Король и революционерка

Я долго ворочалась в постели. Не могла уснуть. День выдался тяжёлым и эмоционально насыщенным. Глаза слипались, разум устал, но сон не шёл. Я то и дело вцеплялась пальцами в подушку, сжимала до боли одеяло, в которое куталась, пытаясь оградить себя от мира представлявшего угрозу тем, что он был абсолютно непонятен. Я сама не заметила того момента, когда вместо шёлка пододеяльника моя рука наткнулась на смятый плед. Мои глаза сами собой распахнулись. В комнате царил полумрак, так что многого я рассмотреть не смогла. Но и то, что я увидела, заставило меня сесть в кровати и судорожно оглядеться. Не до конца задёрнутые шторы открывали вид на подоконник, заваленный книгами. Я пробежала пальцами по корешкам и уже на ощупь могла ответить, какая из книг, как называется. Взгляд заметался по комнате. Компьютерное кресло завалено вещами: на нём была в основном верхняя одежда, шапка и излюбленные мною шейные платки. Шкаф-стенка: все полки забиты книгами и посудой. В отделении под телевизор лежит гитара, поверх неё виднеется ежедневник. Я дома?.. Я слишком хорошо помнила это место. Это была моя комната и рабочий кабинет одновременно. Заработавшись я могла отсюда не выходить днями напролёт. — Я уже думал, ты не сможешь расслабиться, — произнёс чей-то голос, обладатель которого в комнате отсутствовал. Однако звук точно не шёл из-за стенки, он не был приглушен. Очередная чертовщина. — Кто ты? — напряглась я. — Можешь считать меня демоном, — несколько раздражённо ответствовали мне. — И можешь считать, это всем знакомством. Я поперхнулась воздухом. Сначала пришёл, теперь намерен уходить? — Зачем ты тогда явился? На меня посмотреть? За этим последовал смешок. Видимо незнакомцу показались забавными мои наезды, в ситуации полного моего непонимания происходящего. — Нет, поговорить, — уже спокойно отозвались мне. — Для многих разговоров не так уж важны имена собеседников. Уж точно менее важны, чем их личности. Но… если тебя не устраивает разговаривать со мной, не зная моего имени, мы всегда можем прекратить общение. Я замерла, как будто в оцепенении. Мне давали выбор. Действительно его давали! Пускай он состоял всего лишь из двух вариантов, но почему-то я чувствовала больше свободы. Возможно, дело было в собеседнике. Да, я его не видела. Но отчётливо понимала, что пауза для него тягостна. Он нервно ожидает моих дальнейших слов. В моей голове яростным потоком заметались мысли. Со мной хотел поговорить какой-то демон, имени которого мне не узнать. Но это же не значит, что в процессе разговора, я не получу дополнительную интересующую меня информацию! — Могу я для начала в целях собственного спокойствия задать несколько вопросов, не касающихся имени и личного? — я вдруг усмехнулась и прибавила. — Разговаривать мы при этом будем. — Хорошо. Задавай, но… возможно, отвечу не на все, — в голосе собеседника удивления, как такового не было, но настороженность в нём читалась. В первую очередь, я задумалась с чего стоит начать… а потом уже можно было и поразмыслить откуда в голосе новоприбывшего демона столько настороженности. — Я так понимаю, я всё так же нахожусь на Небесах. Что со мной? Ты говорил я долго расслабиться не могла… Помню только то, что не могла заснуть. Ты явился в мой сон? — наконец-то смогла сформулировать вопрос покорректней я. Где-то в комнате послышался выдох. Кажется, это было облегчение. — Ты спишь, но это — не сон. Видение, — мужчина явно считал, что краткость — сестра таланта. — Раз это видение то, почему я нахожусь в своей комнате дома, на Земле? — продолжила разбирать самые напрягающие меня моменты я. — Я посчитал, что знакомая обстановка поможет тебе уменьшить нервное напряжение. Кажется, я ошибся, — ответили мне. Разумеется, ошибся. Находиться дома и переговариваться с воздухом, который знает, как выглядит твой дом, что может быть «прелестней»?.. — Ошиблись, — кратко отозвалась я. — Новую проекцию прямо сейчас я создать не смогу. На это немало сил уходит. И надо, чтобы один из нас хорошо помнил то, место, что необходимо воссоздавать, — пояснили мне. — То есть ты сейчас прямым текстом признаёшься в том, что ты рылся в моей памяти? — взвилась я. На мой выпад лишь громко фыркнули: — Будто в ней можно что-то понять! У тебя не воспоминания — у тебя какие-то разномастные обрывки из разных сфер и областей. Они в единое целое полотно прожитой жизни соединяться не хотят! Я уже молчу о том, что такого странного восприятия времени я не замечал ни за кем!.. То ли ты живёшь в многомерном сослагательном наклонении, то ли последовательность событий то и дело переворачиваешь. Что уж тут говорить о том, что причинно-следственных связей в твоей голове столько, что их лень даже разбирать! Он копался в моей памяти и ещё чем-то недоволен! Во наглая демонюга! Если бы я знала куда бить, я бы не раздумывая ему вмазала, притом не мелочась, а сразу в печень или солнечное сплетение! — Ладно, последние вопросы… Зачем ты явился ко мне поговорить? Чем какого-то демона могла так заинтересовать обычная Непризнанная, что он пытался аж воссоздать для неё якобы комфортные условия её собственной комнаты? — эти вопросы после всего нашего диалога мучили меня наиболее остро. — Так ещё и постарался сгладить обстановку тем, что стал отвечать на мои вопросы… Вот этого я уже, как не силилась понять не могла. Вчерашний инцидент во дворе показал мне гордыню некоторых демонов на пустом месте во всей красе, так что… было абсолютно не ясно, чего именно кому-то из них могло от меня понадобиться. — Ты задаёшь очень сложный вопрос… и я не могу ответить тебе на него полно, в силу определённых обстоятельств, некоторые из которых лежат даже за пределами моего понимания, — с тяжёлым вздохом отозвались мне. Я прокашлялась. Это он так уходит от ответа? Или?.. — Ну, говори, как понимаешь сам, — предложила демону я. — Я хотел бы ответить на добро и благородство души тем же, насколько мне это доступно. Ты однажды мне очень сильно помогла. Сомневаюсь, правда, что ты об этом уже знаешь. Так что я не могу тебя назвать даже обычным ангелом или демоном, не то, что Непризнанной, — начал с конца мой ночной визитёр. — Именно потому я и явился поговорить с тобой самостоятельно, хотя я и сейчас ужасно занят. Но мне стали известны твои высказывания на уроках… Оставить эту тему, я тебя не прошу, ибо потеряв к ней интерес, ты можешь смириться с теми обстоятельствами, что тебя так напрягают. А ты сама этого не хотела. Но я хотел бы, чтобы ты проявляла большую осторожность в высказываниях. Пока ты такая одна, у тебя нет очевидных союзников. Пока так судишь только ты, у тебя нет поддержки. Я запустила руку в волосы до боли сжимая их у корней. Собеседник в очередной раз признался в том, что он знает обо мне слишком многое. Возникало такое впечатление, что выявился ещё один сталкер по мою душу. Но вот как быть с его словами о том, что я ему как-то раз «сильно помогла», я не знала. Как, вообще, можно было помочь демону с Земли, так ещё чтобы тот остался благодарен за оказанную помощь? А на Небесах я совсем недавно и сделать-то ничего особого не успела. К тому же все мои совершённые действия и сказанные слова привели к тому, что он вызвался меня… предупредить о последствиях? Призвать быть более осторожной в словах и деяниях? Однако был ещё один момент… смысл его последних речей сводился к чему-то до боли знакомому. — Хочешь сказать, что идеи становятся силою только тогда, когда они овладевают массами? — уточнила я. — Можно сказать и так, — согласились со мной. Мой ночной визитёр явно не понял, кого я цитировала. А я лихорадочно соображала, как именно можно в условиях школы ангелов и демонов, вообще, заниматься агитацией. Если я не могу в открытую пропагандировать свои взгляды — это повлечёт за собой ужасные последствия, да ещё и скорее всего обернётся пшиком то, что я, вообще, могу сделать? На периферии сознания мелькали мысли из разряда: «Из искры возгорится пламя». Но я даже не была уверенна в наличии на Небесах прессы. А создание газеты со множественными тиражами — дело слишком трудоёмкое для одного человека. Ну, пусть я даже смогу привлечь к созданию «печати» ещё Энди. И что? Нас двое. Мало!.. — Ты несколько раз повторил слово: «пока». Хочешь сказать так будет не всегда? И не меня одну напрягает и вводит в недоумение, сложившееся положение вещей? Это так? — продолжила я. — То есть ты всё-таки хочешь во всё это ввязаться? — пускай я и не видела лица собеседника, но я буквально кожею ощущала жар его ухмылки. Вообще, все ощущения рядом с ним отдавали чем-то странным. Чувствовался запах горящего лесного бора и каких-то зажигательных смесей. Сами собой в голове вспыхнули два названия: «греческий огонь» и «коктейль Молотова». Но такой ли у них запах, мне было, конечно же, неизвестно. — Конечно, не тебя одну. Ты в этом далеко не уникальна, — в голосе явственно ощущалась насмешка. — Более того тебе о реальном положении вещей на Небесах известно слишком мало, чтобы здраво и объёмно рассуждать о том, что именно здесь не так. Однако, не могу не признать, что я рад и тому, что ты уже критически фильтруешь всю поступающую информацию. Это даёт надежду. Тут уже ухмыльнулась я, вспомнив надпись над вратами ада: «Оставь надежду, всяк сюда входящий» в «Божественной комедии» Данте Алигьере. — Если надежда иллюзорна она может быть немалым злом. Порой в состоянии полной обречённости люди достигали большего. Ещё древние греки долго не могли определиться в своём видении этого человеческого состояния. Было, как негативное восприятие надежды, так и позитивное. Ты надеешься на позитивные результаты своей деятельности, в связи с моими взглядами, или так хочешь обрести смертный покой? — не смогла не подколоть собеседника с точки зрения мировой античной философии я. Ответом мне первое время служило молчание. — То есть… раз я демон… всё, что бы я не делал, я делаю только и исключительно для себя? — в тоне собеседника явственно чувствовался интерес. — Будто это только к тебе относится! Каждый, чтобы он не делал, делает это исключительно для себя, — спокойно отозвалась я. — С такой философией ты однозначно демоном станешь, — как-то растерянно произнёс мой ночной визитёр, а потом вдруг признался. — А я тебя ангелом долгое время считал. Я на его слова о моём якобы демонизме не среагировала никак. Я уже ни в «ангелах», ни в демонах не видела каноничных ангелов и демонов. А разумный эгоизм и признание за собой оного, в моём понимании, не несло абсолютно никакого вреда, чаще даже оборачивалось пользой, как для отдельных индивидов, так и для коллективов. В речи собеседника больше настораживало то, что он мог меня кем-то считать длительное время. Да, я впервые с ним контактирую!.. Что за чертовщина? Тут что-то не так ещё и с временными рамками? Как может демон, на столетия старше меня, знать что-то или предполагать нечто обо мне? Хотя… уж не замешано ли в деле какое-либо пророчество? От этой мысли стало как-то совсем не по себе. Меня несколько пугала даже философия детерминизма*, исключающая в истории случайные явления, не то, что фатализм многих верующих людей. Мне ближе был взгляд, что нет судьбы — решения наши всё меняют за мгновенья. — А «ангелы», что от своей деятельности ничего не получают? Мне там «ангел» на тестовом задании власть какую-то обещала! Да даже, если бы они работали за «спасибо», у их деятельности уже была бы отдача, — ирония так и лилась из моих уст. — И какую отдачу ты видишь в последнем случае? — вдруг заинтересовался собеседник. — Как какую? Ощущение собственного морального превосходства перед демонами, в обществе всё-таки живут, разделение радости с тем, кто тебе благодарен и прочее… — вопрос показался мне излишне лёгким. — Ладно, я, кажется, поспешил с выводами, — напряжённо признал мой ночной визитёр. — Тебя ни в какую из сторон не клонит? Почему-то в тоне собеседника мне почудилось беспокойство. — А должно клонить? Я сказала "ангелу" Фенцио о том, что скорей всего буду демоном потому, что они по выданному им описанию больше напоминали мне людей. А я всё же человек и ничто человеческое мне не чуждо, — мои слова сопровождались пожатием плеч, мол само собой разумеющееся тут рассказываю. — Тогда единственное, что тебе остаётся это — ждать первых действий других, которые могут сыграть тебе на руку, — пришёл к какому-то довольно мрачному выводу, явившийся ко мне, демон. — Раз всё, что ты будешь делать нужно, в первую очередь, тебе. — Постой, постой!.. Ты о чём? — я не совсем поняла, куда это собеседник «погнал коней». — Скоро узнаешь, — отказался сообщать мне что-либо прямо мой ночной визитёр. — А как же: "предупреждён, значит, вооружён"? Не ты ли в благодарность помочь хотел? — тут же ухватилась я за его собственные ранее сказанные слова. — Предупредив тебе о грядущем, я тебе скорее помешаю. И принесу больше вреда Себе, — последнее слово он настолько выделил интонационно, что большая буква чувствовалась в речи сама собой. С кем же я должна вести беседу, мать вашу? Этот демон занят какой-то предосудительной в этом мире деятельностью, ужасно занят и… от меня в его планах что-то зависит?.. Он явился, не раскрывая личности, умудрился хоть что-то мне объяснить, признался в наблюдении за мной и наличии чьих-то далеко идущих планов. С рыбою какого масштаба я сейчас говорю? Кому я смогла помочь, сама того не ведая? И чем?.. От всех этих мыслей, подобно дождевым червям на грядках после дождя копошащихся в моём сознании, я невольно вздрогнула. И… проснулась. «Да пошло оно кибенимат**! Будем решать проблемы по мере их поступления! Хоть что-то ж выудить удалось, пусть и полной ясности не внесло» — с гудящей после пробуждения головой, подумалось мне напоследок.