Consorte Lan

День начался совершенно обычно. А потом просто превратился в какое-то безумие. Вэй Усянь растянулся на кровати ожидая, что Лань Чжань, приготовившись к занятиям, вернётся к нему с завтраком. Но он тут же понял, что что-то было не так, его муж всё ещё был рядом с ним, в постели, обнимал за талию, прижимая к себе. — Лань Чжань? — Вэй Усянь ткнул пальцем в щеку мужа. — Уже восемь утра, почему ты всё ещё здесь? — Хочу быть с Вэй Ином, — просто ответил он и открыл глаза, чтобы посмотреть на Вэй Усяня, в его взгляде было что-то, отчего на губах Вэй Усяня появилась довольная улыбка. — О? Но у нас же сейчас начнутся занятия, ученики не могут ждать. — Подождут, — Лань Ванцзи прижал мужа к груди, целуя в губы. Не то, чтобы его беспокоило то, что делал Лань Чжань… но это было не характерно для его Лань Чжаня, он вёл себя странно. Руки Лань Ванцзи заскользили вниз по спине Вэй Усяня, замерли на его заднице, сжимая её. Вэй Усянь застонал в губы мужа, чувствуя, как его собственная эрекция даёт о себе знать. — Лань Чжань… Ханьгуан-цзюнь… — стонал Вэй Усянь, ему отчаянно не хватало внимания второго Нефрита. — Лань-эргэгэ… Сжалься надо мной… прошу… — Мн… Я всегда милосерден к Вэй Ину, — Лань Ванцзи прошёлся языком по губам Вэй Усяня, в то время как его пальцы заскользили между ягодиц мужа. — Муж… Какой ты злодей… Ах! Настоящий тиран! Посмотри только, как рано ты меня… Лань Ванцзи развернулся, укладывая Вэй Усяня удобнее, жадно целуя его губы. Коленом он протиснулся между его ног, слепо сдирая с него нижние одежды. И бедному и слабому Вэй Усяню не оставалось ничего другого, кроме как снимать одежды со своего мужа. Они оторвались друг от друга только когда стало не хватать воздуха. Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Усяня: волосы разметались по подушке, губы покраснели и распухли от поцелуев. — Лань Чжань! Что с тобой случилось? — хотя он не возражал против такого внимания так рано утром, что-то должно было быть не так, если Лань Чжань решил не вставать рано, чтобы заняться своими обязанностями, и вместо этого предпочёл остаться в постели с Вэй Усянем. — Я не знаю, — всё, что смог сказать Лань Ванцзи, прежде чем вернуться к поцелуям, он спустился ниже, прихватил чувствительную кожу шеи, чтобы оставить следы. — Хочу заниматься любовью с Вэй Ином целый день. Вэй Усянь вздохнул, инстинктивно шире разводя ноги, поднял руку к губам, прикусывая костяшки пальцев, пока Лань Ванцзи скользил поцелуями ниже по его телу. — Ах! Лань Чжань! — Вэй Усянь выгнул спину, когда губы мужа захватили в плен один из его сосков, в то время как длинные пальцы щипали другой. — Дикарь! Смерти моей хочешь? Язык Лань Ванцзи кружился вокруг соска, зубы прикусывали чувствительную кожу, заставляя Вэй Усяня извиваться от удовольствия. Ещё более громкие стоны срывались с его губ, когда длинные пальцы Лань Ванцзи начали подготавливать его. После долгих пыток пальцы наконец сменились длинным нефритовым жезлом его мужа, и он начал медленно двигаться внутри. Вэй Усянь вцепился в мужа руками и ногами, впился ногтями в спину Ханьгуан-цзюня, и Лань Ванцзи задвигался яростнее, рыча Вэй Усяню в ухо. — А-а-а-ах! Мн-н-н! Да, Лань Чжань! Вот так! Лань Ванцзи сильнее прижал мужа к кровати и вновь посмотрел на Вэй Усяня. Вэй Ин в этот момент был прекрасен. Спустя долгие минуты этой жестокой пытки они наконец-то достигли кульминации. И Лань Ванцзи лёг рядом со своим мужем, прижимая его к груди так, словно никогда не хотел отпускать. Вэй Усянь был весьма доволен утренним каждый день, но всё же был несколько растерян.

🐇

После этого день не стал лучше. После того, как ему наконец удалось убедить Лань Ванцзи, что им всё-таки нужно встать с постели и заняться своими делами, и пообещав встретиться в ним ненадолго в обеденное время, Вэй Усянь всё же смог заняться своими делами. Лань Ванцзи не хотел выходить из дома, пока не получил, по крайней мере, пять поцелуев от Вэй Усяня, и это было ненормально. Обычно именно Вэй Усянь требовал поцелуев перед тем, как заняться своими делами. Войдя в классную комнату, он увидел, что там царит хаос. Цзян Мэйлин удерживала Лань Сян и Не Сяолана, юная ученица Цзян Чэна кричала, что переломает кому-нибудь ноги, Цзинь Лин плакал в углу, а Се Ван удерживал остальных в стороне, выставив перед собой меч Цзинь Лина, так как у него не было своего. — Что, гуль вас возьми, здесь происходит? — спросил Вэй Усянь, он был крайне растерян. — Вэй-цяньбэй должен переломать ноги своему сыну! — воскликнула Цзян Мэйлин. — Он лишил невинности Цзинь Лина! — Но я не сделал ничего плохого! — пожаловался Лань Сычжуй, направляясь к Вэй Усяню. — А-нян, это был всего лишь маленький поцелуй… — Ты сделал что? — Вэй Усянь был в шоке, его дорогая маленькая редисочка сделала что-то подобное? — Я этого не хотел! — Вэй Усянь подошёл к Цзинь Лину, чтобы утешить его. Чжан Чэнлин сидел верхом на Лань Цзинъи, который что-то кричал о том, что дева Мэйлин побила его кнутом. Что, чёрт возьми, происходит сегодня с Ланями? — Слава небесам, Вэй-цяньбэй, вы пришли, Лань Цзинъи ведёт себя странно, а Лань Сычжуй поцеловал Цзинь Лина. Се-гэ пытался их успокоить, но у него не получилось, — Чжан Чэнлин смотрел на него огромными испуганными глазами. Вэй Усянь не первый раз задался вопросом, как такая ленивая задница, как Вэнь Кэсин, получил такого бесценного ученика? — Я здесь, давай со всем разберёмся, — Вэй Усянь улыбнулся ему и, решив, что хаос слишком велик, отменил урок, он должен был поговорить об этом с Лань Сичэнем. Как только они вышли из класса, Вэй Усянь отвёл Лань Сычжуя и Лань Цзинъи в их комнаты и запер двери талисманом, чтобы они не смогли выйти. Он собирался уже отправиться к ханьши, где должны были быть Лань Сичэнь с Цзян Чэном, когда неожиданно услышал крик, за которым последовал звук, похожий на пощёчину. Удивлённый Вэй Усянь снова направился к классу и увидел, что Се Ван вновь выставил перед собой меч Цзинь Лина, не позволяя приблизиться к себе. — Не смей ко мне приближаться! — Что здесь происходит? — смешался Вэй Усянь. — Этот бесстыжий человек! — Кричать запрещено, — напомнил Вэй Усянь. Лань Цзичжи был на себя не похож, как и Лань Чжань, Лань Сычжуй и Лань Цзинъи. — Что произошло? — Он пытался воспользоваться мной! — Вэй-цяньбэй, я просто хотел поцеловать его… — начал Лань Цзичжи. — Да-да, сначала это просто поцелуй, а потом он будет пытаться манипулировать мной эмоционально, чтобы помочь ему стать главой Облачных Глубин. — Что? — переспросил Лань Цзичжи, явно сбитый с толку. — Что? — Вэй Усянь тоже был удивлён. — Я знаю таких как ты! — воскликнул Се Ван, выставив перед собой меч, чтобы держать дистанцию между собой и молодым господином Лань. — Понятно, мне кажется, что Лань Цзичжи находится под сильным давлением, давай отведём его в его комнату, и мы решим эту проблему, хорошо? Вэй Усянь и Се Ван отвели Лань Цзичжи в его комнату, конечно, не обошлось без того, чтобы всё это время Лань Цзичжи восхвалял Се Вана, говоря о том, как он прекрасен, и как сильно его хочется поцеловать. Се Ван закатил глаза и практически швырнул его на постель и запер в комнате. — Что со всеми этими Ланями? Се-эр, оставайся здесь и присмотри за Лань Цзичжи, мне нужно поговорить с шурином. — Но… — Он просто хочет поцеловать тебя, ты не умрёшь, если он выживет, не глупи. Я вернусь до того, как ты успеешь сказать Улыбка Императора. — Улыбка Императора. — Ладно, может быть не так быстро. Во всяком случае, я скоро вернусь. Вэй Усянь бежал, вернее, шёл так быстро, как только мог, пока не добрался до ханьши, где, замерев у двери, услышал тихий смех. — А-Хуань, щекотно! — Но я хочу быть рядом с тобой, А-Чэн. — Ты сегодня очень ласковый, ты хорошо себя чувствуешь? — Да, я очень хорошо себя чувствую, ведь я так люблю моего А-Чэна. Вэй Усянь покраснел, потому что это было слишком личным, и, хотя А-Чэн говорил ему, что здесь в нем никакого сексуального интереса, но однажды он признался ему, что сделал бы это, чтобы Лань Хуань был счастлив. В конце концов, иногда он же ел, будучи неголодным, а Лань Сичэнь был его мужем. Вэй Усянь ушёл, покачав головой, лучше поговорить об этом с Лань Цижэнем. К счастью, что бы ни случилось со всеми Ланями, на старика, который сидел в беседке с Лань Синнуань и пил чай, это никак не повлияло. Это была такая мирная картина, и Вэй Усяню было невероятно приятно видеть их такими. Иногда он задавался вопросом, будут ли они с Лань Чжанем спустя столько лет вместе, и будет ли у них такая простая и чистая любовь? Смущённый Вэй Усянь прервал уединение пары и объяснил ситуацию. Лань Цижэнь, сам того не замечая, поглаживал бородку, Лань Синнуань тяжело вздохнула. — Может это всё пыльца цветка влюблённых? — спросила она. — Вполне возможно, но тогда мы можем только ждать, пока выветрится эффект, он не должен продлиться дольше одного дня. — Но как все они могли проконтактировать с одним цветком? — спросил Вэй Усянь. — Прошлой ночью они вместе ходили на ночную охоту, без сомнения, в том месте мог расти этот цветок. Говорят, молодой человек умер, не имея возможности признаться своей возлюбленной, и цветок влюблённых начал расти на его могиле, и всякий, кто вдыхает его пыльцу, будет вынужден признаться в своих чувствах, объекту своей любви. — Но они были довольно настойчивы, Сычжуй поцеловал кое-кого без позволения, это тоже эффект пыльцы? — Вполне возможно, если чувства достаточно сильны, они будут стремиться выплеснуться. Нужно запереть их в их комнатах и не позволять им их покинуть. — Тогда я должен найти Лань Чжаня. Спасибо, дядя Цижэнь, спасибо, тётушка Синнуань, — Вэй Усянь поклонился им и пошёл искать Лань Чжаня.

🐰

На следующий день Лань Сычжуй отказался выходить из своей комнаты, сказав, что ему стыдно за свои действия, и он не выйдет, пока Цзинь Лин не простит его. Лань Цзинъи вёл себя так, словно ничего не произошло, а Лань Цзичжи не смел посмотреть Се Вану в лицо, не покраснев. Вэй Усяню пришлось останавливать Цзян Чэна, чтобы он не переломал ноги Сычжую за «осквернение» его племянника, а Цзинь Лин пригрозил, что Фея покусает Сычжуя, если он посмеет вытворить что-то такое ещё раз. — Я думал, он тебе нравится, — сказал Вэй Усянь Цзинь Лину после того, как Цзян Чэн вернулся в Юньмэн. Цзинь Лин покраснел, посинел, снова покраснел. — Н-н-не то, чтобы сильно! — Ай, как это мило, думаю, А-Юань хорошо впишется в Ланьлине, я уже вижу перед собой весеннюю свадьбу, что думаешь? — Вэй-цзюцзю, нет!