Любовь сквозь столетия

- ААААААААААААААААА! - раздаются человеческие крики на весь мир из глубины леса неподалёку от крепости Инегёль. - Это шайтан, бегииииите!!! Спасайте себя!!!! Лошади и птицы в панике разбегаются и разлетаются куда глаза глядят. Даже где-то слышен рёв диких оленей и косуль. Как это ни удивительно, но даже вооруженные до зубов и тюрки, и правоверные христиане бегут кто куда, бросив развязанную войну Текфурами и султаном Месудом, в которой, однако же, не берёт участие только приграничное стойбище Кайи. Перед посеревшим небом, которое закрыло собой солнце от людского безумия и криков, открылась чистая равнина, растлённая человеческим оружием и кровью. Посреди равнины вдруг слышны звуки мелодичных серебристых струн, неизвестного эпохе начала завоеваний мира тюрками, инструмента. Рвут душу, просят сердце угомонится и биться только для светлого и радоваться жизни и череде новых дней. Обладательница чудесного "шайтанского" инструмента сидит на камне посреди этой равнины и играет. Темные волосы заплетены в косу и уложены венцом на горделиво приподнятой голове. Ясные глаза отрешённо смотрят на этот мир и кажутся огромными изумрудами на очень бледном худом лице. Прямая фигура облачена в чёрное платье сложного кроя. Лёгкое покрывало спало с прелестной головы и накрыло плащом плечи девушки. За её спиной колчан со стрелами, на поясе кинжал с дорогой инкрустацией серебра и синего алмаза, у ног лук с тетивой. Со стороны музыкантша похожа на прекрасную богиню, вселяющую страх "демоническим" инструментом. Раздался раскат грома и сверкнула молния. Начался проливной летний дождь. Девушка перестала играть и как будто пришла в себя от прохладных "слёз" неба. Осмотревшись, она слегка повела плечами в недоумении и, спрятав в сумку чудной инструмент, который остановил кровопролитие, скрылась в чаще леса. **** - Осман-бей, - гонец так запыхался, что не мог членораздельно и толково произнести имя своего бея, так что получилось не очень удобно и немного даже смешно для самого Османа и его преданных побратимов-воинов, которые прибежали вслед за гонцом в главный шатёр стойбища Кайи. - Эй, эй, Махмуд, отдышись немного, - смеясь в чёрные, как смоль, усы произнес Осман. Тот стал глубоко дышать и наконец успокоился. - Итак, что ты хочешь мне такое важное рассказать, что вся лошадь в пене и сам в мыле? - Осман-бей, беи мои, воины, тут такое на днях произошло, что только Всевышнему ведомо, как это и могло ли вообще в нашей жизни случится с нашими воинами и султаном Месудом! - А что такое? Он же развязал кровопролитную войну с Текфурами после того, как казнил визиря Алимшаха и из-за мерзавца Николая лишился единственного наследника престола Сельджукского государства. - Война бы случилась и мы бы захватили этих неверных собак, но этого не случилось. Обе стороны разбежались куда глаза глядят, а из лесов ушёл весь меховой зверь! - выдал Махмуд, чем шокировал всех. - Махмуд, продолжай, ради Аллаха, что же случилось? - На поле боя видели самого шайтана в обличье какой-то женщины, вокруг которой собрался неимоверный вихрь, раскидавший всех на своём пути и звучал какой-то инструмент, о котором никто до сих пор не слышал и в глаза не видел. Воины нашего султана говорят, что такой красавицы они в жизни не встречали, а ведь наши воины полмира обошли! - Что? - хором спросили мужчины. Догадка была безумной, но вполне реальной. - Не может быть, - выдохнули те, кто понял, о чём речь. Год прошёл и на тебе. - Гектуга позовите ко мне! - Осман чуть сам не побежал за одним из своих любимцев, в котором души не чаял. Тем временем, "болезнь" всех женщин стойбища и даже за пределами Сельджукских земель в точке и печали, как когда-то Боран, сидел в одиночестве в шатре и пил вино. Голубые глаза слегка замутились от алкоголя, сам молодой человек сидел на тахте и, раскачиваясь, что-то бормотал себе под нос. - Ах, Алкеста моя, любовь моя, где же ты? - поёт воин тихонько. - Ты обещала вернуться ко мне, а уж и год прошёл, а тебя нет и нет. Где же ты, любовь моя? Где гуляет твоя прекрасная голова? Неужели забыла меня? Зачем заставила влюбится в тебя? - Гектуг, - зовут его снаружи шатра. - Ааа, други мои, пришли наконец, заходите - молодой человек еле встал с тахты и, пошатываясь, пошёл к двери. - Гектуг, - в шатёр вошли Джеркутай и Боран. - Тебя Осман-бей зовёт к себе. - Зачем? Опять утешать будет? Или уже женить меня решил на ком-то? Если только это, то я шейхом лучше стану или его последователем, обет дам, а лучше сразу шахидом. Не надо мучить меня, я сам справлюсь! - Альп в нетерпении топнул ногой и качнулся. Друзья, поддерживая с обеих сторон, удержали его. - Гектуг, нам Осман приказал привести тебя к нему. Ну так вот, чтоб ты на него не упал, скажу сразу, - Боран шепнул другу прямо в ухо: - Гектуг, Она вернулась. Воин икнул и упал без чувств на землю. - Джеркутай, на кровать его, живее, а я за лекарем, - беспокойно распорядился Боран и рванул к выходу. - Она вернулась, - шепчет в бреду Альп, - моя....- дальше Джеркутай уже ничего не слышит. Друг уснул богатырским крепким сном впервые за весь год, когда отвергли его, а не он.