Атлантида. История принцессы

      Не помню, что произошло дальше, после известий о Пандоре, но я проснулась в своей, уже отремонтированной, комнате. За окном было темно, а Анна сидела у камина и что-то вязала. Неведомые ощущения потянули меня куда-то с кровати. Рука потянулась за халатом, лежавшим на ней. Анна заметила меня и тут же начала хлопотать:       – Госпожа, вам нельзя вставать! Вы пережили сильный стресс. Возвращайтесь в постель.       – Анна, не шуми. Я в порядке. Мне нужно прогуляться, я чувствую это. Будь здесь.       Ведомая голосами дворца я медленно и почти бесшумно шла по коридорам. Почти в каждой стене слышались насмешки надо мной, шёпот и смех служанок. Эти звуки раздавались эхом в голове, словно призраки. Неожиданно я уловила голос Сольвейга и продолжила свой путь в его направлении. С каждым шагом разговор с кем-то был отчётливее и яснее. Преисполненный яростью и гневом принц едва сдерживался.       – На кого ты работаешь?! Кто твой господин?! Ты мой слуга и позволяешь себе меня обманывать?       – Господин, я не осмелюсь! Я правда не знаю, как до императора дошли все эти слухи и откуда они пошли.       – Скажи мне, как ты смог пропустить известия о том, что сынов Фатты убили гаргульи?! Как?! Отвечай!       Достигнув цели, я спряталась за углом, всего лишь в паре метров от них. Сольвейг придерживал какого-то мужчину за плечо у стены, сжав в кулак его одежды. Очевидно, что тот тоже был с Фатты, потому что отличался длинными и тёмными волосами. Но почему здесь живёт кто-то кроме принцев?       – Господин, простите меня, я готов понести любое наказание, чтобы доказать свою верность!       Я впервые увидела на лице Сольвейга отчаяние, злобу, ненависть… Его кулаки сжались ещё сильнее и были готовы напасть на свою жертву. Я верила тому мужчине, хотя и не совсем понимала, что происходит. Тогда и решилась выйти и немедля остановить принца угрожающим тоном.       – Прекратите немедленно! Господин Сольвейг, хочу напомнить, что вы всё ещё в стенах моего дворца. Я не позволю устраивать здесь сцены насилия! Своих слуг наказывайте где-нибудь в другом месте!       Он замер от неожиданности, ослабив хватку и отпустив слугу.       – Немедленно уходи! Мы ещё позже поговорим, – скомандовал принц.       – Извольте объяснить, что здесь происходит? Мало того, что я терплю вас в своём доме, так вы ещё и своих слуг сюда приводите.       – Это вас не касается. Забудьте обо всём, что могли услышать.       Принц отвернулся, резко запахнув плащ, и быстрым шагом удалялся прочь.       – Ну уж нет, господин Сольвейг! Меня это очень даже касается!       Позже я расспросила Анну и узнала, что старший принц расставил почти по всему дворцу свою стражу, а тем мужчиной был его верный слуга, помощник и командир основного военного состава Фатты. Они были знакомы с самого детства и почти никогда не отходили друг от друга. Вступив в войско, он поклялся Сольвейгу быть верным до самого конца и защищать его даже ценой своей жизни. Но даже несмотря на это принц заподозрил его в измене. Видимо случилось что-то очень серьёзное и тот разговор был лишь частью всей беды.       На следующий день состоялся очередной совет уже двух правителей и собрание чиновников. Мы так и не могли прийти к общему решению и согласию. И все в один голос утверждали, что я должна пожертвовать собой или же отдать трон Фатте. Мне показали сотни записей и жалоб от горожан с теми же просьбами. Многие из них оскорбляли меня и желали смерти. На вопрос, почему мы проигрываем, собрание отвечало размыто. Основной проблемой была плохая подготовка армии. Разгневанная такими известиями, я стремительно отправилась в часть дворца, где практикуются и живут наши войска. Анна и чиновники мчались следом в немом молчании, пытаясь понять, что происходит. Залетев на одну из тренировок основного отряда, я выхватила со стойки самый длинный и достаточно увесистый меч. Удивительно, но тогда он казался таким лёгким, будто в теле поселилась неистовая сила. А ведь кроме изучения книг я ничем более не занималась на протяжении нескольких месяцев.       – Мне доложили, что наше войско не смогло защитить Пандору, бежав как крысы на один из кораблей! Какие мы понесли потери с нашей стороны?       Один из чиновников, дрожащим и нерешительным голосом произнёс:       – Ваше Высочество… с нашей стороны потерь не было. Войско успело улететь с Пандоры прежде, чем корабли Фатты начали атаковывать.       – То есть мы использовали корабль Пандоры, чтобы спасти свои шкуры и оставить их на произвол судьбы?       – Поверьте старику, так мы уменьшили потери.       – Тогда задам вопрос. Почему мы думаем не о том, как победить, а о том, как уменьшить потери?       – Ваше Высочество, велите казнить старика, но это и наша вина. Наше войско не готово к войне с Фаттой. Их воины слишком сильны, а технологии берут основной перевес в силе. Это мы позволили Вашему отцу, Великому правителю, отказаться от науки и развития.       – В таком случае я немедленно требую главный отряд сразиться со мной и показать, чему их научили!       Из тени вышел старик Веланд.       – Госпожа, мы не можем на вас напасть. Мы не можем позволить себе потерять ещё одного правителя.       – От моей смерти всем будет только легче. Вас захватит Фатта и будет мир, которого все так страстно желают. Разве не так? Есть хоть у кого-то капля смелости, чтобы сразиться со мной!?       Один из воинов, собравшись с духом, вылетел из строя и с криком, обнажив меч, помчался на меня. Но пара его слабых ударов была мгновенно отражена. Моё тело будто двигалось само по себе, отталкивая соперника огромной силой. Глядя на своего товарища, поверженного, упавшего на землю и обезоруженного, на отчаянный шаг решились и другие. Один за одним они теряли оружие и терпели поражение, пока я кружила с мечом, словно в танце, поражая их сокрушающей силой. Спустя всего лишь несколько минут весь отряд был повержен. Меня переполняло чувство превосходства, власти, могущества, а внутри что-то отравляло душу, прогрызая её одним словом… «ничтожества».       – И это лучшие воины Атлантиды? Веланд, чем вы занимались все эти годы?       Генерал вышел вперёд и встал передо мной на одно колено, сжав ладони перед лицом.       – Простите, госпожа, но наш народ не так силён, как вы или Фатта. И мы ничего не можем с этим сделать.       Мой гнев не унимался, а жажда уничтожить всё вокруг предательски пыталась вырваться наружу. Я бросила высокомерный взгляд на всех и вновь посмотрела на Веланда.       – В таком случае вам придётся принять свою смерть на поле боя, если на большее вы не способны. Господа, более прошу сегодня меня не беспокоить!       Я незамедлительно направилась в свою комнату, чтобы прилечь поспать и немного успокоиться. Анна покорно пошла следом, а чиновники ещё долго перешёптывались между собой.       Чуть позже, когда зашло солнце и сон едва успел завершиться, меня посетила мысль вновь послушать стены. Может быть это галлюцинации? Или я и правда слышу так хорошо всё, что происходит вокруг? Коридоры казались пустыми. В большинстве был погашен свет. Мои едва уловимые шаги эхом проносились сквозь темноту. Но в моих ушах стоял гул, как в улье. Где-то неподалёку служанки заливисто высмеивали меня и всем сердцем желали смерти, чтобы прекрасный господин Соль взошёл на трон и дал им новую жизнь. Каждое слово било в сердце больнее, чем лезвие ножа. Я пыталась не слышать всё это и убегать как можно дальше, закрывая уши руками. Но через пару поворотов меня ожидала ещё одна неприятная сцена. Женские и невероятно красивые стоны услады разносились по коридору и болезненным пульсом раздавались в голове. В руках Сольвейга поддавалась страсти очередная служанка. Но в этот раз я почему-то заворожённо любовалась этой сценой. Её раскрытую пышную грудь и белоснежную кожу окутывал сиянием лунный свет. Белые как пшеница волосы прядями спускались по спине, оголяя длинную и тонкую шею. Голубые как небо глаза посмотрели на меня с усмешкой, а её изящные и тонкие руки, словно искусно выпеченный фарфор, обнимали Сольвейга, цепляясь в его чёрные как смоль волосы. Девушка срывала стоны с его уст, впившихся жадно в её плечи поцелуем. В моих глазах появился туман, сердце выпрыгивало из груди сбиваясь с ритма, по щекам покатились слёзы, а голова закружилась так, что я едва держалась на ногах. Белокурая красавица всем своим видом, идеальными изгибами тела, и длинными ногами, обхватившими бёдра Сольвейга, демонстрировала своё превосходство надо мной и насмехалась, прогоняя прочь.       Я не помню, как оказалась в своей комнате. Помню, что закрыла дверь и не разрешила даже Анне меня беспокоить. Долгое время я с ненавистью смотрела на своё отражение, сравнивая с той бесстыдницей.       – Правильно… зачем ему нужна такая как я, если рядом есть красавицы, готовые упасть в его объятия по первому слову или жесту…       Сжавшись в углу комнаты я провела так почти всю ночь. Мне было очень холодно, одиноко и больно. Почему со мной так поступают? Чем я это заслужила? Почему я должна кого-то спасать и защищать, если даже меня спасти и защитить некому…       К утру силы покинули меня, погрузив в глубокий сон. С пробуждением на почти завершившемся закате, вернулись воспоминания всего, что было до этого дня в попытке найти ошибки.       – Что я сделала не так? Что упустила?       Разум посетила идея пойти к Гатее и попросить её всё рассказать. А если повезёт, то найти выход из ситуации. Тогда я впустила Анну в комнату и попросила приготовить ванну. В этот раз я усердно тёрла каждый миллиметр своего тела, словно пыталась отмыться от грязи. А после попросила принести мне самый лучший меч королевства из оружейной Орфеуса, сделанный людьми.       – Госпожа, вы уверены, что хотите посетить Гатею? Вдруг она навредит вам?       – Не беспокойся об этом. У неё нет смысла меня убивать. По крайней мере пока. Я думаю, что мы найдём с ней общий язык и поймём друг друга. Наверняка все эти красивые обряды воскрешения для неё не более, чем самолюбование и возвышение себя в глазах других.       Через пару часов я решительно открыла чёрную мраморную дверь в её обитель и зашла, закрыв за собой. Краем глаза успела уловить неподалёку силуэт очень напоминавший Сольвейга. За белоснежной шторой комнаты, где раньше готовили девушек для Орфеуса, послышался её величественный голос.       – Я ждала тебя, принцесса. Проходи.       Без капли сомнения я приняла её приглашение и зашла внутрь, где стояла золотая витая скамейка, обшитая белой бархатистой тканью. Гатея стояла напротив, на ступеньке из чёрного мрамора.       – Присаживайся. Я знаю, зачем ты пришла.       В надежде поговорить и найти ответы на вопросы, её просьба была выполнена. В руках жрицы были травы, которые она подожгла одним лишь прикосновением. Их быстро распространяющийся и яркий запах одурманивал. Разум помутился, а туман закрывал глаза. Через несколько мгновений я увидела Сольвейга, который медленно ко мне приближался, неторопливо сбрасывая плащ и расстёгивая одежды. Всё ближе и ближе. Тело резко охватил жар. Сердце билось как сумасшедшее, пробегая пульсирующей волной по животу, устремляясь ниже. Какое-то совершенно новое и совсем не детское желание овладело мной и словно подталкивало в его объятия. Но вдруг в моей памяти промелькнул образ той белокурой служанки. Я опомнилась и подскочив ударила Гатею по рукам, выбив травы. Чуть приоткрытая дверь в её комнату резко захлопнулась.       – Старая карга! Думала одурманить меня и силой отдать принцу в распоряжение?! Не выйдет! Я не те девицы, которых ты готовила для отца.       – Принцесса забывает о том, кто я?       – Принцесса пришла узнать всю правду! И пока ты мне её не расскажешь, я не уйду.       – Вы уверены, что готовы узнать всю правду?       – Уверена.       Гатея немного одёрнулась, вернувшись в величественную осанку, и направилась к котлу, взглядом зазывая за собой.       – Дай руку, дитя атлантов.       Стоило мне протянуть ладонь, как жрица без промедлений оставила на ней глубокую царапину своим золотым кольцом в виде когтя зверя. Капли крови упали в котёл. Зелёная жидкость в нём стала багрового цвета и закипела как магма. Гатея продолжила диалог всё таким же спокойным и высокомерным тоном.       – Дороги назад уже не будет. Твой путь залит кровью и смертью. Ты всё ещё хочешь узнать всю правду?       – Я не просто так пришла к тебе.       – Что ж, дитя. Тогда приходи завтра на рассвете к воротам в город, достойно подготовившись к встрече с народом. Я покажу тебе правду.       Вернувшись в комнату, я попросила Анну подготовить наряд для выхода и мою верную лошадь Снежку. На рассвете к нам медленно, величественно восседая на золотистой кобыле, приближалась Гатея.       – Как ваше самочувствие, принцесса?       – Нормальное.       – Вы всё ещё уверены в своих действиях и готовы принять правду, какой бы она не была?       – Разумеется.       – Стража, открыть ворота!       Через пару минут мы медленно продвигались в город, глядя на суетящийся народ, собиравшийся вокруг. А когда пройти дальше уже было невозможно, Гатея прошептала:       – Поприветствуйте свой народ, госпожа.       Собрав всю свою отвагу, я решилась на этот шаг и громко, с достоинством, как полагается истинному правителю, обратилась ко всем присутствующим:       – Приветствую вас, жители Атлантиды. Очень долгое время я не выходила за пределы стен дворца, но я прочитала каждое ваше обращение. Я понимаю ваше беспокойство и разделяю скорбь по нашим друзьям с Пандоры, падшим в этой войне. Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы защитить каждого в этих стенах и завершить эту страшную войну. Хочу попросить у своего народа поддержки и понимания.       Через несколько минут тишины ко мне подошёл ребёнок. Из уважения я спешилась с лошади, чтобы выслушать его.       – Так значит ты и есть принцесса?       – Да.       – Тогда выслушай нас и сделай правильный выбор.       Дерзость в его голосе и обращение на «ты» искажали всё внутри меня. Но это ребёнок и тем более мой подчинённый, поэтому я обязана немного потерпеть и выслушать до конца, а лишь только потом сделать замечание родителям о воспитании.       – Мы хотим, чтобы ты отдала трон Фатте. Мы заслуживаем хорошего правителя, а ты для нас наказание. Тебя все ненавидят. Перед кем ты вышла покрасоваться, принцесса?!       В этот момент вперёд выбежали родители ребёнка, пытавшиеся закрыть ему рот. Но он смог ненадолго вырваться и кинуть в меня поднятый с земли камень, прокричав:       – Убирайся прочь отсюда!       В этот момент вся толпа сорвалась на крики, к моему ужасу поддерживая этого мальчишку.       – Пошла вон отсюда!       – Пришла покрасоваться? Народ голодает, а ты хочешь поддержки!       – Ты никудышный правитель!       – Ты наказание для нашего народа!       – Наверняка это ты убила короля, чтобы захватить трон!       – Пусть лучше нами правит Фатта, чем такая дрянь как ты!       – Убирайся прочь!       – Сдохни!       – Нам не нужен такой правитель!       В этот момент я едва сдерживалась от желания убить всех своими руками, чтобы заткнуть их грязные рты навсегда. Но пыталась не уходить от мысли, что правитель должен быть терпим и благосклонен к своему народу. Без промедлений, сохраняя величие, я вновь села на лошадь и медленно направилась во дворец. Но и этого им показалось мало. Один за другим в меня начали кидать камни. Я не стала сопротивляться и терпела всю эту боль с достоинством, стараясь даже не моргнуть. За раны не стоило переживать, потому что, выходя из комнаты Гатеи заметила, как царапина на ладони исчезла без следа. Каждый сильный удар камня почти сразу заживал, оставляя на платье кровавые следы. Гатея поинтересовалась, стоит ли закрыть нас барьером, на что я не согласилась, попросив защитить только лошадей и саму себя. Мой приказ был выполнен. Минуты до ворот замка тянулись как часы. Я слышала голоса и мысли толпы. Попытка не сорваться была для меня тяжёлым испытанием. После того, как ворота закрылись за нашими спинами, Гатея попросила зайти к ней завтра на закате. Я попросила отвести Снежку в стойло без меня и сразу же направилась в свою комнату, чтобы принять ванну и снять небесно-голубое одеяние, почти полностью ставшее багровым.       Увидев меня, Анна схватилась за сердце от ужаса.       – Госпожа! Что с вами случилось?! Куда смотрели Боги?       – Не кричи, пожалуйста, голова раскалывается.       – Что произошло?       – Сегодня я отчасти поняла Орфеуса. Жестокость, недалёкость ума и невоспитанность нашего народа заставила меня задуматься о многом.       – И о чём же, госпожа? Я даже боюсь представить…       – И правильно, что боишься. Я не знаю, нужно ли мне защищать таких существ или нет. Возможно, ты возненавидишь меня, но это твоё право. Хочется их всех обезглавить или просто сжечь дотла.       – То, что они сделали с вами, заслуживает казни… Я против этого, но я буду с вами до самого конца и поддержу вас в любом решении, каким бы оно не было. После того, как я смотрю на это платье, я не могу вас возненавидеть и готова понять. Его нужно немедленно сжечь.       – Стой! Оставь его и повесь на шкаф. Пусть останется для меня напоминанием о народе и этом дне, что послужил отличным уроком. Хочу смотреть на него и вспоминать каждую секунду и каждое лицо этих отвратительных существ, так сильно жаждущих крови и моей смерти. Теперь я обязана остаться в живых на зло каждому, кто кинул в меня камень или посмел даже в мыслях плохо обо мне подумать. Я отомщу им и Фатте за всю свою боль и все унижения.       – Госпожа, не забывайте, что вы всё ещё правитель… Мне страшно от ваших слов.       – Об этом не беспокойся. Я до последнего буду терпеть и пытаться спасти Атлантиду. Но если ничего не изменится и народ продолжит так отзываться обо мне, то сильно об этом пожалеет.