30 дней с Липом Галлагером

— Моя маленькая сестренка! — Кевин поднял ее, словно пушинку, и закружил по Алиби. В зале раздался гул, все приветствовали Джесс, о которой в последнее время Кев говорил едва ли не больше, чем о своих близняшках (было ли это возможно?). — Раздавишь, ну, — дышать и правда становилось все сложнее, Кевин обнимался как медведь. Джесс смеялась, погрузившись в самые родные на свете объятия, а когда он тихо-тихо прошептал: «Я рад, что ты вернулась», она вдруг почувствовала, как глаза ей жгут слезы. — Всем выпивки за счет заведения! Моя сестра вернулась домой, вашу мать! — прокричал Болл, и Алиби вновь взорвался одобрительными криками. Джесс уже стояла за стойкой и помогала Ви разливать пиво по стаканам, (Кевин как-то изрядно накидался и был оставлен за старшего по детям, теперь он сидел по другую сторону баррикад с девочками на руках и все рассказывал им, какая умная у них тетя и что она поступила в Йель), когда в Алиби вошел Лип. Она его не видела, о чем-то переговаривалась с братом, параллельно отдавая заказы и наполняя тарелки орешками. А он застыл в дверях, как вкопанный. Сердце ушло в пятки, тело словно молнией пронзило. — Галлагер, ты че, спину защемил? — ребята из его бригады, куда он устроился работать на лето, громко заржали. В общем-то так и было, но он об этом совершенно забыл. Услышав фамилию «Галлагер», Джесс выронила из рук пластиковую тарелку с орешками, они рассыпались по барной стойке и полу, но взгляд ее был прикован к входной двери. Они смотрели друг на друга, не отрываясь, и каждый не мог ни пошевелиться, ни сказать что-либо. — Лип! Джесс вернулась! — крикнул Кевин, указав на младшую сестру. — Он видит, Кев! — взорвалась Вероника, прекрасно понимая, что дело пахнет жаренным. Хотелось дать мужу затрещину. — Она в Йель поступила, налейте Липу! Пусть тоже выпьет за гордость этой семьи! — грохотал хозяин Алиби, не обращая внимания на неловкость ситуации. Лип медленно подошел ближе к барной стойке, все еще не сводя с Джесс взгляда. Она была такая красивая, даже в окружении дешевого пива. У него едва ли не отвисла челюсть. — Привет, — сказал он, наконец. — Привет, — эхом отозвалась она. Он так возмужал, так похорошел. Первый шок уже проходил, ей вдруг адски захотелось обнять его, но это было бы очень глупо. — Будешь что-то? Она собралась с мыслями и выдавила улыбку, а затем принялась собирать просыпанные орешки. — Там парни ждут. Я работаю с ними этим летом. Пиво — как часть зарплаты. — Ясно. Тогда… Если что зови, — она пожала плечами. — Ладно. Она старалась отвлечься на работу. Он даже не пытался поддерживать разговор за столом и не мог глаз от нее оторвать. — Он в тебе дыру прожжет, — прошептала Вероника. Затем довольно улыбнулась. — Ставлю двадцатку, он все еще тебя любит. — Ви! — шикнула девушка и метнула взгляд на Кевина. Тот едва ли не засыпал за стойкой. — Это было давно. — Это была первая любовь. Такое не забывается, — дернув бровями, она вальяжно достала с полки две небольшие рюмки и начала готовить очередной заказ. Вероника была права. Джесс точно ничего не забыла. И сейчас, с каждой минутой, проведенной дома, воспоминания крутились в голове все настойчивее. Взгляд неконтролируемо упал на Липа. Он и правда смотрел на нее и не шелохнулся, когда она повернулась в его сторону. Взгляд у него был… Вызывающий. Она вдруг резко почувствовала волну раздражения. Джесс как-то неоднозначно повела головой и ловко выхватила у Ви шот, залпом опрокинув в себя жгучей водки и даже не поморщилась. Ви удивленно изогнула губы: — Вуху! Вот это я понимаю, наша девочка. — Моя сестра! Она поступила в Йель! — в который раз закричал Кев, и весь бар залился смехом. Джесс отправила сначала Кева и близняшек, а потом и Ви домой, когда основной наплыв посетителей рассосался. Бар она закрывала не раз, будучи еще подростком, поэтому без проблем обслужила последних клиентов, прибралась, выключила музыку и свет. Когда в темноте зазвенели ключи, рядом с ней вдруг появился Галлагер. — Напугал, — сердце и правда ёкнуло и перестало биться на мгновение. Она почти замахнулась на него, но вовремя узнала. — Теряешь хватку, — он усмехнулся. — Надо было полоснуть тебе ключами по лицу? На вопрос он не ответил: — Я провожу тебя. Уже поздно. — Я думала, ты ушел. — Надо было по делу. Никаких дел у него не было. Он прогулялся, чтобы немного протрезветь и урезонить мысли, которые бесконечным потоком крутились в его голове. — Ладно, идем. Она убрала ключи в карман шорт и бодро зашагала в сторону дома. Лип, оставшийся чуть позади, не смог удержаться, окинув взглядом ее хорошенькую фигурку, а затем без труда догнал девушку. На нервяке он и правда забыл о том, что у него болят все мышцы. Несколько минут они шли молча, и каждого эта тишина нервировала. — Значит, Йель. — Ага. Йель, — без особого энтузиазма отозвалась девушка. Почему-то ей было неловко говорить об этом. — Поздравляю. Ёбанная Лига плюща. Это сильно. Джесс улыбнулась. Кто как не Лип мог оценить ее старания? Мало кто понимал, как сложно поступить в такой университет, даже если у твоих приемных родителей есть деньги. — Ты, я слышала, в политехническом. Я была очень рада, когда Кев рассказал, что ты поступил. — Да. Типа того. — Почему так нерадостно? — Там куда сложнее, чем в школе. Приходится пахать. Мне было сложно в этом году. — В универах любят таких как ты. Все будет нормально. — Таких как я? — Упрямых, — она пожала плечами. Они снова замолчали, в одном темпе шагая по знакомым улицам. Здесь тоже было шумно, но совсем не так, как привыкла Джессика. В Фили она жила в хорошем районе. Машины постоянно ездили туда-сюда, кто-то поздно возвращался с работы, кто-то стартовал уже в четыре утра. Здесь же раздавались звуки домашних попоек и бесконечных пьяных драк. Обычная среда в саутсайде. Повезет, если обойдется без копов. Когда в поле зрения показался ее дом, Лип обогнал Джесс на пару шагов и повернулся к ней лицом, преграждая путь. Девушке пришлось остановиться. Он многое хотел ей сказать, в том числе не самое приятное, у него было много вопросов, на которые он не мог найти ответов, но отчаянно не желал все испортить в первый вечер. А она вела себя так, будто ничего не случилось, и это, если честно, сильно его раздражало. Нет, надо было убедиться... — Ты очень красивая, Джесс, — он и правда так считал и думал, что ничего стыдного в том, чтобы признаться нет. Она никогда не реагировала на эти слова так растерянно как сейчас. Даже когда он сказал ей это впервые. — Посмотри на меня, — она и правда прятала от него глаза. — Лип… Кажется, она дернулась, чтобы обойти его и сбежать, но он сократил расстояние между ними и взял ее за руку. Руки у нее были теплые и очень нежные. Их пальцы сплелись, словно по волшебству, словно это было самое правильное, что только может быть на свете. Ресницы ее дрогнули, и Джессика все-таки посмотрела на него, приподняв подбородок. Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой сорванца. Парень точно мог считать, когда девушка оказывалась в его плену, и сейчас это было так. Джесс снова чувствовала себя той тринадцатилетней девчонкой, которая подарила Липу Галлагеру свой первый поцелуй. Лип по привычке потянулся к ней, словно не было этих лет, за которые так много поменялось. Их губы почти соприкоснулись. От нее так приятно пахло. Иначе, не как в детстве, но даже лучше. — Нет, — она резко отшатнулась назад, выставив вперед руку. — Так не пойдет. Словно сбрасывая с себя остатки наваждения, она провела ладонями по лицу и глубоко выдохнула. Лип усмехнулся. Он поверить не мог, что она его оттолкнула! Это была защитная реакция, поэтому усмешка вышла злобная. — Что это с тобой? Или не дотягиваю по статусу до девочки из Йеля? Джесс могла сколько угодно прожить в фешенебельном районе под крылом двух родителей, искрящихся от любви, но воспитывали ее улицы саутсайда. Она выпрямила плечи, зеленые глаза ее зажглись огнем. Лип быстро считывал ее эмоции, и этой адской злости он был рад едва ли не больше, чем ее робости перед ним. Ей точно все еще было не все равно. — Пошел нахуй, Галлагер, — выплюнула она. — Не я переебала всех шлюх района. — Сама пошла нахуй, Квинн! Не я трахаюсь с прилизанным мальчиком из частной школы! Она была готова влепить ему пощечину, но сдержалась, ограничившись лишь средним пальцем, выставленным с такой яростью, что Липу захотелось сгрести ее в объятия прямо сейчас, уронить на холодную траву и заткнуть ей рот самым страстным поцелуем на свете. — Правда глаза колет? — Ненавижу тебя, — прошипела она. — Взаимно блять. — И моя фамилия теперь: Морис. — Мне вообще эта информация не сдалась, Квинни, — он всегда называл ее так, чтобы позлить, и если в детстве всё это было в шутку, а в подростковом возрасте заканчивалось поцелуями, сейчас она была готова взорваться. Качнув головой, словно отгоняя порыв злости, девушка пронзила его убивающим взглядом напоследок и широкими шагами направилась в сторону дома. Он все же проводил ее взглядом, дождался, пока дверь захлопнется за ней и, закурив, отчего-то очень довольный собой, пошел в сторону своего дома.