***
Девушка впервые вышла за эти два дня из комнаты — в ванную. Смыв с себя всю грязь, что почувствовала за неделю, и крепче затянув полотенце на теле, та поспешила уйти обратно в свою комнату, прихватив побольше еды и всякие прочие вещи. Не хотелось выходить из комнаты по пустякам. Меган желала отгородиться от всего мира или хотя бы создать иллюзию, что в её доме никого, кроме неё, нет. Но путь Миллер преградил Локи, идущий на кухню с какой–то книгой. Девушка опять уткнулась носом в его грудь. Тот просто пропустил её вперёд, ничего не говоря, как и она. На его рубашке остался след от мокрых волос Меган. Бог не обратил на это внимание. Фыркнув что-то, он пошёл дальше, заметив себя на мысли, что не видел, чтоб та выходила из комнаты раньше. Его не сильно волновало, что она с ним не разговаривала, даже нравилось, что Мег всячески его избегала. Миллер так же сидела в комнате, зачитываясь книгами и поедая всякие вкусности ещё день. Иногда она слышала, как мужчина шагал по второму этажу к кладовке, чтоб сменить одежду. Однажды он приостановился, как по звуку, возле её двери и просто стоял там, что-то обдумывая, но потом так же пошёл дальше. Единственное, что раздражало девушку — хлопающие двери, а так её жизнь уже дня три как вернулась в прежнее русло, правда обрела границы ещё меньше — границы комнаты. Локи не сильно волновало, что делала в комнате Мег, он просто думал о чём-то своём. Мужчина стал часто вглядываться в небо, которое становилось всё пасмурней с каждым днём. Асгард был явно в опасности либо скоро в ней окажется, это ощущало даже просто его сердце, если кусок льда, застрявший в груди, ещё можно было так назвать.***
На четвертый день после той перепалки с Меган, Локи почувствовал небольшую дрожь в теле. Потом, взглянув в окно, увидел странное и быстрое свечение по ту сторону дома. Во дворе появился Хэймдалль — всевидящий и могучий страж Радужного Моста. Золотые доспехи высвечивались под лучами солнца, что, на удивление, вышло из-под владений облаков. Тот глянул прямо в глаза Локи, повернувшись к окну, в которое смотрел черноволосый. Снежинки медленно падали на обрамленные доспехи, а соседские собаки начали нервно скулить из-за забора. Локи выбежал во двор, не забыв захватить кинжал, на всякий случай. Ничего хорошего визит не предвещал. — Хэймдалль! — Локи насторожился, не подходя близко. Круг оттаявшего снега, оставшийся после перехода вокруг гостя, будто давал чёткие границы, которые трикстер даже не желал пересекать. В это время, смертная, поняв, что Бог ушёл куда-то из дома, по звуку захлопывания входной двери, начала расхаживать по коридорам, осматривая что-то и пытаясь найти полезную вещь и перетащить к себе в комнату. Её немало удивил уход Лафейсона, но та была этому только рада. — Приветствую, Локи... — Хэймдалль никогда сильно не показывал эмоций, так что было трудно понять, насколько всё плохо, — Думаю, ты знаешь, что я к тебе с плохими вестями, ужасно плохими. — Зачем ты спустился в Мидгард? Почему ты не открыл Мост мне при возможности? Я бы подоспел в Асгард. Мне уже плевать на моё заточение. — Все забыли про твой побег, Локи. Наступили проблемы куда хуже. Черноволосый насторожился, явно не ожидая такого ответа. Мужчина в доспехах и странном шлеме подошёл к трикстеру ближе на шаг. Лафейсон уверенно стоял на одном месте, иногда поглядывая на дом. — Я смог прорваться сквозь испорченный Радужный Мост, ведь я его страж, а так… —тот сдержал паузу, пока трикстер пытался переварить информацию, которую услышал. Испорченный мост? Неужели кому-то хватило ловкости, чтоб сломать его? — Ни один асгардец не сможет пока покинуть Асгард безопасно. После твоего перемещения в ловушку, ещё несколько воинов попробовали переместиться по Мосту, где их жестоко убили на том же месте. Я наблюдал за этим. Мы готовимся к войне, стараясь не информировать население. Боюсь, что Мидгард будет недоступен нам. — А как же я?! Как мне попасть обратно?! У меня появились крупные проблемы. — Если хочешь, то можешь попробовать отправиться по Радужному Мосту, но я обещаю тебе, что пока тебя там ждёт только смерть. Локи всерьёз задумался над тем, что было бы лучше: смерть или оставаться тут со смертной. — Тяжело бороться с тем, кого не знаешь в лицо. Тор попробует попросить помочь в войне кого-нибудь из Мидгарда. Думаю, ты знаком с ними… — Что ж, отлично! — нервно сказал Локи, вспомнив Мстителей, — Насколько скоро я смогу вернуться в Асгард, даже если за решётку? — Локи! Выслушай меня! — мужчина стал серьёзнее, громко крикнув на черноволосого, — Тёмные эльфы уже оказывались на территории Асгарда, только под искусной маскировкой. — Как вижу, с того, что ты почтил меня своим визитом, всё обошлось? — Локи, прекрати шутить! Мужчина приостановился, смотря в глаза Локи. Тот не знал, почему Лафейсон нашёл укрытие именно тут, ведь обзор на дом был закрыт блокировкой. Страж смотрел, как Локи безуспешно пытался прочесть что-то по его лицу, что давалось невозможно. Хэймдалль подметил, что энергия мужчины выражалась в два раза слабее, но особо это не заботило. Он хотел просто сказать Локи самое важное, что так сердечно просил его Тор: не смотря на ссору с братом, передать печальную и ужасную весть. Одинсон беспокоился о Локи, даже не вспоминая количество кинжалов, воткнутых однажды в спину. — Всё обошлось, но с большими утратами воинов и… царицы Фригги. Локи, будто готовясь к чему-то ужасному, вытащил кинжал, пытаясь переварить услышанную информацию. Будто не ожидал это услышать и был готов защищаться от ранений в виде слов мужчины. В душе что-то рухнуло, будто целый Асгард внутри него превратился в пепел. — К-как... Это всё? — ледяным голосом спросил трикстер, делая вид, что внутри ничего не надломилось. — Да. Локи, я надеюсь на твоё благоразумие. И надеюсь... что ты почтишь кончину Фригги и хоть чем-то поможешь в битве между тёмными эльфами. У них сильный предводитель. Нельзя, чтоб они заполучили твои силы. — С каких это пор тёмные эльфы стали такими могущественными? Им же явно кто-то помог, верно? — Этого я не знаю, разве что, чувствую, что кто-то великий стоит за их спинами. Битва будет явно не скоро. Может пройдут года, но война будет, знай это. Лафейсон сделал вид, будто спокойно принял информацию и посмотрел, как Хэймдалль, крепче взявшись за рукоять меча, открыл Мост и направился обратно в Асгард, на свой страх и риск. Как только последний свет исчез за тучами, Локи упал на колени, не в силах совладать с эмоциями.***
Черноволосый спокойно вошёл в дом, краем глаза заметив босые ноги смертной. Она спокойно шагала с чашкой какао. Бога, наверное, не было часа два. Увидав Локи, Меган раздражённо пробормотала что-то и шмыгнула к себе в комнату, не желая даже смотреть ему в глаза. Ненависть до сих пор пылала в ней, и Мег надеялась, что однажды Локи уйдёт из дома и не вернётся. Та хлопнула дверью, как это делал трикстер, оставив его в тишине. Но тот надолго её в тишине не оставил... Миллер спокойно пила свой какао, обратив внимание через окно на небольшой дымящийся круг, оставшийся во дворе. Снега в этом круге не было. Он испарился от видимого тепла, что излучал этот круг раньше. — Он магией не наигрался, что-ли? — девушка вспомнила, что хотела попробовать попрактиковать силы и с полным спокойствием начала поднимать в воздух ту самую ручку, лежащую на столе. Ручка, на удивление, покатилась по столу, осветившись зелёным. Меган радостно прыгала по комнате от успехов. Она смогла научиться двигать ручку в разные стороны и минут пять промаялась за этим делом, пока не услышала громкие звуки в доме. Она прислушалась, остановив ручку. Мужчина орал на весь дом, руша что-то за собой. Тот явно был в ярости — тут к гадалке не ходи. На всякий случай, смертная сильнее подпёрла дверь мебелью. Вдруг это было из-за её действий? Хотя, если бы её пользование магией и вправду приносило боль Локи, девушка бы практиковалась днями, прячась за баррикадами... Мужчина рушил все предметы, которые попадались на пути, всё, что только мог на первом этаже. Разрывал на себе одежду и взъерошивал свои чёрные волосы, ища утешения в истощении всех своих сил. Вскоре тот выдохся и просто упал посреди зала на колени, опираясь руками об светлый ламинат. Меган было без разницы из-за чего опять капризничал Локи, её беспокоило только то, что мужчина с лёгкостью мог выломать дверь и задушить девушку. Та сидела тихо, словно мышь, боясь громко перелистнуть страницу книги по мифологии. Она как раз вычитывала про Локи. Часть из этого явно не сходилась с правдой, но суть была ясна. Как-то не сильно верилось, что тот родил восьминогого коня, хотя улыбка вернулась на испуганное лицо Миллер. Лафейсон сидел на полу, не желая пошевелиться. В глазах почему-то заиграли слёзы. Тот вспомнил слова смертной, всплывающие в памяти, как яд: «А как бы ты себя чувствовал, если бы твоя родная мать умерла под завалом от рук какого-то ублюдка? Что бы ты сделал с ним?». Та словно смогла предугадать то, что случится. Это казалось шуткой, розыгрышем, но уж точно не правдой. — У меня нет родной матери… — Локи повторил свою фразу, сказанную Меган, шёпотом добавив, — но мне так же больно.***
Меган опять захотелось в туалет и она аккуратно приоткрыла дверь уже ближе под ночь. Трикстер, так же сидящий на полу, быстро изобразил иллюзию, будто сидит на кухне и читает какую-то книгу. В этой иллюзии вся мебель была цела, так же, как и он. Меган быстро шмыгнула мимо предполагаемого мужчины в туалет. Локи тихо наблюдал за тем, как девушка так же тихо, на цыпочках, пошла обратно, пытаясь не смотреть на иллюзию Бога Лжи. В один момент она, всё же, глянула в сторону иллюзии бога. В её карих глазах читалась ненависть и презрение, что Локи конкретно ощутил на себе. Чуть не задев локтем настоящего Лафейсона, скрывающегося за иллюзией, она пошла к себе в комнату. Как только дверь захлопнулась, иллюзия иссякла, а Локи всё так же в истерзанной рубашке и с потрёпанными волосами сидел на ламинате. Он просидел так ужасно долго. Каждую минуту мужчина пытался внедрить к себе в голову любую мысль, искал излечения боли, которую почувствовал. — Почему именно Фригга, а не Один? Почему он не умер за неё? Почему именно она?! — тот шёпотом проговаривал это. Он готов был вечность сидеть в заточении, лишь бы увидеть глаза матери, смотреть, как та пытается сделать жизнь Локи лучше даже в изоляции. Он был уверен: уже провели обряд почтения умерших и отправили их по «Мёртвой реке», как называл это место трикстер в детстве...***
В комнату Меган кто-то постучался. Та сначала думала сказать по привычке «Войдите», как делала раньше, но вспомнила, что там может быть только один человек. Она привстала с кровати и прислушалась. Тревожная тишина. Девушка, всё-же, отодвинула тумбу, побоявшись гнева Бога, и сказала ту фразу, которую меньше всего хотелось сказать: — Войдите. Смертная встала в боевую позицию, взяв за оружие толстую книгу. В дверь неспешно ввалился Локи, упав на колени. Волосы так же закрывали его лицо. Глаза смотрели в пол. На нём была порвана рубашка, а чёрные локоны были настолько растрёпаны, что Миллер сначала показалось, что это вовсе и не Локи. Мег точно не сразу подумала бы, что это бог, если бы он не был единственным, кто мог войти в её крепость. Он молчал, периодически подрагивая. Перестав чувствовать опасность, Меган стояла и молча наблюдала за картиной, как он тогда. Тогда, когда ей было больно, невероятно больно. Теперь они поменялись местами. Раньше страдала она, а теперь страдает он. — Это… — Локи вздохнул, взмахнув волосами и посмотрев в глаза Миллер, и абсолютно спокойно продолжил, — была единственная вещь, в которой я ошибся. Девушка мысленно оспорила на счёт «единственной», но продолжила с интересом смотреть на мужчину. — Это правда очень больно, иногда… — тот держал паузу, — потерять дорогого человека… — не смотря на всё, он говорил это с полнейшим спокойствием в голосе, будто не хотел признать себя неправым, — И я, Локи, даю тебе возможность, смертная… Тот взял из ножен кинжал, от чего, по началу, Меган вздрогнула, но потом, увидев, что тот кинул к её ногам орудие, при этом встав на колени и закрыв глаза, опешила. — Если ты считаешь нужным, то убей меня. Трикстер стоял на коленях, полуживой и истерзанный, а на полу, в свете лампы на столе, сиял кинжал, прямо перед ногами Меган. Она стояла и смотрела на Бога Лжи и Коварства, ожидая подвох. Мег кинула обеспокоенный взгляд на клинок. Вскоре та задрожала, но, всё-же, взяла кинжал и вознеслась над Локи. Тот думал, что та хорошенько воткнёт оружие ему в живот, так, впрочем, думала и девушка, но осилить это она не смогла. Она — не Локи, она не сможет с лёгкостью причинить кому-то боль. Но Меган таки легонько вонзила кинжал ему в плечо, будто испытывая от этого умиротворение. На это черноволосый только немного вздрогнул, зашипев. Как только кровь полилась из раны, девушка, не смотря на всю свою злость к нему, не смотря на непередаваемую ненависть, начала не по-детски паниковать. Ирэн было суждено умереть, рано или ещё раньше, благодаря этому засранцу. Она недолюбливала Локи — это да, всем сердцем. За обрывание душ людей, какими бы они не были тёмными, но её то душа была слишком светлой, чтобы не помочь даже Богу Лжи, Обмана и Коварства. — Ох чёрт тебя дери, надо остановить кровотечение... — Меган подскочила, ища бинты в сумке. Лафейсон просто сидел, тяжело дыша. Спокойствие пришло, ведь теперь всё вернётся на круги своя. Она, не смотря на возвращение недовольных вздохов трикстера, обмотала ему плечо, пытаясь не смотреть на порванную рубашку, ведь смущалась. И чтоб, как та думала, не смущать его. Но Локи было абсолютно плевать на всё, кроме того, что теперь смерть матери не мучает его так сильно, как мучала несколько часов назад. — Не думал, что ты, смертная, вообще была в силах вонзить в меня этот кинжал... — тот усмехнулся. — Я бы убила тебя, Локи, но меня останавливает то, что если я убью кого-то, то стану такой как ты… — трикстер приподнялся, опять став выше девушки на голову. Осмотрев место бинтования руки, Лафейсон спокойно ушёл к себе в комнату. Меган никогда не простит Локи за то, что тот сотворил, но та не могла долго сидеть и грустить. Люди совершают ошибки — ужасные, ужаснейшие ошибки. Лафейсона невозможно было простить за такую кляксу в тетради. Оставался только один вариант — замазать это пятно корректором, что всё равно оставит «след» в его и её жизни. Миллер хотела было пойти помыть руки, но, выйдя из комнаты и глянув на состояние первого этажа, обомлела. Вся мебель погромлена, перевалена и поломана. Страницы многочисленных книг порваны. — Локи, твою-то мать! — Да я восстановлю всё, смертная, восстановлю, только не злись! — послышался крик трикстера из комнаты на первом этаже.