочу вам помочь, а вы обзываетесь!       – Идиот! Тебе что, было мало? Не нужно было тебя блестяще спасать, чтобы твою голову хорошенько встряхнуло?! – внезапно незнакомый красавец резко дернул мальчишку на себя, заставляя обернуться, а потом склонился к нему, грозно сдвинув тонкие ниточки-брови. Зенитсу даже дар речи потерял от этого сурового взгляда и вся решимость, с которой он тащил этого человека домой, вдруг иссякла. – Ты понятия не имеешь, что тут творится! Там демон! И думаешь, он такой слабый, раз я тут кровью блестяще истекаю?!       – Ч-что? О чем вы говорите?.. Это какая-то новая ролевая игра? Реалити-шоу?.. А-а м-может вы кино снимаете?.. – заплетающимся языком начал перебирать возможные варианты истолкования слов незнакомца Агацума, загибая пальцы на руках и неуверенно улыбаясь. Лицо его оппонента по мере того, как он говорил, только мрачнело, а меж бровей образовалась морщинка, в которую тут же затекла кровь.       – Ты что несешь? – холодно и на полном серьезе произнес мужчина, смерив его нечитаемым взглядом сверху-вниз. И подросток поежился, испугавшись этого колючего тона – право, слушать от этого незнакомца оскорбления было приятнее, чем видеть его настолько пугающе серьезным. – Убирайся в безопасное место. Быстро.       – Н-но в-вы…       Договорить ему не дал очередной взрыв, громыхнувший совсем рядом. Его сбило с ног ударной волной, и звездное небо, затягиваемое серым дымом, снова перевернулось. Вместе с резкой болью пришло странное ощущение вакуума в голове. Когда Зенитсу перекатился со спины на живот, пытаясь встать, его охватил такой ужас, что он снова шлепнулся на землю: он четко видел все вокруг, ощущал твердый асфальт под собой, но не слышал ни звука, словно с головой уйдя под воду. Испугавшись этого странного состояния, он даже не подумал оглянуться вокруг в поисках незнакомого красавца. И прежде чем он осознал, что кто-то поднял его с земли, взяв на руки, они вдвоем уже вовсю мчались прочь от места взрыва.