This Is What You Came For (feat. Rihanna) — Calvin Harris
Heads Will Roll — Scarlett Johansson
У світ без примар — Tember Blanche
Стоя у порога одного дома и неловко переминаясь с ноги на ногу, омега держал в руках углубленную тарелку, содержимое которой было накрыто небольшим кухонным полотенцем. Поджимая свои губы, он заносит кисть руки над дверью и тихонько, совсем так, чтобы никто не услышал, оставляет одинокий стук. Переминаясь с ноги на ногу, омега понимает, что уже продрог от холодного ветра, который гулял в поселении уже как пару часов, но он не мог позволить себе, одолжить у доброго Джина теплый свитер. Так и стоит в одних штанах и тонкой футболке, ведь не сильно видел нужды, одеваться теплее. Зачем? Да просто так. Дунув на волосы, что спадали прямо на глаза, Ким уже отчаивается, что ему не откроют, и планирует уходить прочь. Правда, куда? Он в поселении первый день и кроме дома Джина ничего не знает. Он даже и не знает, где тут находится дом Чимина, к которому мог бы прийти и переночевать хоть на пороге. Правда Тэхен думает, что было бы неплохо выпустить своего рыся и уйти в лес, где он смог бы переночевать, а поутру уйти в сторону гор, до которых рукой было подать. Верно, думает Тэхен, не стоит наживаться на чужом добре, нужно найти свое добро которое его почему-то больше не тянет, а если думает - не найдет, то всегда может вернуться обратно. Он падет на колени перед Намджуном и будет вымаливать прощения за свой побег. Скажет, что захотелось перед замужней жизнью, вдоволь побегать по лесам и полазить по горам. Подышать более свежим воздухом, увидеть собственными глазами водопад и океан, волны которого разбивались о скалы, не щадя ничего вокруг. И он уверен, что альфа простит его такого глупого и юного. Повременит с замужеством, но не отпустит из своего дома ни на шаг, будет контролировать и вскоре они сыграют свадьбу, как и изначально планировали. Все было бы ничего, если бы его зверь преданно не сидел у двери этого чертового дома и кивал головой в знак протеста. Не хотел он уходить. Почему-то шестое кошачье чувство предчувствовало, что именно тут он сможет найти свое счастье. И почему-то это шестое чувство указывает на мужчину, что стоит в коротких спальных шортах, черной майке, что облегала красиво тело, через шею было перекинуто белое влажное полотенце, а с кончиков волос спадали капли холодной воды. Тэхен ведь так и стоит, глупо смотря в сторону леса, отвернутый от владельца дома лишь на пару градусов, но даже так он не замечает тяжелый, но уставший взгляд черных глаз. Чонгук стоит, скрестив руки на груди, и опирается о косяк входной двери, лишь изучающее смотрит на омегу, который так засмотрелся на лес, словно что-то или кого-то там увидел. Стоит весь такой из себя, словно неземной, думает альфа, в одной тонкой футболке, которая немного велика ему, черные спортивные штаны, которые свисают и оседают мешком, теплые носки и тапочки. Его волосы красивого пшеничного оттенка так приятно поблескивают на свету луны, что хочется зарыться в них пальцами и касаться кожи головы и видеть, как глаза омеги закатываются от принесенных удовольствий. Чонгук стоит и думает, что этот омега хорошо бы смотрелся в его больших объятиях, да и рядом с ним выглядел совсем крошечным, беззащитным. Но еще лучше бы выглядел сидя на его широких бедрах с приоткрытым ртом из вишневых губ, с которых то и дело слетали вздохи. Вожак стряхивает головой от таких мыслей и презренно смотрит на своего волка, который с высунутым языком стоит, словно преданная собака и радостно виляет хвостом. И вот это гроза всех остальных оборотней? Думает, что если Тэхен сделает абсолютно обыденное движение бедрами, его волк жалобно заскулит и начнет выть, что есть мощи. Тогда и стая по связи поймет, что с их вожаком приключилась беда, или же приближается гон. Обычно вожак в этот период времени уходит далеко в лес, где никого нет, и его не слышит стая, а он не слышит сам себя. Бегает вдоволь прямо до упаду сил и охотится, после чего засыпает где-то в кустах весь в крови. И альфа не жаловался на такую жизнь. Омеги у него никогда не было, после того случая, когда один из альф стаи решил кинуть ему вызов, где его тяжело ранили, оставив шрамы на всю жизнь, после чего стал считать себя недостойным омежьей любви и заботы. Победу он одержал, но большой ценой. Шрамы от волчьих когтей тянулись, начиная от скулы заканчиваясь где-то в области левого ребра. Так и прожил он чуть больше шести лет. Да, вожака все по-прежнему любили и уважали, а своих шрамов он никогда не стыдился, мог показывать их округе хоть в любое время. Шрамы на правой руке он покрыл слоями чернильных красок, даже не заботясь об особом смысле рисунков. Ему было так удобно, почему бы и нет? Но когда вспышка яростно ослепила его глаза, предвещая, что на их территорию зашел чужак, так еще и оборотень-кошка, волк альфы сразу вырвался наружу и он бежал словно сумасшедший. Но уловив сладостный запах молока, который оседал на языке, принося необычную сладость, его волк стал вести себя изумительно. То стал наблюдать из кустов, пытаясь скрыть свои габариты и шерсть угольного цвета, а когда омега заметил его и побежал прочь из леса на поляну с цветами, то вообще погнался вприпрыжку за ним. Да, возможно он слишком устрашающе навис над ним и стал давить аурой альфы, как ни крути перед ним был чужак на их территории, но тогда волк не устоял и коснулся холодным мокрым носом молочного цвета кожи, вдыхая сладостный аромат молока, думал, что тут же набросится на бедного и начнет вылизывать его полностью. Не пристало так вести себя вожаку, да и вообще оборотню, который впервые видит другого оборотня. Где твои манеры? — Долго собираешься стоять тут и мерзнуть? — подает голос альфа после того, как отлип от завораживающего вида омеги. Тэхен дергается от голоса вожака и, медленно повернувшись, тихонько начинает икать. Он нелепо поджимает губы и, видя, как мужчина отошел от дверей немного на ватных ногах, проходит внутрь дома, вдыхая терпкий аромат ели, который исходит от самого альфы, который видимо только что вышел из душа, поэтому не спешил с открытием двери. Оставив тапочки у двери, омега смотрит на альфу немым взглядом, спрашивая, где тут кухня и тот, лишь указав глазами в противоположную сторону, огибает телом омегу и скрывается где-то наверху второго этажа. Ким проходит на кухню, ставит тарелку на стол, и ищет глазами духовку, или микроволновку, догадываясь, что его творение под четким руководством Джина уже, скорее всего, остыло. Он находит взглядом духовку и, присев на корточки, смотрит на кнопки, немо хлопая глазами, совсем не зная, как ее включать. На плечо ложится тяжелая ладонь альфы, и он, присев рядом, лишь недовольно заглядывает в его зеленые глаза. Рукой придерживает омегу, чтобы тот не упал от шока близости, а сам свободной рукой быстро включает духовку и думает о том, чтобы она поскорее нагрелась. — Простите, — начинает с далека омега, вновь переминаясь с ноги на ногу. Чонгук кидает непонимающий взгляд в сторону омеги, а тот лишь краснеет кончиками ушей, которые благо были спрятаны за волосами. Тэхен быстро снимает полотенце с тарелки и взору открывается яблочная запеканка, которую он впервые приготовил. Тот лишь ставит ее в духовку, догадывается где таймер и ставит на пять минут, считая, что этого будет достаточно для того чтобы она разогрелась. — Я не хотел приходить с пустыми руками, вот и попросил Сокджина, чтобы тот помог мне приготовить хоть что-то. Это я делал впервые, раньше мне не приходилось от слова совсем готовить, а тут вроде вышло неплохо. Думаю, на вкус так же будет неплохо. Конечно, это все заслуга хена, — начал взволнованно тараторить омега, но щеки предательски вспыхивают, когда руки альфы ложатся на его плечи, а большие пальцы аккуратно начинают массировать часть ключиц. — Перестань тараторить, — хриплым голосом говорит альфа, продолжая массировать часть ключиц и вдыхая аромат молока, который оседал сладостью на языке. — Я просто хотел сказать спасибо за то, что дали мне возможность остаться на ночь. И мне жаль, что вот так врываюсь к вам и мешаю жить так, как прежде, — печально вздыхает Тэхен, понуро смотря на пальцы альфы. — Я вроде не настолько стар, чтобы ко мне обращаться на «Вы», — усмехается Чонгук, заглядывая в изумрудные глаза парня напротив. — А я и не говорил, что стар. Просто мне хотелось хоть как-то выразить долю благодарности. Я, правда, Чонгук, очень благодарен, что ты разрешил мне переночевать у себя в доме, да и вообще разрешил остаться в поселении,— звон таймера выводит из мыслей, и омега отстраняется. Он открывает духовку и, взяв тарелку в руки, вдыхает приятный теплый аромат и с поджатой улыбкой ставит ее на стол. Чон в свою очередь закатывает рукава толстовки, которую натянул в спешке, чтобы не смущать парня. Он достает две тарелки, нож и две вилки. Расставляет на столе, наблюдая за тем, как Ким со всей осторожностью нарезает запеканку и выкладывает на тарелочки. Альфа достает стаканы и из холодильника достает графин с виноградным соком, после чего разливает по емкостям. Едят они в тишине. Лишь перекидываются парой фраз, да и то от любопытства вожака. Тот интересуется, где омега жил раньше. Причиной, по которой он сбежал, на что омега отвечает лишь вскользь. Не хотелось как-то говорить альфе, что тот сбежал из-под носа вожака его стаи, с которым должен был заключить брак. Говорит лишь о том, что ему надоело, что его родители расписали всю его жизнь с самого рождения, где его готовили к браку еще с восьми лет. Говорит, что всегда отличался от других омег в поселении. В то время, как они учились готовке и прочим мелочам, того учили лучшие учителя из ближнего города. Учили писать, читать и решать сложные математические задачи. Всегда баловали его украшениями и хорошей одеждой. Рассказывает, что однажды его друг Хосок на день его совершеннолетия подарил ему небольшой фотоаппарат, на который тот частенько любил фотографировать природу или двух своих близких, и пожалуй, единственных друзей. Покончив с запеканкой и запив его виноградным соком омега, удивляется вкусу сока и восхищенно смотрит своими круглыми глазками на альфу и якобы жалобно просит еще один стаканчик. Говорит, что никогда не пробовал такой вкусности, на что альфа лишь хмыкает и, наливая, невзначай говорит о том, что сам его делал. Омега давится соком, но не придает вида от того, что внутри словно все перевернулось, и мысль его зверя была о том, что лучше бы не из фрукта выдавливал, а из него выдавил все соки. Можно прямо и на этом столе. Тэхен недовольно шипит, на что обращает внимание Чон. Странно смотрит на оборотня, глаза которого полыхают зеленым, а зрачки неимоверно сузились, а его зверь лихорадочно льнет ближе к черному волку, игриво покусывая ухо. — Ты чего? — интересуется альфа и не может понять, почему омега стал излучать феромоны чуть сильнее прежнего. — Да так, рысь слишком игривая у меня, — нервно отмахивается тот. — Будешь спать в гостевой комнате. Там на кровати я положил кое-что, — вспоминает альфа, — Если подойдет, то можешь спать в этом. В доме ночью немного прохладно, поэтому если замерзнешь, не стесняйся и буди меня, я буду буквально за дверью. Чонгук поднимается на второй этаж и скрывается за дверью своей комнаты. Тэхен не отставая, следует за ним и, предположив, где комната альфы, скрывается за дверью, радуясь тому, что не прогадал. Он проходит в просторную, но маленькую комнату, где была лишь двухместная кровать, тумба с торшером, и небольшой комод с зеркалом. Что еще нужно для счастья? Тэхен думает...лишь под боком живое тепло, которое может излучать оборотень-волк. Омега легонько бьет себя по щекам, желая поскорее избавиться от этих мыслей. Да что это с ним? Неужели такое яркое выражение скоро начинающейся течки? Но вроде до нее оставалось месяц. Нет? Тэхен думает, что нет. С момента его побега прошло не меньше двух недель и пару дней, значит, она должна была начаться или через неделю или…? Или что? Или прямо сегодня? Да нет, смешно же. Верно? Верно. На кровати лежит худи с капюшоном темно-синего цвета. Оно невероятно теплое и мягкое на ощупь, а пахнет свежестью и запахом леса. Омега прикладывает вещь, к груди, вдыхая запах альфы, который остался, и несдержанно стонет. Закрывает ладошкой рот и надеется, что Чон не услышал. Омега быстро снимает с себя холодную одежду и надевает теплую вещь на нагое тело, оставаясь лишь в теплых носочках, после чего юркает под теплое одеяло, накинув его на теплый плед. И, свернувшись калачиком, устало зевает в согнутый кулачок, смотрит в окно, за которым ярко выраженная луна освещает немного комнату. Так и засыпает, даже не замечая как в приоткрытую дверь, где видна лишь одна щель, наблюдает Чонгук, тихо вздыхая и успокаивая своего волка. С омегой все хорошо. С ним тоже все будет хорошо. И даже предвещание скоро начавшегося гона его не пугало, как и наступающая течка омеги. Волк изнутри весь извивался, чувствуя течку омеги, так и норовился укутать того и доставить тому море ласки, в которой видимо так сильно нуждается, даже не признаваясь самому себе.***
Утром омега просыпается раньше хозяина дома. Он аккуратно заправляет кровать и выбегает из комнаты, спускаясь по лестнице и забегает на кухню. Почесывая длинными пальцами подбородок, он думает о том, что приготовить альфе на завтрак. Открыв холодильник, замечает свежие овощи, чему несказанно радуется. Достав перец красного цвета, пару помидоров и мороженый горох, он расставляет продукты на столе. Тэхен много раз видел, как родители готовят завтрак, к тому же иногда наблюдал за тем, как его делает Намджун. И почему-то захотелось приготовить жареные яйца с овощами и беконом. Может, стоит еще поджарить хлеб и сверху помазать сыром? Рассчитав примерное количество чего и куда ему, он не спеша начинает нарезать овощи. Покончив с нарезкой овощей, Тэхен ищет глазами сковороду, которую к счастью находит в одном из ящиков, в которые сразу же без угрызения совести залез своим любопытным носом. Дав сковороде разогреться, он кладет пару ломтиков бекона, который тут же начинает шипеть. Странное действие, подмечает про себя Ким, задумчиво уставившись на сковороду, где жарился бекон. Перевернув его, он закидывает овощи, думая, что нарезал их вполне аккуратно, и добавляет горох. Пока овощи придавались окрасу, а бекон покрывался аппетитной корочкой, оборотень глазами ищет хлеб, который находит и видит тостер. Засунув дольки хлеба в тостер, он боязно нажимает на кнопочку и поджимает губы, когда хлеб залез внутрь. Страшная штука, думает омега. Чонгук просыпается от непривычного шума на кухне. Альфа лишь недовольно приподнимается на одном локте, открывая лишь один глаз, и падает обратно на подушку, вспоминая, что у него дома теперь, кажется, поселился Тэхен, которого внутренний зверь уж точно не отпустит. Неторопливо поднимаясь, оборотень неспешно потягивается и, растянув руки от крепкого сна, смотрит на время. Почти девять утра. Сегодня его ждет много дел, но под вечер он почему-то обещает самому себе освободиться. Почему-то хочется показать Киму ночное небо, красивый вид, который открывается на цветочной поляне, что находится недалеко от его дома. Свидание? Правда, почему нет? Но Чон думает иначе. Он знает, что ни одна омега не посмотрит на него как на альфу из-за его шрамов, даже не смотря на то, что он вожак стаи. Просто захотелось порадовать омегу и показать ему россыпь ночного неба красивыми звездами. Спустившись вниз, он выглядывает из-за угла и ловит глазами картину, где Тэхен нервно подскакивает на месте хватаясь за место на груди, где находилось сердце, шипя как самый настоящий кот на тостер. Омега до ужаса испугался тостера, который выкинул поджаренный хлеб с характерным звуком. Чонгук тихо смеется, но сдерживать тихий смех не получается, когда его же смех пугает омегу еще чуть больше. Он бледнеет прямо на месте, вновь хватается за сердце и, выпучив большие изумрудные глаза, смотрит на вожака во все глаза. — Ты такой милый, когда пугаешься, — улыбается альфа и, подойдя ближе, приближается своим лицом ближе к лицу омеги и, подмигнув ему, отходит чуть дальше. Он легкими движениями достает хлеб из тостера и размазывает сыр, который видит рядом, догадываясь, что собирался делать омега. Выключив плиту, он отодвигает сковороду в сторону, чтобы ничего не пригорело. Омега поджимая губы, достает чашки, которые видел ранее и смотрит на альфу. Тот лишь указывает пальцем на пачку с зеленым чаем и еще на рядом стоящую баночку с медом. Заварив чай и положив в кипяток по одной чайной ложке меда, Ким, помешивая, ставит на стол кружку. Заваривая чай, он даже не замечал, как альфа покосился на его голые ноги, которые выглядывали из-под чонгуковой толстовки, благо прикрывались ягодицы. Тяжело сглотнув, волк отворачивается в сторону, чтобы самого себя не возбуждала мысль о стройных и немного подтянутых ногах омеги. Завтракают они вновь с немного неловким молчанием. Правда вожак говорит омеге, чтобы вечером после заката был уже дома, оправдывается тем, что у него есть одно важное дело, которое тому следует сделать. А Тэхен на все согласен, он хочет отблагодарить доброго вожака за то, что разрешил ему остаться на еще один день в поселении. А Чонгук лишь думает о том, что на парнишке сейчас лишь его большая толстовка и теплые носки, которые немного неряшливо свисали. Покончив первым с завтраком, омега держит в руках чашку и, пользуясь случаем, решается поглазеть на альфу. А почему бы и нет? Он смотрит исподтишка, но иногда опускает взгляд в чашку и делает глотки чая. Волосы, которые немного вились, были чернее угля, но так аккуратно заплетены в небольшой хвостик где-то в районе чуть выше затылка, но пара прядей все равно спадали. Аккуратное лицо с острыми скулами и четким подбородком, на правой брови был небольшой шрам, который шел ему. Тэхен даже невольно замечает, что у вожака есть родинка под губой, когда тот облизывает губы, слизывая языком сладость тостов с сыром. Тэхен даже видит след от когтей, который тянется на лице, плавно переходя на шею и скрываясь где-то там под черной майкой. И почему-то омеге это нравится. Ему хочется прямо сейчас придвинуться к нему ближе и поцеловать костяшки его сухих рук с маленькими шрамами. Хочется провести своими пальцами по шрамам и пройтись по ним губами. Хочется показать, что они по-своему прекрасны и ничего в этом страшного нет. Тяжело сглотнув, Тэхен отворачивается и, подперев голову рукой смотрит на окно, за которым начинают мелькать чьи-то тени. И когда тень становится все ближе и ближе, он даже не успевает ничего сказать, как в дом без стука заходит сонный Чимин. Но увидев завтракающих оборотней, он сразу же кидает взгляд на голые ноги омеги и шумно вдыхает воздух носом. В дом проходит Юнги, зевая в согнутый кулак, и тоже принюхивается. — Тебе не кажется, что тут странно пахнет? — интересуется омега у своего супруга. — Чем же? — раздраженно хмыкает Чонгук, смотря на друзей. — Любовью и феромонами, — он складывает руки вместе и, подняв одну ногу согнутую в колене, мило улыбается и начинает тихо смеяться, — Тэхен, а ты чего без штанов ходишь? Уже успел покорить сердце вожака? Щеки омеги тут же вспыхивают и он, опустив голову вниз, убеждается в словах Пака. Он ведь реально сидит без штанов. И все это время сидел без них. И все это время ходил без штанов, светя голыми ногами перед мужчиной! Какой позор! — Ты чего молчал?! — шипит недовольно Тэхен, натягивая толстовку как можно ниже. — А мне нравилось, — хмыкает Чонгук, за что получает в свой адрес лишь свирепый взгляд. — Извращенец! — Ты, киса, не хуже, — все так же давя улыбку, отвечает Чонгук. — С каких это пор? — искренне удивляется Ким, смотря на альфу, что берет в руки чашку чая и делает глоток. — Не ты ли в открытую пялился на меня пару минут назад? — он поднимает одну бровь, замечая дикое смущение омеги. Тэхен вновь краснеет и, чертыхнувшись, подрывается с места под дикий ор Чимина, у которого, кажется, наступил приступ смеха, натягивает толстовку ниже до колен и быстро поднимается по лестнице прямиком в комнату. Там он ныряет под одеяло, где торчит лишь его макушка. Так и лежит пару минут, пока не слышит тихий стук в дверь. Пак проходит очень тихо, садится на кровать и, недолго думая, залезает к омеге под одеяло, после чего начинает ластиться к нему ближе, обнимая за талию. — Сходим к ручью, что протекает недалеко от поселения? — строит глазки омега, — Там сегодня будут маленькие волчата, можем с ними поиграть, — а Ким сдается под напором милых глазок нового друга. Натянув все-таки штаны, омеги держась за ручку, весело спускаются по лестнице. Чонгук лишь удивленно смотрит на эту картину и немым взглядом спрашивает у друга, как его омеге удалось вот так буквально за пару минут успокоить гостя и вытащить на прогулку? Тот лишь пожимает плечами. Чары, детка. Пак точно обладал своими чарами или же это была особенность северных волков. Они всегда были слишком милыми и любвеобильными. Тот же Юнсоб. Он сразу понравился омеге и доверился ему, даже не зная совершенно его. Просто Ким чувствовал безопасность и спокойствие рядом с ним. Так и проходит почти целый день. Омеги сидят у ручья, который протекает прямо почти у поселения. Щенки радостно резвятся в воде и брызгаются в разные стороны, от чего старшие немного промокли, но им было как-то все равно. Где-то чуть ближе к обеду к ним присоединяется Сокджин с корзиной в руках. Он принес угощение для всех и угостил каждого волчонка съедобными запеченными яблоками с медом. Других же напоил еще чаем. Тэхену непременно нравилось тут. Даже стало нравиться то, как к нему обращались остальные. Вроде прошло всего-то два дня, а он с гордостью мог назвать хенов своими друзьями, которых у того никогда толком и не было. Держа в руках стаканчик с чаем, он лишь поджимает к себе ноги и с улыбкой смотрит на всех. На Джине смешная рубашка с нелепыми узорами и широкие желтые штаны, соломенная шляпа с розовой ленточкой, что сильно шла ему. Лис вроде и выглядел немного нелепо, но ему это шло. Омега думает, что бы не нацепил на себя старший Ким, то все ему было б к лицу. На Чимине был свитер его старшего брата, который вчера отдал омега тому, и зеленые штаны. Все такие уютные. Даже сидя в чужих спортивных штанах и в теплой толстовке альфы, зеленоглазому было удобно.***
Когда солнце стало скрываться за горизонтом, омеги складывают пустые чашки в корзину, с которой пришел хен. Тот, обняв каждого на прощание, быстро ретировался с поля зрения, скрываясь в своем домике. Чимин всегда задавался вопросом, как у того так быстро получалось исчезать, и так же внезапно появляться. Тэхен лишь смеется на нелепые догадки друга и даже не замечает, как они за разговором уже подошли к дому вожака, где на втором этаже горел свет прикроватной лампы. — Знаешь, он мало кого к себе подпускает, — останавливаясь, говорит Пак. — Ты о чем? — О Чонгуке, — кивает головой в сторону дома, — Он бы сроду не позволил омеге остановиться в его доме и носить его вещи. Он меня-то на порог своего дома пустил лишь спустя два года общения и то, если бы не Юнги, то думаю — это было бы намного позже. Он-то и от Джина поначалу шугался, словно от костра, боялся даже на километр подойти к нему. — Почему? — только и спрашивает омега, немного растерянно смотря в окно, где замечает силуэт альфы. — Из-за шрамов, — чуть тише говорит Чимин, — Но он и до них был очень некоммуникабельный с людьми, мне-то не знать, — пожимая плечами, добавляет омега. — Хочешь сказать, что он ни разу не любил никого? — догадывается Тэхен. — Хочу сказать, что ты первый, кто так влияет на Чонгука и его волка, который с ума сходит только от твоего присутствия рядом. Закрыв за собой тихо входные двери, омега прижимается спиной к ним и тяжело вздыхает. Сердце бешено отдает сильные удары, отчего кажется, что оно вот-вот выпрыгнет из груди и пустится в пляс. Слова Чимина застряли где-то в голове и мысль о том, что вожак странно ведет себя лишь в присутствие Тэхена, никак не покидала голову. Мысли были тягучими словно патока, которая стекала с ложечки прямо обратно в баночку. И омега не мог понять, он радовался или нет? Радовался ли он, что именно из-за него волк альфы сходит с ума? Радовался ли он тому, что кажется нашел то, что его так тянуло из дома? А тянуло ли оно его вообще? Стоило ли сбегать и обретать то, о чем так давно мечтал? Так сложно, все слишком сложно. Но самое главное — страшно. Ему просто страшно от того, что сердце так бешено стучит, так и норовясь пуститься в пляс. Так и не может успокоиться, когда Чонгук спускается по лестнице и ловит растерянный и напуганный взгляд омеги. Но тот лишь смотрит на время и, выглянув в окно, вскидывает бровью и, выйдя из дома, подзывает омегу за собой. Идут они молча. Их молчание нарушала лишь лесная гладь и шуршание веток с разных сторон. Тени, что так устрашающе, но красиво ходят между деревьями, заманивали оборотней за собой, словно если они свернут с тропинки темный, тягучий лес захватит их в свои когтистые лапы и никогда не отпустит. Тэхен ступал за вожаком по пятам, прижимая руки к себе, и лишь немного в страхе озираясь по сторонам, когда слышал чужой треск веток где-то с боку. Альфа лишь хмыкал себе под нос, но шел по тропинке, которая начиналась за его же домом. Ему нечего тут бояться, как ни крути, на этих землях он являлся самым страшным зверем, который одним ударом мог снести голову нежелательному гостю. Выйдя на поляну, что была освещена лишь лунным светом, омега тихонько ахает от восторга. Немного сдавлено пищит, когда видит на поляне цветы и, обежав Чона, направился прямо к ранним ромашкам, в которые тут же ныряет и весело смеется. Он обнимает цветы руками, вдыхает их аромат и, облокотившись о свои руки, вытягивает спину, смотря на россыпь ночного неба. Рядом с ним садится альфа, скрестив ноги, и тоже вытягивается, опираясь на свои две откинув голову. — Зачем ты привел меня сюда? — спустя долгое время спрашивает Тэхен и, ложится в траву, не желая даже боковым зрением сейчас смотреть на альфу. Ведь, думает, что если посмотрит, то точно канет в лету лишь от черноты его глаз, где виднеется космос. — Просто, — тихо отвечает вожак, кидая мимолетные взгляды на омегу, что так красиво смотрелся под россыпью ночных звезд. — Так и скажи, что это свидание. — Но… — теряется альфа, — Это не оно. — Я знаю, Чонгук, — начинает Тэхен и принимает сидячее положение, — Ты правда, думаешь, что на тебя не посмотрит ни одна омега из-за шрамов? — вот так в лоб спрашивает он. — Мне не нужна жалость и сочувствие с их стороны. — вот так просто отвечает он, смотря своими черными глазами на Кима. — Ты прекрасен, — наконец говорит парень, осторожно касаясь щеки со шрамами, и большим пальцем совсем невесомо проводит по ним. Повисает неловкое молчание, но омега не перестает держать свою ладонь на чужом лице, невинно касаясь шрамов, которые, по его мнению, лишь украшали вожака, от чего придавали ему статности и уважения. Чонгук накрывает своей ладонью чужую ладонь, что покоилась на его лице и немного сжав, подносит к своим губам, оставляя совсем неощутимый поцелуй. Лицо Тэхена вспыхивает, и он неосознанно придвигается ближе и, закрыв глаза, делает первый шаг навстречу. Он прикасается своими губами к чужим, словно пробуя их на вкус. Он отстраняется так же быстро, как и приблизился замечая как в глазах напротив вспыхнул огонек. А Чонгуку сложно. Ему чертовски сложно переступить через себя и притянуть омегу вновь к себе, чувствуя чужие влажные губы на его сухих. Ему сложно до дрожи в пальцах, где чувствует легкое покалывание. Внутренний зверь стоит и воет от того, что человек сидит неподвижно и борется сам с собой. И Тэхен решает помочь тому побороть все свои сомнения и выкинуть их прочь из головы. Он, прикрывая веки, приближается вновь к лицу, опаляя горячим дыханием сухие губы и, пройдясь по ним кончиком языка, накрывает их своими, мягко целуя. Рука касается шеи, нежно поглаживая, и тот тихонько стонет в нежный поцелуй, когда вожак берет дело в свои руки. Он касается загривка на затылке и притянув к себе ближе, отвечает на сладостный поцелуй. Приоткрыв губы, язык альфы проникает внутрь и касается неба, надавливая. Тэхен опускается на траву, утягивая за собой оборотня, который нависает, сверху продолжая целовать то медленно, то горячо от чего рычит, получая тихий стон. Разрывая поцелуй, альфа смотрит в изумрудные глаза напротив, в которых читается благодарность и любовь. — Меня тянуло к тебе, — осознанно говорит Тэхен, аккуратно касаясь черных волос и шрамов на скуле, — Всю мою жизнь меня тянуло не за горы, меня тянуло к тебе, Чонгук.