«Дорогой дневник, я действительно люблю больницы. Несмотря на запах спирта, болезненно белоснежные стены и эту невесомую атмосферу почти покойного спокойствия. Только в больнице я могу заниматься чем-то по-настоящему полезным, конечно, полезным делом, в моём понимании, остаётся чтение книг и тренировки (теперь я могу вытаскивать небольшие вещи из карманов людей и значительно быстрее снимаю часы и браслеты, чёрт, даже пишу как карманница). Моя палата является маленьким островком спокойствия и вечного самосовершенствования, но, дорогой дневник…»
Майки и Такемичи не могут встретиться до сюжета
Возможно, я просто себя накручиваю, однако этот мир чётко очерчивает границы дозволенного, когда это касается времени ДО основной истории. Однако то, что я смогла завязать знакомство с семьёй Сано говорит о том, что на меня эти правила, как на «лишнюю переменную», не распространяются. «Один единственный плюс из всего этого дерьма» Таким образом, я точно могу сказать, что Такемичи не встретит Майки ровно до тех ужасных драк на деньги, как и Майки не будет знать о Отото, несмотря на то что фамилию свою я не скрываю, а Шиничиро даже смог говорить с «Ото-саном». Вздохнула, уронив голову на согнутые колени, этот мир доводил меня до безумия своими правилами и самое ужасное — он словно знал о моих планах, за те две недели, что я провела в больнице, процент покушений на мою хрупкую жизнь возрос на несколько процентов, к счастью, здесь и сработала моя «подушка безопасности», ведь Эмма просто не может погибнуть до сюжета. «Прости, что использую тебя так, Эмма, мне правда нравится с тобой общаться, но жизнь нравится ещё больше!» Почувствовала как что-то упирается в щёку и подняла голову, посмотрев на Манджиро. — Ты опять ведёшь себя странно, — Кто бы говорил, мальчишка, сам приходишь сюда подъедать мои обеды, только бы не идти на математику. Я лишь улыбнулась и покачала головой, надеясь, что скоро придёт Эмма, — и не зови меня Манджиро, я Майки! Рассмеялась в ответ на его гордый вид, похоже, он действительно был доволен прозвищем, что сам придумал, Но… — Я не могу тебя называть так, Манджиро-кун, мы недостаточно близки. Похоже, мой ответ сильно озадачил блондина, учитывая его наклонённую на бок голову и вопрос в глазах. — Но ты подруга Шиничиро и Эммы, — Он вновь по-детски задорно улыбнулся и протянул мне остатки моего обеда, — а ещё ты забавная для девчонки. Этот мальчик был уверен, что этого вполне достаточно, чтобы я звала его по прозвищу, однако, для меня куда более зрелой в душе и осознающей своё «излишество» в этом мире, эта пропасть между нами казалась непреодолимой. Лишь покачала головой, чувствуя как кудряшки бьют по щекам, и взяла в руки обед. Отото, Манджиро и Эмме — да и похоже что всем детям — нравилось смотреть как я ем, не поймите неправильно, но в отличие от их ещё неловких движений, мои руки, что были натренированы ещё с прошлой жизни, управлялись с палочками на уровне взрослого, да и фокусы с ними их развлекали. На обед была соба с бобами, точнее то, что от неё осталось, Манджиро выковырял почти всю фасоль и собу, оставив для меня лишь немного лапши и сладкий перец со шпинатом, перемешала смесь ещё раз, приступая к трапезе, надеясь успеть до того, как нарезанные кроликами дольки яблок окажутся в животе Сано-младшего. Промычала от удовольствия стоило еде быть проглоченной, за учёбой и мыслями о собственном выживании даже не заметила как проголодалась. На фоне Майки рассказывал, а больше казалось, что хвастался, про очередную тренировку, где он, конечно же, был круче всех. Недостаток восхищения со стороны девочек явно сказывался на этом самовлюбленном паршивце, похоже, никто кроме меня и Эммы не готов выслушивать его истории по часу. Но для меня они, пусть и не были интересными, были своего рода спасением от давящего чувства одиночества, что появлялось стоило мне только уйти в свои мысли. Эти приступы, когда мне казалось, что я лишь фон незнакомого для меня мира, начались несколько лет назад, когда почти всё внимание «родителей» было на Такемичи, впервые с момента моего появления в этом мире я была одна, и мне это не понравилось. Поэтому компания семейства Сано или Отото, была для меня как глоток свежего воздуха.Они разговаривают со мной, они слышат меня, Я ещё здесь.
Мои раздумия привлекли Манджиро, видимо потому что я перестала увлечённо жевать, слушая как он уложил на лопатки очередного ученика средней школы. Мальчишка серьёзно посмотрел на меня, словно видя впервые, а потом широко улыбнулся. — Буду звать тебя Санни. Ого, а это что тут такое у нас? Я удивлённо посмотрела на Манджиро, не понимая чем удостоена такой чести. — Твоё имя ведь пишется как «свет», а ещё ты светишься, когда общаешься с кем-то, — буду честна, размышления Сано-младшего лишь сильнее выбили меня из колеи, я «свечусь», что это, чёрт возьми, могло значить и к чему он ведёт, — теперь я буду звать тебя Санни, а ты меня Майки, договорились? А, вот к чему, если честно я хотела отказаться сразу же, не будучи частью этой истории, была просто рада знакомству со всеми ними, надеясь лишь на выживание и защиту брата. Но было что-то в его глазах, впервые они ожили, когда он протянул мне мизинец для клятвы, отчего даже воздух выбило из лёгких. Манджиро ещё ребёнок, шестилетний мальчишка, чей мир легко делится на чёрное и белое, такое простое, но важное для меня открытие заставило улыбнуться, смаргивая слёзы в уголках глаз. Они все ещё дети, никто не умер и не подрался всерьёз, я действительно должна защищать их всех, как самая зрелая здесь, пусть и не изменить ход всей истории, но дать больше хороших воспоминаний. Это была моя вторая клятва в этом мире, кажется, я начинаю брать на себя слишком много работы Убрала бенто на прикроватный столик, зацепляя своим худощавым мизинцем палец Манд… Майки. — Ты ведь помнишь, что я вообще-то старше, Майки-кун? — Ты плакса, так что не считается! Так и проходили мои дни в больнице, вопреки моему желанию отдохнуть в тишине и спокойствие и разработать какой-либо план на будущее, дверь моей палаты просто не оставалась закрытой: будь то навещающие меня «Ока-сан» и Такемичи или кто-то из семьи Сано, каждый желал принести в мои будни шум и движение, и я правда была им благодарна, понимая, что без этого буду походить на куклу без воли, что обеспокоена лишь будущим. — Я правда благодарна тебе, Отото, — Такемичи отвлёкся от неуклюжей попытки почистить мне яблоко, пока «Ока-сан» отходила за чаем, — если бы не ты и Эмма с братьями Сано, то я точно тут погибла, — да, не скрывала, что общаюсь с кем-либо ещё, «Родители» прекрасно знали причину аварии, но давно не винили никого из семейства Сано и даже радовались появлению у их «Стеснительной и хмурой» Харуки друзей. Лицо Ханагаки, наверное, успело поменять десяток эмоций, остановившись на испуге, смешанном с печалью, он тут же уронил яблоко с ножом и, не оборачиваясь на мои крики, что он мог порезаться, выбежал из палаты. — Мама, мама, Онэ-сан умирает! «Ха, как говорилось, покой нам только снится» В день моей выписки погода стояла настолько солнечной, что даже зубы скрипели от того, как приходилось жмуриться. Палату, которая за месяц реабилитации — хотя не все повязки мне ещё сняли — стала мне домом и что удачно была расположена на освещённой стороне, уже убрали, а сама я стояла у зеркала в туалете, стараясь расчесать особенно непослушные кудри. Вздохнула, когда расчёска застряла среди прядей, и бросила эту затею. Подняла глаза на своё отражение, если так подумать, то впервые я смотрела на себя ещё в младенчестве и вот мне семь. Конечно, я всё ещё такая же милашка и думается мне, что к началу сюжета это тело будет по-настоящему красиво, всё же есть плюсы от родства с главным героем. Убрала чёлку, рассматривая шрам, что пересекал лоб и тянулся к виску, врачи говорили, что к десяти он затянется, оставляя лишь маленькую белесую полосу на лбу, едва заметную на моей и без того бледной коже. Хуже дела обстояли с рукой, швы и отметины на которой затянутся точно не скоро, если вообще затянутся, ещё розовые полосы и пятна сплетались, расходились и вились на коже, перекрытые швами и синяками, стоит ли мне начать носить кофты с длинными рукавами? Но где я не ожидала покоя, так в доме после выписки, конечно, я понимала, что вся семья волнуется за меня и старается сильно не тревожить, но даже Отото притих, что совсем на него не похоже. Однако я восприняла это как дар богов и упорно продумывала план по выживанию в мире, где почти каждый школьник, видимо, занимался единоборствами или у него есть деньги на новые зубы. Так как у меня уже была основа безопасности — дружба с Эммой и Майки, то можно и задуматься о собственных навыках. «И в этом главная загвоздка» К счастью, своевременная помощь после аварии помогла избежать серьёзных последствий для организма, однако, я всё ещё была слабее своих сверстниц и гениальностью, подобной Кисаки, похвастаться я никак не могла, у меня были навыки в воровстве, которые придётся оттачивать годами «Но вряд ли в пылу, возможной, драки или нападения мне понадобится умение вытаскивать кошелёк из сумки» Оставалось только тренировать собственное тело, слава богу, в Японии, где здоровью детей и спорту уделено огромное количество бюджета это не так уж и сложно. Осталось лишь выбрать, конечно, я могла бы просто записать в додзё Сано, однако, у меня определённо точно не было желания лезть в драку с голыми руками. Так что круг поисков заметно сузился до видов спорта с оружием, но достаточно простым, чтобы носить его без ловли взглядов. Рассматривая листовки, что насобирала во время всех прогулок со школы, мой взгляд зацепился за ярко-оранжевую бумажку. Идеально — «Ока-сан», я хочу пойти на секцию! — Обмануть миссис Ханагаки не так уж и сложно, если за завтраком в выходной состроить заинтересованное личико, полное невинности и ожиданий. — Хару-чан, это же чудесно, заведёшь себя больше друзей, — «Ока-сан» поставила передо мной яичницу, погладив по голове, после появления в моей жизни друзей, она не оставляла надежд, что я заведу знакомства в классе и на площадках, — и чем ты хочешь заняться? Рисование? Музыка? Может быть атлетика, ты достаточно выносливая и быстра, а ещё можно. — Кэндо! — я впервые перебила женщину, в глаза загорелся огонёк, спорт, что идеально тренирует тело и достаточно популярен, чтобы на меня с чехлом для Синая не озирались, а самое главное, пусть меч и бамбуковый, но всё ещё оружие, — Хочу заняться Кэндо. Похоже даже повторение моей просьбы не вывело семью из транса, их можно понять, я, дорогая и единственная дочь и сестра, недавно только выписалась из больницы с сильными травмами, но рвусь в спорт, где без них не обойтись. На самом деле я ожидала отговоров от «Родителей», что сильно пеклись о моём здоровье, но совершенно не ожидала их от Такемичи, который ударил по столу, вскочив на свой стул. — Зачем Онэ-сан заниматься таким? Ты можешь пораниться! — Я впервые видела на лице Отото такое выражение, злость, смешанная с набегающими слезами, он сжимал губы и смотрел то на «родителей», то на меня, — Если ты боишься, что тебя кто-то обидит, то не волнуйся, — Такемичи спрыгнул со стула и встал рядом с мной, положив руку на грудь он сжал свою футболку с изображением любимого аниме-героя, ещё совсем маленький, мне даже пришлось немного опустить голову, чтобы смотреть прямо на него, — я сам буду защищать тебя, Онэ-сан! Ото всех, кто посмеет тебя обидеть! Такемичи уже кричал, сжимая футболку всё сильнее, «О» лишь кивал на его слова, пока «Ока-сан» размышляла над моей просьбой, она действительно была куда спокойнее этих двоих и не думала на эмоциях. На кухне повисла неловкая тишина, которую разрезал мой тихий смех, когда я положила руку на голову Отото, взлохмачивая и без того спутанные волосы. — Я знаю, что Отото будет защищать меня, — я продолжала гладить его по голове, но уже куда более нежно, стараясь передать свою благодарность и заботу, понимая, что такие слова он никогда бы не бросил на ветер, — но мне тоже хочется защищать тебя, а ещё Кэндо безопасный вид спорта. Да, я действительно подготовила целую лекцию о том, почему кэндо выигрышный вариант, даже придумала душещипательную историю о том, как познакомилась в больнице с девочкой, что занималась им до операции на аппендицит и том, как влюбилась в это искусство, слушая её рассказы. Обмануть семейство Ханагаки не составило труда и уже спустя неделю со снятия всех моих швов и бинтов, я была в списках новичков в ближайшем от дома додзё. Опустим момент как мне пришлось буквально с боем прорываться в этот список, ведь осмотрев меня, мастер заявил, что я «слишком хрупкая» и что даже меч не подниму, что же пришлось не только поднять эту бандуру, — что действительно оказалась не из лёгких — но и даже ударить ей одного мальчишку, что поддержал слова мастера, добавив, что мне только в песочнице играться. Не знаю почему, но это сработало и старика впечатлил мой боевой характер и упорность. Второй пункт плана по выживанию выполнен, осталось только дожить до начала сюжета! Вы и представить себе не можете, как я радовалась тому, что хоть что-то в этом чёртовом мире идёт по-моему плану. Вторым плюсом моего полного выздоровления стало моя возможность посещать дом Сано, чтобы «поиграть» с Эммой. На деле мы лишь обсуждали то, какими глупыми были её братья и всякую чепуху, хотя чаще она просила меня рассказать, что происходит в школе и весело ли там — прости, Эмма, но нет, вообще не весело. Для неё я была настоящей «Старшей подругой», которая могла поделиться историями о начальной школе и «жизненными мудростями», что представляли из себе разные быстрые способы вычесать колтуны с волос или как дать отпор надоедающим мальчишкам — хотя в будущем из-за репутации Манджиро, ей это точно не светит, к счастью. В один из таких дней мы сидели на крыльце додзё, в последние дни Эмме особенно полюбилось пытаться заплетать на моих коротких волосах маленькие косички и хвостики. Летнее солнце приятно грело кожу, а юркие пальчики девочки почти заставили меня задремать. За это я и любила посиделки с Эммой, они всегда были тихими, спокойными и интимными, только дня нас двоих, гармония, которой мне иногда так не хватало в играх с Такемичи или шуточных спорах с Майки и Шиничиро. — Твои волосы действительно подходят тебе, Санни, — а также Эмма подцепила это глупое прозвище от брата, шуточно вставляя его, когда я того не ожидаю, заставляя смущаться от глупости нашего с Майки обещания друг другу. Я обернулась, не понимая слов подруги, иногда совсем забываю, что они все — герои манги, и иногда выдают действительно мудрые не по-детски серьёзные и трогательные вещи, — они кажутся непослушными и жесткими, как колючки, но на самом деле очень мягкие, словно сладкая вата. Мне кажется, что Харука-чан такая же, ты пытаешься казаться взрослой и независимой, хотя тебе очень нравиться общаться с людьми и ты на самом деле добрая, — я была не способна оторвать взгляда от добрых глаз блондинки, когда она закрепляла на очередной косичке белый бантик. Я так и провела весь обед у семьи Сано, сидя с бантиком, что уже почти и не держал косичку из-за упрямости моих волос и слушая, как Манджиро по-доброму издевался над моей причёской. Уже ближе к уходу я старалась распутать непослушные локоны, чтобы достать украшение, когда Эмма подошла ближе, вставая на носочки — я была выше девочки из-за рано начавшихся скачков роста. — Я дарю его тебе, Санни, будет твоим амулетом для новых знакомств, — блондинка ярко улыбнулась, обнимая меня, пусть такое происходило и часто, но каждый раз я застывала, не зная куда деть руки, будь то Такемичи или Эмма, мне просто было сложно реагировать на такую близость, что заставляла смущаться. — Спасибо, Эмма, я буду его хранить, — когда девочка уже собиралась отпускать меня, руки сами притянули её обратно, крепко обнимая. В этих словах была благодарность не столько за бантик и безопасность, сколько за эти часы покоя и понимания, что излучала иногда Эмма. И с одной стороны мне было стыдно, я старше, не только по возрасту, но и ментально, это на меня они должны полагаться, а не я молча принимать их доброту, не отдавая ничего взамен, но с другой стороны, мне начало казаться, что я наконец-то обретаю своё место здесь, рядом с глупым и эмоциональным Такемичи, наивной Эммой и язвительным Манджиро. Может быть, не всё в этом мире так ужасно.