Ошибка заклинателя

Как еще можно назвать мужчину, который возжелал ее в нынешнем состоянии? — Простите недостойного. Этот муж не понимает жену, — покорно опустил голову Мэй, словно почтительный слуга. Если бы Эмма только что не испытала на себе его несдержанность, от которой все еще ныло между ног, и если бы его член не вздрогнул, вновь поднимаясь, она бы подумала, что ему и правда совестно. Она открыла рот, чтобы объясниться. Прошло уже несколько лет, с тех пор, как Эмма появилась в этом мире, но до сих пор все в ней выдавало чужачку. Только Эрик умел понимать ее с полуслова. — Как ты мог позариться на это? — подняла она свое запястье в доказательство, и уставилась на пухлое предплечье и золотистую кожу. Фанг медлил с ответом. Разве мог он признаться, что пусть он был невинен в брачную ночь, ни один человек выросший во дворце не был наивным? Он прекрасно знал, какие виды извращений практиковали за закрытыми дверями драконы, и даже понимал, что нездоровое влечение ведьма истолкует превратно. Не рано ли делиться историей о неприглядном прошлом? Если он будет чуть дольше скрывать свои недостатки от жены, ничего плохого не произойдет, ведь так? Чтобы избежать уклончивого ответа, Фанг подвинулся, позволяя жене рассмотреть изменения, произошедшие с ее телом в момент преломления печати. Эмма рассматривала округлые бедра и пышную грудь, к которым успела привыкнуть за последний год. Чтобы совершить перевоплощение плоти одной энергией чи, это же какую прорву нужно влить? Даже Дэн, наследник крови императора, не обладал подобной мощью. Эмма повторила жест, ставший частью ее самой в последние месяцы, накрыв ладонью нижнюю часть живота, и впервые получила в ответ ласковый толчок. Волна облегчения разлилась в груди. Эмма обмякла и откинула голову назад. Слезы сплошным потоком полились на вышитый шелк диванчика. — Кто ты такой? Не могу поверить… Как это возможно? — Этот недостойный не заслуживает внимания, — Мэй наклонился, чтобы губами осушить ее слезы. — Зато этот муж сгорает от любопытства узнать, как жена без всякого усилия разрушила печать, наложенную сильнейшими драконами империи? От него остро пахнуло мускусом и серой. Кудрявые волосы щекотали плечо Эммы, восставший член уперся в бедро. Эмма снова попыталась отпихнуть дракона, но он был словно отлит из сплошного куска стали. После соития, ужасные следы ожогов, кровоподтеков и побоев побледнели и смылись с его белой кожи словно акварельная краска водою. Мэй был совершенен не только физической красотой, но и особой энергией молодости, сверкающей в глазах и чувствующейся в напряженных мышцах. Эмма еще на банкете отметила, как изящно он двигается. Абсолютно притягательный, и нисколько не осознающий собственный шарм. — Это долгая история, — отмахнулась Эмма. — Постепенно, я расскажу тебе все. Теперь наши судьбы связаны. Мэй просиял, услышав ее ответ. Застонал и прижался ближе, прошептал на ухо: — С женой было так сладко. Можно ли еще раз? Эмма, покраснев, кивнула. Ее подхватили на руки, прижали к широкой груди. Успев осмотреть маленький домик до этого, Фанг запомнил широкую кровать в спальне, и подумал, что жене будет намного удобнее на мягком матрасе. Уложив ведьму на алое шелковое покрывало, расшитое фениксами, он долго и жадно рассматривал ее, пропуская густые черные локоны ведьмы между пальцев. Сверкающие глаза Эммы не изменились, но теперь она вся поражала экзотической южной красотой, хотя Фанг мог поклясться, что пусть ведьма выглядела коренной жительницей Оду, в поведении она нисколько не напоминала эту народность. Нежно поцеловал алые губы, вливая достаточно чи, чтобы заживить их и снова не удержался от того, чтобы чуть–чуть прокусить. Драконья натура требовала оставить на жене метки. Он обнюхал и облизал каждый уголок ее тела, втирая в кожу жены свой запах, выискивая по стонам, где ей больше нравится его касания.