Тебя любить

      Казутора, напевая под нос, выплыл из ванной, а вслед за ним и облако пара. Юноша любил нежиться под горячим душем, а потом выслушивать недовольство Сейшу по поводу огромных счетов за воду. Ну, знаете, у каждого свои хобби. Ханемия уже было протопал по направлению к своей комнате, как заметил краем глаза какое-то движение на кухне. Встал как вкопанный. Сдал назад, прикидывая, как лучше ударить идиота, что на свою голову решил грабануть именно эту квартиру.       Облегчённо выдохнул, когда увидел Кейске, листающего какой-то журнал Сейшу. Баджи поднял голову и приветливо улыбнулся. Казутора вскинул брови.       — Какого хера ты тут делаешь?       — Интересно ты приветствуешь своего мужчину, — юноша закрыл журнал и вперил в Ханемию изучающий взгляд, положив подбородок на сцепленные пальцы.       Казутора в самом деле был не при параде: разомлевший, минуту назад отскрёбший себя от бортиков ванны, с влажными волосами и небрежно завязанным на бёдрах полотенцем. Но нормальные гости предупреждают о своём приходе, а не появляются из ниоткуда и не читают на кухне чужие журналы, словно они тут прописаны.       — Я всё ещё жду объяснений, — Ханемия скрестил руки на груди.       Баджи задумчиво пожевал губу, будто бы рассуждая, стоит ли посвящать своего парня в такие мелочи.       — Сейшу встретил, он открыл.       — Этот сукин сын когда-нибудь станет причиной моего инфаркта, — проворчал Казутора. — Хули ржёшь? Ты вообще главная причина всех моих болячек.       — Если твоей целью было обидеть меня, то ты с успехом справился, — Кейске показал язык и отвернулся.       Но в следующую минуту он уже поглаживал большим пальцем ладонь Казуторы, влюблённо смотря в его глаза. Изо всех сил стараясь смотреть в глаза.       — Я соскучился, — произнёс он и прижался губами к костяшкам пальцев.       — Я вижу, — усмехнулся Ханемия, придвигая стул ближе.       — Где?       — Твой стояк очень красноречив.       Баджи широко распахнул глаза и вспыхнул. Казутора блефовал, но, видимо, попал прямо в точку. И не мог не воспользоваться этим.       — Неужели я настолько горяч? — вкрадчиво проговорил он, ухмыльнувшись. Положил ладонь на колено замершего Кейске, провёл по плотной ткани джинсов вверх. Баджи непроизвольно дёрнулся.       — Ну, знаешь, эти твои дурацкие вьющиеся после душа волосы, — пробормотал молодой человек, пытаясь сохранить хоть самую маленькую крупицу самообладания.       — О да, мои волосы просто нечто, — оскалился Казутора, кладя ладонь на пах Кейске и понимая, что он грёбаный провидец, когда рука почувствовала явное возбуждение. Баджи тихо вздохнул. Казутора, поглаживая член сквозь штаны, прильнул к губам парня, обнимая его свободной рукой. Баджи сдавленно промычал и притянул Ханемию к себе, перетащив его со стула на колено.       Казутора обожал сидеть на коленях Кейске. Когда они съедутся, он выкинет все стулья и будет пользоваться сугубо своим персональным сиденьем в виде любимого парня, который сейчас с таким остервенением вгрызается в его губы, что крышу сносит. А ему нельзя терять рассудок, иначе поиграться не получится.       Казутора, звонко причмокнув напоследок, оторвался от Кейске и лукаво посмотрел на него медовыми глазами. Баджи тяжело дышал, стискивая Ханемию в крепких объятиях. Казутора рассмеялся.       — Задушишь.       — Вот так тебя люблю, — Кейске проигнорировал очередную колкость возлюбленного и сжал его сильнее, заставив тихо охнуть.       — Верю. Но я всё равно больше, — Казутора мазнул лёгким поцелуем по скуле. — Будешь что-нибудь? Чай, кофе, пиво? От последнего свидания Сейшу осталось вино.       — Доракен выбирал?       — По-моему, да.       — Тогда давай вино. Он херни не купит.       Пока Казутора разливал рубинового цвета жидкость по бокалам, Кейске нервно кусал губы и предполагал, что не нужно так качать бёдрами, пока откупориваешь бутылку. Да и потягиваться каждые две секунды тоже вроде как необязательно.       — За нас, мой нежный, — промурлыкал Ханемия, вновь устроившись на чужих бёдрах. Баджи молча кивнул и, чокнувшись, залпом опустошил бокал. Казутора тихо засмеялся и коснулся губ Кейске своими, чувствуя терпкий привкус вина. Баджи прошёлся влажными поцелуями от подбородка к ключицам, заставив Казутору довольно жмуриться.       — Ты слишком напряжён, — выдохнул он Баджи на ухо и в следующую секунду оказался между его ног. Кейске ошалело моргнул и не успел даже слова вымолвить, как Ханемия расстегнул ширинку джинсов, высвобождая ноющий от возбуждения член. Уголок его губ дрогнул в кривой ухмылке.       — Тора, — сладко протянул Баджи, запрокидывая голову, когда Казутора обвёл языком головку. Ох, блять, да. Он знал каждую его интонацию, каждый миллиметр податливого тела и умело пользовался этим. Казутора понял, что возлюбленному окончательно снесло крышу, когда он вцепился в волосы Ханемии, оттягивая их. Юноша тихо зашипел от боли и чуть не прикусил нежную кожу, но вовремя взял себя в руки — как и Баджи, который, очнувшись, отпустил волосы.       — Блять, — выругался Кейске, шумно втягивая носом воздух. — Тора.       — М? — Ханемия посмотрел на него снизу вверх, и у Кейске поплыло перед глазами.       — Я люблю тебя.       — Угу.       — Так сильно люблю.       — Мхм.       Кейске улыбнулся и бережно зачесал упавшие на красивое лицо пряди, прежде чем кончить с громким протяжным стоном. Он подтянул к себе Казутору и нежно поцеловал слегка испачканные собственной спермой губы. Коснулся пальцами слабого узла на полотенце.       — Мне кажется, это лишнее, — ухмыльнулся он, и в следующую секунду полотенце уже собирало пыль на полу. Казутора выпрямился во весь рост и скрестил руки на груди.       — Полегчало?       — Не то слово, — оскалился Кейске. — Иди ко мне.       Восседая на обожаемых бёдрах, Казутора расстёгивал рубашку Кейске, попутно целуя всё, до чего дотягивались губы. Баджи медленно пропускал длинные пряди сквозь пальцы, любуясь картиной перед собой. Он знал, что его грудь сводила Казутору с ума; правда почему — непонятно. Да и неважно, честно говоря.       — Давай в спальню, — не выдержал Кейске, когда Ханемия в очередной раз принялся елозить задницей на его бёдрах.       — Только если ты меня отнесёшь.       — Да без проблем.       Сильные руки подхватили его, и Казутора тихо пискнул, крепко обнимая Баджи за шею. Тот уткнулся носом во влажный висок.       — Не бойся, — шепнул он, и Казутору повело.       Юноша повалил возлюбленного на себя, нетерпеливо обхватив его руками и ногами. Кейске тихо рассмеялся и ласково поцеловал Казутору в лоб.       Он всегда начинал медленно и плавно, давая привыкнуть, даже если Ханемия скулил от желания. В такие моменты Кейске успокаивающе гладил его по щекам, по шее, по плечам; Казутора млел, а Баджи тем временем набирал темп, стараясь, однако, ради комфорта любимого сохранять ясность рассудка.       Ханемия обожал, когда Баджи нависал над ним, локтями опираясь о матрас, и целовал, целовал, целовал, шептал на ухо всякие глупости, от которых алели щёки — только Кейске был в курсе, что Казутора способен смущаться.       — Люблю, — вновь и вновь говорил Баджи, вдалбливая возлюбленного в кровать. Казутора стискивал плечи Кейске мёртвой хваткой, сладко выкрикивая его имя.       — Я тебя люблю, — выдохнул он в лицо Баджи и обессиленно свалился на простыни. Пара толчков — и довольный Кейске уже устраивался на тяжело вздымающейся груди Казуторы.       — Пиво будешь? — спросил тот, запуская пальцы в спутавшиеся чёрные волосы.       — Каждый раз, когда я думаю, что не могу любить тебя сильнее, ты меня разубеждаешь. Конечно буду.       — Тогда сходи на кухню. Заодно и мне возьми.