обновление: солнцестояние

— Ох, Мунни, это было так волшебно! Теперь эта песня станет самой любимой для меня! — их трек кончился, и аниматроники замерли, просто обнимая друг друга за талии. Мун смотрел на своё солнце, как на самое лучшее, что случалось в его жизни. Если бы его сейчас спросили, какое это чувство, он бы без раздумий ответил: — Любовь. — Чего? — Сан слегка застопорился, услышав это слово, внезапно вырвавшееся из голосового модуля напарника. Луна тоже опешил и попытался найти выход из неловкой ситуации, быстро подобрав нужный вариант. — Любовь к музыке — это прекрасно. А у тебя была какая-нибудь любимая песня до этого? Мы можем попросить включить её после вечеринки, — Мун прижал Солнышко чуть ближе и положил свой лицевой диск на его плечо, чуть сгибая лучики. Сан почувствовал это и понял, что Луна запомнил его маленькую слабость. Солнышку очень нравилось, когда его вот так прижимали, близко-близко, чтобы было слышно тяжёлое дыхание и чувствовалось тепло чужого тела, даже через плотную рубашку. — Мне дети несколько раз показывали клипы какой-то девочки… Ну, девушки, — начал Сан, постепенно выуживая из системы файлы. Они были давними, уже почти стёрлись, и имя он бы точно не вспомнил, но зато помнил девочку, которая ему это показывала, и помнил её руки с телефоном в них. Ей было около десяти лет, её оставили в детском саду с младшей сестрой. Пока они вместе рисовали картинки, девочка включила Сану клип на телефоне. Он завис на три минуты пятьдесят шесть секунд, впитывая и анализируя текст песни, но никак не мог понять смысл из-за большого количества странной лексики, сокращений и неизвестных ему речевых оборотов. Но аниматронику очень понравился мотив и запомнилась внешность исполнительницы, поэтому он пытался найти в доступном интернете её образ: блондинистые волосы средней длины, яркий макияж, короткое радужное платье. Но что-то как-то не получалось. Он помнил, что в видео был бассейн, что она танцевала, помнил мотив. Наверное, он мог бы напеть мелодию Мьюзик Мэну, и тот бы определил… — Санни? — Мун аккуратно провёл по его спине, привлекая внимание. — Оу, прости. Я воспоминал, но так и не смог… Эй! — Солнце не успел закончить мысль. Его подхватили под руку мягко, но уверенно, чуть сжимая предплечье. Аниматроник повернулся и увидел, что Чика утаскивает его к сцене, вытягивая из самых родных объятий. Он с мольбой повернулся к Муну и протянул к нему руки, но того уже не было видно в темноте, под ди-джеем. Сан не был уверен, что он вообще там всё ещё был. — Друзья, мы обещали, что покажем вам наших специальных гостей! Встречайте — Санрайз, наш друг, который ещё никогда не пел для вас! — Фредди стоял, высоко задрав лапу вверх, показывая друга толпе. Люди зашептались, но, когда Сана поставили у края сцены в полный рост, громкие аплодисменты прокатились по залу, кто-то завизжал, оглушая вновь выкрученные на максимум слуховые модули.       Сан обвёл зал глазами. Очень, очень много незнакомых людей. Не толпа детишек, а самые настоящие взрослые люди, одетые не совсем подобающе для детского развлекательного центра. Перед его глазами встала картина девушки, стоявшей в середине толпы. На ней не было ничего, кроме чёрного скотча на груди, а на её подруге — только прозрачный сетчатый топ, сквозь который было видно грудь полностью. В системе Сана нагота значилась как отклонение от нормы. Он объяснял детям, что под одеждой хранится всё самое важное, что другие люди видеть не должны. Тут же… Рядом стояли трое парней, на которых вообще не было футболок и маек, лишь разводы неона на коже, светящиеся в ультрафиолете. Они совершенно свободно обнимали девчонок вокруг себя, лапали, кто-то целовался в самом углу, а кого-то уже откровенно зажимали. Система сканировала каждого в зале и верещала, ведь этих людей не было в базе, и аниматроник не мог выяснить что-то о них. Хотелось уйти. Но ему в руку всунули микрофон и повторили фразу про песню. — Всем привет, друзья! — Сан поднял руку и поймал на себе взгляд сотен пар глаз. Они смотрели с интересом, выжидающе. Также смотрел на него и Монти, абсолютно не понимающий, куда вдруг делся из Сана его «взрослый» режим и уверенность. Было очень неловко и жарко, хотелось снова выкрутить себе все пальцы и хрустеть крепежами до скрипа. Лучики от волнения закрутились, замигали. Кто-то в толпе обратил на это внимание и засмеялся, волну подхватили другие люди, и Фредди уж было ухватился за Сана, чтобы разрулить ситуацию и увести его в безопасное место, но на место его руки успела лечь другая. Крупные пальцы с синими кончиками перехватили Солнце за талию и увели куда-то назад, после чего в поле зрения медведя появился Мундроп. — Хей, толпа, вдарим рок в этой дыре? Я — Мундроп. Меня не представили, но этот чувак — со мной. И мы покажем вам, как мы можем делать шоу. Кричите так громко, как только можете! — Мунни, ты чего творишь?! Мы же не умеем… — Умеем, Санни, умеем. И тебя никто не имеет права оскорблять, — прошептал ему в ответ Мун, прямо перед тем, как по залу пронеслись первые ноты очень-очень популярной песни одной итальянской группы. Толпа оживилась, когда свет на сцене немного погас, а Луна задвигался под ритм, слегка покачиваясь.

I wanna be your slave I wanna be your master I wanna make your heartbeat Run like rollercoasters I wanna be a good boy I wanna be a gangster 'Cause you can be the beauty And I could be the monster

Голос, очень похожий на голос солиста — такой же хриплый и сладкий, — пронёсся по залу и по сцене, завлекая всех в эту игру, созданную для двоих. Луна снова спас своего благоверного, вывернув ситуацию в их сторону. У него было ровно десять секунд на подумать, и он не решил ничего лучше, чем вспомнить песню, которую недавно ставил менеджер. Он оценил её популярность и прикинул, что её можно использовать в качестве инструмента отвлечения, и тут же ринулся к ди-джею, нашептал ему текст и мотив. Тот быстро подобрал нужную композицию, и Мун вышел из тьмы, готовый защитить. Умение записывать и имитировать чужой голос ему нехило помогло. Фредди быстро поймал атмосферу песни, и принялся танцевать, параллельно помогая с бэк-вокалом. Луна быстро просканировал его движения и вычленил пару наиболее привлекательных, тут же повторяя их. Сан всё ещё стоял за его спиной и ошарашенно смотрел, как его любимый аниматроник заводит толпу. Он знал, что Мун отлично обращается с детьми, но чтобы с такими странными и взрослыми… В голове не укладывалось, как этот робот, чей голос дольше чем три минуты в день слышал только Сан, смог пересилить свою программу и так рвать свой голосовой аппарат, крича в микрофон.

'Cause baby I’m your David And you’re my Goliath

Он даже повторил стон посреди песни! Замер даже Монти, ошарашенно глядя на него из-под приподнявшихся очков, а Солнышко прикрыл лицо руками, тщательно запомнив и записав всё-всё к себе в память. Он смотрел, как отрывается Мун. Тот уже стоял на коленях, чуть отогнувшись назад и занеся микрофон над лицом, имитируя почти животное рычание, так хорошо сочетающееся со словами песни. Сан знал — поёт он для него. Потому что слишком конкретными у него получились обращения, слишком менялась интонация, когда аниматроник отгибался назад и кидал на своё солнце пристальный взгляд белых зрачков. Всего этого было слишком много.

I wanna be your slave I wanna be your master

Финальный шёпот — и Луна нагибается к зрителям прямо со сцены, держась за её край. Девочки ликуют, кидают на него однозначные взгляды и спрашивают, споёт ли он для них ещё. Луна уворачивается от рук, норовящих залезть под распахнутую куртку, и говорит, что ему нужно немного прийти в себя, вымазывая чью-то ладонь краской с лицевого диска.       Пока толпа ликовала и просила его на бис, Луна уводил ошарашенного Сана под Мьюзик Мэна, чтобы там с ним немного поговорить. Но их опять опередили. — Так, я не понял, на. Вы, два голубочка… — Монти возник перед аниматрониками совершенно внезапно. Мундроп был настолько занят Саном, что не заметил, как за ними началась маленькая погоня. — Что ты хотел? — Мундроп затормозил и снова навис над Монти, как тогда, у сцены. Сан занервничал. Даже выпал из своего странного транса, в котором пребывал почти всё время выступления Луны. Система безбожно полыхала, но сейчас… Сейчас она похолодела за секунду. — Лунный брат, мы с тобой вроде как все вопросики обкашляли, порешали… Не надо негативить с порога, ну! Ты меня братом звал, я — тебя, понимаешь? У нас почти кровная связь теперь, всё такое. Семья, на, — аллигатор всё это время, пока говорил, неотрывно пялился на Солнышко. Озарение к воспитателю пришло стремительно — он абсолютно выпал из образа. Нужно было действовать. И пока Луна сжимал кулаки, робот выдал: — Есть такое… На! — Сан вышел вперёд, чуть поглаживая Луну по руке, успокаивая и тактильно говоря «я справлюсь». — О, ебать, голосок прорезался! Братка, я как раз спросить хотел… — Монти подошёл к нему и жестом попросил наклониться, чтобы достать до плеча и положить туда руку. Сан присел на корточки перед ним. Монти повторил позу. — Нихуёво ты… — Так ты же мне брат, брат! — Солнышко легонько ткнул Монти кулаком в плечо. Он вспомнил, что так делала Рокси, только вот от её удара Монти аж приседал, а от удара Сана — еле качнулся. Но гордость, запылавшая в его глазах… — Брат, ты вот мне скажи, как… Как брат брату. Чё это за выступления были на сцене? Ты же во взрослом моде! Это же кайф, можно петь песни про хуи, про секс, про тёлочек, лапать Рокси за сиськи прям на выступлении! И никакая мамаша не нажалуется папе Фазбиру на наш базар! А ты… Ты зассал будто. — Да это был наш план, Монти, — Луна встрял в их разговор, подавая очередную идею Солнцу. Тот активно закивал. — Так и есть, на! Я дал моему благоверному дорожку в мир славы! А ты — нам так помог, так играл на басах! Ваще крутяк, на! — Так пошли со мной обратно, у нас ещё двадцать минут, солнечный дружок! — Монти поднялся с кортов, размял пальцы и тронул гитару за струны, проверяя настроенность инструмента. — Ща Рокси с Чикой выть закончат и мы вдарим рока в этой дыре снова, на! Согласен? — Я спою с тобой, Монтгомери, — Луна пронаблюдал, как неловко встал с корточек Сан и начал до чего-то догадываться. Это предположение он обязательно выскажет позже, обязательно, как только они останутся наедине с ним. — А солнечный дружок? Санни, ты так и не сказал для меня слово «хуй». Ну давай же, маленький гангстер, удиви папочку Монти! — аллигатор толкнул кулаком Солнце в живот, на что получил настолько неодобрительный выдох, что тут же отпрянул. — Хуй. Пошли, — Луна схватил только хотевшего возразить Сана за руку и повёл в темноту, чтобы немного перевести дух. Аллигатор понял всё по-своему — в его голове возникла мысль, что их там ждёт разговор, и он решил не лезть к злому Луне в пасть. Не в этот вечер. Его штаны пришлось выкинуть в мусоросборник. — Мунни… — когда они оказались в их любимом, более-менее безопасном, месте, в полной темноте, Сан обнял любимого аниматроника за плечи и тихонько прошептал, собравшись с мыслями: «У меня от твоего выступления два раза были блёсточки.»