Любовь сквозь столетия

Позднее утро холодом встречает рассвет на востоке. Инеем покрылась золотистая трава и ветви деревьев, на которых уже не осталось ни единого листочка. Небо чистое, яркого голубого цвета слегка розовеет от первых лучей солнца. Над стойбищем повис свежий, влажный аромат осени. Птицы, оставшиеся зимовать, начинают потихоньку заводить утренние трели в звенящей тишине. Несмотря на длительность свадьбы, Боран просыпается первым. Чувство полного счастья, обретенного нелёгким трудом, придает особое настроение. Он больше не один. На этот раз он сбережёт то счастье, которым наградила его судьба, позволив ему почувствовать присутствие любимой женщины. Да какой! Слегка приподнявшись, молодой человек любуется умиротворённым, спокойным видом спящей красавицы-жены. Светлые, распущенные волосы разметались длинной волной по подушкам, розовые губы улыбаются во сне обворожительной улыбкой. Ради такой девушки можно и горы свернуть, и весь мир завоевать, и звёзды с неба бросить к её маленьким ножкам. Боран, не удержавшись, легонько целует девушку в щёку и, укутавшись в одеяло, прижимает её к себе, закрывая глаза. Молодой воин просыпается от чудесного запаха, которым наполнился шатёр, а чьи-то нежные руки ласково касаются его плеч. - Бо-р-а-ан, - как колыбельную в детстве, произносит кто-то его имя тягуче и нежно. Альп открывает глаза. Сапфировый взгляд смеющихся глаз Айсун тут же приводит его в себя, забирает весь остаток крепкого сна. - Долго же ты спишь, однако, муженёк, - девушка тихо смеётся, - всю жизнь проспишь так. - А сколько времени уже прошло? - Боран подымается на локтях и садится на кровати. - Ну-у, я бы сказала точно, будь здесь часы, но, судя по тому, что солнце находится прямо в зените, то обед уже, полдень. - Серьезно? - Ага. Кушать хочешь? - Хочу, - молодой человек прячет в усах коварную, хищную улыбку от ничего не подозревающей красавицы-жены. Крепкие мужские руки легко обхватывают тонкий стан девушки и укладывают на мягкие подушки. - Тебя съем, ты вкусно пахнешь, - хохочет парень. - Да? - Айсун тоже смеётся, кладя руки ему на шею. - А ведь, правда, очень вкусный запах, - Боран потягивает воздух носом. - Что это? - Ваниль, - синие глаза с удивлением смотрят на него, - нервы успокаивает, для кожи хорошо, да и запах приятный. Её в сладости хорошо добавлять. Для улучшения аппетита тоже неплохо применяется, - девушка прикусила язык. Какая ваниль и её целительные и кулинарные свойства в 14 веке?! Но, кажется, Боран не придал особого значения этому факту. - Да, у меня уже улучшился аппетит и настроение, но только в твою пользу. - А-а, - шутливо погрозила пальцем Барская, - знаешь, как у нас говорят? Постель хороша для мужчины только после хорошего ужина и если женщина рядом ухожена и красиво одета. - Ну так, а обед чем хуже? А ты у меня всегда красивая, тебе прихорашиватся незачем. - Давай позже займёмся демографическим ростом нашего стойбища, - ляпнула Айсун и умолкла. Боран беззвучно хохочет до слёз. - Я тебе вечерком отомщу за такие слова, - не унимается молодой человек, с явной неохотой отпуская жену. - Хорошо-хорошо, отомстишь, я тебе помогу. Пара садится наконец за стол в прекрасном расположении духа. ******* За ткацким станком сегодня не менее весело, чем дома, подмечает мысленно Барская. - Дочка Айсун, что ты натворила? - смеётся Сельджан-хатун, безуспешно пытаясь придать своему лицу грозное выражение. - А? Что? - под дружный хохот девушек, спрашивает Барская. - Что ты сейчас делаешь? - Что я делаю? - она переводит взгляд на станок, за которым сидит. - Ой, мама! - все нитки перемешались в нечто невообразимое, связанные в кучу. Однако, связка всё же что-то представляет из себя. Сельджан, приглядевшись, снимает творение со станка и вертит его в руках. - А что это? - странная конструкция в женских руках представляет собой узоры, которые плетут пауки из паутины. Девушки гуртом собрались вокруг матушки Сельджан и только охают и вздыхают. - Сестрица Айсун, а как это ты так? - спрашивает Айше-хатун, жена Гёндуз-бея. - Удивительно, я вначале подумала, что это просто куча узлов, - согласилась с ней Айгуль. - Да как-то само получилось, - пожимает плечами Барская. - У меня всегда так. Задумаюсь о чём-то, а руки сами что хотят, то и делают. - Всё о Боране думаешь? Так, уже сыграли свадьбу, вчера только, - смеётся Малхун. - Никуда уже от тебя не денется. Снова льётся серебристый смех, Айсун тоже смеётся, а алые щёки выдают, что девушка смущена. - Ладно, посмеялись, а теперь за работу, красавицы мои, дело стоит, - хлопает в ладоши Сельджан. - А ведь, правда, сестрица Айсун, что это ты сплела из ниток? - Бала садится рядом. - У нас это называется ловец снов, что-то типа оберега. Правда, в большинстве случаев его используют, как украшение, особого значения не придают, как оберегу. - А ведь ловко получилось, - Бала улыбается. Хорошенький носик потягивает воздух. - Это от тебя такой запах? - Какой? - Сладкий, но очень приятный. - Похоже, что да. Боран сегодня тоже самое мне сказал. - Понятное дело, мужчины любят, когда хорошо пахнет, а если ещё и вкусно... - подсела к ним Малхун. - А ведь запах о-очень хорош, сестрица. Барская заподозрила неладное и вскочила. - У меня тут кое-что наметилось. Подождите немного, я скоро вернусь. Девушка со всех ног бросилась к шатру Морозовой. Алкестида сидела за столом, рисуя новые схемы ковров и узоры к ним. - Алкеста, - Барская вихрем ворвалась к ней, хлопая дверью. - А, новобрачная, привет. - Привет. - Что за срочность такая? Конец света наступил? - Аля, - подруга садится на подушку, поближе к ней. - Рассказывай. - Что рассказывать? - Откуда в моём шатре ваниль? Мне сегодня все об этом говорят. У меня, конечно, есть духи, которым сносу не будет, мне их до старости хватит. Волосы-то ладно, но у меня вся одежда ещё пахнет и не только моя. Морозова отложила перо в сторону и внимательно посмотрела на подругу. - Только не говори, что мне почудилось и я должна забыть об этом. - Тебе почудилось и ты должна забыть об этом, - Морозова усмехнулась. - Не ёрничай. - Да так, к слову. А то ты сказала, как будто мне за эти слова что-то будет. В общем, забыть тебе не придётся, потому что ты вряд ли поверишь в источник происхождения этой истории, которая банальнее мыльных опер со счастливым концом и страданиями на протяжении всего сюжета. Год назад мы с тобой собирались на пикник, а ты с собой брала рюкзак с запасами в безумном количестве. Как ты помнишь, в этом шатре мы поначалу жилы вместе, ну пока ты там замуж не вышла... Короче, я буквально после своего приезда, а это был август месяц, сидела здесь, на этом месте и почувствовала этот запах. Он шёл из твоего рюкзака. Ты знаешь, климат здесь тепличный, воздух душный и влажный летом. Короче, чтоб всяким экзотическим видам тут расти, особо уход не требуется, не всем, но не суть. Твой-то рюкзачок-старичок ещё со студенчества остался с тобой. А ты только два года назад окончила свой университет, да ещё и шеф-поваром стала. Не знаю, в какой момент из этого периода она у тебя появилась, но ванильный стручок засохший здесь, пока длились эти страсти пророс. А так как ты очень любишь этот запах, я тебе подарок сделать решила, но ты, видимо, его так и не посмотрела. Рядом с вашим ныне супружеским ложе под бархатным платком сидит в горшке нехилый такой кустец, который, если не пересадить в удобные для него условия, начнёт расти у вас в шатре. - Да ладно, - выдохнула Айсун. - Сама в шоке, - Морозова приподняла брови и пожала плечами. - Я бы могла тебе сказать, что это я тебе наколдовала или в нашем времени побывала, но это звучит бредом. Магию я свою в узде держу, а вернуться, я так понимаю, мы не сможем уже никогда. - Ты пробовала, что ли? - с опаской спросила Айсун так тихо, как могла. - Угу, только ничего не получилось. - Это хорошо, что не получилось. Я Его бросить не смогу. - Крис, - мягко вдруг спросила Алкестида, - ты ведь и правда его так любишь? - Да, очень. Он нежен со мной, так смотрит, что моё сердце замирает, он на руках готов носить до конца дней. - Дай Бог, чтобы через годы ты сказала то же самое, Кристи. Ты мне, как сестра, я за тебя всей душой. - А ты размякла, сестричка, - улыбается Айсун. - Как тут не размякнуть? - Алкестида мечтательно вздыхает. Барская заподозрила хорошее событие. - Ага, так значит, ты.... - Да, - Морозова вскочила на ноги и подойдя к низкой тумбочке, что-то достала и обернулась, - ну как? Айсун ахнула. Такую красоту сложно представить. Та же красная ткань, но вместо вышивки золотом, цельный яркий кафтан из шёлка яркого жёлтого цвета. Красный цвет не такой яркий, режущий глаз, но очень насыщенный, как вишня. Шапочка того же цвета, по бокам которой извиваясь и тихо звеня, спускаются в два ряда золотые украшения, а вот чадра белоснежная, как снег без единого украшения, но в полном комплекте смотрится просто великолепно. - Боже мой, какое великолепие. - Не слишком роскошно смотрится? - в голосе Алкестиды звенят нотки страха. - В нём будешь ты, как наряд невесты не может быть роскошным? - синие глаза горят. Барская с восхищением смотрит на подругу. - Тем более, что ты сама его шила. Ручная работа, сделанная с любовью и заботой не может смотреться плохо. Ладно, я пойду, а то у меня ещё ковёр не соткан, девчонки-то уже половину сделали, а я только начала. - Давай, иди. Только никому ни слова, прошу тебя. - Хорошо, - серьезно заверила девушку Барская... - Матушка Сельджан, - к женщине подбегает Айсун, - сестрица Алкеста замуж собралась. - Что? За кого? - их тут же обступили девушки. - А то вы не знаете, - зашипела Барская, - пока это секрет, но то, что я видела, это из рода фантастики. - А ты секрет уже всему стойбищу растрезвонила, - улыбается старшая хатун Кайи. - Так только вам же и всё. - Рассказать им, - Сельджан указывает на любопытные мордашки, - это всё равно, что всему стойбищу Кайи. Ты же знаешь. - А, ну да. Ой да ладно. Это же Алкеста-хатун, - махнула рукой Айсун. - Лучшая подруга же, - вмешалась Зюхре. - А мы семья здесь, все вместе, имеем право знать. Она просто стесняется. - Алкеста-хатун? Стесняется? - удивлённо спросила Айгуль. - Да, она хотела бы, чтобы мы знали, но в плане личном она ещё та скромница и робкая до жути. Она про свой дар сколько молчала, а всё таки призналась, боялась очень, что вы её прогоните, не поймёте. Я её всю жизнь знаю, Аля всегда такая, - печально произнесла девушка. - Если про конкретно неё никто до сих пор не узнал, значит, не такие уже наши люди и болтливые..... Морозова задумчиво вертит перо в руках. А ведь дар держать под жёстким контролем очень тяжело. Особенно в самом начале. Когда она только покинула стойбище тогда, она наткнулась на сто человек в чёрном, которые скакали в её сторону. А за её спиной Кайи, ставший родным за те несколько недель, что они с Кристиной провели в нём. Девушка смекнула сразу, что к чему. Она уже готова была схватить меч и ринуться в бой. Но её тело ослушалось в этот раз. С пальцев с диким свистом сорвались огненные искры и, превратившись в дикое пламя, сожгли всех тех воинов, оставив только лошадей, в панике разбежавшихся кто куда. Магия звала её во все самые опасные места и почему-то именно туда, где собирались скопления врагов тюрков. Она видела, как предводители отрядов больших и маленьких просто за головы хватались и удирали так, что пятки только и сверкали. Магия жила в ней своей жизнью ещё месяца два, пока девушка не поняла, как ею можно управлять. Ей и это далось непросто. Дать полный разгон волшебству на свободе, творить, что хочет. Его хватало ненадолго, но последствия были более, чем бурными. Роскошные поляны цветов и растений, которым понравился бы климат и условия расти и прижится - идеальные, но они не характерны для этого времени совсем. Красивые украшения, ткани тончайшей работы, помощь бедным. Алкестида думала только о том, чтобы создать хорошее и направляла в это русло всю энергию подаренного эпохой, принявшей её за свою, волшебства. Захотела зимой снега, выпали такие роскошные осадки, что перепугали всё поселение того стойбища, мимо которого она тогда проезжала. Исключением стало поле боя. Девушка прямо почувствовала, что полностью отключается, после того, как подумала о том, как бы она остановила это кровопролитие. Идея со шпионажем за Текфуром Николаем дело было всё же больше рук её самой, но на волю полностью вырвалась тёмная энергия и то, что ещё осталось тлеющими огоньками светлого и прекрасного, почувствовало, что эта тёмная сторона магии ушла вместе со смертью тех, кто хотел подчинить себе весь мир таким кровавым способом. Убивающая магия ушла с концами, на её месте воцарилась та, которая жаждет справедливости во всём и предстает в роли стихий Вселенной, однако, от этого её светлой и доброй тоже не назовёшь, по крайней мере хотя бы эта не стремится убить всех подряд, без разбора, чтоб остаться единственной в мире. ******* - Гёктуг, я не отказываю тебе, просто шейх Эдебали может не согласиться сочетать вас браком чисто из религиозных соображений, - Осман смотрит на друга с печальным выражением лица. - Он говорил сам, что это во благо нашему стойбищу, никакого злого умысла в этом нет. - Хорошо, я призову шейха и он рассудит, как быть в этой ситуации. Ахмед, - главный бей зовёт стражника. - Да, мой бей, слушаю тебя, - тот поклонился, прижимая руку к сердцу. - Скачи в крепость Сёгут, попроси почтенного шейха Эдебали приехать для срочного разговора. Гёктуг с поникшей головой выходит из шатра Осман-бея. То есть тот факт, что Алкестида обладает магией, смутил всех, но шейх сказал, что она во благо. У мусульман это грех, если человек хоть по доброй, хоть не по доброй воле занимается этим, - грех он есть грех, нет больших и маленьких. Хорошо, все решение такое почтенного старца приняли, хоть и не с лёгкой душой. А вот как только он пришёл просить разрешения на брак с Алкестидой - всё, тушите свечи, опускайте занавес, нельзя по закону Корана. Брачная, не брачная связь с магиней - грех. ****** - Значит, надумал женится, - шейх, поглаживая седую бороду смотрит на зятя и рядом сидящего Гёктуга, у которого даже надежды уже не осталось. Старик незаметно улыбается, но с виду становится даже хмурым. - Позовите Алкесту-хатун, - приказывает почтеннейший. Морозова пришла и одного взгляда на троих мужчин хватает, чтоб понять, о чём речь идёт и в чём загвоздка. - Садись, дочка, - приглашает жестом Эдебали, указывая на место рядом с Гёктугом. Девушка садится и смиренно смотрит в пол. Шейх любуется парой, как картинкой. - Осман, сын мой, ты ведь счастлив с двумя жёнами и их сыновьями, которых они тебе подарили? - неожиданно спрашивает мужчина. - Конечно, счастлив. - И ты не можешь допустить мысли, чтобы эти двое тоже были счастливы? - Допускаю, отец. Алкеста-хатун и брат Гёктуг мне дороги, как члены нашей общей большой семьи, но Алкестида обладает магией, а это против всех правил и Корана. Поэтому... - А пара ведь красивая, - перебивает зятя шейх, - Осман, ты только посмотри на них. До этого сидевшие с опущенными головами Алкестида и Гёктуг поднимают глаза и видят смеющегося шейха. - Очень красивая пара. Тут даже определить сложно. Айсун - светлая, как цветы жасмина, Алкестида - тёмная, как царица ночи. Эти глаза, сияющие, как звёзды. Оба воина твои разве не заслуживают этих красавиц? Борану ты добро дал и сделал его самым счастливым, но Гёктуга решил обделить и сделать самым несчастным, Осман? Тот с облегчением улыбается. - Я бы дал добро, если ты разрешишь, отец. Я ведь хотел, чтобы ты решил этот вопрос, учитывая этот нюанс. Чтобы не сказали люди, что я самовольно принимаю решения, не советуясь с тобой в таких сложных вопросах. Это очень щекотливая ситуация и она касается веры всех мусульман. - Тем более, что я не просила этого дара никогда и ни у кого, - тихо вмешалась Морозова, - я бы с удовольствием вернула туда его, откуда он у меня взялся. Мне он ни к чему. - Значит....- воодушевленно произнёс Гёктуг, боясь закончить фразу, чтоб не нарушить такой хороший расклад дела. - Да, - шейх Эдебали поднимается, - я даю добро. - Я тоже, - Осман не скрывает улыбку. Мужчины выжидательно смотрят на задумавшуюся Морозову. Девушка спохватилась и глядя на молодого воина, сказала: - Ну, я тоже, да - обворожительная улыбка Морозовой заставляет сердце Альпа биться быстрее, чем обычно... Алкестида снова в своём шатре. Последний день перед тем, как она войдёт в шатёр Гёктуга и останется в нём навсегда. Последний день перед тем, как она перестанет быть свободной и станет женой того, о ком не мечтала никогда, зато в последний уходящий потихоньку год, не переставая, думала и даже хотела его, мечтала и вздыхала, чувствуя последнее время, как взгляд голубых глаз прожигает насквозь, заставляет сердце биться так, будто, если этот взгляд погаснет для неё, то оно разорвётся на кусочки. С другой стороны, если бы это была односторонняя любовь с её стороны, она бы поступила так же, как Текфур Николай с Кристиной, только уж позаботилась о том, чтоб красивый пленник никуда не делся. Морозова удивилась таким мыслям. Раньше мужчины не заставляли так думать о них, да и желания смотреть в их сторону не было никакого. А этот прям вынуждает смотреть на него, чуть не в рот ему заглядывать, ловя каждое слово. Нравится привлечь его внимание необычностью, дерзким нравом. Алкестида, учась шпионажу, диверсии, пришла к выводу как-то, когда первый раз влюбилась в того, кто потом заставил её страдать: чтобы заинтересовать мужчину, не нужно вываливать на него все свои таланты, чтоб создать яркий фейерверк эмоций у последнего, нужно подогревать этот интерес постоянно, чтобы было приятно с ней рядом находится, чтоб огонь не угас. Сердце сжимается от того, что, обученная всему и вся, она - воин, пострадала, как и все женщины от банального обмана человека, в котором души не чаяла и пылинки сдувала. Вот именно после этого случая она поняла всю свою цену. Пылинки сдувать не надо, надо, чтоб тебя боялись потерять, чтобы жаждали тебя, пока Вселенная не решит обрушится. Помимо этих мыслей пришла ещё одна. Морозова даже похолодела от счастья. Избавившись от магии, она станет обычным человеком, с обновлёнными навыками, которым научилась и уж точно их не потеряет, кроме самого волшебства. Но будет ли это во благо? Надо продумать всё до мелочей, а пока что таким же образом надо продумать свадьбу. Девушка с хорошим настроением ложится спать.... ******* - За два месяца это уже третья свадьба, - смеются девушки, нарезая фрукты и раскладывая сладости. - Счастливая самая, потому что число три - счастливое число. - Эй-эй, - Айсун-хатун в ярком синем платье, выгодно подчёркивающим цвет глаз и кожи машет ложкой. - Поварихи-щебетуньи, поаккуратнее там. - Сестрица Айсун, ну не сердись. Вот возьми ложечку, - подлизыается молоденькая девушка Гёзде-хатун, поднося к самому носику Айсун ложку чего-то ароматного. Барская берет ложку в рот. Мёд! - Чтоб речи сладкими были, - хохочет прелестница. - Это ж для Алкестиды, - хмурит тёмные брови Айсун. - Ты с утра ворчишь на всех. Не выспалась, что ли? Или Боран Альп забыл порадовать тебя? Щёки девушки мигом стали цветом, как варёный рак. Да как раз наоборот. Просто предчувствие плохое, на интуитивном подсознании возникло, а прогнать его стало сложно. Ещё когда ночью проводили обряд Ночи Хны, оно появилось, но развеялось, когда она пришла домой. А потом, проснувшись, снова возникло и укрепилось прочно и надолго, видимо. ****** Шейх Эдебали провёл обряд бракосочетания и произнёс молитву, благословляя молодых. Весь народ только диву дался, когда невеста вышла перед ними. Таких нарядов не было ещё ни у кого. При чём, ткани можно было и реально купить каждому на рынке, но вот пошить таким кроем! Это же додуматься надо было. Восхищению предела не было. Пир готов начатся, когда звучит бой барабанов и угрожающе звучат за околицей дикое гиканье, крики, звон оружия и ржание лошадей. - Монголы идут сюда! - слышится чей-то зычный голос. Люди бросают всё и готовы сражаться, благо, оружие есть практически у каждого. - Ну ты, Морозова, даёшь, - смешливо говорит Барская, - даже замуж нормально выйти не можешь. - Слава Богу, ты смогла, - усмехнулась Алкестида, закручивая концы чадры вокруг головы. - Нет уж, жёнушка любимая, - с другой стороны шипит Гёктуг, - я бы советовал тебе остаться в стороне. У нас ещё свадьба не закончилась, а ты наряд в крови пачкать собралась. - Так, советчик, рот закрой. Это Наша свадьба. А если задевают меня и всех, кто рядом, то пусть молятся сразу, потом времени не будет. Эмоции - дело хорошее, когда они приносят пользу. В этот раз Морозова поняла, что слишком многр дала им воли, потому что искры магии снова полетели по своему хотению, какая куда, сметая на пути всех, кого зацепила, оставив горсточку врагов визжать от ужаса и страха. - Я ни при чём, - замахала руками тут же, отчего слетели ещё пару искр и разбили несколько тарелок с едой. - Вот никакого удовольствия, - хохочет Джеркутай, - ты, сестрица, в следующий раз никуда не ходи. Мы, воины, наше дело правое, а ты, как говорила сестрица Айсун, весь кайф ломаешь. С кем нам теперь драться, с этими перепуганными крысами? У окружающих глаза на лоб полезли. Однако, потом пронёсся дружный смех по всему стойбищу. - Ладно, - Осман-бей махнул рукой, призывая к тишине, - этих под замок, а свадьбу никто не отменял ещё.... Поздняя ночь с её яркими звёздами и месяцем, освещающим серебристым светом землю. Шатры и леса за стойбищем приобретают причудливые формы в темноте, придавая загадочности всей земле. Гёктуг и Алкестида переступили порог шатра вместе, запирая двери. - Зато без крови обошлись, - отряхивая наряд от пыли, тихонько смеётся девушка. Не получив ответа, поднимает взгляд на того, кого может назвать своим мужем. Голубые глаза жгут, пробирают до костей, заставляя сердце биться, а ладони противно потеть и мысли все согнать из головы, заставляя думать о неминуемом. Воин и сам робеет под пытливым взглядом русалочьих глаз, которые сверкают в приятной, уютной полутьме, однако, не даёт мужским чувствам оставить его. Загадочная, дерзкая девушка из незнакомой страны, из странного будущего теперь принадлежит только ему. Ему одному! Ни одна не заставила коленки дрожать, сердце замирать от каждого взгляда, лёгкие ловить каждую каплю воздуха, а мозг выдавать такие бурные фантазии, что стыдно даже самому себе признаться. Ах да. Только эта красавица из красавиц уложила его на лопатки дважды, не давая поднятся и почувствовать себя слабым, когда тебя давят и прижимают к земле пусть и девичьи, но крепкие ножки. - Что? - девушка проглотила слюну, опуская глаза. - Ты очень красивая. - Это я знаю. - Послушай, - нетерпеливо останавливает её воин, прижимая к себе, - сегодня и сейчас ты красавица в этом наряде. Ты в любом хороша, но в этом, как настоящая принцесса, как фея неземная, - одной рукой молодой человек снимает шапочку и чадра следом, тихо шурша, спускается на пол. Волосы тяжёлой волной падают на плечи и, покрывая спину, доходят почти до колен. Красное платье уходит тоже на пол, оставляя девушку в лёгкой сорочке, открывая взору весьма привлекательные женские формы. - Что ты делаешь? - щёки пылают и краснеют похлеще, чем сам наряд невесты, а голос сел до шёпота. - А что? - Гёктуг рукой проводит по шее и, легонько хватает за затылок девушку, приближая пылающее лицо к своему. - Ты же любишь поиграться, это я знаю точно. Мне нельзя? Ты - моя жена, так что выбора у тебя нет. - Хммм, - от таких слов Алкеста осмелела, - хорошо. Только, ты - мой муж. И да, мы с тобой равны, даже не спорь, - пальчик прижимается к губам парня. Жаркий поцелуй сводит обоих с ума, заставляя отдаться без остатка одолевающим чувствам. Смелые фантазии воплощаются в жизнь. Поглощающий огонь любви и страсти горит в сердце, выпуская на волю самое нежное чувство близости.