🐇
Этот способ был очень энергозатратным, но Вэй Усянь очень на него надеялся. Предполагалось, что, если достаточно долго медитировать, и, используя нужную смесь благовоний во время парного совершенствования, можно создать второе ядро. Раньше этот метод использовался только теми заклинательницами, у которых не получалось зачать. Вэй Усянь абсолютно точно не был заклинательницей. Но он понял, что они ничего не теряют, пытаясь. Вэнь Нин предупредил его, что это может быть опасно, потому что его тело не создано для чего-то подобного, и если он не преуспеет… Вэй Усянь был гением, и если у него не получится, то не получится ни у кого. Так что последние несколько дней он посвятил часовым медитациям, как бы трудно ему ни было усидеть на месте, он зажигал необходимую смесь трав в курильнице на ночь перед тем, как приступить к «каждый день» неоднократно и всё в более рискованных позициях. — Вэй Ин, так и правда нужно? — Лань Ванцзи склонил голову в некотором замешательстве. На следующую ночь, как только они закончили, Вэй Ин задрал ноги, прижимаясь бёдрами к стене. — Так семя должно прорасти быстрее. — Ему некуда спускаться… — прокомментировал Лань Ванцзи. Но он любил Вэй Усяня, поэтому предпочёл не вдаваться в подробности.🐰
— Не проще было бы поискать какое-нибудь заклинание, меняющее тело? Конечно, в этой пыльной библиотеке что-нибудь, да должно быть, — Не Хуайсан поинтересовался у Вэй Усяня, наблюдая за тем, как тот копается в свитках, практически рассыпающихся в руках. — Ты заболеешь, если будешь вдыхать столько пыли. — Уверен, что это не ты заболеешь, чтобы не ехать на собрание заклинателей? — Нет, кажется, глава Яо уже узнал, что я притворяюсь больным. На этот раз я упаду в обморок и скажу, что у меня тепловой удар. — Ты настоящий дьявол, Не Хуайсан, — Вэй Усянь ударил его по голове пыльным свитком. — Но нет, я не думаю, что здесь есть какой-нибудь свиток о смене пола, в любом случае, я не знаю, захотел бы Лань Чжань что-нибудь подобное? — Ты из ума выжил? Лань Ванцзи любил бы тебя, даже если бы ты был оборванным бродягой, который не мылся месяцами. Вэй Усянь отмахнулся от него и вспомнил ленивого Вэнь Кэсина и его столь же ленивого мужа. Эти двое палец о палец не ударили, чтобы узнать, как там их ученики. — Если бы ты появился в виде потрясающей куртизанки с флейтой, играющей мелодии, способные контролировать мертвецов, я бы точно женился бы на тебе в тот же момент. Лань Ванцзи слишком шустрый. — Звучит так, словно вы завидуете, Глава Не. — Чушь, кто-то вроде Лань Ванцзи лишь разрушит мои планы о господстве в стране. — Что? — Вэй Усянь оторвался от свитка, который он читал. — Что? — Не Хуайсан сделал вид, что не сказал ничего такого. — Пожалуйста, не пытайся захватить страну, я пытаюсь забеременеть от Лань Чжаня. — Всё, что я пытаюсь сделать, так это объяснить тебе, что каким бы ты ни был, Лань Ванцзи последует за тобой хоть на край света! Конечно, здесь должно что-то быть. — Хуайсан, я не могу использовать такое заклинание в любом случае, мне ещё преподавать. — И правда, если ты сделаешь это, им придётся отправить тебя на женскую половину. — Я борюсь с разделением, ведь оно совершенно не помогает, как мы видим, двое мужчин тоже могут заниматься любовью друг с другом. — Как говорил дагэ, во время войны любая дыра — это траншея. — Он такого не говорил. — Ты прав, это сказал Цзинь Гуаньшань. — Отвратительно! — Вэй Усянь увидел в Не Хуайсане монстра. — Я рад, что Цзинь Лин не помнит этого старика. Двигайся, мне нужен этот свиток!🐇
— Разве ты не можешь просто усыновить ребёнка, как это делают нормальные обрезанные рукава? — вздохнула Мяньмянь, отдавая Вэй Усяню сумку с травами. Рядом стояла её дочь, очень заинтересовавшись колокольчиком ясности Вэй Усяня. — Ты не понимаешь, Мяньмянь! Это не то же самое, я хочу ребёнка с моим носом и глазами Лань Чжаня и… — Да, да, я понимаю, что каждый из нас рано или поздно хочет существо, которое, как мы знаем, наполовину наше и наполовину того человека, которого мы любим, но господин Вэй, мы не всегда можем получить то, что желаем. Иногда заклинательство не даёт ответ на всё, разве пытаться не утомительно? Вэй Усянь вздохнул, и Мяньмянь была права, несколько дней назад он понял, что воспринимает секс с Лань Чжанем, как поставленную перед ним задачу, а не награду за долгий день, он уже не был проявлением привязанности, он стал чем-то, что они должны были делать, чтобы получить результат. Вэй Усянь чувствовал, что он оказывает давление на самого себя. — Мой супруг и я пытались долгое время. Сначала это было очень разочаровывающе, потому что мы очень хотели ребёнка. Но однажды перестали видеть в этом что-то, благодаря чему получаются дети, мы перестали пытаться, и всё просто случилось. Я вижу, что ты устал, господин Вэй. Ты спрашивал у Лань Ванцзи, чего хочет он? — Он… Он пытается угодить мне, думаю, мы начинаем видеть в этом что-то, что мы должны делать, вместо того, что мы хотим делать. От этого устаёшь. — Тогда перестань смотреть на это так, что бы ни случилось, ты уже делаешь абсолютно всё, что-то да сработает. Но я скажу тебе кое-что, господин Вэй, чем больше усилий ты прилагаешь, тем меньше результатов ты видишь, тем больше это тебя расстраивает, до такой степени, что ты больше не хочешь этого делать. Вэй Усянь пришёл в ужас от мысли не желать «каждый день» с Лань Чжанем. Нет, такое просто невозможно. Но у Мяньмянь была дочь, она, должно быть, была права. Он прикусил губу и опустил взгляд. Он не хотел, чтобы они с Лань Чжанем дошли до такого. Когда он вернулся домой, он сказал Лань Чжаню, что они прекратят попытки. Если у богов есть ещё один ребёнок для них, то он появится, когда наступит время. Лань Ванцзи, казалось, был доволен этим решением. Он поднял Вэй Усяня на руки и с обожанием поцеловал. — Всё, что хочет Вэй Ин.🐰
Внезапно одним днём, когда они меньше всего думали об этом, произошло странное чудо. Лето почти закончилось, вскоре ученики должны были вернуться в свои ордена. Деревья в Облачных Глубинах пожелтеют, закаты станут краснее. Семья Лань собралась за столом, когда один из адептов прервал их трапезу, ища Лань Синнуань. Какая-то чрезвычайная ситуация на женской стороне. — Тётя? — Вэй Усянь хотел последовать за ней, но она и Лань Линжун уже выходили из зала. Лань Хуэй молча пила свой чай. — Должно быть, это Лань Жэн… у неё тяжело протекала беременность. — Лань Жэн? — Вэй Усянь нахмурился. — Я не знал, что кто-то забеременел на женской половине. — Это сложно, никто не знал, — ответила Лань Хуэй. — Довольно, сплетни запрещены, — отругал их Лань Цижэнь. — И никаких разговоров во время еды. Он закончили ужин в тишине. Несколько часов спустя кто-то постучал в двери цзиньши. Это была Лань Линжун. В руках у неё был маленький свёрток. — Брат, — она поклонилась Лань Ванцзи повернулась для поклона к Вэй Усяню. — Зять. — А-Жун, — поприветствовал её Лань Ванцзи, в его взгляде очевидно читалось любопытно по поводу свёртка в её руках. — Лань Жэн… Она не смогла… и отец неизвестен… и я просто не знала к кому ещё обратиться. — Линжун? Что ты такое говоришь? — Вэй Усянь приблизился и увидел малыша, мирно спящего в пелёнках, вышитых облаками. — Мальчик. Он не может остаться на женской половине. Мама и я не знаем, кто может о нём позаботиться. Вэй Усянь смотрел на спящего малыша и что-то внутри него закричало: Возьми его! Пока они не передумали! И именно это он и сделал. В какой-то момент Лань Ванцзи оказался рядом с ним, восхищённый малышом. Вэй Усянь тоже смотрел на него с удивлением. У него был точно такой же нос, как у А-Юаня, когда он был маленьким. — А-Жун… Как его зовут? — Перед смертью Лань Жэн сказала… назвать его Ибо. Лань Ибо. — Малыш… — Вэй Усянь, казалось, позабыл обо всех и унёс ребёнка. — Мы достанем для тебя козье молоко, нет ничего лучше для такого милого ребёнка, как ты. Лань Ванцзи наблюдал за ним с лёгкой улыбкой. — Спасибо, А-Жун. Дальше мы сами. — Хорошо, брат. Я передам маме с отцом. Дверь цзиньши закрылась за Лань Линжун, когда она ушла. Лань Ванцзи пошёл посмотреть, что делает Вэй Усянь. Он сидел на кровати, качая младенца, который мирно спал. — Лань Ванцзи. — Мн. — Лань Чжань. — Мн. — Лань-эргэ. — Да? — Ханьгуан-цзюнь. — Всё ещё здесь, — Лань Ванцзи сел рядом с ним. — Мы — родители, — Вэй Усянь посмотрел на него. Его глаза были полны слёз. — Мн. Мы — родители. Верно. Так оно и было.