За что?

Честно сказать, Изку нравилось то, что происходило. Возможно, таким образом он немного мстил дочери за все ее прежние выходки, возможно, просто изощренно шутил. Но кайфовал, да. Определенно. - Милая, я принес твоих любимых булочек с корицей! – громко говорит он, входя в ее класс с коробкой, чем приковывает все взгляды к себе. - Малыш! – кричит с дальнего столика в столовой, - Я тебе не только место занял, но и обед взял, - тише добавляет, - Чтоб ты в очереди не стояла. На это Айя резко берет поднос с его стола и уходит к своим, не замечая его растянувшуюся улыбку. - Детка, не поранься! – выкрикивает с трибуны на общем занятии двух классов. Откровенно ржет, когда видит взрывы на поле и отмахивается от вопросов однокурсников «что, так понравилась альфа?» и «что ты в ней нашел? – мелкая же совсем!». На это все альфа реагировала криками, зубовным скрежетом и матюками – иногда даже в полный голос. Дома они не пересекались. Вообще. В принципе после того, как девушка узнала, что папа теперь тоже учится в ЮЭЙ, видеться на какой-либо нейтральной территории перестали. Она подозревала, что это изощренная месть, но ничего не могла предъявить папе… А он, кажется, не собирался останавливаться. Однокурсники доставали что его, что ее. И если Изуку знал, как себя вести – он чаще всего просто загадочно ухмылялся, игнорируя расспросы, то вот Айя выдержкой похвастаться не могла в принципе, а уж тут тем более. Она старалась обрывать разговоры об омеге. Она кричала и затыкала. Она пару раз кого-то из сокурсников даже подпалила… Чаще всего доставалось особенно любопытному старосте – Тодороки Тесею. Но пацан только ржал, никак не реагируя на пламя – своего хватало с лихвой – и продолжал ехидные замечания и расспросы. В конце концов все обернулось раскрытием… Однажды – через пару недель таких перфомансов – преподавательский состав устраивает общее собрание для всех курсов всех направлений. Такого никогда не было, поэтому Цементосу в срочном порядке приходится строить новую арену. Толпа слушателей разношерстная, текучая и шумная, однако Мик их прекрасно усмиряет. Почему-то слово берет не директор Незу, а Кровавый Влад, который начинает все больше и больше распаляться, когда говорит о моральном облике студентов. О том, как важно не допускать появления всяких слухов вне школы, а также сохранять честь и достоинство. О том, что нужно беречь себя и заниматься учебой. Ну, и в конце приводит к тому, что все и так уже поняли: отношения на курсах не приветствуются, а уж если они с разницей в возрасте не приветствуются категорически. Все всё понимают – и кому это все говорилось, и для чего. Реакции ноль. Пока что… Однако столовая – тоже место сбора, только менее формальное и неожиданное в качестве ораторской трибуны: все удивляются, когда Айя выхватывает из толпы однокурсников Айзава Кея с причудой усиления звука и сохранения внимания и выходит к раздаче. - Привет. Думаю, вы все поняли, что сегодняшнее утреннее собрание было из-за меня. Меня зовут Ханамия Айя, и я студентка первого курса геройского факультета, класс 1-А. многие из вас замечали некое внимание ко мне со стороны более взрослого омеги Изуку Мидории с третьего курса поддержки. Так вот, вопреки всем вашим предположениям, мы не парочка. Уж тем более не та странная парочка, где омега на много старше альфы. Нет. Все дело в том, что этот омега – мой папа. Да, он молодо выглядит – гораздо моложе своих лет, он действительно молод – ему еще нет и тридцати, и у него другая фамилия – это его желание. Поэтому, да, он называет меня малышкой, деткой, крошкой и милой. Имеет право! И если кто-то будет строить еще какие-либо догадки про моего отца или меня, и эти догадки дойдут до меня, я не посмотрю на важность репутации: трудно собирать выбитые зубы сломанными руками, знаете ли. Все! Я все сказала! Отпустила руку Кея и прошла на свое место за столом класса под гробовое молчание. А потом произошел будто бы взрыв – все начали галдеть одновременно. А она сидела на своем месте, щурилась, сложив руки на груди, и не отрывала взгляда от пораженного Мидории, который смотрел на нее с восхищением и улыбался: дочка не побоялась и не постеснялась рассказать всем о нем – не побоялась слухов о том, что он молодой да ранний, о бурной молодости папы… А ясно дала понять, что не потерпит разговоров, заранее защищая его и свою честь. Молодец, девочка! Расспросы с этим не прекратились, наоборот. Но с ними справляться уже легче, чем с предположениями. Изуку вот вообще не спрашивали ни о чем, удивляясь только не соответствию его возраста, внешности и поведения. Он только ответил, что да, родил рано. Да, сам занимался обеспечением и воспитанием ребенка. Да, он поэтому поступил так поздно и сразу на третий курс, обойдя два предыдущих и сдав все экзамены экстерном – в общем-то поэтому он и был столько времени вялым даже с точки зрения зомби: постоянно готовился и сдавал, сдавал, сдавал… Шагом этим можно было гордиться. Айя же его про себя отмечала тем, что просто избавилась от назойливого внимания и слухов – их она очень не любила. Жить стало гораздо легче и проще… Так она думала, но очень сильно ошибалась. ** Студенты имели право – точнее, им было рекомендовано – жить в общежитии. Да, ты можешь после занятий сходить прогуляться, пройтись по магазинам, позависать в игровой зоне какой-нибудь, только учти, что все уроки на завтра должны быть сделаны, практические задания, особенно геройские, отработаны, а вход в общежитие будет закрыт ровно в девять вечера. С такими требованиями большая часть студентов даже в выходные домой не ездила. Да, проживание было комфортным и удобным: у каждой категории учащихся было выделено свое крыло – всего шесть*, чтобы никого не смущать, а также избежать щекотливых ситуациях, местом же общего сбора являлись столовая и прачечная. Пожелание было строгим для студентов геройского направления, поддержки оно не касалось. Однако всегда были исключения из правил: если твой наставник (а у некоторых первокурсников он или она был) урегулирует вопросы с руководством, можешь приезжать в другое время. Только, будь добр, все также сделай уроки и подготовься к другим. Временами руководство устраивало студентам и выездные практические занятия. Они одновременно и радовали, и нет. Да – потому что вырывались из уже знакомой обстановки, нет – потому что на новой местности проебов было больше, и это удручало. Сегодня у Айи такое занятие. Их должен был тренировать / проверять сам Бакуго Кацуки, однако на месте им сообщили, что героя срочно отправили на миссию, и заменять у них будет Юараши Инаса, который в свои не полные тридцать входил в топ пять героев, уступая только Динамиту, Шото, Красному Бунтарю и Копипастеру. Да-да, Монома Нейто все три курса старшей школы бесился, когда его так называли, а потом понял, что иначе его причуду-то и не назвать, вот и взял себе такое имя – узнаваемое и запоминающееся. С Инасой-саном было тяжело, но легче, чем с Бакуго, думала Айя. Но после ее озарила другая мысль: если сейчас он на задании, то как же ее индивидуальная тренировка, на которую они должны были вместе отправиться сразу после этой общей? Все вопросы снимаются, когда после очередного безуспешного подхода девушка берет телефон. «За тобой приедет красная Honda ****» Ок, хонда, так хонда. По окончании занятия девушка сразу замечает машину и ныряет в нее без разговоров. Однако сильно удивляется, когда видит женщину, неимоверно похожую на Первого. Точнее, это он на нее похож. - З-з-здравствуйте, - от волнения заикается она. Это ж мама самого Кацуки-сана! - Привет, - задорно отвевает Мицуки, - Готова прокатиться до нашего дома? «Конечно, готова, - думает мелкая альфа, - С семьей Бакуго готова всегда и на все».