Боевой Ангел. Восхождение.

Звук, пришедший со стороны моря, услышали все. От дикого рева корпус лодки сотрясла вибрация. Все выбежали на палубу. К «Грозному», едва различимое в ночи за мятущейся пургой, приближалось что-то рокочущее и огромное. — Я же говорил! Говорил тебе, что не нужно было обирать «Поликарпова»! Теперь нам придется платить морским богам. Это кара, а не шторм! Морской Дух пришел за нами! — тыча пальцем вперед, пронзительно вскрикнул Паштет. — «Голландец»… — рухнув на колени, в суеверном ужасе провыл Треска. — Мы прокляты! — Повара застыли, наблюдая, как из снежной пурги на них с рокотом надвигается огромная морда чудовища с раскрытой пастью и ослепительными пылающими глазами. — Ради всего святого, что это за штуковина?! — стараясь перекричать ветер, проорал Макмиллан, придерживая рвущуюся с головы шляпу. Все до единого члены команды «Грозного», включая нескольких беженцев с «Новолазаревской», высыпали на палубу и застыли, наблюдая, как мимо с могучим рокотом, замедляя ход, проплывает стальное чудовище, носовую часть которого венчала огромная голова дракона с пробивавшими бурю глазами-прожекторами. Из раскрытой пасти вместо языка высовывался ствол огромного прокопченного крупнокалиберного орудия. — Мать вашу за ногу! — рявкнул Тарас, с которого ветер сорвал капюшон и теперь, заставляя щуриться, трепал вислые усы. — Съесть мне мою ушанку, — убедившись, что духи пока решили повременить с решением его участи, Треска задрал голову и во все глаза смотрел на огромный борт, поверх которого одна на другую наслаивались палубы, освещаемые прожекторами и светильниками. — Вот это гигант! — Какая сила способна поднять на воду такой механизм, — в почтенном благоговении пошевелил мясистыми губами Мичиган. — Да уж явно не Господня, брат, — расслышав, проорал стоявший рядом Рэнди. Неведомый пришелец сбавил узлы и окончательно остановился, поравнявшись с лодкой. Воздух огласил очередной мощный рык, и люди на лодке с криками «позакрывали уши». В глаза косо ударил ослепительный луч прожектора, в котором метался снег, мазнул по иссиня-черной палубе «Грозного». Работа гигантов-винтов замедлилась, и рокот стих. «Дракон», наконец, прибыл в пункт своего назначения. На причале повисла торжественная тишина, которую никто из членов команды «Грозного» не посмел нарушить первым. Все происходящее казалось невероятным, фантасмагорическим сном. Корабль! Огромный корабль, приплывший на брошенный материк из загадочной дали, которую скрывала за кормой непроглядная мгла и беснующаяся метель. - Так, народ, - крикнула я. - Внимание! Я в разговоре с ними - просто экспериментальное оружие, «Истребители» - просто люди. Никаких перехожих, Зеркал, аномалий и прочего. «Двести одиннадцатая» - заброшенный замёрзший комплекс. Не хватало того, чтобы технологии Рейха достались кому-то ещё. Все поняли? — Так вот что это был за звук, — догадался Савельев. Судно окончательно поравнялось с лодкой, и теперь стало отчетливо видно, что оно превосходит размерами «Грозного» почти в три раза. — Лобачев бы не поверил, — выискивая в темноте корму, сам себе сказал Тарас. — Самому не верится. — Смотрите туда! — одной рукой придерживая рвущуюся вслед ветру ушанку, другой Треска указал на нависающий над ними борт. — Они открываются! В борту неопознанного судна тремя прямыми полосками света обозначились очертания спусковой аппарели. Раздался оглушительный лязг, в чреве корабля что-то грохнуло, и исполинская сходня пришла в движение, медленно опускаясь. Жуя зубочистку, Макмиллан поправил ремешок шляпы под подбородком и перекинул свой карабин с плеча в руки. Уловив его движение, Тарас отстегнул ремешок, сдерживавший пистолет в подмышечной кобуре. Я достала из-за спины «Цвайхендер» и передёрнула затворы. Загремели опускающие трап спаренные цепи, звенья которых состояли из литых огромных колец. Наконец, нижний край сходен плавно коснулся палубы «Грозного», и движение цепей прекратилось. Некоторое время команда стояла, всматриваясь в ослепительный свет, идущий изнутри открывшегося проема. Потом стали различимы мелькающие внутри силуэты. К нам готовились выйти. Но произошедшее в следующее мгновение поразило всех. — Неопознанное судно! Как слышно? Всем оставаться на своих местах, или мы применим оружие! Не двигаться, пока мы вас не проверим! - послышался голос из корабля, усиленный мегафоном. Счетчиками прощупывают, догадалась я. Никто и не думал пошевелиться. Внезапно зазвучавшая с той стороны родная речь окончательно повергла в ступор команду лодки. — Вы русские? На сходнях танкера показалось несколько вооруженных людей; рассредоточившись, они заняли караул по краям аппарели. — Повторяю, — снова заговорил показавшийся наверху трапа человек с непокрытой головой, в сером комбинезоне с неразличимой нашивкой на груди. — Неопознанное судно! Вы русские? — А кто спрашивает? — совладав, наконец, с собой и сложив ладони рупором, во всю мощь своих могучих легких рявкнул в ответ Тарас. — Назовите себя! — Мы первые задали вопрос! Отвечайте! Люди на трапе воинственно подняли оружие. — Это атомоход «Иван Грозный»! — крикнул Тарас. — С кем я говорю? — Сигнал послан с вашего борта? — не удостоив его ответом, продолжал допрос человек с мегафоном, выслушав стоявшего рядом рослого бойца в непроницаемом шлеме (вопрошавший, по видимости, служил переводчиком). - Мы поймали сигнал бедствия, транслируемый из координат, согласных этим! — Да мы это, мы, чуваки! Больше некому… — от волнения сорвавшись на визг, начал Треска, но тут же виновато подавился под стальным взглядом старпома. — Это атомоход «Иван Грозный» военно-морских сил России, класса «Борей»! Временно выполняющий обязанности капитана Тарас Лапшов, старший помощник… — Значит, сигнал послан с вашей лодки… капитан? — уточнили с корабля. — Так точно! — Голос на записи женский и молодой, — помедлив, словно оглядывая собравшихся, с сомнением продолжил человек с мегафоном. — С вами на борту есть беженцы, капитан? — Здесь неподалеку разрушенная полярная станция «Новолазаревская»… У нас бедственная ситуация. — Это мой голос! — выйдя из-за плеча Батона, Лера смело шагнула вперед. — Я сделала запись! — Лерка, ты что творишь, — шикнул позади охотник, кладя руку ей на плечо. — Встань на место, живо. — Если бы не я… — скинув руку, огрызнулась она и, снова посмотрев на корабль, повысила голос: — Я член команды! — Вы Валерия Степанова? — Да! — Вас много? — Все здесь! — крикнул Тарас. — Нам больше негде укрыться! — Лодка способна передвигаться самостоятельно? — Самостоятельно — нет, — Тарас отрицательно покачал головой. — У нас несколько повреждений. — Сколько вы уже здесь? — Примерно с неделю. Снова пауза. — Поднимайтесь. Да поживее. Нам и так тут уже намело! — Но зачем? — нахмурился Тарас. — В чем дело? — Великий Император хочет увидеть вас! Переглянувшись, команда «Грозного» под дулами нацеленных автоматов стала неторопливо — один за другим — входить в чрево загадочного корабля. Сразу за аппарелью находилось просторное, хорошо освещенное помещение, где героев дожидалось еще несколько вооруженных человек в камуфляже и непроницаемых шлемах. — Приготовьтесь опустить внутренний щит, — скомандовал человек в комбинезоне, когда все оказались внутри, и закрепил мегафон на ремне. Мимо Тараса и команды наружу трусцой прошествовало несколько человек в защитных костюмах и стеклянных шлемах салатового цвета, нагруженные чемоданчиками с измерительной аппаратурой. У каждого за спиной покачивались кислородные баллоны, на которых были наклеены ядовитые значки радиационной и биологической угрозы. — Это еще зачем? — насторожился старпом. — Внутренняя проверка, — отрезал переводчик. — Теперь закрывайте. Несколько бойцов, перекинув оружие за плечи, засуетились возле двух больших вентилей, расположенных по бокам проема. От их вращений навстречу друг к другу по направляющим со скрежетом поползли массивные зубчатые створки и плотно сомкнулись, отрезая от обеспокоенного взгляда Тараса вьюгу, освещенную прожекторами палубу «Грозного» и суетящуюся на нем бригаду. — Это захват? — тем временем со сталью в голосе поинтересовался Тарас у серого комбинезона. — Пока не знаем, — туманно ответил тот и перекинулся несколькими словами с рослым бойцом, слова которого переводил снаружи. — Сдайте оружие. — С какой стати, — подобрался явно ожидавший такого требования Тарас. — Я не двинусь с места, пока не получу разъяснения, какого черта здесь происходит. — Это приказ. Внутрь с оружием нельзя, — перевел комбинезон. — Если все пройдет благополучно, вам его, возможно, вернут. — А если мы не хотим? — расправил плечи Тарас. — Тогда что? — Поверьте, это в ваших же интересах. — Боюсь, у нас нет выбора, капитан, — ответил Савельев и, покорно развернув рукоятью вперед, первый сунул свой пистолет в протянутую руку подошедшего к нему солдата. - Эхе-хе... Смотрите, если оружие «потеряется», то я лично найду обнаглевшего и уже он «потеряется» где-нибудь, вот только его уже будет не найти. Я за свои пушки все это корыто вверх дном переверну, - предупредила я солдат. — Да-да, и ножи тоже, — раздраженно поторопил Тарас мешкавших поваров. Те возились дольше всех, и на лицах не только переводчика, но и остальных членов команды появилось удивление. Лишь маски солдат оставались непроницаемыми. Казалось невероятным, что в комбинезонах коков может оказаться целый арсенал из ножей, ножичков, пилок и всевозможных разделочных и боевых топориков. Их было столько, что паре солдат пришлось притащить откуда-то пустой цинк из-под патронов. Когда с этим было покончено, из расстегнутой куртки Леры показалась усатая мордочка Чучундры. Начальник охраны что-то опять глухо крикнул под шлемом, ткнув в нее пальцем. — Это еще что? — ахнул переводчик. — Ее не дам! — воинственно сверкнула глазами девушка, плотнее кутаясь в «натовку». — Она ручная. Я без Чучундры никуда не пойду! — Тогда все на дезинфекцию, — неохотно капитулировал комбинезон. — Вас проводят. — Но ведь это Антарктика, — попробовал вмешаться Савельев. — Здесь нет радиации, мы не заражены. — Вы достаточно времени провели на атомном крейсере, в котором произошла авария. Наверняка питались местной едой, рыбачили. Могла быть утечка или что-то еще. Наша бригада все проверит и предоставит отчет, — тоном, не терпящим возражений, отверг все доводы переводчик. — Таков порядок. Одежду после проверки вам вернут. Женщинами займутся отдельно. Идемте. Да, и можете звать меня Яков, я отвечаю за всех русскоязычных беженцев на борту. А вот это уже проблема... Я же не человек. А при этой самой дезинфекции все и будет ясно. Ладно, пробуем тихо подвести к этому сообщению местных. - Извините, Яков, - спросила я переводчика. - Тут такое дело... - Что такое? - раздражённо ответил мне мужик. - Я не совсем человек. Точнее, совсем не человек. - Мутант? - удивлённо спросил меня тот. Солдаты навели на меня оружие. - Нет. Объект «АЛ956-59». Предпочитаю, чтобы меня звали Алитой. Пожалуйста, опустите оружие. - Что за... Я не спеша скинула фуфайку. На свету ламп дневного света мой корпус матово поблескивал. На лице местных было чистой воды офигевание. Классическая реакция для людей, ни разу не видевших киборга. - Объект «АЛ956-59», позывной «Боевой Ангел». А больше я ничего не помню... Очнулась в две тысячи четырнадцатом в пустом комплексе где-то в тайге. Судя по всему, сразу после падения ракет комплекс был активирован. Там были и другие кио. Но они все ушли, а я проснулась только через год. Ни имён, ни воспоминаний... Только серийный номер и позывной. Жила в этой тайге пятнадцать лет. Оружия хватало, еды тоже. Промышляла охотой. Пять лет назад реактор комплекса пошел вразнос. Собрала все самое необходимое, засунула в БМПТ «Терминатор-3» и поехала куда глаза глядят. Вскрывала все бункеры на своем пути. В одном из них и нашла залежи немецкого оружия. Потом поляков встретила, чуть не расстреляли с перепугу. Так и познакомилась с людьми. Дальше с пионерскими отправилась. Вот такая история. - То есть это - что-то вроде «солдата будущего» русских? - спросил местный главный, если я не ошиблась, то кореец, переводчика. - Можно со мной и напрямую общаться, - ответила я на его же языке. - Похоже, что да. Универсальный солдат. Прямо-таки мечта любого командира. Не спорит, умеет все, лучше людей по реакции... Вот только я теперь не принадлежу никому. И приказам не подчиняюсь. Кореец ещё сильнее удивился, хоть и постарался не показать своего удивления. - Все, идите на дезинфекцию, - прервал переводчик молчание. Когда процедура очистки тел и одежды, наконец, закончилась и команда, снова переодевшись, собралась в очередном тамбуре перед большой шлюзовой дверью, Яков вышел вперед. На этот раз в его руках вместо мегафона была папка. Конвоиры не отходили ни на шаг. — Долго вы еще нас мурыжить будете? — недовольно проворчал Тарас, одергивая под курткой водолазку. — Давайте к делу уже. — Чистили-чистили, мыли-мыли, — ворчливо скреб себя Треска. — А вон, все равно, как проклятый. — Не брюзжи, — одернул приятеля Паштет. — Сделали, и ладно. Я давно помыться хотел. — Что ж, раз все готовы… — проигнорировав бубнеж поваров, Яков нажал несколько кнопок на стенной консоли, и круглая дверь отъехала в сторону. — Добро пожаловать на «Черный дракон»! За заслонкой оказалось несколько лифтовых клетей, убранных решетками, освещенных алыми стробоскопами аварийных мигалок. По жесту куратора команда разбилась на несколько групп и зашла в кабины, которые немедленно пришли в движение, поднимаясь. Внутри загадочное судно казалось еще более огромным, чем снаружи. Циклопический плавучий город со своими импровизированными улочками, жилыми кварталами, рабочими отсеками, наполненными деловито снующими по своим делам людьми. Некоторые «улочки» были так широки, что по ним даже могли проезжать толкаемые хозяевами повозки, груженные всякой утварью от посуды до корзин с диковинными грибами или просто прикрытые парусиной, под которой выпирало что-то, очень похожее на крупные кости. Где-то в невидимом загоне блеяли козы, кто-то похрюкивал, квохтали куры. На судне был скот — а значит, и нормальное мясо. Вскоре в поле зрения показался лоток с вяленым мясом, к которому выстроилась косая очередь. В руке каждого из ожидающих я разглядела мятую бумажку с номером. — Еда по талонам, — сказал за ее спиной Савельев. — Жестко. — У нас по расписанию было, — пожал плечами Ворошилов. — И никакого гемора. Все еще злившийся метеоролог не удостоил его комментарий вниманием. — Какой источник энергии должен питать такую махину в течение двадцати лет? — в соседнем лифте Батон переглянулся с Тарасом. — Колоссальный, — только и ответил тот. — Ты ж смотри, целый «грузовик» под цитадель переделали. И ведь довоенный. На реакторах идет, не иначе. — Нефтяник? — Хрен разберешь. — Интересно, чей он. — Скоро узнаем. Но явно не наш будет, судя по переводчику. Если солдатня не по-нашему балакает… Эй, на борту много русских? Яков промолчал. — А чем мы вообще обязаны столь высокой аудиенции? — усмехнулся Макмиллан. — Надо же, сам Император! Ты видел когда-нибудь живого Императора, а, Митч? — He-а, бро. — Император лично встречает всех беженцев перед забором, — скупо и непонятно пояснил Яков. - Забором? — удивился Рэнди, но переводчик снова предпочел промолчать. Вообще корабль походил на настоящий библейский Ковчег, только на этот раз - для людей. Всех цветов кожи, фенотипов, возрастов. Здесь были люди со всего мира. Наконец все выбрались на полукруглую площадку с низким потолком; с нее под небольшим наклоном уводил вверх один-единственный коридор, устланный длинным ковром и тускло освещенный развешанными по стенам светильниками. На площадке дежурила еще пара автоматчиков. — Следуйте за мной, — пригласил Яков и первым вошел в коридор. Через несколько десятков метров ход окончился полукруглой дверью из двух фрагментов, с ручками, выполненными в виде символов «инь» и «янь». Возле них, сложив руки за спиной, изваянием застыл статный пожилой мужчина — тоже восточной наружности — в пестрой церемониальной одежде, чуть потускневшей с годами, но не потерявшей своего лоска. Подойдя к нему, Яков понизил голос и сказал несколько слов. Дворецкий с кивком скрылся за дверью. Через некоторое время он вернулся, и переводчик повернулся к окончательно оробевшей Лере и остальным. — Прошу, входите. Великий Император ждет вас, — он шире распахнул дверь и сделал жест, приглашающий следовать за ним. Что раньше хранилось в этом ангаре, контейнеры с сухогрузом или сырое, необработанное топливо, сейчас уже трудно было сказать. Потолок терялся в сумраке. На полу, подставках, подвешенных на цепи кадилах, — всюду были расставлены причудливые светильники и лампадки, бросавшие косые тени на развешанные по стенам картины и тканые полотна ручной работы, изображавшие животных и местности. Были тут и вазы, и еще множество старинных предметов роскоши, прятавшихся от света по темным углам. Так же вели себя и охранники, бездушными призраками маячившие на границе света и тьмы. А секьюрити-то вооружены чем попало. «Узи», пара МР-5, несколько АК, древний, как мир, М60, которым пиндосы ещё во Вьетнаме желтопузых гоняли, несколько «Моссбергов». Похоже, местных хранителей тела вооружали тем, чем пришлось. Интересно... Ковер, покрывавший коридор за дверью, продолжался и здесь, упираясь в некое подобие трона на небольшом возвышении с несколькими ступеньками. Когда-то это было большое кабинетное кресло из крокодиловой кожи; со временем ему придали больше помпезности, покрыв невесть откуда добытой искусственной позолотой и поставив на массивные ножки в виде когтистых звериных лап, крепко впивавшихся в помост. В кресле-троне, неподвижно ожидая их, восседало чудовище. Только при ближайшем рассмотрении стало ясно, что находящийся перед ней человек облачен в униформу, как и солдаты-охранники, только венчавший голову шлем с мордой непонятного страшилища массивнее и пышнее украшен. — Благо всего человечества! — приблизившись к трону, Яков поклонился. — Мой Император, вот выжившие, которые послали сигнал. Шлем-маска еле уловимо дернулся, словно скрытый за ним человек дремал или был погружен в какие-то свои мысли. Поднявшись, Император медленно потянул шлем вверх, рассыпая по плечам длинные седые пряди волос. — А этот чувак любит эффектные появления, — фыркнул Треска, ткнув Паштета в бок. — Тсс, — грозно зашикал тот. Макмиллан, поддавшись порыву, даже потянул с головы шляпу. Из-под матовой брони неторопливо появился волевой подбородок с длинной бородкой, прямой росчерк губ, орлиный нос и цепкие серые глаза под бровями, закрученными вверх, как у филина. Перед командой «Грозного» предстал Великий Император. — Добро пожаловать! — торжественно провозгласил он, водружая шлем на подлокотник кресла. — Меня зовут Ким Им Су. Я, Последний Император тэхан мингуква(Республика Корея), приветствую вас на борту «Черного дракона», готового предоставить вам убежище и кров! Разумеется, если вы не враждебны и не пытаетесь заманить нас в вероломную ловушку, что, хочу сразу предупредить, абсолютно бесполезно. — Вот тебе и представился, — хмыкнул в кулак Ворошилов. — Нам пришлось отклониться от первоначального курса, чтобы прибыть сюда ради сигнала бедствия, который вы передали. С вашего позволения, мне хотелось бы познакомиться с каждым из вас. Не будете ли вы так любезны коротко рассказать о себе? Кто здесь капитан? Члены команды, начиная с Тараса, сбивчиво представлялись один за другим, коротко добавляя кто какую информацию о себе. — Расскажите, как вы попали в эти края, — попросил вождь, снова опускаясь в кресло. Оглядев стоявших рядом друзей, Тарас принялся рассказывать историю их злоключений с момента, когда в Пионерское убежище пришла польская делегация. Вставший возле трона Яков переводил. — И вот мы здесь, — наконец закончил свой рассказ Тарас и провел пятерней по отраставшему ежику волос. — Но это же край света! — искренне не понимая, воскликнул Ким Им Су. — Какой смысл бежать от одной смерти в лапы другой! Тем более, если лодка питала Убежище, растрачивая драгоценные ресурсы… Что привело вас сюда? В чем истинная причина? — Вирус, — опередив Савельева, сказал Батон. — Штаммы старинного вируса, разработанного учеными Рейха во время Второй мировой войны и спрятанного здесь, в Антарктике, на секретной базе «Двести одиннадцать». — Хм, вирус, — откинувшись в кресле, Император некоторое время гладил длинную жидкую бородку, чуть смежив по-старчески подрагивающие веки. — Как вы узнали о нем? — В наше убежище прибыл отряд поляков, располагавших картами и необходимой документацией по разработкам штаммов и местонахождению полярной базы немцев, — ответил Тарас. — Общим решением была организована экспедиция. — Крестовый поход… — снова задумчиво протянул Император. — Немецкие ученые славились своей извращенной жестокостью и изобретательностью. Гитлер был достаточно тщеславен и суеверен, чтобы пойти на любые уловки ради победы в войне. Но, как показала история, его зловещим мечтам не суждено было сбыться. К сожалению, насколько я вижу, наследие тех мрачных лет продолжает напоминать о себе. И что же случилось, когда вы нашли этот… вирус? — Я уничтожила его, — сказала Лера и оглядела стоявших рядом мужчин. — В одиночку. - Но прежде из-за него погибло много людей, — вставил Савельев, но Император, казалось, полностью заинтересовался Лерой. — Каким образом? — Выжгла огнеметом, — девушка смело выдержала взгляд самопровозглашенного правителя. — Дитя. Порывы, свойственные молодости. Мы могли бы исследовать его и, возможно, изобрести сыворотку, способную укротить расползающиеся по миру мутации. «Дракон» оборудован соответствующей лабораторией. — Мы тоже так думали, — не унималась Лера. — Но в результате погибли наши друзья! — Что ж. Мне жаль ваших друзей. Вас осталось так мало… — Слова. Эта зараза не должна больше распространяться! Я сделала то, что должна была. — И это тоже слова, — мягко улыбнулся Император. — Внутри этой девушки бушует огонь. Не всякому под силу его укротить. Но в то же время слова помогли спасти ваших друзей. Ваш сигнал. — Но почему вы приплыли сюда, перехватив сигнал? — спросил Тарас. — Стоило наугад соваться? Не боялись напороться на цикличный сигнал? — Я размышлял над этим. Но, как видите, все случилось, как случилось. За последние годы рисковать и перепроверять все по несколько раз стало моей святой обязанностью. И, разумеется, у вас тоже есть вопросы, — Император посмотрел на коптящую лампадку, сочащуюся воском на край подлокотника, и с отрешенным лицом сдавил потухшее пламя двумя пальцами с длинными ногтями. Проследил, как в стоячем воздухе змейкой неспешно закручивается тоненькая ниточка дыма. — Ну, так послушайте. Незадолго до Последней войны, предчувствуя назревающий международный конфликт, корейский миллиардер-промышленник, владелец крупнейшего корейского чеболя, занимавшегося судоходством, Ким Им Су загорелся идеей создать своеобразный Ковчег. Из одного из многочисленных танкеров, которыми он владел, был сделан невероятный по своим размерам плавучий город, способный обеспечить проживание нескольких сот людей в течение многих десятилетий. — Жилые отсеки, вертолетные выезжающие площадки, плантации овощей, свинофермы, лаборатории, — «Черный дракон» стал самым засекреченным судостроительным проектом в Корее, — вздохнул Им Су и постучал пальцами по лежащему на подлокотнике шлему. — В момент Катастрофы корабль находился уже в море… Трудно было сдержать панику, но со временем невероятными усилиями мне все-таки это удалось. Осознав, что привычному миру пришел конец и устоявшиеся законы теперь не более чем пустой звук, Им Су объявил себя Последним Императором Кореи. «Черный дракон» превратился в автономное феодальное интернациональное государство, подбирая по всему свету выживших всех языковых групп и народностей. Заново возрождались канувшие в лету традиции — кодекс воинов, преклонение перед императором, прочие ритуалы, стертые с лица земли еще до пожара войны. — Это все замечательно, хоть и звучит совершенно невероятно, — Тарас погладил усы. — Но в таком случае — чего вы хотите от нас? — Меня интересует ваша субмарина, — без предисловий перешел к делу Император. — Это тоже своего рода чудо. Я знал, что флот России располагал множеством уникальных технологий и разработок, но увидеть их своими глазами спустя столько лет после всемирного уничтожения — настоящее чудо. Такие механизмы сейчас не просто на вес золота, они бесценны. А ваша спутница... - Забудьте, - отрезала я. - Только попробуйте поймать меня - и я самоликвидируюсь. Вместе с вашим корабликом. В спецификациях говорится, что при подрыве заряда на пол-километра все превратится в пепел. И это не блеф. Так что вернитесь, пожалуйста, к лодке. — Я могу своими средствами починить ее, — предложил Император. — Взамен на?.. — Тарас терпеливо подталкивал властителя к сути. — Почему бы вам просто не избавиться от нас, а самому завладеть лодкой? — Вы правы. Это в моих силах, — согласно кивнул Император. — У меня много ремонтников и инженеров на борту, достаточное количество моряков и военных. По одному моему приказу вы из спасенных превратитесь в пленников. Но сейчас у нас некоторые проблемы с посадочными местами. К тому же убивать вас попросту бессмысленно, хотя на борту и есть, кому управлять этим вашим монстром. Но определенное могущество наделяет меня особыми возможностями, которые выгодны и мне, и вам. Мы можем стать союзниками в исследовании нового мира! Объединиться против общей угрозы человеческого геноцида. Я дам вам людей, чтобы увеличить команду, и вы снова отправитесь в путь. — Мы хотим домой! — ответила Лера. — Прекрасно, а по пути будете исследовать и передавать информацию на «Дракон». Что скажете? — Нам нужно подумать, — за всех угрюмо ответил Тарас. — И желательно на своем корабле… — Благо всего человечества! Дверь позади них тихонько открылась, и к трону с поклоном приблизился один из людей в салатовом комбинезоне химзащиты, уже без шлема, — один из ушедших с проверкой на «Грозный». Некоторое время он что-то негромко говорил. — Хорошие новости: с вашей субмариной все в полном порядке. Не считая поломки, разумеется. Но это устранимо. Важно, что радиации и биологической угрозы нет, — он жестом отпустил лаборанта. — Никаких утечек. — Отрадно слышать. — Что ж, понимаю. Дадите знать, когда примете решение. Вы голодны? Думаю, мы поможем вам с припасами. Можете возвращаться на свою лодку, а мы тем временем тут как следует все осмотрим. — Не ходите на базу, — на ходу бросила через плечо Лера, увлекаемая к дверям Батоном. — Там все равно уже ничего нет. — Мы учтем ваше пожелание, — с легким кивком и полуулыбкой ответил ей Император. — Благо всего человечества! - Вы туда и не попадете. Я с Николаем вчера законсервировала базу. Там во-первых ничего нет, во-вторых там такие гермачи, что выдержат даже термоядерный взрыв. Не будите лихо, - уточнила я. Буря, способствовавшая эффектному появлению танкера, закончилась так же внезапно, как и началась, укутав останки «Новолазаревской» новым слоем плотно наметенного снега. У нового мира давно уже были свои причуды, с которыми лишенному прав человеку оставалось лишь покорно мириться. Утром обитатели «Дракона» принялись с энтузиазмом обследовать антарктический материк, оседлав квадроциклы и гусеничные снегоходы, с ревом вылетавшие на снежный наст по сходням корабля-гиганта и пугая заходившихся лаем уцелевших хаски (которых решено было отдать на танкер). Тем временем на борт «Грозного» прислали бригаду, которая после сложного процесса пришвартовки подлодки к «Дракону» приступила к ремонту судна. Работали по две смены, не тратя времени зря, чем порядочно нервировали Тараса. Но приходилось мириться. Дело, как-никак, спорилось, а на кону были жизни всех членов его команды. Всюду сновали рабочие, змеились провода, катались технические установки. То и дело плевались искрами сварочные аппараты, прогонялась новая электроника — нареченный именем грозного правителя древности, величественный атомоход оживал. К тому же Император выделил тридцать человек в качестве новых членов команды, которые вскоре должны были прибыть на борт. Я с Лерой тихо сидела в своей каюте, в которой пришлось отключить аномалию, как и в кают-компании, дабы не вызывать подозрения. И так немецкое оружие на борту вызывает излишние расспросы. — Внимание всей команде, — под потолком камбуза ожил коммутатор внутренней связи, искажавший командный голос Тараса. — Немедленно собраться в кают-компании! Повторяю, немедленно собраться в кают-компании! Дело дрянь... Кэп в последнее время редко сообщает хорошие вести. Собравшиеся в кают-компании люди молча смотрели на два одинаковых цилиндра, стоявших на выцветшей газете посередине стола. Один из них был закрыт и заметно легче, второй Савельев только что осторожно достал из подсумка. — Так ты хочешь сказать, что Двести одиннадцатая — не единственная база такого рода, я правильно понимаю? — уточнил Тарас. — У Ежи в тех, что успел перевести, заметках сказано, — зашелестел принесенными из своей каюты бумагами Савельев, немного знавший немецкий, — что в Южной Америке, куда после Второй мировой бежало большое количество научных светил Рейха, могла сохраниться научно-исследовательская база, также организованная Аненербе, непосредственно на которой и был изготовлен вирус, — в то время как наша Антарктическая Двести одиннадцатая была всего лишь испытательным полигоном. Значительное удаление, низкие температуры — для хранения очень удобно. — Вот тебе и раз, — опершийся локтями на стол Батон поскреб седеющий ежик на затылке. — Шикарные новости, которые сделали мой день. А те архаровцы, которые еще в окрестностях Балтийска нам фейерверк устроили, не оттуда, случаем, пришли? Местная десантура из соседей еще по Лерке поголовно сохла. — Все может быть. Но и это еще не все, верно? — Тарас недобро оглядел присутствующих. — Да, теперь к самому главному, — продолжая возиться с бумагами, согласился Савельев. — Ты говорил, у нас какие-то проблемы. — Где содержимое второго контейнера? — без предисловий спросил Савельев, глядя на жавшихся друг к дружке поваров. — И самое главное — как у вас получилось его открыть? Я полночи провозился. И, судя по всему, стоит благодарить Господа, что у меня не вышло. — С… съели мы его, — трясущимися губами виновато ответил перепуганный Паштет, стараясь незаметно пониже натянуть на вспотевшие ладони рукава куртки. — Содержимое это. Немножко совсем. На попробовать. А половину в гальюн смыли, гадость редкостная оказалась, скисло, видать. — На дороге ведь нашли, вон он подтвердит, — кивнул на метеоролога Треска. — Верно, Савельич? Ну и думали, мол, консервы, с «Новолазаревской» или откуда еще. — Нашли-то нашли, — вздохнул Савельев. — Только лучше бы не находили вовсе. Не с «Новолазаревской» они. Так как вы ее открыли? — На конфорку поставили, она и сама, — пожал плечами Треска. — Бац! И щелкнула. От тепла, видать. — И вообще эту сумку Лерка притаранила, Батон сам говорил, — перебил приятеля Паштет. — Так что мы не при делах! — Можно позвать ее? — метеоролог посмотрел на Батона. — Сейчас схожу, — охотник поднялся из-за стола. — Так что там внутри, скажешь или нет? — не выдержал, наконец, Ворошилов, когда спина Батона скрылась за дверью в коридоре. Савельев оглядел осунувшиеся от нетерпения лица собравшихся и коротко рубанул: — Вирус. В кают-компании повисла тяжелая, давящая тишина. — Как… вирус, — первым опомнился обмерший Треска и по-детски икнул. — Но не в том понимании, которое мы в него вкладываем. Жидкости, шприцы, порезы… То, что мы обнаружили здесь, — всего лишь разминка, первые шаги, так сказать. Это, — Савельев указал на контейнеры, — был готовый образец, переправленный сюда, чтобы у ученых был наглядный пример, на который следовало равняться. — Как — образец? — пробормотал вконец растерявшийся Треска, вспомнив, что произошло с Ежи при контакте с немецкой заразой. — Это совершенно новая формула, устойчивая и хранящаяся при сверхнизких температурах. Поэтому, видимо, вы и смогли открыть контейнер, просто подогрев его. У Ежи написано, что штаммы вируса «Троянец» помещены в специальную оболочку, которая взаимодействует только с биологическими организмами и только на молекулярно-клеточном уровне, не передаваясь воздушно-капельным путем. — То есть? — нахмурился Макмиллан. — Если вы держите ее в руках, ничего не случится. Но стоит вам ее проглотить… — Савельев многозначительно оглядел собравшихся, жадно слушавших каждое его слово. — Желудочный сок растворит оболочку и… По тем временам это была настоящая революция в разработках биологического оружия. Действует только изнутри. Отсюда и название — «Троянец». — А как же Ежи? — дрожащими пальцами погладил обвисшие усы Тарас. — С Ежи случилась ошибка, казус. В этом виноват укус некоей африканской рыбки, часть яда и желез которой использовались Рейхом в своих разработках. Только сейчас животное было, скорее всего, уже мутировавшим. Здесь так и сказано — «…штаммы вируса изготавливались на основе биологических и радиоактивных компонентов, в которых присутствовал яд какой-то африканской рыбы». Название ее нам сейчас ничего не скажет. Да и ни к чему. Вот, тут есть на немецком: «Die deutlichen Phasen der Wechselwirkung der Alpha-Viren von den Beta-Viren in verschiedenen Etappen sind dokumentarisch noch nicht festgelegt. Die Vermischung des Giftes und der radioaktiwno-chemischen Komponenten konkret hat das Ergebnis nicht gegeben. Der Prozess der Assimilation mit anderen Tragerorganismen noch, wie es ist notig, ist nicht studiert. Nochmalig wird auf den Schweinen und den Hunden gepruft». Вероятно, при контакте с недоработанной сывороткой был запущен необратимый процесс мутации. Ежи просто получил двойную порцию, вот и все. — Действительно, как все просто, — желчно заметил Ворошилов. — Ну так и поварята явно не по горошинке проглотили. Сидящие рядом с Паштетом и Треской попытались от них отодвинуться. — Мы не заражены! — взревел Треска, жахнув кулаком по столу. — Чушь все это! - Ну нихрена себе... Твою мать, - выматерилась я. - Так вот почему вы чешетесь, точно два блохастых пса. - Скажи нам, где ты нашла эту сумку? — как можно более спокойно, чтобы раньше времени не растревожить девушку, спросил Тарас. — Только точно. — В лаборатории, — сбивчиво стала вспоминать свои приключения Лера. — В большом помещении, где тела лежали. На одном из столов. — Забыл, значит, — негромко проговорил Тарас и вдруг грязно выругался длинной витиеватой фразой. — Ну а как один из них к вам-то попал? — Я думала, там что-то важное, — испуганно всхлипнула девушка, разглядывая контейнеры на столе. — Ежи же всегда все записывал, что-то с собой носил, думала, может пригодиться. Я по пути обратно бежала и споткнулась, может, один выпал, подсумок был неплотно закрыт. А я испугалась, буря была, не заметила, а они нашли… — Испугалась она, — сказал, словно плюнул, Ворошилов. — На хера ты вообще туда полезла? Заразу нам на борт принесла, умница ты наша. — А ну заткни пасть, — цепным зверем прорычал Батон. — Заразу… Какую заразу? — Вирус, — ехидно подсказал спелеолог, с вызовом глянув на едва сдерживавшего себя Батона. — Малю-юсенький такой. — Ну а вакцина? — вступил в разговор до этого сосредоточенно молчавший Макмиллан. — Должно же было там что-то остаться для них самих. На всякий пожарный случай, м? — Не выйдет. Лаборатория «Двести одиннадцатой» полностью выгорела, — покачал головой Савельев. — Даже если там и находились образцы антисыворотки, огонь их все уничтожил. — И что нам теперь делать? — спросил Ворошилов, утирая выступивший на лбу пот. — Как понять, кто из нас заражен, а кто нет? — Не знаю, — ответил метеоролог. — Записи не закончены, Ежи погиб. — А что со второй банкой? — спросил Батон. — В сейф и под ключ, — тоном, не терпящим возражений, ответил Тарас. — А лучше… — Что лучше? — снова полез в бутылку Ворошилов. — Здесь закопаем, от греха подальше. Вместе с ящиками, которые на складе лежат. Хватит с меня всего этого дерьма. — Ну и пролежит оно тут еще лет двести, пока кто-нибудь снова не откопает, — пожал плечами Батон. — Если будет, кому откапывать, — резонно заметил Савельев. — Забыл, в какие времена живем? Главное чтобы в воду не попало. Вы зачем остатки в гальюн-то смыли, придурки?! — Там мало было, — слабо возразил Треска. — На донышке почти… — Но должен же быть какой-то выход, — Тарас сжал свою кружку так, что она жалобно заскрипела. — Южная Америка. — Ты что же, предлагаешь нам плыть в Чили? — И как можно скорее, другого выхода у нас нет… На наше счастье, примерные координаты в записях здесь указаны. К тому же, если верить картам, немецкая колония «Дигнидад» находилась недалеко от берега, что в разы упрощает нашу задачу. — А как мы узнаем, как выглядит антивирус? — тревожно спросил Треска. — Тут приложены старые фотоснимки контейнеров с пометками. Правда, на немецком, но думаю, разберемся. В любом случае нас должно интересовать все, отличное от емкостей, которые мы уже видели. — Что за колония? — Колония «Дигнидад», после называлась «Вилла Бавария», основанная в тысяча девятьсот шестьдесят первом году. — Но война же была намного раньше, — сказал Паштет. — Да, тут много непонятного. Не перебивайте. «Вилла» представляла собой закрытую полувоенную зону площадью семнадцать тысяч гектаров, обнесенную по периметру колючкой, проникнуть за которую постороннему было практически невозможно. Колония граничила с Аргентиной и тянулась аж до береговой линии Тихого океана. Изначально цели ее создания были вполне безобидными — забота о детях-сиротах, бесплатное медицинское обслуживание жителей региона, прилегающего к территории поселения. Но усиленные меры безопасности и вооруженная охрана явно говорили о другом. Судя по записям, у колонии была и обратная сторона, скрывавшаяся в подземных лабораториях и финансируемая Аненербе. К слову, в тысяча девятьсот восемьдесят пятом американский турист русского происхождения Борис Вейсфеллер пропал вблизи территории общества, когда зачем-то ходил со счетчиком Гейгера по стране, не имевшей атомных станций. Задолго до этого поползли слухи о каких-то планах по отравлению рек в Аргентине и развязыванию зачем-то в самом удаленном уголке мира бактериологической войны. - Пиздец... Твою мать, да сколько баз эти ублюдки по всему миру настроили? — Они проверяли эту дрянь на детях? — захрустел костяшками пальцев Батон. — Судя по всему — да. На детях, взрослых. Биологический материал. Тут в непереведенном сказано, например, что эсэсовец Вальтер Рауф, известный деятель службы безопасности Третьего Рейха, бежав из Германии, нашел убежище в Чили и даже стал советником ДИНА — тайной полиции военного режима Пиночета, которая занималась похищением людей. Лидером этой колонии являлся некто Пауль Шефер. Впоследствии он несколько раз был обвинен в педофилии. Он самолично устанавливал внутренние законы, в чем-то схожие с религиозными догмами. На территории отсутствовали деньги, а обитатели колонии не имели документов. — Ладно-ладно, — поморщился Треска. — Так что там с вирусом? — Ежи получил двойную дозу этой заразы, поэтому процесс разрушения клеток прошел так быстро, вдобавок вызвав мутацию тканей. С нами… — он откашлялся, посмотрев на мертвенно бледных поваров. — С ними, по всей видимости, такого не произошло. В противном случае нас рано или поздно всех просто убьет. Сколько часов назад вы вскрыли банку? — Около суток. — Я не знаю, сколько у нас есть времени, капитан, — Савельев посмотрел на Тараса. — Единственный наш шанс — попытаться как можно скорее обнаружить чилийскую базу и вколоть сыворотку. Если она, конечно, еще существует. С танкера доложили, что отплывают завтра. Заканчивать ремонт «Грозного» будут уже в море, что отчасти нам на руку. — Но должно же быть еще какое-то противоядие! — вскочив с места, завизжал Паштет и перегнулся через стол, сгребая к себе драгоценные записи Ежи, комкая, всматриваясь в каждую из них. — Я не хочу умирать, слышите! Я не хочу умирать! Наверняка тут что-то еще написано, просто мы не успели прочитать… — Нет никакого противоядия. По крайней мере здесь — нет. — Как вы себя вообще сейчас чувствуете? — спросил Батон, но повара не успели ответить. — Да чего вы их-то спрашиваете теперь? Глупая, инфантильная дура! — вдруг, срываясь на фальцет, закричал Ворошилов и вскочил, тыча в испуганно съежившуюся Леру пальцем. — Ты нас всех погубила! Да я тебя бы на том тросе, что угробила, и повесил бы… Договорить он не успел: Батон опрокинул спелеолога точным хуком в челюсть и, усевшись на него, стал угощать ударами по лицу. — Заткни свою пасть, сука! — Прекратите! — завизжала Лера. — Что вы делаете?! Дядя Миша, остановитесь! Чего вы все стоите, сделайте же что-нибудь! Но озверевший охотник ее не слышал. Он методично убивал спелеолога, давно доставшего его. - Прекратить, - сказала я тем самым голосом, каким тогда остановила Василя и Ежи. Михаил послушался. - Отойди в сторону. Народ, держите его. Мичиган завел руки охотника за спину, а Рэнди связал его. Только тогда я отпустила. Уфф... Тяжело. - Может, когда-нибудь прекратите эти гребаные драки? - еле-еле произнесла я. - Я таким макаром вообще никогда не восстановлюсь. - Есть ещё один вариант, - произнес Такео. - Но понравится он не всем. - Говори, - ответил Тарас. - В нашем нынешнем положении любой вариант сгодится. - Раз нельзя излечить вирус, так почему бы не убить его? Вместе с носителями. Просто пристрелить их, а тела сжечь из огнемета так, чтобы даже пепла не осталось, - хладнокровно произнес Такео. - Нет... Только не это! Нельзя же так! - заорал Треска. - Вы же люди... - Ну... Может, остальные и люди, но я - кио. Так что этот вариант нельзя совсем забывать. Если лекарство так и не будет найдено, а вы обратитесь в кровожадных тварей, то мне придется применить именно его. — Я не хочу умира-ать, — покачиваясь, скулил со своего места Паштет, прижимая скомканные записи к заплаканному лицу. — Ну-ка, успокоились все, вашу мать! Никто умирать вас не оставит, слово офицера! — рявкнул Тарас. — Слушай мою команду. С этого момента каждый питается только едой, которую добудет сам. Каждый готовит сам для себя. Паштета и Треску в изолятор. Лишних контактов друг с другом по возможности избегать, только в перчатках. Может быть, даже поносим респираторы. Лера… Степанова отстранена от камбуза и пока под строгим присмотром, — поймав бушующий взгляд еще не остывшего Батона, красноречиво добавил он. — Корейцам ни слова, пока не доберемся до места. Мы начинаем поход за вакциной, чтобы заразу по миру не разнести. Может, он окажется последним. — Но нам придется им рассказать, — сказал Савельев. — «Грозный» намертво прикован к танкеру, просто так нам от них не уйти. — Дождемся полной починки и отплытия, а там решим, что делать, пока… Пока кому-нибудь не станет хуже, — вынес окончательное решение Тарас. — К тому же мы еще не знаем, успела зараза расползтись или нет. — Я никогда не был в Чили, — отнимая у Паштета, которого трясло, словно в лихорадке, бумаги, сказал Савельев. — Никто не был, — вздохнул Тарас. — Пару раз в автономке мимо проходили, на том и закончилось. Хорошо хоть координаты есть. — Я знаю, кто был, — оправившись от испуга, взяла в себя в руки Лера. — Священник, — перехватив ее взгляд, кивнул Тарас и посмотрел на перепуганных поваров. — Ладно, может, все так и замкнется на этих двоих. Ясно одно: нужно торопиться. И постарайтесь не впадать в панику, пока ничего плачевного не произошло. Лера куда-то убежала, за ней отправился Батон. Ничего, догонит... Поорет, поплачет, да все равно остынет. Хлестко бахнул выстрел из «Макарова». Твою мать, да что вообще происходит? Все побежали к оружейке. Я же оперлась на плечо Танка и мы отправились за остальными. Все столпились вокруг Батона, что прижимал к полу Леру. В сторонке валялся «Макаров», из ствола которого шел дымок. Кисло пахло порохом. - Что вообще произошло? – спросила я Тараса. - Эта дура застрелиться пыталась. Кричала, что она во всем виновата и должна умереть. - Черт… - покачала я головой. – Надо линять отсюда. И как можно быстрее. Эта ледышка скоро всех нас с ума сведет. После совещания, на котором внезапно выяснилась новая угроза заражения, «Иван Грозный» стал напоминать корабль-призрак. Коридоры были пусты, многочисленные отсеки — тоже. Со стороны камбуза не пахло едой. Внутри лодки не раздавалось ни единого звука, кроме работающих кое-где механизмов. Члены команды разбрелись кто куда или просто заперлись по каютам, полностью отдав лодку на откуп ремонтникам «Дракона». Встречаясь в узких коридорах, скупо перебрасывались несколькими фразами, предпочитая побыстрее скрыться друг от друга. Недоверие росло с каждым часом, предшествовавшим запланированному корейцами отправлению. Лера пошла к священнику и вскоре вернулась с ним. Хабара не так уж и много, но мужик явно решил отправиться с нами. Ну, может хоть какая-то помощь будет. - Не-а. С ним ты жить не будешь, - отклонила я предложение Леры. - Но почему? Он же хороший… - Ты совсем рехнулась? Его Батон и так еле терпит, а в этом случае просто на куски порвет! И это мужик, двадцать лет живший в одиночку в церкви. Так что нет. Если он попробует тебя… ну ты поняла, то я сама буду соревноваться с Батоном, чтобы первой ему свернуть шею. - Да и пошли вы все! – вспылила девушка. – Мигель хороший. Он человек, в отличие от всех вас… - Да, я чертов бездушный кусок железа! И у меня задача! Так что или ты остаешься здесь по своей воле, или я тебя прикую нахрен к койке! И мне плевать, что ты там думаешь. Задача важнее чувств и прочей несуществующей чуши, вроде любви. - Иди. На. Хрен, - прошипела девчонка и куда-то рванула. - Сама иди туда. Арсенал заперт, так что вот этот самый хрен тебе, а не оружие, - прокричала я ей вдогонку. – И попа своего подальше спрячь. Ежели найду я его первой – попрактикуюсь в битье идиотов. Через полчаса услышала характерное «хэканье» со стороны камбуза. Как и ожидалось, Батон нашел Мигеля. И теперь показывал чилийцу, что есть русский бой без правил. - Миш, ты только не убей его. Оставь мне еще поработать… Я уже до конца. Начавшемуся смертоубийству успел помешать ввалившийся в камбуз чем-то сильно перепуганный Ворошилов, удивленно оглядевший сцену драки. — Повара и Савельев, — цепляясь руками за дверные косяки, трясущимися губами сбивчиво пролепетал Ворошилов. — Они пропали! Кто-то открыл изолятор. Кровь… Крови действительно было много. На полу, на стенах, внутренней стороне двери. Брызги, пятна, потеки, алый отпечаток пятерни на стене… Разбросанные пустые миски и скомканный ватник Паштета. — Что здесь произошло… — оглядев заляпанное помещение, севшим голосом спросил Тарас. — Кто отдал приказ вскрыть изолятор? — Я… я не знаю, — Ворошилова уже откровенно трясло. — Я зашел к Савельеву, его нет. Подумал — он пошел ребят проверить, его же вахта была. Прихожу, а тут открыто… — Может, в гальюн пошли? — А кровь? Как ее объяснишь? Немедленно обыскать корабль. Корейской группе ни слова. — Разделиться? — А как ты собираешься их еще найти? Все, разошлись. Жуть… Что вообще творится на этом проклятом корабле? Гребаная «Двести одиннадцатая»... И вирус на ней. Надо это похождение как можно быстрее заканчивать. Хер с ним, с заданием. Если будет полный пиздец – подрываю эти корабли и валю отсюда. Я тут скоро чердаком поеду. - Но Искатель… - просыпается Аня, не подававшая признаков жизни в последнее время. - Да что Искатель? Тут хрен знает что творится, и это точно не было предусмотрено! Надо заканчивать это дерьмо. Доплываем до Чили, лечим всех и баста. Прорублю портал прямо в Пионерск. Лодка не пройдет, но людям места хватит. Не сошелся свет клином на этом атомоходе. Все равно у пионерских осталась моя артефактная батарея. - Поступай как знаешь… В первую ночь долгожданного плавания из первоначальных членов команды не спал никто. Паштета, Треску и Савельева по-прежнему не нашли. Императору приспичило поохотиться на китов. Всех пригласили посмотреть, но согласилась лишь я и «Истребители». И то – зря. Гарпуны, пулеметы, старенькие, но вполне себе рабочие Barrett M82 с легкостью рвали мясо, а потом китов добивали из гранатометов. Это даже не охота, это просто бойня. Никакого интереса. Зато увидела, как лупит главный калибр «Дракона». Пушка рявкнула, а кита разорвало на мелкие кусочки. 460 мм… Прямо как у легендарного «Ямато». Засекли «SOS», идущий с юго-запада. Пошли на проверку. Источником оказалась ржавая буровая. Я вышла на палубу, к Ворошилову, что разглядывал платформу. Грузно сбавляя скорость, танкер медленно сближался с платформой. Давно заметив ее с палубы «Грозного», Ворошилов со смесью тревоги и любопытства рассматривал циклопическое, хоть и уступающее размерами «Дракону» сооружение. — Чего встали? — поинтересовался подошедший сзади Тарас. — На радарах хрень какая-то.— Да вот… — Ишь ты, чего течением намыло, — присвистнул старпом, оглядывая темнеющую махину нефтяника, серый туман у подножия которой был плотнее. Невольно покосился на плескавшуюся о борта лодки воду, вспомнив встречу с Соляриком и Палычем при выходе в Балтийское море. — Как думаете, откуда она? — Либо америкосовская, либо бразильская, один хрен, — Ворошилов и Тарас обернулись на кутавшегося в «натовку» Батона, щурящегося на соленом ветру. — А ты какого лешего выперся? — с коротким матерком ругнулся Тарас. — Этих нашли? — Неа. Башка трещит. Подышать охота, — буркнул проспавшийся Батон и широко зевнул. — Чего тут у вас, на добывающую наехали? — С нее по ходу сигнал идет. Чертовщина какая-то. Подойдя к платформе вплотную, танкер окончательно остановился, и команда быстро пришвартовала его к платформе, перекинув несколько трапов. Ворошилов все пытался поймать в окуляры полоскавшуюся на легком ветру тряпку, явно бывшую когда-то флагом какой-то державы, но разглядеть рисунок и цвета никак не получалось. Линь Им и его отряд тем временем, держа оружие наизготовку, один за другим ступали на трубную палубу заброшенной нефтеплатформы. Один за другим бойцы стали спускаться вниз по зигзагообразной лестнице, ведущей на жилые палубы и сектора управления. — Ну, давай же, — прижимая окуляры к глазам, уговаривал ветер Ворошилов, пока за его спиной Тарас и Батон о чем-то негромко спорили. — Подуй хорошенько. - Не нравится мне это… - сообщила я Тарасу. – Что-то тут нечисто… Налетевший с океана ветер сдвинул с места туман, окутывающий подножие платформы, и едва заметно пошевелил закрепленный на радиомачте флаг. Я прищурилась, заработал зум. Ветер усилился, и флаг на мачте, расправившись, затрепетал. Намалеванный на черном перекошенный белый череп, скалящийся раззявленной пастью, со скрещенными под ним костями. «Веселый Роджер». Прямо как в древности… - ПИРАТЫ!!! – заорали мы с Ворошиловым. В этот момент, словно по невидимому сигналу, из тумана показалось несколько тарахтящих моторных лодок и небольшой катер, подпрыгивающий на волнах. На его корме сразу же размеренно застучал крупнокалиберный пулемет ДШК. Со стороны платформы донеслось эхо выстрела, через мгновение подхваченное лающей канонадой автоматных очередей. В следующую секунду пространство вокруг танкера и «Грозного» в мгновение ока преобразилось, залитое ослепительным светом включенных на нефтянике прожекторов. Словно по команде, все палубы станции мгновенно заполнились выскочившими из засады галдящими, вооруженными до зубов людьми. Завязалась перестрелка. Где-то, орошая палубы первой кровью, сцепились врукопашную. Нам повезло — танкер причалил под небольшим углом и сейчас частично закрывал подлодку от взора покидавших засаду пиратов. Огрызаясь беспорядочной пальбой, солдаты стали пробиваться обратно к танкеру, ответившему пиратам шквальным огнем из мелкокалиберных орудий. 460-миллиметровое орудие лениво повернулось, нацеливаясь, и огромная голова мифического чудовища оглушительно харкнула огнем, взорвав посадочную площадку; с предсмертным скрежетом полетел вниз, цепляя рвущимися лопастями палубы, полусгнивший остов грузового вертолета. Дракон проснулся. Промышлявшие грабежом бывшие нефтяники, превратившиеся в лишенных национальностей выродков, давно взяли себе за фишку приманивать редких и потому доверчивых плавучих или сухопутных «спасателей» жалостливым сигналом бедствия. До сих пор схема отлично работала, позволяя банде периодически разживаться неплохим хабаром и пленными, которых ожидала несчастная и позорная участь рабов, неизменно оканчивающаяся жестокой смертью. В нескольких грубо сбитых клетях, подвешенных на выступающих перекрытиях, скукожились полусгнившие человеческие останки, над которыми клекотали освещаемые бликами выстрелов неизвестные крылатые падальщики. Размахивающая чем попало, от огнестрелов до арматурин, банда головорезов стремительно пошла на абордаж. Но в этот раз угодившая в сети рыбка была налетчикам явно не по зубам. Еще раз повернувшись, огромное дуло в драконьей пасти выплюнуло очередной громоподобный залп, снеся в море окутанную пламенем трехъярусную крановую установку, утащившую за собой пару клеток с мертвецами, болтавшимися, как сломанные елочные игрушки. — Это наш шанс! — наблюдая завязавшееся сражение, крикнул Тарас. — Чего? — проорал не расслышавший сквозь царящий вокруг артиллерийский грохот Батон. — Шанс свалить от них в суматохе! — рискуя сорвать на ветру голос, откликнулся старпом. — Ремонт они уже закончили! — Прямо сейчас? — прокричал испуганный Ворошилов. — А как же пираты? Мы не будем им помогать? — Сами справятся. Еще пара залпов, и этой кастрюле конец. Только нужно понять, как отшвартовать «Грозного», — Тарас указал на многочисленные могучие цепи, уходящие от клюзов подлодки в глубокие гнезда в борту танкера. - Цепи беру на себя. С вас прикрытие. И кто-нибудь, принесите «Панцершрек», «Цвай» и побольше зарядов с лентами. Я разнесу к хренам эту пиратскую богадельню. Ну что, потанцуем? Мечи с легким шелестом покидают свои ножны. Пора за работу. Бегу вдоль борта, рассекая к чертовой матери тросы и цепи, удерживающие лодку. Тяжело, слишком тяжело идет процесс… По наитию складываю мечи. Фиолетовая вспышка – и у меня в руке находится одна полноценная катана. - А вот это – для полного комплекта, - слышится голос Ани и кисть вспыхивает голубым огнем, что переходит на меч. Как хорошо, что я не в перчатках. Меч, пылающий голубым пламенем… Красиво… Делаю пробный удар – и толстенная цепь просто разваливается на части после того, как через нее без малейшего сопротивления прошел артефактный клинок. Другое дело! - Алита, лови! – слышу крик Рихтгофена. Оборачиваюсь в левую руку подхватываю летящий «Панцершрек». Из-за корпуса танкера выплывает пиратский катер с ДШК. А вот и мишень! - Аста ла виста, выродки, - криво усмехаюсь я и жму на спуск. Гранатомет выплевывает реактивный снаряд. Успеваю заметить белую надпись «arkt» на хвостовой части вылетевшего снаряда. Ну Рихтгофен, ну педант… Снаряд калибра 88мм врезается точно в центр лодки. Взрыв, туча щепок, и катер переламывается на две части. Бестолково строчит пулемет – пулеметчик уже не разожмет свою руку. Головы-то нет. Она, выпучив глаза и раскрыв рот в беззвучном крике, куда-то летит, брызжа кровью. Ну, кто следующий? Новый претендент на цинковый дом выбегает на трап, идущий с танкера к нам. Сухо щелкает «Макаров» Тараса и трижды дергается мой «Маузер». Пуля в животе и вскрытая черепная коробка, мозги из которой неаппетитно шлепаются под ноги взвизгнувшей Лере не оставляют ублюдку ни одного шанса выжить. На палубу неожиданно вывалились окровавленные Паштет и Треска, сражавшиеся с отбивающимся Савельевым, из легких которого рвался клокочущий нечеловеческий рев. Его сочащаяся кровью одежда превратилась в лохмотья. Левая рука была неестественно скрючена и плотно прижата к груди. — Где вы, мать вашу, прятались? — проревел ошарашенный Тарас и выстрелил из «Макарова» в появившегося на трапе танкера головореза; тот, согнувшись, схватился за живот и упал. — В ракетном отсеке, — крикнул в ответ Треска, пытаясь удержать метеоролога, у которого изо рта толчками текла бурая пена, а глаза закатились, так что были видны только покрытые алой сеткой капилляров белки. — Савельичу совсем херово, кэп. У него горячка! Надо бы поторапливаться, а то он уже волдырями пошел. Дозревает, поди. Нас самих то и дело накрывает, как проклятых… — А чего сбежали-то, идиоты!? Заразу распространять?! Мы вас обыскались, команду напугали. — Дык у нас самих уже шарики за ролики… Подумали — нечего остальных стращать. А он задыхаться начал, решили, что ну его, на воздух тащить надо. А тут как пальба началась… Что здесь случи- лось-то? — На пиратов наткнулись. Кровь ваша была? — Да. Бинты понадобились. Для него… — Стойте! Вы не можете отплыть без нас, — задрав забрало шлема, крикнул спешащий со своим отрядом вниз по трапу Линь Им, вырвавшийся с нефтяной вышки. — У меня приказ Императора. А он не давал вам разрешения… — Тогда выполняй его! Ему сейчас не до нас! Живо на борт, мы отчаливаем! Плевал я на ваши разрешения! Ваши люди все равно превосходят головорезов числом. Так или иначе, все равно потом пришлось бы разделиться. А у нас проблемы, и очень серьезные… В этот момент Линь, наконец, увидел катавшихся по палубе поваров и извивавшегося Савельева. — Что с ними? — брезгливо поморщился он. — Заражение. На борту введен карантин и чрезвычайное положение. Нам нужно добраться до Чили, и как можно скорее. — Но Фареры… — Сначала Чили, потом — куда угодно. Хоть к черту в задницу, — тоном, не терпящим возражений, отрезал Тарас. — Иначе плыть уже будет некому, усек? Линь безумным взглядом зыркнул на Якова, который принялся сбивчиво переводить. — Хорошо, — дослушав, кивнул Линь. — Это не нарушает первоначального плана. Хоть я и не понимаю, для чего вам понадобилось... - Да блядь мать вашу в жопу траханую!!! - прервала я его матом. - Зушка на буровой!!! Сделайте хоть что-то!!! И правда - на платформе суетились пираты, стаскивая брезентовую «куртку» с очень узнаваемой для меня установки - ЗУ-32-2. Батон вскинул свою СВД и сделал единственный выстрел. Его более чем хватило. Стальной термоупрочненный сердечник пули пробил старый пластиковый шлем, явно не пригодный для защиты от чего-то мощнее упавшего кирпича, прошил лобную кость, знатно покувыркался в мозгах и вынес затылочную. Стрелок минус. А тут подоспела помощь в лице Демпси, что раздолбал установку из лучемета. Наконец-то перерубаю последнюю цепь. Мы свободны. Последней забегаю в лодку и захлопываю люк. Внизу на мостике Тарас вовсю командовал отплытием. Заработавшие мощные двигатели «Грозного» все быстрее относили его прочь от ввязавшегося в драку гиганта-танкера. Морское сражение подходило к концу. «Черный дракон» в конечном итоге пересилил налетчиков, заодно избавив воды Тихого океана от одного из многочисленных проклятий расползшейся по миру пиратской чумы. Опомнившись, оборонявшие танкер во все бинокли и подзорные трубы высматривали сбежавший атомоход, шаря по воде лучами прожекторов. Но потушивший бортовые огни «Иван Грозный» уже скрылся в сумраке. — Внимание всей команде, говорит капитан, — ожили динамики внутренней связи. — Немедленно собраться в кают-компании. Повторяю, всем немедленно собраться в кают-компании. На экстренное совещание собрались Тарас, Ворошилов, Макмиллан и Зэф (которым за неимением Савельева с грехом пополам переводила Тахома, чтобы те не теряли сути разговора), Яков и снявший шлем Линь в сопровождении Дана, — тот хмуро посмотрел на отведшую взгляд девушку. Рослый молчун ей не нравился и казался подозрительным. Забившийся в угол Батон исподлобья поглядывал на Леру и Мигеля. Раскомандированная по своим местам корейская команда тем временем управляла лодкой. Поваров и метеоролога после совещания решено было оставить в медблоке, предварительно спеленав ремнями и введя им двойную дозу обезболивающего со снотворным. Готовить теперь было некому, поэтому все обязанности на камбузе легли на Леру и Тахому. Экипаж подлодки круглосуточно нес вахту в три смены по четыре часа. Каждая группа завтракала, обедала и ужинала отдельно, между собой практически не общаясь. — Но это еще не означает, что среди нас зараженных нет, — оглядев собравшихся, Тарас поборол сильнейшее желание почесать грудь, но пересилил рефлекс, дав самому себе слово не обращать на одолевавшую погань внимания и доплыть до противоядия во что бы то ни стало. — Объясните уже, наконец, что здесь происходит, — требовательно заговорил вставший со своего места Линь. — Что было с теми людьми на палубе? Почему они истекали кровью? — У нас на борту неизвестный вирус, — понимая, что дольше молчать не имеет смысла, ответил Тарас и посмотрел на переводившего Якова. — Трое в тяжелом состоянии. С остальными пока не ясно… — Как это — не ясно? — Мы не знаем, каким именно образом распространяется зараза. Сейчас инфицирован может быть любой из присутствующих, если еще не все. — Вы подвергли риску моих людей, — с негодованием повысил голос Линь. — Вынужденная мера. Мы не могли говорить до поры. Иначе вы бы нас так там и оставили. Так что мы сейчас все в одной лодке, прости уж за каламбур. Противоядия от этой дряни все равно на борту нет. — Это не оправдание! — не мог успокоиться Линь. — Это означает, что и я могу быть инфицирован! И все по вашей вине. — Так точно, — просто ответил Тарас. — Это безумие… Тем временем Тарас как можно короче пересказал корейцу всю историю злоключений «Грозного» с момента прибытия в Антарктику, все же изменив описание «Двести одиннадцатой» так, как я просила. — Безумие… В таком случае нам действительно нужно торопиться, — сказал вновь опустившийся на свое место Линь. — Под угрозой находятся не только наши жизни, но и задание, данное нам Императором. — А вот тут можно поподробнее? — в свою очередь спросил Тарас. — Что там конкретно с Фарерами? Из-за чего нам теперь по дороге домой крюка давать прикажете? — Говори за себя, — хмуро буркнул Батон. — Хранилище Судного Дня, или — проект «Ноев Ковчег». Огромный спецхран на стодвадцатиметровой глубине, на высоте ста тридцати метров над уровнем моря в поселке Лонгйир, Шпицберген, в котором предками собран практически весь генофонд нашей планеты, существовавший до Катастрофы, — начал рассказывать Линь. Яков с готовностью переводил. — А толку, — в своей пессимистичной манере махнул рукой Ворошилов. — Может, там уже и нет ничего. Сто двадцать метров для боеголовки — не так уж и глубоко. — Слышал я про это, — переплетая пальцы, проговорил Тарас, когда Линь замолчал. — Очередная утопия. Всего лишь фантазии да мечты. И почему вы уверены, что за все это время система жизнеобеспечения и охлаждающее оборудование не вышли из строя? — Я же сказал, что зернохранилище расположено на сто тридцать метров выше уровня моря, — терпеливо повторил переводчик. — Все органические культуры специально обернуты для предохранения от влаги. В бункере не предусматривалось постоянных работников. Банк оборудован двойными дверями с противовзрывной защитой, сенсорами движения, двумя герметичными тамбурами и стенами из железобетона толщиной в метр. — И вы думаете, что все это до сих пор работает? — В таких условиях большинство семян останутся живы даже через тысячу лет благодаря автономной системе искусственного поддержания жизни и микроклимата. Там температура никогда не опускается ниже минус восемнадцати градусов. — С ваших слов получается, что проще ввалиться в Форт-Нокс, — хмыкнул Макмиллан, покусывая палочку. — Это же целая крепость, вмурованная в материнскую породу. Как, по-вашему, мы туда попадем? — Будем разбираться на месте, — туманно ответил Линь. — Ну, вскроем мы этот семенной погреб, и что с того? — поддержал Тараса Ворошилов. — Куда сажать-то? — Да это же величайшее сокровище! — воскликнул Мигель. — Как ему удалось уцелеть?! — Значит, удар выдержало. В специальное скальное основание вмуровано. Или не бомбили его, делов-то. Еще скажи, что это знак Божий, — буркнул, прикладываясь к кружке, Батон. — А это он и есть, — с вызовом ответил пощелкивающий четками Мигель. — Разве вы не видит? Все по промыслу его. — Ой, ну оставь. Для того и строили, чтобы выдержало. Сами закопали себе. И Боженька твой тут совершенно ни при чем. Плевать он на нас давно хотел. И перестань щелкать, голова и без того пухнет. — Не говорите так! — И дальше то что? Кругом зараза одна. Или предлагаешь парники сколотить? — гнул свое Ворошилов. — Но почему же! Вы сами прекрасно знаете, что на планете остались уголки, не тронутые радиацией. Можно создавать поселения с колонистами и фермами, сначала небольшие, а потом, со временем, развиваться, все больше тесня радиацию. Нам остается лишь вскрыть Хранилище и вернуть все назад, — Линь в воодушевлении треснул бронированный перчаткой по столу так, что зазвенели полупустые кружки. — Попробовать засеять планету заново! Животные, растения, пища, геномы различных рас! Просто доставьте нас туда, и мы все сделаем сами! Мы собственным примером покажем уцелевшим из России, что в мире еще остались очаги жизни, готовые сражаться за будущее человечества! — Даже если это и правда, — откуда мы знаем, как поведут себя гены под воздействием радиации? — потеребил ус старпом. — А защита? Представляю, сколько там ее слоев, если убежище создавалось, чтобы пережить глобальную катастрофу. Это все равно, что молотком пытаться открыть Ящик Пандоры. Я понимаю, что вы снабдили нас всем необходимым, починили лодку, и мы вроде как вам теперь что-то должны. Но и вы поймите, что сейчас первостепенная задача у всех нас — «Дигнидад». — «Дигнидад» так «Дигнидад». Но мы должны попытаться, — снова встав и взяв шлем, Линь направился к выходу из каюты. — Это не просто призрачная надежда, это наш шанс. Я должен проверить своих людей и попробовать связаться с «Драконом». Господа. — Как при такой строптивости он смог стать правой рукой Императора? — посмотрел ему вслед Тарас. — Очень просто, — ответил Яков, и старпом уловил на его лице странную гамму сменявшихся чувств. Как будто в переводчике шла какая-то внутренняя борьба. — Его фамилия Су. Линь Им — сын Ким Има. Великий Император — его отец. Мой вам совет: будьте с ним очень осторожны. Ради достижения собственных целей он готов пойти на что угодно. Таких хранилищ было несколько по всему миру. Но Фарерское — одно из самых засекреченных. Император до войны не жалел денег на подобную информацию. У него были данные обо всех подобных сооружениях и комплексах. — И? — Он очень старался, чтобы эта информация не попала Линю в руки. Но, как водится, в кулуарах, видимо, произошла утечка. — Почему? — Ворошилов придвинулся ближе. — Линь Им своенравен, честолюбив и горяч, — ответил Яков, дуя на чай и осторожно отпивая из кружки. — К тому же еще достаточно молод даже по нынешним меркам. И не во всем разделяет взгляды родителя на утопическое восстановление планеты, хоть и старается не показывать виду. Каждый из них по-своему стремится к власти. — А стремление к власти, — вздохнул Тарас, — неизменно влечет за собой… — Войну, — с кивком тихо закончил за него переводчик. - Война... Очередная война. Я не дам ей случиться, - задумчиво сказала я. - Что это значит? - спросил меня Яков, но я не услышала, будучи погруженной в свои раздумия. На лодке шли усиленные приготовления к будущему рейду на «Дигнидад». Я с «Истребителями» закрылась в оружейке и усердно работала. Было много дел... Проверить все оружие, зарядить магазины, разобраться с тем, что произошло с моим холодняком. Пока я смотрела на меч, лежащий на столе передо мной, ко мне подошёл Такео. - Красивое оружие. Прямо как ты. Идеал для тебя. Знаешь, а ведь ты - это твой меч. - Что? - удивлённо спросила я японца. - Твое оружие - это идеал для тебя, к которому ты стремишься. Твой меч же уже менял облик, не так ли? - Было такое... - У тебя были парные мечи. Разбитые на две части. Не цельные. И ты была не цельной. Но ты подсознательно понимаешь, что это неправильно. И мечи твои - тоже неправильные в таком виде. И ты слила их. Сделала единым целым. Тем, чем они и должны быть. Ты ещё не стала единым целым. Тебе предстоит пройти долгий путь. Но теперь ты знаешь, кем должна стать. - Спасибо за совет. У меня тоже есть кое-что для вас. Рихтгофен, хватит начищать свою прелесть, она и так уже блестит, иди сюда. Вот, сделала небольшой девайс. За основу взят обычный КПК. Загружена карта всех бункеров и убежищ, что я знаю, а так же коды к ним. Одним интересным артефактом увеличила радиус связи… - И до какого момента эта связь работает? В другом мире же все равно связи не будет, - напомнил мне Демпси. - Не перебивай. Вот эту проблему я и смогла решить. Кое-кому это не понравится, но ретрансляторы будут. Увы, но связь будет довольно узконаправленной. Артефакт настроен на меня и на мой КПК. К тому же я могу запеленговать вас по этому артефакту. - Ретрансляторы… Ты что, пустила связь через Зеркала? – спросил меня Николай. – Но это же невозможно! - Ну… Я тоже так думала. Но оно работает! Не знаю почему, но все получилось. - Но как ты смогла обойти защиту Зеркал от подобного вмешательства? – не отставал Николай. - Какую защиту? Просто сделала артефакт, что должен прямо через ноосферу давать сигнал, а вышло так, что ретрансляторами вдруг стали Зеркала. - Ясно… Что же намудрил с тобой тот Искатель? И вообще, кто это? - Тоже Зеркало. Зеркал много, так что есть те, у кого уничтожили мир. Как у Искателя. А если вспомнить то, что к моему созданию причастны еще Зона и Хозяйка… Нет, даже думать не буду. Слишком много неизвестных. Я еще не до конца разобралась со всеми своими способностями. - Ясно… Мы уже были в «Дигнидаде». Там должны быть запасы элемента 115, через которые мы сможем портануться куда-нибудь еще. Поможем вам с вакциной и в новый мир, - произнес Эдвард. - План принят. Вас никто не держит. Но вот двойной боекомплект вам не повредит, - ответила я. - А как же… - Нам он не пригодится. Это я точно чувствую… Этот рейд станет для нас последним в этой операции.