Самое жестокое племя

      Шисуи поморщился, почувствовав, как выступы покатой крыши острыми углами задевали ноги при скольжении. Ржавый металл царапал кожу. Жёсткое приземление с высоты пары этажей, больно ударившее по пяткам, показалось пустяком.       Он повёл головой, оттягивая пониже ненавистную маску, которая закрывала шею и лицо вплоть до глаз и, оттолкнувшись ладонями от мокрого асфальта, рванул вперёд, вслед за целью. Мужчина, несмотря на вроде бы немолодой возраст, мог потягаться с ним в скорости — ублюдок отлично понимал, что ему грозит. Даймё Корп не щадила Браконьеров.       Скользнув по луже, Шисуи зацепился ладонью за трубу водостока, перенаправляя себя за угол. Влетев в узкий переулок, он пригнулся, поэтому пуля просвистела над его корпусом, а не угодила в черепную коробку. Не меняя положения, Шисуи врезался в стрелявшего, повалив его на землю. Пушка упала недалеко от ладони Браконьера, и он, вместо того, чтобы сражаться, безуспешно пытался дотянуться до неё.       — На этом всё, — выдохнул Шисуи, с размаха заезжая мужчине по лицу локтем. Железные налокотники придавали ударам больше силы. Шисуи услышал знакомый треск: несколько зубов Браконьера раскололись. Перекошенное болью лицо срикошетило в асфальт и глухой удар затылка вытолкнул из лёгких мужчины болезненный выдох. Его руки, наконец, перестали дёргаться.       Шисуи оттянул его веко и, взглянув на зрачок, убедился, что линза не повреждена. Эти системы искусственного интеллекта были нужны службе безопасности Корпорации порой даже больше, чем сама цель. Если она гибла в процессе — не страшно, но линзу нужно передать, иначе не будет денег.       Ухмыльнувшись, Шисуи откинулся назад и присел на землю, складывая руки на согнутые колени. Его правый глаз засветился белым светом монитора собственной линзы.       — TG2816, цель захвачена, — вместо приветствия сказал Шисуи. Он не церемонился с искусственным интеллектом, искренне не понимая, зачем некоторые здороваются со сформированным нейросетями голосом.       — Принято, — бодрым тоном отозвался его наушник.       — Нужна карета, — добавил Шисуи, грузно поднимаясь с земли и оглядываясь по сторонам. Тащить на себе увесистую тушу из этого района до «пункта приёмки» он не хотел. Иногда Даймё предоставляла транспортировку бесплатно, если цель того стоила.       — Пожалуйста, наведите линзу на цель.       Шисуи опустил взгляд на распластанное в луже тело.       — Браконьер Ивагакуре, — начал электронный «сопроводитель» — незаконная торговля имплантами типа «С». Транспортировка цели приведёт к вычету пятидесяти кредитов, — отчеканил механический голос в наушнике. — Подтверждаете запрос? — Закрыв глаза, Шисуи нажал на наушник, чтобы выключить его.       — Блядская обдираловка, — простонал Шисуи, вновь наклоняясь к телу цели. Он вытащил из заднего кармана брюк футляр и приложил небольшую овальную сферу к глазу Браконьера, снова подняв ему веко. В противном случае сфера вытащит линзу вместе с кожей. Услышав щелчок футляра, Шисуи сжал его рукой. Эта линза была достаточно ценной, чтобы он мог не работать ближайшую неделю, пропивая печень в каком-нибудь баре, пока его не вышвырнут оттуда. Но не достаточно ценной, чтобы Корпорация позаботилась о безопасной транспортировке её обладателя.       Подцепив корпус мужчины, Шисуи закинул его себе на плечо и с усилием выпрямился, поддерживая тело правой рукой, чтобы не свалилось. Браконьер весил как здоровый кабан.       — Блядская Даймё… ***       Вычищенные от грязи и будто недосягаемые для смога, окутавшего город, белые ступеньки здания службы безопасности Даймё Корп первыми после Шисуи приняли на себя вес цели. Он наклонился, и Браконьер упал, распластавшись на идеально чистом мраморе.       Шисуи потирал ладонью взмокший лоб и переводил дыхание, присев на корточки около тела. Шевелиться не хотелось, ноги приятно онемели, а затёкшая спина, наконец, почувствовала осеннюю прохладу и капли дождя. О лежавшее на пороге тело постоянно бились автоматические створки двери, пытаясь закрыться: Шисуи бросил его на пол дверного проёма, чтобы цель официально считалась доставленной в службу безопасности.       — Выглядишь паршиво, — усмехнулся голос Итачи где-то сверху. Шисуи потёр ладонью уставшую шею и поднял голову. Даже в ненавистной чёрной маске, которая прятала лицо и перекрывала рот, искажая тембр, его было несложно узнать. Хлипкая чёрная чёлочка по бокам и самодовольная поза с радостью выдавали брата. — и работаешь так же. В кои-то веки тебе выпало побегать одному, а ты еле дополз сюда.       — Какая-то навозная муха жужжит, ничего не слышу, — поднимаясь на ноги и распрямляя плечи, ответил Шисуи, — ты что-то сказал?       Итачи не отреагировал на выпад, устало выдохнул и сощурился, рассматривая Шисуи. Внимательный взгляд прошелся снизу вверх, останавливаясь на глазах.       — Соскучился? — не выдержал Шисуи, отвечая на очевидное беспокойство брата классической апатией. Итачи, в отличие от него, был похож на исправный часовой механизм, который никогда не дает сбоев. Он надежен, устойчив, спокоен, только что не тикает. И он с раздражающей педантичностью следил за тем, чтобы винтики брата не разболтались. Шисуи жил, как часы, примотанные к взрывчатке, и Итачи постоянно ожидал услышать сокрушительный «бум».       — Сколько раз тебе повторять, что я не по мальчикам? — Итачи отвел взгляд и стянул с себя маску, опустив черную ткань на горло.       — Повторяй это не мне, а Изуми. В конце концов, она тебе поверит. — хохотнул Шисуи, отмахиваясь от брата.       — Так и сделаю, — он сошёл вниз по ступеням и направился к машине — ржавому корыту с прогнившим днищем и вонючими сидениями, равно опасному для общества и пассажиров. — А тебе бы выспаться! — Шисуи презрительно цокнул. Он уже успел поверить, что брат сдержится. — Рожа у тебя ещё страшнее стала.       — Так может подвезёшь? — вскинул бровь Шисуи, провожая Итачи недовольным взглядом.       — Какая-то навозная муха жужжит над ухом, ничего не слышу! — крикнул Итачи, открывая дверь, которая неохотно отозвалась скрипом пружин. — Бывай, братишка! — он махнул рукой и исчез в салоне корыта, так и не увидев красноречиво оттопыренный средний палец Шисуи.       — TG2816, полагаю, — брезгливо прошелестел женский голосок. Шисуи всё ещё смотрел вслед удаляющейся машине брата, мысленно матеря его последними словами, а потому не сразу обратил внимание на подоспевшую группу сопровождения. Мужчины в идеально белых костюмах, сильно контрастирующих с его боевой чёрной экипировкой охотника за головами, уже оттаскивали Браконьера. — Линзу, пожалуйста. — миниатюрная брюнетка протянула вперёд крохотную ладонь в белой перчатке.       — Пожалуйста, — фальшиво улыбнувшись, елейным тоном, под стать собеседнице, ответил Шисуи. Он положил футляр в ладонь, крепко сжав её и оставив на белой перчатке коричневые следы. Девушка поморщилась, но механически улыбнулась.       — Имя, — формальным тоном спросила она, и в тот же момент линза в её глазу подсветила зрачок белым цветом.       — Конохогакуре, Шисуи. — тем же формальным тоном ответил Шисуи. Вперёд всегда шёл район, потом уже имя. Фамилии ищеек из бедных районов здесь никому интересны не были. Даймё Корп приравняла их к исключительной привилегии, которой пользовались в районах почище.       Ещё там фильтровали воздух, убирали дороги, ограничивали выбросы и выставляли вышибал по периметру, а живущие внутри имели счастье дышать собственными лёгкими, вместо синтетических.       — Принято, — кивнула девушка, — на ваш счёт зачислено пятьсот кредитов. Даймё Корп благодарит вас за вашу работу. — безразлично проинформировала она, развернувшись на каблуках и уходя прочь. Шисуи видел, как она стянула с руки испачканную перчатку, а потом чётким движением забросила её в стеклянную урну для переработки. Он не удивился бы, если бы она продезинфицировала руку сразу при нём.       Район говорил о человеке всё. В первую очередь, какое жильё он мог себе позволить. Там, где выросла эта барышня, видно, мылись по пять раз на дню, стоило задеть кожей перила вне очищенного здания. Вода из её крана лилась минеральная и не воняла отходами.       — Сегодня у всех неплохой улов! — Шисуи обернулся и увидел, как парочка охотников затаскивают в здание брыкающегося подростка. Парню было на вид лет пятнадцать, его лицо раскрасили синяки от побоев, а ногами он еле передвигал, но охотники улыбались, горделиво вскинув подбородки при виде коллеги.       — Это точно! — подтвердил Шисуи, пожав руку одному из них. — В последнее время заказов становится больше. — Паренёк в их руках дёрнулся, пытаясь улучить возможность сбежать, и Шисуи кивнул на него головой, после чего один из конвоиров ударил подростка электрошокером.       — Всегда бы так, — заливисто засмеявшись, второй охотник с силой приложился ребром ладони по затылку цели. Борта ободранной куртки паренька треснули, не выдержав удара, а сам он, как марионеточная кукла, упал на колени, будто разом потеряв все силы.       — Хорошая работа, — Шисуи дружественно похлопал по плечу того, что стоял рядом с ним, и махнул им рукой на прощание.       Он стянул с лица маску и почувствовал запах гари. Вонь проникала в нос, горло, и тяжёлым пеплом опускалась в лёгкие, вынуждая делать всё более глубокие вдохи.       «Блядская Даймё Корп», думал Шисуи, направляясь в бар.       Его район удачно граничил с «пунктом приёма». Переход получался плавным. Передвигая затёкшими ногами по мокрому асфальту, Шисуи постепенно натыкался на лавки с лапшой быстрого приготовления, которые всё чаще и чаще встречались по пути. Осенняя прохлада сменялась на удушливый пар от кипящих кастрюль. Глаза не поспевали за всё учащающимися неоновыми вывесками, приглашающими прохожих поесть, выпить, или трахнуть милашку репликанта, в бошку которой закачали не больше пятидесяти слов и пяти тональностей, в которых она могла искусственно стонать.       Через шаг стали появляться бездомные, спящие прямо на прибившихся к ним собаках. С ними соседствовали проекции, какофонией голосов рекламирующие тот или иной товар. Некоторые были запрограммированы понаглее, вставая на пути Шисуи в попытках привлечь внимание. Они разбивались о реальные тела людей, которые шли навстречу. Их одежда была тёмной, засаленной, пропахшей работой и дешёвой жареной едой.       Ярким неоновым цветам не удавалось разогнать мрак улиц. Утонувшие в тени многоэтажек, здешние переулки оставались серыми даже в разгар лета. Шисуи не мог вспомнить, видел ли в этих кварталах свет хоть раз за свою жизнь. Лучи солнца меркли в удушливом смоге, опоясывающем покрытые плесенью и ржавчиной дома.       Вопиющая бедность была похожа на расползающуюся по телу болезнь: она оставляла глубокие круги под глазами людей, иссушала их щеки, рубцами разрезала кожу, красила синевой, обливала грязью. «Больные» отличались от «здоровых» так заметно, что их кварталы обходили стороной настолько тщательно, будто там и впрямь бушевала чума.       Когда по пути стали появляться валяющиеся в собственной блевоте тела, Шисуи свернул: бар, в котором он вытряхивал в стакан рома душу, умерщвляя её под волнами алкоголя, находился чуть поодаль от центральной улицы. Там было тише, меньше людей, и страшно воняло вяленым мясом. Этот запах часто пересиливал даже тошнотворный запах гари, будто навеки поселившийся в теле.       Бар находился в подземном помещении, был небольшим, грязноватым, как все в этом округе, и старомодным: никаких искусственных куколок с голыми пластмассовыми сиськами, никакой дополненной реальности, никакого искусственного интеллекта. Только низкие круглые столы и скамьи, обрамляющие барную стойку. Кому-то казалось, что дело в ностальгии, но на самом деле у хозяина просто не было денег на эти приблуды.       — Давно тебя здесь не видел! — весело поприветствовал бармен, когда Шисуи уселся за барную стойку. — Уж было решил, что Корпорация подняла вам награды, но раз ты здесь…       — Да, приятель, раз я здесь, то кредиты есть только на выпивку, — устало подтвердил Шисуи, подставляя руку под стакан.       Всю прошлую неделю он провёл где-то между реальностью и галлюциногенным забвением, вставая с кровати разве что в сортир или за очередной таблеткой. Наркотики в этом районе были лучшие, но стоили невообразимо дорого. Он просрал больше денег, чем обычно тратил за месяц, поэтому взялся за первый же заказ, который отправила Корпорация.       — Это к лучшему, Шисуи, — участливо ответил бармен, пожимая плечами. — Если подсядешь на эту дрянь, то точно ничего не заработаешь.       Шисуи хохотнул, залпом выпивая весь ром в стакане. Алкоголь неприятно осел на языке, поцарапал горло, продираясь через него ниже, обжигая грудь, пока, наконец, не растворился. Пустой желудок, и без того измученный дурью, тут же скрутило.       — А если я и зарабатываю только для того, чтобы всего этого дерьма вокруг не видеть? — он подтолкнул стакан обратно, ожидая, когда старик нальёт ему добавки. Вовремя заброшенная в бармена граната с роковым вопросом, на который никто в этом районе не мог дать ответа, плотно заткнула его рот.       Шисуи поднял наполненный стакан вверх, и бармен ударил об него кулаком.       — Эй, — старик нахмурился, упираясь кулаками о стойку бара и заговорщически наклоняясь поближе к лицу Шисуи, — не чуешь запах? — Шисуи отрицательно покачал головой, отклоняясь от бармена и закидывая руку за барную стойку. Он нащупал бутылку рома и, вытащив её оттуда, поставил перед собой. Старик смерил его недовольным взглядом. — Тоже мне, охотник за головами. — Он сплюнул. — Гарью пасёт.       — Ей ведь всегда пасёт, — пожал плечами Шисуи, наливая себе ещё. Он никогда не искал источник возгорания, потому что запах разлагающейся плоти почти не покидал его, а дым и пепел пропитали кожу.       Стоило ему наполнить стакан, в помещении погас свет. Замурчал обязательный для таких мест резервный генератор, готовясь к аварийному включению электричества.       — Сука, — прорычал Шисуи, закрывая глаза. Он наощупь нашёл стакан и залил в себя ром. Сознание понемногу поддавалось алкоголю, но не настолько, чтобы он забыл.       Если откроет глаза сейчас, во враждебной мгле, то рискует не сдержать рефлекс и озарить помещение красным цветом. Ненавистные глаза, предназначенные защищать его, вместо этого только создавали бесконечную мороку. Нельзя было забыть об этом чёрном узоре на красных зрачках ни на минуту. Нельзя было пытаться воскресить чей-то образ в памяти, рискуя, что глаза отзовутся на воспоминание. Нельзя было сосредотачиваться на чьем-то взгляде, пытаясь убедить в собственной правоте, рискуя выплеснуть бьющуюся о преграду благоразумия силу глаз. Нельзя было давать волю ярости.       Вырвать себе глаза тоже было нельзя.       Шисуи подумывал об этом однажды. Как заменит их на два искусственных зрачка, прикрепит к ним линзы, больше не заботясь о том, что в них нельзя спать, и будет жить без оглядки на едва различимое в памяти прошлое.       Изуми можно было бы заставить молчать о том, что она вместо глаз вытащила оружие старого образца, обладание которым в новом мире каралось смертью. Но ни Шисуи, ни Итачи всё ещё не доверяли ей настолько. От идеи пришлось отказаться.       Закрытые веки обожгло флуоресцентным светом аварийного генератора.       Шисуи сжал плескавшуюся по телу энергию до песчинки и мысленно раздавил, после чего низко наклонил голову и открыл глаза. Они должны быть привычного чёрного цвета, но на всякий случай Шисуи метнул взгляд в стекло стакана, убеждаясь в предсказуемости отражения.       — С чего вдруг погас свет? — озираясь по сторонам, сам у себя спросил бармен. Он, как все здесь, опасался грабежа, а потому продавал Шисуи выпивку вдвое дешевле установленных цен. Он знал, что эта взятка заставит не больно-то трудолюбивого охотника за головами поднять задницу, если на бар в его присутствии совершат налёт. — Кажется, ничего необычного…       Посетители сидели на своих прежних местах, ни одна бутылка не исчезла с предназначенной для неё полки. Система перечисления кредитов подгрузится, как только генератор заработает на полную мощность.       — Да кому ты сдался, — усмехнулся Шисуи, вновь заполняя стакан. Чтобы вдрызг нажраться, ему нужно ещё хотя бы половину бутылки выпить, и он, чёрт возьми, не хотел терять ни минуты. Поймав на себе недовольный взгляд бармена, Шисуи примирительно улыбнулся. — Как только подача электричества возобновится, я проверю. Наверняка, просто какой-нибудь сбой.       Уже через пару минут и очередной стакан алкоголя, дребезжание генератора затихло, и Шисуи включил линзу.       Перед правым глазом красным цветом замелькала, прерываясь на редкие сбои, фраза: «Для вас есть новое задание»