Consorte Lan

Вот и всё, брак был заключён, и теперь Цзян Ваньинь сидел в ханьши, ничего не видя перед собой, ожидая, когда вернётся Сичэнь, чтобы засвидетельствовать их первую брачную ночь. С некоторым возмущением он шутил, почему именно он должен быть невестой. Потому что Юньмэн Цзян был младшей сектой, несмотря на свою близость с Ланьлин Цзинь. И Юньмэн Цзян это было выгодно, сначала Вэй Усянь вышел замуж за Второго Нефрита ордена Лань, а теперь глава ордена Цзян заключил брак с главой ордена Лань. Многие шептались, что Цзян Ваньинь не был заинтересован в Цзэу-цзюне, он просто делал всё возможное, чтобы возвыситься, в конце концов, он и этот бесстыдный Вэй Усянь были братьями-единомышленниками. Никто не удивился бы их одинаковым навыкам и амбициям. Очевидно же, что Лань Ванцзи был обманут и соблазнён Вэй Усянем. Бедный Лань Ванцзи такой чистый и непорочный. И снова эти слухи доходили до Цзян Ваньиня. Вэй Усянь много и постоянно говорил о тех неприятных вещах, что делал и говорил Лань Ванцзи, когда они были наедине в спальне. Каждый раз, когда кто-то говорил о чистоте Ханьгуан-цзюня, Цзян Чэн хотел рассмеяться говорящему в лицо. В этом человеке не было ничего чистого. Но эти рассказы приводили Цзян Чэна к другой опасной мысли, теперь, когда он был замужем за Лань Сичэнем, он задавался вопросом, будет ли тот похож на своего брата, и что ему тогда остаётся? Когда он был младше, его отец объяснил ему с Вэй Усянем, что ожидалось от мужчины, когда он женился. Вэй Усянь воспринял это, как любой другой разговор, но Цзян Чэн… У него никогда не было времени думать об этом после всего случившегося, в то же время идея найти хорошую женщину, жениться и наполнить Пристань Лотоса детишками была на последнем месте в его голове. Потом у него было время, чтобы узнать Лань Сичэня поближе, и теперь он был здесь в свою первую брачную ночь, ожидая Сичэня, и потом. И потом… Внезапно Цзян Чэн не смог дышать, всякий раз, когда он думал об этом, происходило одно и то же. Всё его тело покрылось холодным потом и его начало трясти. Не сейчас. Почему это происходит именно сейчас? Он не мог дышать, и его глаза наполнились слезами. Я просто хочу быть достаточно хорошим для А-Хуаня… Если это случится, я не буду достаточно хорош для него… Он не захочет оставаться со мной… Может, ему следовало сказать раньше, но со всеми этими приготовлениями к свадьбе, обменом подарками и всем остальным, у Цзян Чэна совсем не было времени признаться в своих страхах и сомнениях, и теперь он оказался в таком состоянии. Слёзы текли по его щекам, тяжёлые капли падали на его красные одежды, пока он безуспешно пытался восстановить дыхание. Он дрожал, словно лист на ветру, всё его тело было покрыто холодным потом. Где демоны носят Сичэня? Цзян Чэн хотел позвать кого-нибудь, адепта или слугу, кто бы мог помочь ему, принести воды и посидеть с ним, слушая его, но слова не шли с языка, и чем больше он пытался, тем сильнее чувствовал, что задыхается. В ушах звенело, и он отбросил покрывало с лица в надежде на вдох. Он услышал, как вдалеке открылась дверь, уверенный, что празднование заканчивается, а значит Сичэнь скоро будет рядом с ним, а потом… — А-Чэн? — донеслось до него, но голос казался таким далёким, так сильно Цзян Чэн был напуган. — А-Чэн ты в порядке? Кто-то крепко обнял его — ура! Сичэнь был здесь. Но было слишком поздно, Цзян Чэн был посреди панической атаки, чувствуя себя маленьким и испуганным. Нежной, тёплой рукой Сичэнь вытер его слёзы. — Хочешь, я позову целителя? — его голос казался шёпотом, словно Цзян Чэн находился под водой, он покачал головой, никто не должен узнать о его позоре. — Ладно, никаких целителей, возьми меня за руки, я с тобой, всё хорошо, тебе нужно закрыть рот и попытаться дышать через нос. Цзян Чэн попытался сделать, как ему велел Сичэнь, сжал его руки и вскоре ему действительно стало легче дышать, его перестало так сильно трясти, но холодный пот продолжал стекать по его коже. Привкус горечи, поднимающейся по горлу и оседающей во рту ещё не прошёл, но по крайней мере, он мог дышать. — Вот так, хорошо, теперь ты можешь говорить? — теперь голос Сичэня звучал ясно, он сидел рядом и гладил его руки. Цзян Чэн покачал головой. — Хорошо, ты можешь сказать мне, когда будешь готов. Долгие фэни они молчали. Лань Сичэнь снял золотые украшения с волос Цзян Чэна, убрал их в сторону, распустил волосы и обнял его. Цзян Чэн зарыдал, он мог дышать, но его всё ещё трясло. — Я… не могу… — Что ты не можешь, моя душа? — спросил Сичэнь, распутывая его волосы пальцами. — Это… я не могу сделать это… Цзян Чэн почувствовал напряжение Лань Сичэня, но оно прошло так же быстро, как и появилось. — Ты не хотел выходить за меня замуж? Было бы лучше подождать ещё немного? Цзян Чэну захотелось снова разрыдаться, когда он услышал вопрос Лань Сичэня. Неужели Лань Сичэнь не понял чувств Цзян Чэна? Он слишком поторопился? Разве его любви не хватило для мрачного главы ордена Цзян? — Нет, этого… я хочу — Цзян Чэн ненавидел себя за то, что был настолько слаб, что не мог объясниться должным образом, голос в его голове звучал презрительно, словно Госпожа Юй снова его ругала, указывая на то, что он снова недостаточно хорош. Вэй Усянь объяснил бы всё должным образом. Он сделал глубокий вдох, наконец оторвавшись от Лань Сичэня, чтобы посмотреть на него. Он выглядел таким красивым в своих свадебных одеждах, белая лента была заменена на красную. Он с беспокойством смотрел на Цзян Чэна. — Я не хочу ничего другого в этой жизни, кроме как быть с тобой, но… Но сначала я должен кое-что сказать тебе. — Я тебя слушаю, что бы тебя не беспокоило, теперь, когда мы вместе, я поддержу тебя во всём. И Цзян Чэн плакал, рассказывая ему об этих чувствах, возникающих каждый раз, когда он думал о будущем, о своих супружеских обязательствах, о том, что он не был уверен, что сможет удовлетворить Лань Сичэня так, как тот хотел бы, и если так и будет, что тогда будет с их браком? Сичэнь внимательно слушал его, ни на мгновение не отпуская его руки. — Словно… Словно я на празднике, где полно изысканных блюд, но что делать, если не голоден? Если я буду есть, то мне просто станет плохо… Лань Сичэнь улыбнулся, отвёл прядь волос ему за ухо и поцеловал его в лоб. — А-Чэн, всё в порядке. Даже если мы никогда не сделаем этого, я не перестану любить тебя. — Но… — Пожалуйста, дай мне закончить, хорошо? Я пытаюсь сказать тебе кое-что важное. Лань Сичэнь снова обнял его, заставляя Цзян Чэна положить голову ему на плечо. — Даже если мы никогда не сделаем этого, если брак никогда не будет засвидетельствован, я никогда не стану презирать тебя. Я так долго ждал тебя, какая разница, даже если мне придётся ждать ещё вечность? — Но это нечестно по отношению к тебе! — Но какая это будет справедливость, если я заставлю тебя? Последнее, что я хочу делать — принуждать тебя к чему-либо. Цзян Чэн вздохнул, Лань Сичэнь был прав в любом случае, они были вместе, и этого должно быть достаточно, пока оно не закончится. — Ты слишком много думаешь, правда? Хватит, я не оставлю тебя, что бы ты об этом не думал. Я выбрал тебя, потому что я хотел быть с тобой, и ничего не меняет, потому что ты рядом. Я люблю тебя. И это было именно то, что Цзян Чэну было нужно услышать от Лань Сичэня, он отчаянно хватался за него. — Скажи ещё раз. — А? — То, что… С самого моего рождения, никто не говорил мне, что любит меня. — Тогда я скажу тебе это столько раз, сколько смогу. Лань Сичэнь поцеловал его в лоб, Цзян Чэн закрыл глаза, чувствуя касания губ к своим векам, щекам, близко к губам. — Всё хорошо? — Да, всё хорошо. И затем он медленно и нежно прижался губами к его губам. Это было хорошо.

🐶

— Они так ничего и не сделали? — Вэй Усянь на следующий день звучал несколько разочаровано, когда Цзян Чэн покачал головой. — Ай, ты же шутишь? — Вэй-сюн, не будь таким злым, не все такие, как ты, — Не Хуайсан захлопнул веер и стукнул им Вэй Усяня по лбу. — А-Чэн может делать со своим мужем всё, что захочет, как и ты со своим. — Брачная ночь нужна именно для этого, хотя не все хотят одного и того же, — равнодушно прокомментировал Вэнь Кэсин, никто не знал, как он здесь оказался, ведь его не приглашали. — В отличии от вас, Сичэнь был очень понимающим, и он принимает то, что я не хочу этим заниматься, я объяснил ему, что я чувствую, и он не был этим расстроен. — Мне так жаль, что ты не говорил мне об этом, А-Чэн, — Вэй Усянь надулся. — Я не доставал бы тебя так сильно с этими условиями из твоего списка для идеальной жены. — Я долго об этом не думал, а после и вовсе не было времени для поиска, было много гораздо более важных вещей, о которых стоило подумать. — Но… — Достаточно, Вэй Усянь, я говорю, что всё хорошо, и Лань Сичэнь с этим согласен, не тебе об этом беспокоиться. — Но я же твой брат… — разнылся Вэй Усянь. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив… — А разве я сейчас не счастлив? Перестань быть таким ребёнком, — Цзян Чэн выпил своё вино и пододвинул чашу Вэнь Кэсину. — Ещё вина! — Да, господин новобрачный, — Вэнь Кэсин рассмеялся и налил ему ещё вина, а затем он слишком мягко стукнул веером по макушке Вэй Усяня. — Я говорил тебе, что не все такие, как ты, некоторые просто не чувствуют подобного желания, и это нормально. Вэй Усянь вздохнул и выпил вина. Он полагал, что пока Цзян Чэн счастлив, всё, что он делал (или не делал) в своей спальне со своим мужем, было нормальным.