Consorte Lan

Вэй Усяню даже в голову не приходило, что Лань Цижэнь может быть женат. Он думал, что Лань Цижэнь — одинокий, жестокий человек, и поэтому так строго следит за соблюдением правил. И оказался неправ. Вот как всё выяснилось: Когда они только вернулись из своего путешествия по миру заклинателей, которое Цзян Чэн с насмешкой назвал гастролями, Вэй Усянь поселился в цзиньши вместе с Лань Чжанем, где они с упоением принялись выполнять своё обещанное каждый день. Утром, когда Вэй Усянь проснулся, Лань Чжань уже ушёл заниматься своими делами. Вэй Усянь никогда не спрашивал, чем занимается Лань Чжань, потому что понимал, что это что-то важное. Во второй половине дня Лань Чжань вернулся с едой и приготовил для них ванну, после с интересом слушал о том, чем занимался Вэй Усянь весь день, рассказывать особо было не о чем. Потом они занимались своим каждый день, и всё начиналось заново. Играть с кроликами и дразнить А-Юаня наскучило очень быстро, но Вэй Усянь обещал, что он будет вести себя хорошо и будет следовать правилам. Поэтому пока Лань Чжань был на ночной охоте, Вэй Усянь решил отправиться в Цайи, но, когда он вернулся и был уже у дверей цзиньши, он услышал что-то странное. Смех. Лань Чжань смеялся. Но Лань Чжань смеялся только с Вэй Усянем. Как такое могло быть? Несмотря на то, что подслушивать было запрещено, Вэй Усянь прижался ухом к двери, чтобы слышать всё, что происходит по другую сторону. — А-Чжань, ты должен быть осторожнее, я не всегда буду рядом, чтобы исцелить тебя, — голос был женским. — Но ты лучший целитель в Гусу, — ответил Лань Чжань, и в его голосе звучало что-то, что по мнению Вэй Усяня должно было принадлежать ему одному. Лань Чжань не мог же изменять ему с женщиной? — Никакого стыда не осталось. Мне придётся сказать А-Хуаню, что тебя следует наказать. Ты превратился в бесстыдника с тех пор, как ушёл с этим Вэй Усянем. Вэй Усянь посмотрел вниз, всё думая о том, что… — А-Жун, — он снова услышал голос Лань Чжаня, но в этот раз в его тоне звучало что-то похожее на то, что он хочет отругать эту А-Жун. По крайней мере, несмотря на то, что он ему изменял, Вэй Усянь занимал в его сердце достаточно места, чтобы Лань Чжань защищал его. — Отец постоянно жалуется, что ты изменился из-за него, что в нём такого особенного? — Вэй Ин… моя родственная душа. От этих слов сердце Вэй Усяня замерло, а женщина в цзиньши рассмеялась. — Ах, Вэй Ин, то, как ты произносишь его имя и всё такое, — до чего прекрасно, — шорох ткани. — Ладно, тебе нужен покой в течение нескольких дней, и, пожалуйста, не унижай своего Вэй Ина ложью о своих ранах, а то я тебя знаю. — Спасибо, А-Жун. — Но не думай, что я прощаю тебя, маленький братец. Ты даже не представил меня своему Вэй Ину. Ты стыдишься своей тёти и этой слабой двоюродной сестры? Вэй Усянь широко раскрыл глаза от удивления. Сестра? У Лань Чжаня были двоюродные сёстры? — А-Жун знает, что это не так, — Лань Чжань казался немного смущённым. — Когда ты перестанешь быть таким упрямым? Хочу поскорее познакомиться с твоим Вэй Ином, я так состарюсь, пока буду ждать. — Ты же знаешь, что сказал дядя. — Отец не может мне отказать ни в чём, так что перестань быть таким мелочным и представь меня своему партнёру на пути совершенствования. Вэй Усяню потребовалось время, что эта мысль улеглась у него в голове. Эта А-Жун дочь Лань Цижэня? У старика были дети? Что, во имя Дянься, здесь происходит? Он услышал удар тканью и решил, что пришло время открыть дверь и войти, Лань Чжань сидел на кровати, его одежды были распахнуты, обнажая перевязанный бок, и молодая девушка била его рукавом своего платья. Вероятно, они не заметили, что вошёл Вэй Усянь, потому что девушка продолжала пытаться побить Лань Чжаня, а Лань Чжань пытался закрыться обнажённой рукой. Вэй Усянь прочистил горло, и девушка закричала. — А-Чжань, почему ты не сказал мне, что здесь кто-то есть? Я теперь выгляжу глупо! — девушка заплакала и спряталась за ширмой с цветами сливы, которую Вэй Усянь разрисовал за неделю до этого. — Лань Чжань, почему ты не говорил мне, что у тебя такая большая семья? — спросил Вэй Усянь. — Потому что он стыдится нас, — из-за ширмы раздался голос А-Жун. Лань Чжань тяжело вздохнул. — Это неправда, А-Жун, выходи оттуда. Девушка вышла из-за ширмы, надувшись. Вэй Усянь восхитился её красотой. — Лань Линжун, Вэй Ин. Вэй Ин, это моя двоюродная сестра Лань Линжун. Лань Линжун поклонилась, её уши алели — семейная черта. — Этот целитель приветствует вас, господин Вэй. — Айя, в этом нет необходимости, но Лань Чжань, не пугай меня так, я не знал, что у тебя есть сестра, и я подумал, что ты изменяешь мне с кем-то. — Я бы никогда не причинил боль Вэй Ину. — Посмотрите, только посмотрите, как он верен своему возлюбленному, и как ничтожно равнодушен к своей сестре и своей тёте, я скажу отцу, чтобы он отругал тебя. — А-Жун, — Лань Чжань приподнял бровь, а Линжун рассмеялась. Теперь Вэй Усянь определённо хотел познакомиться с женщиной, которая родила Лань Линжун, она должна быть интересной женщиной, если сестра Лань Чжаня была такой.

🐰

Прошло несколько лет, и Лань Линжун давно уже стала частью семьи. Она и её мать, Лань Синнуань, иногда встречались с Вэй Усянем за ужином, но Вэй Усянь никак не мог поверить, что у Лань Цижэня была ещё какая-то семья, кроме его племянников. — Думаю, в этом году Лань Хуэй должна станцевать танец богини реки Ло на фестивале Драконьих лодок, да, мама? — Лань Линжун, прекрати давить на свою старшую сестру, если она не хочет, чтобы кто-то из ордена видел её, ты должна уважать её решение, — ругала её Лань Синнуань, добрая женщина, которая никогда не ругала свою дочь в присутствии Вэй Усяня, так что это должно быть важно. — А что там с Лань Хуэй? — спросил Вэй Усянь, Лань Линжун отвела взгляд, а Лань Синнуань улыбнулась Вэй Усяню. — Неважно, моё дитя, не беспокойся об этом. Приготовление к фестивалю — за этим следят жёны ордена, ты не являешься женой, как таковой, но всё равно должен знать. В конце концов, когда Цзян Ваньинь переедет сюда, он тоже должен будет знать об этом. — Но… — Уединение моей старшей дочери не имеет ничего общего с этим, — Лань Синнуань вздохнула и сделала глоток чая. — А-Жун слишком много говорит о семейных делах, пожалуйста, не слушай её. Лань Синнуань нежно погладила Вэй Усяня по волосам. Вторая госпожа Лань относилась с уважением к Вэй Усяню, в отличие от Лань Цижэня. Когда старик Лань спрашивал свою жену о том, что хорошего было в Вэй Усяне, что он очаровал всех в Облачных Глубинах, женщина лишь пожимала плечами. — Он смешит меня, и он хороший мальчик. Я вижу его с нашим племянником так же, как и ты, но, кажется, есть много вещей, которые ты не замечаешь. И это, как говорится, всё. Но Вэй Усянь не хотел оставаться в сомнениях. С тех пор, как он узнал о существовании жены и дочерей Лань Цижэня, в нём словно поселилась жажда знаний. Он хотел узнать больше о семье Лань Чжаня. Вэй Усянь знал, что Лань Хуэй и Лань Линжун были драгоценными жемчужинами Лань Цижэня, но он никогда не встречал Лань Хуэй. Было бы странно спрашивать у кого-нибудь из адептов, но он не мог спросить у самого Лань Цижэня, старик никогда ничего не говорил о своей старшей дочери. Оставалось два варианта. Его муж и брат его мужа. Лань Ванцзи очевидно ничего не скажет, но в подходящей обстановке разговорить двух нефритов было возможно. Поэтому Вэй Усянь пригласил Лань Сичэня выпить с ним и Лань Чжанем чаю, когда у него будет возможность. План был идеальным и не мог провалиться. Вот только у жизни были свои планы. Она запланировала, что Лань Цзинъи подерётся с Цзинь Чаном, Цзинь Чан будет исключён, а Вэй Усяню придётся обсуждать поведение Цзинъи с его семьёй. — Лань Сичэнь, кому я должен сообщить о случившемся с Цзинъи? Лань Сичэнь тянул с ответом, Лань Ванцзи сжал рукоять Бичэня так сильно, что его суставы побелели, — верный знак, что его что-то беспокоило. — Вэй Ин, я разберусь с этим, — Лань Ванцзи ушёл, Вэй Усянь хотел последовать за ним, но Лань Сичэнь остановил его жестом. — Иди домой и подожди его там, эта ситуация, с которой он должен столкнуться самостоятельно, — сказал ему Лань Сичэнь. — Ванцзи… ему нужно поговорить с нашей сестрой. — При чём здесь А-Жун? — Нет, дело не в А-Жун, — Лань Сичэнь прикусил губу. — Знаешь, это не то, о чём мы должны говорить посреди улицы. Так и получилось, что ответы, которые он хотел получить, Вэй Усянь получил гораздо раньше. — Ты ведь знаешь, что Лань Хуэй — старшая сестра А-Жун? — спросил Лань Сичэнь, и Вэй Усянь кивнул. — И то, что она на два года старше Ванцзи, а А-Жун на год младше него? Вэй Усянь снова кивнул, это означало, что Лань Хуэй была на три года младше Лань Сичэня, и они, должно быть выросли вместе, в то время как Лань Чжань, должно быть, рос вместе с Лань Линжун. — За несколько лет до того, как ты приехал на обучение в Гусу и познакомился с Ванцзи, наша двоюродная сестра, Лань Хуэй, была помолвлена. А-Хуэй собиралась выйти замуж за Минцзюэ-гэ, это было идеально, потому что тогда бы мы стали семьёй, они, казалось, ладили. Но когда Вэнь Сюй напал на Облачные Глубины… он забрал А-Хуэй… Вэй Усянь чуть не пролил чай на одежду, зло от действий Вэнь Жоханя и его сыновей обрушилось на Лань Синнуань и её драгоценные жемчужины? — Он хотел сделать её одной из своих наложниц, теперь ты понимаешь, почему дагэ был так зол и хотел получить голову Вэнь Сюя? Ему было всё равно, даже если Вэнь Сюй запятнал честь А-Хуэй, он просто хотел вернуть её, но, когда мы нашли её, она не хотела больше встречаться с дагэ. Она разорвала помолвку и ушла в уединение, которое с тех пор не покидает. — Я всё ещё не понимаю, какое отношение это имеет к Цзинъи. — Ты не понял, почему А-Хуэй ушла в уединение и отказалась выходить замуж? На этот раз Вэй Усянь пролил чай на стол. Лань Цижэнь говорил, что, когда Цзинъи родился, Лань Сичэнь и Лань Чжань заботились о нём, как заботились об А-Юане. Теперь всё стало на свои места. Лань Цзинъи был сыном Лань Хуэй и внуком Лань Цижэня. Племянником Лань Сичэня и Лань Чжаня, и как следствие племянником Вэй Усяня. Дверь открылась и в комнату вошёл Лань Ванцзи, за которым следовали Цзинъи и красивая женщина, которую Вэй Усянь не знал. Лань Ванцзи сел рядом с Вэй Усянем. — Лань Чжань? — Ванцзи смотрел на своего мужа так, словно ему требовалась помощь, Вэй Усянь взял его за руку и улыбнулся. — А-Хуэй, я рад, что ты смогла прийти, — Лань Сичэнь улыбнулся женщине, но она не улыбнулась в ответ. Её нежные руки лежали на плечах Цзинъи, мальчик стоял, опустив голову. — Брат, пожалуйста, прости Цзинъи, я слишком избаловала его, и он доставил тебе неприятности, потому что я не воспитывала его должным образом. Накажи меня вместо него. — А-Хуэй, пожалуйста, садись, — Лань Сичэнь указал на место рядом с собой. Лань Хуэй робко опустилась на колени и потянула Цзинъи за собой. — Глава Лань, я знаю, что этот юный ученик не достоин быть в вашем ордене… — Матушка! — Будьте добры, разрешите ему остаться, несмотря на его происхождение. Пожалуйста, помилуйте ещё раз, я готова принять наказание дисциплинарным кнутом, если придётся. Пожалуйста, простите Лань Цзинъи, это моя вина, я плохо его воспитала. Это моя безответственность. — Матушка… — Помолчи, Цзинъи, мама обо всё позаботится. — Лань Хуэй, что это значит? — Лань Сичэнь смотрел на неё так, словно никогда раньше не видел. — Дисциплинарный кнут за детскую драку? — Я знаю, сколько бед я приношу, находясь здесь со своим сыном, глава Лань. — А-Хуэй, прежде всего, вы — наша семья, ты действительно думаешь, что мы бросим вас на произвол судьбы? Ни ты, ни Цзинъи не виноваты ни в чём. Мы просто хотели поговорить с тобой о том, что произошло, чтобы Цзинъи рассказал свою версию событий. Никто не будет наказан за то, что защищался. — Но… — А-Хуэй, ты видела работы Цзинъи? Ты знаешь, что он один из лучших в своём поколении? Правда почерк у него ужасный и характер немного трудный… — Дядя… — Цзинъи надулся. — Но он хороший мальчик и хороший ученик. Он защищался, почему он должен быть наказан? Но кто учил его так защищаться? Лань Хуэй снова отвела взгляд. — Я учила, я слабая заклинательница и не знаю, как ещё защитить себя, кроме как своими зубами и когтями. — Тогда ты хорошо его обучила, порой одних заклинательских навыков бывает недостаточно, — Лань Сичэнь сжал руку сестры в своих ладонях. — С Цзинъи всё в порядке, ни ты, ни он не будете наказаны. — На самом деле, он даже получил несколько локв в награду, — Вэй Усянь рассмеялся, и Лань Хуэй в замешательстве уставилась на него. — А вы… — Я — Вэй Усянь, партнёр Ханьгуан-цзюня на тропе совершенствования. — Ты… ты… — Лань Хуэй посмотрела сначала на Вэй Усяня, потом на Лань Ванцзи и схватила первое, что попалось ей под руку, чтобы ударить по голове Ханьгуан-цзюня. — Маленький глупый братец! Это твой Вэй Усянь, и ты даже не подумал сказать мне! Я, должно быть, выставила себя идиоткой! — А-Хуэй, не сейчас… — Лань Сичэнь попытался вмешаться, но это было бесполезно. — Отец много говорил о вас, в основном пренебрежительно конечно, но Ванцзи рассказывал только красивые вещи, он сделал моё уединение более терпимым, — Лань Хуэй улыбнулась Вэй Усяню. — А-Жун тоже говорит только хорошее о вас, все говорят, я слышала о вас так много, что чувствую, что мы друзья. — Пожалуйста, не дружи с Вэй-цяньбэем, — взмолился Цзинъи, схватив свою мать за руку. — А с тобой, молодой человек, мы ещё не закончили, я не забыла, что ты подрался. Вэй Усянь улыбнулся, по крайней мере, Лань Хуэй так сильно любила своего сына, что хотела, чтобы все страдания, которые могли обрушиться на него, легли на её плечи, потому что ребёнок не был ни в чём виноват.

🐰

— Матушка. — А-Хуэй? — Думаю, в этом году я станцую танец богини реки Ло.