(Не) сладкая месть

      Касаясь почти обнажённого спящего Тэхёна, Чонгук ощущал неописуемый восторг. По телу прошла странная волна наслаждения, и, чувствуя, как ласковое тепло растекается под кожей, он с явным удовольствием прижал Тэхёна к себе. Улыбнулся и потянул носом запах его волос, услышав грудное мычание, будто у перевёрнутого вверх дном игрушечного мишки. Похоже, вчера тот переволновался изрядно и забылся в объятиях Чонгука, который только теперь осознал, насколько счастлив.       Тэхён заспанно прищурился, потёрся макушкой под его подбородком и улыбнулся. Полежал немного, окончательно отходя ото сна, поцеловал Чонгука в шею и, сбросив одеяло, с трудом сел на кровати.       — Ну, полежи ещё со мной, — растягивая слова, хрипло попросил Чонгук, хватая Тэхёна за руку.       — Не могу, надо проснуться и собраться на работу, — Тэхён сладко зевнул, потянулся и встал с постели.       Скинул шорты и, стоя спиной к нему, начал ковыряться в шкафу. Едва успел накинуть рубашку, как Чонгук положил свой подбородок Тэхёну на плечо, стоя на коленях на кровати, и игриво поводил носом по щеке, обнимая со спины.       — Когда я стану богатым, ты будешь лежать в постели настолько долго, насколько я захочу, — промурчал Чонгук в самое ухо.       — А как же мои желания?       — Плевать на них, — шепнул Чонгук, а Тэхён тихо рассмеялся.       — Ты как всегда в своём репертуаре, Чон Чонгук. Тебе и потеря памяти не мешает — непробивная натура так и прёт из тебя. Стань богатым для начала, мой прелестный хам, там посмотрим… А пока мы с тобой бедные, мне нужно на работу, а тебе — к Намджуну. Или ты больше не пойдёшь туда? Вон, твои часы всё ещё валяются на полу. Поднял бы их, всё-таки дорогая вещь, — Тэхён иронично покосился взглядом на Чонгука, мазнул поцелуем в кончик носа и выпутался из объятий, тут же ухватив брюки из шкафа.       — На них у меня другие планы. А к Намджуну я буду ходить, чтобы этот сноб не говорил тебе, что я ни на что не способен, и ты зря его просил об услуге. Эту неделю точно, а как получу свой заработок, на этом, думаю, всё. У меня появились другие мысли, как заработать. Нужен старт и хоть что-то по деньгам.       — Интересно… Какие планы на часы? — заинтересовался Тэхён и посмотрел на раскинувшегося в постели Чонгука.       — Продам их и на эти деньги увезу тебя обратно в город, в нормальные условия, ну и, так уж и быть, старого маразматика тоже с собой прихватим. С ним весело, хоть он и дико меня раздражает временами. Надо только с заработком моим разобраться. Как только я пойму, что смогу получать деньги на своей идее — пакуй чемоданы, Ким Тэхён! Кстати, выбери время, и мы съездим в город, чтобы часы сдать.       — И что же это за идеи родились в твоей упрямой голове?       — Как получу зарплату — узнаешь.       — А ты уверен, что хочешь потратить свои деньги на меня и ворчливого старика? — улыбнулся Тэхён.       — Лучше кофе сделай своему парню, а не деньги мои считай. Куда хочу — туда и трачу! — заулыбался в ответ Чонгук и метнул в Тэхёна подушку. — И побыстрее.       — Договоришься у меня, заю… Айщ! — Подушка резко полетела обратно в хохотнувшего Чонгука, а Тэхён скривился, стиснув зубы. — Вот и зачем я пообещал не называть тебя «заюшей», а? — недовольно пробурчал. — Так и срывается с языка, — и вышел за дверь.       А Чонгук, оставшись один, закинул руки за голову, глядя в потолок и невольно прокручивая в голове вчерашний разговор. Тэхён в него влюблён и хочет отношений — факт. Это очень успокаивало и воодушевляло, что чувства, которые Чонгук испытывает сейчас — взаимны. Теперь он точно уверен, хоть и нервы ему изрядно потрепали. Да, что-то Тэхён там не договорил и честно в этом признался. Вывод один — скорее всего, гадости они делали друг другу с особым рвением и энтузиазмом, и это что-то недосказанное явно того сдерживало. Ну, раз не говорит — не подтверждение ли это его любви к нему? Боится потерять, значит. Что такого смертельного может быть, из-за чего Чонгук на него обиделся? Поехал же он за ним в глубинку и готов был в бедности жить — значит, простил, и этот секрет не стоит того, чтобы он сейчас им заморачивался. Плевать. Тем более, судя по тому, что рассказал Тэхён — как неуважительно Чонгук к нему относился, не желая признавать их отношения перед кем-либо, — звучало просто отвратительно. Он мудак, если даже своим друзьям не рассказывал о нём. Да как вообще Тэхён его терпел? Такое ощущение складывалось, что дома за закрытыми дверями он спал с ним, использовал, а стоило выйти на улицу — вёл себя, как посторонний человек? Прошлый Чонгук отказывался даже на телефоне оставлять какие бы то ни было следы их отношений. Не удивительно, что Тэхён так злился на него поначалу. Ничего, он это исправит. Как и попытки избежать тех же поцелуев. С какой это стати они ему не положены? Почему это Тэхён должен держать себя в руках, если Чонгук сам этого хочет? Какое он там обещание давал? Не трогать его, пока не попросит? Может, в этом проблема? Может, у них были какие-то особые отношения в сексуальном плане?       Чонгук лежал и усердно вспоминал каждое произнесённое слово в доме Чимина тем злосчастным утром, когда он очнулся без памяти. Что там было? Чонгук тащился, когда Тэхён его наказывал, скулил под ним, любил умолять, громко стонал — всё это говорил ему тогда Тэхён. Насчёт «скулил» и «громко стонал» — возможно, Чонгук не против, а вот наказания… Он задумался немного, представил ситуацию, как Тэхён его «наказывал бы» и стал фантазировать с уже имеющимся опытом… Мурашки тут же пробежали по рукам и ногам, поднимая волоски на коже, а в пах хлынула волна удовольствия острым уколом, заставив член предсказуемо дёрнуться.       — Нет. Стоп. Хватит! — осадил свои же мысли Чонгук и зализал волосы назад привычным движением рук. — Такими темпами я к завтраку не выйду со стояком в штанах. Ходить голодным весь день неохота. Думай о деде. Дед, дед, дед, старый маразматик, динозавр, дед и Чимин… Фу-у-х, вроде отпускает.       Однако горячая фантазия так и норовила вновь вернуться, так что Чонгук вскочил, натянул футболку и поспешно вышел к остальным. Дед жевал кашу, а Тэхён уже допил свой кофе и собирался уходить. Прихватил грязные тарелки и двинулся в сторону кухни, как его перехватил Чонгук, не собираясь так просто отпускать. Приобняв его сзади и положив голову на плечо, под изумлённым взглядом деда, Чонгук шагал за ним следом, пока тот нёс посуду и причитал, что запачкается.       — Поцеловать меня не хочешь перед уходом, а? — ластился Чонгук на чужом плече.       — Разве что в висок, — и чмокнул в подтверждение своих слов.       — Нет, не так! — противничал.       — Чонгук, мы договорились, — Тэхён аккуратно развернулся в кольце рук, уткнулся ему в лоб своим и вздохнул.       — Слышать ничего не хочу! — вспыхнул Чонгук, топнув босой ногой. — Не помню, не знаю и ждать не собираюсь! Не хочешь ты — поцелую я! Я тебе ничего не обещал, — чмокнул его в губы и, весьма довольный своей проделкой, вернулся к столу.       Дед задумчиво пошевелил губами и подбородком, наблюдая за происходящим, хмыкнул под нос, довольно покивал головой и ложку в рот сунул, чтобы не улыбнуться. Чонгук видел, как тот напрягал щеки, сдерживаясь — дед молча радовался.       — Помирились, петухи, ну и хорошо, на рынок щас пойдём, — буркнул тот.       — А работа у Хосока? — возмутился Чонгук.       — И его возьмём, будешь сумки носить нам, подождёт работа. Позже сделаешь. Надо купить кое-что, — подытожил дед. — Давай, жуй свою кашу, дефектный, и идём, расслабил тут булки.       Тэхён только хохотнул с этого, за что чуть не словил палочками для еды, злобно брошенными в него цокающим Чонгуком, и ушёл на работу.       На рынке дед активно пользовался умениями Чонгука торговаться и морить продавцов своими собственными ценами, глядя на это с каким-то садистским огоньком в глазах. Некоторые их уже узнавали и, причитая, пытались поскорее избавиться от невыгодных покупателей, лишь бы шум не поднимали. Глупая бравада и пустое хвастовство перед Хосоком, походу, занимало особое положение в душе деда Юнги, повышая его собственную самооценку, поэтому он, хлопая Чонгука по плечу, тыкал пальцем на ларёк и подталкивал его туда, будто спускал с поводка цепного пса. И пока дед Хосок охал и ахал, наблюдая за руганью и торгом, старик горделиво задирал подбородок.       В какой-то момент Чонгук так увлёкся торгом, что упустил момент, когда дед исчез из виду. Но не успел даже толком начать переживать, как услышал:       — Поди сюда, дефектный, — махнул дед Чонгуку ладошкой и подождал, пока тот подойдёт.       — Что такое?       — На вот, новая… ну… в общем, разберёшься, куда пихать, — дед, казалось, немного засмущался и сунул ему в руки пакет, поспешно возвращаясь к другу.       Чонгук, раскрыв его, как-то совсем осоловело посмотрел на предмет и не сразу понял, зачем он ему нужен, а когда до него дошло, щеки тут же залило жаром. В пакете преспокойно лежала новая резиновая груша. И Чонгук в этот момент понял — он ничерта не знает, ну, или не помнит (неважно уже) деталей самого процесса. И это… сбивало с толку? Ещё как.       — Вот же чёрт... — вырвалось у него.       Он тут же скомкал пакет, опасливо озираясь по сторонам из страха быть застуканным с таким предметом в руках, и запихал добычу в карман, подальше от случайных зрителей. А к старикам вернулся уже полностью растерянным, понимая, что даже дед представляет, что к чему, в отличие от него. Откуда? Нет, это Чонгук не хочет знать. Старик просто тонко подметил изменившиеся отношения между ними и… помог?       Чонгук тут же растерял всю уверенность в себе и в своих подкатах к Тэхёну. Он скованно стоял и смущался деда Юнги первое время, не желая встречаться с ним взглядом. Ну, в самом деле, неловко же, чёрт! Благо старик повёл себя мудро и не стал комментировать поднесённый презент, а умело перевёл тему. Будь между ними отношения, как в начале, старый динозавр всему рынку бы прокричал, что у него в кармане лежит… А сейчас дед Юнги молча потащил всех троих в привычный ларёк за пивом — отпраздновать выгодно провёрнутые сделки. Дед Хосок же сиял, как солнце, от весело проведённого времени и громко восхвалял умения Чонгука торговаться, потягивая пиво, пока тот приходил в себя и прятал нос в кружке.       Чонгук, как оказалось, и сам до конца не осознавал, чего именно добивался от Тэхёна, а сейчас понял. И был поражён своими нулевыми познаниями в этом деле. Он-то слепо шёл за чувствами, особо не вникая в теорию… А вот и зря. Стоило бы изучить всё тщательнее и порыться в интернете. Стыдно теперь вот перед дедом.       Телефон в кармане просто тянул к себе магнитом, подначивая схватиться за него и загуглить все интересующие его нюансы прямо сейчас. Но Чонгук скрепя сердце был вынужден признать, что придётся терпеть до дома, где предстоит ещё куча работы, и только потом за закрытыми дверями можно будет поинтересоваться деталями. Тот же Хосок с огородом, запасы кимчи заканчивались, да и оторванная пуговица на рубашке Тэхёна не давала ему покоя. Это же он дёрнул того за ворот настолько сильно, что отправил несчастную пуговицу в полёт, а купить взамен новую рубашку пока ещё не может. Придётся пришивать, делать нечего. Виноват же. Вспылил, натворил дел, ему и расхлёбывать.       Чонгук чуть ли не залпом выпил своё пиво и теперь нетерпеливо топтался на месте, желая как можно скорее вернуться домой, пока два старика в телефоне лайками от аджум делились, подсчитывая, у кого больше. Соперничали. Судя по недовольству деда Юнги — Хосок выигрывал.       Первым делом Чонгук, конечно, к Хосоку пошёл поливать огород, пока старый маразматик его через забор из миски не облил, прокукарекал громко, как придурок и, обхохатываясь, сбежал. Перепил, небось, на веселье потянуло. Хосок же сидел в кустах с цветами и хихикал с шалостей.       — Знал бы ты, Чонгук, сколько раз этот пенёк меня обливал — удивился бы, — хохотал Хосок.       Чонгуку пришлось оголиться, и он в страхе схватился за карман, проверяя телефон. Слава Богу, сухой. Ну а скинутая мокрая футболка полетела на верёвку после парочки матов на деда Юнги.       Телефон в руке неожиданно навёл на мысль сделать селфи. После каждого снимка Чонгук намеренно увеличивал крупным планом торс и пресс, напрягая мышцы. В итоге селфи вышло довольно много, что вот никак не помогало выбрать лучшие. Поэтому Чонгук просто взял и отправил Тэхёну… все.       А потом стоял и дебилом улыбался, глядя на экран, рассматривая собственное обнажённое мокрое тело на фотографиях в лучах яркого солнца. На сообщениях тут же появилась одна галочка, а затем — подсвеченная голубым вторая. Тэхён прочёл. Цель достигнута. Чуть позже, где-то через минуту, прилетел ответ: «Зараза такая, я подавился!» — и гневный смайлик. На открывшейся фотографии виднелось мокрое пятно на брюках. Тэхён, скорее всего, не смог удержать кофе во рту и выплюнул его на брюки, тем самым очень повеселив Чонгука. Приятно осознавать, что на него такая бурная реакция. Ну ничего, пусть сидит теперь на своей работе с мокрыми штанами и облизывает экран.       Шорох за забором в предательской близости заставил Чонгука напрячься и спрятать телефон в карман. Там, кряхтя, на ящики лез дед с наверняка новым черпаком воды. Чонгук же на этот раз готов был встретить подлеца. Не на того напал. Навострив уши и просчитав всё до секунды, Чонгук направил придавленную пальцем струю воды, стоило только вынырнуть макушке деда Юнги из укрытия, и щедро прополоскал ему рожу из шланга. Тот, охнув, рухнул с ящиков.       — Ты там цел, дед Юнги? — Чонгук, честно, немного испугался. Сломай тот себе хоть что-то — Тэхён бы его съел и не подавился. Да и самому немного стыдно стало — упал дед довольно громко. Поэтому, запрыгнув на небольшую табуретку под дикий смех деда Хосока из кустов, Чонгук заглянул во двор.       — Вот же ж, петух недоделанный, уложил старика, сволочь такая! — ругался мокрый дед, собирая свои кости с ящиков.       — Если ругаешься, значит цел, — выдохнул и, заметно расслабившись, рассмеялся, глядя, как дед сначала на карачки перевернулся, будто подранный старый кот, а потом и на ноги вскочил. — А ну, снимай свои тряпки, дед Юнги, селфи Тэхёну отправим, да и дамочкам твоим будет что показать, — хитренько протянул Чонгук, подмигнул, намекая на Хосока, и направил на деда камеру. — Ты же теперь без бороды, надо обновить твой профиль! Помолодел, красивым стал…       Тот постоял, отряхнулся, сделав задумчивое лицо, всё же скинул своё мокрое барахло и стал в позу, выставляя напоказ свои воздушные «семейники» и пару шерстяных носков, попутно выпятив грудь вперёд.       Надо ж было тому чем-то Хосока уделать в их гонке за лайками на сайте — вот Чонгук на этом и сыграл. Пару раз щёлкнул и рассмеялся, а там и дед заметно повеселел. Первым делом, конечно, он спрыгнул с табуретки у забора и, отойдя на безопасное расстояние, проверил сообщения от Тэхёна. Вдруг деду мстить взбредёт в голову, а утопить телефон в мокрых штанах он не может себе позволить.       На экране виднелась парочка непрочитанных сообщений с просьбой кинуть ещё фоток, и, убедившись, что Тэхён в сети, он со словами «Готов увидеть чуть больше, чем ты рассчитывал?» скинул фотки полуголого деда. Согнулся со смеху, представляя лицо Тэхёна в этот момент, а когда увидел подтверждение о просмотре, даже слёзы брызнули из глаз сами собой. Чесслово! Тэхён в ответ прислал лишь кучу гневных смайлов вперемешку с ржущими, и фото ещё одного пятна на брюках с мелкими каплями брызг вразброс. Подавился. Снова.       Остаток дня прошёл в заботах, а Чонгуку так и не удалось побыть наедине с собой. Дед со своими мисками и тазиками даже помыться ему спокойно не давал, вечно заскакивал на кухню за чем-то и мешал. Вскоре и Тэхён домой вернулся. Пока Чонгук точно не будет знать, что делать с той штукой, что купил ему дед, свои поползновения и домогательства в сторону «неприступной девицы Ким Тэхёна» он решил немного сократить. Чонгук не лез уже выпрашивать поцелуи, отчего-то став стесняться последствий, потому что мысли не давали покоя. Зато ухаживать за ним и нежничать не переставал ни на минуту, глазея на него весь ужин влюблёнными глазами. Скучал.       Тем же вечером, уже сидя в комнате, он гордо предъявил Тэхёну рубашку с пришитой пуговицей, будто Прометей, похитивший огонь у богов, ну и про «Божью кару» не забыл упомянуть, продемонстрировав свои исколотые пальцы тому под нос. Подвиг совершил, как-никак — шить научился. Заслуженную награду в виде ласки хоть и не требовал, но всё же получил — Тэхён обнимал и целовал; пусть только это, но Чонгук к большему пока и сам не рвался, лишь счастливо вздыхал и улыбался в чужих объятиях.       Ему просто требовалось время, чтобы разобраться в себе, поэтому вечерами он частенько рылся в телефоне, отправляя Тэхёна спать первым. Неделя подходила к концу, и он всё же решил опробовать купленное приспособление. После проштудированной несколько раз теории пошёл к деду Хосоку на работу, а ближе к вечеру закрылся в ванной. Старик, слава Богу, имел чувство такта и не тарабанил в дверь, как делал бы это дед Юнги. Можно было расслабиться и с телефоном в руках «разобраться», что к чему. Понятно, что Чонгук делал это не с умыслом затянуть Тэхёна в постель тем же вечером, а сам как бы осваивался и изучал детали не очень приятного для него процесса. Который пришлось повторить и на следующий день. Руку набивал. Приставать к Тэхёну всё равно не решался, стеснялся как-то, и привыкал к мыслям о том, что тот с ним сделает в случае успеха, пусть это его и возбуждало, но всё ещё смущало.       Тэхён, несомненно, заметил изменения в его поведении, потому частенько бросал на него задумчивые взгляды и, если поначалу молчал, то вскоре не выдержал.       — Чонгук, что с тобой? Ты какой-то зажатый стал, закрылся от меня. Что-то не так? Ты что-то вспомнил? Давай обсудим это, — мягко поинтересовался Тэхён поздно вечером, пока Чонгук, опять же, втыкал в телефоне вместо того что бы лечь с ним спать.       — Всё нормально, ложись, — Чонгук кусал губу, лёжа на животе с подушкой под подбородком, и бездумно рыскал в интернете. Больше для вида — в голове роились мысли совсем другого плана. Хотя решиться на первый шаг он ещё не мог, но в задуманном плане по совращению Тэхёна продвинулся на маленький шажок — Чонгук уже которую ночь спал в одном белье, намеренно проверяя чужую выдержку. Тэхён даже смотреть на него отказывался и отворачивался, стоило Чонгуку встать с кровати в полный рост. И это… задевало? Да. Ладно, Чонгук решил ответить тем же.       — Я же вижу, не обманывай, — Тэхён потянулся рукой к его спине и начал медленно выводить короткими ногтями узоры, пытаясь привлечь к себе внимание.       Получилось. Чонгук тут же отзывчиво проскулил и уткнулся лбом в подушку, отложив телефон в сторону. Он просто сходил с ума, медленно, но верно проваливаясь в бездну ощущений. Неудовлетворённое тело уже просто молило о прикосновениях и ласке, а мозг требовательно кричал «Бери своё!».       — Чем таким важным ты там занят, что игнорируешь меня уже который день? — Тэхён, продолжая водить пальцами по его спине, поцеловал в плечо.       Чонгук плавился от каждого касания, забывая, как дышать. В комнате стало совсем тихо. От поцелуя в шею Чонгук вздрогнул и с негромким стоном поднял голову. Тэхён тут же убрал руку.       — О тебе думаю, — выдохнул признание Чонгук.       — О чём-то конкретно? — Тэхён осторожно отодвинулся и разблокировал свой телефон. Намеренно сделал вид, что теперь и он будет рыться в интернете?       — О том, что хочу тебя. — Вышло как-то робко, Чонгук откровенно смущался озвучивать такое. Однако не позволяя Тэхёну расслабиться, он сам придвинулся к нему и уткнулся лбом в чужое плечо.       Но Тэхён только довольно улыбнулся и молча продолжил листать новости. Ах так, значит? Игнорирование дало обратный результат, Чонгук начал медленно целовать ему плечо, потираясь щекой, носом, и придвинулся максимально близко, упорно добиваясь ответной реакции.       — Завтра приезжает Намджун, получишь свою первую зарплату. Что будешь с ней делать? — попытался перевести тему Тэхён. Но тут же палевно сглотнул, стоило Чонгуку провести ладонью по его животу.       — Заткнись. Имя это даже слышать не хочу от тебя сейчас, — пробубнил Чонгук, переключаясь на чужую шею, а ладонью, лаская кожу, пополз по груди вверх.       — Не груби мне, засранец, накажу! — мягко пожурил.       Чонгук в ответ легко прикусил кожу на шее, наслаждаясь едва слышным стоном. Тэхён попытался отстраниться, но он не позволил — вместо этого отобрал телефон и откинул его на подушки.       — Эй! Я вообще-то тебя тут целую! Не заметил? — требовательно.       — Вряд ли тебя, Чонгук, можно не заметить. Ты влажно лижешь мне шею и всем телом об меня трёшься. Голым телом, Чонгук! У меня стоит, — упрекнул Тэхён. — Думаешь, я не понимаю, что ты меня дразнишь?       — И что ты будешь с этим делать? — хитренько протянул Чонгук и забрался сверху, вжимая Тэхёна в постель.       В таком положении отчётливо ощущалось, как зашлось сердце в груди. У обоих. Упираясь собственным возбуждением в чужое, Чонгук без стеснения потёрся о Тэхёна, не скрывая своих желаний. Он откровенно демонстрировал, чего хочет, больше не находя в этом ничего страшного. И чего, спрашивается, он раньше так боялся? Нужно было всего лишь начать, и всё стало восприниматься совсем иначе. Словно что-то гнало вперёд, затмевая любые мысли потребностью получить своё.       Чонгук потянулся поцеловать маняще приоткрытые губы, но Тэхён не позволил. Чуть согнув ногу, тот напрягся и, оттолкнувшись от постели, резко поменял их местами.       — Вот. Так намного лучше, — проурчал Тэхён.       Теперь прижатым к кровати оказался Чонгук. В паху стремительно скапливалось возбуждение от хлынувшего вниз удовольствия, стоило ему ощутить тяжесть горячего тела на себе. Чонгук крошился изнутри и, растеряв остатки робости, толкнулся в чужой пах. Поёрзал задом по кровати, ухватил Тэхёна за ягодицы, раздвинул ноги и прижал его к себе, несдержанно скуля. Он доверился настолько, что, обнажив перед Тэхёном своё подлинное «я» — глубочайшие страхи в прошлом, и теперь уже сокровенные желания, произнесённые совсем робко минуту назад, — смотрел в чужое лицо и понимал, что между ними рождается настоящая близость — любовь. Связь настолько тесная, что он слепо тянулся за лаской и готов был на что угодно прямо сейчас.       — Поцелуй меня, Тэхён, — тихо позвал он.       — Нет. Чонгук, я не могу. Мы договорились, — Тэхён вымученно выдохнул и, чмокнув в шею, скатился с него. Сел на кровати, потянувшись за штанами. — Я выйду проветриться.       — Чёрта с два! — вспыхнул Чонгук, ухватил его за запястье и остановил. — Я не договаривался с тобой об этом. Я просил дать мне время. И я больше не собираюсь ждать эту чёртову память! Она может никогда и не вернуться. Не хочешь помочь мне вспомнить — твоё дело. Но я хочу, чтобы ты меня целовал!       — Чонгу-у-к, ты не понимаешь, — простонал Тэхён и, мягко освободив свою руку, встал с кровати. — Дело не в том, что я не хочу тебя целовать. Хочу, очень… просто я знаю, чем это закончится. Когда я целую тебя, мне сложно себя контролировать, пойми. Я не могу, я обещал…       Тэхён уже сделал пару шагов в сторону двери, как быстро вскочивший с кровати Чонгук резко его дёрнул на себя.       — Что ты там обещал? Кому? Мне?! Я помню каждое слово, сказанное тобой! Ты говорил, что не тронешь меня, пока я сам не попрошу. Мне плевать на прошлого меня, я знаю, что чувствую к тебе. Не тогда — сейчас. Я влюблён! И с каждым днём влюбляюсь всё больше. И я прошу тебя… Поцелуй меня, Тэхён.       — Чонгук…       — Поцелуй, как тогда, на улице. Прикоснись ко мне, прошу, — Чонгук умоляюще смотрел в чужие глаза, заломив брови, и видел, как мучительно Тэхён хмурился, пытаясь на что-то решиться.       — Не могу, Чонгук, малыш, — Тэхён схватил его за щеки, жарко выдохнул в губы и упёрся лбом в его лоб.       — Что ты там говорил ещё? Я умолять любил? Тебе это нужно? Этого так не хватает? Хорошо... — Чонгук попытался встать на колени, но Тэхён так резко его подхватил и крепко прижал к себе, не позволив сделать это, словно он ничего не весит.       — Не смей, Чонгук! — возмущённо выпалил Тэхён. — Только не так!       — Тогда поцелуй меня, Тэхён. Я не отступлю. Я знаю, чего хочу! — требовательно произнёс Чонгук, немного отстранившись от него, цепляясь за его шею. Пробежался взглядом по лицу и уже чуть мягче прошептал: — Пожалуйста.       — Чонгук, не надо, — взмолился Тэхён.       — Пожалуйста… Пожалуйста, Тэхён. Поцелуй меня, пожалуйста, пожалуйста... — проскулил Чонгук, умоляя, и тихо шмыгнул носом, пытаясь справиться с рвущимися наружу чувствами.       — Чонгук, маленький мой…