***
Быстрым шагом направляясь в аудиторию через школьный двор, я чуть приостановилась, увидев Мисселину и Фыра, которого учительница пыталась успокоить ласковым словом. — Тише, мальчик… Тише! Однако дракон всё равно взволнованно дёргал головой, стараясь вырваться и улететь. — Не будь таким вредным! — сердито выдала Мисселина. — Что-то случилось? — взволнованно приблизилась я к ним. Пройти мимо морского дракона, когда моё сердце начинало замирать и притормаживать свои удары о грудную клетку, у меня почему-то не выходило. Была в нём какая-то невообразимая харизма, непередаваемое волшебство дикости и стремления к свободе. Он словно воплощал в себе всю силу и, в то же время, переменчивость воздушных масс. — Фыр приболел и вообще в последнее время ведёт себя странно, — обернулась ко мне Мисселина. — Не слушается. Дракон с какой-то неутолимой грустью во взгляде посмотрел прямо на меня так, словно слушаться было последним, что его сейчас заботило. — Надеюсь, заболевание не серьёзно, — я уж было хотела пройти дальше, как ангел вдруг придержала меня за руку. — Ох, раз уж ты здесь… не проследишь за ним? Мне нужно сбегать за лекарством. — Эм-м… хорошо, — согласилась я, натянув на себя самую любезную улыбку. Мне хотелось хоть как-то оттянуть время сдачи экзамена, а задержавший тебя преподаватель это всё-таки хоть что-то. — Ты чудо! — улыбнулась мне Мисселина. — Заодно не могла бы ты промыть ему шею? Вот здесь тряпка и вода. Только будь осторожна: он может разозлиться и укусить тебя. Я хотела было уточнить, как именно следует себя вести, чтобы дракон от боли меня не цапнул, но ангел порывисто убежала с улыбкой на лице, будто её слова о возможной злости Фыра не имели никакого значения. Я беспомощно замерла над ведром с водой, думая о том, что подход к животному можно найти ко всякому… однако, об этом животном нужно иметь хоть какие-то сведения. Хотя бы… как они выражают агрессию? Дракон в то время, как я застыла в нерешительности, а Мисселина перестала удерживать его на месте, попытался взлететь. Я тут же кинулась к нему и, вцепившись в его шею, стала прижимать его к земле. — Фыр! — Мисселина сейчас придёт! — строго посмотрела я на него, делая голос настолько спокойным и уверенным, насколько это было возможно при общении с не особо понятной зверюгой. Я смотрела ему прямо в глаза, ориентируясь на псовые стаи желая ему показать, что вожаком здесь является отнюдь не он. Потом перейдя сразу к действиям, смочила тряпку в ведре и, несильно её выжав, подошла к Фыру вплотную. Когда мне удалось полностью оценить степень его ранения, я чуть не выругалась. Голубая чешуя дракона была пробита не в одном месте. Кровь, стекая по шее, капала прямо на покрытую травою почву. — Да, у тебя вся шея в крови! Что случилось? — я посчитала, что будет не лишним воздействовать на дракона ещё и речью. Эти зверюги должны были быть социальными. Приручены они ангелами и демонами, видно давно, а значит вербальный контакт с ними налажен не первый век. Едва я коснулась тряпкой чешуи дракона, стараясь несильно прикасаться тканью и уж тем более пальцами к глубокой ране, Фыр тут же вздрогнул, будто вжимаясь туловищем в землю, ощерил зубы и зарычал. — Прости… — выдохнула я. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза каким-то до боли осознанным, всепонимающим взглядом. Возникало такое впечатление, что он хотел мне что-то сказать, но физически не мог этого сделать. От чего вспоминалась вечная присказка: «Я, как собака, понимать — понимаю, сказать не могу». Он глядел так на меня некоторое время, а потом послушно опустил голову, чтобы мне было легче смывать с неё кровь. Собственно этим я и занялась. Встряхнула шевелюрой, отгоняя непрошеные мысли о том, что уж больно понятливая зверюга, и стала промывать рану. Возможно, сообразительность - видовой признак морских драконов. Я то близко знакома только с Фыром... К возвращению Мисселины, я уже закончила промывку рваных ран дракона. Ангел явно спешила обратно, ибо запыхалась и дышала тяжело, однако увидев спокойствие Фыра в недоумении затормозила, а вскоре и вовсе остановилась. — Ты нашла к нему какой-то подход? — удивлённо вопросила Мисселина. — Не уверенна… Что с ним произошло? У него очень глубокие раны на шее… — Кто знает… — пожала плечами ангел. — Говорить он не умеет. Наверняка подрался с кем-нибудь. Фыр вечно с кем-то дерётся. И откуда у него столько агрессии? — Не знаю, как с сородичами, а с остальными агрессивным он не выглядит, — тихо отозвалась я. Мисселина на это улыбнулась одними глазами, возможно посчитав, что вот тот подход, которым я укротила дракона. Налив какой-то раствор меж раздробленных чешуек на шее Фыра, она на шаг отступила от него. Рана задымилась, а жидкость, испаряясь на солнце, зашипела от соприкосновения с кровью или воздухом. Невооружённым глазом стало заметно, насколько Фыру больно, но претерпевал он эти ощущения далеко не с животной стойкостью. Дракон не издал ни звука, сжав глаза и стиснув зубы. Словно ему было знакомо чувство стыда, и его при взрослении кто-то мог укорять за излишне эмоциональную реакцию на боль. Заметив, что и клыки дракона обагряла кровь, я задумалась чья именно: его собственная или того с кем он устроил драку? — Виктория, возможно, моё предложение покажется тебе странным, и тем не менее… Сейчас у меня нет времени возиться с Фыром. Но если он не перестанет делать глупости, его придётся отослать из школы. Для его же блага будет лучше, если он останется здесь. Не могла бы ты присмотреть за ним?.. Фыр станет твоим другом и помощником, я уверена. Что скажешь на этот счёт? — проговаривая весь свой монолог, Мисселина смотрела на меня с мольбой во взгляде. Ничего особо странного в её предложении я так и не увидела. Это было далеко не самое странное её предложение. В моём воображении до сих пор ничто не побило их первое с Геральдом предложение от которого, если и была возможность отказаться, то я до сих пор не знаю, как надо было это делать. Если на данный момент уже можно было уйти, однако сбежав и в никуда, то на тот момент явно — нет. Заботиться же о драконе, когда Мисселина не располагает временем, это с одной стороны разделение ответственности и делегирование полномочий мне, с другой наличие всепонимающей зверюги, войдя в стаю которой - приобретёшь защитника. Я вновь взглянула на Фыра, он тоже с интересом наблюдал за мной. И я вдруг поняла, что именно меня всегда в нём смущало. Его глаза светились каким-то разумом, обычно недоступным для одомашненной живности. Всякий раз стоило нам встретиться взглядами, начинало казаться, что меня оценивают и выносят какие-то суждения. Ну, не приручили же они какой-то разумный вид, который в очередной раз не вышел расой!.. — Ты бы очень мне помогла, — вновь улыбаясь, продолжила предлагать мне преподавательница. — Я буду только рада, — с улыбкой отозвалась я, думая о том, что лучше, возможно разумной, живности побыть с той у кого интернационализм распространяется и на другие виды. — Ох, правда? — облегчённо вздохнула Мисселина. — Это чудесно! Тогда хорошо. Беги тогда на экзамен, сегодня я уж позабочусь о Фыре. — Хорошо, — отозвалась я. На экзамен я, и в правду, припозднилась бы, а так хоть общественно полезным трудом занята была. Дракона же можно оставлять и с теми, к чьему обращению он точно должен был привыкнуть.***
Когда я добралась до аудитории, там уже никого не наблюдалось. Ни учителей, ни Непризнанных, ни их кураторов. Ну, хоть Фенцио не встречу… Поэтому, услышав голос где-то в глубине помещения, я неосознанно вздрогнула. — Ты опоздала, — сердито высказался Люци, показывая насколько он задолбался меня здесь ждать. — Всего на пять минут. К тому же задержала меня Мисселина, — спокойно отозвалась я, понимая, что последнее меня явно не оправдает в глазах этого демона. — Как видишь, остальным хватило времени отправиться на задание. А будешь прикрываться школьными учителями… — он многозначительно замолчал, будто столь расплывчатый намёк на что-то можно было тут же понять. Люций вышел из темноты со сложенными на груди руками. — Какое мне дело до остальных? Куратор-то на месте! — едко выплюнула я. — И не делай вид, что тебе до них и до меня есть дело. Лучше давай не будем терять время на разговоры и пойдём к водовороту. — А… теперь ты уже спешишь… — нахмурил брови Люци и, обогнув меня, резко распахнул дверь, выходя в коридор. Я отправилась за ним. — Перед заданием нам нужно будет переодеться, — у самой шайтан-машины предупредил меня демон. — Вновь какого-то рода гонки? — озадаченно поинтересовалась я. — Можно и так сказать… только в них нет победителей — одни проигравшие, — ухмыльнулся мне Люций. Всё время падения в водовороте я размышляла над этой странной фразой. Что он намерен делать, если проиграют действительно все? Почему-то эта фраза Люци не выходила из моего сознания, преподнося странную надежду, что из школы я не вылечу с треском. Уж, если меня сюда засунули, так просто от меня будет не избавиться! Из водоворота мы вынырнули прямо у дверей свадебного магазина. — Моё экзаменационное задание будет на свадьбе? — уточнила я, вспоминая те две, на которых присутствовала. А так же склейку видеороликов для салонов, которыми занималась. — Не совсем, — отозвался Люций. — Сначала приведи себя в порядок. Я тоже подыщу себе костюм. Демон уж было хотел уйти, но я остановила его, схватив за руку: — Подожди! Скажи хоть уровень свадьбы… Люци удивлённо обернулся: — А мне казалось одеваться ты умеешь. — Спасибо, вопросов больше не имею, — мне этой фразы хватило, чтобы понять на чей вкус можно ориентироваться. Демон со смешком скрылся в мужском отделе. А консультантка, завидев меня, тут же ко мне подошла, чтобы помочь подобрать наряд. Найдя самое вызывающее из предложенного, я остановила свой выбор на нём. Платье было украшено искусственными цветами, по бедру шёл вырез, оголявший одно колено. Волосы я оставила распушенными, подобрав вместо диадемы венок из живых цветов, что с одной стороны куда проще, с другой же жаль ни к чему потраченную жизнь растений. Переодевшись куда быстрее меня, ведь ухищрений, чтоб выглядеть презентабельно на свадьбе, мужчине нужно куда-как меньше, Люций вернулся в моё поле зрения. Оглядев меня с ног до головы он сказал: — Я же говорил, что одеваться ты умеешь. Знаешь, как подчеркнуть свои достоинства, — он немного призадумался. — Это хорошо. Если сможешь развить обаяние до максимума, ни один смертный не устоит перед твоими чарами. Он рассуждал об этом, как о какой-то науке. А мне вдруг вспомнилось, что с точки зрения нейробиологии мозг связывает внешнюю красоту с доверием, ибо те, кто нам нравятся с первого взгляда, якобы не могут нести нам зло. Может поэтому, я лучше всего отношусь к Мими и Дино? — Сочту за комплимент, — с улыбкой отозвалась я, очень надеясь на то, что эта же внешняя красота однажды не станет проклятьем. — Так какое у нас задание? — Через несколько часов состоится свадьба одного бизнесмена и дочки посла. Этот брак повлияет на многие судьбы, подобно эффекту бабочки, — демон небрежно махнул рукой. — И так далее, и тому подобное… тебе нужны все подробности? Я оценивающе взглянула на него, прикинув, что раз куратор — демон, значит, надо выяснить, что в этом случае будет ангельской чашей весов. Чем может обернуться слияние дипломатического могущества и большого капитала, я себе прекрасно представляла. Высасывание прибыли из стран третьего мира, минимум. А благоприятное развитие — получат, в основном, те, кто окажется поблизости, чем дальше от эпицентра, тем сложнее воспользоваться тем самым пресловутым «равенством» возможностей. — Скажи хотя бы что я должна сделать? — Я должен сорвать свадьбу, ты — сделать так, чтобы она состоялась, — Люций, определив цель, умолк и опустил глаза на мои руки: от нервов я неосознанно начала заламывать пальцы. — Не стоит так нервничать. Ты справишься. Он развернулся на пятках и вышел. Я ошарашенно смотрела ему в след. Сначала он говорил, что будут одни проигравшие, теперь выдаёт, что я справлюсь… От кого зависит оценка выполнения задания: от преподавателей или от куратора? Ладно… я сама не хочу, чтоб такой брак существовал, а вот формально можно и свадебку сыграть!.. Завалить, в таком случае, наверное, будет, сложнее. За проведённое в размышлениях время, Люций успел прыгнуть в водоворот и скрыться, так что мне пришлось его догонять. Меня выбросило у огромного особняка, полного снующих туда-сюда разнорабочих, готовящих последние штрихи к свадьбе. Я, ощутив энергию Люци, сразу направилась к нему, но замерла у двери в оранжерею, услышав его смех. «Впервые слышу, как он смеётся…» У него был низкий, почти бархатистый смех, напоминающий мурчание кота. Такой же утробный, но приятный уху звук. — И что же? — приглушённо из-за тонких деревянных стен оранжереи, донёсся до меня голос демона. За ним последовал смех невесты, просьбы перестать и отложить что-то на потом. «Сукин сын!» Демон, словно ухватил этот мой мыслеобраз, обернулся вполоборота так, чтобы я его видела. Уголок его рта пополз вверх в издевательской усмешке. «Смеёшься надо мной или подзадориваешь?» — я нахмурилась и взяла за установку последнее, даже если дело было в первом. — Где же если не здесь, милая… — Люци не церемонясь подхватил невесту, усаживая ту на стол. Та сделала вид, что смущена, но было видно, что ей это даже нравится. — Я выхожу замуж через пару часов… — продолжала отговариваться невеста. И я не знала… это были попытки странноватого флирта или демон на неё дополнительно чем-то воздействовал, тогда как она сама всячески пыталась вернуть контроль над собственной волей самой себе? К тому же… а так уж ли важен при подобном браке моральный облик невесты? Жених-то нацелен в первую очередь на приобретение связей и влияния её отца… Репутация в медийном поле, конечно, важна, но… — Постараюсь управиться, — ни чем не озаботившись, ответил невесте Люций. — Проказник. Вдруг я среагировала на новый голос, разыгрываемой демоном не то бульварной, не то нуарной пьесы. — Эрика? Эрика! К дверям оранжереи приближался жених. «Нацелен на разрушение репутации и уязвлённое изменой мужское самолюбие, при котором легче будет принять импульсивное решение? Вот чего ты добиваешься!» Я тут же прикрыла лицо руками и начала имитировать рыдания. Благо с самого детства мало кто отличал мой смех от слёз. А то ржать, срываясь в дикий хохот, хотелось куда больше. Жених хотел было зайти в оранжерею, но моё состояние его остановило. Не удивлюсь, что, если бы не руки у лица по неадекватности выражения эмоций он сравнил бы меня, ни много ни мало, с Джокером. — Простите, с вами всё в порядке? — Ох, прошу, помогите мне! — отняв руки от лица, заплетающимся голосом — пришлось слишком быстро брать себя в руки в намерении успокоиться — попросила я. — В чём дело? — вежливо и явно стараясь изначально понять с чем ему придётся разбираться, а потом уже оказывать помощь, если она станет посильной, спросил меня жених. — Вы же со стороны невесты? Бизнесмен точно не смог бы узнать мой новый облик, — я очень надеялась, что Небеса сами не нарушают свои основные правила, — потому и предполагал, что раз на свадьбу я была приглашена не им, то видимо моё появление обусловлено желаниями его будущей жены. — Не сейчас!.. Я не в том состоянии… мне слишком плохо! — отрывисто часто задышав, отозвалась я. — Чем я могу вам помочь? — нахмурив брови, сочувственно уточнил жених. «Думай… ну же!.. что будет самым правдоподобным и наиболее часто встречающимся?» — У меня истерия… — с дуру ляпнула я давнишний размытый диагноз, который уже никем не ставился или же просторечное клеймо неугодных обществу женщин. Оставалось надеяться только на то, что у жениха вряд ли бизнес в медицинской сфере, — мои таблетки… — Что? — о!.. эти удивлённые глаза, спасибо, им. — Я уронила свои таблетки… они где-то здесь, в кустах! — продолжала напирать на мужчину, выдуманной проблемой, я. Жених немного замешкался, но в итоге, одним резким движением поправив брюки, сел на корточки и начал высматривать несуществующие таблетки. — У меня в груди будто разверзлась дыра, вы понимаете?! Преследует ощущение пустоты, бессмысленности и бессилия!.. — я вновь надрывно зарыдала, всё увеличивая и увеличивая громкость собственного голоса. Мне было просто необходимо, что бы происходящее у оранжереи привлекло внимание тех, кто в ней. При таких звуках у Эрики будут все причины беспокоиться. Вскоре послышался шорох, двери распахнулись, являя перепуганную до смерти невесту. Она до судорожности суетливо закрыла за собой дверь, пытаясь отгородить таким образом нас всех от Люция. Я же уже понимала, что одна дверь нас не спасёт. Даже если демон будет курировать мой экзамен ни чуть не стараясь. Подобные ухищрения не спасли бы и от человека, решившего сорвать свадьбу! — В чём дело? — с порога вошла в ситуацию Эрика. — Девушка потеряла таблетки от… истерии, — пояснил жених. — От чего? — невеста от названия болезни тоже пребывала в недоумении. Эрика, прикрывавшая собственным телом двери в оранжерею, внезапно дёрнулась. Люций не стал терять времени, прорываясь к нам силой. Невеста, спиной ощутив всё это, с искажённым от ужаса лицом отошла в сторону. — Ну, привет, — с ухмылочкой обозначил себя Люци. — Кто вы такой? — жених болезненно нахмурился и явно стал в стоечку вероятного укола по самолюбию. Люций же, продолжая отплясывать на его гордости, демонстративно вытер помаду невесты со своей шеи, заодно подмигивая ей самой. «Ожидаемо, сукин ты сын!» — выругалась я, лихорадочно соображая, как разруливать ситуацию дальше. — Как это понимать?! — злобно выплюнул жених, не то призывая собравшихся к ответу, не то пытаясь на время уйти в отрицание очевидного. Демон многозначительно ухмыльнулся бизнесмену, мол тебе ли не понять, и, поправив чуть смятую тройку, безалаберно ушёл от ответа. Отдалившись от основной компании на несколько футов, резко развернулся и маякнул невесте жестом, напоминавшим телефонную трубку. — Я позвоню тебе. Эрика зардевшись рассмеялась, но тут же нервно вздрогнула и расплакалась. «Он сейчас воздействовал на неё…» — в груди от этой мысли всколыхнулась ненависть. Даже, если Эрика сама, без постороннего вмешательства, была склонна к такому легкомысленному поведению, дополнительно гнушаться давлением — не спортивно. А отправлять пусть даже только верующих в ад или рай на основе выборов совершённых, по большому счёту, за них, кощунство уже над религией. Фанатики от веры не признавали даже материальных причин в основе своих решений, творя благие дела якобы исключительно из внутренних побуждений. — Изменяешь мне прямо в день свадьбы?! — до жениха окончательно дошли все намёки, что, то и дело посылал ему Люци. — Джулиан, малыш… — Не называй меня так, ты… — бизнесмен поперхнулся неоконченной фразой. Однако, было совершенно ясно, что целая уйма оскорблений так и вертелась на его языке. Самоконтроль в нём всё же возобладал и ни одно из них не сорвалось с его губ даже в приступе гнева. Чувствовалось, что Джулиан действительно предприниматель и далеко не от малого бизнеса. Ему не раз приходилось засовывать своё субъективное мнение себе в задницу ради выгодных контрактов. «Неплохая черта. На ней можно и сыграть, выправляя ситуацию…» — промелькнуло в моей голове, когда я следила за разворачивающейся сценой ревности. — Эта свадьба была ошибкой с самого начала… — скорбно заявил жених. — Джулиан, нет! Прошу, послушай! — жалобно начала взывать к нему Эрика. Однако бизнесмен уже чуть ли не бегом направился в сторону особняка. Невеста бросилась ему во след, рыдая и едва ли не падая перед ним на колени. Я, смотря на их «догонялки», вздрогнула, услышав у самого уха голос Люция: — Хорошо. Это было неплохо. Мне пришлось жульничать, чтобы он нас узнал, — признал демон, и я, сыграв в безнадёжную оптимистку понадеялась, что этот его ход я и сама заметила. — И всё же я выиграл. — Это мы ещё посмотрим! — гневно уставилась на него я, понимая, что пока он выиграл бой, а не битву. «Люцифер» в удивлении от этого заявления приподнял брови и чуть приоткрыл губы. Чему была удивлена уже я. Ибо, что необычного в том, чтоб идти дальше после поражения, стараясь из него соорудить победу? Не желая сильно заморачиваться странными реакциями Люци, я, приподняв подол платья, развернулась на каблуках и побежала догонять Джулиана. Я догадывалась, что этот брак заключался, в первую очередь, не из любви. Симпатия меж женихом и невестой место иметь могла, как и допустим лёгкая романтическая химия, но… Бизнесмен то, всё равно, вне зависимости от других не просчитываемых рационально факторов, будет иметь виды на связи отца невесты. И я, в лучшем случае, имею дело с всецело браком по расчёту на взаимовыгодной основе. Тогда Эрику будет так же интересовать состояние жениха. В худшем же — на моих глазах совершается традиционная купля-продажа. Именно она выйдет на первый план, если свадьба нужна, в большей степени, послу, а не его дочери. При таком разрезе проблемы, брак по расчёту Джулианом бы заключался лишь в том случае, если бы он брал в мужья отца невесты. Нашла жениха я довольно быстро. Он в одиночестве примостился в слишком мило разукрашенной ко дню бракосочетания беседке. Поза Джулиана не вызывала никаких сомнений, он был в отчаянии. Жених сгорбившись сидел на скамье, понуро свесив голову. Однако заслышав мои приближающиеся шаги, он в один миг собрался с мыслями, мимолётным отточенным движением выпрямив спину. Руки Джулиана в следующий миг прошлись по складкам пиджака. Бизнесмен и в горе стремился выглядеть презентабельно. До того солидно, что растянувшаяся на губах улыбка не показалась бы искусственной без знания о его особых обстоятельствах. — Джулиан? — позвала я его. — А, это вы, — лицо предпринимателя тут же омрачилось: ожидал кого-то другого. — Вам не стоит отменять свадьбу, — не стала, да и не знала как, ходить вокруг до около я. — Неужто? — жених вмиг успокоился, но голос его выдавал с головой. Сарказм. Ирония. Безудержное веселие. — Думаете, я совсем олень? — вновь посерьёзнел Джулиан, тон которого намекал уже на лёгкую злость. — Нет, что вы… я совсем не об этом. Но стоит ли из-за одного проступка рушить всё, что между вами было и намечалось? — я смотрела на жениха в удивлении. Я, конечно, могла понять, как сей инцидент на свадьбе должен был выглядеть со стороны… И тут… даже при полном отсутствии чувств к невесте… дело заведомо дрянь. Эрика как-то уж больно публично «изменила». Даже фиктивный брак такого уровня нуждался бы в соблюдении норм приличий на людях. Но, с другой стороны… — Между нами? — Джулиан нахмурился, презрительно кривя губы. — Пф-ф… Она со мной только из-за денег. Я с ней из-за её папаши! Жениха во гневе явно понесло резать правду-матку. — Оу… — я не ожидала, что бизнесмен так скоро раскроет карты перед незнакомой ему девушкой, а не начнёт облагораживать событие великолюбовным-лицемерием и ревностью. — Тогда я совершенно не понимаю, что именно мешает свадьбе! Вам не всё равно с кем именно она будет спать? Подумаешь! Главное, чтоб она при этом в медийной сфере не создавала вам репутацию «оленя». Это же и вам руки развязывает… Вы можете изменять ей ещё чаще. Однако из вашего брака вы сумеете взять намного большее, чем она. Джулиан, вы же в противном случае упустите не Эрику, а связи её отца. Она же, если брак состоится, приобретает ваши деньги, которые исключительно зависят от вашей доброй воли. Сильно только на неё экономически не давите, а то ещё подаст на развод. А при доброжелательном отношении, может, и симпатия, как время для образования любви, вернётся. Жених некоторое время смотрел пустыми глазами в пол, но потом энергично закивал. Пускай, и было заметно, что в ту маловероятную, но всё же возможность, нарисованную мною в окончании монолога, ему верилось с трудом. — Вы правы. Она не знает, с кем связалась. Тут я была согласна с бизнесменом. Ни разу за всё задание я не получила информации о том, что Эрика что-то из себя представляет без наличия у неё отца, работающего в посольстве. Джулиан же потерпев крах, пусть даже наследуемого бизнеса, самолично имеет опыт управления компанией, опыт ведения деловых переговоров и прочее, прочее. У него и после кризиса во много раз больше шансов, восстановить то, что он имел до него. А Эрика при прочих равных более зависима от семьи. — Так вы не отмените свадьбу? — Нет, — Джулиан со скепсисом покачал головой, — Это было бы недальновидно с моей стороны… Жених решительно встал со скамейки. — Нужно найти Эрику. Я так же с энтузиазмом встала следом. Дело оставалось за малым… Настроить Люци разрушить этот брак после церемонии. Тогда формально моё задание выполнено — свадьба состоится, а вот не нравящихся мне последствия от создания подобной семьи — не будет. Это, конечно, капля в море… не создадут гибрид из дипломатии и капитала отец Эрики и Джулиан, его создадут другие. Пока не заменена окончательно сама система таких взаимоотношений, она будет при должном рвении подлежать самовосстановлению. Как и любая другая… И рабовладельчество восстанавливали, и феодализм реставрировали, и чем только не занимались. Но всё же будет приятно и от этой капли. — Я с вами. Мы с Джулианом застыли в ожидании недалеко от дорожки ведущей к алтарю. Официанты носились с приготовлениями, кто-то поправлял стулья, украшал место церемонии цветами. От количества сорванных и рассыпанных лепестков у меня рябило в глазах. Я нервничала. Люци предсказуемо не станет бездействовать. А невеста, пока я общалась с женихом, осталась без надзора. Как бы мои потуги справиться с заданием банально не закончились тем, что свадьбу сорвут временные сроки. Как бы не пришлось в след за женихом переубеждать невесту… как бы на это дело из-за длительного ожидания то одного, то другого действующего лица, не плюнули те, кто брак будет оформлять. С ними ещё дополнительно договаривайся... Джулиан, устав ждать, подошёл к одному из рабочих, что-то у него спросил, но ответа так и не получил. Тот лишь в растерянности покачал головой. — В чём дело? — напряжённо уточнила я у жениха. — Ждите здесь, — с этими словами он побежал в сторону особняка. Вернувшись через пару минут, Джулиан выглядел запыхавшимся и нервным. Бизнесмен то и дело оглядывался, будто стараясь в спешке отыскать кого-то глазами. Потом сел на одну из скамеек, достал из внутреннего кармана пиджака смартфон и судорожно начал набирать чей-то номер. Краем уха я уловила долгие и издевательские гудки, а за ними последовал голос Эрики. — Да? — Где ты? Я повсюду тебя ищу. Скоро начнут собираться гости. — Малыш, прости меня, пожалуйста… — Всё это ерунда. Возвращайся. — Нет, ты не понял… Я… поговорила с Питером… Сердце в моей груди, не смотря на всю предсказуемость новой ситуации, совершило кульбит. Где теперь невесту искать, пидорасо-д`Артаньян, назвавшийся «Петром», видимо в честь апостола? — Кто такой Питер? — Эм-м… тот, из оранжереи… — в голос Эрики буквально хлынула вся неловкость того, что Джулиан совсем недавно имел счастье лицезреть. «Люци! Кто же ещё?» — В общем, ты же знаешь, как я мечтала о путешествиях. Я очень расстроилась из-за той сцены… Питер успокаивал меня. Он рассказал мне о странах, в которых я могла бы побывать, и о возможностях, что я упускаю… Я поняла… поняла, что не хочу этой свадьбы. Я… я не готова, малыш, не готова! Прости, меня! Мои мысли от всего этого монолога Эрики сбились в кучку. Почему это путешествиям должен препятствовать брак? Какие возможности можно упустить, имея штамп в паспорте? И мы в Америке, где те же работодатели, с коими Эрике может помочь отец, не будут сваливать детородный возраст на обязательство, а не возможность, появления детей. Речь же не шла о том, что Джулиан и Эрика должны в скоростном темпе зачать ребёнка! О котором в первые годы жизни, и только тогда, необходимо проявлять материнскую заботу, не оставляя его надолго без одного из родителей. И то для некоторых человеческих индивидов и это не помеха для путешествий и возможностей. Невеста действительно не особо-то и готова к браку, если она поляризирует возможности с путешествиями и свадьбу. Или это Люций ничего не знает о современном мире? — Эрика! — Прощай… — Эрика!!! Возможно, последнего вопля жениха невеста так и не услышала. Поскольку из трубки послышались гудки, короткие и частые. Разговор прервали с той стороны. Джулиан обессиленно опустил телефон, закрыл глаза, со злостью сжимая в кулак гаджет. А затем в нерациональной ярости швырнул его в сторону. Мне аж стало жаль на эмоциях сведённый в утиль смартфон. — Сука!!! Несколько официантов испуганно обернулись на истошный крик бизнесмена. Я обессиленно рухнула на стульчик рядом с Джулианом. «Не справилась… я даже не знаю, где теперь искать невесту. Её энергия чувствуется слабо и слишком далеко. Можно максимум понять направление, в котором необходимо двигаться. А она способна и менять месторасположение. Лучше бы нам Небеса заодно с возможностью чувствовать энергию «задания» давали бы гугл-карты, на которых бы отмечались все их передвижения. Просчитать было б легче, куда кто-то делся! Крыльями-то на Земле пользоваться нельзя, чтоб лететь к кому-то по прямой и не петляя… это конец». — Мне очень… жаль. — Я хотел бы побыть один, — уже несколько успокоившись, сказал бизнесмен. — Да, конечно. Я встала со стула и медленно, лениво перебирая ногами, пошла вперёд, не особо-то и задумываясь куда иду. «Школа ангелов и демонов… глупо было думать, что я так скоро смогу что-то им противопоставить. Противопоставить не одним лишь насилием и угрозой, как действовал бы маньяк-одиночка. Я вон даже понять, почему некоторые аспекты школьных заданий нельзя было к настоящему времени оптимизировать не могу. А начать восприниматься равной им всем… когда у них на довольно-таки пока поверхностный взгляд деформированное представление о равенстве? Похоже, даже встреча с матерью под вопросом». Пока я прогоняла в голове эту мысленную жвачку, откуда-то из-за деревьев вышел Люций, поравнявшись со мной. — Я же говорил, что проиграешь, — он сказал это без самодовольного злорадства, констатируя сухой остаток. — Ты! — я буквально выплюнула это местоимение. — Говорил, что победителей не будет, а значит все проиграют. Пока проигравшая лишь я. Меня обуяла такая ярость и обида, что я не смогла сдержать её. — Пока, — ухмыльнувшись подтвердил Люци. — Так для тебя всё это игра?! — я ударила его в грудь, и от неожиданности таких реакций демон позволил мне это сделать. — Так отыграй ещё концерт, в кои-то веки по заявкам, с ненавязываемой помощью, которая мне, быть может, нахрен, не сдалась. И только ты мнишь её помощью, а потом ещё и за неё вызверяешься! — Что ты?.. — Люций так и не закончил: «делаешь?», «несёшь?». Я снова и снова била его по руке, груди, случайно залепила ладонью наотмашь по подбородку. Демон на этот истерический эпатаж реагировал слабо. Он лишь слегка уклонялся. Будто всё мельтешение моих рук для него было сравнимо максимум с мельтешением сытой мошкары. — Меня могут выгнать из школы. На Землю после этого не отпустят, а встреча с мамой станет затруднена вашими «табелями о рангах»! Ты хоть знаешь, каково это — потерять родителей? Кого из-за того, что она умерла, кого из-за того, что я умерла… Потом получить призрачную надежду на правомочную встречу, хоть с одним из них, и тут же лишиться этой возможности?! Конечно же, ты не знаешь, ты же рождён демоном, у тебя нет и намёка на разрыв между мирами. Хочешь встретиться с отцом или матерью — идёшь к отцу или матери, никакой закон не станет препятствием! Расплакавшись, я дала ему пощёчину, и тут же умолкла, испугавшись уже реакции Люция. Я запыхалась, тяжело дышала: гнев сдавил рёбра — и с опаской смотрела на демона, будто ожидала ответного удара. Однако Люци терпеливо снёс эти слабенькие побои, лишь сильнее сжимая челюсть, стремясь даже не смотреть на меня. Глаза он поднимал до боли медленно. Что-то из сказанного мной, его задело, при том очень сильно. Да так, что вся его порой стоическая отстранённость трещала по швам. Отгораживание от мира: насмешками, агрессией, пальмами первенства в некоторых вопросах, развратом и телесными наслаждениями — не могло унять давнишней боли о чём-то. — Успокоилась? — демон задал вопрос так, будто он его адресовал не только мне, но и себе. Его голос был строг и сдержан, но злости в нём не было. А вот нотки застарелой печали всё же прорезались. — Да, — выдохнув, признала я. — Хорошо. Я мог бы тебе поддаться, но этим сделал бы только хуже. Никто бы не поверил, что ты обошла меня. Но проиграв, ты можешь вынести из этого задания урок. Он развернулся и хотел было уйти, но я схватила его за руку, давая понять, что разговор не окончен: — Я не пыталась обойти тебя. Я рассчитывала на ничью. Было видно, что Люций раздумывает над тем, чтоб вырвать руку из моей хватки и продолжить путь, но в итоге принимает иное решение: остаться и дослушать. — Брак либо заключили бы, либо — нет. Какая ничья? Здесь среднему значению не бывать, — хмуро отозвался демон, уже жалея, что задержался. — А, если заключить брак, оформить его по всем правилам, а потом спустя малое количество времени, тут же подать на развод? Свадьба — устроена, семьи — нет, не было и не будет. Люций с насмешкой посмотрел на меня: — Это бы привело исключительно к бюрократическому аду, устроенному Кроули. Переэкзаменовка — максимум, при наличии громадного количества перепроверок и выговоров в твой адрес. Оно тебе надо? — Переэкзаменовка или вылет из школы? Ответ очевиден — переэкзаменовка. — Учту. Тебе нужно выучить ещё один жизненный урок, — демон с этими словами всё же ушёл, оставив меня ненадолго в недоумении. Немного придя в себя, я поспешила за ним. Поравнялись мы лишь у той беседки, в которой я разговаривала с Джулианом. Люций призывал водоворот, и собирался уже в него прыгать, однако я вновь начала тормозить отправку на Небеса. — Ты идешь? Задание окончено. — Эм-м… нет. — Что ты опять задумала? — сердито посмотрел на меня Люци. — Я хочу увидеть отца. — Хочешь проблем? — Если бы был бы шанс переэкзаменовки, чтобы я могла думать о будущем, мечтать о встрече с матерью, тогда бы эти проблемы меня могли бы озаботить. А вылетев из школы, я могу забыть о возможности встретиться с ней, уже не имея никакой возможности даже попрощаться с отцом. Но нет, проблем я не хочу. Вот только со своей совестью проблем, я тоже — не хочу, — осталась стоять на своём я. — Ты просто, берёшь сейчас ноги в руки и идёшь со мной, — Люци тоже был упёртым бараном. Который взял меня за руку, собираясь насильно затаскивать в водоворот. Но я, собрав все свои маленькие силёнки слишком хрупкой девочки, удержала его. Удержала на одном упрямстве и силе воли. — Прошу, не заставляй меня. — Тебе нравиться делать себе, желать себе, худшего? Ведь так, Непризнанная? — демон скривился, как недозревший лимон прокрученный в соковыжималке. В Люци вновь проснулась его привычная пренебрежительность к тем, кто в его глазах не вышел статусом. — Если я действительно наживу себе дополнительных проблем этим решением, можешь даже не приближаться — я решу их так, чтобы ответственность за него не коснулась твоих плеч, — с этими словами я взяла Люция за руку, уверяя того, что не мешать мне — лучший выход. Он отвернулся, скрывая от меня выражение своего лица, и некоторое время молчал. Потом не оборачиваясь сказал: — Хорошо. Хочешь идти — иди. Но я пойду с тобой, — он сказал это так, будто понял, что именно этого я не особо-то и жажду, и решил таким образом отчасти организовать мне наказание. — Не стоит! Ты потом опять будешь винить исключительно меня, за свои решения в том числе, если проблемы коснутся и тебя! — я буквально выплюнула ему в лицо свои подозрения, основанные на моих прошлых наблюдениях за этим… порой дебилом. — Не стану. Даю слово. — Зачем тебе идти со мной? Очередные развлечения? — Иду и всё, — демон похоже сильно не любил объяснять своё поведение. Ему либо нравился ореол таинственности, либо он не всегда его и сам мог понять. — Думай о своём доме, — отдал он мне единственную инструкцию, а затем прыгнул в водоворот, утягивая меня за собой.***
Я в нерешительности, обусловленной сторонним наблюдением, несколько минут стояла рядом с забором, ограждающим родной дом. Стучаться, звонить отцу не было никакого желания. Кто я ему? С его точки зрения... Я хотела лишь взглянуть на него напоследок, возможно, воскрешая в памяти ещё какие-то моменты нашей общей с ним жизни. Люций, проявив несвойственный ему такт, остался ждать меня у обочины дороги, однако я знала, что он всё равно услышит каждое наше слово. В том случае, если ситуация чуть выйдет из-под моего контроля и дойдёт до разговоров. «Почему должно быть так сложно?» Поняв, что без проведения активных действий мне отца не увидеть, я решила всё же постучать, сооружая новую ложь во благо прямо на ходу. Рука замерла на половине пути, так и не постучав в дверь. Краем глаза я вдруг заметила, как шелохнулась шторка за окном, и через мгновение дверь открылась. — Добрый день, — поприветствовал меня вскоре папа. — Эм-м… добрый. — По какому вопросу? Отец выглядел чуть лучше, чем в последнюю нашу встречу. Но на нём навсегда уже останется отпечаток очередной внутрисемейной утраты. — Я по поводу вашей дочери. Услышав мои слова, он пошатнулся, но вовремя схватившись за дверной косяк, смог удержать равновесие. — Что вы хотите этим сказать? — Я была с ней знакома. Учились в одной группе. Хотела выразить свои соболезнования. Мы с ней виделись незадолго до… аварии. Папа выпрямился, расширил глаза, вперив в меня внимательный взгляд. — Она рассказывала о вас. Вики очень любила вас и, уверена, она не хотела бы, что бы вы горевали. Я чуть помедлила, потом быстро бросила: «До свидания» и развернулась, намереваясь уходить. Но папа выскочил вслед за мной. — Постойте! Он взял меня за руку, нежно и по-отечески. Как если бы он знал, что перед ним стоит именно его дочь. — Спасибо за эти слова. — Па… — я даже не знала за какое другое слово можно выдать начавшееся обращение. А потому просто стиснула зубы, не договорив. Глаза щипало от невыплаканных слёз, губы дрожали, грудь тяжело вздымалась — я едва-едва сдерживала рыдания. Но, резко взяв себя в руки, я лишь накрыла его ладони своими, поддаваясь чуть ближе к телу отца. Это был максимум, который я могла себе позволить. Я попыталась запомнить образ папы, навсегда впечатав его в свою память. Но тут меня что-то отвлекло. Глаза в удивлении расширились. Я начала озираться. Никого кроме Люци из бессмертных я в обозримом поле так и не заметила. Однако чью-то энергию я ощутила и она отчасти была мне знакома. Сомнения в том, кого я почувствовала, были. Энергетика была в несколько раз мощнее, того к чему я успела привыкнуть. Она, словно, придавливала своей «массой» к земле. Вызывала шок и трепет. Но куском была мною изучена. Изучена до такой степени, что встреченная мощь мною воспринималась во много раз мягче и гибче должного. Из неё будто устранили множество ноток, сравнимых с всепоглощающим пламенем, которое заденет и случайно. В ней чувствовался больший контроль, возводимый не только во вне, но и во внутрь. Будто привычный пожар потух настолько, что хвойный бор ожил. Даря аромат Нового года, встречаемого на берегу быстрой реки. «Ночная демонюга, ты или нет? Если ты, то с чего такие изменения?» Отец с таким же недоумением следил за моими телодвижениями. А потом, видимо посчитал, что я оглядывалась на Люция, стоявшего неподалёку. Он смотрел в пол, притворяясь, что не видит и не слышит нас. — Этот мужчина с вами? — Он?.. не со мной. Я его не знаю. Уголки губ Люци дрогнули в ухмылке. «Это слишком личный момент с отцом и слишком непонятный с ещё одной энергией бессмертного. Для разделения таких впечатлений, Люций, я тебя действительно не знаю». — Знаете, Вики была лучиком света в моей жизни. Вы скажите, что так для всех родителей… Но Вики, она… она… Я без лишних слов снова сжала его руки. — Ужасное время… всем сейчас нелегко. «Бедный папа, насколько нужно чувствовать своё вынужденное одиночество, что бы рваться объяснять незнакомцам насколько особенной была для него его дочь?». — Наш сосед, оказывается, погиб за неделю до моей дочери. А о нём никто и не вспоминал, пока не почувствовали запах. Вот, что хуже смерти — забвение. — Мистер Доринтон? — уточнила я, мысленно отвесив себе подзатыльник. Откуда одногруппнице Вики Уокер знать всех соседей Вики Уокер? — Вы его знаете? — Исключительно по рассказам. Лично не знакома. Слышала от Вики, да и только. Папа покачал головой, вдруг почему-то поникнув. — Спасибо ещё раз. Я, сделав над собой усилие, кивнула ему и, развернувшись, побежала прочь. Люци догнал меня, заставил остановиться. Я закрыла лицо руками, не желая никого видеть. С одной стороны хотелось рыдать, однако у меня не получалось выдавить из себя ни слезинки. То, что копилось во мне неделями, не желало выплёскивать на глазах демона. Я понимала: эта встреча с отцом была последней. Я больше не приду к нему, даже если останусь в школе. Не приду, даже если буду умирать от тоски по нему. Не приду, поскольку сдирать корку начавшей заживать раны ржавым скальпелем на сердце каждого из нас — точно плохая идея. Мизерный шанс встретить отца вновь есть только после его смерти, но не при его жизни. Люций молчал, но меня уже не смущало его присутствие. Пусть, наблюдает, если ему так хочется. — Хочешь, покажу одно место? Единственное место на земле, которое я люблю. Заметь, спрашиваю, — с отсылочкой на наши прошлые диалоги указал на сие изменение в своей линии поведения демон. Я шмыгнула носом и закивала, точно ребёнок, которому предложили сладкое, стремясь его успокоить. На это Люций лишь рассмеялся.***
Наша любимая шайтан-машина выкинула нас у самого обрыва в горах. Я чуть было не упала, не особо удачно приземлившись, но Люций вовремя удержал меня. — Ничего себе! — оценила местность я. Ледяной воздух обдал всё моё тело, и я начала дрожать, будто от припадка. Снег бил прямо в лицо, спасибо, хоть не оседая инеем на ресницах, не то и разлепить глаза было бы сложно. Легкое вечернее платье не предназначалось спасением от холода. Кисти рук занемели от атмосферы намного ниже нуля. Кровообращение ускорилось, но согреть быстро явно было не в силах. Контраст перемены окружающей среды после летнего Нью-Йорка чувствовался особенно сильно. Резкая акклиматизация. — Холодно, — грустно скривилась я. — Непризнанная, когда ты научишься использовать всю ту силу, которую обрела после смерти? — на что я уже не обиделась, а как-то грустно задумалась над тем, когда ж меня этому учить-то станут? А то узнавать что-то приходиться урывками и то благодаря сопутствующим обстоятельствам. — Представь, как твоя кровь нагревается от макушки до кончиков пальцев на ногах. Я заинтриговано посмотрела в лицо Люци, прикидывая какой контроль над телом можно ещё получить силою мысли. А то вдруг я не высыпаюсь исключительно из-за какого-то барьера собственного разума? Пускай, такие объяснения и попахивали субъективным идеализмом. Однако, я всё же закрыла глаза, стараясь согреть себя своим собственным желанием. К моему удивлению, всё прошло быстро и просто. Открыв глаза, я, чуть улыбнувшись, благодарно кивнула Люци. — Вот видишь. Демон сел на самый край обрыва, свесив с него ноги. Я устроилась рядом. — Боишься высоты? — вдруг спросил он. — Нет, — ответила я, вспомнив, как в три года мы с отцом-Натаном на крыше свечки устанавливали антенну. Люций встретил мой ответ ухмылкой. — Повезло. — Почему это? — не особо догнала этот комментарий демона я. Прямого ответа не последовало, но на губах Люци заиграла какая-то чересчур хитрая улыбка. От которой стало мерзко настолько, что я тут же зареклась говорить когда-либо о своих страхах рядом с ним. — Да так… Я свесила голову вниз, оценивая расстояние до земли, покрытой ровным слоем льда, перевела взгляд на Люци и спросила только одну вещь: — Ты собирался усиливать возможные страхи, отсутствием моральной подготовки к борьбе с ними и попытке образовать новый, в лице себя? — Нужно бороться со своими страхами, Виктория — только и ответил демон. — Нужно. Самостоятельно нужно. Без непрошенной помощи. Вот после просьбы, даже за такое можно было бы благодарность отвесить, что попытался, как умеешь помочь, — согласилась, но внесла в это согласие свои коррективы я. — Непризнанная, я на таких ангельских условиях такую грязную работу на себя не беру, к тому же крылья у тебя есть. Я лишь покачала головой. — Ладно. Ты вон и так из всех мест на планете более всего обожаешь — вершину горы с температурой минус двадцать. Спасибо хоть, что не на один из «полюсов холода» затащил. Люций чуть помолчал, рассматривая горизонт, а потом перевёл тему: — Давай сыграем в игру. — Опять твои штучки? — Возможно. Ты можешь задать три любых вопроса. Я отвечу на них. Но раз я демон, то не буду с тобой до конца честен. Ты должна будешь угадать, на какой из трёх вопросов я ответил правду. Идёт? — предложил Люци. — А если угадаю? — Подарю тебе кое-что. На память. Я в сомнении сощурилась, глядя на него. Он слишком мало меня знал, что бы его подарок мог прийтись мне по вкусу. Но, с другой стороны, было интересно, что же с его точки зрения должно иметь ценность для моей памяти. — Ла-адно, — протянула я. — Чем тебе нравится это место? — Серьёзно? Из всех возможных вопросов ты начинаешь именно с этого? — Мне кажется, это многое о тебе скажет, — я хмыкнула, ведь всё, что мы любим и является нами. На поверхностный взгляд этот вопрос был самым бессмысленным из тех, что вообще можно было задать. Следовательно, придумать путную ложь на него сложнее всего. «Люцифер» отвернулся, снова глядя куда-то вдаль. — Здесь я чувствую свою ничтожность, кажусь себе маленькой вошью в сравнении с этими громадными горами, этой пустотой. И всё это стоит без магии — стоит себе такое величественное и молчит о своём величии. И в сравнении с адом здесь так холодно… так ужасно холодно… Это место — полная противоположность мне, — он повернулся ко мне. — Вот почему мне здесь нравится. Я немного растеряно смотрела на Люция. Отмечая, что здешний ад сформирован точно не по Данте, поскольку в центре девятого круга ледяное озеро, куда вморожен сатана. А так же… вершина обрыва у горы его полная противоположность? Сомнительно, пускай об этом он даже не заикнулся. Но пока похоже на правду, коя никогда не являлась критерием истинны. «Люцифер» тем временем приблизился ко мне и прошептал: — Следующий вопрос, Непризнанная. — Что у тебя с Ости? — я решила задавать вопросы наобум, касаемо тех сфер, которые я хотя бы со стороны могла оценить. — Ости? Почему ты о ней спросила? — демон, казалось, был удивлён. — Простое любопытство, — отозвалась я. Его губы слегка дрогнули в улыбке. Будто сам факт, того что нам практически не о чем с ним разговаривать, говорил о том, что я расцениваю Ости — соперницей. — У нас с Ости ничего нет. — Вообще ничего? — удивилась я и, не удержавшись, дополнила. — Ни чувств, ни дружбы, ни общения, ни секса? — Это уже другой вопрос. — Люци усмехнулся так, будто ответ на этот вопрос был самым хитровыебанным. — Забудь тогда. — махнула на это дело рукою я. — Почему ты ко мне так странно относишься? — с каждым новым вопросом я казалась себе всё большей идиоткой, которая не знает о чём спрашивать. — Странно? — удивлённо переспросил демон. — То задираешься, то вызверяешься, то лезешь помогать, то пытаешься успокаивать… тебя будто мечет между несколькими линиями поведения, — я показательно скривилась. — Вызверяюсь… помогаю… успокаиваю… — Люци усмехнулся. — Я не люблю таких, как ты. Слабых девушек, случайно получивших крылья и думающих, что они особенные, раз я якобы их успокаиваю и им помогаю, — окончание фразы он специально протянул, делая на нём акцент. — Ты игнорируешь все правила, ищешь приключения на свою задницу… и ради чего? Я не люблю слабость. А ты — сплошное её проявление, раз показательно не замечаешь, что линия поведения одна и та же, выдавая желаемое за действительное. Я сжала кулаки и отвернулась. — Ты спросила — я ответил. Принимай ответы достойно. — Хорошо-хорошо, — я примирительно подняла руки, — Всё равно, любой из ответов характеризует исключительно тебя. Твоё высокомерие и прочее… — Следующий вопрос, — вот тут я прифигела, оказалось демон даже не считал количество заданных вопросов. — Четвёртый вопрос? Мы на ходу меняем правила игры? — заинтересовалась я. — Точно четвёртый… Так на какой вопрос я ответил честно? — Про место… — коротко отозвалась я, задумавшись о том, что после большинства ответов я не особо-то и хочу выигрывать, но мне хотелось убедиться, что про Ости он соврал. Должно же в этом демоне быть что-то адекватное… — Верно. Но это было легко, — спокойно подтвердил Люци. — В чём тогда загвоздка? В самом подарке? «Люцифер» медленно улыбнулся. — Так ты к нему готова? — Я не уверенна, что он мне нужен… — Как хочешь. — Возвращаемся тогда? Не нужен мне подарок, но сыграли интересно. Демон выглядел, мягко говоря, удивлённым. Возникало такое впечатление, будто его последний комментарий нельзя было воспринимать, как руководство к действию. Он был исключительно разводом и манипуляцией. — Я настолько тебе противен? Что ты, не зная, какой подарок я предлагаю, отвергаешь его? — лицо Люция перекосило от злости. — Нет, ты мне не так уж и противен. Но ты не в состоянии подарить мне то, что я сочла бы ценным, — и этот демон ещё мне советовал учиться принимать ответы достойно. Взбеленился из-за одного отказа принимать подарок!.. «Люцифер», успокоившись и взяв себя в лапки, встал. — Тогда нам пора. Над нашими головами завертелся водоворот. Возвращались мы вы тишине, но Люций прервал её очередной порцией нравоучений. — Больше не вздумай ходить к отцу. Ты только мучаешь его. — Это я уже поняла. — О да, заметно. Поэтому Непризнанным запрещают наведываться к своим родным. Вы как призраки, которые по ране только топчутся. — Стой! Как ты сказал: «как призраки»? — И что с того? От возникшего в моей голове предположения сдобренного воспоминанием, внутри меня всё похолодело. — Твою!.. — Да в чём дело? — В день моей смерти к нам домой заходил мистер Доринтон, наш сосед, — как оказалось, убийцу тоже следовало искать на Небесах. — Я была тогда одна… он был странным, на взводе. Я так и не поняла, что он хотел, потому что ко мне зашла подруга, и она будто бы спугнула его. До этого я предполагала, что только заказчик не с Земли. И заказчик, не желая марать руки, направил на это дело человека. А теперь ставилось под вопрос даже то, исходило ли это проявление вседозволенности от одной личности или от нескольких. — Не может быть. Твой отец сказал, что сосед умер за неделю до тебя. — То-то и оно. Приходил кто-то, воспользовавшийся загашниками Небес на тела мертвецов. «Люцифер» тяжело выдохнул, переваривая информацию, а затем сказал, словно вынося приговор: — Поздравляю, Непризнанная. Ты права, твоя смерть нужна была кому-то сверху…