Этот день начинался неудачно. Для меня, только пошедшей в школу, но внутренне уже зрелой, было парадоксально пытаться влиться коллектив, состоящий только из детей. Куда больше мне нравилось общаться с нашей учительницей, спокойной женщиной чуть старше средних лет, Макото-сан. Однако, как назло, мне не только пришлось сегодня настрадаться с причёской, — как я уже упоминала, мои волосы были куда непослушнее волос Такемичи, а иногда напоминали настоящий чёрный вихрь на голове, оттого даже простоё расчёсывание приводило к настоящей драке между мною, «Ока-сан» и моими кудряшками — но и узнать неприятнейшую новость о неожиданной болезни Макото-сан, что означало ближайшие серые будни, наполненные шумными переменами и учителями, что не верили в мою «гениальность» и думали, что я просто не желаю стараться. Меня должна была добить стычка с хулиганом нашего класса, что вечно цеплялся ко мне под тихие смешки и улюлюканье учительниц. Я, так же как и они, понимала, что нравлюсь этому подонку, но абсолютно не желала отвечать на дёрганье косичек или воровство обеда взаимностью, да и просто отвечать взаимностью, совесть бы загрызла. Но, на моё неприятное удивление, этот день смог преподнести очередную попытку убить меня: аварию, в которую я попала, просто ожидая зелёный сигнал светофора, и могу поклясться, меня точно толкнули, иначе и быть не могло. И вот я здесь, при смерти, в руках Шиничиро Сано, проклинаю этот день и эту жизнь.
— Ещё держится, она действительно сильная малышка, — Шиничиро, а это точно был он, та же глупая причёска, что и у Такемичи, байкерская куртка и это ощущение спокойствия, интересно, у Отото из будущего такая же аура? — Харука, — прохрипела я, нахмурившись от накатившей мигрени, в последние года я привыкла к ней, ведь та появлялась с каждым незначительным воспоминанием о жизни, настолько незначительным, что злило, но в этот раз боль явно была знаком, что болтать мне точно не стоит. — Приятно познакомиться, Харука-чан, постарайся не умереть, — Шиничиро улыбнулся шире, стараясь не смотреть на мою неестественно согнутую ногу и руку, что набухла и теперь горела пламенем, но на фоне боли всего остального тела, казалась лёгкой царапинкой. Так, стоп, он попросил меня не умереть? Шиничиро, ты уверен, что такое стоит говорить ребёнку семи лет? Придурок, самый настоящий придурок, вот только подожди, мне наложат гипс и я тебе припомню, я ведь знаю, где ты живёшь. Я не успела додумать все свои угрозы, разум уже начал затуманиваться и где-то на краю сна и горячки, послышались мигалки скорой помощи. «Наверное, Такемичи и родители будут волноваться» Очнулась я уже к вечеру, в бесящей белоснежной палате, в которой оказывалась непозволительно часто для ребёнка моего возраста. — Ой, Харука-чан, ты уже проснулась, нигде не болит? — молодая медсестра, которую я видела пару раз за мои предыдущие посещение больниц, наклонилась над моей кроватью. Сглотнула, стараясь смочить горло хоть чем-нибудь и огляделась, на стуле рядом со мной лежало пальто «Ото-сана», в коридоре слышалось его тихое, «плачущее» ворчание и извинения Шиничиро, не было знакомого хлюпанья Отото и мольб «Ока-сан», а значит, «О» отправил их домой, ради моего и, возможно, своего душевного спокойствия. Я вновь посмотрела на медсестру и прохрипела: — Воды и зеркало, — как бы не волновался сейчас «О», мне нужно было видеть собственное состояние, ведь под обезболивающим я чувствовала лишь притупленную боль от, возможной, повязки на голове, бинтов на руке и, уже застывшем, гипсе на ноге. По первому взгляду, настоящий «набор главного героя», как я в шутку называла множество ранений, пусть и не серьёзных, с которыми приходил обычно Такемичи домой, а теперь с ними оказалась и я, только в версии 2.0. Получив зеркало и помощь в смене положения моего бренного тела, я ужаснулась: глаз, что до этого горел, теперь опух и налился фиолетовым оттенком, всё лицо в мелких царапинах и пластырях, а на голове плотно перевязаны бинты. Но нет худа без добра: до сего момента, мои длинные кудрявые волосы, что приносили не столько восхищённых комплиментов от девочек постарше и подруг «Ока-сан», сколько боли и страданий каждое утро, теперь были коротко и рвано обстрижены «под мальчика». Я широко улыбнулась, — насколько это позволяли пластыри на моих щеках — понимая, что теперь моя голова не будет гудеть от тяжести кудрей и не будет долгих сборов с утра, по крайней мере, года два. Отложив зеркало, не желая находить ещё больше царапин на своей коже, я потянулась к стакану с водой, когда в палату, едва волоча ноги зашёл уставший «О», за ним, опустив голову, стоял Шиничиро. Сделала большой глоток, понимая, что сейчас будет долгий разговор. Как оказалось в аварии виноват не столько Шиничиро, сколько новенькие «Чёрных драконов», которые, желая похвастаться перед друзьями, решили устроить своего рода гонку, из-за чего бедный водитель грузовика, не ожидавший сначала глупых подростков, что подсекли его на повороте, а затем меня, неожиданно вывалившуюся на дорогу, не успел затормозить. Это краткая история моего первого и, я надеюсь, последнего поцелуя с грузовиком. Я смотрела то на «О», который то ли хотел вновь разреветься, то ли прибить «Глупого главаря не менее глупых подростков», а затем на Шиничиро, что с серьёзным видом, в который раз приносил мне свои извинения, обещая, что те парни понесут наказание. — Если вас так устроит, то я тоже готов взять на себя вину. Так. Так. ТАК. А вот этого мне тут точно не надо, Шиничиро — один из главных якорей, удерживающих «импульс» Манджиро, если он сядет сейчас, история может пойти по такой пизде, что даже не снилось. Я схватила руку Шиничиро и что было силы замотала головой — она точно заболит после, но сейчас надо отыграть маленькую испуганную девочку. — Братец Шиничиро не виноват, я уже простила, — голова уже начинала кружиться, но это не важно, пока старший Сано готов присесть на годик из-за этой ситуации, — к тому же, братец ведь помог мне, ты хороший. «Помни, дорогая, твоё сильнейшее оружие сейчас — улыбка, просто улыбайся, не показывай, что сейчас решается судьба чёртовой Японии.» Я почувствовала тёплую руку на голове. «О» гладил меня, с трудом сдерживая слёзы, и всё же как много гены решают в характере, ну точно верится, что он отец Такемичи. Мой единственно видящий на данный момент глаз устремился на Шиничиро, который улыбнулся мне в ответ. — Харука-чан действительно сильная девочка, — Боже, знал бы ты сколько дерьма я уже перенесла, мой друг, — ты бы понравилась моим младшеньким. А вот это мне надо, как сестре главного героя, мне всё равно не избежать сюжета, так почему же не заручиться поддержкой сильного миро сего, если судьба, пусть и косвенно, но преподносит мне такой шанс. Я улыбнулась ещё шире: — Тогда хочу с ними познакомиться! На что получила ответ: «Обязательно, но для начала выпишись из больницы». После того разговора Шиничиро приходил исправно раз в два-три дня, принося мне в первые разы сладости, но после моего чисто-сердечного: «Не люблю сладкое», приходил уже с интересными историями о Манджиро и Эмме. Было сложно делать вид, что я ничего о них не знаю, но многие его байки действительно мне были незнакомы, о простых буднях семьи Сано, что не освещалось в оригинальной истории. Я впитывала информацию, как губка, в надежде, что в будущем это поможет сохранить влияние и защитить себя и Отото, хотя, чего греха таить, мне действительно было интересно. Семья Сано была необычной, но они были родными по крови и духу, когда как я не испытывала родственной связи с родителями и Такемичи, чувствая лишь вину и ответственность. В свободное же от посещения Шиничиро и семьи Ханагаки время, я продолжала вести дневник наблюдений. Пусть мои воспоминания и не дают мне нужной информации о навыках, — кроме ловкости рук, что я тренировала, делая фокусы с палочками для еды — но теперь я точно уверена в одном:Этот мир хочет меня убить
Это не было чем-то удивительным: я не должна была существовать здесь, так что, вполе возможно, мир пытается убрать «лишнюю переменную», но на его несчастье, я весьма и весьма упрямая, да и жить хочется. Так что отныне я буду разрабатывать план: «Как выжить будучи старшей сестрой героя в мире, где почти каждый запоминающийся персонаж в итоге умрёт», или кратко «Пиздец». Конечно, успешной составляющей каждого плана является хорошая основа, и моей будет спасательной подушкой будет дружба с семейством Сано. В дверь постучали и на пороге появился Шиничиро, держа за руку Эмму и Манджиро, мою палку о двух концах, ибо дружба с ними означает не только мою явную защиту, но и вполне возможную погибель. — Привет, Харука-чан, как видишь, я привёл их как и обещал, — Шиничиро протолкнул младших в палату всё также ярко улыбаясь, иногда мне казалось, что эта улыбка может освещать помещение. Эмма смотрела на меня с любопытством, моё лицо уже зажило и только небольшие синячки возле глаза напоминали о моём фингале, рука, повязок на которой стало меньше, теперь вся была покрыта неровными линиями швов и шрамов, не все из них затянуться, оставшись воспоминаниями об опасности моего существования. Похоже, Эмму действительно интересовала моя персона, потому что она подбежала ко мне даже раньше Шиничиро, что сегодня принёс печенье, не сильно сладкое, с кусочками чёрного шоколада, как я люблю. Майки же стоял всё так же поодаль, предпочитая сначала убедиться, что не опасна, — по крайне мере мне так казалось — а потом присев рядом со мной, спокойно заявив: — У тебя волосы, как гнездо. За что получил подзатыльник от старшего брата, но на самом деле мальчишка не был далёк от истинны, будучи короткими мои кудряшки совсем пошли в вольную жизни, образуя на голове настоящий взрыв. — Мне тоже приятно познакомиться, я Харука, — уже к третьей встрече с Шиничиро мне надоело скрывать свою усидчивость за типичным детским поведением, и пусть его сначала, как и многих других незнакомцев, пугало моё поведение: «Ты будто взрослая в теле ребёнка», однажды заявил мне он, тогда меня передёрнуло от смеха Шиничиро после, этот дурак даже не догадывался насколько, был прав, однако старший Сано действительно быстро привык к «настоящей» мне, принимая меня, видимо, за это его любили люди. Эмма улыбнулась мне и кивнула, представляя себя, а затем Манджиро, который обиделся в ответ на нравоучения брата. Я постаралась перевести всё своё внимание на Эмму, понимая, что она ближайший ключ к доверию Майки. — Эмма-чан, а что тебе нравится? — Мягко улыбнулась девчушке, замечая как перевёл на нас внимание Майки и довольно улыбнулся Шиничиро, стоило их сёстренке проявить активность. Действительно, до Хинаты я не припоминала у Эммы подруг, идеальная вакансия, а зарплата — безопасность. Не поведи меня, моя «подушка безопасности».