***
В классе сидела уже большая часть учеников. Частная школа давала возможность набирать маленькие классы и уделять больше внимания каждому учащемуся. В классе Марты обучалось двенадцать детей. Двое из которых дети важных шишек в мэрии и ещё трое дети шоу-бизнеса. И вот с последними тремя жизнь у Марты никак не ладилась. — Эй, Джерри, а вот и дочка клоуна пожаловала, а? — двое мальчишек гадко рассмеялись. Марта вздохнула и прошла до своей парты. Сгрузив сумку и макет на парту, девочка прошла до шкафчиков в конце просторного класса, начиная вытаскивать из него необходимое; учебник по астрономии, пенал, вчерашние чертежи, всё разместилось на учебной парте. Рыжий мальчик, сидящий прямо за ней, приветливо улыбнулся. Марта развернулась на крутящемся стуле с низкой спинкой. Лицо мальчика расцвело улыбкой. — Я так рада, что ты вернулся, Лайел! Как тебе Италия? Как вообще ваш отпуск? — Марта взволнованно поправила очки. Лайел не менее взволнованно принялся поправлять чёлку. — Вообще-то отпуск прошёл замечательно. Немного скучно, тебя то там не было, — Лайел густо покраснел шеей. Марта улыбнулась. — Может на следующие каникулы… Ну или летом удастся вместе куда-то выбраться… То есть семьями, конечно семьями, — Марта тоже покраснела, неловко поправляя очки на курносом носу. Детскую идиллию прервал голос того же мальчика, что грубил Марте в самом начале. Колёсики его стула прошуршали по полу к парте Лайела. — Уу, да у нас тут любофф намечается. После этих слов дети отпрянули друг от друга, покраснев до корней волос. Лайел зло огрызнулся на одноклассника. — Ты совсем придурок, да, Элиот? — О, надо же. У сынка мэра зубки есть. Какой сюрприз. Кто то из его друзей засмеялся. Марта нахмурилась. — Отвали, Элиот. Тебя вообще никто не спрашивал и ты похож на идиота когда цепляешься к другим. Элиот покраснел, вцепившись обеими руками в подлокотники стула. Лайел восхищённо посмотрел на девочку, что, кажется, ещё больше разозлило мальчика. — И мне говорит про «идиота» дочка комика женатого на психе, — зло плюнул Элиот, складывая руки на груди. Значок скаута на груди блеснул в оконном свете. Марта дёрнулась как от пощёчины. Она сморщила переносицу. Обычно это случалось когда она серьёзно злилась на учителей или директора. — Что ты имеешь в виду, Малькольмм? Мальчик самодовольно улыбнулся. — Моя мама слышала от папарации забавную новость. Кажется у твоего папаши проблемы с головой. Понятно почему ты такая странная, очкастая. У тебя же дома чёрт знает, что творится. Последнее, что было перед падением Элиота со стула, это летящий в лицо кулак Марты. С серебряным колечком на мизинце.***
— Ваша дочь ударила ребёнка, мистер Тозиер. Вы понимаете, что это просто… Немыслимо! Наша школа знаменита никак не драчунами вроде вашей Марты! — директор по воспитательной работе, невысокий молодой мужчина в коричневом твидовом пиджаке, трясущейся рукой капал в свой стакан валерьянку. Ричи вздохнул. Ну что за истерика из-за одной единственной случайности. В голову никак не приходило, что Марта ударила мальчишку специально. — Мистер Коллинз, при всём моём уважении, но Марта не дерётся. И это первый вызов к вам за всё время обучения. А вы устраиваете сцену на пустом месте. После слов Ричи, из рук Коллинза практически выпал стакан. Глаз молодого человека дёрнулся, а голос стал ещё выше. — Пустом месте?! Мистер Тозиер! Марта ударила мальчика прямо в переносицу, у него вывих, пол в классе залит кровью, ваша дочь даже не раскаивается, а вы называете это пустым местом?! Ричи тяжело вздохнул. Ну что за истерика. Он слишком устал и без этого дерьма. — Не визжите, ради всего святого. Я уверен, что у Марты есть какое-то объяснение, — комик повернулся к насупленной дочери. Марта сидела сложив под собой ноги и опустив голову к сложенным на кроссовках ладошкам. Она упрямо шмыгнула носом на просьбу посмотреть на отца. Ричи покачал головой, опускаясь на корточки перед ребёнком. Марта упрямо отвернулась. — Малыш, пожалуйста. Объясни мне, что произошло. Я не буду ругаться, обещаю тебе. — Как это не бу… — Ричи так посмотрел на мистера Коллинза, что все возмущения проглотились сами по себе. Марта хмуро глянула на отца. — Он назвал меня очкастой… Этот придурок сказал, что у папы беда с головой и что он псих. Он заслужил свой нос! — вскинулась девочка, резко склыдывая руки на груди. Ричи пораженно замер, а потом медленно выпрямился во весь немалый рост, сложив руки на груди, и возвышаясь над Коллинзом на добрых полторы головы. — Так так, что я вижу. Я плачу деньги за то, чтобы чьи то выскочки-дети унижали мою семью. Мистер Коллинз, это немыслимо. Что вы себе позволяете? — голос Ричи стал низким и звучал достаточно зло, чтобы молодой мужчина осел на свой рабочий стол, смяв задницей какие-то документы с печатями. — Вызываете меня в школу как обвиняемую сторону, а сами даже не удосужились разобраться кто виноват из детей в инциденте. — Это какое-то недоразумение, мистер Тозиер. Бог мой, какая оплошность. Я даже не знаю как так произошло… Я… Ричи подмигнул дочери и снова повернулся к мешкающему руками по столу директора по воспитательной работе. — Я надеюсь после рождественских каникул я услышу внятную историю произошедшего, а так же извинения от директора школы и семьи этого мальчика за его отвратительное поведение. А теперь я забираю свою дочь и даже слушать вас не хочу, — он пресёк попытку мужчины вставить свои учительские пять копеек и взял сумку дочери на плечо. — Малыш, твой плащ в машине. Идём? Марта проникновенно улыбнулась, цепляясь в слегка грубую руку отца.***
Обсуждать инцидент не хотелось, хотя разгневанный ребёнок вставил свои десять рублей, когда они сели в машину. — Я ему так врезала, ты бы видел как он грохнулся со стула! И пищал как будто ему пять! — Ричи чуть не промазал ключами мимо замка зажигания. Такие воинственные речи его дочка толкала не каждую среду. Ругать он её не собирался, это уж точно. Просто такое поведение было ей не свойственно. — Уф, ладно. Поехали-ка за подарками. И надень плащ, машина не дом всё-таки. На это Марта была согласна без вопросов.***
В этом году Лос-Анджелес буквально завалило снегом. Первую неделю вокруг царил самый настоящий хаос. Машины, абсолютно не оснащённые ни чем даже отдалённо похожим на зимнюю резину, снег замёл некоторые дома до окон первого этажа, завалило входные двери и двери гаражей. В хозяйственных магазинах начался такой ажиотаж, на какой они кажется не были никогда рассчитаны. Скупались лопаты, колёса обматывались цепями, дети падали из окон первого этажа прямо в полутораметровые сугробы с диким визгом, кошки носа во двор не совали, более менее пушистые собаки прыгали за детьми, взметая собой искрящиеся водопады снега. Марта и Аякс тоже носились по сугробам. Овчарка хватала пастью целые комья снега, шерсть намокла, на хвосте и животе появились снежные сосульки. Марта в джинсах на тонкие легинсы и отцовской подпоясанной ремнём куртке носилась с соседскими детьми. Резиновые сапоги, натянутые поверх толстой пары расписных носок, разгребали снег на манер двух танков. Ричи слегка устал просить её немного отдохнуть и поесть, стараясь откопать входную дверь. Эдди всё утро первого дня просидел дома перед камином с какой то очередной книженцией, перетащив кофемашину на круглый столик перед собой. Через почти две недели ситуация окончательно стабилизировалась. Центр разгребли, шины у машин сменили, пробки конечно всегда были перед Рождеством, но хотя бы перестали сводить с ума. Ричи припарковался около здоровенного молла, кисло рассматривая количество машин. Ну как всегда. Рождество у всех подкралось неожиданно. Тозиер снял куртку, вышел из машины, открыл дочери дверь и они за руку вошли в раздвижные двери торгового центра. — И так. Что у нас с тобой в списке? — комик снял плащ с худых плеч дочери, сдал одежду в гардероб и поднял девочку на руки, боясь потерять её в толпе. Марта вытащила из внутреннего кармана отцовского блейзера свёрнутый втрое лист. — Первое в списке… Рождественские свечи. Думаю это папа написал. Тут ещё пометки какого размера и запаха… И цвета. — Какая ты проницательная, — Ричи покачал головой. Вот уж точно, он бы ни в жизнь не вспомнил про эти грешные свечи. — Что там ещё? Может быть что-то купим в одном месте. Марта пробежалась глазами по ровным строчкам в списке. — Думаю в одном магазине со свечками мы сможем купить салфетки для стола и шторы-гирлянды. — К исполнению сведению принято, капитан, — Тозиер состроил серьёзную мину и уверенно направился к нужному магазину на второй этаж. Покончив с мелочью, настало время для крупных покупок. Марта таскала его от одного павильона к другому, тяжёлые бумажные пакеты наполнялись цветастыми свёртками, большими и мелкими коробками, даже парой красных бархатных коробочек из ювелирного. Пришлось сдать ребёнка в библиотеку комиксов и бежать за подарком уже для неё. Первую часть подарка осуществить было легче лёгкого. В детском мире Ричи слегка потерялся, но затем напомнил себе, что он уже взрослый и довольно знаменитый человек и твёрдой походкой направился к консультантке с ошалевшими глазами. А для второй части пришлось уединяться в туалете для достижения тишины и договариваться удерживая телефон плечом, а второй рукой застёгивая ремень на джинсах. Пользуясь свободным временем, забежал в секс-шоп. У них как раз кончились презервативы. А ещё Тозиер прикупил одну интересную вещицу. Пусть Эдди сейчас трудно, но в конце концов он сам изъявлял желание повеселиться в Рождественскую ночь.***
Дома их уже ждал Эдди. В мягких домашних штанах с веселеньким принтом маленького Бэмби и растянутой когда то дорогой фирменной футболке. Каспбрак сидел перед телевизором завернувшись в мягкий клетчатый плед, на коленях стояло большое ведро карамельного попкорна, в ногах на полу большая кружка шипящего спрайта. Аякс с удобством разместился рядом на подушках. Ричи нахмурился. Ну сколько раз было прошено не пускать собаку на диван. Стоп. Это же Эдди всегда просил этого не делать. Ричи тихо подошёл к мужу, присаживаясь коленями на мягкий коричневый ковёр. Эдди загреб рукой большую горсть попкорна и отправил её в рот. Наконец то карие глаза обратились к мягко улыбающемуся мужчине на полу перед ним. — Как ты себя чувствуешь, солнце? — голос Ричи звучал невероятно мягко и тепло. Эдди слегка улыбнулся. — Неплохо. Сегодня так хорошо на улице. Я уже успел сбегать к соседям, поздравить. Заодно печенье отнёс, что вы вчера делали с Мартой… А вот и ты, лучик, — Эдди улыбнулся шире, когда девочка юркнула под его руку, прижимаясь ближе. — Ты так хорошо пахнешь, пап. Это тот гель для душа который я подарила тебе на день рождения, да? — её голос слегка дрогнул. Эдди прижал дочку к себе поближе, утыкаясь носом в её волосы. Ричи готов был запеть, ведь Эдди не выходил из спальни целую неделю. И видеть его здесь было сродни чуду. Рождественскому чуду. Ричи приподнялся, оставил долгий, полный гордости и любви поцелуй, а затем задорно улыбнулся Марте. Девочка радостно подмигнула отцу. — Давайте готовиться к Рождеству. Марта, ты поможешь мне на кухне, Эдди, на тебе размещение подарков под ёлкой и музыка. Составишь нам плейлист на вечер, дорогой? Эдди улыбнулся, вставая с дивана.***
— А тётя Бев и дядя Бен приедут сегодня на ужин? — спросила Марта, когда они заканчивали чистить здоровенную рыбу. Оба с ног до головы в чешуе, как и добрая половина кухни. Ричи заметил в крупных кудряшках дочери пару блестящих чешуек. Да уж. Придётся отмывать ребёнка от рыбьих потрохов перед ужином. Какой-то новый уровень семейной жизни. Вообще то он толком не умел готовить, да и, чего греха таить, терпеть не мог. Обычно приготовлением праздничного ужина всегда занимался Эдди, но в виду сложившихся обстоятельств, Ричи взял эту ответственность на себя. Да и Марта была не прочь отрезать растаявшей рыбине голову. Ричи старался просто об этом не думать. Ребёнок сложила ножи в раковину и с серьёзным видом начала отмывать руки измазанные в морепродукте по локоть. Ричи умиленно улыбнулся. — Конечно придут, малыш. Правда до утра не останутся, сказали придут только на ужин. Марта удивлённо посмотрела на отца и поправила мокрыми пальцами очки на переносице. На одной из линз осталась капелька воды. — А почему? В прошлом году они остались, — девочка с трудом села на высокий барный стул. Ричи подавил порыв помочь ей. По словам Эдди они должны были давать ей справляться самой там, где это вполне возможно. — Беверли сказала, что утром у них самолёт в Портленд к дяде Стэнли и дяде Биллу. Дядя Билл сломал ногу и пока что не может никуда двигаться дальше крыльца. — А мы не полетели потому что папе грустно, да? — слегка смущённо спросила Марта. Ричи кивнул. — Верно. Но я думаю это ничего, да, малыш? — комик с улыбкой щелкнул её по кончику конопатого носа. — Папе ведь так лучше, а значит и нам с тобой. Марта кивнула с таким серьёзным видом, что сердце у Тозиер предательски дрогнуло от прилива бушующей нежности к этому ребёнку. Девочка спрыгнула со стула и прижалась к нему, обхватив тонкими руками за бёдра. — А давай сделаем папе небольшой сюрприз? Ричи с сомнением оглядел кухню. — Знаешь, дружок, я думаю, если бы не сожжём кухню, то это будет уже сюрприз. Марта посмотрела на отца как на дурочка и сделала шаг назад, понижая голос до заговорческого шёпота. Ричи пришлось присесть на уровень ребёнка, чтобы расслышать её. — Папа ведь любит роллы, правда? Может закажем его любимые? Те которые с курицей? Ричи тихо рассмеялся. Вот лиса. — Отличная идея, капитан. Звони в суши-бар, а я пока постараюсь сделать смесь из специй… Ну в надежде, что все останутся живы после этого, — Марта кивнула, несколько крупных чёрных кудряшек согласно качнулись в воздухе, и убежала за своим телефоном. Аякс, мирно спящий около лестницы на второй этаж, хрюкнул во сне.***
Приезд Беверли и Бена состоялся ровно в девять вечера. Марш сияла длинными серёжками и широкой, счастливой улыбкой. Ричи с удовольствием обнял подругу, а затем ухмыльнулся при виде слегка покрасневшего Бена. — Иди сюда, скромняга, — наконец то похлопав друга по спине и пару раз бодро тряхнув за плечи, Ричи понял, что Бев уже тискала Марту. Обычно не тактильная с чужими людьми девочка, искренне обожала свою тётю Беверли и её настойчивые объятия. Ричи не мог её винить. В детстве он и сам подвергался этому приручению. Судя по всему прошло на отлично. С лестницы послышались шаги, а затем и голос Эдди. Слегка смущённый и тихий, но он звучал и Ричи готов был запеть и запрыгать от радости. — Задержался. Прошу меня простить, — он неловко улыбнулся, застёгивая пуговку на втором рукаве клетчатой рубашки, поверх которой было надето тонкое коричневое пончо с руническим рисунком. Беверли широко улыбнулась, быстро преодолевая расстояние между ними. Её приручающие объятия коснулись и Эдди в далёком детстве. Теперь же он расплылся в тёплой, смущенной улыбке, когда руки Бев сомкнулись за его шеей. — Эдди! Ну наконец-то мы тебя видим. Я так рада, — женщина искренне улыбнулась, оставляя поцелуй на его гладкой щеке. Бен подхватил на руки Марту, Аякс взволнованно заворчал, слабо виляя хвостом. Ричи присел возле собаки, почесывая его между ушами. — Ну ты то чего, приятель? Не узнаешь старину Бена? Вот что делают ваши редкие визиты, Хенском. Бев тихо рассмеялась. — Ну не такие уж они редкие. Просто ваша собака параноик. Как и ты, Рич.***
За столом разговор пошёл в гору. Бен обсуждал с Эдди новые проекты и их с Беверли отпуск в Австралии, старательно избегая рассказов о пауках и насекомых. Сама Бев расспрашивала Марту и Ричи о планах на грядущий год, а ещё трепала Ричи на тему совместной поездки куда нибудь в Амазонию. Она уже второй год пыталась уломать его на эту каверзу. То ли Ричи старел, то ли ему было лень, но ехать положительно не хотелось. Перед отъездом парочки, Беверли вытащила Ричи курить на крыльцо. Она так эстетично куталась в длинную чёрную куртку, что Тозиер невольно вспомнил как в пятнадцать лет они курили сидя на бортике крыши дома Беверли. Она в тот день улизнула из окна своей комнаты, предварительно попросив отца не заходить. Мол у неё женские проблемы и ей хочется побыть одной. Эти воспоминания были такие далёкие, но несмотря на это такие близкие сердцу. Ричи прикурил свою сигарету, поднёс зажигалку к Бев и убрал в карман, после того как и вторая сигарета вспыхнула кончиком. — Как вообще у вас дела, Рич? Эдди конечно улыбается и даже иногда шутит, но я вижу как ему тяжело. Как ты справляешься, как Марта себя чувствует? Тозиер пожал плечами, потираясь щекой о пушистый воротник парки. Мужчина выдохнул облако сигаретного дыма. — Ну… Не сказал бы, что прямо всё у нас в порядке. Но это ничего. Психиатр Эдди говорит, что это обычная фаза. Уверяет, что это не депрессия. В прошлый раз такая штука было год назад. Длилась почти две недели. А на счёт Марты… ты же знаешь, она развита не по годам, да и понимает она очень много в этом всём. Мне порой кажется, что даже больше чем я сам. Беверли задумалась, а когда сигарета была скурена уже наполовину, начала говорить снова: — Если вам будет нужна какая-то помощь, просто позвоните, ладно? Бен тоже переживает, только не показывает… Он не умеет говорить о таких вещах, ты же знаешь. Ричи тихо рассмеялся: — Это уж точно. Беверли подхватила веселье.***
Подарки Ричи начал выбирать ещё летом. Когда обычный распорядок их жизни покачнулся, Тозиер стал более дальновиден в своих решениях. Поэтому список был заготовлен ещё в конце августа. Предложение Марты заказать большой сет запеченных роллов с курицей было действительно отличным. Эдди улыбнулся, пусть ненадолго, но забыл о своём состоянии, пока Марта, неумело пользуясь палочками, совала ему в рот тёплые роллы, а Ричи изподтишка поглаживал под столом коленку в рваной джинсе. Беверли и Бену было решено подарить сертификат на двоих в оздоровительное СПА и дорогое новое постельное бельё. В дорогу паре была выдана пара коробок с подарками для Билла и Стэна. Большая настольная игра на двоих, домосед еврей будет прыгать от радости, Эдс! </>, и коллекция кассет со старыми мультфильмами. У Билла появилось новое хобби в виде коллекционирования. По дороге домой Ричи забежал на почту и экспресс доставкой отправил Майку в Аризону большую коробку со сборной солянкой из всего что можно. Бутылка коллекционного коньяка, натуральный шоколад на меду в бумажных обёртках, новая укулеле и набор рождественских носков с разными принтами. Марта сама выбирала каждую пару. Для самой девочки Ричи купил набор юного алхимика, совершенно новый, недавно вышедший в тираж. А ещё позвонил в питомник и к концу ужина был доставлен совершенно чёрный щенок лабрадора, уже с адресником. Его Ричи заказал тоже в питомнике, заплатив за срочность. Марта так обрадовалась щенку, что не смогла уснуть до часу ночи. Руби, невероятно вёрткий и позитивный щенок, тоже не планировала засыпать. Кое как уложив ребёнка спать, Ричи вытащил из-под ёлки пару цветастых свёртков, после них на пальцах оставались блёстки, и продолговатую бархатную коробочку, поднялся наверх, в их спальню. Эдди сидел на постели, привалившись спиной к пирамиде подушек. Ноги накрывало тёплое одеяло, на них сверху лежал ноутбук. Эдди проверял отчёты своего заместителя. Ричи бухнулся на постель и широко улыбнулся растерянному виду Эдди. — Как-то себя чувствуешь, солнце? — Ричи придвинулся ближе, нежно целуя мужчину в кончик носа. Эдди слегка склонил голову к плечу. Его взгляд упал на то, что Ричи принёс с собой. Тозиер улыбнулся. — Ну зачем было так беспокоиться, Рич? правда, не стоило, — голос у Каспбрака стал смущённый. Бледность, залегшая под глазами, больно резанула по сердцу Ричи, уже в который раз. Комик подсел поближе, разворачивая Эдди к себе спиной и едва заметно нагибаясь над изгибом плеча. Его горячее дыхание пустило сотню мурашек к затылку Эдди. Он шумно выдохнул, когда Тозиер наклонился ближе к плечу, одной рукой слегка отодвинув край растянутой белой футболки, а второй положив на колени Эдди первый свёрток. Каспбрак закусил губу, дрожащей рукой разворачивая шуршащую бумагу. Под ней оказалась твёрдая обложка книги. Белые буквы на чёрном фоне оповестили «Цвет Волшебства»*. Эдди так резко обернулся к Ричи, что они столкнулись головами, досадно застонав. — Ты помнишь, что я когда то читал Терри Пратчетта? — голос у Каспбрака из бесцветного становится удивлённым. — Ну да, ты же мне в школе все уши прожужжал про него. И жаловался, что не можешь найти именно эту. А потом ты кажется забыл про это дело и стало вообще не до того. Эдди не то чтобы очень шокирован, у Ричи всегда была феноменальная память, но всё же… Прошло столько лет, да и вообще… Слов в туманной голове предательски не находилось. Но комик не дал ему обдумать, а положил на колени второй свёрток. — Это от нас с Мартой вместе, открывай, — Тозиер уткнулся носом ему за ухо, изподтишка глядя на изящные руки, шумно разворачивающие пергаментную бумагу с красными блестящими вензелями. Марта сама разрисовывала обёртку. Подарок оказался для Эдди безумно приятным. В разрисованной упаковочной бумаге оказалась небольшая коробка с цветастым наполнителем. На нём лежала большая белая кружка с надписью <i>Лучшему папе от его любимой головной боли, Ричу безумно понравилась надпись, а Марта с энтузиазмом поддержала мысль, песочные часы ограненные тёмным деревом, Марта сказала, что это идеальное дополнение для кабинета папы на его работе, а ещё что то завёрнутое в ещё одну упаковку. Пока Тозиер самозабвенно выцеловывал его ухо, Эдди развернул бумагу и застонал, закатывая глаза. — Боже, Ричи, ты невыносим. Я надеюсь ты покупал это безобразие без Марты? — Как ты мог подумать, Эдуардо, что я буду тащить в такое место нашу дочь, ай яй яй, — Ричи рассмеялся, глядя на то как Каспбрак достаёт из упаковки игрушку-антистресс в виде сморщенного пениса. Даритель смеха сдержать не смог. — Вот что ты ржёшь, ну? — свёл брови к переносице мужчина, припечатывая игрушкой Тозиера по лбу. — Ну ладно тебе, он, знаешь ли, очень круто увеличивается, когда его сжимаешь, — Эдди снова с досадой застонал, припоминая всех богов и их милость. Наконец то Рич положил ему на колени последний подарок в красной продолговатой коробке из бархата, и обнял руками поперёк груди. — Клянусь балабол, если это что-то подобное, я тебя убью, — беззлобно огрызнулся Эдди, забирая красную коробку в руки. Но Ричи то знал, что антистресс ему понравился. На чёрной подушечке внутри коробки лежал золотой браслет с широким плетением. Но первоначальное внимание Эдди привлёк далеко не он. Рядом с браслетом лежала анальная цепочка. Блестящая в тусклом свете спальни, холодная, металлический материал начал нагреваться под пальцами Каспбрака, стоило ему коснуться самой узкой части. Шарики шли на увеличение. Ричи углубил поцелуй на шее Эдди, прибавляя к нему язык. Каспбрак тихо застонал, слегка заёрзав ступнями под одеялом. — Это тебе тоже прода… дали в ювелирном? — промычал мужчина, прикусывая губу от приятной волны, побежавшей вниз по животу к паху. Ричи согласно замычал в ответ, подцепляя пальцами браслет и ловко надевая его на левую руку Эдса, где на пальце блестело золотое кольцо. — Конечно, всё там. Такой интересный продавец, он нам кажется и продал в прошлый раз ту пробку с голубым кристаллом… И хвост… Такой светло-кофейного цвета… Помнишь? Эдди смущённо заворчал: — Интересно каково одному и тому же работнику секс-шопа продавать знаменитости такие штуки… А потом смотреть на наши совместные фото в инстаграмме? Тозиер опустил руку Эдди в бельё, сжимая уже наполовину затвердевший член. С его эмоциональным состоянием реакция на ласки стала медленнее, но тем не менее была, в прошлый эпизод её не было вовсе. Ричи снова был готов запеть хвалебные оды небесам. Каспбрак слегка улыбнулся, откидываясь спиной Тозиеру на грудь и устраивая затылок на его плече. — Я тебя так люблю, солнышко. Разведи ножки пошире, умничка, — уши Эдди слегка покраснели, стоило ему выполнить просьбу. Комик улыбнулся ему в скулу, оставляя на ней поцелуй, набирая ритм правой рукой, пока левая аккуратно спускала бельё слегка вниз. Эдди неловко приподнялся, стягивая его совсем и оставляя лежать под одеялом. — Я так тебя хочу. Ты знаешь какой ты красивый, да, Эдди? Ричи произносит его имя так по-особенному, сердце у Эдди ускоряет свой бег. Он сжимает занятое запястье Тозиера своими пальцами, шумно выдыхая, стоит только мужчине слегка укусить его за шею и отбросить одеяло в сторону. Каспбрак слегка смущается. Ричи полностью одет сейчас. В своей чёрной футболке на выпуск и грубых, зауженных джинсах. А он, Эдди, практически голый и со стояком. Хоть прижавшись к бёдрам Ричи поближе, Эдди явно почувствовал, что со стояком он тут не один. Развернув голову к мужу, Каспбрак нашёл его губы своими, увлекая за собой в тягучий, медленный, глубокий поцелуй. Комик слегка застонал в губы Эдди, нежно бодая его под челюсть и тут же резко укладывая под себя. — Само совершенство, — шепчет Ричи в поцелуй, спускаясь губами к ключицам, не прерывая своего занятия правой рукой, слегка ускоряется, ослабляя хватку. Эдди глухо стонет, лихорадочно облизывая губы. Ричи мельком целует его в щеку, губы, а затем достаёт из прикроватной тумбочки смазку с ненавязчивым ароматом винограда. Ему очень понравился запах и консистенция в их первое тестирование этой новой марки. Обычно они покупали другую, уже проверенную и точно подходящую, но душу потянуло на эксперименты. Тозиер немного греет смазку на пальцах, целует Эдди и с хитрой улыбкой переворачивает его на живот. Каспбрак удивлённо смотрит на мужа, спасибо за эти эмоции, всем кому можно, но не возражает, подкладывая подушку-валик себе под бёдра. Член приятно трётся о мягкую ткань. — Откуда ты знал, что я уже подготовился? Ричи мягко обводит пальцем чувствительное колечко мышц и осторожно проталкивает первый палец по вторую фалангу. Эдди стонет, потираясь лицом о подушкой под головой; и неосознанно -бёдрами об валик. — Ну ты же сам говоришь, что хочешь развлечься под Рождество. А у меня очень хорошая память на такие вещи, ты же сам знаешь, — Тозиер немного набирает темп и Эдди сразу же забывает обо всех своих вопросах. Какая, к чёрту, разница?! Ричи добавляет второй палец через некоторое время и с удовольствием отмечает как мужчина тихо, сладко стонет, потираясь членом об валик под бёдрами. Эдди подаётся сначала на пальцы, насаживаясь до самого конца, а затем делает толчок вперёд, тихо постанывая. От такого зрелища Ричи сам чуть не спускает, вовремя начиная глубоко дышать. Он наклоняется над поясницей, целует ямочки, трётся щекой о бархатную кожу, покрытую светлым пухом. Поднимается дорожкой поцелуев до загривке и с удовольствием слушает протяжный стон, когда пальцы касаются простаты. Эдди невероятно горячий. Когда варит кофе, пишет отчёты, принимает в себя пальцы или игрушку или член, это абсолютно не важно. Он нереально горячий. Каспбрак всхлипывает одновременно со стоном, цепляется руками в постель, гнёт поясницу. Он слегка поворачивает лицо и Тозиер не может сдержать улыбки. Он полностью растворился в процессе. — Рич… Говори со мной, — после этой просьбы, Эдди заливается краской, его шея и уши становятся красными, далеко не от возбуждения. Ричи тянется и целует его в шею, продолжая стимулировать простату внутри. — Ты всё делаешь правильно, моё солнышко. Умничка моя, — от этих слов Эдди краснеет ещё больше, но движения бёдер становятся более сильными, когда он трётся об валик. — Ты такой красивый, даже не представляешь насколько. Такой невероятный. Мой хороший, сладкий мальчик, я тобой очень горжусь, — Эдди задушенно сопит, качая головой в непонятном жесте, Рич продолжает, — Правда-правда. Так тобой горжусь. Ты самый лучший. Раздвинешь для меня ножки пошире, м? — Тозиер теряется лицом где то в волосах мужа, пока тот роняет голову на локти. Ричи понимает, что что-то не так, только когда чувствует напряжение под собой, а затем плечи Эдди начинают немного трястись. Аккуратно вытащив пальцы, бесцеремонно обтерев их об простыни, а потом аккуратно, но очень быстро переворачивает Эдди на спину, убрав валик. — Хей, я сказал что-то не так? Прости меня, я не хотел. Честное слово не хотел. Ну же, посмотри на меня, — после отрицательного мотания головой, осторожно ложится на спину и накрывает их обоих одеялом с головой, создавая ограниченное пространство, «защищённую территорию». Рич без особых усилий отнимает руки от лица Каспбрака и стирает большими пальцами дорожки слёз, нежно целуя ещё мокрые щёки и дрожащие веки. Эдди шмыгает носом и качает головой. — Что я сделал, Эдс? Скажи мне, пожалуйста и я больше не буду так делать. Честное, блять, слово. Эдди снова качает головой, но уже с улыбкой. Он уже немного успокоился и смог произвести несколько слов: — Нет же, Балабол. Ты всё сделал правильно. Просто в моём состоянии я криво всё воспринимаю… Прости, что напугал тебя, — он слегка краснеет ушами и двигается ближе. — Поцелуй меня. Только одеяло не убирай, пожалуйста. Ричи и не убирает. Делает небольшие башенки из подушек, на которых теперь держится одеяло, а потом притягивает Эдди к себе ближе, накрывает своим телом и они целуются. Долго, с чувством, от медленного темпа до страстных порыкиваний. Эдди царапает его шею, Ричи приходится отвлечься и снять футболку, а затем на ощупь дотянуться до бархатной коробки и смазки, когда Эдди начинает просить продолжить. Холодный металл игрушки заводит ещё больше. Эдди кусается куда то в шею, у комика перед глазами звезды пляшут, а затем зализывает место укуса, где наверняка будет багровый след к утру. Эдди шире разводит ноги, лихорадочно то кусает, то облизывает свои губы, блаженно улыбается и поджимает пальцы на ногах, стоит Тозиеру накрывать его член свободной ладонью. — Хочешь? Готов? — почему то сейчас Рич не может подобрать нужного слова, но Эдди и так улавливает его мысль. Активно кивает, а затем постанывает на длинном выдохе, стоит первым, самым узким частям щепочки, пройти вглубь. — Рич… — он не договаривает, но они знают друг друга как свой цвет глаз, поэтому Тозиер переплетает их пальцы, целует в шею, жарко шепчет: — Я тебя держу. Всё хорошо, — он целует плечи, осыпанные тёмными веснушками, проталкивает жёсткую цепочку дальше, в восторге отмечая реакцию Каспбрака. Частое дыхание, то поджимающиеся ноги, то просто разведённые шире, стоны, в перемешку с именем комика, хаотичное движение свободной руки на плече Ричи. Наверняка там уже раскраснелись царапины, кожа пылает, что заводит так же сильно как закатывающий глаза Эдди. Круглые звенья цепочки входят до самых широких, а затем Ричи начинает двигаться. Эдди подбрасывает на постели, стоит только самой широкой части цепочки выйти из него, а когда входит обратно, то дыхание сбивается, он тянется поцеловать Ричи, сталкиваясь зубами. — Встанешь на колени для меня? Мой хороший. Эдс, встанешь? — Эдди кивает со стоном, переворачивается на живот, ощущая как металл внутри трётся о простату. Ричи хвалит его, а затем аккуратно двигает цепочку внутри, тянет на себя. Его глаза расширяются от этого зрелища. Когда широкое звено выходит наружу, анус растягивается, обхватывая согретый, блестящий от смазки, металл. Эдди в этот момент совершенно восхитительно стонет, прогибаясь в пояснице. Тозиер не может устоять и наклоняется, чтобы поцеловать прелестные ямочки, копчик, бока. Маленькую тату на лопатке в виде чёрных губ и вываленного языка между ними. Эдди не гордится этим кошмаром, но сводить не хочет. Ричи вытаскивает цепочку почти на полную, с болезненным стояком в штанах наблюдая как Каспбрак опускается щекой на простыни, низко выстанывая его имя. Когда Ричи снова вводит игрушку с новой порцией смазки, он буквально не дышит, когда Эдди не может унять тремор в теле; его потряхивает от перевозбуждения. Мужчина окончательно падает локтями и головой на постель, шикарная задница уходит назад, до конца насаживаясь на металлическую цепочку; он отдаётся Ричи до самого конца. — Ты великолепен, Эд, — он называет его так очень редко. Почему то Эд кажется таким интимным по сравнению с остальными вариантыми, такими как Эдди или Эдс или уж тем более Эдуардо. Но сейчас это кажется единственно возможным вариантом. Каспбрак вцепляется ему ногтями в свободную руку и задушенно просит. Просит снова и снова, стоит только Ричи вывести хотя бы одно звено, растянув пульсирующее колечко мышц. Он входит плавно, не торопясь, стараясь не гнаться за своим удовольствием. Он и не гонится, он весь сосредоточен на Эдди. Жаре его тела, тесно обхватывающий стенках кишечника, напряжённо сведённых лопатках, он целует каждую из них. Он сосредоточен на его шее, покрывая загривок поцелуями, его внимание обращено к чудесным звукам, которые Эдди издаёт. Он на вершине удовольствия уже от одного единственного всхлипа, от того как Эдди жалобно зовёт его. Ричи утыкается лицом ему в затылок и целует мокрые волосы. Каспбрак улыбается, поворачивая голову. Ричи готов остаться в этом моменте навечно. Они целуются. Долго, с чувством, Тозиер накрывает его ладонь своей, второй придерживая за бедро, ласково поглаживая кожу большим пальцем. В конце поцелуя Эдди нетерпеливо стонет, подаваясь бёдрами назад. С его губ слетает удивлённый, болезненный стон. Ричи снова фиксирует его за бедро рукой, на этот раз удерживая от посторонних движений, в извиняющемся жесте целует за ушко и в щёку, в веснушчатое плечо. — Ты такой большой и твёрдый, с ума сойти, — он звучит возбуждённо, но слегка обиженно. — Не знаю как в таком состоянии продолжать… — Тише, всё хорошо, — комик целует его в плечо, мелко осыпая кожу касаниями губ. — Я позабочусь о тебе. Просто получай удовольствие и не думай ни о чём, — он немного качает бёдрами назад, поглаживает спину, ласкает член свободной рукой. Эдди тихо постанывает. — Если хоть что-то пойдёт не так, скажи мне. Идёт? — Идёт. Он не двигается на полную длину. Ему действительно нужно слегка успокоиться, член до ужаса твёрдый, будто из камня. Какие уж тут приятные ощущения. Он выходит полностью, массирует пальцами чувствительный вход, а затем подкладывает под бёдра Эдди подушку, позволяя его члену потереться о мягкую поверхность. А затем входит снова, ощущая как Эдди расслабляется под ним, слегка насаживаясь самостоятельно. — О, Рич… Так гораздо лучше, — они улыбаются пока целуются, а затем лицо Каспбрака преображается, потому что Ричи двигает бёдрами. Волна удовольствия прошивает тело, стоит только взять ритм быстрее. Эдди подмахивает ему, упираясь коленями в матрас. Его голос звучит приглушенно и полно удовольствия: — Говори со мной, Рич. Я хочу кончить вместе с тобой. На секунду Ричи теряется, переспрашивает: — Ты уверен? — Да, уверен. Ну же, — он просто хнычет, потому что Ричи придавил его собой к постели и у него больше нет возможности двигаться в такт, он может только принимать сейчас. И он согласен, просто это такая сладкая ловушка. Ричи целует его в плечо, затылок, утыкается носом в кожу на шее: — Изумительно пахнешь, — он отрывисто втягивает воздух, срываясь в конце на рык. Эдди ни за что себе не признается, но когда Рич начинается рычать во время секса, это невозможно. — Так хорошо принимаешь член. Такой хороший, такой послушный. Тебе хорошо на моём члене? — Эдди только стонет в ответ, безвольно принимая член, сходя с ума от волн возбуждения. Он точно сходит с ума. — Моему мальчику хорошо? — Рич повторяет вопрос. Эдди приходится ответить. — Да, папочка. Очень хорошо. Трахни меня, пожалуйста, я так сильно тебя хочу, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — Тозиер снова рычит. То как это звучит просто срывает ему тормоза. — Отлично. Ты такой сладкий сейчас. Умница, всё делаешь как папочке нравится, ты невероятный. Тебе приятно, солнышко? Нравится когда я делаю так? — комик целует его в шею, наращивая темп. В комнате звучат влажные шлепки кожи о кожу. — Да, да, да, — Эдди высоко стонет, стараясь принять как можно глубже. И Ричи даёт ему эту возможность. Они синхронно выдыхают, а затем по одному падают за край, цепляясь друг в друга. Эта разрядка такая другая. Они единое целое в этот момент, продолжение друг друга. Эдди блаженно утыкается лбом в матрас, Рич утыкается ему между лопаток, загнанно дыша. Этот момент превосходен по всём своим инстанциям. После горячего душа они лежат в обнимку. Голова Эдди, мокрая от воды, покоится на мерно вздымающейся груди Ричи. Комик нежно гладит его спину, иногда оставляя поцелуи на лбу, щеках, кончика носа. В этот момент не существует ничего кроме них двоих. — Знаешь, а Рождество вышло неплохое, — Эдди слегка царапает его живот короткими ногтями. Ричи усмехается. — Да, ничего так.