Тысяча стручков лотоса

. . . Как он должен был принять эту дерзость от лидера клана Лань ? Цзян Чэн некоторое время размышлял, не является ли эта ситуация поводом для разрыва довольно крепких отношений, которые он поддерживал все эти годы с Лань Сичэнем. Он всегда считал себя человеком, которому не было никакой необходимости не доверять, но в момент получения этого сообщения он усомнился в этом. Ученикам нужно набираться опыта. Ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не рассердиться и мыслить рационально. Да, он был согласен с Цзе У Цзюнем, но не когда дело касалось его племянника и последователей его ордена. Тем, кто должен был решить это, был Цзян Чэн, а не кто-то вне его клана. Он доверился Лань Сичэню и отправил группу своих учеников изучать учения Гусу Ланя. Сам Цзян Чэн в юности посещал несколько месяцев Облачные Глубины, чтобы поучиться у великих мастеров этого ордена, и он не находил ничего плохого в том, что у молодых людей его владений будет подобный опыт. Еще помнил, как много он терпел от строгого и ортодоксального образа жизни этого клана, но это было весьма выгодно. Поэтому он также хотел, чтобы его ученики могли пройти учение, которое было бы полезно для их совершенствования и роста сил. Сначала он думал отказаться от этой идеи, но, хорошенько обдумав ее, согласился. Однако он уже не был так уверен, как это было раньше. И теперь эта идея ему показалась смутной. Несколько учеников, которых он послал, были эффективными и очень компетентными, от которых он ожидал многого, потому что сам обучал их и знал, на что они способны. Он не сомневался, что они добьются больших успехов. Несмотря на это, Цзян Чэн немного волновался. Может быть, потому, что он думал, что нет никого лучше, чем он сам, чтобы обучать своих учеников, но были и такие, которым нужно было уделять особое внимание. Цзян Чэн не хотел признаваться в этом вслух, но больше всего его беспокоил Цзинь Лин. Он знал, что его племянник юнец, и сильно сомневался, отпускать ли его на эти месяцы в Гусу или нет. Он был недостаточно взрослым, Цзинь Лин был почти на три года моложе всех остальных учеников, которые путешествовали из секты Юньмэн Цзян. Паршивец настаивал на том, что он готов, но Цзян Чэн знал, что упрямство его племянника и его настойчивое желание уйти объяснялись тем, что он довольно хорошо ладил с этой группой, несмотря на то, что был моложе их, особенно с Сычжуем. Кроме того, если бы он был искренним и если бы ему пришлось выбирать, он бы предпочел, чтобы они пошли вместе. Однако Цзинь Лин не был частью поколения, которое должно было отправиться в Гусу, и технически он не был прямым учеником Ордена Юньмэн Цзян. Тем не менее, он все еще был его племянником, сыном его обожаемой сестры, и у Лань Сичэня не было особых шансов отказаться, когда он попросил его принять Цзинь Лина в Облачные Глубины в том же году. Одна из вещей, которую он до сих пор не совсем понял, заключалась в том, что паршивец становился слишком шустрым, упрямым и непослушным. Цзян Чэн настойчиво воспитывал этого ребенка и не мог позволить ему отклоняться в своем обучении. Несмотря на это, многие моменты в детстве его племянника были отмечены темными событиями, и Цзян Чэн пытался исправить эти маленькие недостатки. Он не собирался этого говорить, но, возможно, он немного избаловал этого мальчика, и теперь он рос и становился все более бунтарским юношей. Поэтому он предположил, что его племяннику было бы неплохо пойти вместе с другими его учениками, несмотря на то, что он немного моложе и принадлежит к секте Ланьлин Цзинь. Он мог позволить себе принять такое решение, потому что он был его дядей, а секта Юньмэн Цзян также была домом для его племянника поэтому у него не было противодействия со стороны Ланьлин Цзиня. За эти месяцы он получил несколько сообщений от Лань Сичэня, в которых говорилось, насколько хорошо продвигаются его ученики. Он очень подчеркнул навыки Сычжуя, а также прогресс Цзинь Лина. Это наполняло его гордостью. Эта информация навела его на мысль, что отправить племянника в тот год было хорошей идеей. Несмотря на свое упрямство, он хорошо ладил с Сычжуем, и они успешно дополняли друг друга, что заметил Цзян Чэн, и хотя это было неожиданно, но он был рад и доволен. Он не искривил эту связь, хотя она будоражила мысли и воспоминания, которые он не хотел раскапывать. Всякий раз, когда тревожные мысли из прошлого появлялись в его голове и преследовали его, Цзян Чэн отбрасывал их на задний план и пытался мыслить практично. Это срабатывало, по крайней мере, большую часть времени, за исключением тех суровых ночей, когда молчание Пристани Лотоса, казалось, тонуло в его извилистых кошмарах. Тем не менее, он доверил Лань Сичэню безопасность своих учеников. С огромным трудом Цзян Чэн восстановил свою секту, и теперь в его ведении находилось большое количество людей. Он обучал их с усилием и строгостью, чтобы они были лучшими и обладали огромной силой ордена Юньмэн Цзян. И, несмотря на все эти усилия, невероятный Цзе У Цзюнь осмелился отправить своих учеников на миссию экзорцизма, чтобы набраться опыта. Цзян Чэн воспринял это как оскорбление. Как он посмел сделать что-то подобное, не считаясь с его мнением? Они были частью ордена Юньмэн Цзян, он не мог распоряжаться учениками по своему желанию, тем более, если его собственный племянник был в этой группе. Сначала он пытался собраться, играя с Цзыдянем на указательном пальце. Цзинь Лин больше не был маленьким мальчиком, нуждающимся в защите. Он уже был совершенствующимся и обладал большими способностями. Паршивец усердно работал на тренировках, и это заставляло Цзян Ваньиня гордиться. Кроме того, Сычжуй будет с ним и сможет помешать ему попасть в беду своей дерзостью. Не надо было расстраиваться. Не надо было… Цзян Чэн повторил эти слова несколько мгновений. Немного еще посидев он решил собрать группу старших учеников и отправиться туда, куда, по словам Лань Сичэня, он послал его. После этого он убьет Лань Сичэня. Кроме того, некоторое время назад он получил информацию о возможном существовании демонического культивирования в том же районе, где Цзе У Цзюнь сообщил, они будут выполнять миссию по изгнанию нечистой силы. Цзян Чэн долгое время не слышал о таких случаях и не получал сообщений о том, что кто-то пытается выполнять такие практики. Подражатели Старейшины Илин, казалось, исчезли после его смерти, и эта мысль заставила его раздраженно стиснуть зубы. Цзян Чэн думал, что память умерла, и что единственные обстоятельства, при которых он снова услышит имя своего бывшего брата, будут в пьяных разговорах, злых слухах и в его самых грубых кошмарах. Однако, услышав о демоническом совершенствовании, он снова пережил свои худшие муки, и если был кто-то, кто продолжал или пытался подражать ему, он находил их. Он не позволил бы использовать такие вещи так, как он это делал. Много раз, особенно когда он был один и никто не мог его видеть, Цзян Чэн вспоминал те события, которые разорвали его жизнь на части, разорвали его семью и разрушили его когда-то шисюна. Если кто-то вроде Вэй Ина, который всю свою жизнь был таким добродетельным, не мог контролировать такую ​​силу, Цзян Чэн знал, что никто не может этого сделать, и чувствовал себя обязанным уничтожить ее. Таким образом, никому не придется страдать так же, как он, или терять своих близких. Он отправился со своей группой туда, где должны были быть его ученики, и взял с собой Фею, чтобы быстрее найти Цзинь Лина. Его племянник оставил своего питомца в те месяцы, что он был в Гусу, и он до сих пор помнил, как сильно мальчик обнимал собаку, прежде чем уйти с остальными. Как бы он этого не показывал, этот момент умилял его, и он знал, что теперь ему захочется встретиться с Феей. Не говоря уже о том, что для Цзян Чэна компания этой собаки была приятной вещью. С тех пор, как он был ребенком, и его отец отдал своих щенков, он никогда не заботился ни о каком домашнем животном. У него не было на это времени, но общение с Феей напомнило ему о том, как ему нравится быть с собаками. Когда он прибыл вместе со своими учениками, они последовали за собакой, пока не встретили Цзинь Лина и других. Она рявкнула, чтобы позвать своего хозяина, и Цзян Чэн улыбнулся, увидев, как его племянник, смеясь, обнял своего питомца. Это было именно то, что он хотел увидеть. — Цзян Ваньинь! — крикнул Сычжуй, увидев его. — Что-то произошло? Мы думали, что Цзе У Цзюнь предупредил тебя… — Да — перебил Цзян Чэн, убирая меч, как только его ноги коснулись земли. — Позже я рассчитаюсь с ним за то, что он распоряжается моими учениками по своему желанию. Он не был обижен ни на одного из своих учеников, и они, казалось, понимали его, но выглядели нервными, как будто не знали, получат ли они от него наказание за участие в этой миссии. Он никогда не думал о чем-то таком, у него были другие дела. — Как ситуация? — спросил он, оглядываясь вокруг. Город, в котором они находились, был не слишком большим, но дом, откуда пришли мальчики, был довольно просторным, и было видно, что там жила богатая семья, которая, должно быть, запросила эти услуги экзорцизма. — На данный момент все в порядке — ответил Сычжуй. — Мы поговорили с семьей и подняли несколько духовных флагов. Услышав это, у него вырвалось рычание. Он ненавидел такие флаги, они вызывали очень плохие воспоминания, но он не мог отрицать, насколько они были полезны. Если бы изобретатель использовал свой мозг по-другому… Сейчас не стоило об этом думать. Цзинь Лин встал после того, как обнял Фею, и пошел поприветствовать своего дядю. — Они совсем не приятные, но и не кажутся слишком дерзкими— прокомментировал Цзинь Лин, имея в виду семью, с некоторым высокомерием скрестив руки на груди. — Зачем ты пришел, Дядя? Мы очень хорошо со всем справляемся. — Так ты разговариваешь со своим дядей после того, как не видел его полгода? — Он упрекнул этого мальчишку в дерзости. — Мне не нужно ничего тебе объяснять, и ты не обязан выполнять приказы Лань Сичэня. Мальчики, казалось, вздрогнули от его слов, но не стали возражать против него. Тем не менее, Глава ордена Цзян был заинтересован в наблюдении за их продвижением по этой миссии. Он собирался продолжить говорить, но по его спине пробежала дрожь, и он снова огляделся, чувствуя себя расстроенным. Что-то было не так, и он смог это понять, потому что Фея начала рычать, в то время как Цзян Чэн почувствовал себя не в своей тарелке* . — Дядя? — сказал Цзинь Лин, пытаясь привлечь его внимание. — Что-то случилось? Он не мог ответить. Цзян Чэн продолжал концентрироваться, пока не понял, что случилось. В воздухе витал очень легкий аромат, открывший воспоминание, очень бережно хранимое в его голове, и ему пришлось сделать глубокий вдох, почти болезненно чувствуя, как эта мысль проявляется в его уме. Этот легкий запах едва ощущался, но он присутствовал. Это напомнило ему о том, какое должно быть мягкое лето, ощущение солнца на его коже, движение воды, когда он плавал в реках, и сладкие фрукты, которыми он наслаждался после долгого дня тренировок в своей самой желанной юности. Однако все те воспоминания, которые хранились в его сознании и отображались перед ним в тот момент, были окрашены кровью, болью и разочарованием. Цзян Чэн не чувствовал ничего подобного слишком много лет, так как он специально умер, и теперь он не мог поверить, что это было на самом деле. Его племянник снова заговорил с ним, но он не обратил на него внимания. Цзян Чэн мог только начать следовать за этим запахом и побежал. Не решил, должен ли он брать Санду, выпустить Цзыдянь или что он должен делать. В любом случае, он должен был проверить, было ли то, что он воспринимал, реальным или просто очень грязной игрой его сломленного разума. Он пересек участок того дома, которого не знал, и полетел искать тот аромат, который принес ему столько противоречий из детства. Его ученики следовали за ним, но Цзян Чэн игнорировал их, идя по слабому следу, который вел его к самой сокровенной части земель этой богатой семьи. Он наблюдал за животными, которых они содержали в разных загонах. Его взгляд быстро прошелся по клеткам с цыплятами, пока он не остановился на огороженном пространстве, где была группа свиней. Цзян Чэн в замешательстве моргнул, увидев грязное и заполненное мусором пространство, где плавали животные. Он огляделся, все еще ища этот запах, но след исчез, и он совсем не понял, что произошло. Оно было там, он это чувствовал, он не мог этого выдумать, но… почему оно исчезло? Еще раз голос его племянника позвал его, и этого было достаточно, чтобы он вернулся к реальности, понимая, что он делает. Он только что пересек поле, следуя за чем-то, что растворилось в воздухе, но все еще каким-то образом присутствовало. Он был в замешательстве? Это было невозможно, но он также был уверен, что в этом запахе было что-то не так, что привело его к такому короткому пробегу. Тем не менее, он не мог объяснить, что это было или почему он все еще чувствовал себя взволнованным, хотя больше не бежал. — Почему ты так бежал? — спросил Цзинь Лин, подойдя к нему. — Ты видел что-то странное? Он ответил не сразу, только еще раз покосился на свиней, а потом повернулся к племяннику. — Ничего такого — ответил он, готовый вернуться. — Я позволю вам, ребята, заняться этой миссией, у меня здесь есть еще некоторые задания, если что вы можете послать сигнал, если у вас возникнут проблемы.