реальная жизнь

— доктор! позовите скорее врача! — голос лазвицкой резанул мне ухо.       я попыталась разлепить глаза, но ослепительно яркий свет с потолка ударил в них так, что от боли чуть было не брызнули слёзы. так, ну судя по тому, что марина позвала врача, я в больнице. что я помню последнее? клуб, ризанова, заболотская, виски, наркотики, мотоцикл, дождь… окей, я попала в аварию. допустим. но почему… почему она говорит на русском? — г… где я?.. — голос дрогнул, а по горлу словно полоснул когтями какой-то дикий зверь. — тише. ты в больнице. после вечеринки ты поехала домой на такси, но… так и не доехала. вы попали в аварию.       дальше говорить ей не дали, поскольку пришёл врач. пока он осматривал меня и записывал какие-то показания с приборов, я могла спокойно подумать. про какую вечеринку лазвицкая, мать вашу, говорила? откуда она взялась в оксфордшире? почему все говорят по-русски? где мои девочки, в конце-то концов?! когда медики покинули палату, лазвицкая снова заняла место рядом с моей койкой. почему у меня такое ощущение, что она выглядит лет на десять моложе. стоп!. — а… какое сейчас число? — двенадцатое января две тысячи двадцать третьего года.       ладно, юля, спокойно. спокойно… тебе всего лишь снова придётся заканчивать одиннадцатый класс и по новой сдавать егэ. но как, чёрт возьми, так получилось? — это получается, я тут провалялась?.. — мозг тяжело соображал, да и я не помнила тех событий в должной степени точно, чтобы что-то подсчитывать. для меня это, всё же, было больше десяти лет назад. — почти три недели. я позвонила твоей матери, она скоро приедет. — серьёзно? вот это честь, — ну вот что я точно помнила, так это то, что мы с ней и тогда цапались. и жила я точно одна. — юль, ну она правда очень за тебя переживала. мы все. — все? — а ты думаешь ты тут в гордом одиночестве лежала? лёша, денис, гриша, алёна, катя, яна, марина, ещё один молодой человек–я, уж прости, не знаю, как его зовут, –твои родители, я—мы все приходили. даже татьяна ирастовна с маргаритой леонтьевной часами тут сидели! — улыбнулась лазвицкая. — думаю, что совру, если скажу, что они пробыли здесь меньше моего. а это немало…       от таких слов в груди будто потеплело. я чуть улыбнулась и отчего-то была на все сто процентов уверена, что все вышеупомянутые люди уже в курсе того, что я очнулась. но… в палату ворвалась мать. — господи, очнулась. слава богу! — это действительно происходило со мной? или я просто ловлю ебейшие глюки?       моя родная мать обнимала и целовала меня везде, где только могла. она плакала, что-то говорила, но я её не слушала. было… странно видеть её такой живой. как в эмоциональном, так и в физическом плане, всё же для меня она умерла уже много лет назад. а тут такое. хм, а ларчик-то просто открывался. всего-то надо было в коме несколько недель поваляться, чтобы родная мать проявила хоть каплю любви. да как два пальца об асфальт блять! да, когда-то я этого хотела. но… если получать родительскую любовь нужно именно таким способом… нет. нахуй оно мне, простите конечно, надо. — мам, ты делаешь мне больно, — чуть приврала я. нет, прикосновения не причиняли боль, но дискомфорт доставляли, и ещё какой. — зачем ты приехала? — ты чуть не умерла! я поняла, что… — послушай, я не хочу, чтобы каждое твоё выражение любви ко мне происходило после подобного. мне этого не надо, — на удивление, мой голос не дрогнул, пока я говорила ей это, глядя прямо в… в свои собственные глаза. — давай оставим всё так, как оно было. — но… а если бы ты не выжила? ты хоть представляешь… — но я выжила. прости, я устала. можно, я отдохну?       лазвицкая мягко, но весьма настойчиво выпроводила мать из палаты. нет, после такой заварушки точно стоит посетить пару сеансов у мозгоправа. родители, буквально вернувшиеся с того света, рухнувшая карьера, упущенная мечта. и главное: я помню абсолютно всё. как из реальной жизни, которая была прервана комой после автокатастрофы, так и из другой реальной жизни, которая начала свой виток как раз от новогодней вечеринки и завершила его аварией на мотоцикле. как же всё это странно. будто в параллельный мир на несколько лет попала, а потом вернулась обратно в свой, но на несколько недель позже.       и даже ведь не ясно: хорошо это или плохо. с одной стороны, здесь все ещё живы, целы и невредимы, у меня есть целый багаж знаний и умений. но… есть во всём этом одно большое но. а кто сказал, что эта информация будет актуальна здесь, в реальной жизни?..       именно. никто.