Ошибка заклинателя

Размером он был чуть меньше алого, но пламя из зубастой пасти вырывалось намного горячее, нанося страшный урон всему, стоящему на пути дракона. Как пьяный, он крутил головой, не в силах совладать с пламенем. Эмма наблюдала из укрытия, как холм перечеркнула черная полоса гари. Одно неверное движения, и загорелась хижина. Как и иву, ее мгновенно объял язык горячего синего пламени. Алый дракон в истинной ипостаси взмыл из всполохов прямо в небо и пророкотал, как только умеют драконы, особым низким голосом. — Идиот, какой же идиот! Пожег всех, ни одного не оставил для допроса. Потом наместник Ли несколько раз облетел холм, выискивая сбежавших наемников. Лазоревый дракон так и не поднялся в воздух. Неимоверным усилием, он перестал изрыгать пламя, отыскал Эмму и виновато положил голову на лапы напротив нее. Теперь из ноздрей поднимались вверх лишь две струйки пара. Эмма поднялась на ноги, пошатываясь подошла к мужу. В полный рост, ее голова находилась на уровне желтых глаз дракона. Эмму все еще тошнило, а ноги подгибались от пережитого страха. Она погладила веки дракона и чувствительную кожу вокруг рта. Постепенно дракон успокоился, ровно задышал, лизнул раздвоенным языком ладонь Эммы, отвечая на ласку, а через мгновение вновь обернулся обнаженным мужчиной, лежащим ничком на земле у ее ног. На смуглом теле не было видно и следа от ужасных ран, полученных недавно. Наместник Ли, сделав еще один круг, опустился и ступил на землю в человеческом обличии, прикрытый лишь длинными алыми волосами. — Ты вернулся, — улыбнувшись, поприветствовала наместника Эмма. — Разве я был когда-то в силах оставаться вдали от тебя? — алый дракон жадно разглядывал Эмму, довольно отмечая произошедшие с ней перемены. Гложущая его тревога немного уменьшилась при виде румянца на ее щеках. Про себя он отметил, что слуга оказался не совсем бесполезен. Фанг поднялся на ноги и обнял Эмму за талию, становясь между нею и наместником. Будто не заметив его маневра, наместник Ли сказал, не отводя пристального взгляда от Эммы: — Я слышал, ты назвала его четвертым, значит сохранился для меня место в своем сердце. — Ты подслушивал! — закусила губу ведьма. — Не в первый раз мне приходиться слышать, как ты проводишь ночи с другими, — поморщился алый дракон. — У меня не осталось гордости, Эмма. После всего, что было между нами, я готов умолять. — Дэн, ты мучаешь нас обоих. Во мне нет ничего особенного, в твоем распоряжении любая девушка империи. Сколько раз мы пытались простить друг друга, и нарушали данные обещания, но не в этом дело. Я просто не могу больше выдержать находиться рядом с тобой. Убийцы, Дэн! Мне страшно, я вовсе не такая смелая, как вы все. Раньше я думала лишь о себе и мужьях, а теперь я должна заботиться о ребенке. Ты же сам сказал, что я буду в безопасности только вдали от тебя. Желтые глаза наместника нехорошо сверкнули, но он сумел сдержать гнев, только прошипел. — Грядет война, а твои мужья не в состоянии защитить тебя. Я беру свои слова обратно, Эмма. Ты все сама понимаешь. Эмма потерла переносицу, затем погладила руки обнимающего ее Фанга. — Мы вновь возвращаемся к тому, с чего это началось. Ты — наместник, Дэн. У тебя обязанности перед миллионами жителей империи. Я всего лишь помеха. — Я так много прошу, Эмма? — глаза наместника загорелись нехорошим огнем, между губ показался раздвоенный язык. — Меня лишили возможности прикоснуться к тебе, какое то ничтожество станет отцом моего ребенка, а я всего лишь прошу находиться рядом. Мне надо умолять на коленях, Эмма? Ты этого добиваешься? Из ноздрей Фанга тоже повалил пар, выдавая нарастающий гнев. Эмма не выдержала и все-таки высказала спрятанную в сердце обиду. — Ты сам провел ночь с другой, зная, что это нарушит потоки чи. Адам не раз предупреждал тебя. Теперь свободен, хоть весь свой гарем осчастливь! — Не могу поверить, что ты попрекаешь меня единственной ночью с законной женой, прекрасно зная, что меня опоили и по собственной воле, я бы не совершил подобной подлости. Эмма, посмотри, как я готов унизиться.