Боевой Ангел. Восхождение.

Меня разбудил Тарас, открыв заскрипевшую дверь. - Ну ты и соня, - сказал он, увидев то, что я валяюсь на кровати. - Вон, Лера уже работает, а ты все спишь. - Отстань... Голова и без тебя болит, - отмахнулась от него я. - Работа выполнена, вот я и отдыхаю. Ты знаешь, какая нагрузка на мозг идёт, когда программируешь себя на выполнение какого-либо задания? Вот, на столе лежит расшифрованный доклад. Можешь снести его Ежи или капитану... А я отдыхать дальше. - Отдыхать надо было вчера. Тут задача как раз для сталкера появилась. - Да? - сразу оживилась я. - Что за задача? - У капитана и узнаёшь. Идём уже. Мы вышли наверх. На фоне кроваво-алого неба, подкрашенного фиолетовыми мазками облаков, вздымался громадный черный силуэт. — Это еще что такое? — пробормотал приникший к окулярам бинокля Лобачев. Напитанный солью ветерок щекотал лица собравшихся на палубе людей. — Не знаю, — Азат, прищурившись, всматривался в горизонт. — Хрень какая-то. — «Д-6» это, — поднявшийся на палубу Савельев натянул шапку на уши. — Мне еще отец про нее рассказывал. - «Д-6»? - удивилась я. - В другое время и в другом месте так звали один из объектов так называемой Москвы-2. Интересно, а как там в этом мире? — Буровая это. Кравцовское месторождение? — Лобачев снова приник к биноклю. — Оно же на востоке. Ты точно курс проверил? Стоящий рядом Тарас кивнул. — Значит, снесло. Разрешите? — Савельев взял у капитана бинокль. — Можно высадиться, поскрести по сусекам. Насчет топлива, например. — Топлива, — усмехнулся Лобачев. — Атомную лодку сырой нефтью заправлять собрался? — Для бота! Или там для генераторов переносных, — нашелся Савельев. - А мне бы инструменты какие не помешали. Да и материалов маловато, - встряла в разговор я. — Все равно по пути, — капитан отобрал у помощника бинокль. — Может, живой там кто? Скорость? — Пять узлов. — Увеличить до семи, — Лобачев оглядел небо. — Глядишь, до захода солнца успеем. Вечерело. Надувные лодки одна за другой плюхались в воду. — Заброшенная она, — разочарованно протянул Савельев, оглядывая массивный остов платформы, изъеденный бурой ржавчиной и оплетенный вьющимися побегами мясистых водорослей. — Зря народ гоношили. — Не хоронись раньше времени, — посоветовал Тарас и первым спустился в неустойчивую лодку. Гребли осторожно, плавно погружая короткие весла в окружающую станцию вонючую нефтяную пленку. — Эй, на платформе! — подняв мегафон, сказал Лобачев. — Есть кто-нибудь? Тишина. Эхо усиленного мегафоном голоса, несколько раз отскочило от стен внутри станции и, наконец, где-то спряталось. — Нужно лестницу найти, — в своей манере прищурился, оглядывая строение ритмично гребущий Азат. — Что бы мы без тебя делали, — беззлобно поддел сидящий позади Савельев. Вереница лодок стала огибать остов платформы. — Твою ж!.. — не сдержался первым повернувший за угол Тарас. С другой стороны к основанию платформы тросами была прикреплена оскалившаяся в немом рыке туша тюленя, настолько огромного, что находящиеся в лодках поначалу приняли ее за останки кита. И только невыносимая нефтяная вонь забивала трупный смрад, который источала гигантская туша. — Это ж какая силища нужна, чтобы такую башку свернуть! — пробормотал сидящий в одной из лодок Батон, оглядев тюленя взглядом матерого охотника. Как оказалось, Лера была не единственным «зайцем» на подлодке. Михаил тоже поплыл. Сказался, что ушел в рейд, а сам спрятался на складе и глушил самогон. Говорит, что не доверяет приезжим. Да и я им не доверяю. Странные они... Молчат все, в своих каютах сидят. Что-то тут нечисто... Но охотник тут нам точно пригодится. - Какая-какая силища? Правильно, аномальная. Да и сам тюлень тоже великоват для нормального. Удивляться не надо. У вас весь мир - одна сплошная аномальная зона. Надо по сторонам смотреть. Раз есть труп, значит есть и тот, кто его этим самым трупом сделал. — Еще чего придумаешь? — отозвался гребущий Азат. — Говорю тебе… Внезапно по левому борту поверхность пленки вздыбилась, и над головами плывущих поднялось нечто бесформенное, в центре которого с низким клокочущим звуком раскрылось широкое отверстие, похожее на пасть. Лодка покачнулась, чуть не вытряхнув орущих людей за борт. Не расстающийся с винтовкой Батон, мгновенно среагировав, вскинул ее к плечу. Грохнул выстрел. Пуля прошла навылет, не причинив ожившей массе вреда. — Охренел?! — закричали из-за спины чудовища. — Ты Михалычу чуть башку не снес! Вокруг лодок пленка волновалась, вспучивалась, клокотала. Поднялась суета. Загрохотали автоматы. Кто-то вывалился за борт, но его тут же потащили обратно за шкирятник. — Тяните! Тяните меня!!! — орал отчаянно барахтающийся в топливе мужик. — Меня что-то за ноги схватило!!! - Огонь!!! Нужен огонь!!! - закричала я. - Огнеметы в руки, заряжайте зажигательные и сожгите эту хрень!!! Это же нефть, она горит!!! — Э! Мужики, харэ буянить! Хто тут дисциплину хулиганит?! Никакого огня!!! У кого увижу хоть сигарету - пристрелю, — над водой разнесся хриплый, искаженный динамиком голос. Бахнул дуплетный выстрел. — Ну-ка пугачи убрали, живенько! С подветренной стороны к станции приближалась дрейфующая моторная лодка, в которой, побросав весла, стоял высокий бородатый мужик в камуфляжном ватнике и ушанке с красной звездой. В одной руке он держал двустволку, другой прижимал ко рту мундштук жестяного рупора. — Ты кто такой? — проорал Тарас. — Тутошний я, — отозвался стоявший в лодке мужик. — Еще раз, для тех, хто у бронепоезде, — оружие не применять! — Тут в воде хрень какая-то! — Батон указал стволом винтовки за борт. — Та не хрень це, а Солярик, — откликнулся приближающийся мужик, по-прежнему не опуская ружья. — А то шо он на вас полез сначала, так вы, хлопцы, не серчайте: не любит он чужих, не любит. Ну, здорово, здорово! Мужик кинул в бугрящуюся пленку несколько рыбин, которые достал со дна моторки. Нефть благодарно забулькала. Потом лодочник, отложив громкоговоритель, начал усиленно грести, в то время как все недоуменно переглядывались. — Какой такой Солярик? — громко спросил Савельев и тихо добавил, так, чтобы было слышно только соседям по лодке: — Съехал от одиночества мужик, уже топливо по имени называет. Азат хохотнул. — Та живэ тут такой товарищ, рокив через пять появился после Гаплыка, — продолжал приближающийся одиночка. — Несколько наших завалил, но потом успокоился. Буровики со временем кто от чего передохли, я туточки водин остался. - Разумная ручная нефть? Ну ни хрена себе... Чего в этом мире только не встретишь, - удивилась я. Мужик хмыкнул. - Деву железну тоже не часто встретишь, - подмигнул он мне. Зоркий. Вот только без перчаток вышла, так сразу заметил. Сидящие в лодках люди с опаской косились на изредка взбрыкивающую пленку. — Кравцовское месторождение ведь на востоке было? — спросил Лобачев. — А то ж, — кивнул мужик. — Рокив семь назад сносить стало. Потихоньку так, я сперва и не заметил. — Как звать-то тебя? — поинтересовался Тарас. — Палычем, — отозвался мужик и опустил ружье, указывая на атомоход. — А вы с такой махиной откель будете? — Мы из Пионерска, — ответил Лобачев. — Уходим в автономное плавание. — Тудыть вас растудыть! — Палыч бросил рупор на дно лодки. — А я думал, там и нет-то ужо никого. — Да вот, с грехом пополам пересидели двадцать годков. — У нас научная экспедиция, — вклинился Савельев. — В Антарктику. — Дело ваше. Хотя чего еще в мире научного остаться могло — в ум не возьму. А тута чого хотели? — мужик кивнул на опутанную водорослями станцию. — Думали просто посмотреть — вдруг кто живой остался? А еще вопрос по топливу провентилировать. — Остался-остался. Из топлива же тут зараз только Солярик, — Палыч шмыгнул носом и багром подтянул свою лодку к спускающейся к воде лесенке. — Ладно, залезайте! Со жрачкой точно допомогу. Видите, какой у меня тута гэкспонат? Солярик притащил. Я ж того мяса вовек не осилю, та и тошно вже. Вот, плавал сети ставить — рыбки захотелось. — А водоросли? — лодка с членами калининградской группы подгребла к станции, и Марк с любопытством размял пальцами свисающую с верхнего яруса мясистую плеть. — Съедобны? — На бинты добре годятся. Да иногда горилку закусить, — Палыч привязал лодку к ржавым перилам. — С горшка потом, правда, не слезть… — И почему же тебя Солярик этот с остальными не порешил? — поинтересовался Ежи, когда часть команды перебралась на станцию и принялась сгружать мешки с вяленым мясом на лодки, которые переправляли их на «Грозного». А там за провизию уже принимались Паштет с Треской под бдительным надзором Бориса Игнатьевича. В довесок Палыч с легкостью расстался с дюжиной огнеупорных костюмов, обязательных на каждой буровой. — Кстати, и почему именно «Солярик»? — Да потому шо вин как есть соляра! Думал я ж на эту тему, крепко думал. Не-е, я вже его не боялся, як поначалу, — Палыч запустил пальцы в бороду. — Понимаешь, времени ж дуже много прошло. — И? — Шо «и»? Вот, я так разумию. Дети то ж хулюганить по глупости любят, но таки ж не со зла, а по глупости малолетней. А як подрастут, так и думать начинают о том, шо робят. Може Солярик постарел? Ничего нам с ним от жизни вже не трэба. Он один, я один. Так и уживаемся. Привязался я к нему, та и он ко мни, видать, тоже. — Разумные горюче-смазочные материалы? — усмехнулся Савельев. — Это же невозможно! — Усе относительно, як говорил старина Енштейн. Чому ты решив, шо всяка жизнь возможна только на основе белковых соединений? Колы хочешь знать, возникновение жизни на нашей планете — це ваще парадокс. Теоретически, у такых вот условиях, у которых существуе универсальный растворитель — вода, та ще агрессивная атмосфера, — жизнь зародиться не могёт. Но ведь зародилась! — Да ты батя, философ! — присвистнул Тарас. — А то ж, — гордо кивнул Палыч. — Слушай, а чего тебе тут прозябать? Айда с нами! — предложил Савельев. — Ни-и, хлопцы, — обитатель станции с мягкой улыбкой покачал головой. — Нечего мне там за горизонтом смотреть, да и Солярика не оставлю. Плывите же с богом. — Как знаешь, — пожал плечами метеоролог. — Хлопцы, не серчайте, — спохватился Палыч, — но мени вам окромя тюленины да горилки предложить нема чого. — Не волнуйся, мы погрузимся и в путь. Время поджимает, — сказал Лобачев. — А тебе продуктов и чая оставим. — Чаек — це добре! — мечтательно протянул Палыч. — Рокив сто не пивав! — Дед, а как ты вообще в такой вонище-то живешь? — прокашлялся Савельев. — Дык кому вонища, а кому и благоухание райских кущей! — усмехнулся Палыч. — Не дуркуйте, хлопцы, я усю жизню на буровых! Мы уходили вдаль. Пока есть возможность, мы с Мишей сидели наверху. Я наигрывала разные мелодии на гитаре, а он просто размышлял. Все же у постъядерных миров своя красота. — Дядя Миша, а вы чего не ужинаете? — Лера вышла на палубу и, поежившись, потуже запахнула ватник. — Остынет же. Заметила меня. - Ой, Алита, ты тоже тут? - Угум. Дай посидеть, а? Пожалуйста. Мне не так уж и охота сидеть в тесной лодке. Я все же всю жизнь на поверхности. Скажи остальным, чтобы сообщили, когда погружаться будем, – отмахнулась от нее я. - Ладно. Дядя Миша, так что с ужином? — Не хочется пока. Оставь мне там чего-нибудь, потом пожую. — Хорошо, — девушка кивнула, хотя сидящий к ней спиной охотник не мог этого видеть, и заправила за ухо мятущуюся на ветру прядку волос. — А что вы делаете? — Рождаюсь я, Лерка. Заново, — помолчав, загадочно отозвался тот, вдыхая щекочущий легкие соленый морской воздух. — Ты там внизу скажи, чтобы пока нырять не вздумали. Я еще подышу, пока в отравленную зону не вошли. — Не простыньте, — Лера исчезла за дверью рубки. — Не боись. Мы просто сидели на спине лодки и смотрели на закат. Красиво... Ни разу не была на море. Интересно, как там было раньше - на довоенных пляжах? Отдохнуть бы там. Хотя не, мне это не светит. Я же плавать не могу. Топором на дно пойду. В рубке снова открылась дверь, и по палубе дробно застучали ботинки. — Я же тебе сказал… — начал, не оборачиваясь, охотник. — Батон, спускайся скорее вниз! — на ходу заорал Азат. — У капитана приступ! Когда я спустилась, то Тарас уже тряс старшего механика, выбивая из него информацию. — Ты видел у него пистолет?! Он брал с собой пистолет, я тебя спрашиваю?! — Да не знаю я! — голова парня болталась из стороны в сторону, словно бубенчик на узде. — Говорю ж, не видел! — Я ведь предупреждал! Предупреждал, что в проливе может случиться! Предупреждал, нет?! — Предупреждал-предупреждал… — И что ты сделал? Ничего, твою мать?! А ты, плешивый зад, — разбушевавшийся старпом переключился на подбежавшего Батона. — Какого хрена на палубе медитировал? И ты, дура железная, что там с ним забыла? - заорал он на меня. — Громкость убавь! — огрызнулся охотник. — Что с ним? — Попробуй угадать! — Я в машинном застрял, — пытался оправдываться болтающийся в тисках Тарасовых лапищ Колотозов. — Знаешь, где я видел твое машинное?! Если с ним что-то случится, без него мы эту бандуру не сдвинем, слышишь, ты?! — продолжал орать старпом. — Нам на него даже дышать нельзя! А-а, иди ты… Отбросив Вадима, Тарас замолотил кулаком в дверь. — Юра, я тебя по-человечески прошу! Ты только это, не дури, слышишь меня? У тебя жена и двое детей… Нам до Антарктики по-любому доплыть надо. Юра, ты там? — А где ж еще-то? — попытался пошутить Савельев. — Заткнитесь! — шикнул Тарас и приник ухом к двери. — Юрка? Отзовись! — Все со мной в порядке, — до застывших в коридоре людей донесся тихий голос капитана. — Просто дайте побыть одному. — Ты вооружен? — Нет у меня ничего, — устало ответил Лобачев. — Нервы команде не трепли. Сам выйду. Потом. — Ты это, — сбавил обороты старпом и, отпрянув от двери, попросил: — Зови, если что, в общем. — Дядя Тарас, что с капитаном? — глаза притаившейся в сторонке Леры были полны тревоги. — Он заболел? — Что-то вроде, — буркнул выпускающий пар мужик. — Ты чего здесь? — Кричали, вот и пришла, — просто ответила девушка. — Может, ему лекарства какого принести? — Нету от этой болезни лекарства, дочка. — Но, может… — Шла бы ты к себе, Лерка! — повысил голос явно чем-то терзаемый Тарас. — Нечего тут смотреть. — Хорошо, — девушка оробела. — Только не сердитесь. — Это ты не серчай на меня, дочка, — старпом потрепал Леру по голове. — Взвинченные мы просто все. Тяжелый отрезок сейчас будет. — Какой? — К Датским каналам подходим, — ответил Тарас и, повернувшись обтянутой тельняшкой могучей спиной, загремел сапогами по коридору. Я поспешила его догнать. - Так что в этих каналах такое? - спросила его я. - Сама узнаёшь, - отрезал он. Лучше пока их не трогать. Что-то страшное там случилось. Очень страшное. Но что? Ладно, потом узнаю. Пока что снесу расшифрованный доклад Ежи. - Ну и что это? - спросил тот, прочитав все это. - Эмм... Доклад тот как бы, - удивлённая вопросом ответила ему я. Ежи вздохнул. - Не то это. Совсем не то. У нас был подробнейший доклад, а это... Сухая сводка для спецслужб, не более. Пшик, ноль без палочки. Грёбаный псих!!! - вспылил он. - Ну почему эта сволочь так нам подгадила? - Да тихо вы, - попыталась успокоить его я. - Не сошёлся свет клином на той бумажке. Зато я примерно знаю, что могло стать причиной потери связи с базой. - Ну и что же? - заинтересовался Ежи. - Видите тут слово «унунпентий» и значок возле него? - Ну и? - Вот тут и кроется разгадка. Унунпентий, он же московий - элемент под номером 115 в периодической системе Менделеева. Вот только в чистом виде в природе он не встречается. А синтезирован он был уже после войны. Но это только одно из его значений. Во многих легендах, проектах и слухах о Аненербе есть упоминание какого-то недостающего элемента, на котором и должны работать эти безумные механизмы. Вот только ни грамма этого вещества не было найдено. А что, если унунпентий и есть тот самый элемент? А значок этот скорее всего значит то, что вещество излучает какую-то энергию. А может, он просто нестабилен. - То есть ты хочешь сказать, что из-под контроля мог выйти один из этих экспериментов? Но какой? - Я не знаю. Это самая примерная причина. Но скорее всего... Не, даже предполагать не буду. Мало ли что могло случиться в проектах, что даже звучат как чистая фантастика. - Хоть какая-то радость. Дни тянулись кое-как. Кают-компания все же была расширена мной. И как раз закончилась энергия. Отпрыгалась. Делать было нечего. Думала перебрать все оружие в оружейке, так мне Тарас запретил. Мол, что будет, если случится что, а ты у нас все оружие разобрала? Чтоб его... Решила, раз не дают возможности модифицировать их оружие, то буду модифицировать другое - себя. Давненько у меня была идея встроить в правую руку однозарядную машинку. «Последний довод королей», так сказать. На складе точно где-то видела сверла и довольно толстую трубу, что должна как раз подойти под револьверный патрон, если я ее рассверлю. Лера опять отправилась в медблок - в очередной раз пытаться выбить из дока таблетки от укачивания. - Ммм, Алита, может, не надо, а? - озвучила мои мысли Аня. - Давай полежим, отдохнем... Фильм какой посмотрим. - Не, не буду. Потом посмотрим. А сейчас - модификация. - Рукам дурная голова покоя не даёт, - проворчала она, но отговаривать не стала. Ну и договорились. Пока шла к складу, услышала разговор в каюте Тараса. Любопытство в очередной раз одержало верх и я осталась подслушивать разговор. Судя по всему, к Тарасу зашла Лера. — Видела, что последние дни на борту творится? — Это из-за капитана, да? — Он тогда только-только офицера получил. После училища пришел. — Юрий Борисович справится. Он опытный и сильный. — Это его второе автономное плавание. — Второе? — Ты думаешь, ему в двадцать пять доверили бы такую лодку? Она же класса «Борей»! Была совершенно новая — перед самой войной едва сошла со стапелей. Не-е, к этой девушке особый подход нужен, с приплясочкой, с расстановочкой. Нашему настоящему капитану было под полтинник. Но, так получилось… из ста человек команды тогда осталось от силы сорок пять. Кто руки на себя наложил, кто умом тронулся и за борт. — А он? — А что он? — горько усмехнулся Тарас. - С аппендицитом в медчасти валялся, только вырезали. Народ после тяжелой автономки расслабился, торопились к семьям, шутили. Вдруг по всем каналам: «Боевая тревога! Всем системам полная готовность!» — и посыпались координаты, цели… — А дальше? — В случае часа «Икс» ракетная система лодки была автоматически запрограммирована на удар. Ну, чтобы исключить ошибки человеческого фактора. Одной из наших целей была Франция. Вот в положенное время «Грозный» и выложил по лягушатникам весь комплект как на духу. Когда лодка отстрелялась, командный состав заперся в кают-компании и пустил себе пули в лоб. Юрка-то лежал еще — реабилитация, наркоз, все дела. Как паника началась, я к нему сразу. Он у бывшего капитана в любимчиках ходил, большие надежды подавал. Еще в учебке «Грозного» до винтика наизусть выучил. Мы ж вместе там кантовались, я, правда, постарше был. Так вот, я ему ситуацию, а он в истерику: «Никакого командования! В крови мы все теперь! Стреляться буду!» Кровь-то горячая, молодая… Потом смирился, поостыл и вынужден был принять командование на себя. Без него ворочалась бы сейчас эта бочка где-нибудь на дне с призраками на борту. Если б не он тогда, не сидели мы бы здесь, Лерка… — Так Юрка стал капитаном. И эта чертова ответственность за то, что совершили, не дает ему спокойно жить до сих пор. Врагу не пожелаю такого. — Он же не виноват. — Да я ему это все последние двадцать лет вдолбить пытаюсь, — вздохнул Тарас. — Мне его Верка до сих пор рассказывает, что он во сне системы лодки упрашивает не стрелять. То матерится, то умоляет… Потом плачет до утра… — Страшно. — Представляешь, каково ему сейчас? Это же как возвращение в прошлое. — Не представляю. — А потом мы пошли в Пионерск, получив оттуда последние сигналы, — продолжал Тарас. — К тому времени уже не у кого было спрашивать разрешения. — Разрешения на что? — На Балтике, по определению, не может быть атомоходов. Это внутреннее море, а по международным законам подобным лодкам туда вход запрещен, — Тарас вздохнул. — Ты прости меня, что я тут разболтался, дочка. Не говори никому, хорошо? Юрке и так сейчас непросто, а я про него слухи распускаю… Не скажешь? — Не скажу. — Спасибо, — Тарас поднялся. — Так мы мир перетрясли, что и понять-то уже ничего нельзя… Кстати. Алита, заходи. Нечего уши греть. Я покраснела, но все же приняла приглашение. - Ну не смогла я пройти мимо, - начала я оправдываться. - Ничего... - вздохнул Тарас. - Зато теперь вы обе знаете, что случилось тогда. - Жуть... Как же ему плохо... Осознаешь, что из-за тебя гибнет мир, но ничего не можешь сделать. Понимаю его... – ответила я. - Понимаешь? - усмехнулся Тарас. - Да ни хрена ты не понимаешь... - Увы, понимаю. Из-за меня погибла вся моя команда. А я была слишком самонадеянной... Всех в ловушку завела. Они-то ушли, а я осталась. Не уйти мне к ним. Иногда приходят по ночам, смотрят... Вот и пытаюсь исправить все хоть как-то. Помогаю людям, чтобы они не попали в такую ситуацию. Поэтому я сейчас здесь. Я ушла, оставив их продолжать разговор. Зря я это вспомнила... Не стоило этого делать. Теперь только в работе спасение. Трубка нашлась быстро, как и сверла. А ещё на складе обнаружился Батон, разбивший между ящиков палатку. Так вот где он самогон глушит. А я-то думала, почему из склада сивухой тянет? Теперь ясно, где алкаш гнездо себе оборудовал. По пути никого не встретила. Все или по своим местам, или по картам сидят. Тишина... Всех воспоминания мучают. Кто о чем думает. На то, чтобы выточить будущий ствол ушло полтора часа. Ещё столько же на его модификацию. Повинуясь мысленной команде, правая рука раскрылась. Теперь поставить в получившееся место уже готовый облученный и заряженный стволик... - Эй, там!!! - окрикнули меня. Клинок на левой руке дернулся и располовинил трубу. - Да чтоб тебя!!! - заорала я. - Кого там черти принесли? Если это не было очень важное сообщение, то я тебе глаз на жопу натяну!!! Ты знаешь, сколько я убила времени и энергии на эту штуку!?!? Обернувшись, я увидела капитана. Мля... Кажется, я нарвалась... - Извините... Я случайно... - кое-как выдавила из себя извинение. - Ничего, - отмахнулся тот. - Бывает. Это мне надо было стучаться, перед тем, как войти. Тут просьба к тебе будет. Сможешь организовать команде досуг? - Ну вот и пригодится голопроектор, хоть и не по назначению, - усмехнулась я. - Потом могу устроить концерт по заявкам. Да тут я сама виновата. Надо было повесить табличку «Не беспокоить». А как вы сами? - осторожно спросила его я. - Я? Да ничего... Только зовут они меня. Зовут за собой. - Нененене, не сейчас. Вот выполним задачу, вернёмся домой, очистим поверхность и тогда уже можно горевать. Сейчас мы не имеем права. Никто из нас не имеет права. Слишком важна наша цель. Если не мы, то никто. - Возможно, ты права, - вздохнул капитан. - Зови всех, а я спать. - Позову. Идите отдыхать. Капитан ушел, а я осталась одна, сжимая в руке пистолет, что выудила из кармана Лобачева. Может быть зря я это сделала, но мало ли... Задача важнее, чем терзания души. Забравшись в рубку, я передала по громкой связи о начале киносеанса в кают-компании через полчаса. Когда вернулась, то меня уже там ждала добрая половина экипажа. К началу подошли практически все, не считая тех, кто был на посту. Общим советом был выбран «Кин-дза-дза». Всем очень понравилось. Так и вошли ежедневные сеансы в распорядок дня путешественников. Через два дня энергия для повторной модификации наконец накопилась. На этот раз получилось удачно. Зарядила туда «Стенобой». Будет на всякий случай. Может, попробую сделать пару тайников в своем теле. Но, скорее всего, не выйдет. Это с руками мне так повезло, да и то - относительно. Тот ствол еле влез. Разрядить обстановку удалось ещё и Паштету с Треской. Однажды со смотровой площадки приятели заметили, что к бортам лодки на уровне ватерлинии в изобилии присосались мясистые белесые моллюски, каждый — с добрый перезревший кабачок размером. Не теряя времени, соскучившиеся по рыбалке повара стали вытаскивать их на палубу, ловко подцепляя неповоротливую добычу гарпунами на длинных веревках. Пробный улов составил две увесистые плетеные корзины, хотя первая попытка включить в рацион морских обитателей с треском провалилась — при виде чавкающей шевелящейся массы все члены команды как один с отвращением воротили носы. А Лера так вообще наотрез отказалась показываться на кухне, пока оттуда не уберут эти отвратительные «личинки». О том, что «присосочники», как окрестили добычу Паштет и Треска, могли оказаться чьими-то многочисленными отпрысками, посредством лодки мигрирующими на другое место, они как-то не подумали. — Ну и что, что лицом не вышли? Не фонят, и ладно! — по обыкновению цыкнув зубом, авторитетно заключил Треска, откладывая дозиметр. — Я, между прочим, тоже не баронесса Помпадур! — Ничего, чувак! — утешил его Паштет. — Под конец плавания и ты сойдешь… Дух кулинарного экспериментаторства все-таки взял свое, и повара решились на второй заход. Втайне от Бориса Игнатьевича несколько моллюсков шустро освежевали, зажарили, сдобрили щепоткой какой-то двадцать лет без надобности провалявшейся специи и, на собственный страх и риск (предварительно, естественно, кинув жребий), попробовали. Мясо на поверку оказалось хоть и пресноватым, но в то же время сытным и не отвратным на вкус, отдаленно напоминая свинину. Тем же вечером изголодавшаяся команда, сама того не ведая, за обе щеки смолотила почти полторы корзины. А после того, как довольный работой помощников кок осведомился, из чего, собственно, изготовлен такой весьма недурственный пир, и получил прямой честный ответ, разбежалась по гальюнам с такой скоростью, что столовая опустела меньше чем за минуту. Не знаю, как кому, но мне понравилось. Не хуже чернобыльской кабанятины. Даже лучше. С последней-то на желудке тяжело. Интересно, а этот самый желудок у меня есть? Не знаю... Надо будет Искателя насчёт этого потрясти. Однако наутро все-таки удовлетворенный вкусом Борис Игнатьевич в компании Колобка лично провел придирчивую ревизию оставшихся моллюсков и с удивлением признал, что морская снедь вполне годится. Присосочников включили в меню, и теперь добрую половину дня ободренные повара проводили на палубе, с азартом соревнуясь, кто больше наловит. Как коллегу «по цеху» тянули с собой и Леру — лишняя пара рук нигде не помешает, но девушка каждый раз только с содроганием поднимала руки и делала большие глаза, отчаянно тряся головой. Меня ещё звали. Я сходила пару раз, но когда едва не свалилась в воду, вовремя спасшись от участи утопленницы, войдя в ускорение, то отказалась от этой должности. Ну нахрен. Однажды отправили за консервами на склад. Морепродукты морепродуктами, но нормальную еду никто не отменял. К тому же неплохо бы помочь Лере. Та из рогатки училась стрелять. Если найду где резину правильную, то сделаю такую ей машинку - закачаешься. Лера в то время говорила с охотником. — Дядя Миша, вы тут? Что это у вас? — Не видишь, что ли? Книга, — буркнул Батон, которому явно не понравилось, что его застали за этим занятием. — Где вы ее взяли? — Достал, — армейской присказкой беззаботно отозвался Батон. — Во время экскурсии по кулуарам калининградским. — Украли! — ахнула девушка. — Завязывай ты со своей правильностью, Лерка, — наставительно посоветовал дядя Миша. — Времена давно не те. Не украл, а позаимствовал. Для общего блага. — Можно посмотреть? — Лера с интересом потянулась к незнакомой книге. — Не вздумай! Это же «Майн кампф»! — отстранился охотник. — По-хорошему, за борт бы ее сразу, но пригодится еще — будет, что кэпу предъявить. Ее незадолго до Катастрофы во многих странах вообще издавать запретили, причислив к экстремистским. - Немного не поняла... Какой к херам мать его «Майн кампф»? - подала от удивления я голос. - Кого к нам занесло! - воскликнул охотник. - Давай уже, иди сюда. И не ори ты так. — А что в ней такого страшного? - спросила Лера. — А то, — невесело усмехнулся Батон, — что из-за нее почти сто лет назад мировая война началась. — Война! Из-за книги? Как последняя? — Ну, по сравнению с последней, это, конечно, были семечки. Но народу тоже много полегло. Название этой книги переводится как «Моя борьба». Библия нацистов. Это их вождь обожаемый написал, расист хренов! — Расист? — Это когда людей разделяют по цвету кожи, волос, глаз… Немец Адольф Гитлер утверждал, что блондинистая арийская раса стоит на вершине человеческого развития. Евреи, негры и цыгане относились к «низшим расам». Поэтому он призывал к борьбе за чистоту арийской расы и дискриминации остальных. - Вот именно, - поддержала его я. - Это самая настоящая Библия этих гребаных фанатиков. Орудие массовой промывки мозгов. — Но мы ведь русские? — поежилась Лера. — Русские-русские, — недобро усмехнулся Батон. — Но погоды это не сделает. — Вы о чем? - удивилась она. — Фашисты они скрытые. Едут, чтобы заразу на материк вывезти. Если база действительно сохранилась. - Знаешь, Лера... - протянула я. - Эти суки не только евреев, негров и цыган уничтожали. Они весь мир хотели к своим рукам прибрать. И ведь прибрали бы, да немного не вышло. На войне были убиты миллионы людей. А сколько ещё замучено в концлагерях... Эти ублюдки были самыми настоящими гениями смерти и войны. Я, хоть и ненавижу нацизм, но не могу не восхищаться их ВПК. Знаешь, что будет, если они вернутся? Возродится Четвертый Рейх и построит свою империю на обломках руин прошлого. Вот только на этот раз не осталось силы, способной их одолеть. — Но зачем? - спросила девушка. — Продолжить, так сказать, дело вождя, В бункерах своих отсиделись — их в окрестностях Калининграда знаешь сколько сохранилось, - ответил ей Михаил. — Вы уверены? - спросили мы с Лерой. — Мне других доказательств не нужно! — захлопнув книгу, Батон кинул ее в угол палатки. — Когда же они хотели сказать правду? - спросила Лера. — Откуда мне знать? — пожал плечами охотник. — Скорее всего, там, в Антарктике. — Но капитан ни за что не поплывет обратно! — Лера повысила голос, и Михаил шикнул: — Тише! Сдается мне, не будет никакого «обратно», Лерка. Мы нужны, только чтобы довезти их туда. У них карт и инструкций по лодке четыре рюкзака и команда из двадцати человек. Этого достаточно, чтобы управлять этой посудиной. Ресурс у энергоустановки громадный — бегать она сможет еще хоть лет двадцать. Загрузят трюмы под маковку, и вперед. Народец матерый, не один год готовились, сразу видно. Так что будьте наготове. Эти ублюдки могут напасть когда угодно. У вас оружие есть? - Есть, - ответила я. - Ножи, ручные клинки, да ещё ТТ спрятала. За девчонку не беспокойся, со мной ее никто не тронет. - Эй! - обиделась Лера. - Кто ещё тут девчонка из нас. - Молчи. - шикнул на нее Миша. - Держись в случае чего рядом с Алитой. Она тебя защитит даже ценой своей жизни. Как и любого из нас. - С чего такая уверенность? - удивилась я. - Настоящая ты. Цельная. Видишь лишь две стороны. И глаза у тебя... Не буду туда смотреть. Глубокие они, точно бездонная пропасть. И увидеть там можно твою душу. А вот на нее лучше не смотреть. - Что да, то да, - хмыкнула я. - В глаза лучше не смотреть. А то заикой стать можно. Или просто сойти с ума. — Но они говорили, что это шанс для уцелевших людей. Что вирус поможет очистить поверхность от мутантов… - продолжила Лера изначальный разговор. — Забудь ты эти побасенки, дочка, — страшно пробормотал Батон, и в его глазах тускло сверкнул огонек от висящего при входе фонаря. — Но если они вернутся, обязательно отравят Пионерск! — выпалила Лера. — Это в том случае, если они туда попилят, а не куда-нибудь, еще, — ответил охотник. — Короче, возвращаться нам надо, пока еще не по… тихо! Вдали послышался легкий шум, а потом топот, будто кто-то убегал. — Может, это к вам? — высунулась из-за плеча охотника девушка. — Дядя Тарас собирался зайти. — Никого я не жду. Всем нашим специально схемы с ловушками раздал, чтоб спокойно приходили. — Тогда, наверное, это Чучундра. — Не-ет, подруга твоя все мои силки давно изучила, — прошептал напрягшийся Батон, оглядывая высящиеся в сумраке стены из ящиков. — А это явно кто-то о ловушку споткнулся и деру дал. Следят за нами. Чуют, что я копаю. - В общем, совет окончен, - подытожила я. – Все разбредаемся по своим местам и стараемся до поры до времени забыть об этом разговоре. Если начнется, то вооружаемся и нейтрализуем калининградскую команду. Именно нейтрализуем. «Языки» нам нужны, - кровожадно усмехнулась я. Мы вошли в Ла-Манш. Тот самый пролив, отделяющий Англию от Франции. Франция… Сколько боли связано с этим словом у экипажа. И у капитана. Интересно, где сейчас он? - Эй, Азат, где кэп? – спросила я у пробегающего мимо оружейника. - Он на палубе стреляться собрался!!! – прокричал мне тот. Да твою ж мать, я у него и так волыну отобрала, где он только еще одну нашел? На палубу я выбежала первой, обогнав по пути всю команду. Лобачев уже поднес к виску старый «Наган» и был готов нажать на спуск. А я, как назло, не могу войти в ускорение - всю энергию слила. - Стой!!! - заорала я, но это только ускорило процесс. Курок опустился, боек ударил по капсюлю, но выстрела не случилось. Это был шанс. ТТ мгновенно вылетел из кармана и я сделала единственный выстрел. Пуля калибра 7.62х25 отправилась в свой короткий путь и выбила револьвер из руки капитана. Есть!!! А дальше выбежавший из лодки Азат смог сбить с ног капитана и прижать его к лодке. — Застрелите меня! — захлебываясь брызжущей с губ слюной, остервенело орал Лобачев, с которого слетела фуражка. — Слышите?! Савельев, это приказ! — Спокойно, капитан! — рядом с Азатом рухнул подоспевший на выручку Савельев. — У вашей стрелялки срок годности вышел! — У Ахметова возьми! Это приказ, слышишь!? — Юрий Борисович, вы не в себе, — пыхтел не разжимающий хватку Азат. — Да как ты… на губу! Под трибунал… всех до единого! — У него горячка! — перекрикивая свистящий ветер, к месту драки ковылял страдающий одышкой Колобок. — Пусти, щенок! — сцепившийся с капитаном Савельев встретился с его безумными глазами. — Ноги, ноги ему держи! — Палачи! Мы все палачи! — продолжал орать Лобачев. Его лицо стало землистого цвета, на видной из-за воротника свитера худой шее бугрились желваки. — Еще раз такое выкинешь — лично тебя порешу! — взревел подлетевший Тарас, всем весом своего могучего торса наваливаясь на грудь мечущегося капитана. — Решай! Решай, прямо здесь! — из глаз Лобачева неожиданно брызнули слезы. — В крови мы с ног до головы вымазаны! Отмаливать-то как?! — Юра, охолонись, твою мать! — не стесняясь больше других членов команды, старпом кулаком-молотом от души съездил Лобачеву по челюсти. — Жену и сыновей на кого оставишь? О них подумал?! — Прокляты… — прохрипел тот, выплевывая на подбородок кровавый сгусток слюны. — Будьте вы все прокляты!.. — Сейчас-сейчас, — Колобок, дрожащими похожими на сардельки пальцами лихорадочно копался в аптечке, спешно пытаясь разыскать шприц. — Подержите еще немного… — Женщины, дети… Люди! Мы же их всех… Всех! Слышите меня?! Для чего?! Для кого?! — Борисыч, в наших руках… В этот момент палубу сотряс мощный взрыв, и борющихся людей чуть не вышвырнуло за борт, прямиком в ледяные объятия колыхающихся со всех сторон пенящихся бурунов. А я отправилась прямо в бушующие волны. Холод... Дикий холод пронзил меня, когда я топором пошла ко дну. Я могу задержать дыхание минут на двадцать, но это мне ничего не даст. Лодка удалялась от меня, а я не могла ничего сделать. Или могла? Ну, сейчас или никогда. Моя рука с сильным сопротивлением пошла сквозь пространство, прорубая портал, из которого уже слышались крики людей. Ещё, ещё!!! Наконец портал стал достаточных размеров для того, чтобы я прошла. Резко взмахнув руками я пулей влетела в портал, но мне немного не хватило энергии. Вода стала снова утягивать меня назад. Но вовремя подоспевший Азат все же смог меня вытянуть. Мы упали на палубу без сил. Наконец я отдышалась. - Ну, брат, спасибо тебе, - прохрипела я, - Теперь я тебе жизнь должна. - Ничего. Мы все тебе должны, - сквозь силу усмехнулся тот. К нам подбежали остальные и кое-как завели внутрь. Меня тащило три человека. Да, я тяжёлая. И сейчас вообще не могу двигаться. Перегруз всех систем. Сейчас бы водочки для согрева и в каюту - отходить. Но сначала надо узнать о причинах взрыва. Причина, как оказалось, в вусмерть пьяном виде брыкалась под телами Трески и Паштета, что первыми прибежали к месту взрыва. Там они и нашли Михаила. Тарас уже начал экспресс-допрос и избивал его, не смотря на слезы Леры. — На «губу» его! — приказал Тарас, и стонущего охотника выволокли в коридор. — Лерка, покажи им, — успел просипеть напуганной только что разыгравшейся сценой девушке Батон. — О чем он? — Сейчас… покажу, — пробормотала оробевшая Лера и бросилась к палатке охотника. — Вот, — вернувшись, она протянула Тарасу «Майн кампф». — Чудо-юдо, мосальская губа! — пораженно выдохнул тот, пролистав страницы. — Это он у них нашел, что ли? Девушка сбивчиво пересказала Тарасу наши подозрения. — Может, он поэтому и устроил взрыв? — закончив говорить, предположила она. — Сейчас разберемся. Азат, за мной! - Помогите мне дойти, - кое-как выдавила из себя я. - У меня ТТ в кармане и клинки есть. - Ты тут будь, - отрезал Тарас. - Ты сама-то себя видела? Едва на ногах стоишь. Мужики понеслись по коридору, а я поковыляла за ними. Раздались крики. Ну нет, если там убьют кого? Пересилив боль, я побежала. В отсеке калининградцев были Ежи и Василь. Последний держал на прицеле пистолета наших. Что вообще нахрен происходит? — Делай, что говорят, Бульба! — процедил Василь. — Ты, как я посмотрю, совсем нюх потерял. — Что ты сказал? — недобро прищурился старпом, подаваясь вперед. — Что слышал. Нефиг с алкаша на нас валить! — не сдавался альбинос. — Ствол опусти! — приказал Азат. — Стоять! — отставив руку с пистолетом в сторону, Василь нажал на спуск. По стене каюты чиркнул выстрел. Стоящая в коридоре Лера с писком отшатнулась, схватившись за брызнувшее кровью плечо. Сжимающие тельняшку пальцы стали быстро окрашиваться в алый цвет. Закусив губу и зажмурившись от боли, девушка медленно сползла по стене на пол. Суки!!! Я почувствовала, как во мне рвутся какие-то ограничители. А потом я тихим и очень страшным даже для себя голосом начала говорить. - Остановиться. Быстро. И все подчинились. - Брось оружие. Пистолет с глухим стуком упал на пол. - Тарас, Азат, держите их. Я долго не выдержу, - приказала им я, чувствуя, как сознание затапливает темнота. Калининградцев повалили на пол и крепко прижали. Ну, все... Задача выполнена. Я отключилась. Проснулась уже на следующий день. Рядом со мной сидела Лера с забинтованным плечом и держала меня за руку. - Эй, что за нежности? - тихо прошептала я. - Я ещё не перешла границу, чтобы плакать по мне. - Живая!!! - радости девушки не было предела. - Мы все думали, что ты погибла... Ты практически не дышала, пульса не было. И никто не знал, что делать. Ты же киборг, а не человек. Никто не знает, как вы вообще функционируете. - Я не могу... умереть, - ответила ей я. - Я же говорила. Что там с калининградскими? - Это тебе лучше обсудить с кем-то из старших, - отмахнулась она. - Сейчас позову остальных. - Ну, зови. Вскоре пришли Колобок и Ежи. - Так, что тут у нас? - деловито спросил медик. - Где болит, что вообще чувствуешь? - Да ладно тебе, - отмахнулась я. - Просто перегрузка. Перестаралась я. Не рассчитала сил. Скоро буду как новенькая. Что там вообще случилось? - Ну... - Ежи покраснел. - Вскрылась правда. - Какая правда? - удивилась я. - Неужто вы и правда... - Нет, - возмутился он. - Никакие мы не нацисты. Но и не из Калининграда мы. Из Польши. Мы жили в колонии, подобной Пионерской. Бункер, построенный немцами в период Второй мировой, располагался в одном из приграничных польских городов. В нашем распоряжении оказалось натовское оборудование, припасы, техника, оружие, секретные архивы спецслужб и различная документация. В одном из оставленных немцами бункеров группа поисковиков раскопала секретный архив с описаниями некоторых тайных операций Рейха в Атлантике и указаниями местонахождения базы «Двести одиннадцать». Ключ к хоть и призрачному, но все же — шансу вернуть человечество на поверхность обошелся нам всего в пол-ящика патронов и тюбик зубной пасты. Они-то все равно в документах без должных знаний и языка разобраться не могли. Изучив их и узнав об уцелевшем атомоходе, наше руководство решило связаться с Пионерском и организовать экспедицию. Спасибо тебе, что сдержала нас. Но ты все же страшный человек. У тебя засветились фиолетовым глаза, а потом меня как бы взяла за мозги невидимая рука, что заставила тебя слушаться. У тебя и до сих пор глаза немного светятся. - Глаза светятся? Так это побочка от одной из способностей. Но от какой - я не знаю. Скоро должно пройти. А насчёт вас... Так вот оно что... - протянула я. - Ну хоть цель у вас хорошая. А то, что поляки - это ничего. Главное - что люди. Но откуда эта срань у вас? Ну «Майн кампф»? - Да она просто среди всей этой документации лежала, вот и взяли ее. Мало ли, - ответил Ежи. У меня что-то зашевелилось у шеи. Там оказалась Чучундра - мышь Леры. Откуда она вообще здесь взялась? Она же вроде все с хозяйкой. - Кыш отсюда, - шикнула я на мышь. - А ну пошла к хозяйке. Внимания на меня не обратили. Ну и черт с ней. Главное - чтобы волосы не обгрызла. А то они у меня не отрастают, в отличие от людей. Лодка все так же шла вдоль африканского берега. Механики ковырялись в машинном отделении, выискивая неисправности, что причинил Михаил своим взрывом, поляки сидели в своем отсеке, а меня наконец-то допустили до арсенала с условиям, что я не буду трогать ГШГ и экзоскелет, а также что в разобранном состоянии будет не более одной единицы оружия. На следующий день я все же смогла встать и выскользнуть в арсенал. Там около сотни с лишним стволов, так что мне будет чем заняться. К механикам не полезу, пусть сами разбираются. Я в программировании смыслю так же, как и они, вот только в такой технике разбираюсь ещё хуже, так что лучше будет, если каждый будет заниматься своим делом. Со склада я взяла кучу ветоши да масло. Так меня и застал Тарас. - Вот же неймётся тебе, - укоризненно произнес он. - Сказали же - отдыхай. - Отдыхаю, как умею, - отмахнулась я. - Ну не могу я без дела сидеть. Скучно... Переберу я весь арсенал и все, не останется больше занятий. Тогда уже подумаю насчёт гитары. Попробую что-нибудь свое сочинить. Или поработаю над воспроизведением чужого. - Ладно, иди уже. Оружейница... И откуда такие берутся? - От безделья. Люблю оружие. Даже больше, чем людей. Вот это и стало одним из решающих качеств, благодаря которым я стала Боевым Ангелом. Ну, я пошла. Как и ожидалось, работа была закончена за три дня. Никаких модификаций я ещё неделю делать не смогу, не говоря уже про порталы или вход в ускорение. Всю энергию спустила практически в ноль. Совсем в ноль спускать нельзя - тогда процесс восстановления затянется очень надолго. Очередная побочка при модификации моих способностей Искателем. Зато объем хранилища раза в три больше, чем у обычных перехожих. Лодку тряхнуло, когда я шла на обед. На мгновение погас свет и по всей лодке народ начал материться. Как я их понимаю... Сама еле успела зацепится за штурвал на гермодвери. Матерился Тарас витиевато, со вкусом, вдохновенно изрыгая из себя такие изысканные словообразования и конструкции, что становилось ясно — великий и действительно могучий русский язык не смог уничтожить даже всепоглощающий пожар ядерной войны. Выстроившаяся на палубе команда, изредка щурясь от постоянно налетающего с видимой суши тропического ветра, во все глаза следила за вышагивающим взад-вперед оратором. — В общем, приказываю поломки устранить в самые короткие сроки, — начал закругляться, наконец, заметно выдохшийся старпом, переходя на обычную человеческую речь. — Чем хотите и как хотите. — Постараемся, — шмыгнул носом Колотозов, у которого от услышанного горели уши. — Не «постараемся», а «так точно, товарищ капитан!». — Так точно, товарищ капитан! — Добро. — Можно сказать? — из строя шагнул Борис Игнатьевич. — Да, Борь, чего у тебя, — Тарас устало повел плечами. — Да я-то, в общем, опять о насущном, — кок покосился в сторону берега. — Если ничего не путаю, то это у нас последняя остановка вблизи суши, хоть и вынужденная, а впереди, как знаете, Атлантика. — И? — Может, пока тут все ремонтом занимаются, снарядить пару человек на берег — чего еще из провианта запасти? — Лады, попробуйте, — подумав, решил Тарас. — Азат, подбери оружие. — Есть! — Все свободны, — закончил собрание Тарас. — Ахметов! — не оборачиваясь, Тарас окликнул еще не ушедшего с палубы Азата. — Я! — Вот что, Азат, я с вами пойду. И еще… — немного помедлив, старпом все-таки решился, — охотника-саботажника нашего выпускай. Хватит ему на «губе» портки просиживать. Все-таки он профи по разному зверью. Хотелось бы на чужой земле закусить, а не самим закуской стать… - А я? - решилась подать я голос. - А ты вытаскивай свои вундервафли. Если они и правда настолько мощные, то точно пригодятся. Ты там говорила, что видишь в тепловизионном спектре и слышишь лучше, чем люди, да? - Ну... Есть такое, не буду отрицать, - осторожно ответила я. - А что? - Вот и хорошо. Такая помощь нам не помешает. Идёшь с нами. Из оружейки можешь забрать весь свой огнестрел, - старпом немного подумал и добавил. - И взрывчатку.