реальная жизнь

      я честно пыталась вести себя как обычно, будто второй половины вчерашнего дня совсем не существовало в моей жизни. спина уже не болела с такой силой, как прошлым вечером, а благодаря тональнику не было видно синяка под глазом. но весь день я избегала ризанову: не могла, да и не хотела, смотреть ей в глаза. мои домыслы были беспочвенны, но почему-то выкинуть их из головы не получалось, как бы я ни старалась. но она всё-таки смогла выловить меня: пришла к лазвицкой и, узнав что я там, тут же зашла на кухню, где я мыла после себя кружку из-под чая. — что случилось ночью, что ты так сорвалась? — да соседка позвонила, сказала, что я её заливаю. ничего страшного не произошло. — знаешь… — она пристально посмотрела мне прямо в глаза. — у меня такое ощущение, что ты мне, дружочек, врёшь.       «дружочек»… что-то новенькое… стоп! не отвлекаться. сейчас для меня самое главное успокоиться и войти в привычную колею. — вам кажется, — я улыбнулась. это всегда срабатывало, и сейчас тоже. — ну хорошо… — рита тяжело вздохнула. — как спина? — всё отлично. почти не болит. спасибо вам. — не за что. ну что, пойдём? куда тебе? — математика, так что нам в одну сторону.       я схватила рюкзак в руки и, не став надевать его на плечи, вышла вместе с англичанкой из кухни. пришедшие к марине владимировне мои друзья поздоровались с нами. все, кроме лёши и дениса. лёха только посмотрел, в то время как денис старательно отводил взгляд. я просто поздоровалась с остальными и, ускорив шаг, вышла из кабинета. — юля. юля! твою мать, аспер!!! — только после этого я обернулась. на первой ступени лестницы стоял лёша. — что? — я знала, что рита сейчас стоит за дверью, потому что на второй этаж она вместе со мной не поднималась. — денис, он… — его было хорошо слышно на пустой лестнице. — он что? — сожалеет, что тогда разозлился на тебя. — сам, как я понимаю, он этого сказать не в состоянии? — я вопросительно выгнула бровь. — ну ты же его знаешь. я и пришёл-то, ничего ему не сказав. — значит он пока не готов, — я сильнее перегнулась через перила. — знаешь… мне сейчас немного не до этого… дай нам обоим время. ему, чтобы решиться, а мне–разобраться с проблемами, — пришлось немного понизить голос. — родители? — не только. но и они тоже. — хорошо. я тебя понял… — он хотел сказать что-то ещё. — скоро звонок будет. поторопись, на урок опоздаешь, — я не дала сказать ему что-либо ещё, а просто развернулась и пошла дальше вверх по лестнице, не услышав дальнейшего разговора. — лёша, можно тебя на минутку? — ризанова вышла из-за двери. — что-то случилось? — нет… да. в общем… можешь мне рассказать, какие у юли отношения в семье? — нормальные, — он соврал, потому что так было нужно. — как и у всех. родители не всегда понимают её, а она не всегда понимает их. ничего необычного. а что? — да нет, ничего. спасибо…       они разошлись в разные стороны, а я уже сидела в кабинете математики. у нас намечалась контрольная, чёрт возьми…

***

три недели спустя

      я сидела в кабинете русского после электива. домой ехать не хотелось, потому что пустая квартира до жути надоела. да, такое сегодня было настроение: хотелось просто побыть с кем-то. и сейчас этим «кем-то» стала елена алексеевна. я предложила ей свою помощь, поэтому проверяла тесты седьмого класса. это помогало прочистить голову от всяких ненужных мыслей.       с денисом ситуация так и не прояснилась. мы по прежнему не разговаривали, хотя пару раз я замечала, как он хотел ко мне подойти, но тут же разворачивался и уходил в противоположном направлении.       несколько раз за последние недели я была в клубе и, всё же спросила про ризанова. его действительно там видели, но никто так и не смог внятно объяснить, один или в компании с какой-то особой. решив на какое-то время забыть про всё это, я ушла с головой в учёбу и работу. брала дополнительные задания и смены, более серьёзно подошла к подготовке к предстоящему меньше чем через пол года егэ. друзья говорили, что что я стала бледнее обычного, да и синяки под глазами сильнее выделялись из-за недосыпа. хотя, на мой взгляд, всё было как обычно. ну разве что голова болела немного чаще.       я настолько глубоко погрузилась в проверку работ, что не замечала пристального взгляда мальхановой. а она, как оказалось, просто прожигала меня глазами насквозь. — с тобой всё в порядке? — а?.. да, конечно. с чего вдруг такой вопрос? — у тебя руки трясутся, да и выглядишь уставшей. сколько уже не спишь? — дня три. не хочется. — юля! сколько можно тебе говорить, что это не дело?! — ну вот, опять пошли нравоучения. — ты хоть ела сегодня? — нет. не хочется. — да ты… — её прервал стук в дверь. — заходите! — здравствуйте ещё раз, елена алексеевна, — в кабинете показалась лохматая макушка дениса. — юля… нам надо поговорить… — неужели? — голос был пропитан сарказмом, бровь взлетела вверх, а я снова посмотрела в тест. — не язви, пожалуйста! — мне кажется, у меня для этого есть все основания, разин! — мы совершенно забыли о русичке, притихшей и уткнувшейся в монитор компьютера. — да, я был не прав! — вздохнул он, взмахнув руками. — вспылил. — долго же ты думал. должен был понять, что на меня тогда возложили ответственность за класс. — извини меня, я погорячился! но я волновался. у нас никогда такого не было, а ты же знаешь что в новостях всё чаще и чаще передают о терактах в школах. — это я знаю. но с чего был тот твой псих–нет. не знаю и не понимаю. — да я испугался! за тебя же. ты мне как сестра, и я не готов был принять того, что может что-то случиться!       я наконец подняла глаза. денис стоял с опущенной головой, сжав руки в замок. — что-то в тот вечер я была явно не сестрой, — я улыбнулась и встала со стула. — издеваешься? — да лаааадно. шучу я. — значит, я прощён? — конечно. как могло быть иначе? — я раскрыла объятия и тут же почувствовала, как он сгребает меня в охапку своими длинными руками. — денис, ну ты там скоро? — лёша просунул голову в дверь. — панов, вот умеешь ты момент испортить! идёт он уже, идёт. кстати, приходите вечером. поболтаем. — придём, придём. всё, разин, пошли уже! — лёша схватил его за руку и выволок из кабинета, на что я только усмехнулась. — как малые дети, честное слово, — я вернулась на своё место. — улыбаешься? приятно видеть, — только сейчас я вспомнила про то, что ленка всё ещё тут. — ой… простите, мы тут устроили небольшие разборки. — да я всё понимаю. молодые ещё. — не говорите так, будто вы у нас почтенная старушка. вы и сами ещё очень молоды, всего 33 года. — ну спасибо тебе, — мальханова улыбнулась и заправила волосы за ухо. она всегда так делала, когда смущалась.       мы просидели с ней ещё около часа, проверяя работы и разговаривая. какая же она милая, когда улыбается. меня отвлекло сообщение, пришедшее от заболоткой. предлагала приехать к ней прямо сейчас. я задумалась, чтобы уладить вопрос, пришлось позвонить. — привет. прямо сейчас? — ты не хочешь? — хочу, — во взгляде елены я увидела… ревность (?). — ты не одна? — нет, я ещё в школе, — главное, чтобы она не поняла, что я с танькой разговариваю. — тогда я буду тебя ждать. — хорошо. что-то купить нужно? — хм… нет, не думаю. всё есть. я тебя жду, — почти прошептала биологичка и прервала разговор. — подруга, — пояснила я на вопросительной взгляд мальхановой, — просит приехать. — ну да, я так и поняла. спасибо за помощь. — не за что. я всегда к вашим услугам, — я встала и, махнув на прощание рукой, вышла из кабинета.       всю дорогу до таниного дома, я размышляла о лене. неужели она ревновала? слишком уж кардинально изменилась её интонация и поведение. да ну нет, что за бред? не может она ревновать. она мне, конечно, не безразлична, но вот ей-то до меня должно быть до лампочки… или нет? странно всё это, надо будет за ней понаблюдать…