***
Когда этот невнятный придурок налетел на него с объятиями, Чонгук охренел настолько, что несколько секунд просто пялился, позволяя себя лапать. Даже головная боль отступила на задний план. — Кто ты? Я тебя не знаю! — голос унизительно дал петуха, и вышел какой-то писк. — Ты меня не узнаешь? — пытливо так заглядывая в его лицо. — Меня зовут Тэхён, я твой парень, Чонгук, малыш. Он прямо ощутил, как его перекосило от подобного обращения. — Кто?! Я тебе не малыш! И нет у меня никакого парня! Я не гей! — Чонгук резко выдернул свои ладони из чужого горячего захвата и непонимающе уставился в одну точку где-то на груди Тэхёна, пытаясь понять происходящее. — Чонгук? Так меня зовут? — выцепил он главное. Хотя выглядело это как жалкая попытка переключиться на что-то менее шокирующее. — Да, да! Тебя зовут Чон Чонгук. Успокойся, всё будет хорошо, — тот все продолжал идиотски улыбаться, напоминая какого-то психа. И чему, спрашивается, так радуется, идиот? — И мне очень жаль, что тебе пришлось всё это пережить, любимый. Я так переживал, ты не представляешь! Тот снова попытался схватить его за руки, но Чонгук не позволил. — Да отойди ты от меня! — возмутился он и даже одну ногу закинул на диван, сгибая в колене, чтобы хоть как-то защититься от чужих приставучих ладоней, которые буквально обжигали ему руки. — Я требую отвезти меня в больницу! Лишь бы подальше от этого неадекватного. — Боюсь, это невозможно… — А расстройство на лице такое натуральное, что Чонгук почти поверил. — Почему невозможно? Я заложник? — Чонгук в сердцах подскочил с дивана, забыв о головной боли, и пошатнулся от головокружения. — О нет, сладкий мой, нет. Какой из тебя заложник? Ты себя вообще видел?! — хохотнув. — У тебя нет документов, если что. А в остальном тебя никто силой здесь не держит, и ты свободен, как ветер в поле. — Тогда я ухожу, — Чонгук подошёл к двери, схватился было за ручку, но замер, осознав, что не знает, куда идти, и где вообще находится больница. Обернулся и поморщился — лучше он спросит у кого-нибудь дорогу, чем останется в этом сарае ещё хоть на минуту. Секундной растерянности как не бывало, но стоило дверному замку щёлкнуть, за спиной послышался низкий спокойный голос: — Но я бы на твоём месте не уходил, малыш. Ты ведь ещё даже не знаешь, почему у тебя голова разбита… На последней фразе Чонгук замер, вцепившись пальцами в дверную ручку. А ведь действительно не знает… Решив, что уйти он успеет в любой момент, Чонгук все же захлопнул дверь. — Говори, — он выдохнул, окончательно смиряясь с тем, что придётся провести здесь ещё какое-то время. В конце концов, кто кроме этих двоих сможет пролить свет на то, какого черта он оказался тут с разбитой головой, весь в грязи и без воспоминаний. — У тебя пять минут! — и обернулся, чтобы тут же заметить проступившее на лице этого Тэхёна недовольство. — Хм, — хмыкнул с каким-то презрением тот и, поднявшись с дивана, буквально подскочил к Чонгуку, сверля его полыхающим от злости взглядом. — Заюш, ты бы поубавил свою спесь. Я, конечно, знаю как никто другой — характер у тебя не сахар, но ты забываешься. — Грубо схватив его за лицо, Тэхён сжал ладонь, давя на подбородок и щеки, отчего губы сложились трубочкой, а Чонгук в изумлении распахнул глаза. — Ты не в том положении, чтобы отдавать мне приказы. И если ты забыл, то я вынужден напомнить, хотя и не хотел делать это при посторонних: мы вместе уже три года, Чонгук. И все это время именно ты был моей сучкой, а не наоборот. — Не может такого быть! — Он хотел возмутиться, но вышло нелепо из-за хватки на лице, которую он отчего-то не решался сбросить. — Ещё как может, — уверенно. — Ты хоть и нарываешься порой, на самом деле тащишься, когда я тебя наказываю, Гук-и, или трахаю твою сладкую задницу. Так скулишь подо мной каждый раз… — протянул тот мечтательно, но тут же добавил куда строже: — Так что сбавь свой тон и сядь на диван, а я всё тебе любезно расскажу. Может, это поможет тебе вспомнить меня?***
Тэхён сжимал лицо Чонгука и от души наслаждался паникой, что стремительно разрасталась в его глазах. Видеть это оказалось настолько приятно, что он решил закрепить результат. И фееричным завершением сцены стал грубый мокрый поцелуй в сморщенные его же собственной ладонью губы. Смачный чмок забил последний гвоздь в гроб, и Чонгук задёргался. Скинув его руку, тот отпрянул, утёрся грязным рукавом и ещё несколько секунд возмущённо хапал воздух ртом, не сводя с него дикого взгляда. — Отойди от меня! Этого просто не может быть! Да, я нихрена не помню, но я готов поклясться, что я не какой-то там гей! Ещё и снизу! Ты просто какой-то псих, который меня домогается, и вы… вы… похитили меня. Да! Привезли в какой-то хлев и теперь пользуетесь моим состоянием! Почему ты не отвёз меня в больницу? Отвечай! — Ты снова за своё? Опять приказываешь мне?! — Тэхён со взглядом убийцы злобно зыркнул на него и слегка угрожающе склонил голову в бок, сделав шаг навстречу. — Стой, блять, кхм… кхм… где стоишь! — как-то совсем неуверенно пропищал Чонгук, выставив перед собой руки, словно в попытке защититься. Закашлялся и, прочистив горло, продолжил чуть увереннее: — Не вздумай, блять, ко мне подходить! — Хорошо, я учту твоё состояние, ты ничего не помнишь, поэтому и ведёшь себя так. Окей. Я тебя прощаю. — Тэхён отошёл от него, потянул за руку и усадил потерявшего дар речи Чимина в кресло, незаметно сжав его ладонь, а сам сел в соседнее, указывая Чонгуку жестом последовать их примеру и всё спокойно обсудить. Тот с тревогой и недоверием их осмотрел, а затем пробежался взглядом по комнате. Может, в поисках оборонительных предметов? У страха, как говорят, глаза велики. А быть оттраханым в «хлеву» подозрительными мужиками — наверняка та ещё перспектива в его представлении. Интересно, а тот факт, что некогда белая рубашка висит на нём разрезанными лоскутами, не наталкивает Чонгука на мысли, что они его уже как минимум облапали? Да и вообще жутко любопытно, какие панические мыслишки мечутся в голове этого гомофоба после шокирующих известий и поцелуя? Но, к чести Чонгука, нужно признать, что взял он себя в руки довольно быстро. Да и вообще вёл себя слишком уверенно для того, кто потерял память. Видимо, спесь и начальственные замашки так просто не сбить. — Я слушаю, — Чонгук опасливо обошёл диван и медленно приземлился напротив. — Что со мной произошло? — Начнём с начала. Меня зовут Ким Тэхён, и я твой парень, детка. Мы вместе уже три года... — Давай без этого, — грубо оборвал его Чонгук. — Не перебивай! Итак, почему ты не можешь пойти в больницу. Во-первых, у тебя нет документов. Во-вторых, у тебя нет денег. Первое — ты просрал своё удостоверение личности, когда взял под залог большую сумму у ростовщиков и оставил свои документы как залог. — Он усмехнулся и добил: — А потом напился и спустил все деньги в подпольном казино. Что, конечно, незаконно, вот и обратиться в полицию ты не можешь — сядешь. А этого, прости, я позволить не могу, ведь вряд ли там ты будешь хранить мне верность. — Увидев на лице ещё большее изумление, Тэхён поспешил продолжить. — Так вот, те самые бандиты, что дали в долг под процент, тебя и искали. — И веско добавил: — Серьёзные люди, между прочим, и ты им нехило так должен. Если не хочешь подписать отказ от собственных органов и остаться без почки, например, то лучше не высовывайся. — И без того бледный Чонгук, кажется, стал ещё белее. — Но опять же, решать тебе, — и демонстративно развёл руками в стороны, мол «делай, как знаешь». — А больница? — хрипло-хрипло. — В больницу ты попасть не можешь, потому что тебя там ждут. Причём, те самые ребята, которые пытались вчера выбить долги. Не знаю уж, сам ты, горячая голова, спрыгнул в реку, чтобы денег не возвращать, или тебе помогли. Но я ночью ходил тебя искать и нашёл в болоте полумёртвым. — Откуда тогда ты знаешь, кто на меня напал? — Чонгук прищурился. — Слышал разговоры тех, кто тебя ищет, пока прятался в кустах с твоей бессознательной тушкой, — едко ответил Тэхён. Чонгук промолчал, явно пытаясь переварить услышанное. — Ну и притащил тебя к Чимину, который тебя осмотрел и подлатал. Так что будешь ему должен, неблагодарный. — И, чтобы окончательно урыть, подытожил: — Мы с тобой, малыш, бедные, тебя ищут, и как только ты выйдешь за эту дверь и пойдёшь куда глаза глядят — ты труп. Поэтому иди к папочке, заюш. — Тэхён приветливо расставил ладони в стороны. Кивнул ободряюще, как бы намекая, что уже можно кинуться к нему в объятия и спрятать свой грязный нос на шее. Даже привстал немного с кресла для пущего эффекта. — Боже мой! Да не трогай ты меня! — огрызнулся Чонгук. — Хочешь сказать, что я азартный игрок? Гей? Пассив?! И меня хотят убить? Бред! Я не верю! Мне нужны доказательства. — Какие доказательства ты хочешь услышать? Что тебя ищут?! У тебя голова разбита, ты весь в синяках и болотной грязи. Не похоже на последствия романтического свидания, да? Ты даже не представляешь, как сильно я на тебя зол: ты мало того, что спустил все деньги и загнал нас в ещё большие долги, так ещё и подверг наши жизни опасности! — Я… я… Хорошо, чем ты докажешь, что я твой парень? — О чём ты, Чонгук? Что я должен тебе доказать? Что думать — это не больно?! — вернув тому излюбленную фразу, Тэхён получил незабываемое удовольствие. Отчего только ещё больше вошёл в раж. — Рассказать, как ты громко стонешь, когда кончаешь подо мной? Как тебя трясёт от оргазма? Какая на вкус у тебя сперма? Или, может, мне рассказать, что у тебя в трусах? Не новостью будет, если ты там найдёшь член и задницу. Так что, если не веришь мне, то вперёд, ты свободен. Хочешь — иди. Я зол сейчас пиздец как, но смерти тебе не желаю, и искренне пытаюсь уберечь. Однако силой удерживать не намерен. Выбор за тобой. Чонгук задумчиво жевал губу и хмурился, а спустя несколько минут медленно поднялся на ноги. Уйдёт? Серьёзно? Когда Чонгук повернулся к ним боком, взгляд невольно опустился на округлую задницу, и его озарило: — Ах, да, заюш, у тебя на правом бедре татуировка тигра в виде Корейского полуострова. Вряд ли ты бы снял свои штаны передо мной, если бы не был моим парнем. Делай выводы и иди проверь сам. Туалет там. — Тэхён, гаденько улыбнувшись, показал пальцем на дверь и перевёл взгляд на Чимина, который удивлённо вылупился на него в ответ и вопросительно заломил бровь. Логично, что тот удивлён подобными знаниями Тэхёна, но не объяснять же ему прямо сейчас, что единственный раз, когда он видел собственными глазами тигра на бедре у линии трусов, был случай на работе. Он тогда пришёл одним из первых и по своему обыкновению зашёл в кабинет — разложить бумаги на подпись и поставить свежезаваренный кофе на стол. Но так и замер: Чон Чонгук сладко посапывал на диване. Одеяло лежало на полу, так что ничто не мешало рассмотреть мерно вздымающуюся спину с рельефными мышцами, ну и, собственно, ту самую татуировку на бедре, плавно скрывающуюся за линией белья. Не трудно было по нижней её части догадаться, что это всем известный остров. Тэхён в то самое утро чуть слюной не подавился, потому как тело перед ним было вызывающе привлекательным, а отсутствие нормальной сексуальной жизни давало о себе знать надоедливым звоночком в паху. Вот и кинул пару голодных взглядов на подкачанный зад, рельефные бёдра и мощную спину. Поперхнулся и поспешил удалиться из кабинета, пока не получил по первое число, разбудив директора своим неприлично громким сглатыванием слюны. Был бы ещё у этого человека хотя бы сносный характер, Тэхён непременно бы им тайно восхищался, но увы! это не так. Но, чего таить, он в тот же вечер поплёлся в бар искать шкафа-пассива, чтобы пресечь разбушевавшуюся не на шутку фантазию и утолить неуёмную жажду секса. Нашёл, потрахался и, к счастью, забыл всё, что видел тем утром, ровно до сегодняшнего момента. А тут сознание вовремя подкинуло нужную картинку. Чонгук от услышанного забавно дёрнулся, попытался натянуть лоскутки рубашки на груди и тут же бросился в туалет, на ходу дёргая руками ремень на брюках. — Блять! Этого не может быть! Сука, сука, сука… — послышалось оттуда спустя несколько секунд, а затем повисла тишина. На лице Тэхёна невольно расплылась злорадная ухмылка от такой реакции. — Тэхён, ты что творишь? — Пришедший в себя Чимин попытался его вразумить. — Чимин, все в порядке. Не делай из меня насильника. Я его не трону, всего лишь проучу немного. Посидит с дедом, останется жив, раз на то пошло. У меня будет возможность в городе найти приличную работу. Всем хорошо. — А если он вспомнит всё и поймёт, что ты его дурил всё это время? Что тогда? — Не знаю, Чимин. Понятно, что обидится потом, но кому какая разница? У меня просто вырвалось. Я не удержался и наплёл, он заслужил, знаешь ли! Терять мне больше нечего, я и так остался ни с чем из-за него. Ни работы, ни денег, а только неоплаченные счета из больницы вкупе с разрушенной жизнью. Он мне как минимум должен за своё спасение! — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь? Перешёптывание друзей оборвалось в тот момент, когда, выглядящий совершенно растерянным, Чонгук застыл в дверях туалета, уставившись куда-то себе под ноги. — Я бедный, я придурок, спустивший бабки в казино, у меня нет документов, меня хотят убить, и я пидорас… Не жизнь, а сказка. Меня в жопу трахают… мужики… — Последняя фраза прозвучала совсем тоскливо, и Тэхёну на секунду стало жаль его. Всего лишь на секунду. — Чонгук, заюш, тебе же нравилось! Не переживай, один раз член полюбил, полюбишь и второй. Я тебя трогать не буду, пока сам не попросишь. А ты попросишь, ты любишь умолять, я знаю, о чём говорю… — Тэхён с каким-то больным весельем подскочил к Чонгуку, схватил его за руку, крепко сжал и потянул следом за собой. — Идём уже домой. — Тэхён, — Чимин бросил вслед удаляющемуся другу, — я зайду вечером. Проверю его состояние. — Окей, спасибо, — небрежно отмахнулся Тэхён, хватаясь уже за запястье Чонгука, потому что тот попытался выдернуть свою руку.