Панцироносица. Дети Цветочных Полей. Книга четвёртая.

Интермедия-1 Земля Люди, удостоившиеся чести быть первыми официальными лицами, принявшими на американской земле гостей из иного мира, вновь собрались в уже знакомом особняке на территории Форт-Мида. Директора ЦРУ и АНБ, государственный секретарь, председатель ОКНШ, министр внутренней безопасности и другие гости разместились на тех же местах вокруг стола, какие выбрали в день приёма мидгарианского посла. Сейчас в зале не было ни одного чужака, да и круг посвящённых претерпел некоторые изменения. Сэм Верн, один из заместителей директора АНБ, ныне обитал на Арлингтонском кладбище и медленно разлагался. По каким-то загадочным причинам отсутствовал президент - знающие люди поговаривали, разумеется, вдали от представителей прессы - что состояние здоровья сей важной персоны значительно ухудшилось. Бывшее место Сэма занял некий Гарри Натансон, пожилой учёный муж в профессорском звании, преподаватель социологии Гарвардского университета, и, как утверждала кулуарная молва - ветеран ЦРУ, признанный эксперт по восточной проблеме... то бишь, России. Никто не озвучил вслух причины для сбора, но в этом и не было нужды. Россия и некоторые связанные с ней события волновали всех без исключения. Чем бы ни было озабочено мировое сообщество - точнее, те, кто взялся вещать от его имени - но на этот раз русский вопрос действительно был в фокусе внимания многих правительств и разведывательных служб, не говоря уже о прессе, будь то солидной и уважаемой, или бульварной. Директор АНБ, он же хозяин вечеринки, произнёс краткую вступительную приветственную речь по адресу гостей и перешёл к делу. - То, о чём я сейчас скажу, - начал он, - в той или иной степени вам уже известно, и тем не менее... Итак, в последних числах августа в институте археологии Сибирского отделения Академии Наук России открылась в высшей степени необычная экспозиция. На обозрение публики были выставлены останки трёх человек, представляющие собой скелеты огромных размеров. При жизни эти люди имели рост от четырёх до четырёх с половиной метров. Их исходное захоронение находилось на территории Монголии, в аймаке Архангай... - он вынул из дипломата несколько отксерокопированных отчётов и передал их по рукам для ознакомления. - Вариант мистификации, как я понимаю, исключён, - подал голос председатель ОКНШ. - Исключён. Не считая жителей Новосибирска и других регионов и городов России, скелеты видело множество самых разных известных в своём роде людей, будь то учёных соответствующих специальностей или просто имеющих отношение к медицине компетентных специалистов, не говоря уже о журналистах. - А пробы тканей? - спросил кто-то. - Они выделили ДНК? - Верно, - директор вынул ещё несколько копий документов, и после их прочтения гости в недоумении переглянулись. - Необычный шаг с их стороны, - заметил министр внутренней безопасности, - такие вещи, как правило, тщательно прячут... - Действительно, - кивнул директор, - действия русских крайне нетипичны. Открыть экспозицию мегантропусов и разослать ДНК... - Отвлекающий маневр, - сказала госсекретарь, - я не слишком много понимаю в антропологии и молекулярной биологии, но предчувствую, что шумиха затянется надолго. Если эти мегантропусы приходятся предками ныне живущим людям... - Вот именно, - сказал директор АНБ, - Новосибирск попал на первые полосы и в прайм-тайм. Этот город стал местом массового паломничества. Сотни тысяч людей, побывавшие там, вернутся в свои страны будучи уверенными, что все люди Земли, будь то русский, японец, португалец или малагасиец, произошли от одного корня. Давайте подумаем - зачем Кремлю нужна эта шумиха? Какие результаты она принесёт? А главное - как это отразится на нас и что мы с этого выиграем или потеряем? Директор после недолгого раздумья вновь заговорил: - Перенацеливание внимания, или отвлекающий маневр. Это обоснованная версия, особенно с учётом другого странного события, произошедшего в Санкт-Петербурге. - Вы имеете в виду расстрел в школе номер пятьсот шесть? - уточнил начальник Восточного отдела ЦРУ. Директор недовольно поджал губы. Как можно, подумал он, быть настолько тупым? - Расстрел имел место одиннадцатого сентября, - снисходительно пояснил он, - и в какой-то степени он затмил историю с экспозицией... не полностью, но заставил многих любопытных передумать и отказаться от поездки в Россию. Но я говорил о другом. На территории Балтийского завода есть недостроенный ледокол, и док, в котором он находится, взят под усиленную охрану. Есть основания полагать, что он настолько же хорошо защищён от средств технического контроля, как и Сенатский дворец в Кремле. Мы не знаем, что происходит в доке. Известно лишь то, что перед закрытием в нём побывал один интересный субъект... - директор снова полез в дипломат за документами. - Подполковник ФСБ Николай Радоволич, главный русский профи по проблеме Мидгарда. - И зачем, интересно, панцироносцам понадобился ледокол? - спросил руководитель разведки ВМФ. - Не думаю, что они готовятся к дальнему плаванию. - Вопрос на миллион, - кивнул директор, - к плаванию - вряд ли, а вот к полёту или прыжку... я уверен, что после того, как иномерники поработают с этой штукой, в ней очень мало останется от ледокола. Скорее это будет аппарат для космических путешествий, или некое устройство для прыжка в иное измерение. Уверен я так же и в том, что русские оказывают им в этом всякого рода содействие. Повторюсь - док закрыт, и попасть в него можно только двумя способами - по гипотетическому прорытому неизвестно где подземному тоннелю или с помощью телепортации. - А может, он опустел, и недоделанный корабль переправлен на ту самую базу в Тибете, где меня принимали, - добавила госсекретарь. Присутствующие вновь переглянулись и невольно скрестили взгляды на профессоре Натансоне, который пока ещё не произнёс ни единого слова. Тот лишь плечами пожал. Он не мог сказать ничего стоящего, ибо те немногие агенты, ещё не выбитые русской контрразведкой, не были в состоянии добыть более точной информации. Директор АНБ озвучивал лишь странные факты, поскольку тоже не мог похвалиться чем-нибудь более существенным. Хозяин вечеринки огласил ещё одно интересное донесение, из которого следовало, что на территории Ленинградской АЭС был замечен неведомо откуда привезённый, тщательно запечатанный железнодорожный вагон, с виду похожий на те, что используют для почтовых перевозок. Его единственной особенностью было несколько выведенных через стенки разъёмов для подключения высоковольтных кабелей, которые, в свою очередь, были подсоединены к трансформаторным подстанциям. - И как только они произвели подключение, - закончил директор, - в Санкт-Петербурге и его предместьях восстановилось энергоснабжение в том уровне, в каком оно было до учинённого ванахемцами огненного шторма. Возможно, русские сконструировали некую оригинальную модель повышающего трансформатора, а скорее всего, неизвестное устройство было собрано по подсказкам нашей общей знакомой. Иными словами... - он встал и опёрся руками о стол. - Иномерники начали переделывать этот мир под себя. И вы прекрасно видите, что перемены начались не у нас, пусть даже они во многом помогли и нам. Более того, в силу своей уникальности они обладают решающим голосом в вопросе - каким этот мир станет в ближайшие десять-двадцать лет. И, как ни печально, мы не сможем их остановить или как-то придержать. - А как насчёт варианта с Туркестанским Халифатом? - спросил руководитель РУМО. - По всем прогнозам русские должны были ввязаться в затяжную войну... - С такими союзниками, как майор Пи, затяжных войн можно не опасаться. Да и в любом случае война с исламистами им не грозит. Они просто перережут все транспортные коммуникации, которые можно пересчитать по пальцам одной руки, и надёжно укроются за тысячекилометровым барьером из степей и пустынь, которые в зимний сезон фактически непреодолимы, и это помимо того, что халифата как единого государства пока ещё нет. - Однако... - хмыкнул директор ЦРУ. - Куда ни посмотри - всюду пат. Даже прямой силовой вариант с участием всех флотских группировок не гарантирует успеха. Не побоюсь сказать, что в нынешней ситуации он совершенно неприемлем. Хуже того - мы вынуждены идти у иномерников на поводу, пытаясь всеми мыслимыми способами скрыть от общественности их существование, в то время как они могут в ближайшие годы значительно усилить неприятеля. - Давайте не будем по сотому разу пересчитывать кучки, в которые мы наступили, - вмешался министр внутренней безопасности, - мы ведь собрались явно не для этого, а... - Совершенно верно, - директор АНБ позволил себе снисходительную улыбку, - среди нас есть новый человек, занятый иномерными вопросами, и нам предстоит тщательно обдумать то, что он для нас приготовил. Профессор Натансон, к которому были обращены эти слова, поднялся с кресла и медленно прошёлся по залу. - Минувшим летом, - начал он, - произошёл неприятный инцидент с загадочным исчезновением нескольких человек, пытавшихся пробраться в блокированный неведомым противником Пентагон. Их было трое - Кристофер Дезон, Джеймс Барни и Трент Гибсон. Пожиратели змей, отметившиеся в самых разных местах - в Югославии, Ираке, Афганистане и Палестине. Сейчас они считаются без вести пропавшими, и я хочу дать вам один совет... - на лице Натансона возникло заговорщицкое выражение. - Никто, я подчёркиваю это - никто не должен обращаться к иномерникам с просьбой помочь в их поисках. Я более чем уверен, что в один прекрасный для всей Америки день они сами выйдут на нас. - А вот с этого момента поподробнее, - оживился руководитель РУМО, - с какой стати они должны искать к нам подходы? - Если никто не забыл, - принялся объяснять профессор, - то не далее чем два с половиной месяца назад мы наблюдали множество странных феноменов, в одночасье охвативших весь земной шар. Если за этими событиями стоит Ванахем, управители которого всё ещё не теряют надежды досадить панцироносцам, то можно утверждать, что они же повинны в исчезновении трёх наших парней. И если это так - а я уверен в этом - то возникает такой вопрос: зачем Ванахему понадобились солдаты нашей армии? И не абы какие солдаты, а бойцы элитного спецназа? Профессор, немного помолчав, продолжил: - Вряд ли Ванахем желает приобщиться к нашему образу жизни, к нашей культуре, или что-то от нас перенять для своего внутреннего использования. В военном и научно-техническом отношении мы для них сродни пыли на сапоге. А между тем я прочёл все предоставленные майором Пи данные по иномерью. Возможно, эта женщина оценивает ситуацию несколько предвзято, но кое-что важное я уловил. Ванахем - это мы сами в тысячекратном объёме. Если бы в разделах, посвящённых этому миру, отсутствовало название планеты, я бы решил, что речь идёт о нас. - В каком смысле? - поторопила его госсекретарь. - Что общего у нас с этими самодержавными тиранами? - А разве у нас во главе страны стоят не тираны? - усмехнулся профессор. - Самые настоящие тираны контролируют все сферы нашей деятельности. Да, на своей территории мы никого не тянем на верёвке обучаться американскому образу жизни, но весь наш социально-политический строй просто не оставляет человеку выбора. Или ты как все - или тебя растопчут. Если ты не масон - подъёма по карьерным лестницам тебе не видать как своих ушей. Чем это отличается от Ванахема, жители которого вынуждены вступать в Братство Светоносцев? Ванахем озабочен разносом демократии по галактике? Так и мы озабочены этим в не меньшей степени, только у нас более скромные запросы. Дырявить планеты и взрывать их мы пока не научились, хотя наши дальние предки, согласно не полностью подтверждённым данным, как минимум один раз это проделали. Идём дальше. Ванахем стремится изобразить прогресс и развитие как всемерное насаждение сексуальных извращений и создание богатого ассортимента развлечений? Так ведь и мы, рисуя перед другими народами картину прогресса, изображаем её именно такой. Повторюсь ещё раз - мы не нужны Ванахему как цель, но мы можем понадобиться ему как инструмент... - То есть, - первым понял мысль профессора директор ЦРУ, - если жители Мидгарда обосновались в России, то Ванахем может тайно переправить своих людей к нам? - Очень может быть, - кивнул Натансон, - но при одном условии... - Что за условие? - Если они сочтут нас перспективными партнёрами. С тем же успехом они могут предложить свои услуги Японии, Китаю, Индии... двум последним - особенно, ибо им невыносимо тесно в нынешних границах, и они с радостью вцепятся в возможность расселиться по Млечному Пути в обмен на небольшое одолжение - закидать русского медведя ядерными ракетами. В общем, нам надо немного подождать... Говоря эти слова, Натансон вынул из кармана пиджака небольшую коробочку с зеркальцем и раскрыл её. Слушатели смотрели на него во все глаза, пытаясь осмыслить сказанное и прикидывая, какие перспективы откроются перед Соединёнными Штатами, если окажется, что профессор прав. А тот как будто выпал из реальности, не глядя ни по сторонам, ни на собравшихся. Он смотрел исключительно в зеркальце, как будто оно показывало ему нечто лишь ему одному известное. Виктор Ильич Мамонтов, водолаз-диверсант и названный дядя ванахемской принцессы Дженги Ваден, появился в приёмной камере телепортера третьей базы на пару часов раньше остальных участников рискованного предприятия, затеянного Хлоей Пи и подполковником Радоволичем. Суть их задумки состояла в попытке проникнуть за пределы известной землянам Вселенной, а причина, из-за которой Стешкиного дядю пригласили для инструктажа раньше других, была предельно проста - он был единственным рядовым бойцом отряда, который знал Хлою Пи в лицо, не говоря уже о других сторонах её жизни. - Я понимаю, - кивнул Виктор Ильич, выслушав объяснения майора Пи и подполковника ФСБ, которые встретили его на посту наблюдения возле телепортера. - О вас и без того знает много людей, так что о вашем участии я буду молчать. А где остальные? - Сейчас нас здесь трое, остальные появятся чуть позже, - сказала одетая в полевую форму ВС России, но без знаков различия, майор Пи. - Мы задумали крайне опасное дело и хотим свести к минимуму любой риск. Старому таёжнику хотелось спросить - в курсе ли готовящегося похода Геннадий Тимурович Амантаев? - но, поразмыслив, решил воздержаться от не касающихся дела вопросов. В моём положении, рассудил он, следует побольше наблюдать и слушать, пусть даже многое будет непонятно. Он второй раз оказался в мидгарианском убежище; его первый визит так же был сугубо деловым - майор Пи решила несколько подправить его здоровье. Виктор Ильич мало что понял из того, что с ним происходило в медицинском секторе, но неделю спустя мог бы побиться об заклад, что его зрение и обоняние улучшилось, а так же пришло в норму артериальное давление. И вот сейчас осталось совсем немного времени до... Виктор Ильич думал об этом не без содрогания. Майор Пи и его наречённая племянница потратили две недели на его подготовку для небывалого путешествия. В его воображении рисовались самые удивительные картины, некая помесь из просмотренных некогда фильмов с фантастической тематикой. Ему и остальным первопроходцам предстояло войти в некий межпространтсвенный портал, по другую сторону которого простирается неведомый мир, о котором даже Хлоя и её супруг Сиф Ваден, экс-король Ванахема, не могли сказать что-либо, кроме факта его существования. Кое-что о цели путешествия знал Николай Васильевич Радоволич, но его знания и их источник по многим причинам не подлежал раскрытию. Координаты приёмной станции, построенной на некой затерянной в иных пространствах планете, были получены майором Пи от второй мидгарианской принцессы - Салдис Сегнуссен, так же известной как Света Корнева. Таинственная планета не была знакома ни Хлое, ни другим членам иномерной общины; единственное, что было о ней известно - она являлась точкой сбора для исследовательской группы, занятой изучением Земли. А вообще на конечном пункте маршрута можно было наткнуться на что угодно, начиная от крохотного посёлка-самостроя и заканчивая местом базирования уцелевших мидгарианских звездолётов. "Звездолёты... - думала Хлоя, отвернувшись от своих спутников. - Круизные лайнеры, транспортники, а может, авианосцы... если там будет хоть что-то, способное совершить прыжок в несколько сотен световых лет, то половина нашей миссии будет выполнена. Мы получим значительное преимущество в свободе перемещения, сможем запросто перебраться на Ацтлан или укрыться ещё в нескольких местах, куда Ванахему будет очень трудно забраться..." "И оставим Землю, - добавила она про себя, - нет, это не совсем то. Нам следует быть уверенными, что за время нашего отсутствия ванахемцы не наведаются в Солнечную систему..." Хлоя постаралась выкинуть из головы всё лишнее и сосредоточиться на предстоящей задаче, тем более что подполковник Радоволич спросил: - Если по другую сторону проживают те самые учёные, что изучали Землю, то как они отреагируют на вызов с планеты, на которой, как они уверены, не осталось никого, кто прибыл с Мидгарда? - Мы прорабатывали множество вариантов, - ответила женщина, - в целях безопасности они могли бы вовсе не отвечать, и это было бы вполне логично и понятно... но, на наше счастье, они передали сигнал, что преобразователь измерений на приёмной станции разблокирован и вход открыт. - И поэтому... - Да. Не получи я весточки из-за барьера, и мы бы здесь не собрались. Что касается причины, побудившей их ответить... подумайте сами. Они знают, что Мидгард потерпел поражение, уверены, что в космосе и иномерных проходах хозяйничают ванахемцы. Что следует делать беглецам? - Молчать, ибо они не ориентируются в ситуации, - ответил Николай Васильевич, - или... возможно, они готовят какой-то сюрприз на случай появления опасных гостей? - Возможно. Они могут запросто подложить ядерный боеприпас на свою станцию, но... - Хлоя скосила глаза на Виктора Ильича - он находился достаточно далеко, на другой стороне поста наблюдения, и едва ли мог что-то расслышать. - Сама причина, в силу которой в наши руки попали координаты, заставляет меня верить, что путешествие, каким бы оно ни было, окончится для нас хорошо. - Всё это странно... - заметил госбезопасник. - Какая-то тайна вроде той неувязки с возрастом девочек. А с некоторых пор я очень недоверчиво отношусь ко всякого рода чудесам. Ведь недаром говорят, что бесы порой изображают Богородицу, и Архангела Михаила... - Хотелось бы надеяться, что это не в нашу честь, - задумчиво молвила майор Пи, - но... В этот момент её браслет-передатчик принял вызов от Сетсу, и, подтвердив приём, Хлоя сказала: - Отряд собран и готов к переброске. Начинаем... Радоволич махнул рукой Виктору Ильичу, и тот поспешил подойти. Между тем Хлоя включила умную голограмму, изменившую цвет её лица и волос, но оставившую полевой камуфляж нетронутым, после чего была задействована другая, более сложная маскировочная система, погрузившая пост наблюдения в непроницаемую тьму и создавшая постоянное напряжённое гравиквантовое поле. Теперь вновь прибывшие гости могли пройти к встречающим лишь по узкому коридору. В приёмной камере появилось семь человек в зелёной полевой форме - мужчины разного возраста от сравнительно молодых до убелённых сединами, все сплошь вышедшие по состоянию здоровья в отставку бойцы специальных подразделений. С одной поправкой - здоровье каждого было восстановлено во время предыдущих посещений мидгарианского убежища. Каждый боец сводного отряда сумел в своё время на деле доказать готовность без колебаний жертвовать собой, что подтверждалось длительными сроками пребывания в военных госпиталях и длинными перечнями различных наград - отнюдь не юбилейных. "Вот кому бы следовало стать панцироносцами," - невольно отметила про себя Хлоя, исподволь наблюдая за командой ветеранов. Это были разные люди - самый старший отметился в Афганистане, где служил в ныне переформированном оперативно-разведывательном отряде КГБ "Каскад", другой отличился в Анголе, где, будучи снайпером, перестрелял немало южноафриканских коммандос, третий воевал в составе ОСН "Витязь" на Северном Кавказе и заслуженно носил краповый берет, четвёртый был профессиональным боевым лётчиком, сумевшим выжить после крушения подбитого вертолёта... Отметила Хлоя и другой немаловажный факт - среди них не было ни одного засланного крота, или, попросту, шпиона. Отряд, ведомый уже знавшим дорогу госбезопасником, прошёл в зал, где иномерные обитатели работали над собственной моделью межпространственного портала. Здесь же находились боксы с экипировкой и оружием, и, дождавшись, пока всё это будет разобрано и проверено, подполковник ФСБ сказал: - Вы знаете, для чего я вас собрал - нам предстоит вылазка на незнакомую территорию, но это лишь половина всей информации. Быть может, кто-то из вас, обдумав суть приготовлений и их нетипичность, сделал правильные выводы, и я готов их подтвердить. Нам предстоит - надеюсь, на короткое время - покинуть Землю и произвести высадку на чужую планету, находящуюся на пределами известной нам Вселенной. Подумайте как следует над тем, что вы услышали. Риск высок, и если у кого-то есть сомнения или внезапно пропало желание идти дальше - я это пойму, ибо, не буду скрывать, мне и самому не по себе при мысли о том, что нас может ожидать... Бойцы переглянулись - кто-то недоверчиво, а иные с пониманием, как будто их ожидания взаправду оправдались. Но уходить, похоже, никто не собирался. А ещё все ждали окончания вступительного слова, после которого командир сам осведомится о наличии дополнительных вопросов. - Кроме меня и вас, с нами пойдёт член научной группы майор Антонова, - Радоволич кивнул Хлое, - позже, если будет возможность, познакомитесь более обстоятельно. У кого есть вопросы? - Нас кто-нибудь ожидает по другую сторону? - поинтересовался каскадник. - Это нам и предстоит узнать, - сказал Радоволич, - нам могут встретиться люди, или другие разумные существа. Возможны встречи с агрессивной флорой и фауной, поэтому - действуем строго по ситуации. Быть может, я дам дополнительные инструкции по прибытию на место. Итак... Хлоя по жесту госбезопасника заняла место за пультом управления. Модель портала, собранного ею при участии Сифа, Сетсу и Мирослава, чем-то напоминала знаменитые кинофильмовые звёздные врата... в каком-то смысле это сравнение было куда как точным и обоснованным. Запуская его системы, женщина уже не испытывала волнения и страха - во всех предыдущих случаях устройство отлично работало и не причинило своим пользователям какого-либо вреда. Зато подполковнику Радоволичу и его людям пришлось заметно понервничать - им никогда не приходилось видеть, как круглый участок бетонной стены диаметром в четыре метра превращается в чёрный бездонный провал. - Соединение установлено, - сказала Хлоя, поднимаясь из-за пульта и проходя вперёд, - можно идти. - Ну конечно... - усмехнулся Радоволич и включил ПНВ. Он совершенно не подумал, что обитатели иного мира могли попросту погасить свет на своей базе. - Там какая-то комната, - заметил Виктор Ильич, глядя через ПНВ в темноту, - да не комната, а целый зал. Ракетный ангар или портовый док, не иначе... Госбезопасник и панцироносица первыми скрылись в темноте, причём оба - даже майор Пи - шагнули в тоннель не без содрогания. Казалось, что в стене и впрямь возникло нечто, способное проглотить человека без остатка... Отряд медленно вошёл в проход. Темнота была темнотой, и только - ни зловещего липкого тумана, ни таинственных голосов, ни Фредди Крюгера с Пинхэдом в ней не наблюдалось. Было прохладно и тихо. Тёмно-малиновый свет, падающий из тоннеля на затемнённую сторону, не позволял что-либо разглядеть, но аппаратура выдавала очертания многочисленных, явно рукотворных предметов - металлических стоек, лестниц, потолочных консолей, стеллажей с ящиками... и дикого камня. Гигантское помещение высотой в тридцать метров и такой же длины и ширины было вырублено, или вырезано в громадной каменной толще. - Да, это похоже на ангар, - раздался Хлоин голос, - есть даже ворота, через которые сюда протаскивали что-то очень большое. - Можно ли их как-нибудь открыть? - спросил кто-то. Голос вопрошающего выдавал его волнение, равно как и долю нетерпения. Ведь не каждый день приходится гулять по чужим планетам. - Попробуем, - ответила Хлоя, - или... что скажете, Николай Васильевич? - Начнём с ворот. Выход нам очень нужен, как и внешний обзор. Пока Хлоя изучала систему энергообеспечения объекта - довольно простую, если сравнивать с тем, что было на третьей базе - бойцы сводного отряда выполняли свои прямые обязанности. Им не было нужды что-то объяснять и напоминать. Они старательно осмотрели зал и все его плохо просматриваемые зоны, ненадолго рассредоточились, обходя все подозрительные места, и вновь вернулись к стене, где стоял межпространственный портал. - Всё чисто, если не считать слой пыли, - доложился боец-каскадник, - похоже, люди не очень жалуют это место. Разумеется, отметил про себя Радоволич, если учесть, какого страху на них нагнал Ванахем со своими благодетелями из Z-измерения. Под потолком вспыхнуло восемь прожекторов незнакомой конструкции, и к собравшимся полукольцом бойцам подошла майор Пи. - Те, что снаружи, уже знают о нашем присутствии, - сказала она, - даже оставили отметки на панели - какой кнопкой включается свет... - и она подвела возглавляемую госбезопасником группу к двустворчатым раздвижным воротам. Осмотрев панель с рядами кнопок и переключателей - вполне себе, отметил Радоволич, обычный распределительный электрощит - он понял значение слов иномерницы об оставленных отметках. Исследователи иных Вселенных пользовались собственной уникальной системой сигнализации, которая едва ли изменилась с той поры, когда Хлоя числилась в штате земного филиала. И если хозяева этого мира указали пришельцам путь наружу, то... "Они уверены, что среди нас есть их коллега," - сказал себе Радоволич. Створки ворот разошлись после нажатия второй отмеченной кнопки(кто-то начертил чем-то острым нужный знак прямо на её головке), и глазам собравшихся предстал выход на вытесанную и старательно отполированную гранитную площадку, оканчивающуюся высоким, никак не меньше двухсот метров, обрывом, у подножия которого бушевал морской прибой. В воздухе тут же запахло горьковатыми испарениями. - Хоть мы и высоко стоим, - сказал Виктор Ильич, - но тут достаточно тепло. Похоже на субтропики у берегов Тайваня или Окинавы. - И Солнце выглядит почти как наше, - добавил Радоволич, глядя на небо. Местное Солнце отличалось от земного несколько большими размерами и не было столь ярким. По его расположению можно было сказать, что путешественники оказались в полосе раннего утра или перед вечерним закатом. Они ещё ничего не знали об этом мире - ни продолжительности суток, ни размеров планеты, ни соотношения воды и суши, ни особенностей местной биосферы... Сверху на десятки километров в обе стороны просматривался обильно усеянный скалами и булыжниками, совершенно непригодный для причаливания судов берег, на котором не наблюдалось ни единой песчаной полоски. Со скального балкона имелся путь наверх - ступенчатая лестница, прорезанная неким инструментом, для которого гранит был сродни пластилину. - Итак, - обратился госбезопасник к своим людям, - полагаю, нас всех можно поздравить с благополучным прибытием в иномерье. Обычно в такой ситуации следует употребить чего-нибудь крепкого, но чего нет - того нет. Быть может, здешние обитатели проявят гостеприимство, но его может и не быть... имейте это в виду. - Если только мы сумеем переварить местную выпивку... - хмыкнула Хлоя не слишком громко, чтобы её мог услышать только госбезопасник. Прежде чем начать подъём, бойцы осмотрели весь видимый участок берега с помощью различной оптики и не найдя ничего подозрительного, ещё раз тщательно проверили оружие. Покончив с этим важным делом, все потянулись к лестнице и осторожно, один за другим, начали подниматься к каменному гребню, с которого, как можно было надеяться, открывался широкий обзор вглубь неизвестного континента или острова. - Нас не убили сразу, - сказала Хлоя, - и это радует. А ведь прямо на наши головы из системы пожаротушения могли брызнуть какой-нибудь ядовитой или легковоспламеняющейся гадостью. - Однако... - кивнул госбезопасник. Прежде чем приступить к осмотру местности, он взялся за компас. Планета обладала магнитным полем, а, стало быть, можно было взять за основу положение компасной стрелки для вычисления азимута, равно как широты и долготы. Каменный мешок с порталом был хоть и малопосещаемым, но отнюдь не заброшенным местом. Люди не протоптали дорогу к спуску, но ещё при подъёме все обратили внимание на чисто прибранные ступеньки. А с вершины гребня открывался вид на весьма протяжённую, уходящую волнами к горизонту равнину, на которой, помимо густого незнакомого разнотравья, росло множество небольших древесных рощиц. Само собой, что местные деревья имели нетипичный для землян вид. Больше всего они походили на непомерно раздавшиеся вширь и ввысь земные ели, только с более густыми и тёмными кронами. - Ну и как впечатления? - осведомилась Хлоя. - Заурядная саванна, на Винланд или Эльдорадо не похожа. - Важно другое, - отозвался Радоволич, - я слышу звуки, издаваемые как минимум четырьмя видами насекомых... или чего-то в этом роде. И пять разновидностей чего-то похожего на птичьи песнопения. Если есть птицы и насекомые, то могут быть зверята, которые не прочь подзакусить нами, двуногими... если только местные жители навсегда не отучили их от такой привычки. И это не говоря о бактериях. Очень хочется, чтобы местная микрофлора посчитала нас невкусными... - Люди не будут жить в мире, где не предусмотрен способ переработки биологических отходов, - сказал самый молодой боец отряда, - а значит, микрофлора здесь точно есть. А если она есть, должны быть вакцины и антидоты... - Смотрите вверх... - тихо сказал вертолётчик. - Только не суетитесь. Вон там... В указанном направлении на фоне тёмно-синего ясного неба, на километровой высоте, медленно нарезал круги крохотный, словно бы игрушечный самолётик. - Они точно нас видят, - сказал кто-то. Не было сомнения, что хозяева сей планеты задействовали беспилотник, оснащённый разведывательной аппаратурой. По прошествии получаса самолётик, сделав последний круг, улетел в сторону длинной гряды холмов на западе, но почти сразу его место занял другой аппарат, прилетевший с того же направления. - Стало быть, нам туда, - госбезопасник указал на самый высокий холм в гряде, на котором почти не росли деревья. - Кстати, сейчас утро, а не вечер, - добавил Виктор Ильич, - Солнце ушло чуть выше. Путешественники, прежде чем отправиться вслед за беспилотником - им предстояло отшагать около девяти километров по пересечённой местности - тщательно осмотрели одежду и снаряжение, ибо никому не хотелось обнаружить под штаниной или рукавом местного паука или что-нибудь в этом роде, и, не без волнения, зашагали по прогалинам и перелескам. Люди изредка, вполголоса обменивались впечатлениями от увиденных незнакомых растений и насекомых. Радоволич время от времени фиксировал на видеокамеру разные примечательные детали чужого мира. Ему удалось заснять стаю птиц, обсевшую несколько древесных ветвей, и обнаружить интересную особенность местных пернатых - они имели две пары крыльев. Кто-то поймал в траве наиболее громко стрекочущее насекомое - им оказался крупный, с ладонь, сильно сплющенный сверху и снизу шестиногий тёмно-зелёный жук, чем-то похожий на бронзовку. "Хорошо ещё, что эта тварь не брызнула чем-нибудь ядовитым," - подумала Хлоя. Она шла впереди отряда, ибо в силу некоторых причин знала точное направление маршрута и могла увидеть много такого, что осталось бы незамеченным остальными. Ещё она думала о том, что у людей Радоволича так или иначе возникнут непростые вопросы. Они будут догадываться, что государство в лице госбезопасника знает о иномерье гораздо больше, чем хочет показать, и наверняка подозревают, что женщина, идущая в дозоре, никакой не член научной группы... Хлоя пошла в поход с активированным "Панцирем", и ей не было нужды бояться инопланетных жуков или ядовитого воздуха. Ей следовало лишь маскировать внешность и по возможности избегать прикасаться к обычным людям. Улучив момент - это было во время недолгого привала - она подошла к подполковнику, который так увлёкся сбором каких-то причудливых инопланетных ягодок, что не сразу заметил приближение постороннего. - Извините, что помешала, - обратилась она к несколько стушевавшемуся госбезопаснику, - просто пока нас не слышат... - Вы что-то видите? - он кивнул в сторону гряды холмов. - Электромагнитные и хроноквантовые колебания. Плюс энергоматрицы. За холмами много людей, и у них много работающей электроники. Там целый город с десятком промышленных предприятий, в этом я не сомневаюсь. А вы уже успели огрузиться трофеями? - Успел, - Радоволич спрятал в рюкзак несколько стеклянных контейнеров с дарами местной экосистемы, - ягодки, грибочки, насекомые... можно сказать, сорвал джекпот. Мало ли что нароют биологи, когда всё это окажется у них на столах. И вообще, - он поковырял палочкой землю, - эти почвы выглядят весьма плодородными. - Два метра чернозёма, - сказала Хлоя, - и, судя по электрической активности местных недр, здесь очень много подземной воды. Они посмотрели вверх, на второй самолётик-беспилотник, который, в отличие от первого, продолжал плавно нарезать круги над перелеском. Хозяева планеты явно не желали упускать чужаков из поля зрения, и Хлоя сказала: - Если не считать видеоканала и телеметрии, то больше перехватывать нечего. У них там полное радиомолчание. - Они могут позволить себе только беспилотники, или у них есть что-то ещё? - Они просто берегут ресурс. Даже у техники, изобретённой тысячу лет тому вперёд, есть срок годности, поэтому надёжнее перейти на что-нибудь более простое, вроде маленького радиоуправляемого самолётика. - А возле нас точно нет людей? - Радоволич кивнул на ближайшие заросли кустов. - Здесь много отличных мест для засады. При должном умении можно стать почти незаметным... - Исключено. Мы тут одни... пока. Зато пару раз мы пересекли подземный электрокабель. Радоволич хотел было сказать что-то резкое, но в последнюю секунду передумал. Наличие кабеля, протянутого из города к потайному убежищу на берегу, ни на что не влияло. Будь он опасен, то Хлоя непременно бы об этом предупредила... а если она подозревает присутствие в городе своих соплеменников, то имеет полное право не раскрывать при посторонних местные секреты. - Очень хочется дождаться ночи и посмотреть на местные звёзды, - сказал он, - да и состав планетной системы нам знать не повредит. - Здесь есть луна, - сказала Хлоя, - немного больших размеров, чем земная, и почти на том же расстоянии. Радоволич собрал образцы самых распространённых местных трав, тщательно запаковал контейнеры, и отряд двинулся дальше. Самый высокий холм был уже на половине пути, когда местные жители непосредственно дали знать о себе. Некий предмет серебристого цвета, похожий на человеческую статую, неожиданно появился на вершине холма, а возле него с минутной задержкой появились небольшие, раза в четыре меньше статуи, фигурки людей. Они смотрели на таких же небольших чужаков вдали, и, в чём не было сомнений ни у Хлои, ни у госбезопасника, держали в руках оружие. Что касается серебристой статуи - та представляла собой, по словам майора Пи, одну из многих моделей боевого скафандра ВКС. - Значит, это ваши соотечественники? - уточнил госбезопасник. - Не факт, - покачала головой майор Пи, - этот скафандр не совсем обычен. Эта модификация копирует сразу несколько серий, выпускаемых на разных планетах. Издали и даже вблизи любой дилетант примет её за мидгарианскую, ванахемскую или ацтланскую модель, а если на неё нанести символику... - Ясно, - понял Радоволич, - наши парни тоже иногда переодеваются в форму неприятеля, да так, что не отличишь. - Поэтому держите оружие наготове. Они предпочитают смотреть на нас сверху, значит, мы пока не внушаем доверия. Хлоя перевела оптический блок на самое максимальное увеличение и взяла в объективы двух человек в светло-сером обмундировании. Они были выходцами с Мидгарда - высокий светловолосый уроженец южной полярной зоны и невысокий сухощавый житель центральных областей бывших земель Йоспи. Двое других, в том же обмундировании, могли быть только местными жителями - их внешность не указывала на принадлежность к известным Хлое этническим группам. Чем-то они напоминали евреев, чем-то - жителей Закавказья, так же их можно было принять за кубинцев или любых других представителей Карибского региона, но вместе с тем это были прежде неизвестные представители человеческого рода. "Одно радует - ваны нашли с ними полное взаимопонимание, - подумала женщина, - недаром они вооружены нашим оружием. А если у них есть столь редкая серия боевой брони... что если здесь в самом деле спрятан звездолёт?" - Стёс вог аух оп хен! - подал голос светловолосый ван, выглядевший самым старшим из квартета. - Рамме-йар-з-сус хент ап! Стой на месте, руки вверх! Непонятливых в отряде не нашлось, хотя первые две фразы прозвучали на незнакомых землянам языках. Радоволич, изучавший язык Мидгарда, хоть и не сразу, но разобрал первую фразу. Вторую поняла только Хлоя. Услышанное означало, что ван ожидал появления соотечественников в той же степени, что и ванахемцев, а ещё, рассматривая самый невообразимый вариант, использовал русский язык. Ведь третья база находилась в России, а раз так, то... - Скаф ном ню, тойп ий тор, мерг-мастор Пи, - представилась Хлоя и на всякий случай, несколько сбавив голос, добавила: - Девятый отряд, филиал И-два. Брови вана тут же подпрыгнули вверх, и он, закинув за спину гравитонобой, вышел вперёд. - Приношу свои извинения, майор Пи, - тихо сказал он, явно не желая, чтобы его слова слышали остальные визитёры, - но я ничего не понимаю... мы получили вызов с третьей базы, но там никого не должно было быть... - Прежде позвольте узнать, - прервала его Хлоя, - с кем я говорю? - Капитан Хенвойт, отдел внутренней безопасности одиннадцатого отряда, - представился ван, - отвечал за эвакуацию всех работающих на Земле групп, но вас я не помню. Кого вы представляете? Неужели военную разведку? - Это долгая история, - ответила майор Пи, - и я при всём желании не могу сказать всей правды. На Земле я работаю всего лишь второй год... - То есть? Неужели Мидгард сумел отразить вторжение? - Нет. Мидгард по-прежнему под оккупацией. А я... - она сунула руку в карман и незаметно, дабы Хенвойт не смог увидеть ничего странного, извлекла спрятанный в энергоматрице футляр с бумагами. - Сейчас я являюсь специальным представителем нашей покойной королевы. Ей пришлось ненадолго возглавить Мидгард, прежде чем... - Неужели всё настолько плохо? - недоверчиво уточнил Хенвойт. - И почему вместе с вами пришли русские? Или я должен сначала выслушать вашу долгую историю? - Да, всё очень плохо, а эти люди... теперь они наши союзники. У меня есть все полномочия называть их таковыми, и, если представится возможность, я ознакомлю с этими полномочиями всех заинтересованных лиц. - Я вас понимаю, но и вы должны нас понять, - сказал ван, - в течении пятнадцати лет никто ниоткуда не давал нам знать о себе. Восемьдесят тысяч человек уже свыклись с мыслью, что Мидгард потерян для них навсегда, и к тому же мы боимся... нам будет нечем защититься от ванахемских говноедов, если они каким-то образом сюда проберутся. Если вы хотите сказать, что Советский Союз не имеет в отношении нас враждебных намерений, то... Хлоя не слишком вникала в смысл услышанного. Её заинтересовало другое - упоминание о восьмидесяти тысячах человек, несомненно, жителях Мидгарда, сумевших удрать из-под носа ванахемских вояк. Вдруг среди них отыщутся те, кто окажет неоценимую помощь как панцироносицам, так и землянам? "Они действительно жили в изоляции, - подумала она, - этот капитан из контрразведки даже не знает, что Советского Союза уже не существует..." - Вот что, капитан, - сказала она, - называйте меня и представляйте другим как майора Антонову. На это есть серьёзные причины. Что касается нашей истории, то она подождёт более подходящего случая. И ещё один вопрос - доктор Цейб и профессор Нексойт из десятого отряда в канун начала войны были ещё в активном возрасте. Они здесь? Мидгарианский контрразведчик кивнул. И тот и другой были живы, здоровы, вовсю трудились на благо колонии, и Хлоя тихо порадовалась про себя. Два учёных мужа обладали многими знаниями, которые могли быть весьма востребованы на Земле, и этим обстоятельством было грех не воспользоваться. - Надеюсь, - сказал Хенвойт, - вы не откажетесь посетить наш город? Это же касается и ваших спутников. - Мы принимаем приглашение, - сказала Хлоя и махнула рукой подполковнику Радоволичу. Александр Васильевич Беляков в силу профессиональных обязанностей мог подолгу отсутствовать дома; зачастую он покидал родные стены средь бела дня, а то и под вечер, поскольку различные сенсации и жизненные драмы, достойные выхода на большой экран, подчинялись своим неведомым законам и неизбежно ломали любые человеческие планы. Его всегда радовал один немаловажный факт - женщина, которую он любил, была разумным и всепонимающим человеком. Если ему не изменяла память, за все годы семейной жизни она не учинила ни одного скандала в канун его отъезда, пусть даже он пришёлся на середину ночи. "Она была бы настоящей находкой для любителя ходить налево, - не раз думал журналист, - и если однажды я..." Вот и сейчас, когда он, едва придя с работы, позвонил в "Ностальжи" и заказал столик на двоих, Анна Павловна ничуть этому не удивилась. Как не удивилась и тому, что перед выездом он надел самый лучший костюм и тщательнее, чем обычно, повязал галстук. Зачем ей о чём-то расспрашивать супруга, если тот скажет всё сам, если сочтёт нужным? И Александр Васильевич, верный своим обязательствам перед женой, рассказал о старом университетском друге Жорике Видове, который сейчас преподаёт в МГИМО и с которым он не виделся Бог знает сколько времени... Он вышел из дома, сел в машину и не торопясь поехал в центр столицы. "Почему с тех пор, как я встретил этого Жорика, меня постоянно посещают мысли о измене? - думал он по пути. - Что со мной не так? Или дело в Анюте... нет, всё-таки во мне?" Он ехал по вечерним, залитым светло-оранжевым электрическим светом улицам. Он методично и обстоятельно пытался справиться с потоком мыслей и планов, что были, как он полагал, совершенно для него нетипичны... до некоторых пор. Идея о забавном романтическом приключении на стороне гвоздём засела внутри него ещё с середины лета, когда, откуда ни возьмись, на его семью вновь обрушился целый поток дерьма. Серёжа Ялуго ни с того ни с сего убивает детей математички из 998-й школы, племянник Костик участвует в покушении на кандидата в президенты и попадает в психушку, некто Радоволич из ФСБ поймал его с женой на хранении странного ноутбука, сделанного неизвестно кем и неизвестно где... И это помимо странного происшествия в Останкинской телебашне и ряде других многочисленных явлений, охвативших чуть ли не весь мир. История с Костиком не получила огласки, но из редакции "Человек и закон" ему пришлось уйти. Хорошо, что столь вовремя подвернулся Жорик, поспособствовавший его переводу на более прибыльное место. "С кем бы я мог на досуге учинить маленький перепихон? - мечтал Александр Васильевич. - Кандидатур много... и всё же..." Он перебирал и оценивал женщин, которые могли вызвать неодолимое влечение. Сначала перед его взором возникла Александра Антоновна, директриса 998-й школы. Вспомнил он и Ирину Сергеевну, мать Стешки Мамонтовой. Ещё можно попробовать подкатить к секретарше, Руфине Вороновой - она привлекательна в ничуть не меньшей степени, чем словесница Яковлева... Но вот наконец и Чистопрудный бульвар. Он запарковал машину, постарался выкинуть из головы всё лишнее и настроиться на предстоящей встрече. Георгий Семёнович являлся незаурядной и в какой-то мере необыкновенной личностью. Отличный, хорошо эрудированный собеседник, полный многих интересных идей и необычных проектов по преобразованию окружающей действительности. "И мой настоящий начальник, - добавил про себя Александр Васильевич, - но об этом знаем только мы, не считая братьев и Совета Великих Офицеров..." - Давайте без лишних церемоний, - сказал пожилой профессор-китаист, поднимаясь из-за столика навстречу журналисту, - садитесь и угощайтесь. Сегодня у нас будет рыбный день... точнее, вечер. Александр Васильевич последовал приглашению и с удовольствием отметил, что копчёный лосось и в самом деле был недурен. С не меньшим удовольствием он угостился настоящим армянским коньяком. Не беда, что он за рулём, ибо в Москве есть много мест, где можно переночевать. - Я заметил, - сказал профессор, - что рыбные блюда отнюдь не в дефиците, хотя прошлогодний террор на транспорте сильно сказался и на рыболовной отрасли. В нашей с вами стране кто-то создал очень большие запасы морепродуктов. Хотелось бы знать, кто это подсуетился... Александр Васильевич ничего не сказал на это, хотя сказочное рыбное изобилие вызывало интерес у многих, у него в том числе. Он и предположить не мог, что сие изобилие возникло стараниями его названной дочери. Киры. - У вас всё хорошо? - на всякий случай спросил он. - Превосходно, - улыбнулся профессор Видов, - просто сегодня мне чуточку грустно. Сидел и вспоминал минувшие годы, когда осталась позади эпоха дефицита, а мне было всего лишь чуть-чуть за сорок. Мы дружили семьями с соседями и часто собирались по вечерам. На столе - копчёная колбаска, плавленый сырок, шпроты, какая-то странная сомнительная икра, посреди всего этого великолепия торжественно возвышается бутылка, на тумбочке - двухкассетник, и непременно включается Кай Метов, Кар-Мэн, Альянс, Серёжа Паради или, например, Серёжа Мазаев с его ночными капризами. Даже не знаю, что было самым важным - бутылка с поллитром или пазишен намбер ту... - Понимаю... - усмехнулся журналист. - Вы очень животрепещуще всё это изобразили. Меня в те годы больше интересовали мазаевские ночные капризы. Пару раз я имел возможность спросить его об этом напрямую, но не решился. Неудобно было. - А вы интересовались, какие мультфильмы в те годы смотрели ваши дети? - Не очень. Крутятся в голове какие-то названия, но... - А я смотрел их по случаю вместе с детьми или племянниками. Иногда покупал кассеты, чтобы позже самостоятельно пересмотреть всё самое интересное. Трансформеры, гоботы, мобильный воин Гандам, революционерка Утена со своей невестой-розой. Знаете, что я понял тогда? Я понял немаловажную вещь - если что-то попадает на наши большие голубые экраны, значит, это кому-нибудь нужно. Каждый мультфильм или кино сродни тем самым звёздам, которые зажигают для того, чтобы... - Произвести переворот в умах, - закончил журналист. - Верно, - профессор важно закивал, - или дать человеку нечто такое, чего он не в силах получить. Указать путь, направление, средства... Александр Васильевич слушал и старался понять, куда клонит собеседник. Вроде бы прелюдия подходила к концу, и он должен был перейти ко всему самому интересному. Но Георгий Семёнович взял длительную паузу, целиком и полностью воздавая дань рыбным блинчикам. - Вы, конечно, следите за новостями? - спросил он. - В курсе той истории в Новосибирске? - Скелеты мегантропусов, - подтвердил журналист, - да, история странная. Открыто признать, что на Земле существовала раса людей-великанов... но почему именно сейчас? Людям и без того хватает забот. - Переворот в умах, - напомнил профессор, - кто знает, на какие свершения будет сподвигнуто человечество после обнародования реальных фактов существования столь необычной расы. Но меня в сводках новостей заинтересовал ещё один интересный случай. Когда майор милиции Протасов сломал челюсть девятилетней малышке на глаза её же матери, которая, в свою очередь, отхлестала его зонтиком по макушке. Вроде бы ваш канал выпустил развёрнутый репортаж с этим сюжетом? - Было дело, - Александр Васильевич ощутил укол тревоги. Вышеозначенный случай имел место в Петербурге во время несогласованного митинга, на котором собравшиеся возмущались действиями властей, якобы проводивших на ЛАЭС в Сосновом Бору какие-то таинственные и не совсем законные эксперименты. Не то что бы его волновала шумиха вокруг ядерных реакторов - просто ещё летом он услал Киру погостить в северную столицу... - Как думаете, - спросил профессор, - чем там всё кончится? - Дело на Протасова заведено, от службы временно отстранён... нет, даже так - он постарался задним числом уволиться. Но меня больше волнует другое - не будь записи с видеокамеры, то всё кончилось бы гораздо хуже. Для матери девочки. - Вот, - Видов воздел указующий перст вверх, - всё решила видеокамера. А свидетели, почти сплошь одни менты, поскольку показания других очевидцев нигде не фигурируют, в один голос утверждают, что никакого удара в челюсть не было, а мать девочки сама без всяких причин набросилась на несчастного майора. И смех, и грех... Он опрокинул в себя рюмку коньяка и сказал: - А если произойдёт невероятное и видеозапись как вещественное доказательство на заседании рассмотрена не будет? Александр Васильевич лишь плечами пожал. Маловероятно, но такое возможно, с чем он порой сталкивался в бытность членом редакционной коллегии под началом Пиманова. - Нам обоим, и другим нашим братьям предстоит большая и трудная работа, - сказал профессор, заев коньяк кусочком маринованного гриба, - и, прежде чем состоится большое собрание с долгой говорильней, я хочу поделиться с вами парой интересных проектов, задуманных Советом Великих Офицеров. - Это имеет какое-то отношение к делу Протасова? - Самое непосредственное. Начнём, как говорится, плясать от печки. Известно ли вам точное количество средств видеофиксации, имеющихся на руках частных лиц? - Даже не знаю, но думаю, что больше, чем незаконно хранимого оружия. - Никто этого не знает, - хмыкнул Георгий Семёнович, - электронщики и производители видеоаппаратуры хорошо постарались, даже на телефон камеру присобачили, и вот это, я вам скажу, весьма нехорошо. Не подумайте, что я хочу добиться изъятия у граждан средств технической фиксации, на это никто никогда не согласится, но зато нам по силам поднять дискуссию на тему того, что должно быть в приоритете при судебных разбирательствах - видеозапись или показания свидетелей. Александр Васильевич сходу уловил суть проблемы и сказал: - Применительно к делу Протасова это означает, что мать искалеченной девочки должна получить срок за то, что слишком борзо размахивала зонтиком. Зная нашу судебную систему, могу сказать, что всё так и будет, если видеозапись окажется невостребованной или попросту потеряется... - Вот-вот, - улыбнулся профессор, - учтите и то, что свидетели внаглую врут, пытаясь отмазать Протасова, даже не замечая, насколько все они нелепо при этом выглядят. Наша идея, если мы вынесем её на широчайшее всенародное обсуждение, получит одобрение большинства, в этом я уверен. - Да это полный кретинизм! - вырвалось у журналиста. - Какое ещё там широчайшее обсуждение? Никто никогда на это не пойдёт! Инициаторы этого, как вы сказали, обсуждения наутро проснутся дураками с загаженной репутацией... - Неужели вас начала подводить память? - удивился собеседник. - Вспомните своё расследование трёхлетней давности о деле Димы Косоворотова. О беспределе, творимом учениками школы, в которой мальчик до некоторых пор учился, пока не принял висячее положение. О травле, учинённой педсоветом и службой соцзащиты в отношении его матери, которая уже никогда не увидит своего второго ребёнка, ибо тот за не слишком большие, по американским меркам, деньги сплавлен богатенькому усыновителю в Арканзас... и обратите внимание - никто, повторюсь, никто не дал показаний в защиту Косоворотовых! - А теперь представим, что на суде оказалась бы видеокамера с записью той сцены, когда ребёнка после уроков заставили есть говно, - добавил журналист, - и тогда был бы хоть какой-то шанс на благополучный исход. Вот чёрт! - воскликнул он. - Вы, Жорик, просто монстр какой-то. У нас и так в стране чёрт-те-что творится, особенно в правоохранительных службах, а вы ратуете за почти тотальный беспредел, и ради чего? - Демократия, - без раздумий ответил Георгий Семёнович, - посудите сами. Мнение большинства превыше всего. Мы ведь и президентов выбираем именно так. Страны свободного мира - тоже. И если народ абсолютным большинством голосов посадил себе на шею, как все говорят, вора - то какое право мы имеем оспаривать это? И если такая практика повсеместно распространена и всех устраивает, то почему во всех других случаях, когда голос большинства может оказаться решающим, мы ведём себя иначе? Вот возьмём этого дебила... то есть, майора Протасова. Свидетели - а их там больше десяти - говорят, что никакую девочку он не ударял. Так что прикажете делать? Приговаривать человека к тюремному заключению только на том основании, что у какого-то дурака очень кстати включилась видеокамера? А что делать со лжесвидетелями? Тоже сажать? И сколько зон прикажете строить для таких вот болтунов? Будем возрождать ГУЛАГ с Дальстроем? - А если речь пойдёт об ограблении банка, в котором сплошь понатыканы видеокамеры? - парировал Александр Васильевич. - И ладно бы банк... вдруг кто-то где-то захватит заложников или устроит массовый побег? - На первых порах придётся как-то выкручиваться, но впоследствии больших осложнений не произойдёт. Преступное сообщество будет сориентировано в правильном направлении и быстро научится бороться со средствами контроля и фиксации. Александр Васильевич на минуту представил себе волну из многих десятков тысяч самых кровавых и бесчеловечных преступлений, которая прокатится по городам и весям всей страны от края и до края. Представил десятки тысяч не доведённых до суда уголовных дел и заведомо неправосудных приговоров. Разумеется, всё это происходит и сейчас, но то, что предлагал Совет Великих Офицеров, могло завести государство и народ неведомо куда. Хотя... почему неведомо? Всё это прожектёрство увенчается кровавым бунтом, который, как говорил классик, будет бессмысленнен и беспощаден. - Ну хорошо, - сказал он, - подождём собрания и тогда поговорим более конструктивно. Что ещё задумал Совет? - Ну полноте вам, - снисходительным тоном сказал профессор, - мы вовсе не собираемся выпускать на свободу какого-нибудь Чикатило или устраивать техасскую резню бензопилой. Никаких инициатив в Думе или Федеральном собрании, никаких требований о внесении изменений в основной закон. Правоохранительная система будет работать как по маслу, с той лишь разницей, что участь человека будет решаться простым большинством, как это было не так давно в нашем любимом Советском Союзе... кстати, именно за это я и люблю советскую эпоху с её партийными разборками и судебными клоунадами. Если десять человек решили дать лживые показания на невиновного - да будет так. Если нет никаких способов спасти невиновного - стало быть, невиновный должен нанять десять лжецов, готовых свидетельствовать в его пользу. Глас народа - глас Божий. Только и всего, уважаемый Александр свет Васильевич, а то, как я погляжу, вы начали подозревать членов Совета в каких-то ужасах... Георгий Семёнович снова увлёкся поглощением маринованных, сдобренных специями грибов. Пару минут спустя он отложил вилку и заговорил: - Прежде чем перейти ко второму проекту Совета, я вам кое-что расскажу. Небольшую предысторию. Вы ведь знаете, что в годы нашей юности, да и в целом за всё время существования советской власти, нас воспитывали как атеистов? - Было такое. - Так вот, мало кто задумывался - зачем он нам нужен, этот научный... или не совсем научный, атеизм? Что должно было получиться в перспективе? Ну да, многие скажут, что после стольких лет безбожия мы имеем то, что имеем - криминальный образ жизни во всех его наигнуснейших проявлениях, гибель института семьи, повсеместное насаждение сексуальной разнузданности, взятки, воровство и казнокрадство как философия выживания... да, всё это так. Но вот какая штука - после стольких лет атеизации общества мы имеем поколение, которое напрочь лишено чувства соприкосновения с вечностью. Понимаете? - Не совсем. О чём именно говорит отсутствие такого чувства? - Не то что бы оно полностью убито... - профессор задумчиво наморщил лоб. - Оно подменено суррогатом. Суетой. Бессмысленным метанием от одного привнесённого преходящего невещественного фетиша к другому, и так без конца. Видите ли, человек - это необычное существо. Каждый из нас, и я, и вы, и все, кто сидит в этом ресторане, и живёт на этой планете - каждый, абсолютно каждый человек время от времени склонен ощущать себя запертым в нашей Вселенной. Мы все порой ощущаем себя несколько неполноценными. Чего-то у нас нет... то ли у нас это забрали, или мы сами это где-то потеряли. Если кто-то скажет вам, что никогда не испытывает соприкосновения с вечностью - не верьте: он вам умышленно врёт или заблуждается, и его вышеозначенное чувство всего-навсего заменено на суррогаты. На подделки. Мы все, осознанно или нет, стремимся в вечность. Мы все хотим найти ответы на неразрешимые вопросы, которые в настоящий момент оканчиваются тупиками. Нам очень нужно знать - почему мы живём именно так, именно здесь, мы хотим узнать - было ли это предопределено, было ли это неизбежно... - Я понял, - сказал Александр Васильевич, - пока народ мечется туда и сюда среди груды фетишей и подделок, отдельные его представители узурпировали право заниматься исследованием ведущих в вечность путей. - Совершенно верно. Мы поступили с вечностью так же, как с открытиями Николы Теслы - для одних изобилие энергии, для других - нефтегазовая удавка. Нам - знания о вечности, остальным - лозунги, плакаты и брошюры. Нам - штурвал могучего океанского лайнера, остальным - пластиковая китайская бибика... - Кое-кто с вами наверняка не согласится, - заметил журналист, - пути в вечность исследуют не только вольные каменщики. - Догадываюсь, о ком вы. Но мы не будем сейчас углубляться в разные клерикальные тонкости. Если вы не запамятовали, я тут недавно говорил о мультфильмах... так вот, вся эта груда мультипликации, рухнувшая на нас вместе с обломками железного занавеса, необходима для того, чтобы человек с младых ногтей познавал, пусть и не вполне осознанно, те пути в вечность, по которым шагаем мы и наши единомышленники по всему миру. Знаете, почему братство вольных каменщиков, оседлавшее все сферы деятельности, связанные с формированием человеческой личности, существует так долго? Мы не выступаем с законодательными инициативами, мы никого не одариваем деньгами и благами. Мы воспитываем. Закладываем концепции. Создаём стереотипы. Придумываем ярлыки. Вы получаете блага не от нас, но от людей, нами просвещённых. Мы прокладываем коридоры, по которым сотни миллионов людей неустанно и безоглядно бегут, и, само собой, лишь немногие из них озадачивают себя вопросом - а что там, за стенами коридоров? Например, мы внушили людям, что им нужно непременно прочесть "Войну и мир", "Анну Каренину", "Тихий Дон", "Мёртвые души" - и они зачем-то это делают, а иной раз в их умах происходит переполюсовка, и они заявляют, что читают всё это только идиоты. Мы внушили людям, что им, дабы считаться просвещёнными, нужно ходить в театры, на концерты - и они зачем-то туда ходят. А ведь многие талантливые и достойнейшие личности не утруждали себя всем этим - и ничего, как-то жили себе в своё удовольствие, и даже счастливо. Я не единожды встречал таких. Возможно и другое - мы внушаем, что ни одни умный человек не будет делать того-то и того-то, например, изучать священные книги, древнюю мифологию и космогонические воззрения наших прародителей - и действительно, посмотрите сами - много ли ваших знакомых прочли Махабхарату? Ямато-Моногатари? Тибетскую или Египетскую книгу мёртвых? Сочинения Штайнера, Рериха, Гурджиева, Блаватской? Да ту же Библию, в конце концов? - Второй проект Совета заключается в том, что вы, - снова решил блеснуть проницательностью Александр Васильевич, - хотите вложить в умы людей какую-то идею. Вложить, или, быть может, не дать угаснуть тому, что уже вложено. И я должен сыграть в этом какую-то роль, так ведь? - И вновь вы правы, - одобрительно закивал Георгий Семёнович, - суть проекта такова: не пустить человечество в дальний космос. Люди не должны увидеть просторов нашей Галактики. Ради всеобщего спокойствия и процветания люди не должны покидать Землю и расселяться по удалённым на тысячи световых лет друг от друга мирам. Эскадры звездолётов, следы на пыльных тропинках далёких планет, самоотверженные искатели приключений, невиданные технологии, перспективные исследования инопланетной флоры и фауны - всё это должно остаться красивой, но оторванной от реальности сказкой. Уделом писателей-фантастов и деятелей от кинематографии. Александр Васильевич слушал и старался понять - говорит ли профессор всерьёз, или, как в случае с видеокамерами, пытается заставить гору разродиться мышью. - Зачем бороться с тем, чего нет? - спросил он. - Насколько я знаю, никто не собирается лететь к звёздам. Или вы хотите сказать, что у вас другие сведения? - Сейчас никто никуда не летит, - согласился Георгий Семёнович, - но следует быть готовыми ко всяким неожиданностям. Не забывайте - люди всегда будут хотеть пробить окно в царство неведомого... - Так зачем им мешать? - Потому что знание - это сила. И не только сила - знание есть власть. Вспомните историю. Сравнительно недавно каждый человек рождался и умирал в привычной среде. Типичный среднестатистический обыватель появлялся на свет в бане или за печкой, и вокруг него ничего не менялось до тех пор, пока он не отправлялся в мир иной, оставляя свои бренные останки в горнице на лавке или на вспаханной борозде. А потом всё начало стремительно меняться - мы рождались в бане или за печкой, в ближайший город ехали уже не на дрожках, а на грузовике, к родне на целину или на БАМ отправлялись на самолёте... - Наука не стоит на месте, - сказал Александр Васильевич, - что же вы, хотите помешать прогрессу? - Да какой там прогресс... - отмахнулся профессор. - Посмотрите на всё, что нас окружает. Автомобили, самолёты, поезда, бытовая техника - всё это осталось почти в неизменном виде с момента изобретения. Менялся только внешний вид и добавлялись новые функции, и то изобретателям и рационализаторам приходилось воевать смертным боем за каждое улучшение. Прогресс давно и накрепко остановлен почти во всех отраслях, кроме одной - электроники, той её части, которая призвана держать разумную биомассу под наблюдением. И тут успех налицо - что бы вы ни делали, что бы вы ни говорили - каждое ваше слово или действие может быть кем-то наблюдаемо и фиксируемо. А в остальном... возьмите для примера вашу квартиру. Посчитайте количество всего, что помогает вам выглядеть цивилизованным - разумеется, цивилизованным в понимании биомусора - человеком, и помножьте на три - вы получите количество загубленных, раскритикованных, похороненных идей, которые не были реализованы то ли по причине чьей-то жадности, или тупоумия, или в целях сдерживания развития. - Читали, знаем... - усмехнулся журналист. - Стабильность - основа бытия. Это было уж не помню точно в какой книжке... кажется, про бичей или безынд. - Так вы читали Крапивина? - обрадовался профессор. - Я тоже от него в восторге. Прочёл почти все его книги. Он ухватил очень важную и своевременную мысль - да, стабильность есть основа бытия. Но вот в чём проблема - что-то у нас не получается достичь этой стабильности. Ведь казалось бы, всё идёт как надо, просто отлично - наука на цепи и не выдвигает ничего, кроме новых дизайнерских решений и каких-то бредовых теорий о строении Метагалактики и никому не ведомых загадочных глюонах и бозонах, наша среда обитания почти не меняется, разные прорывные идеи рубятся на корню, но... - Вы не справляетесь, - закончил Александр Васильевич, - люди учатся обходить расставленные вами рогатки. - Вот в том-то и беда. То и дело невесть откуда появляются всякие умники с очередными прорывными идеями, хуже того - они действительно учатся обходить разного рода запреты и стереотипы. Они учатся отличать подлинную науку от разной околонаучной мишуры. Пока нам удаётся сдерживать скачок в развитии с помощью изысканного и правдоподобного информационного хлама, под которым мы хороним любую здравую мысль, но наши оппоненты ничуть не глупее нас. Они учатся распознавать каждый наш новый шаг. Они изучают нас, учатся обрубать щупальца, которыми мы стараемся их задушить. И однажды это кончится тем, что наша страна - что маловероятно, но возможно - объявит, что всемирный нефтегазовый бардак приказал долго жить, что атомные электростанции больше не нужны, что нам больше не придётся опустошать недра планеты в поисках рудных концентратов, что каждый народ сможет строить ту цивилизацию, какая ему по вкусу. Люди, подобно стаям саранчи, ринутся в космос, создадут новые центры сосредоточения силы, и что тогда? Как мы будем управлять человечеством, если окажемся в роли дурачков, бегущих за автобусом и пытающихся одной рукой удержать слетающую шляпу, а другой - сползающие штаны? - А почему бы вам не возглавить этот процесс, если уж вы так боитесь полностью утратить контроль над ситуацией? - полюбопытствовал Александр Васильевич. - Вы могли бы сделать человечеству неоценимый подарок, если только вам есть что дарить. - Вот именно, что действуя из самых лучших побуждений мы хотим перекрыть человечеству дорогу в космос, - возразил Георгий Семёнович, - да, с одной стороны это хорошо - сотни миллиардов тонн различных металлов в астероидах, пригодные для заселения планеты, широкие поля деятельности для самых разных социальных групп, но какой ценой? Да, сейчас на Земле благоденствует не более полумиллиарда человек, в основном - в западных странах, в то время как остальные страдают от хронической неуверенности в завтрашнем дне и постоянной нехватки чего-нибудь крайне необходимого, а что будет в масштабах галактики? Закрывая пути к звёздам, мы даём человечеству шанс прожить ещё несколько сотен поколений пусть в сером и убогом, но стабильном, предсказуемом мире без всяких серьёзных потрясений вроде глобальных драк за аппетитные кусочки Млечного Пути. Мы стараемся для всеобщего блага. Разве это не замечательно? Он вылил в свою рюмку остатки коньяка и немного подумав, сказал: - Космос... в той или иной степени каждый из нас грезил о далёких мирах. Давным-давно, в те времена, когда атеизм пошёл завоёвывать широкие народные массы, космос был предложен как альтернатива Небесному Царству. Советские идеологи, лишив большую часть населения чувства соприкосновения с вечностью, дали зелёный свет наивным грёзам о будущей Арканарской республике, страдающих в период часа Быка тормансианах и яблонях на Марсе. И эта подмена отлично работала долгие годы. Но теперь со всем этим пришла пора кончать. Никакие яблони на Марсе никогда не зацветут. Никаких лунных городов под стеклянными куполами построено не будет. Я вам кое-что скажу... быть может, вы уже это сами поняли, но... творческая мысль человечества, осознав, что никаких звездолётов и дальних колоний в ближайшие сто лет не будет, сама нашла выход из положения. Вспомните о том, что грёзы о дальнем космосе шагали рука об руку с наивными, на первый взгляд, сказками про Изумрудный город, Незнайкину волшебную палочку и корабль с алыми парусами. Отчаявшись дожить до постройки звездолёта, люди шагнули в коридор мистики. Зачем куда-то лететь, когда можно обменяться душами с пришельцем? Зачем строить звездолёт, когда барьер между мирами можно проломить силой разума, усиленного магическим потенциалом? Люди медленно, пока ещё незаметно, но уверенно оставляют научный путь развития и уходят в магию и чародейство. Почитайте любое самое популярное фэнтэзи - и вы увидите, как сильно поменялся образ будущего. В нём нет умных мегаполисов, по улицам которых гуляет Алиса Селезнёва. Оно набито кастами, кланами, жрецами и жрицами, всякими там вечными странниками, посвящёнными разных ступеней, бастионами Дита, Союзами Девяти Неизвестных, тёмными и светлыми аватрами, Сауронами и Галадриэлями... - И всё же, - дождавшись паузы, заговорил журналист, - учитывая большие масштабы проекта... то есть, я хотел спросить - способ преодолеть межзвёздные расстояния в самом деле существует? - Совет считает, что да, - ответил профессор. - А как насчёт практической стороны? Как помешать строительству звездолёта, если его создание ведётся в глубокой тайне? Если даже простые исполнители не будут знать, во что выльется затея нескольких гениальных умов? - Плохо вы знаете людей, - поморщился профессор, - многие из них, заражённые нашей тонкой пропагандой, будут с радостью и полным самоотречением мешать всякому, кто попытается своими задумками поставить социум с ног на голову. Нам даже не нужно будет контактировать с ними, или подкупать - мы этого никогда не делаем. Наша задача, как я уже говорил - проложить коридоры, внушить, что иных путей, кроме нашего, не существует. Люди выполнят наши задачи и установки, пребывая в уверенности, что делают это на благо человечества. Александр Васильевич некоторое время помолчал, пытаясь выудить что-то из памяти, и наконец сказал: - Можно задать вам один вопрос? - Ради Бога. Хоть десять. - Существуют ли прогрессоры? Люди или некие существа нечеловеческой природы, которые тайно живут среди нас и корректируют наше развитие? - Существуют. А почему вы интересуетесь? - профессор жестом подозвал официанта и велел принести ещё одну бутыль коньяка. - Я вижу, вас что-то беспокоит? Ничего страшного, Александр Васильевич, у нас впереди целая ночь. Давайте-ка, я вам налью... не волнуйтесь, расслабьтесь и говорите. Домой вы вернётесь как огурчик, я вызову ещё одного водителя, и он доставит вас куда надо в целости и сохранности. Итак, что у вас случилось? Был ли тому виной умиротворяющий дружелюбный голос профессора, или изрядная доза спиртного, но факт оставался фактом - Александр Васильевич, ощутив, как с него словно сняли некие оковы, рассказал совершенно постороннему человеку абсолютно все свои подозрения относительно тайной жизни некогда удочерённой им девочки. Не забыл он и её друзей, старательно описав все странности, которые замечал за ними, особо акцентировав повествование на словеснице Яковлевой и Мирославе Кратове. Рассказал он о своих попытках пролить свет на массовое убийство в Софьино, о трагической судьбе племянника Костика, о странном происшествии в Демиховской больнице, когда его и супругу ошибочно приняли за погибших от огнестрельных ран, о пристальном внимании ко всему этому со стороны ФСБ и даже о таинственном, будто бы инопланетном ноутбуке, неведомо как оказавшемся на заброшенном торфобрикетном заводе. - А главное... - журналист окончательно перестал соображать, что мелет его пьяный язык, и выложил собеседнику нечто такое, о чём не решался сказать даже собственной жене. - Я совершенно точно знаю... тот, кто исследовал ДНК Яковлевой, Кратова, Киры и Стеши... - Что он сказал? - мягко поторопил профессор. - На Земле нет ни одной гаплогруппы, к которой они могли бы принадлежать, и это означает, что линии их предков не имеют к нашему миру никакого отношения...