Канарейка в шахте

      Нет никакого замешательства, когда Мясник просыпается, нет удивления по поводу веса, так доверчиво прижимающегося к нему. Также нет никаких сомнений в том, что его разбудило.       — Тебе нравится смотреть? — спрашивает он, открывая глаза и ухмыляясь мужчине, пристально смотрящему на него сверху вниз, его руки упёрты в бёдра, как будто он чья-то мать. Но это не так, как бы его не называли. — Уже второй раз.       — Какого хера, Мясник! — яростно шипит ММ, — Ты не мог просто снять шлюху?       Теперь из спальни доносятся звуки, и последнее, чего он хочет, — это чтобы и Французик заёбывал его по поводу этого. Его старые контакты размякли — и, что ещё хуже, они стали стремиться защищать людей.       — Поставлю их на быстрый набор, — соглашается он с мерзкой ухмылкой. — Нужен кто-то, глупо идеализирующий всё и склонный к поклонению героям, — потому что да, прошлой ночью он наконец-то смог зажечь ту особую искру в глазах парня. Он не видел её с тех пор, как впервые встретил Хьюи, но хорошо помнит. Этот идиотизм заставляет его стиснуть челюсти. Парень всё ещё отказывается брать на себя ответственность, ему нужен кто-то, за кого можно цепляться, как Робин или Энни, или, может быть, кто-то, в кого можно верить, как ММ или Французик. И, похоже, он решил, что снова хочет верить в Мясника, хочет цепляться за него и доверять, как будто жизнь его ничему не научила. Это заставляет Мясника снова захотеть испачкать парня, немного поколотить, пока он не перестанет смотреть на него теми глазами, которые ожидают большего, чем Мясник может дать.       Он игнорирует презрительную усмешку, которой одаривает его ММ, и выбирается из-под Хьюи, который прилип к нему, как пиявка. Кожа на их животах практически склеилась, и он делает из этого шоу, царапая высохшую сперму, пока ММ не проходит мимо, толкая его плечом, направляясь на кухню. Что бы там ни было, еда Мясника совсем не интересует, поэтому он забирается в грязный душ, чтобы смыть с себя наихудшую часть грязи.              — Куда ты собрался? — ворчит ММ, когда он тянется к дверной ручке.       Хьюи теперь сидит, зевает и потягивается, и Мясник видит тот самый момент, когда он вспоминает. Он мрачно краснеет и опускает взгляд, пальцы сжимаются на коленях, потому что на нём нет ничего, кроме трусов, а джинсы валяются в куче на грязном полу.       — Завтрак, — бормочет он и уходит, не оглядываясь.              Когда он возвращается, Хьюи сидит снаружи на каменных ступеньках, ведущих к маленькой тусклой двери их убежища. Он обнимает телефон рукой, шепча в него, голос тихий, успокаивающий.       — Всё в порядке. Нет, я знаю, что ты не хотела… Ты не виновата, ты бы никогда…       Мясник пересекает пространство, прежде чем осознаёт, что собирается сделать, ярость бурлит в его венах. Он вырывает телефон из рук парня и со всей силы швыряет его прямо в цементную стену. Он разламывается при соприкосновении. Осколки разлетаются во все стороны, и несколько прохожих замирают, когда раздаётся хруст пластика и стекла. Он поворачивается к парню, который ошарашенно таращится на него, и с широкой улыбкой поднимает пластиковый пакет.       — Блинчики?       — Что…? Мясник, какого хера ты…?       Он не задерживается, чтобы выслушать маленькую обличительную тираду парня, и распахивает дверь. ММ жжёт что-то на плите, а Французик всё ещё ходит на цыпочках вокруг своей девушки-супера. Он грёбаный идиот. Супер не сломается. Во всяком случае, такой мотивированной, как сейчас, она никогда не была. Она спокойно встречает взгляд Мясника, и его рука тянется к пистолету. Суперы опасны, а суперы, которым нечего терять, — это грёбаная ядерная бомба, готовая уничтожить всё и всех.       — Эй! — кричит Хьюи позади него.       Французик знает, что грядёт, поэтому бросается в сторону парня и хватает его за руку, на давая ему наброситься на Мясника.       — Нет, mon petit, ты должен успокоиться.       — Он мне телефон разбил!       Молоко Матери делает шаг вперёд, перекидывая кухонную тряпку через плечо. Он выглядит ни чуть не счастливее Хьюи, но пожимает плечами.       — Наверное, не стоит с ней сейчас разговаривать. Это небезопасно.       — Безопасно? — Хьюи сдавленно смеётся, обводя рукой помещение. — Конечно, небезопасно! Никогда не будет безопасно, пока такие придурки-суперы, как Хоумлендер, не умрут или не будет заперты глубоко под землёй, откуда у них не будет никакой надежды выбраться.       — Твоя маленькая подружка — одна из придурков-суперов, — напоминает ему Мясник, не обращая внимания на ядовитый взгляд, который Хьюи бросает на него.       — Энни не…       Мясник хлопает ладонью по металлической стойке.       — Ну, ошибочка вышла, я думал, что она собирается тебя убить, когда вмешивался, — он бросает еду на стол и пихает парню стул, пока тот бушует. — Садись и ешь свои грёбаные блинчики.