Исцеление для ведьмака

Как и говорила Али, выздоровление Геральта шло медленно. Очень медленно… Из-за воздействия сильнейшего яда рана наотрез отказывалась затягиваться и время от времени вновь начинала кровоточить. Лекарь останавливала кровотечение раз за разом. Иногда легко, иногда с трудом. – Как тебе еще не надоело, – шутил Геральт, наблюдая за тем, как Али снова накладывала ему чистую повязку. – А у меня есть выбор? – интересовалась в ответ девушка. – Конечно, – Геральт отвечал с завидной порцией сарказма. Он знал о выборе намного больше, чем хотел бы знать. – Ты всегда можешь перестать лечить меня. – Ну да... – порой Али позволяла себе усмехнуться. – А ты не думал о последствиях? Допустим, я перестала тебя лечить, и ты умер. Тогда мне придется тебя хоронить. Ты хоть представляешь, какой ты огромный? Как я смогу выкопать могилу под твои размеры? Я очень плоха, когда речь доходит до копания. Геральт знал, что Али шутит, а его лечит совсем не потому, что это легче, чем копать могилу. Кажется, Али была из числа тех, кто прячет доброту за юмором, а все из-за того, что быть добрым опасно и непопулярно. Ведьмак старался не напрягать Али. Она и без того уставала, хоть и не подавала виду. То и дело Геральт порывался встать и самостоятельно сделать хотя бы пару шагов. К счастью или сожалению, у него это не выходило, и Али с присущей ей осторожностью ругала ведьмака за необдуманные поступки. – Куда? Куда ты опять собрался? – спрашивала лекарь, уютно накрывая уложенного обратно ведьмака покрывалом. – Еще рано. Однако Геральту было непривычно целыми днями лежать и ничего не делать. Его раздражала невозможность идти куда-то, наблюдать за сменой пейзажей, находить работу и выполнять ее. И он не знал, куда деться от тоски по своей былой жизни. Вероятно, по этой причине Геральт порой сам выходил на разговор. Он хотел отвлечься от раздражения. – Твой дар... – начал однажды ведьмак, когда он и Али сидели рядом на постели после очередного осмотра. – Откуда он? Наследственный? – По правде сказать... – пожала плечами Али. – Я не знаю. Мне неизвестно, кем были мои родители. – Сирота? – Да. Геральт заметил, что эту тему Али не очень-то стремится развивать, хотя обычно легко идет на разговор. Так что ведьмак вернулся к тому, с чего начал. – Когда проявился твой дар? – спросил он. – Мне было лет 5 или 6... – начала рассказ Али. – Я жила в сиротском приюте... Ничего особенного и интересного не происходило, но как-то раз мальчики, которые жили тоже жили в приюте, стали играть… в воина и мантикору. Али улыбнулась. Геральт за свою карьеру ведьмака, если, конечно, это можно было назвать карьерой, наверняка ни раз встречался с мантикорами. Но ведьмак лишь приподнял один уголок губ. – И тот мальчик, который был мантикорой, – продолжила свою историю лекарь. – Получил ножом в плечо. Без понятия, где эти двое достали нож, но его остроты оказалось достаточно, чтобы нанести серьезный удар… Все, что было после того, как я увидела кровь, я помню смутно. Кажется, я подбежала ближе, мне на мгновение стало страшно, но потом все прошло. Мне вдруг пришло в голову, что я должна положить руки на рану... – И ты ее вылечила? – спросил Геральт. – Только остановила кровь, – честно ответила Али. – Вылечить – это было бы уже совсем хорошо… К тому же вскоре прибежали взрослые и взяли заботу о раненом на себя. Когда все успокоились, меня долго допрашивали о том, как я справилась с кровотечением. Позднее меня привели к какому-то мужчине, который очень пристально рассматривал меня. На предмет силы магического дара, наверное. Но он не нашел во мне ничего выдающегося. – Он был магом? – Не знаю, – хмыкнула девушка. – Я спрашивала, но никто мне ничего не рассказывал. А самого мужчину я больше никогда не видела. Я думаю, в нашем захолустье он был проездом. Перед уходом он сказал, что мой дар еще будет давать о себе знать время от времени, но долгосрочного результата его проявления не дадут. Геральт усмехнулся. – Кажется, он серьезно ошибся, – выразил свое мнение ведьмак. – Лет примерно до 14 мой дар и правда проявлялся лишь эпизодически, – ответила Али и вздохнула. – Я справлялась с мелкими царапинами и ушибами. Но после 14 я почувствовала какую-то странную тягу... Врачевание манило меня. Мне трудно это объяснить. Это какая-то непреодолимая сила. Я искала книги, старалась навязаться в ученицы ко всем лекарям, каких только встречала. Я запоминала все, училась различать травы, понимать их свойства. Я потому и поселилась вне деревни, поближе к лесу... Здесь легче учиться, здесь травы ближе, а люди, которые говорят мне о том, что я никто, дальше. – Хм... – Геральт бросил взгляд в сторону окна. – Что такое? – Я не знал, что мы не в деревне. Но… это объясняет то, что здесь очень тихо. Они немного помолчали. Молчать у них получалось не хуже, чем говорить. Геральт опустил было взгляд, но тут же поднял его вновь и посмотрел на Али. – Твой лоб... – сказал он, глядя на место пореза. Небольшая ссадина еще не зажила. – Что с ним? – спросила Али и дотронулась до ссадины, но не обнаружила на ней ничего нового. – Ты не лечишь рану. – Лечу... – Правда? – Конечно, – Али уверенно кивнула. – Я регулярно смазываю лоб настойкой из своих запасов. – Но ты не используешь заклинания, которые определенно знаешь... – Геральт в самом деле не видел, чтобы Али использовала магию на себе. – А ты внимательный… – Али хитро прищурилась. – Ничего от тебя не скрыть. – Так почему ты не используешь заклинания? – ведьмак не позволял девушке отвертеться от ответа. Али еще раз вздохнула. – В этом заключается еще одна моя особенность, – призналась лекарь, немного помолчала и продолжила. – Я не чувствительна к магии. Даже к своей собственной. Заклинания не действуют на меня. – Ты полна загадок, – усмехнулся Геральт. Его взгляд выражал что-то такое, чего Али понять не могла. – Точно, – не стала фокусироваться на взгляде ведьмака девушка. Вместо этого она воспользовалась моментом для другого. – Ну а теперь настала твоя очередь. – Моя? – не понял Геральт. – Да, – Али поджала под себя ноги и уселась рядом с ведьмаком поудобнее. – Я рассказала о себе, а сейчас твой черед. – И что же ты хочешь узнать обо мне? – Геральт не ждал от последующей беседы ничего хорошего. Люди то и дело докучали ему дурацкими вопросами. Однако просьба Али удивила его. – Расскажи о своем первом монстре, – обратилась лекарь к ведьмаку. О первом монстре... Такое он рассказывал разве что лошадям. – Это не самая яркая история из моей жизни, – не стал врать ведьмак. – Но ведь она дорога тебе, разве нет? Али не переставала удивлять. Она вела себя просто, но при этом умудрялась точно угадать чувства того, с кем говорила. Геральт ничего не ответил на ее вопрос. Он просто приступил к рассказу о своем первом монстре. Никаких прикрас, только честная история о том, как все было. Казалось, это случилось целую вечность назад, но Геральт помнил все так, словно это было вчера. Говорить ему было легко и просто. Али проявляла себя как прекрасный слушатель, с удовольствием внимающий всему, что рассказывается. Время продолжало идти своим чередом. Иногда Али уходила из дома. В деревне она навещала тех, кто нуждался в ее помощи. Кроме того, девушке нужно было собирать травы для приготовления новых настоек, да и обычная еда сама собой из воздуха не возникала. Так что время от времени Геральт оставался в доме лекаря один. Одиночества он не боялся, ведь оно было его постоянным спутником по жизни. Ведьмак и одиночество шли рука об руку, и только Йеннифер разрушала уверенность в том, что такое положение вещей – лучшая участь для него. Разрушала и уходила. Если бы Йен не ушла после пылкой ночи в очередной раз, Геральт, возможно, не находился бы сейчас непонятно где с воспоминанием о выживании, случившимся одним только чудом. Что бы сказала Йеннифер, если бы видела ведьмака, беспомощно лежащего на чужой кровати? Непредсказуемость чародейки не позволяла предугадать ее поведение. Возможно, она посмеялась бы над тем, что Геральт в очередной раз встрял во что-то, во что мог бы не встревать. А возможно, она проявила бы сочувствие и помогла бы Геральту поправиться. Сумела бы она справиться с Морленгом? На этот вопрос у ведьмака тоже не находилось ответа. Прошел час после ухода Али. Геральт смотрел на дверь, ожидая, что лекарь вот-вот появится в ней. Но этого не происходило. Дела задерживали Али, и ее сложно было упрекнуть в отсутствии. Не могла же она находиться рядом со своим случайным пациентом все сутки напролет. Она и без того уделяла ему неприлично много времени. Перед уходом Али строго запретила Геральту пытаться вставать. Она считала, что он все еще слишком слаб. Лучше подкопить сил и только после этого принимать вертикальное положение. Ведьмак ничего не обещал. Он не был до конца уверен в том, что Али понимает, насколько крепче организм человека с мутациями. Ему казалось, что он уже способен встать и немного пройтись. Ему настолько надоело лежать и пялиться на дверь, что в конце концов он не выдержал. К черту чрезмерную осторожность. Геральт приподнялся, опираясь о кровать локтями, и сел. Сидел он уже уверенно. Голова не кружилась. Это придавало ведьмаку уверенности в том, что у него получится встать и опровергнуть мнение лекаря. Первое, конечно, было важнее второго. Геральт пошевелил пальцами ног, удостоверился в том, что чувствует их. Обувать сапоги не было никакого смысла. Геральт намеревался пройти босиком по комнате и вернуться в кровать до возвращения Али. Он осторожно поставил ноги на пол. После длительного лежания на одном месте такая мелочь, как касание пола, казалась очень приятной. Ведьмак размял стопы. Он никуда не торопился и торопился одновременно. Перед тем, как предпринять долгожданную попытку, он задрал рубашку и проверил не кровоточит ли рана. Рисковать ею не стоило, но рана, к счастью, не кровоточила. Все, что могло быть под контролем, было под контролем. Еще один пристальный взгляд на дверь. Али по-прежнему отсутствовала. Да и ее приближающихся шагов Геральт не слышал. Где-то неподалеку от дома паслась Плотва, но более никого поблизости не находилось. Это было на руку ведьмаку. Пересев на самый край кровати, Геральт набрал в легкие побольше воздуха. Он усмехался над самим собой. На его счету были сотни убитых монстров, а сейчас один ничтожный шаг ощущался почти как подвиг. Так, наверное, выглядела обычная человеческая старость. Но у ведьмаков не принято было стареть. Откладывать подъем более не стоило. Геральт оперся ладонями о кровать, удостоверился в том, что хорошо чувствует ногами пол, и приподнялся, отталкиваясь руками и перенося львиную долю веса на них. Ничего плохого не случилось. Ведьмаку было по-прежнему тяжело управлять своим телом. Но только тяжело. «Невозможно» осталось позади. Резких движений Геральт не совершал. Не настолько он был уверен в себе. Он собирался просто пройтись. До двери и обратно. После первых успехов ему предстояло перестать опираться о кровать и выпрямиться. Это было не так просто, но Геральт справился и даже удивился тому, как легко ему удалось встать ровно. Голова все еще не кружилась, рана не кровоточила, слабость не отступала, но она, как и боль, была терпима. Ведьмак упрекал себя за то, что не попробовал подняться раньше. Может, не стоило слушать неопытного лекаря? Кажется, Али чрезмерно перестраховывалась. Йеннифер бы уже сама предложила Геральту встать и прекратить строить из себя смертельно больного. Да, Йен была куда смелее. А теперь шаг… Геральт принялся выбирать взглядом на полу точку, куда собирался поставить ногу. Таковая нашлась быстро. Ведьмак подвинул ногу. Недалеко. Сантиметров на пять. Неприятных ощущений не последовало. Еще один шаг, и снова ничего плохого не случилось. Геральт ухмыльнулся. Решение сделать несколько шагов подряд пришло быстро, и Геральт приступил к реализации этой задумки. Вперед. Только вперед. Осторожность покинула Геральта, а на ее место пришла… боль. Геральт вновь почувствовал страшное жжение, перед глазами все поплыло, равновесие отказало мужчине. Ведьмак беззвучно выругался, постарался схватиться за что-нибудь руками, но не вышло. Геральт повалился на пол, а боль усилилась. Лежа на полу, ведьмак из последних сил пытался вернуть себе трезвость рассудка, но перед глазами мелькало то одно, то другое. Это сводило с ума. Геральт хотел лишь одного – чтобы боль прекратилась, а зрение перестало подводить. Ведьмак постоянно моргал и корчился от очередной судороги. Это было невыносимо. Новая атака яда набирала обороты. Вдохи тоже стали даваться с трудом. Геральт не знал, как ему сопротивляться. Ему казалось, что он кричит, но он не издавал ни звука. Перед глазами все еще было что-то невнятное. И боль... Слишком много боли. Когда ведьмаку почудилось, что он видит перед собой Али, он не сразу понял, действительно ли она рядом или это всего лишь галлюцинация. – Зачем ты спасла меня? – спросил Геральт то ли у реальности, то ли у видения. – Лучше бы дала мне умереть. Последнее он сказал со злостью.