Глава 22. Из глубин.
19 апреля 2022 г. в 18:34
…Снимать мутанта с крестовины пришлось самим. При этом из единственного глаза спасенного вытекла большая натуральная слеза, впрочем быстро подтертая глазными отростками.
— С… спасибо, — прошептал мутант, когда его серые мохнатые лапки коснулись пола.
— Та нэма за що, — буркнул Снайпер. — Пользуйся. Ему вон спасибо скажи, — кивнул он на Данилу. — К тому же мы еще не ушли.
— Теперь уйдем, — заверил одноглазый.
— Мне б твою уверенность, — сказал Снайпер, оглядываясь.
Но паукообразного механизма уже не было видно. Зато синхронно поднимались с коленей уцелевшие собакоголовые. Выйти из зала нам все же дали. На выходе Данила собрался было перезарядить «Корд», но Снайпер его остановил:
— Погоди. Громоздкая все-таки машина, с ней не побегаешь. Забирай-ка лучше свой автомат обратно.
Но разведчик заупрямился.
— Автомат ты себе оставь или ему отдай, — кивнул он на мутанта. — Меня своя ноша не тянет.
И достав ленту из второго пулемета, установленного на стойке у входа в цех, уже привычным движением перекинул ее через плечо и зафиксировал поясным ремнем.
— Дело хозяйское, — сказал Снайпер, однако мутанту автомат не отдал. А лишь проверил магазин и покачал головой. — Патронов у нас кот наплакал, — сообщил он. — Еще на одну хорошую драку, а потом ножи, зубы и плевки во вражьи рожи будут нашим оружием.
— Здесь недалеко, — сообщил мутант на отличном русском, довольно шустро шевеля лапками и не отставая от спутников.
— О, да ты не только в мозгах ковыряться умеешь, — удивился Снайпер.
— Я не ем кроликов, — сообщил мутант. — И вам не советую, юноша. Вряд ли ваш желудок переварит то, во что превратились эти животные за двести лет последствий ядерной катастрофы.
Снайпер одарил мутанта еще одним удивленным взглядом, а я хохотнула. Данила, похоже, опять думает о чем попало, а этот телепат по привычке шарится в его мозгах на автомате, как щипач в карманах соседей по автобусу.
— Не переживайте, — произнес мутант. — Я больше не буду лазить к вам в башку. Это просто привычка сканировать мыслительную активность окружающих объектов с целью своевременного обнаружения добычи и потенциальной опасности. А вот ваших друзей я просканировать не могу — словно стены стоят. Как вам это удается?
— Думать вредно, — сказал Снайпер, ускоряя шаг. Понятно, что, как и остальным, ему было неуютно в этих коридорах и хотелось побыстрее выбраться наверх. — Вот я и не думаю.
— Судя по результатам, не похоже, — отметил мутант. – Ну а вы? – обратился он ко мне.
- Неплохой такой блок. Электронно-ментальный. К тому же некоторые мои особенности способствуют этому. Я не только киборг, но и перехожий, и Зеркало.
— Лучше скажи, как тебе удалось Данилу уговорить, чтобы он тебя спас? – спросил мутанта Снайпер.
— Элементарно, то же самое сканирование мозговой деятельности, — пожал плечами спасенный телепат. — Уже ни на что не надеясь, я прощупывал пространство на предмет, не видит ли кто меня, помимо моих конвоиров. И мне повезло.
— И мозги пулеметчикам тоже ты взорвал? — на всякий случай уточнил Данила.
— Поверьте, это было намного легче, чем послать вам мою просьбу. И огромное спасибо, что вы на нее откликнулись, — сказал мутант, умудрившись на ходу поклониться чуть не до полу. — У них мозгов было чуток совсем, причем взорванных еще до меня. Я лишь легким ментальным посылом завершил процесс.
— Да уж, — фыркнул Данила, уже немного жалея, что не согласился поменять пулемет на «Калашников». Темп спутники взяли неслабый, чуть не бегом бежали, и поспевать за ними с крупнокалиберным пулеметом наперевес уже было несколько сложновато. — Звать-то тебя как?
— Кандоронгарофыф, к вашим услугам, — еще раз поклонился мутант. — Вы спасли мою жизнь, и по законам моего племени я перед вами в долгу до тех пор, пока не расплачусь с вами той же монетой.
— Да ладно, заканчивай, — отмахнулся Снайпер. — Где-то я уже это слышал, причем недавно. И закончилось все печально. Так что давай без долгов. К тому же мы не только тебя вытаскивать шли. Нам по-любому надо было как-то с тем процессором договариваться, ну и тебя заодно прихватили.
Он подмигнул мутанту на ходу. Тот как-то беспомощно улыбнулся в ответ, растянув ротовое отверстие чуть на до затылка.
— Слушай, Кандо… — начал Данила — и осекся, припоминая окончание имени.
— Можно просто Фыф, — вздохнул мутант. — Никто запомнить не может, даже мама путалась, когда была жива.
— А кто ж тебя так? — поинтересовался Снайпер.
— Отец, — снова вздохнул Фыф. — Поклялся, что первое слово, произнесенное им после моего рождения, будет моим именем. Долго придумывал, чтобы было покрасивее, с радости и для стимуляции мозговой деятельности употребляя при этом изрядное количество мухоморовой настойки. А клятвы, как и ритуалы, в нашем племени священны.
— И вот это выговорилось после рождения?
— Оно самое, — кивнул мутант. — Но я привык. Вы что-то хотели спросить?
— Интересно, все мутанты-телепаты изъясняются высоким штилем или это совпадение? — опередил Данилу Снайпер.
— Не знаю, о каком совпадении вы говорите, но любое мыслящее существо с развитой мозговой деятельностью просто обязано соблюдать культуру речи. Во всяком случае так принято в моем племени.
— Уел, — коротко бросил Снайпер. — Больше вопросов не имею.
— А я имею, — выдохнул Данила. — Долго еще? Я имею в виду, после выхода наружу.
— Ближе чем вы думаете, — сказал Фыф, ловко взлетев по перилам лестницы вверх, почти не касаясь лапами ступеней.
— В ловушку угодил, — с досадой произнес Фыф с последней ступеньки, отвечая на мысли Данилы. Тот, видать, задумался, как такую животинку поймали тупые собакоголовые. — Как последний идиот. Слабость у меня — люблю вкусно поесть, хорошие напитки и… и женщин. Ой, извините, я обещал не сканировать ваши мысли! Все-все, больше не буду.
— Не у тебя одного такая слабость, — хмыкнул Снайпер, толкая тяжеленную дверь. — Хотелось бы узнать, у кого ее нет. Так, ладно. Фыф, ты замыкающим. Я первым выхожу, Данила сразу за мной…
— Впереди метров на сто вокруг никого нет, — сказал мутант, собрав на лбу гармошку морщин. — Дальше имеется десяток-другой объектов. И, судя по уровню их мозговой деятельности, скорее всего, это гуманоидные биотехи.
— А крысособаки это не гуманоидные? — уточнил Данила.
— Условно можно и так, — кивнул Фыф. — Тварям, которые более-менее не подходят по параметрам под размеры корректирующих автоклавов, здесь, в Зоне, просто вживляется в мозг электронный управляющий командный центр. Но предпочтение все-таки отдается гуманоидным формам жизни, так как их мозг лучше поддаётся программированию.
— Понятно, — сказал Снайпер, проходя мимо трупов охранников, так никем и не убранных с пола венткамеры. — Теперь гуманоидные собакоголовые будут пасти нас до победного конца.
— До какого конца? — не понял Данила.
— До их логического конца. Или до нашего. Это уж как получится, — пояснила я, поднимаясь по ступеням, покрытым черно-бурыми пятнами, и пинком вынося последнюю дверь.
…Над Зоной занимался кровавый рассвет. Именно так, иначе не скажешь. Когда сквозь сплошную пелену свинцовых облаков просвечивает восходящее солнце, его лучи больше всего напоминают потёки подсохшей крови на плохо освещенной подвальной лестнице, по которой спутники только что поднимались наверх.
— Похоже, наш процессор передумал, — сказал Снайпер.
За сто метров от двери и вправду никого не было. А дальше стояла сплошная стена из воткнутых в землю больших прозрачных бронещитов, за которой укрывались собакоголовые. Видать, на этот раз мутанты-охранники решили обойтись без потерь. Такие же ряды справа и слева перекрывали возможное отступление непрошеных гостей. Позади ровно загудел скрытый механизм, и с мягким щелчком захлопнулась стальная дверь, отрезая последний возможный путь к отступлению.
— А крайних-то я не уловил, здание экранировало, — удрученно сказал Фыф.
— Как будто это что-то меняет, — проворчал Снайпер. — А Данилу через монитор как уловил?
— На адреналине, — вздохнул мутант. — Страшно было.
— Сейчас не страшно? — поинтересовался Данила.
— Сейчас не особенно, — признался Фыф. — Это в автоклаве умирать жутко, больно и долго. А здесь и не заметишь, как в дуршлаг превратишься…
Под пыльником Снайпера кто-то запел душевно под гитару: «Но ты не вернешься в край, где ты не был…»
— Ага, вот и процессор активизировался. Пораскинул своим кристаллом и небось решил отжать для себя новые условия, — сказал Снайпер, доставая КПК и нажимая на кнопку.
— Я жду коды, — сказал вслух наладонник. — Не иначе его хозяин включил громкую связь.
— Только когда мы покинем Зону, — отрезал Снайпер. — Мы же договорились.
— Я не договариваюсь с биоматериалом, — ровно произнес динамик. — Ты просчитался, хитрый хомо. Пульт у меня, робот под моим контролем, активирован, прибыл на мою подземную базу, и сейчас я уже изучаю его логические схемы, ты под прицелом моих солдат… И к тому же я тебе не верю. Исходя из этих данных, я решил изменить условия. Ты передаешь мне коды, сдаешь оружие, после чего я разрешу тебе и твоему другу покинуть Зону. Шаман останется здесь.
— Дело в том, что я тебе тоже не верю, — произнес Снайпер. — Что мешает тебе уничтожить нас после получения кодов.
— Ничего, — ответил КПК. — Но условия здесь ставлю я по праву сильного. У тебя две минуты для того, чтобы принять решение.
— Ну что ж, уломал, чертяка языкастый, — сказал Снайпер, усаживаясь на землю и кладя рядом с собой автомат и наладонник. После чего согнул ногу в колене, положил ее себе на бедро, достал нож и принялся аккуратно отрывать подошву у правого ботинка. Причем выполнял он эту процедуру не в пример осторожнее, чем до этого с левым.
Сейчас начнется веселье… Снайпер не будет собой, если не продумал плана «Б». И, судя по всему, этот план и приводится сейчас в действие.
Тем временем Снайпер выковырял из углубления каблука такой же по размеру прямоугольник, какой он отдал разумному механизму, только не черный, а серебристый.
— Итак, твое решение? — вопросил КПК.
— У меня есть выбор? — вопросом на вопрос ответил Снайпер, приколачивая каблук обратно. Потом поднес ладонь с серебристым прямоугольником ко рту и раздельно произнес. — Ex malis eligere minima.
— Похвально, хомо, что из двух зол ты выбрал меньшее, — донеслось из наладонника. Выбор есть всегда. Правда, не в твоем случае.
— Что ж, передаю коды.
Под пальцами Снайпера тоненько запищали кнопки КПК. Перед этим он небрежно сунул прямоугольник в карман — как вещь, выполнившую свою функцию и уже не особо нужную.
— Сколько нам нужно времени? — прошептал Фыф. Похоже, он догадался. Так… Блин. Режим самоуничтожения. Вот сейчас начнется реальная пьянка. В единственном глазу мутанта блестел азарт охотника, почуявшего добычу.
— Десять минут. Максимум, — негромко отозвался Снайпер, продолжая работать на карманном компьютере.
— Что-то долго, — проворчал динамик. — Неужели нельзя сбросить всё одним файлом?
— Ну уж извините, — сказал Снайпер. — Всю необходимую информацию я держу в голове и в цифровом виде передавать ее пока не научился.
— Если ты меня обманул, реконструкция в автоклаве покажется тебе подарком, — пообещал КПК.
— Можешь попробовать управлять своей новой игрушкой при помощи тех кодов, что я уже тебе скинул, — произнес Снайпер. — Еще минут пять, осталось не так много. Машина умная и все расчеты производит сама, поэтому набор команд небольшой. Сейчас всё будет.
Но сейчас же коды перестанут действовать! И по тому, как неуверенно начали поднимать стволы автоматов собакоголовые, процессор додумался. Похоже, сейчас он лихорадочно искал способы предотвратить катастрофу, но при этом не забывал и о тех, кто стал ее причиной.
— Ты обманул меня, хомо!!! — взревел динамик.
— Один-один, механическая сука, — криво усмехнулся Снайпер, бросая в карман ненужный уже КПК и хватаясь за автомат.
Началось. Автомат затявкал и головы мутантов, что укрылись за щитами, начали лопаться, точно гнилые помидоры. Длинная очередь – и расчет АГС-17 «Пламя» превращается в просто мясо. Но нам все равно не жить…
Внезапно прямо с земли вверх ударила стена дыма… или пара. На моих глазах полудохлая трава с небольшого участка моментально превратилась в труху — из нее просто разом ушла вся влага. Секунды не прошло, как между ним и мутантами выросла стена плотного, почти осязаемого тумана.
— Быстрее! — раздался голос Фыфа.
— А Снайпер? – спросил Данила.
— Здесь я.
Из тумана вынырнул третий силуэт с контурами, смазанными пыльником.
— Как ты говорил, один-один? — хмыкнул Фыф. — Похоже, мне удалось быстро вернуть долг жизни, хоть ты и не хотел его признавать.
— Давай сначала свалим отсюда, а потом посчитаемся, — сказал Снайпер.
— За мной, — коротко бросил Фыф и скрылся в тумане. Для этого ему не потребовалось больших усилий — один шаг, и гибкая фигурка мутанта пропала из вида, словно утонула в густом молоке.
Пришлось включить тепловизор. Как оказалось – не зря. Сразу стали видны силуэты моих спутников… и не только. Вокруг растерянно топтались собакоголовые. Мы двигались практически бесшумно, только Данила громко топотал. С его весом, да еще с тяжелым пулеметом тяжело передвигаться иначе.
Возможно, что именно его шаги и услышали собакоголовые, пришедшие в себя от удивления и осознавшие, что обреченные на отстрел смертники самым наглым образом уходят в туман. Слева грохнул выстрел. Неприцельный, конечно, но лиха беда начало. Если перепахать туман очередями с трех точек, глядишь, пуля-дура и зацепит цель. А то и не одна, смотря как перепахивать.
— Не получилось, — ровным голосом произнес Фыф. Видимо, бег в удушливом киселе никоим образом не сказывался на его дыхалке. — А что в своих же могут попасть, им наплевать.
— Ну это мы еще посмотрим, может, что и получится, — отозвался Снайпер. Эхом его слов где-то в складках пыльника тоненько пискнул КПК.
И тут земля вздрогнула. Раздался взрыв огромной мощности, сравнимый с тем, что был под Выжигателем, когда я его уничтожила. Точно не один только биоробот там рванул.
— Не отставай! — выкрикнул Фыф. — Туман рассеивается, и один я не смогу его долго удерживать!
Туман и вправду понемногу начал распадаться на отдельные клочья, напоминающие висящие в воздухе большие куски грязной ваты. В одном из разрывов я мельком увидела собакоголового. Тот, опустив автомат, растерянно топтался на месте, как крысособака, потерявшая след.
— Это ненадолго, — на бегу бросил через плечо создатель тумана. — Зона — это гигантский отказоустойчивый кластер, сейчас система перезагрузит управление сектором и будет погоня. Поднажмите, здесь меньше километра осталось!
Остатки туманной завесы остались позади, но о спасении говорить было пока еще рано. Если б не Фыф, через это нагромождение рельс, арматуры, обломков кирпичных стен, бетонных завалов и гор разнородного мусора пробраться было бы просто нереально. Но, похоже, мутант знал здесь каждый разбитый унитаз и каждую перевернутую вагонетку. Невидимыми извилистыми тропками он пробегал там, где, на первый взгляд, дороги быть не могло в принципе.
Справа в просвете между огромной кучей мусора и остатками стены цеха промелькнули стальные конструкции моста. Но Фыф продолжал бежать прямо.
— Мост там, — на бегу коротко бросил Снайпер. Похоже, и ему было не особенно легко с такой скоростью носиться по развалинам в пыльнике, разгрузке и с двумя автоматами.
— Не пройдем, — буркнул Фыф, похоже немного обиженный недоверием как специалист, которого попытались уличить в некомпетентности. — Там другой сектор со своим управляющим процессором, и, чтоб его пройти, еще один Mountain понадобится.
— И куда?.. — выдохнул Данила.
— Туда, — не особо вежливо бросил мутант, огибая мусорный Монблан по одному ему ведомой тропке. — Скоро развалины кончаются, поднажмите!
А место и вправду стало поровнее. Развалины остались за спиной, в лицо пахнуло сыростью. Вот и разрушенная набережная Москвы-реки, изогнутой в этом месте широкой петлей. На другой стороне — густолесье лысых мертвых деревьев, намертво сцепившихся ветвями и за счет этого ставших единой непроходимой стеной. Отсюда видать — даже если и переплывешь двести метров зараженной воды, что без водолазного костюма уже нереально, то через деревянную стену, подступающую к самой воде, не проберешься никакими силами. То ли сами они под воздействием Полей Смерти стали такой вот единой сплошной массой, то ли чей-то изощренный могущественный разум специально сделал берег неприступным.
— Наши строили по найму, — кивнул на стену деревьев Фыф. — На свою голову. Наши старшие на все готовы, лишь бы заработать. Хотя тогда мы с Зоной не воевали…
Данила со Снайпером выжидательно смотрели на мутанта — сейчас их меньше всего интересовала история финансовых взаимоотношений родичей Фыфа и строителей Зоны. А тот повел себя странным образом. Подошел к берегу, опустился на колени и принялся натуральным образом молиться на неспешно вылезающее из-за горизонта багровое солнце. Протянул к нему ладошки — и замер, медленно покачиваясь из стороны в сторону.
— Ну всё, добегались, — тихо произнес Снайпер. — Похоже, наш Сусанин соскочил с катушек.
Он огляделся и покачал головой:
— Хреново. Думаю, через пару минут собакоголовые будут здесь и перещелкают нас из развалин на раз-два-три. Позицию здесь не оборудуешь, берег ровный как назло, и мы на нем как на разделочной доске…
Закончить мысль он не успел. Внезапно вода под самым берегом забурлила, и из глубины Москвы-реки медленно поднялась металлическая штуковина, по форме похожая на патрон «Корда», только сильно утолщенный. Длиной тот «патрон» был метров пять, шириной полтора-два. Фыф медленно свел руки — и передняя часть верхней половины «патрона» отъехала назад.
— Верю, — сказал Снайпер. — А под водой твой катер тоже может плавать?
Мутант покачал головой:
— Нет. Эта конструкция специально придумана для того, чтобы приплыть куда надо и замаскировать судно самым лучшим образом из возможных. То есть утопить, заполнив трюм водой. При желании, конечно, можно было бы спроектировать его, чтобы оно и под водой плавало тоже, но смысла нет. Река мелкая, и напороться днищем на какую-нибудь габаритную железяку, которых на дне навалом, — раз плюнуть.
Снайпер заглянул внутрь лодки.
— А связанный собакоголовый что там делает?
— Лежит, — буркнул Фыф. — Мы грузиться будем или его товарищей подождем?
— Грузиться будем, — выбрал из предложенных вариантов Снайпер. — Данила, давай ты первый, тебе «Корд» размещать.
Пулемет разведчик разместил на корме. Получилось что-то на манер тачанки. Дальше в катер запрыгнули все остальные, отчего тот ощутимо просел.
Собакоголовые, не таясь, выбегали из развалин. Их было много, очень много. Похоже, хозяева Зоны решили любым путем, не считаясь с жертвами, остановить беглецов. Но сейчас это было уже сложно сделать.
Набрав скорость, катер удалялся от берега, легко летя по глади реки, словно пуля в канале ствола. Понятно, что именно для таких целей и предназначалось это средство передвижения по воде — быстро и бесшумно достичь намеченной точки и так же быстро и бесшумно свалить оттуда, выполнив задачу. Я же осталась на корме – на случай погони, да и в разговоры сейчас что-то не слишком охота вступать. Лучше послушаю.
— Ты за ним приезжал сюда? — спросил Данила, кивнув на собакоголового. Тот лежал на дне катера, замотанный клейкой лентой, словно мумия из кремлевского музея, — не то что шевелиться, дышать, наверно, тяжело.
— И за ним тоже, — нехотя отозвался Фыф. Поскольку катер летел по воде практически бесшумно, разговаривать было вполне возможно даже не напрягая голосовых связок.
- «Язык»? – спросил Снайпер.
— Язык тоже вкусный, — рассеянно произнес мутант. И спохватился: — Ты о чем?
— Я думал, это пленный… Ну, для допроса, «язык» называется.
— И для допроса тоже, — кивнул Фыф. — Поначалу.
— Вы их едите? — уточнил Снайпер.
— Едим, — просто ответил Фыф. — Когда поймаем. А когда они нас ловят, то растворяют в автоклавах в полужидкую биомассу и превращают в своих слуг. Если ты хочешь поговорить о гуманности, то мы убиваем их быстро. Нам же на такой подарок в случае плена рассчитывать не приходится.
— А ты не думал, что вы все-таки иногда едите своих же собратьев, пусть даже измененных в автоклавах, — спросил Снайпер.
— Если наш собрат побывал в автоклаве, то это уже не наш собрат, а нечто совсем иное, — парировал Фыф. — К тому же если отбросить предрассудки, то мясо представителя твоего собственного племени самое полезное, вкусное и легкоусвояемое, так как его белковый состав идентичен твоему собственному. Попробуйте как-нибудь, ведь чаще всего разумные существа критикуют то, о чем не имеют ни малейшего представления.
— Да нет уж, мы как-нибудь обойдемся, — произнес несколько обескураженный Данила.
— А зря, — хмыкнул мутант. — Многое теряешь. Нет ничего слаще плоти убитого врага. Причем то, что люди всю историю человечества убивали друг друга и лишь два процента населения ели плоть убитых врагов, не говорит в пользу оставшихся девяноста восьми. Ведь именно они развязали Последнюю Войну, а не дикари, воюющие в джунглях копьями и деревянными топорами.
Снайпер посмотрел на изменившееся лицо Данилы и скомандовал:
— Стоп! Не разделяя кулинарных пристрастий нашего друга, хочу отметить, что они не есть весомый повод записывать его во враги. Как я понимаю, нас пригласили в гости, и со своим уставом в чужой монастырь соваться неприлично. Ведь я правильно понимаю, Фыф?
— Правильно, — кивнул мутант. — Скоро домой приедем. А там хоть отоспитесь да поедите нормально.
И, перехватив взгляд Данилы, добавил:
— Да нет, свежаком кормить не будем, консервы довоенные найдутся.
— Неужели два века пережили? — удивился Снайпер.
— И еще столько же переживут, — авторитетно заявил Фыф. — Раритеты из государственного НЗ. Мы их специально для гостей бережем, а они у нас случаются нечасто.
— Но все-таки я не понимаю… — снова начал разведчик, для которого каннибализм сородичей Фыфа вкупе с мыслями об утраченном счастливом прошлом планеты оказался слишком сильным переживанием.
— Данила, заканчивай, — мягко сказал Снайпер. — Прими для себя, что собакоголовые не люди, а некая промежуточная стадия между мутировавшей собакой и управляемым биороботом. А поскольку Фыф у нас людей не ест… Ты же не ешь людей, Фыф?
— Не ем, — отрицательно мотнул головой мутант так, что глазные щупальца энергично шлепнули его по лицу. — Я вообще людей так близко от себя впервые вижу.
— Вот видишь, не ест. Значит, обвинения с него снимаем, мясо собакоголовых объявляем собачатиной, а Фыфа записываем в корейцы. Устраивает тебя такой вариант?
Данилу вариант не устраивал, но, как известно, родителей и друзей не выбирают. Они или есть, или их нет. И поскольку особой симпатии к собакоголовым разведчик не испытывал, то, скрепя сердце, кивнул. И даже слегка улыбнулся, когда увидел округлившийся глаз Фыфа.
— Вот уж корейцем меня еще никто не называл, — удивленно произнес мутант. — Как только ни называли, но такого не было.
— Ну вот, будет теперь и у тебя погоняло, — хмыкнул Снайпер.
— Вот уж всю жизнь мечтал блатную кликуху заиметь, — фыркнул Фыф. — Но от судьбы, видать, не уйдешь… Кстати, расскажи, что это ты из ботинка достал? Ну, в смысле, во второй раз.
— Дублирующий пульт командного состава, офицерский я полагаю, — ответил Снайпер. — Так в складском компьютере было обозначено — пульты управления боевым роботом Mountain А-14 для старшего и младшего командного состава. Ну я и прихватил оба, полагая, что команды, подаваемые с первого пульта, имеют приоритет над вторым. И, как оказалось, не ошибся.
— Как там тебя процессор перед смертью назвал? — прищурил мутант единственный глаз. — Хитрый хомо? Между прочим, он был недалек от истины.
— Он уже в прошлом, упокой его Зона, — отмахнулся Снайпер. — Ты лучше поясни насчет того, что ты до сегодняшнего дня близко людей не видел. Это ты о чем? Издали видеть приходилось?
— Не раз, — сказал Фыф, покосившись на Данилу. — На кремлевских стенах.
— Когда туман ставил? — спросил разведчик, слегка напрягаясь.
— Ставил не я, опыта и сил маловато. А поддерживать поставленный старшими два раза приходилось.
— Вас нео нанимали?
— И нео, и не нео, — нехотя протянул Фыф. — Думаешь, на Кремле свет клином сошелся? Да тут везде кругом война, мутанты, роботы, киборги, кого только не встретишь в ближнем и дальнем Подмосковье. И все территории делят. И всем надо то завесу туманную поставить, то мозги конкурентам набекрень свернуть, чтобы они друг друга перестреляли, то морок навести…
— Вот уж не думал, что шамы окажутся простыми наемниками, — покачал головой Данила.
— Ты, наверно, думал, что мы за идею воюем, — кивнул Фыф. — Нет уж, извините. Не так много нас, чтобы за идею воевать. Да и не надо оно нам. Выживание — вот одна идея у всех в этом мире. И у тебя в том числе, кстати.
— Слушай, Фыф, просьба у меня к тебе. Отпусти собакоголового.
Катер вильнул на повороте — это мутант чуть не свернул себе голову, обернувшись на Данилу и уставившись на него единственным глазом.
— Шкипер, за рулем смотри, да, — сказал Снайпер, но Фыф уже оправился от удивления.
— Собакоголового?! Отпустить?! А зачем я тогда, спрашивается, на вражью территорию ходил? Думал, двоих привезу, а сейчас ты мне предлагаешь единственной добычи лишиться, и притом по собственной воле???
— Понимаешь, мы пленных не убиваем, — попытался пробиться к сознанию мутанта Данила. — Мы их меняем на наших же пленных у нео, а если у тех наших воинов в плену нет, то держим в казематах как обменный фонд. Война войной, но так уж у нас принято. Воспитан я так и по-иному не могу. Я понимаю, что это запретный прием, но если б не мы, то и пленного ты б сейчас не вез. Поэтому…
— То твои правила, — отрезал Фыф. — В своей крепости живите как хотите, а мы в своей живем по своим законам. Так что извини, воин, но меня мои не поймут, если я вернусь пустым из рейда.
— Согласен, — сказал Снайпер. — Автомата им будет достаточно?
— Что? — не понял мутант.
Снайпер хлопнул ладонью по прикладу АК-200, лежащего на скамье.
— Автомат за жизнь мутанта. По-моему, нормальный обмен.
— Вы чего? — почти умоляюще протянул Фыф. — За такой ствол троих биотехов выменять можно!
— Мы считаем, что убивать пленных неправильно, — сказал Снайпер. — Это для тебя он еда — и я это понимаю. Но для нас он пленный — и ты уж нас тоже пойми. Ну так как, хватит твоим соплеменникам автомата?
Не говоря ни слова, Фыф повернул руль и сбросил скорость. Через минуту катер мягко ткнулся в берег, который, в отличие от противоположного, засаженного сплошной неприступной стеной лысых деревьев, густо зарос вездесущим вьюном и гигантской полынью.
— Я не хочу в этом участвовать, — сказал он и отвернулся. — Это все равно как если бы вы не ели свиней, а отпускали их на волю. А потом расплодившиеся свиньи начали бы жрать ваших детей…
— Да ладно тебе, не бубни, — рассмеялся Снайпер, хлопая по плечу мутанта, от чего тот едва не вылетел за борт. — Свиньей больше, свиньей меньше, какая разница? А вот автомат — это всегда вещь!
Данила уже перерезал путы, которыми был связан пленник.
— Только не дергайся, — предупредил он собакоголового, глядящего на него внимательным взглядом. — А то напарники у меня народ нервный, могут и пристрелить.
Трудно сказать, понял ли собакоголовый слова разведчика, но со дна катера поднимался он осторожно, словно боясь сделать лишнее движение. Поднявшись, осмотрелся, расправил затекшие плечи, втянул носом воздух, зажмурился, словно не веря, что на свободе, — и плавным, текучим движением прыгнул за борт. Миг — и тело, заросшее короткой черной шерстью, скрылось в кустах. Туда ему и дорога.
— Возможно, Фыф прав и мы сделали глупость, — усмехнулся Снайпер. — Но такая уж у нас, людей, странная порода. Можем резать друг друга, хладнокровно принимая заказы на убийства, а можем вот так запросто отпустить врага чисто от широты души. И не факт, что этот самый враг не подстрелит тебя из-за угла на следующий день. Эх, Данила, заразил ты меня своими рыцарскими понятиями. Ну да ладно, поехали, что ли… Кстати, куда ты нас везешь, друг сердешный?
— Говорю же, домой везу, — буркнул Фыф, медленно выводя катер на середину реки, которая в этом месте описывала широкую и крутую петлю. — Сейчас сами все увидите.
Петля реки окончилась широкой бухтой, левый берег которой зарос густым бурьяном и огромными сорняками, больше напоминающими деревья. Зато на правом берегу имелась вполне благоустроенная пристань, за которой возвышался самый настоящий форт. Стены укрепления были деревянными, но при этом стволы были не пилеными. Чья-то неукротимая воля согнула и сплела ветвями вековые деревья в абсолютно ровную поверхность с воротами, бойницами и зубцами на крепостной стене, из-за которых выглядывали стволы отнюдь не чугунных пушек, а мощных орудий времен Последней Войны.
— Нормальный ход, — присвистнул Снайпер. — Это тебе не лысый лес вырастить. И как вы умудрились такое наворотить?
— Элементарно, — самодовольно ответил Фыф. — Конечно, красотой телесной мы не блещем, но зато умеем хорошо работать мозгами, причем не только в переносном смысле. Кстати, сообщаю. Мы приближаемся к острову на Москве-реке, во все времена являвшимся секретным объектом, доступ на который простым смертным был запрещен строжайшим образом. До Последней Войны здесь был небольшой поселок в десяток двухэтажных домов под названием «Шлюзы», окруженный квадратным километром абсолютно незастроенной территории. Плюс на юге имелась довольно мощная гидроэлектростанция. Вопрос — что охраняли предки и что снабжали электричеством?
— Еще одна подземная база по производству мутантов? — предположил Снайпер.
— Скорее, по исследованию возможностей человеческого организма, — уточнил Фыф. — При этом соединенная подземной веткой с одним из крупнейших в стране ядерных институтов, расположенным на другом берегу реки. Опыты проводились на добровольцах, которые после войны не только выжили, но и превратили свой остров в неприступную крепость.
— А деревья силой мысли гнули?
— Ну да, — пожал плечами Фыф. — Но не гнули, а договаривались. На самом деле с любым живым существом договориться можно. Деревья же крайне сговорчивы.
— Называется, здравствуй, дерево… — пробормотал Снайпер.
— Что? — обернулся Фыф.
— Да так, народное вспомнилось, — хмыкнул Снайпер. — Не обращай внимания.
— Жаль, конечно, что я не могу залезть к тебе в голову, — с досадой произнес мутант. — Хотя порой очень хочется.
— И не надо, — сказал Снайпер. — Вдруг чего не то найдешь, и оно тебе твой суперфункциональный мозг вынесет. Лучше скажи, где у тебя причальный канат или якорь.
Вместо ответа Фыф ловко довернул руль, и катер, несомый течением, приткнулся к резиновой покрышке, прикрепленной к пристани. Приткнулся — и начал медленно погружаться. Одновременно сдвинулась со своего места и стала задвигаться крышка этого необычного плавучего пенала.
— По-моему, все-таки якорь проще, — сказал Снайпер, одним прыжком перемахнув на пристань. — Или нет?
— У Зоны есть летающие разведчики, которые могут и бомбы не пожалеть, — пояснил Фыф, выбираясь из катера. — А мы не настолько богаты, чтобы рисковать плавсредствами.
Мы вылезли на доски причала. Я потянулась, почесала щеку, рана на которой совсем затянулась и закинула за спину автомат. Тут я даже пытаться воевать не буду. Бесполезно. Нас сейчас как минимум четыре пулемета должно вести ведет. Хорошо у них тут с безопасностью.
Но форт молчал. Пушки, мертво уставившиеся в горизонт черными жерлами стволов, не шевелились, замерли в бойницах «Утесы» и братья-близнецы «Корда» Данилы… Ни звука, ни шороха.
— Что они там, вымерли все? — проворчал Фыф, взвешивая на руках автомат — цену жизни отпущенного собакоголового.
Я достала из кобуры «Маузер». Все же никто не ведет. Точно для запугивания это все сделали. Все эти орудия и пулеметы.
И ворота приоткрыты — мол, входите, гости дорогие. За воротами находился огромный двор, больше похожий на небольшой город. Я успела схватить взглядом двух- и трехэтажные строения с узкими окнами и толстыми стенами, способными выдержать нешуточный бой, узкие улочки меж теми домами, в которых противнику не развернуться, а обороняющимся очень удобно поливать врага раскаленным свинцом из огнестрельного оружия или, если уж совсем дело плохо, разогретой смолой и кипятком, а также большую и с виду абсолютно нефункциональную площадь, заросшую жухлой, вытоптанной травой.
При этом город был пуст, словно вымер. Встречать гостей вышли лишь четверо мутантов в свободных военных костюмах цвета «хаки», скроенных из палаточного полотна. На «лицо» — копия Фыфа, разве что глазные выросты подлиннее. Оружия у них никакого не наблюдалось, но, судя по тому, как почтительно замер на месте Фыф, оружия им и не требовалось — похоже, мутанты были авторитетны и без него.
— Вы арестованы. Сдайте оружие, — коротко бросил один из них, судя по количеству звездочек на погонах, старший группы.
— А ты попробуй забери, — сказал разведчик, словно невзначай совмещая линию выстрела «Корда» с коленной чашечкой говорившего.
— Не надо, Данила, — покачал головой Снайпер. — Это ж остров, по воде не уйти. Так что лучше сдай, если у них тут такие порядки.
— Да уж второй раз пригласили в гости — и снова на те же грабли, — сплюнул разведчик.
Данила поставил пулемет на землю, положил рядом с ним пистолет с глушителем, отстегнул стреляющий нож и скрестил руки на груди.
— А… что случилось-то? — пробормотал Фыф, безропотно отдавая автомат.
— Обо всем узнаете на Совете, — так же лаконично отрезал звездопогонный.
ВСК-94 Снайпера он принял довольно почтительно, правда, почтение это относилось к оружию, а не к его владельцу. Хотя через минуту начальник отряда цвета «хаки» уважительно крякнул, когда Снайпер, сняв пыльник, просто положил на землю свою разгрузку. Мое же оружие он принял довольно небрежно, разве что к катане и ножу отнесся даже почтительнее, чем к ВСК Снайпера. Ничего, оружие я свое точно верну. Как минимум без катаны я отсюда ни за что не уйду.
Когда последний засапожный нож Снайпера лег рядом с разгрузкой, звездопогонный указал на контейнер, прикрепленный к его поясу. Уже долгое время нелегкий с виду металлический короб почти не испускал голубоватого свечения, разве только в полной темноте можно было различить почти невидимую ауру небесного цвета, разлитую вокруг него.
— Тоже сдать.
— Это не оружие, — повторил Снайпер фразу, произнесенную на базе киборгов.
— Сдать, — выплюнул мутант.
— Хорошо, — сказал Снайпер, отстегивая контейнер. — Только предупреждаю, за последствия я не отвечаю.
Звездопогонный хмыкнул. Вслед за начальством эхом повторили пренебрежительное «хы» остальные мутанты. После чего, окинув взглядом кучу оружия, предводитель отряда сородичей Фыфа скомандовал:
— Рэм, охраняй это барахло. Арестованные, следуйте за мной.
Один из мутантов остался у кучи оружия, двое пошли замыкающими, звездопогонный же развернулся на каблуках и зашагал впереди, не оглядываясь.
— Что хоть там за совет такой? — обернувшись к Фыфу, буркнул разведчик, разозленный потерей «Корда».
— Суд родичей, — обреченно ответил мутант. — И не думаю, что он кончится чем-то хорошим, судя по тому, как нас приняли.
— А что, были похожие случаи? — поинтересовался Снайпер. — У вас тут тоже прецедентное право?
— Р-разговорчики, — рыкнул через плечо звездопогонный.
Здоровенный круг утоптанной травы диаметром метров в десять вдруг неожиданно и совершенно бесшумно разошелся на две части. А ведь как замаскировано! Пройдешь мимо и не заметишь, что рядом двойная крышка люка, искусно прикрытая слоем дёрна. Из подземелья пахнуло свежестью. Ничего себе… Я такое только под Кремлем чувствовала. Видать, более чем важный оборонный объект это.
Открывшееся пространство было похоже на одну из станций Метро-2. Так же поддерживали высокий потолок мощные бетонные колонны, так же ярко светили под потолком огромные лампы. Но вместо синих безобидных вагонов вдоль стен этого подземелья стояли четыре БТР-80. А за бэтээрами замерли два легендарных танка Т-90.
Но не танки и не боевые машины Последней Войны были главной достопримечательностью обширного зала. Основное внимание привлекала установленная в его центре огромная, до потолка, бронзовая фигура мускулистого юноши, держащего на поднятой кверху ладони шар, окруженный тремя кольцами. На лице юноши навеки застыла радостная улыбка идиота, нашедшего цветной камушек. С кисти второй руки статуи, отведенной вбок, свисала цепь с крюком на конце. Крюк был зацеплен за ребро высохшего трупа, жутко уставившегося на зрителей единственной пустой глазницей.
У подножия статуи стояли три кресла с высокими спинками, искусно вырезанных из красного дерева. На креслах восседали сородичи Фыфа в черных длиннополых одеждах. А дальше, от кресел до самого входа, тянулись длинные скамьи, заполненные мутантами, плотно сидящими рядышком, плечом к плечу. Всего в зале присутствовало сотни три одноглазых зрителей, причем большинство носило военный камуфляж или одежду цвета хаки. На остальных, что сидели на задних рядах, были надеты засаленные спецовки — видать, только что сорвали трудовой народ с рабочего места, причем настолько срочно, что те даже переодеться не успели.
— Интересно, — тихо сказал Снайпер. — То ли храм, то ли зал суда, то ли и то и другое в одном флаконе. Не просветишь, Фыф, чем это вы тут занимаетесь? Неужто пареньку с мирным атомом в ладошке поклоны бьете?
Но Фыф не ответил. Вместо него, резко повернувшись, злобно зарычал звездопогонный мутант, аж ротовое отверстие перекосилось:
— Сейчас ты все узнаешь, хомо! А потом мы послушаем, как ты будешь визжать, когда с тебя начнут срезать мясо. Твою же подружку попользуем…
- Ну-ну, - хохотнула я. – А куда пихать будете? У меня в спецификациях такого нет.
— Вы ж вроде людей не едите? — невозмутимо поднял брови Снайпер.
— По эту сторону берега люди только мы, все остальные — мутанты, мясо, пища.
— Это что-то новое, Горо, — произнес Фыф. Видно было, что ему очень страшно, но мутант держался молодцом. — Сам придумал?
— А ты вообще молчи, выродок, — выплюнул звездопогонный по имени Горо. — С тобой суд разберется отдельно.
— Значит, все-таки суд, — подытожил Снайпер. — Во всяком случае сейчас. Значит, в жертву приносить начнут не сразу, а несколько позже.
Конвой подошел ближе, и Данила наконец смог рассмотреть трех старцев, восседавших на резных креслах. То, что это старцы, было понятно — за количеством морщин, покрывавших лысые черепа, едва удавалось разглядеть единственные глаза тех, кто сидел с обеих сторон самого высокого кресла, эдакого деревянного трона, на котором восседал самый старый и, видимо, самый главный мутант в этом зале.
Этот сородич Фыфа здорово отличался от своих собратьев, словно отштампованных с минимальными допусками в одном из автоклавов Зоны ЗИЛ. Старик был на голову выше своих соплеменников и имел не один, а три глаза! Два обычных человеческих, а третий — во лбу, как у всех сородичей. Причем нижние веки всех трех глаз в процессе каких-то невообразимых мутаций вытянулись и превратились в те самые глазные отростки, что торчали из пустых глазниц остальных представителей этого жутковатого вида разумных обитателей послевоенной Земли.
— Кого ты привел с собой, Кандоронгарофыф? — вместо приветствия проскрипел трехглазый.
— Это… мои друзья, — пролепетал Фыф, не поднимая глаз. — Они спасли мне жизнь, когда биотехи Зоны взяли меня в плен.
— Тебя взяли в плен биотехи и два мутанта с сломанным киборгом освободили тебя? — с удивлением прошепелявил старец, сидящий слева. При каждом произнесенном слове его глазные отростки возмущенно тряслись и довольно звучно шлепали хозяина по отвисшим щекам.
— Складно врёт, — медленно кивнул тот, что сидел справа, во время выдачи короткого резюме прикрыв для солидности единственный глаз.
— Человекообразные мутанты не способны спасти сами себя, запершись в своей крепости, словно крысы в норе, — провозгласил трехглазый. — Кто поверит, что два уродца и одна сломанная боевая машина, не имеющие даже самых примитивных способностей к передаче мыслей, могут чем-то помочь сыну расы Повелителей Туманов.
— Слышь, судья, нехорошо как-то, - произнес дружинник. - Не по зубам орешек, так ты решил сегодня хоть над пленными поглумиться? Так я…
Договорить он не успел. Трехглазый лишь слегка довернул голову в его сторону — и Данила упал на колени, изо всех сил сжимая виски руками.
— Оставь его, Старший, — шагнул вперед Фыф, подняв голову. — Он действительно спас мне жизнь.
— Ты продолжаешь упорствовать во лжи, Кандоронгарофыф, — вздохнул трехглазый, переводя взгляд на дерзкого соплеменника. — Ты, окруженный ловцами-биотехами, не убил себя, как велят наши законы, а предпочел сдаться в плен. Думаю, что в Зоне тебе изменили личность, иначе бы ты не свел дружбу с примитивными мутантами, по донесению нашей разведки пришедшими в Зону из лагеря враждебных нам киборгов и притащивших одну из них. К тому же разведчики видели, как ты отпустил пленного биотеха, перед тем как вернуться на базу. Нужны ли еще какие-то доказательства твоей измены?
— Я попал в ловушку и не успел убить себя. Люди, которых ты называешь мутантами, спасли мне жизнь и купили жизнь биотеха за самый совершенный автомат Последней Войны.
— Твои оправдания смешны, изменник, — проскрипел мутант, сидящий слева. — А ты не подумал, зачем мутантам, которых ты упорно продолжаешь называть людьми, платить такую цену за жизнь их врага?
— Убивать пленного — позор для воина, — прохрипел Данила, пытаясь подняться.
Трехглазый рассмеялся. Вслед за ним захихикали его подручные в черных мантиях, от которых, словно волны от брошенного камешка по поверхности воды, веселье прокатилось по залу. Отсмеявшись, трехглазый захлопнул ротовое отверстие — и, словно по команде, в зале повисла мертвая тишина.
— Ты хорошо повеселил нас, мутант, — проговорил он, — и поэтому твоя смерть будет быстрой и легкой. Тебе перережут горло, а твое мясо послужит пищей для рабочих нашей общины. Мясо твоего друга срежут с костей заживо — так оно намного вкуснее — и он умрёт в течение часа. Эта пища достанется воинам. Изменника буду есть я и мои досточтимые помощники, каждый день отрезая столько, сколько необходимо для насыщения.
Он улыбнулся и развел руками.
— В нашем преклонном возрасте нам нужно совсем немного. Поэтому я не могу сказать точно, когда умрет Кандоронгарофыф. Поэтому о его смерти будет сообщено дополнительно, а остатки его трупа заменят несчастного Кранга, который уже слишком давно болтается над нашими головами. Если в зале есть те, кто считает приговор несправедливым, мы готовы выслушать их доводы.
Последние слова он произнес скучающим голосом. Так оглашают пустую формальность, лишь отнимающую драгоценное время.
В тишине, повисшей в зале, отчетливо слышался скрип цепи, на которой в потоках вентилируемого воздуха медленно вращался труп мутанта, когда-то носившего звучное имя Кранг.
Выждав несколько мгновений, трехглазый провозгласил:
— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Слава Великому Атому, подарившему нам силу и власть.
— Слава Атому! — прошелестело по залу.
Трехглазый, кряхтя, начал вставать с кресла, но тут к его ушному отверстию склонился помощник, сидящий справа, и что-то прошептал.
— Ох уж эти формальности, что запрещают на судах общаться по-человечески, силой мысли, — поморщился трехглазый. — Я так и знал, что процесс займет слишком много времени и мы не успеем пообедать свежими преступниками. Но что делать, ритуалы священны.
Он наконец поднялся, опираясь на подлокотники кресла, и, возвысив голос, проорал неожиданно громко:
— Братья и сестры! Через несколько минут наступит время молитвы, и лишь после нее мы сможем насытиться кровью и плотью врагов, которым нет места на нашем священном ритуале. Что ж, пусть еще час думают они о своих прегрешениях, а мы пока вспомним славные деяния наших предков и вновь в полной мере воздадим хвалу Великому Атому. Конвой, очистить помещение от недостойных.
Трое уже знакомых нам мутантов в одежде цвета «хаки» поднялись с передней скамьи и подошли к арестованным. При этом на морде звездопогонного явно читалось недовольство отсрочкой намечающегося пиршества.
— Горо, сынок, прикуй их пока в подвале арсенала, — сказал трехглазый. — И на всякий случай надень экранирующие шлемы на изменника, на кио и вот на этого мутанта.
Кривой палец трехглазого ткнул в сторону Снайпера.
— На мутанта и кио? — удивился звездопогонный Горо.
— Мне не нравится, что я не могу проникнуть в их мысли, — задумчиво произнес трехглазый. — Поэтому шлем не повредит.
— Может, тогда и на этого тоже надеть? — указал на Данилу Горо.
— Этот неопасен, — махнул высохшей кистью мутант. — Поторопись, сынок, и думаю, что ты еще успеешь ко второй части молитвы…
Нас повели куда-то вниз. Данилу периодически подгоняли тычками в нервные узлы. Да, по-другому такую орясину и не ускоришь.
— Разве что на том свете, хомо, — хмыкнул идущий впереди звездопогонный Горо, отвечая на мысли Данилы. — Но ты по-всякому попадешь туда раньше, причем переработанным в наше дерьмо.
— А тебя и перерабатывать не нужно. И так дерьмо, — сплюнул Данила, за что получил брошенный через плечо короткий взгляд, сбивший его с ног. Но, прежде, Данила успел проговорить:
— Я тебя голыми руками порву, сука…
— Нехорошо бить безоружного, Горо, — покачал головой Фыф.
— Заткнись, изменник, — надменно произнес звездопогонный мутант. — Твое слово здесь ничего не стоит. И кончай работать на публику, мы не в храме, можешь мысленно сказать все, что хочешь.
— Я все сказал, — проговорил Фыф.
— Тогда хватайте своего мутанта и шевелите ногами, — приказал Горо. — Если я и ко второй части молитвы опоздаю, то лично попрошу Старшего, чтобы он разрешил мне очень медленно выпустить кишки всей вашей шайке… А кио сделаю своей слугой.
- Да хер тебе по всему портрету, - рассмеялась я. – Пытались уже подчинить другие. Обломились. Ты тоже обломишься. И сдохнешь.
Горо бросил на меня испепеляющий взгляд, судя по всему подкрепленный ментальным ударом, на который я никак не отреагировала, сильно удивив вертухаев. И пересекся со мной взглядом. Черт, ну наконец-то! От ментального удара мута согнуло пополам. Эх, не дожала немного. Удар прикладом по затылку и я падаю в темноту беспамятства.
- Алита, подъем! - слышу, точно через подушку, голос Снайпера. - Да просыпайся ты уже быстрее! Сматываться надо.
- Снайпер, отвали... - пытаюсь отмахнуться от напарника, но не могу пошевелиться. Звон цепи окончательно будит меня.
Напарники уже освободились. У Снайпера окровавлены запястья, обожжена левая рука. А я прикована толстенными цепями, замкнутыми каким-то мудреным замком, с которым безуспешно пытался справиться Снайпер, но руки не слушались.
- Отойди, сейчас покажу мастер-класс по освобождению из плена.
Клинки в предплечьях с легкостью рассекают цепи. Я свободна.
- Ну что, пошли. Пора валить отсюда, причем на повышенной скорости.
За проплавленной «Чистым Небом», что и освободило Снайпера, дверью, обнаружился охранник с прожженной грудью и «Кедром», что забрал себе Данила.
Главный зал оказался рядом, за угол завернуть — и прямо до конца. Наверно, охрана предпочитала больше приглядывать за главной дверью, чем за внутренними помещениями. У двери маялся еще один охранник, вылупивший единственный глаз при виде колоритной четверки, только что прикованной к стене и вот уже деловито шествующей по коридору. И при этом частично вооруженной.
Свой автомат поднять он не успел. «Кедр» в руках Данилы тявкнул несколько раз, и мутант с раскроенным черепом сполз по стене, пачкая штукатурку кровью и мозговым веществом.
— Да уж, для коридоров такой автомат самое милое дело, — прокомментировал разведчик свою работу. — Сильно надо постараться, чтоб промазать.
— Наловчился, потомок, — признал Снайпер. — А теперь сам вытаскивай ключи у своего визави.
Кое-как обтерев связку о штанину мертвеца, Данила отпер дверь. И присвистнул, оглядев открывшееся богатство.
Достаточно обширное помещение было просто завалено оружием. Одна большая, местами блестящая гора, состоящая из автоматов, пулеметов, винтовок, ножей… Понятно было — захватили у врага, принесли сюда, бросили.
— Утопить не проще было? — поморщился Снайпер. — Оно ж всё проржавело внутри кучи.
— Не проще, — сказал Фыф. — Раз в неделю на нее ведро ружейного масла выливают. А иногда продают, когда покупатели находятся.
Снайпер аж зажмурился.
— Масло? На патроны и деревянные ложа???
Фыф пожал плечами:
— Нам без разницы. Все равно ж врагу продаем. Не реальному, так потенциальному. Сами мы по-другому отбиваемся. Ну, если эксклюзив какой попадется, типа вашего двухсотого АК да еще разве что «Кедры» свои охрана вылизывает. Но ей надо, в охрану ставят тех, у кого ментальные способности не очень…
— Ну а пулеметы с пушками на стенах тогда зачем?
— В основном для острастки, — признался мутант. — Хотя некоторые из них стреляют… вроде как.
— Ясно, — сказал Снайпер. — Учтем на будущее. А вон, кажись, и наше добро.
С краю кучи лежал на боку пулемет Данилы, наполовину прикрытый «Кикиморой». Там же нашелся мой «Штурмгевер» и «Маузер». А винтовка куда-то исчезла. Ан нет, нашлась. Кинули в угол. Оптике конец, прицел сбит... Суки! Ну хоть катана цела и занимает законное место у меня за спиной.
Ладно, не будем грустить. Значит, берём что-то, что поможет нам в прорыве. Взгляд цепляется за 6Г30, он же РГ-6 «Гном». Точно беру! Всегда хотела попробовать такую вещь. Шесть гранат в гранатомёт сразу же, ещё шесть - в разгрузку и по карманам.
— Хорошо хоть маслом залить не успели, — проворчал Снайпер, облачаясь в привычные доспехи и проверяя, хорошо ли выходит из ножен его «Бритва». — Кстати, тебе ремешок каски надрезать? Этот нож возьмет.
— Не надо, — покачал головой Фыф. — И тебе не советую. Шлем блокирует не только ментальные способности хозяина, но и воздействие извне. Данила, вон на столе шлемы лежат, себе возьми на всякий случай.
— И «Корд» свой на «Печенег» поменяй, — посоветовал Снайпер, заливая обожженную руку каким-то вонючим зельем из своей аптечки. — Вон стоит, с виду вроде исправный. И таскать не в пример легче.
Но разведчик, упрямо мотнув головой, напялил на нее каску, покопался в куче оружия и, не найдя своего стреляющего ножа, сунул за сапог обоюдоострый кинжал в неплохо сохранившихся ножнах, формой смахивающий на русский меч, с загадочной надписью «Акела» на клинке. После чего потянул из кучи ленту с патронами калибра 12,7 миллиметров.
— Бесполезно, — сказал Снайпер, правой рукой ловко подгоняя ремень своего ВСК для стрельбы с плеча без участия левой. — Теперь его заставить от «Корда» отказаться — это все равно что меч у него отнять и попытаться всучить вместо него грабли. Любое другое оружие граблями будет. А ты чего без оружия?
— Да я…
— АК свой хотя бы возьми. Пока голова в каску упакована, — посоветовал Снайпер. — Стрелять умеешь?
Фыф кивнул, послушно подбирая автомат. После чего метнулся к открытому ящику и вытащил оттуда четыре фонаря, снабженных универсальными тактическими креплениями.
— Позавчера я лично принес, — сказал он. — Точно рабочие.
— А зачем они нам?
— Пригодятся, — коротко отозвался Фыф, цепляя фонари на ремень.
— Ну, тогда рванули! — бросил Снайпер.
— Я впереди, — сказал Данила, решительно шагнув вперед. — Ты со своей рукой погоди геройствовать, к тому же пушка у меня помощнее.
— Как скажешь, разведка, — улыбнулся Снайпер. Потом, словно вспомнив что-то, достал из разгрузки полученный от процессора предмет, удостоверился, нет ли на нем повреждений, и сунул обратно…
Выход из арсенала был уже близко, когда Данила выронил пулемет и схватился за голову. А на свету замаячила знакомая фигура. «Штурмгевер» полетел на пол, а место в руках заняла катана.
- Или сюда, недочеловек, - прошипел Горо, - Ты сейчас позавидуешь мертвецам.
- Мертвецом сейчас станешь ты, - прорычала я, идя в лобовую атаку. - Раз и навсегда, чересчур умный кусок говна с глазами.
Он долбанул ментально изо всех своих сил. Да мне плевать. Я выдерживала атаки в сотни раз сильнее, так что это жалкая попытка остановить меня не увенчалась успехом. Катана взлетает в воздух и опускается. Мутант, казалось бы, остался невредимым. Не тут-то было. С характерным чавканьем он разваливается на две идеально симметричных половины. Удар «два колеса», причем проведенный идеально.
- Сказала же - убью нахер, говнюк, - сплюнула я на труп. - Боевой Ангел слово держит.
— Горо что-то почувствовал и вернулся, — сказал Фыф. — До конца молитвы осталось совсем немного. Надо быстрее уходить.
— Куда? — спросил Данила.
— Туда, — кивнул Фыф. — Вглубь острова. Больше некуда.
— Туда — значит, туда, — сказал Снайпер. И уже на бегу бросил через плечо: — А что там?
— Тюрьма, если помнишь, — хмыкнул Фыф, проворно семеня рядом. — Но нам туда точно не надо. А перед тюрьмой вход в подземную ветку, соединяющую остров с ядерным институтом. Там лаборатории, в которых…
Он запнулся — и причиной этого не был бег по улочкам вымершего городка.
— Создали вас? А потом переселили на остров для дальнейшего изучения? — предположил Снайпер.
— Это были добровольцы, — буркнул Фыф. — Патриоты родины. И на острове моих предков не изучали. Здесь испокон веков был форпост ментального щита Москвы. Думаешь, зимы восемьсот двенадцатого и девятьсот сорок первого годов случайно были такими лютыми? Мои предки всегда защищали родину от врагов, просто в начале двадцать первого века все это было поставлено на научную основу. Талантливые добровольцы-экстрасенсы тщательно отбирались и превращались в гениев своего дела.
Все это Фыф выдохнул зараз и потом пару минут не мог отдышаться. Видно было, что устал мутант за сегодня неслабо и от беготни, и от переживаний.
— Понятно, — сказал Снайпер. — И сколько бежать до института?
— Три километра, — экономно расходуя воздух, ответил Фыф. — Но там есть дрезины. Теперь направо… Прямо… Налево… Прямо… Вот оно!
Вход в подземную ветку был типовым, похожим на обычную станцию метро, — разве что более незамысловатым, собранным из бетонных блоков без намека на какую-нибудь отделку. Да и в отличие от тех станций метрополитена, что довелось видеть Даниле, на месте входа здесь не зияли черные дыры с проржавевшими металлическими косяками, а имелись надежно перегораживающие вход вполне рабочие с виду массивные стальные створки два на два метра, которые охраняли… два кио с теми же «Кедрами» в руках, которыми была вооружена охрана арсенала. На киборгах, как и на погибших мутантах-охранниках, были надеты камуфляжи, поверх которых имелись еще и разгрузки, забитые запасными магазинами для автоматов и гранатами в специальных кармашках.
— Пусти-ка, — прохрипел Фыф Даниле, вырываясь вперед. И тут же махнул рукой киборгам: — Открывайте быстрее!
Гордые кио… синхронно поклонились Фыфу, но отпирать вход в метро не спешили.
— Скажите пароль, хозяин, — механическим голосом произнес один из кио.
Фыф немедленно выдал серию звуков, которые человеческое горло вряд ли бы осилило. Напоминала эта трель одновременно кваканье лягушки и бульканье унитаза.
— Это устаревший пароль, хозяин, — проговорил кио, обмозговав полученную информацию. За то время, пока он переваривал код, выданный Фыфом, спутники успели приблизиться к охранникам вплотную.
— Другого не будет, — сказал Фыф, приставляя ствол автомата к животу охранника и нажимая спусковой крючок.
Возможно, усиленные танталом кости и были крайне прочными на излом, но ударов пуль АК, выпущенных в упор, не выдержали даже они. Веер кровавых брызг, перемешанный с фрагментами разбитых очередью позвонков, ударил в стальные створки ворот. Не снимая пальца со спускового крючка, Фыф перевел ствол автомата на второго охранника, перечеркнув его очередью от пояса до плеча.
Киборгов отбросило назад, но они оказались весьма живучи. Тот, чей позвоночник был разбит пулями, пытался вытащить из под себя «Кедр». Второй, практически разорванный надвое, уже тянул из разгрузки гранату.
Я сделала два контрольных выстрела. Патроны тратить неохота. Черепа кио попросту взорвались. Туда им и дорога.
— Злой ты, Фыф, — сказал разведчик. - Договориться никак нельзя было?
— С пленными киборгами, прошедшими лоботомию, договориться невозможно, — сказал Фыф, доставая из кармашка первого охранника пластиковый ключ-карту и вставляя ее в считыватель, закрепленный возле створок. — Они просто выполняют приказ, а при малейшем отклонении от инструкции запрашивают по рации подкрепление и бьются до последнего. Так что иначе было просто никак.
— Лоботомию? — переспросил Снайпер, глядя, как медленно разъезжаются в стороны толстенные стальные створки.
— Ну… да, — просто ответил Фыф, который все еще не мог отдышаться после пробежки. — При трансорбитальной лоботомии киборга разрываются ткани, соединяющие лобные доли мозга с остальной его частью. В результате чего получается универсальный солдат, который, правда, способен следовать лишь двум-трем простым инструкциям, которые записываются в его электронной части мозга. В данном случае — открывать, защищать и докладывать о непредвиденных изменениях в обстановке.
- Это что, эти ублюдки и из меня могут такого зомби сделать? - передёрнуло меня.
- Из тебя - навряд ли, - задумчиво окинув меня взглядом, произнес Фыф. - Ты вообще по другому работаешь. Скорее всего. Так что не вышло бы.
- Все равно... - протянула я. - Если ещё кого из этих мудаков увижу - буду отстреливать без предупреждения. Я не хочу становиться тупой машиной. Я, мать твою, Боевой Ангел, и становиться чей-то марионеткой не собираюсь!
— То есть на выходе получаются зомби, — задумчиво произнес Снайпер. — То-то я думаю, что многие из них так, дебилы ходячие, но некоторые стреляют на удивление метко и при этом умудряются где-то разыскивать патроны…
— Ты что, раньше встречался с нашей продукцией? — удивился Фыф. — Так у нас самих считаные экземпляры…
— Значит, это была не ваша продукция, — сказал Снайпер.
В этот момент о стену рядом с его головой щелкнула пуля.
— Похоже, твои соплеменники, Фыф, решили от ментальных атак перейти к огнестрельным, — сказал Данила, проверяя устойчивость длинноствольного «Корда», поставленного на сошки.
— У меня больше нет соплеменников, — угрюмо отозвался Фыф, меняя магазин АК и передергивая затвор. — Черт, последний рожок!
— Как отстреляешься, «Кедр» с трупа сними, — посоветовал Снайпер. — Не «Калашников», конечно, но за неимением лучшего…
Последние его слова потонули в грохоте короткой очереди «Корда».
Данила стрелял по фигурам, вынырнувшим из-за стены ближайшего дома, — и почти успешно. Пули выбили фонтаны земли и асфальтового крошева у ног одного из мутантов, и отряд преследователей поспешил укрыться за домом.
— Ясно, возьмем повыше, — пробормотал Данила, регулируя прицельную планку. И бросил через плечо: — Посмотрите, что там в тоннеле. Я их задержу.
— Дело говорит парень, — тихо сказал Снайпер. — Пошли, Фыф. Алита, прикрой нашего яростного пулемётчика. И не дай ему пойти врукопашную.
Я ввалила весь барабан гранатомёта по зданию, причем, судя по воплям раненых - более чем успешно. И, пока перезаряжалась, увидела фигуру в одном из окон. С характерной трубой РПГ-7.
Счет шел на секунды. Разведчик рывком перевел ствол и выстрелил длинной очередью, как Фыф до этого, правда перечеркивая не грудь гранатометчика, а всю стену второго этажа.
Эффект был потрясающим, причем неожиданным как для Данилы, так наверняка и для его преследователей. Блочная стена дома просто сложилась внутрь, словно бумажная, накрыв гранатометчика третьим этажом, который, покачавшись на месте несколько мгновений, осыпался вниз как карточный домик, подняв клубы белой пыли.
Данила аж тихонько завыл от восторга, на всякий случай послав несколько пуль в пыльное облако, под прикрытием которого могли попытаться продвинуться вперед преследователи. Но через мгновение понял — чтобы прочесать облако полностью и наверняка, не хватит всех патронов, которые у него остались. Стена белой пыли стремительно росла, словно ее раздували изнутри. Впрочем, так оно и было — не иначе Повелители Туманов решили применить против опасных стрелков оружие, благодаря которому они получили столь громкое прозвище.
- Это как? - удивлённо спросил Данила у меня.
- Вольфрамовые сердечники, - ответила я. - Страшная штука, не то что дом, двухсантиметровую броню с семисот пятидесяти метров насквозь прошивает. Я из такого же пулемета этими патронами бронемашины разбирала на запчасти.
— Быстрее сюда! — раздался за спиной приглушенный крик Снайпера. — Вагонетка готова!
Внутри станции не было ничего особо примечательного. Электрощиты по стенам, рубильники непонятного назначения, шкафы с полустертыми надписями «Не подходи — убьет!», сварной металлический стол с табличкой над ним «Заряженные аккумуляторы», фанерная дверь с написанным от руки словом «Инвентарь»… И огромный зев тоннеля с четырьмя стальными полосками рельсов, уходящих в его черное нутро. И ЗУ-23-2, сестра той зенитной установки, что стояла на базе кио, направленная стволами автоматических пушек в тоннель.
На сиденье установки, свесив голову на плечо, сидел свежепристреленный кио с кровавой дыркой над ухом. Второй киборг валялся рядом с установкой, уткнувшись лицом в кровавую лужу, успевшую натечь из развороченного черепа.
— «Зушку» пытались развернуть, — пояснил Снайпер. — Но не успели.
— Понятно, — кивнул Данила.
На рельсах сразу за ЗУ-23-2 стояли два агрегата. Когда-то изначально это были дрезины серийного производства, выпускаемые специально для секретного государственного метро. Видела я что-то такое, когда мы по подземным тоннелям Метро-2 с девчатами на байке катались. Помнится, называли такие штуки «бешеными табуретками».
Но за двести лет на этих двух серийных машинах из седого прошлого поменяли все, что только можно было поменять, и, само собой разумеется, большинство деталей были уже кустарного производства. В результате на выходе получились две абсолютно разные с виду дрезины. Общими у них остались лишь заводские конструктивные решения — большие электродвигатели, привинченные прямо на платформу, и пара деревянных скамеек, стоящих друг напротив друга. Но при этом изношенные скамейки, двигатели, колеса и даже сами платформы были заменены на то, что Зона пошлет. А посылала она чаще всего обломки вражьей бронетехники, а также различный металлолом, какой только удавалось отыскать.
— Хорошо, что они хоть аккумуляторные и при этом работают, — сказал Фыф, забираясь на ближайшую и наиболее мощную с виду дрезину. — Никогда здесь раньше не был.
— Почему? — осведомился Данила.
— Объект повышенной секретности, — ответил мутант. — Охрана, понятное дело, всем мимо проходящим кланяется, но внутрь пропускает только старших и обслуживающий персонал. Снайпер, ты чего там делаешь?
— Один момент, — сказал Снайпер, запрыгивая на платформу. — Под колесо второй дрезины «эфку» положил. Тронется — и привет родителям.
— Может, из пулемета по мотору пройтись? — предложил Данила.
— Рикошетами самих посечет, — покачал головой Снайпер. — И электромотор не испортить, вишь, танковой броней прикрыт. Думаю, неспроста.
И выжидательно посмотрел на Фыфа, который с крайне деловым видом запускал двигатель.
— А чего я? — наконец поднял на спутников единственный глаз Фыф, когда движок затарахтел и дрезина стронулась с места.
— Рассказывай, куда едем, сколько ехать и чего ждать, когда приедем.
Фыф пару раз хлопнул морщинистыми веками.
— В развалины ядерного института ветка ведет, — наконец сказал он. — Сверху над нами — бывшее предприятие «Промотходы», в прошлом глобальная система по централизованной переработке всех видов промышленных отходов Москвы. Что там завелось после Последней Войны — даже сказать страшно. Как и в ядерном институте, кстати. Потому и «Зушка» на входе в ветку, и ворота бронированные, и охрана из биороботов.
— А взорвать вход не проще было? — поинтересовался Снайпер.
— Никак нельзя, — отозвался Фыф. — Река может хлынуть в тоннель и заодно затопить наши собственные лаборатории на острове…
Мутант замялся.
— …где вы выращиваете детишек, — закончил за него Снайпер. И, не став развивать мысль, прислушался.
- Так что ожидаем последствия слияния промышленных отходов и ядерных технологий, - хохотнула я. - Чую, с виду это будет - обосраться можно запросто. Так что готовь свою бандуру, Данила. Или мне отдай.
Разведчик сразу же отпрянул. Да, в пулемет он за это время успел влюбиться. Дрезина за пару-тройку минут успела набрать приличную скорость, а взрыва гранаты слышно не было.
— Хммм… Белый клык, ты умнее, чем я думал, — пробормотал Снайпер.
— Ты о чем? — бросил через плечо Данила, наконец нашедший оптимальное положение для своего «Корда».
— О том, что соплеменн… тьфу ты, в общем, чует мое сердце, что враги наши общие, прежде чем прыгать в дрезину, ее осмотрели. И взрыва не будет. А будет погоня со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Похоже на то, — пробормотал Фыф, всматриваясь в темноту впереди.
— Разбирайте, — сказал Фыф, включая один из фонарей, висящий на поясе и протягивая спутникам остальные. Потом со вздохом аккуратно положил на пол дрезины АК и передернул затвор трофейного «Кедра».
— А надо ли? — усомнился Данила. — Дрезина едет и едет себе, а свет как раз привлечет каких-нибудь тварей…
— Фыф прав, — сказал Снайпер. — Только я, пожалуй, ночным прицелом обойдусь.
И ловко, одной правой сменил на своем ВСК-94 прицел, достав запасной откуда-то из недр своего пыльника.
- Я и так обойдусь, - отмахнулась я. - У меня ночной режим есть.
— Не поможет, — покачал головой мутант, защелкивая на своем предплечье тактическое крепление фонаря, позволяющее присоединить его хоть к оружию, хоть к руке.
Но пояснить, почему не поможет ночной прицел против неведомых тварей подземной Москвы, не успел.
Над нашими головами засвистели пули.
— Догоняют, гады, — прошипел Данила, дав короткую очередь в ту сторону, откуда прозвучали выстрелы. — Почему догоняют, не пойму, дрезины ж вроде одинаковые…
— Мы тяжелые, — хмыкнул Снайпер. — Плюс твой пулемет. Фыф-то поди втрое тебя легче. Вот и считай, кто быстрее едет — мы или погоня.
С вражьей дрезины больше не стреляли. Было лишь слышно, как где-то позади стучат по рельсам колеса.
Внезапно мрак рассеялся, словно невидимый художник плеснул в чернила кружку грязной воды.
Над головами беглецов разверзлось небо. Я подняла голову.
Потолок тоннеля был похож на гигантскую рану, нанесенную клинком невообразимых размеров. Бетонную кишку, проложенную под землей, будто вспороли вдоль на десятки метров, необъяснимым образом не повредив рельсов. Странно было и то, что горы мусора, образовавшиеся вследствие такого разрыва, аккуратно лежали по обе стороны полотна, не мешая проезду.
— Ничего не понимаю… — только и успел произнести Фыф, как из-за края разрыва, словно занозами, утыканного обрывками арматуры, высунулась громадная пасть, украшенная ослепительно белыми кривыми зубами длиной в человеческую руку каждый.
Просто круглая пасть, чем то смахивающая на обрывок гофрированного шланга, без намека на морду, глаза и все остальное, что положено иметь живому существу. А вслед за ней тянулся сам шланг, основная часть которого скрывалась за границами разрыва тоннеля.
— Черви! — взвизгнул Фыф, вскидывая автомат. — Это ловушка!
Через мгновение огонь из всех четырех стволов вспорол плоть гигантского червя, свесившегося через край провала. Но остановить тварь свинцом было нереально. Похоже, она вообще не чувствовала боли. «Штурмгевер» бессильно стрекотал, не принося никакого толку. Червь разве что немного притормозил свое падение на жертву, буквально вися в воздухе на фонтане огня, бьющего снизу. Но это была лишь временная отсрочка.
— Гранатомёт!!! - крикнул мне Снайпер.
Мысль я поняла. Автомат летит на пол и его место занимает РГ-6. Выстрел, выстрел, выстрел... Ещё, ещё, и ещё. Все, барабан пуст. Но оно того стоило. Зубы твари попросту вынесло. Как ее не порвало на части - остаётся для меня загадкой.
Собравшись в тугую пружину, червь все же ударил вниз. Но не в их дрезину, которая за это время успела отъехать метров на сто, а в ту, что только-только въезжала в полосу серого света, льющегося с высоты хмурого московского неба.
Я не успела разглядеть, сколько бывших соплеменников Фыфа преследовало их, — тоннель практически мгновенно затопило грязно-белое тело червя, состоящее из гигантских, мерзко подрагивающих колец. А сверху из длинного пролома в потолке все продолжали валиться новые и новые сегменты бесконечного тела монстра…
— Охренеть… — выдохнул Фыф, смачно шлепаясь на пятую точку. Оказывается, все это время он стоял на полусогнутых, паля вверх, а сейчас у него просто отказали ноги.
— И где слов-то таких набрался, интеллигент, — проворчал Снайпер, меняя магазин своего ВСК-94.
— С кем поведешься, от тех и набрался, — парировал Фыф, то ли случайно, то ли нарочно перепутав окончания глаголов.
— Ну и будущее тут у вас, — сказал Снайпер, утирая пот со лба. — У меня дома, конечно, тоже далеко не рай земной, но все-таки как-то полегче. Если и сожрут, то таинственно и со вкусом, а не походя, как шаурму из палатки.
- Снар, это ещё не самый плохой мир, - сказала я напарнику. - Я и в намного более херовых местах была. Взять тот же Улей. Там вообще песец. Десятиметровые твари, которых и из танка-то не убить. Нет, они не настолько часто встречаются, но все же... Так что ты на этот мир не ворчи. Мы сами - люди из прошлого - сделали его таким.
— Фыф, а Фыф, — продолжал Снайпер. — Колись уже давай, что там впереди и кто сейчас живет в вашем ядерном институте. Я тут подумал — с чего это червь, когда готовил ловушку, не устроил посреди разлома баррикаду, чтобы спокойно тормозить ваши бешеные табуретки и питаться в свое удовольствие, а весьма тщательно расчистил путь? Это ведь не для вас ловушка, правильно?
— Правильно, — мрачно кивнул Фыф. — Она для тех, кто уже много лет пытается прорваться к нам со стороны института.
— И кто они? — поинтересовался Данила.
— Не знаю, — честно признался Фыф. — И никто не знает.
— Почему? — удивился Данила, на всякий случай включая фонарь.
— Их никто не видел, — просто пояснил Фыф. — Известно, что до войны в теории разрабатывалась технология создания существа, передняя поверхность тела которого вследствие фоторецепторных свойств кожи полностью отражает картинку, которая находится сзади него. Но это было лишь в теории. А на практике несколько лет назад начали пропадать мои сородичи. Причем кое-кто из рабочих тоннеля слышал какой-то отдаленный шепот в темноте и видел в свете фонарей некие рассеянные искажения пространства, напоминающие контуры человеческого тела…
— Знакомая тема, — произнес Снайпер. — Оптическая разнородность среды. Скорее всего, несовершенство технологии. Или эволюции.
— И что происходило с теми, на кого нападали эти невидимки? — спросил Данила.
— Не знаю, — повторил Фыф. — Они просто пропадали, и все. В тех тварей стреляли, но мы не нашли ни единого трупа. С тех пор на входе в тоннель поставили бронированные двери и посадили за «зушку» пару киборгов с единственным приказом стрелять на движение.
— Итак, подведем итог, — задумчиво сказал Снайпер. — В концентрированном пучке света из-за оптической разнородности среды возникают искажения, вследствие которых можно увидеть контур существа. Замечу, что при этом пучок света лучше двигать, если, конечно, не двигается само существо. Очень поганый расклад в темном подземелье, где наверняка тоже света нет. А как там насчет выходов на поверхность?
— Без понятия, — сказал Фыф. — Со стены, которой обнесен остров, видны лишь болота на месте «Промотходов» и за ними — развалины ядерного института на другом берегу реки.
— А почему все-таки ядерного? — поинтересовался Снайпер.
— В институте до войны был свой небольшой ядерный реактор. В который во время войны попал заряд кассетной бомбы…
— Что ж вы хотите после этого, — вставил Снайпер. — Думаю, убийцы-невидимки — это еще цветочки.
— Мне кажется, это не только из-за реактора, — осторожно сказал Фыф. — Там по соседству был еще один институт, НИИ химической технологии…
— Не понял. А они чем занимались?
— Разрабатывали и совершенствовали технологии переработки урановых руд и получения ядерно чистых конструкционных материалов, — как по писаному отчеканил мутант.
— Кхм… — кашлянул Снайпер. — Однако. Получается, сейчас нас ждут продукты стыка химических технологий и взрыва реактора. Хватило бы патронов… А сейчас там что?
— Потом на этом месте образовалось блуждающее Поле Смерти, — закончил Фыф. — Его порой видно в том районе при закате или восходе.
— И как оно себя проявляет? — поинтересовался Снайпер.
— Марево над землей, — ответил за Фыфа Данила. — Просто воздух дрожит и сухая труха от мертвой травы, деревьев или живых существ, погибших в Поле Смерти, в потоках воздуха медленно поднимается к небу.
— Поэтично, — невесело хмыкнул Снайпер. — И что, выжить в нем никак?
— Некоторые нео выживают, — сказал разведчик. — Только потом все равно облезают и дохнут. Но вроде в последнее время появились экземпляры, которым контакт с Полем идет на пользу.
— Эволюция, — сказал Снайпер. — Вполне объяснимое явление.
- Итак, вывод..., - подытожила я. - Убийцы-невидимки, развалины древнего ядерного реактора, секретный НИИ... Мать твою, да я более термоядерной и «веселой» смеси пока ещё не встречала. Полностью согласна с Снайпером - хватило бы патронов.
…Лучи фонарей шарили по стенам тоннеля, но высвечивали лишь стыки бетонных блоков, обрывки проводов и разбитые плафоны когда-то действующего освещения.
— Держите, — сказал Снайпер, вытаскивая из кармана пыльника несколько капсул.
— Что это? — поинтересовался Данила.
— Радиопротекторы. Глядишь, не сразу сдохнем в подвалах тех институтов и в вашем Поле Смерти. Если, конечно, сможем вылезти на поверхность и дойти до него.
— Мне не надо, — покачал головой Фыф. — Мы не особенно восприимчивы к радиации. К тому же Поле Смерти это не только она, а скорее совокупность излучений непонятной природы.
— А я не откажусь, — сказал Данила, забирая с ладони Снайпера и закидывая в рот свою долю. — Тем более что жрать охота — сил нет, и уже по барабану чего, лишь бы внутрь.
— Выберемся — пожуем, — сказал Снайпер. — Сейчас лучше не надо.
— Почему? — поинтересовался Фыф.
— Отяжелеем. И потом, если рана брюшной полости случится и инфекция в кишки попадет, лучше, чтобы они были пустыми…
Луч фонаря Фыфа уткнулся в выщербленный край бетонной платформы.
— Похоже, приехали, — тихо произнес мутант, водя фонариком из стороны в сторону. Мощный луч выхватывал из темноты то колонну, подпирающую свод станции, то побитую мраморную скамью, то странный барельеф на стене.
Дрезина довольно жестко ткнулась в край платформы, и слышно было, как от удара что-то металлическое отвалилось у нее под днищем и упало на рельсы.
Звук двух ударов — дрезины о бетон и металла о металл — гулко разнесся под высокими сводами. Мы замерли, направив стволы в сторону черного провала, когда-то бывшего широким входом на подземную станцию. Что находилось за невидимой границей, отделяющей станцию от недр разрушенного ядерного института, рассмотреть было невозможно — лучи фонарей не били настолько далеко, и их свет тонул во мраке. И показалось спутникам, что где-то там, в темных недрах мертвых лабораторий, кто-то омерзительно захихикал, одновременно скребанув по полу то ли железным прутом, то ли очень крепкими когтями.
Передёрнуло от страха даже меня. Хреновое место. И жители у него соответствующие. Данилу и Фыфа, откровенно говоря, трясло от страха. Снайпер, скорее всего, как и я, тоже боялся, но не показывал виду.
- Вы что, совсем ничего не боитесь? - поинтересовался у меня Фыф.
- Боюсь, - честно ответила я. - Ну а куда деваться?
— Держитесь, парни, — бросил через плечо Снайпер. — Я, может, больше вас все это время боюсь. Но были в мое время в России такие славные войска, воздушный десант назывались, с парашютами на головы врага прыгали и, когда кончались патроны, зубами ему глотки рвали. Так вот у них поговорка была: «Десантник не тот, кто не боится прыгать с парашютом, а тот, кто боится, но все равно прыгает». Так что пошли дальше бояться, потому что те, кто там в темноте на нас жути нагнать пытаются, тоже живые и тоже опасаются тех, кто, несмотря на болотных червей, все-таки пришел к ним с острова.
Всё это Снайпер проговаривал, не спеша погружаясь в кромешную темень, словно в непроглядный омут. Луч его фонаря рыскал с пола на стены и снова на пол, так как споткнуться о какую-нибудь пакость, валяющуюся на полу или вмонтированную в пол, здесь было проще простого.
Мне-то хорошо, я все вижу так же, как если бы тут работало освещение. К входу на станцию вел длинный коридор, по которому когда-то возили груз для вагонеток. Люди были тем грузом, мутанты или научное оборудование — кто знает? Наверно, и то, и другое, и третье, вследствие чего и появилась на острове колония мутантов-телекинетиков. Но кто знает, что до сих пор хранили в себе подземные лаборатории разрушенного ядерного института, кто мог выжить в них после Последней Войны и во что превратился за два столетия?
Данила резко зевнул и начал заваливаться на бок. Его действие собирался повторить Снайпер. Что вообще происходит? И где-то на самой границе моего восприятия в ультразвуковом диапазоне звучал какой-то странный звук, похожий на монотонную колыбельную.
— Держитесь, мужики! — вдруг закричал Фыф. — Шлемы не блокируют звуковые команды! Это Шепот Призраков! Не спать! Слушать только меня!
Фыф орал, аж подпрыгивал на ходу, агрессивно потрясая своими глазными отростками, а его единственный глаз воинственно сверкал из-под каски в отблесках фонаря. От воплей мутанта встрепенулся и Снайпер, который, как и разведчик, чудом не зарылся носом в пол и не заснул на месте.
— Вот ведь гадство какое, — сплюнул Снайпер. — Что не шаг, то сюрпризы.
И сразу, без паузы крикнул:
— Вот оно!
Из мрака на границе света и тьмы шевельнулось что-то. Лишь на мгновение, словно вдоль фонарного луча провели прозрачным стеклом.
— Они здесь! — крикнул Фыф, нажимая спусковой крючок своего «Кедра».
Очередь распорола пустоту, гулкое эхо выстрелов частой дробью рассеялось под потолком, на пол звонко сыпанули гильзы.
— Отставить! — рыкнул Снайпер. — У нас патронов не вагон.
— Так они же…
— Это не они!
— Не понял…
— Даже если твои Призраки отражают картинку позади себя, у них должна быть тень! У того, кто пробежал перед твоим фонарем, тени не было. Пойми, тень непрозрачного объекта никуда не девается.
— Морок? — предположил Фыф.
— Вряд ли, — покачал головой Снайпер. — Скорее всего, они что-то делают с воздухом, посылают свое отражение, проекцию, куклу, на которую реагирует противник. Как на войне чучело в окопе выставить, чтоб вражий снайпер себя выстрелом обозначил, понимаешь?
— Но тогда где они?
— Смотрите внимательнее, — бросил Снайпер, светя фонарем уже не только перед собой, но и обшаривая лучом все пространство впереди, включая потолок. — И бей по теням!
- Сейчас попробую разглядеть эту суку в тепловом спектре, - сказала я.
- Не выйдет, - отмахнулся Фыф. - Они холоднокровные. У наших отрядов были тепловизоры. Это их не спасло. Оно над нами! — вдруг взвизгнул Фыф, но я уже стреляла. Так же, как в гигантского червя до этого, задрав ствол автомата почти вертикально и рассекая неведомую тварь свинцом.
Сверху за шиворот посыпалась бетонная крошка. Фыфу повезло меньше — на него плеснуло кровью, словно из ведра. Не отскочи он назад, могло бы и телом придавить…
На полу корчилось странное существо с распоротым очередью огромным животом, из которого хлестала черная кровь — своя или недавно проглоченная чужая — кто знает… Половину головы монстра занимала зубастая пасть, глаза огромные, без век и фасеточные, как у насекомого. Между глаз и пастью — тараканьи усы-антенны длиной с полметра каждый. Торс человеческий, но вместо рук — осминожьи щупальца с присосками, а ноги вывернуты коленками назад и оканчиваются страшными пилами, одного удара которых будет вполне достаточно, чтобы перерубить человеческую шею или конечность.
- Твою ж бога в душу мать нахер, - выматерилась я. - Слова насчёт того, что это местечко не хуже Зоны, я беру обратно. Тут творится совсем уж полный песец.
— Вряд ли это Призрак, — хмыкнул Снайпер. — Скорее, Потолочник. Пока жертва спит, убаюканная Шепотом, или на его проекцию пялится, он ей сверху на плечи прыгает. Режет горло, потом хватает ногами и улепетывает по потолку. Забавная зверушка.
— Пакость какая, — фыркнул Фыф, расстреливая в голову Потолочника остаток магазина. После чего утер с лица чужую кровь, брезгливо стряхнул ее на пол, сменил магазин и, задрав голову, вдруг заорал дурным голосом:
— Да их тут до хрена из нор лезет! Бежим!!!
И мы побежали изо всех оставшихся сил. Просто бежали вперёд, вырываясь из глубин подземного царства неизвестных тварей и диким криком глуша Шепот Призраков. Я больше в это гребаное подземелье без тотальной обработки его огнеметами ни за что не зайду!!!
Мы бежали до тех пор, пока не осознали, что над ними нет потолка и свет фонарей им больше не нужен. Серое небо над головой, остовы разрушенных зданий впереди, напоминающие поставленные вертикально скелеты живых существ, шепот разъяренных тварей, оставшихся за спиной, чьи фасеточные глаза прекрасно видят в темноте, но не способны переносить солнечный свет… И развороченные обломки невысокого здания с чудом сохранившейся трубой, направленной в небо, словно пулеметный ствол…
— Прям у реактора угораздило вылезти, — выдохнул Фыф, падая на колени от усталости.
— Хорошо, что хоть вообще вылезли, — проговорил Данила.
— Парни, попозже отдохнем, — произнес Снайпер, не отводя взгляда от черного провала, из которого они только что вылезли. — Сильно поганое место. Понятное дело, что через двести лет сам разрушенный реактор уже вряд ли опасен, но все равно лучше здесь не задерживаться.
- Ну, тут не фонит - это я точно знаю, но с Снайпером полностью согласна. Хрен знает, какой радиоактивный урод припрется в следующий раз.
— Согласен, — кивнул Данила, пересиливая себя. — Фыф, тебе помочь?
— Сам встану, что я, немощный, что ли, или без понятия? — проворчал мутант, поднимаясь на ноги.
— Не могу понять, где ж ты таких слов набрался? — хмыкнул Снайпер.
— Да у него в голове, — кивнул на Данилу Фыф. — А он, поди, от вас.
Снайпер рассмеялся, за ним улыбнулись и мы — Фыф, как всегда, шире всех в силу анатомических особенностей физиономии.
— Ну, так-то лучше, — сказал Снайпер, сверяясь с наладонным компьютером. — Двинули, народ.
Здесь из земли торчали стоячие мертвецы, обвивающие лысыми, перекрученными ветвями мертвые, полуразрушенные здания. Деревья-зомби, из последних сил опирающиеся на руины, может ли быть такое?
— Никогда не видел ничего более жуткого, — поежился Фыф. — Мы умеем управлять деревьями силой мысли, но то, что происходит здесь, умом понять невозможно.
— А что здесь происходит? — не понял Данила.
— Они умерли, но они живут. И ждут прихода блуждающего Поля Смерти, от которого кормятся, как бродячие собаки, подбирая за хищником ошметки энергии. Именно так я понял их единственное желание.
Одно из кривых деревьев, стоящих справа от Данилы, заскрипело и качнулось в его сторону. На всякий случай разведчик поднял ствол пулемета, готовый разнести в щепы мертвого вампира.
— Он не прочь полакомиться твоей энергией, но у него не хватит на это сил, — покачал головой Фыф. — Он разучился выкачивать силу из живых существ. Лучше побереги патроны…
С полкилометра спутники шли молча. Гнетущее впечатление от мертвого леса, словно мечом рассеченного напополам широким полотном старой асфальтовой дороги, пропало, лишь когда они вышли к зданию, на удивление хорошо сохранившемуся со времен Последней Войны.
Тогда мощный взрыв начисто срезал верхнюю половину здания, как клинок хорошего меча сносит половину черепа взрослого нео. Но при этом шесть нижних этажей дома остались практически нетронутыми. Конечно, по его стенам вился вездесущий вьюн, понятно, что в черных проемах окон не было стекол, а в подъездах — дверей, и вполне естественно, что облицовку фасада не пощадили кислотные дожди, ветры, снаряды и пули, оставившие на здании глубокие шрамы. Но в целом остатки когда-то многоэтажного дома выглядели гораздо лучше, чем бренные останки его разрушенных соседей, которые в большинстве своем стали холмами, поросшими травой, либо просто сравнялись с землей.
— Все, народ, привал, — сказал Снайпер. — Иначе не дойдем.
— А далеко еще? — поинтересовался Данила, с облегчением снимая с плеча ремень пулемета.
— Не поверите — меньше полутора километров, — улыбнулся Снайпер.
— Так, может, дойдем? — спросил Фыф, несмотря на то что его слегка пошатывало от усталости.
— Э, нет, — покачал головой Снайпер. — Еще неизвестно, что нас впереди ждет. Поэтому отдыхаем до рассвета, а завтра — последний рывок.
— Завершающий, — поправила его я, — «Последний» звучит слишком трагично. Как бы не сглазить. В Зоне слова имеют значение и часто становятся материальными.
— Пусть будет завершающий, — согласился Снайпер, первым входя в темный подъезд…
…Дом был пуст, как скорлупа съеденного ореха. Данила с товарищами обследовали его сверху донизу, но не нашли ни единой живой души — только кучи мусора и мертвые, высохшие побеги вьюна валялись на полу темных помещений, в которых когда-то давно жили люди.
Привал устроили в одной из квартир первого этажа. Сухой хворост из побегов ползучего растения, почему-то не прижившегося в этом месте, послужил отличным топливом для костра и подстилкой для лежанок, благо его здесь было просто немерено. Я просто завалилась спать, забив на ужин. Плевать. Я слишком устала от того марш-броска по подземелью.
Меня резко подбросило. Что-то не так. Твою мать! Только не это. Пожалуйста, пожалуйста... Да за что!?
- Сука блядь! - заорала я. - Подъем, быстро! Давайте, давайте!
- Что там? - спросил Снайпер.
- Огромная аномалия! И идёт прямо на нас! Я такое дерьмо в другом постьядерном мире видела.
- Поле Смерти, - выдохнул Данила, выглянув в окно.
И правда - это было оно. Полупрозрачная многокилометровая аномалия, медленно ползущая вперёд и канифолящая мозги всему живому. Ну а дальше то, что с ней соприкасалось - мгновенно погибало.
И мы снова побежали. Снайпер по просьбе Фыфа перерезал подбородочный ремень и мутант скинул свой шлем. Несмотря на отсутствие довольно тяжелого довеска на голове, мутант выдохся быстро. Его хватило метров на двести, не больше.
— Не могу, — прохрипел он. — Черт с ним, уходите без меня…
Вместо ответа Данила ухватил Фыфа за лапу повыше локтя и поволок за собой. Я сдернула со спины дружинника пулемет, забрав себе и с другой стороны принялась помогать ему.
— Блин, народ, бросьте… а то сейчас материться начну, — попробовал пошутить мутант.
— Начинай, — выдохнул Данила.
— Или ментально долбану, — пригрозил Фыф.
— Щас по шее получишь, — вполне серьезно пообещал Снайпер. — Молчи уже, а? И так… с голодухи дыхалки не хватает…
Данила сплюнул набившуюся в рот черную пыль и прохрипел:
— Куда бежим? Долго еще?
— Рюкзак брось… — вместо ответа посоветовал Снайпер.
— Или меня, — пискнул Фыф.
— Ты замолчишь или нет?! — заорал разведчик, заводясь не на шутку.
— Тише ты! — рыкнул Снайпер. — Вон дом высотный видишь? Белый…
На эту странную башню я уже давно обратила внимание. Она была абсолютно целой.
— Вот оно, — бросил Снайпер на бегу. — Склады Кантемировской… Но пока давай правее. Опоры ЛЭП впереди видишь?
— Ну…
— С них рыжий мох свисает… многолетний. Судя по тому, что он целый… туда Поле Смерти не ходит…
На их пути стояло с десяток опор линий электропередач — кстати, тоже прекрасно сохранившихся. А на проводах разросся огненно-рыжий мох.
До опор было метров сто, не более. Но Фыф уже почти вообще не шевелил ногами, и его приходилось тащить волоком. Я обернулась. Нет, не успеть…
Поле Смерти настигало их неотвратимо. Буквально в десятке шагов позади шелестела по земле и асфальтовой крошке гигантская, жуткая, колышущаяся стена с застывшей в ней мертвой картинкой когда-то живого Города. Сейчас лица людей, замерших на середине движения, напоминали смятые, уродливые маски полуразложившихся трупов, обнаживших неестественно белые зубы в посмертном оскале.
- Да херрр тебе, сссука рррадиоактивная!!! - проревела я, открывая в себе второе дыхание. - Этих я уже вытащу!!! Не имею права не вытащить!!!
И тут сверху, с ближайшей опоры линии электропередач в самую середину Поля Смерти ударила синяя молния. Раздался громкий треск, в воздухе запахло озоном и горелой серой. Ломаное синее лезвие вспороло студенистую массу сверху донизу… и полностью утонуло в ней. Черный неровный шрам затянулся мгновенно, но, тем не менее, Полю Смерти такой прием пришелся не по нраву. Оно замедлило свой бег, потом остановилось, покачалось немного на месте, словно раздумывая, — и медленно, неохотно отступило. А потом и вовсе величаво направилось в обратную сторону, по ходу сжигая дотла всю полудохлую растительность, что попадалась ей на пути.
— Борьба разумных энергий… С ума сойти, — прошептал Снайпер, падая на землю. — Чертово Поле, всю силушку выпило подчистую.
— Думаешь, оно? — спросил Данила.
— Кто ж еще? — усмехнулся Снайпер. — Вампир проклятый. И маскировка у него та ещё. Если бы не ты, Алита, то пополнили бы мы ряды тех призраков. И что значила та фраза?
- Ну..., - вздохнула я. - Это было на прошлом задании. Мы тоже оказались в подобном поле. И еле как через него прошли. И то, только благодаря тому, что один человек пожертвовал собой, чтобы спасти нас.
— Фыф, а Фыф, как ты там? Живой? - поинтересовался у мутанта Снайпер.
Слабое шевеление глазных отростков свидетельствовало о том, что мутант жив-здоров, только слегка не в себе. Я с удивлением наблюдала, как с опоры ЛЭП вниз медленно сползла тоненькая молния, словно неимоверно шустрая змея, пробежала по верхушкам мокрых от росы травинок, до которых не добралось Поле, и с легким потрескиванием растеклась вокруг валяющегося на земле мутанта. Мы даже отодвинулись подальше от странного явления природы, понимая, что вряд ли тот, кто их только что спас, станет пытаться причинить вред.
Фыфа слегка тряхнуло, после чего он вдруг резко сел и открыл единственный глаз… в глубине которого я успела рассмотреть росчерк крошечной молнии.
— Теперь порядок, — сообщил мутант, энергично тряхнув головой, отчего глазные отростки поочередно хлопнули его по щекам. — Я уж думал, что не удастся с эонами на контакт выйти.
— А это еще кто такие? — удивился Снайпер.
— Трудно объяснить, — неопределенно пошевелил пальцами Фыф. — Да вон они, на проводах. Понять их невозможно, но иногда с ними можно договориться.
— Так вот ты чего на руках-то у нас висел. Энергии много ушло? — спросил Данила.
— Чуть не сдох, — признался Фыф. — Сзади Поле высасывает, спереди эоны мнутся, то ли помочь, то ли ну его на фиг. Хорошо хоть под конец решились. Но, думаю, лишь потому, что им самим это Поле никуда не упёрлось.
— Совсем ты, Фыф, блатной стал, — вздохнул Снайпер. — Хватит уже у Данилы в мозгах копаться.
— Да я не у него, — рассеянно ответил мутант. — Порой и твои поверхностные мысли перехватывать удается, а там такое… Это вон у Алиты абсолютно непробиваемая стена и полный блок абсолютно всего.
— Ладно, перехватчик, пошли уже, — буркнул Данила.
Прошли не так уж и долго. Всего-то метров триста оставалось все равно пройти.
— Интересно, почему она такая… целая? — спросил Фыф, отважно перепрыгивая через обломок практически размолотой в щепы деревянной вывески.
— Стальной каркас, особый цемент, стойкая краска и тройное кольцо ПВО, — пояснил Снайпер. — Белый маяк с мощной передающей станцией наверху для тех танкистов, кто отступал к складам, поливая собственной кровью каждый метр родной земли.
— Вечная память, — прошептал Фыф.
— Вечная память… — эхом отозвались Данила и я.
— Воистину вечная, — кивнул Снайпер. — Если вы будете помнить, то и те, кто будет после вас, не забудут.
Он наклонился и, очищая поверхность от черной пыли, провел ладонью по щиту, то ли выброшенному взрывом из ближайшей станции метро, то ли кем-то принесенному оттуда после взрыва и прислоненному к двум арматуринам, торчащим из земли. В щит была вмонтирована бронзовая звезда и ветка под ней. И всё. Просто звезда и просто ветка теперь уже неизвестного растения — весточка из далекого прошлого…
Мы постояли молча с минуту, словно отдавая дань памяти тем, кто уже никогда не вернется с полей Последней Войны. Тем, кто не дошел до этого места два столетия назад…
— Пойдем, народ, — сказал Снайпер. — Поле Смерти и эоны берегут это место лучше любого другого охранника. Теперь нам вряд ли кто помешает.
Но он ошибся.
— Смотрите, — воскликнул Фыф, указывая в сторону разрушенного шоссе, изломанная лента которого уходила за горизонт.
Там, в легком тумане из черной пыли, повисшей в воздухе, брела тоненькая фигурка, держась за бок и припадая на правую ногу.
— Не верю своим глазам, — пробормотал Данила. — Но ведь это…
— Именно, — сказал Снайпер. — И, похоже, ей нужна помощь.
Он закинул за спину свой снайперский комплекс и пошел навстречу приближающейся Насте. Я же осталась немного позади, как и остальные, проверяя автомат - мало ли. Поэтому получилось так, что Снайпер оказался впереди всех.
Девушка-киборг, увидев знакомые лица, попыталась прибавить шагу, но споткнулась и упала на одно колено.
— Похоже, ей совсем худо, — пробормотал Снайпер. — Ума не приложу, как она оказалась здесь…
Данила отставал всего на три шага, когда Снайпер приблизился к Насте и попытался поднять ее.
— Что с тобой, девочка? — спросил он. — Куда тебя ранило?
По лицу девушки было видно, что она терпит нешуточную боль, хотя на камуфляже крови не наблюдалось. Действительно, что с ней? Вроде Поле Смерти ушло левее, и там же остались эоны, живущие на проводах ЛЭП…
Внезапно прекрасное лицо Насти, слегка искаженное болью, стало бесстрастным, будто маска музейного манекена. Словно в замедленном фильме увидел разведчик, как неторопливо поднимается правая рука киборга, как отгибается к наружи ее кисть, обнажая запястье… И как из этого запястья, разрывая кожу, вылетает длинный серый клинок…
— Сна-а-а-й-п-еер!!!
Крик Данилы разорвал воздух — и то ли благодаря ему, то ли еще по какой причине Снайпер успел немного сместиться в сторону, уходя от удара…
Но ему не хватило какой-то доли секунды, чтобы завершить движение. Заточенный под четырехгранный штык танталовый клинок ударил его в грудь.
Время остановилось. А мою голову начала затапливать ярость. Только не это... Не убивать. Только обездвижить. Апперкот, прижать ее стволом автомата к земле. И выйти из ускорения.
— Зачем ты это сделала?!!! Зачем ты убила его?!!! — закричала я.
— Он обманул Хозяина, — ровно ответила девушка. — И Хозяин послал меня убить обманщика.
— С-сука! — взвыл Данила.
— А ну, держи ее!
Лицо Фыфа, неожиданно возникшее слева, было страшным. Единственный глаз выпучен, словно вот-вот выскочит из орбиты, глазные щупальца вытянуты вперед и напряжены, рот перекошен.
— Что ты собрался… - попыталась спросить я Фыфа.
— Держи ее!!!
Я усилила нажим, прижав и вторую руку к земле. И тогда Фыф ударил. Головой. Своими глазными отростками. В глаза киборга. Настя застонала. И тут же ее руки расслабились…
Девушка лежала на земле, а из уголков ее глаз по щекам медленно стекали две кровавые слезы.
Фыф стоял рядом, брезгливо вытирая лапкой свои глазные щупальца, испачканные кровью вперемешку с чем-то белым.
— Зачем… так? — сдавленным голосом спросил Данила.
— По-другому никак, — отрезал Фыф. — По твоим глазам было ясно, что у тебя на нее рука не подымется. Поэтому пришлось сделать ей трансорбитальную лоботомию.
— Она что, жива?
— Да.
— И теперь… будет как те дебилы, что охраняли вход в метро? «Да, хозяин, нет, хозяин»? - спросил дружинник.
— Нет, — качнул головой Фыф, склоняясь над телом Снайпера. — Я отделил не лобные доли мозга от остальной его части, а живой мозг от электронного управляющего центра. Так что теперь, если она выживет, будет обычная баба… со скрытым штыком в руке. Учти это на будущее.
Все это он проговаривал, осторожно надрезая разгрузку на груди Снайпера его же ножом. Закончив, он так же осторожно задрал рубашку, обнажив колотую рану. После чего наклонился и прислонил ушное отверстие к груди раненого.
— Он жив, — сообщил Фыф через полминуты. — Но в отключке от болевого шока, естественная реакция организма. Видите, ее штык специально для этого заточен под стамеску, иначе бы он мог вообще удара не почувствовать. У него пробито легкое, пара сантиметров правее бы — и все.
— Он будет жить?
— Не знаю, — пожал плечами Фыф. — Лекарей здесь нет, а я один не смогу заштопать легкое. Но сделаю все, что в моих силах.
Фыф проворно вскрыл аптечку Снайпера, достал оттуда широкий пластырь в непромокаемой прорезиненной упаковке, вскрыл ее ногтем, после чего прилепил упаковку внутренней стерильной стороной прямо на рану и зафиксировал ее пластырем.
— Полдела сделано, — произнес мутант, доставая из аптечки длинную и толстую иглу, и с силой воткнул ее в грудь Снайпера выше раны.
Снайпер вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд он внимательно смотрел на своих спутников, потом перевел взгляд вниз. И, увидев иглу, торчащую из его груди, тихо, но спокойно произнес лишь одно слово:
— Пневмоторакс?
Снайпер едва шевельнул губами, но этого было достаточно — Данила увидел, как по его щеке изо рта потекла тоненькая струйка крови.
— Он самый, — кивнул Фыф, прилаживая к игле маленькое пластмассовое устройство. После чего откинул крохотный рычажок устройства, послушал, как шипя выходит воздух из груди раненого, удовлетворенно кивнул головой и вернул рычажок в прежнее положение.
— Надо же, попался… как новичок на куклу, — прошептал Снайпер. — Сколько у меня времени?
— Часа четыре. Если интенсивность кровотечения не увеличится и не забудешь каждые двадцать минут воздух спускать, — ответил мутант, вводя раненому повыше локтя содержимое шприц-тюбика с обезболивающим.
— Лихо у тебя получается, — улыбнулся Снайпер.
— Так анатомия-то у нас одинаковая, — произнес Фыф, захлопывая аптечку. — Только морды разные и мозги. Вам вот с лицами больше повезло, мне — сами понимаете с чем…
— С языком тебе точно повезло, — отметил Данила. И, склонившись над Снайпером, спросил: — Ну как ты?
— Быстро помереть… не получится, — криво улыбнулся Снайпер. С его лица медленно сходила мертвенная бледность, уступая место легкому румянцу — сказывалось действие мощного анестетика. — Придется медленно… как Генрих…
— Типун тебе на язык, — разозлился Данила. — Живешь и жить будешь, никуда не денешься!
- Верно говоришь! - поддержала я дружинника. - Тебе ещё много чего сделать надо.
— Что теперь делать будем?
— Понятия не имею, — ответил Фыф. — Были бы картишки, я б с тобой в преф перекинулся. Умеешь в преф играть?
— Идти надо, картежники, — тяжело произнес Снайпер, приподнимаясь на локте.
— Куда ты намылился в таком состоянии? — поинтересовался мутант.
— Туда, — упрямо мотнул головой Снайпер в сторону башни. — Там… склады. Да помогите мне встать кто-нибудь!
Данила помог раненому подняться на ноги, а Фыф взвалил себе на плечи его распоротую разгрузку.
— Тяжелая, — пожаловался он. — И что ты туда напихал, хотел бы я знать?
Риторический вопрос Снайпер оставил без ответа.
— Что с ней? — спросил он, глядя на Настю, которая лежала на земле без признаков жизни.
— Коматоз, мать ее за ногу, — процедил Фыф. — Щас приведем в чувство спящую красавицу.
И, подойдя к киборгу, наклонился и с силой ударил ее несколько раз ладонями по щекам.
— Полегче! — в один голос рыкнули Снайпер и Данила.
— Не, ну ни фига себе! — поднял на товарищей удивленный глаз Фыф. — Одного она чуть не убила, другой сам ее только что чуть не убил — и «полегче»?
— Она — женщина, хоть и киборг, — сказал Снайпер.
— И она не сама, ею Мозг недобитый из колбы управлял, — добавил Данила.
— Ну, тогда я умываю руки, — сказал Фыф. — И когда она уже по собственной инициативе начнет вас мочить, сами отделяйте ей лобные доли от межушного ганглия.
— Почему от ганглия? — удивился Данила.
— Потому что блондинка, не видно, что ли? — фыркнул Фыф.
— Он и фольклор скачал, — с хрипом вздохнул Снайпер.
— А то, — самодовольно усмехнулся Фыф. — Только в твоем случае дальше фольклора не получается пробиться. Интересно, как тебе удается экранировать мозговую деятельность?
— Последствия ментальных блоков, — непонятно произнес Снайпер, слегка морщась от боли, до конца не снятой уколом. Но, тем не менее, отстранил руку Данилы — мол, не надо, сам пойду.
В это время Настя открыла глаза. Приподнялась, села, непонимающе провела ладонью по лицу, посмотрела на свои окровавленные пальцы, потом на Снайпера и дальше, беспомощно — на его спутников.
— Это я сделала, да?
В ее голосе слышалась скрытая мольба — скажите, может, это неправда и я здесь ни при чем?
Но Фыф был непримирим.
— Нет, это моя покойная тёща сделала, — сварливо проговорил он. — Вон тем штырем, что у тебя из руки торчит.
Настя посмотрела на орудие смерти, все еще выглядывающее из ее руки, после чего заточенное жало с легким щелчком скрылось в ее предплечье. Девушка машинально лизнула ранку на запястье и неожиданно всхлипнула:
— Простите меня… Я все видела как в тумане и ничего не могла поделать…
— Ладно, хорош реветь, машина смерти, — сменил гнев на милость Фыф. — Ну чего с ней делать будем?
— С собой возьмем, — твердо сказал Данила. — Под мою ответственность.
После чего поднял с земли пулемет и недвусмысленно щелкнул предохранителем. Мол, если что — рука не дрогнет.
— Ну-ну, — с иронией произнес мутант, похлопав по стволу своего «Кедра». — Если что, учти, я продублирую.
— Фыф, хорош девчонку стращать, — поморщился Снайпер. — Пошли уже…
…У башни имелась одноэтажная пристройка, на крыше которой неизвестно каким чудом сохранился зеленый крест с изображением змеи, обвившей чашу.
Сейчас на нем сидела, увлеченно расправляя перья, потрепанная кем-то ворона. В ту пристройку и направились спутники, следуя указанию Снайпера.
Он точно знал, куда и зачем идет, словно был здесь раньше неоднократно. Естественно, что внутри старой аптеки были лишь бетонный пол и кучи мусора на нем. Но Снайпер уверенно подошел к остаткам электрощита, торчащим из ниши в стене, порылся в кармане пыльника, вытащил из него КПК и воткнул в него провод, извлеченный из того же кармана. После чего подсоединил наладонник к одной ему ведомой точке в беспорядочной мешанине ржавых проводов, с которых свисали клочья истлевшей оплетки, набрал на КПК комбинацию цифр…
И пол вздрогнул.
С потолка на головы незваных гостей посыпалась вековая пыль, а за оконным проемом, давно лишившимся рамы и стекол, сорвалась с зеленого креста облезлая ворона, оглашая возмущенным карканьем окрестности белой башни.
Я с удивлением наблюдала, как дальний конец пола отрывается от стены и медленно начинает уходить вниз. Послышалось шипение, словно воздух атмосферы всосался в искусственно созданный вакуум. Не прошло и минуты, как спутники стояли не на полу старой аптеки, а в начале наклонного спуска, уводящего в темные недра очередного подземелья.
Правда, в этом подземном тоннеле имелся свет. Скорее всего, он зажегся сразу после того, как Снайпер активировал вход, — некоторые круглые плафоны, вделанные в стены тоннеля, не работали вообще, некоторые отчаянно мигали, и лишь от силы половина из них горела нормально, заливая тоннель тусклым призрачным светом.
— Ну что, поехали, — сказал Снайпер, щелкая клапаном иглы…
Тоннель, ведущий вниз, оказался не особенно длинным. Через сотню шагов он расширился. А там было то, о чем я и мечтала. Длинные ряды танков, бронетранспортеров и прочей техники. Вертолеты и самолёты. Ящики с автоматами всех возможных видов. И автоматические пушки с БТРов. Черт, да тут есть все! И практически все это - мое...
— Ну, здравствуй, Т-010,— усмехнулся Снайпер. — Вот и снова свиделись.
— Ты уже видел этот танк? — робко спросила Настя.
— Не только видел… но и кататься приходилось…
Снайпер закашлялся. Кровь по уже проторенному руслу струйкой сбежала по его подбородку.
— Кровотечение начинается, — нахмурился Фыф. — Что делать будем? Шлюзы штурмовать на танках и моих родственничков под пулеметами заставлять Снайпера чинить? Или на башню Мозга пушку нацелим и…
— В Кремль бы его доставить, — мрачно произнес Данила. — Есть у нас лекари знатные.
— Нет уж, на фиг, — качнул головой Снайпер, утирая тыльной стороной ладони кровь с лица. — До Кремля я не доеду… И лучше своей смертью помру, чем дам себя лечить твоей родне, Фыф, или же Настиной. Давайте-ка считыватель найдем… Он где-то здесь должен быть…
Фыф с Данилой переглянулись. Понятно было — Снайпер хочет перед смертью все-таки исполнить то, ради чего он сюда пришел. И остались ему считаные часы. Так что выбирать не приходилось: во все времена воля умирающего — закон.
Танки стояли в ряд, а пространство между ними было заполнено ящиками. Большими, маленькими, с надписями и без. В основном крашенными в зеленое, с армейскими маркировками, набитыми через трафарет. Видно было, что боеприпасы, оружие, запчасти и все остальное складировали наспех, стараясь хоть как-то соблюсти видимость порядка. Но получалось это далеко не всегда.
— На что хоть похоже то, что мы ищем? — спросил Фыф.
— Понятия не имею, — качнул головой Снайпер. — Но по идее вот это должно к нему подходить — если, конечно, процессор на ножках не обманул.
Он протянул руку и извлек из болтавшейся на плече Фыфа разгрузки черный овальный предмет, похожий на учебную гранату РГД-5 без запала.
Я отметила, как в глазах Насти проскользнуло любопытство.
— Это то самое, за чем вас послал Хозяин?.. Бывший Хозяин, — поправилась она, и ее глаза сверкнули снова — на этот раз ненавистью.
— Оно, — выдохнул Снайпер вместе с красным пузырьком, лопнувшим на его губе. — А ты знаешь, как оно работает?
— Очень примерно, — ответила Настя. — Но я думаю, что ридер ОКНа, содержащего унбигексий, должен быть по размерам никак не меньше танка.
— Кто должен быть не меньше танка? — переспросил Данила.
— Ридер. То есть считыватель информации Оптического Квантового Накопителя. Это слишком длинно, потому вот эту черную гранату, что держит в руке Снайпер, в свое время сокращенно назвали ОКНо.
— А что ты сказала насчет уни… — Снайпер кашлянул. — Никогда такого слова не слышал.
— Унбигексий. Химический элемент Периодической системы Менделеева с атомным номером 126, открытый российскими учеными за год до Последней Войны, — отчеканила Настя. — Основное свойство ОКНа, созданного с применением микроскопических объемов этого элемента, — это накопление практически неограниченных объемов информации. Первое и единственное в своем роде ОКНо, созданное в лабораториях Сколково, содержит все сведения о достижениях человечества за всю его историю. Активируется специальным ридером, пропускающим через ОКНо управляемый поток нейтрино, после чего биологический или технологический объект, то есть все равно, человек или киборг, имеющий прямой контакт с накопителем, может пользоваться знаниями всего человечества как своими собственными. Информация просто всплывает в его мозгу. К сожалению, это свойство накопителя временно — вне считывателя он может работать лишь несколько суток, после чего вновь переходит в неактивное состояние.
— А ты откуда обо всем этом знаешь? — спросил Фыф.
— Данная информация доступна всем киборгам серии NST, — пожала плечами Настя. — Мы ищем накопитель и считыватель уже много лет и просто обязаны знать, что именно ищем.
— В отличие от некоторых, — усмехнулся Снайпер.
— Которым, тем не менее, везет несколько больше, — заметил Фыф. — А вот это не оно?
Мутант ткнул пальцем в огромный предмет странной формы, заботливо накрытый брезентом. Нечто громадное высотой почти до потолка стояло рядом с последним танком — и около него не наблюдалось ни единого ящика или другого постороннего предмета. Что было странно. На складе явно не хватало места, а тут практически тридцать квадратных метров свободного пространства, почти полностью занятых чем-то, под брезентом напоминающим формой… гигантское надгробие, установленное в изголовье могилы великана. И метра два мертвой зоны вокруг, обнесенных выцветшей красной лентой, натянутой между вцементированными в пол арматуринами. Интересно, что же так ревностно оберегали предки? И отчего вдруг побледнел Снайпер, увидев этот странный предмет?
Данила рванул край зеленого покрывала. Брезент слетел — и спутники увидели странный прибор, действительно чем-то напоминающий могильный памятник.
На массивном металлическом основании, усеянном рядами датчиков, лежал огромный металлический «бублик», опутанный сетью проводов и трубок. Внутри «бублика» имелся полукруглый прозрачный колпак, в котором просматривалась натянутая паутина из тончайшей, но, по-видимому, крайне прочной проволоки. В центре «паутины» имелась небольшая чаша, плетенная из того же материала, из краев которой выглядывали два острых жала, направленных друг на друга.
Но больше всего притягивало взгляд «надгробие», расположенное на . незначительном удалении позади «могилы». Прямоугольник из серого металла, вмонтированный вертикально в бетонный пол, был снабжен огромным экраном, занимающим почти две трети его площади.
— Это точно оно! — прошептала Настя. — Волноводы, электромагнитные ускорители, криогенное охлаждение, радиационный экран, взрывозащищенный терминал высшего уровня безопасности…
Снайпер протянул Фыфу накопитель.
— Иди, пробуй. Думаю, у тебя получится.
Мутант неуверенно протянул лапку, осторожно принял черную «гранату», подошел к «бублику», почесал лысую макушку, поколдовал немного с защитным колпаком, откинул его и осторожно положил «ОКНо» в плетеную чашу.
«Граната» легла четко между двумя жалами, словно под нее и создавалось переплетение из паутины. Фыф опустил колпак и отошел на несколько шагов. Четверо спутников выжидательно смотрели на устройство… но ничего не происходило.
— Может, надо его в розетку воткнуть? — осторожно предположил Данила.
— Вот черт! — воскликнул Фыф. После чего сноровисто забежал за считыватель и рванул книзу рукоятку небольшого рубильника, вделанного в стену.
Бетонный пол завибрировал так же, как до этого в старой аптеке, когда Снайпер подсоединил КПК к силовому щиту. Но на этот раз вибрация появилась не вследствие работы скрытых механизмов, опускающих пол, а совсем по иной причине.
На «могиле» и «надгробии» замигали зеленые огоньки, которые вскоре сменились желтыми, а некоторые изменили цвет на кроваво-красный. Что-то громко запищало. Одна из криогенных трубок, опутывавших «бублик», выбросила струйку белого азотного пара. Внутри активированного Фыфом рубильника послышался треск, из него посыпались искры. Неожиданно над головами спутников прозвучал механический женский голос:
— Основной источник питания недоступен… Система переключена на резервный источник… Система завершит работу в течение четырнадцати минут.
По черному экрану терминала пробежала мешанина непонятных символов, после чего фон экрана изменил цвет на ярко-синий, и на нем появилось изображение кнопки с надписью «Enter».
— Ну, кто хочет открыть «ОКНо»? — спросил Снайпер.
Никто особым желанием не горел. Поэтому я закинула за спину автомат, подошла и с характерным звуком вбила клавишу «Enter» в клавиатуру.
Замигали лампочки на панелях, по огромному экрану побежали разноцветные кривые линии с поясняющими надписями на каком-то давно забытом языке. А над ними обозначилась горизонтальная трубка, напоминающая пустой ртутный термометр, под которым возникла короткая надпись: «0 %». И сразу же следом: «1 %… 2 %…» «Термометр» стал потихоньку заполняться ядовито-зеленым цветом, а под прозрачным колпаком начало происходить что-то воистину фантастическое…
Странный, потусторонний свет окутал паутину, на которой лежала «граната». И показалось мне, что этот кусок черного металла вдруг шевельнулся, словно живое существо во время кормежки. Свет длинными волнами вливался в него — и постепенно в непроглядной черноте предмета начала проявляться слабая, пульсирующая точка, напоминающая биение крошечного сердца.
«40 %» — мигнуло на экране…
— Не обманул процессор-то… — завороженно прошептал Фыф, но на него никто не обратил внимания. Все стояли, зачарованные феерической картиной рождения чего-то нового, неестественного, чуждого этому миру — разрушенному, растерзанному и уже наполовину похороненному под толщей нанесенной ветрами земли, сыпучего песка и черной пыли…
«60 %…»
Воздух потрескивал от обилия разлитой в нем энергии. Крошечные огни Святого Эльма тихонько раскачивались на верхушках танковых антенн, а из разгрузки, все еще висящей на плече Фыфа, вдруг разлилось сияние цвета нереально чистого неба…
— Не может быть… — прошептал Снайпер, осторожно доставая из кармашка распоротой разгрузки бледно-синее яблоко «Чистого Неба», по бокам которого время от времени с легким треском пробегали маленькие молнии. Его нежный свет окутал ладони раненого и осветил растерянную улыбку на лице Снайпера.
— Еще один накопитель? — поинтересовался Фыф. — Тот самый, что спас наши тушки в каземате Арсенала? Никак дармовой энергией подпитался и ожил…
— Нет, — покачал головой Данила. — Это не накопитель. Это его билет домой.
На экране горизонтальный «термометр» стал почти полностью зеленым, датчик под ним медленно мигал: «91 %… 92 %… 93 %…»
— До отключения системы остается одна минута, — невозмутимо сообщил женский голос. — Тридцать секунд… Пятнадцать секунд…
Внезапно внутри устройства что-то затрещало и все огоньки на панелях, бывшие до этого желтыми и зелеными, сменили цвет на красный. Почти сразу треск сменился на сиплый визг, словно внутри устройства кто-то душил крысособаку, — и вдруг в нем что-то лопнуло с оглушительным звоном.
Разом погасли лампочки и экраны, исчез свет, окутывающий паутину. Лишь «граната», лежащая на ней, продолжала излучать золотой, почти солнечный свет. А внутри нее равномерно пульсировало темно-фиолетовое сердце цвета недооформившейся грозовой тучи.
— Берите, — сказал Снайпер, по-прежнему не выпуская из рук своё яблоко. — Вы заслужили.
— Что заслужили? — недоуменно переспросил Фыф.
— Знания. Любые, какие попросите, — пояснил Снайпер. — И они останутся в вашей голове навсегда. Только будьте осторожны и не просите многого — ваш мозг может вместить гораздо меньше, чем вы думаете. Но разом выучить язык или стать профессором квантовой физики вполне реально.
Настя подошла, откинула прозрачный колпак и бережно извлекла из чаши сверкающую «гранату».
— Так вот почему считыватель поставили именно здесь, — сказала она.
— Думаешь, те, кто готовил этот бункер, знали, что никогда сюда не вернутся? — задумчиво произнес Фыф. — Экстренное обучение для танкистов будущего?
— Думаю, да, — произнесла Настя, закрывая глаза и вытягивая вперед руку с зажатой в ней «гранатой». — И, думаю, эти знания в скором времени очень нам пригодятся.
Голову девушки на долю секунды окутало легким нимбом, отчего ее волосы стали пышными, словно львиная грива. После чего она открыла глаза и улыбнулась.
— Мозг не взорвался? — заботливо поинтересовался Фыф, принимая из рук Насти маленькое солнце, может, случайно, а может, и с умыслом созданное предками в форме орудия смерти.
— Не надейся, — хмыкнула девушка. — Свой побереги.
Однако, несмотря на совет, Фыф держал в своей руке «гранату» несколько дольше. Особого ореола вокруг его головы я не заметила, но черепные швы мутанта заметно выделились, будто внутри его головы кто-то на короткое время включил мощный прожектор.
— Хорошо вставило, — крякнул мутант, передавая Даниле чуть поблекший накопитель. Но разведчик отрицательно покачал головой.
— В одной древней книге сказано: «Во многой мудрости много печали», — произнес он. — Излишние знания погубили этот мир, потому мне хватит того, что у меня уже есть.
И передал ОКНо мне. Голубая красивая игрушка, несущая в себе все знания человечества. Все мне не нужны, но вот... Ага, точно пригодится. Химия и физика ядер. Точно пригодится. Особенно с моей-то профессией. Я закрыла глаза и просто почувствовала, как знания копируются мне в голову. А там уже ахнул Фыф.
- Это, Алита, у тебя волосы и глаза светятся фиолетовым..., - удивлённо проговорил мутант.
- Да и Зона с ними, - отмахнулась я. - От переизбытка энергии, скорее всего. Ну, Снайпер, держи. Оно твое по праву, - вложила я устройство в руку напарника.
— Спасибо вам, — произнес с трудом стрелок. — Я этого никогда не забуду…
— Тебе спасибо, — ответил за всех Данила. — Выживи, ладно?
— Обязательно, — кивнул Снайпер. — И, если смогу, отправлю весточку.
— Ты уж постарайся, — улыбнулся разведчик.
— Сделаю все возможное, — в ответ улыбнулся Снайпер, доставая из кармана пыльника свой КПК и протягивая его Даниле. — Будете отсюда уходить, не забудь закрыть дверь. Подсоедини провод к серебристому порту, введи код «Кремль 2222» и нажми Enter. Запомнишь?
— Не вопрос, — кивнул разведчик. — Только скажи все-таки, как ты узнал про склады и про то, что на них хранится? И откуда у тебя в КПК карта с ключом от этого места? Теперь, наверно, можно?
— Можно, — кивнул Снайпер. — Тот доктор и дал. Он лечил рабочих, которые строили этот бункер, и рассказал мне о нем. После окончания работ он ушел отсюда, буквально за несколько дней до начала Последней Войны, — ему для путешествия между мирами не нужны никакие артефакты. Такие вот дела… Ну ладно, ребята, пойду я, пожалуй…
Он повернулся к стене и осторожно протянул обожженную левую руку перед собой. Сквозь его пальцы, покрытые ожогами, нетерпеливо били маленькие молнии, но, похоже, сейчас Снайпер не чувствовал боли. В такие моменты боль отступает перед наплывом иных, более сильных чувств.
Он медленно опустил руку вниз…
Бледно-синее яблоко зависло в воздухе. Воздух вокруг него сгустился, стал непрозрачным, похожим на мутное стекло. Постепенно от яблока, окутанного короной потрескивающих молний, вверх и вниз начала медленно расходиться едва заметная трещина. Со стороны это выглядело, словно странный предмет цвета неба продавливает пространство, а то прогибается внутрь и, не выдержав давления, рвется как старая тряпка.
— Погоди, Снайпер, — произнесла Настя, уже успевшая куда-то сбегать. — Так и пойдешь в окровавленном пыльнике и с двумя пучками энергии в руках?
Снайпер неуверенно обернулся. И улыбнулся вторично, увидев в руках девушки светлую толстовку с эмблемой радиационного пропеллера на капюшоне, рюкзак и почти новые джинсы, наверняка оставленные здесь кем-то из рабочих, в запарке забывшим переодеться и покинувшим это место в рабочей спецовке.
— Спасибо, Настя, — сказал Снайпер, снимая пыльник, местами задубевший от свернувшийся крови. — И правда, в моем мире не стоит светить такими вещами. Как в прямом, так и в переносном смысле.
Спутники помогли ему быстро переодеться, пока синее яблоко завершало свою работу. Фыф заботливо щелкнул рычажком иглы, выпуская воздух из груди Снайпера, после чего застегнул на нем толстовку, а Данила помог пристроить на плечи рюкзак.
— В рюкзаке твой ВСК-94, фляга с водой и четыре пачки патронов СП-6,— сказала Настя. — Это то, что смогла быстро найти. Там еще фотки какие-то и документы. Они не тяжелые, потом выбросишь, если не понадобятся.
- И я с тобой, друг, - сказала я. - Моя задача в этом мире выполнена. Доведу до Болотника. Он уж тебя точно вылечит...
— Спасибо, ребята, — повторил Снайпер. — За все спасибо. Прощайте.
Пространство, от пола до потолка разорванное синим яблоком, дрожало и грозило схлопнуться обратно. Но молнии, окутывающие странный предмет, словно электрические руки, держали края разрыва. Снайпер подошел к нему, взял в руку и шагнул вперед. Там была Зона. Наш с Снайпером мир. Мир, что мы и любим и ненавидим одновременно. Края пространства сошлись за нашими спинами со звуком резко захлопываемой двери.
- Привет, Зона, - усмехнулась я, стоя во дворе дома Сереги. - Сталкеры всегда возвращаются.