Новые ощущения

В доме на Тисовой улице раздался жуткий грохот. Юноша нёсся по коридору, ударяясь о мебель, но это было не важно, сейчас главное это добраться до комнаты. Он первым делом захлопнул за собой дверь, подпирая её весом собственного тела. Человек, что преследовал его, явно не ожидал столкнуться с препятствием на своём пути и сейчас он со всей силы впечатался в дверь, яростно рыча и заставляя Гарри испуганно вздрогнуть. Поттер не знал, что делать. Нужно было как-то защитить себя, но становиться похожим на Дадли не хотелось, быть таким же буйным подростком, как и его кузен… ну уж нет. Гарри представил себя до темноты в глазах злящимся, таким, каким он привык видеть Дадли. Представил, как берёт биту и несколько раз хорошенькой ей замахивается, громя всё на своём пути. Удар. На письменном столе появляется первая трещина, книги и оставленная посуда разлетаются. Удар. Стол ломается пополам. Ещё один. Разворот. Прикроватная тумба летит к окну. Вот тогда бы Дадли наверняка перестал доставать его… Выдох. Но Гарри не станет. Было в этой фантазии что-то такое, отчего его сердце заходилось в бешеном ритме, но… Он не Дадли. Он предпочитал прятать свою боль, ярость… обиду. Итак слишком много в нём было тьмы, поселившейся, как оказалось, глубоко внутри ещё в детстве. Поттер огляделся — вся мебель стояла на своих местах, оставаясь целой и невредимой. Удары в дверь прекратились. Возможно, его преследователь тоже решил не громить дом и оставить Гарри в покое. Из-за безостановочного контроля он постоянно чувствовал себя как пружина, которую до невозможности сильно сжали. Он запрещал себе думать о плохом, он запрещал себе думать о хорошем, запрещал быть самим собой и вообще оставаться живым. Во всём этом больше не было смысла. Гарри ослабил напор, надеясь, что кузен ушёл, но в это же мгновение дверь с силой распахнулась, ударяя в плечо. Юноша отпрыгнул к окну, потирая ушибленное место. Вслед за болью в кровь выбросился адреналин, и Гарри почувствовал, как злость выплёскивается из-за краёв, и выкрикнул: — Не подходи ко мне, урод! Он было вытащил палочку, но быстро спохватился. Он всё равно не сможет воспользоваться ей вне Хогвартса. Не в этом году. В такие моменты сдерживаться становилось сложнее, в голове словно переключался тумблер, и все причины контролировать себя забывались. Гарри схватился за стоящий рядом стул и сжал спинку, пока пальцы не побелели. Он бросит его в сторону кузена, если потребуется, всё, чтобы выкрасть спасительную секунду для бегства. Дадли, похоже, не обратил внимания на эту призрачную угрозу и лишь сильнее стиснул челюсти, надвигаясь. Он явно не планировал останавливаться. Вены на его лбу вздулись, а глаза метали искры. Судорожные размышления Гарри прервал раздавшийся за спиной Дадли тихий смешок. Собственная злость и страх быстро отступили, юноша облегчённо выдохнул, чувствуя, как по телу растекается непрошенная радость. Он объяснил собственное ликование и желание броситься на шею своему спасителю тем, что без магии было не так просто оправиться после драки. Это в Хогвартсе можно было легко и быстро избавиться от любых ушибов, здесь же… Гарри совершенно точно не хотел ходить последние недели лета с гипсом и разбитым носом, как это уже было в начале каникул. Кажется, его кости столько не выдержат. — Дадли, оставь его. Нам пора, — произнёс его спаситель, медленно растягивая слова и криво ухмыляясь. Светловолосый юноша лениво махнул головой, демонстрируя свою расслабленность. Дадли сделал лишь последний предупреждающий жест в сторону Гарри: — Не приближайся к Бет! Ты понял? А лучше вообще ни к кому не подходи, ублюдок. Последнее слово Дадли выплюнул ему прямо в лицо, но и оно уже не так задевало, как раньше. На плечо его тут же легла рука Джима, крепко сжимая и разворачивая к себе. Улыбка всё ещё царила на лице парня, но глаза демонстрировали серьёзность намерений, от этого Джим выглядел почти зловеще. — Да не нужна ему твоя Бет, балда, — он задорно усмехнулся, медленно проводя взглядом по фигуре Гарри. — Он хоть и красавчик, но не станет отнимать у тебя девчонку. Лёгкий румянец покрыл лицо Гарри, хоть он и старался полностью контролировать себя, свои мысли, поступки и слова… Иногда это катастрофически плохо у него выходило. И особенно рядом с таким прямолинейным, открытым и… свободным парнем, как Джим. Гарри отвернулся к окну, стараясь переключить своё внимание и не думать о только что произнесённых словах. Как часто ему говорили, что он красивый? Особенно в этом доме… Когда Гарри впервые увидел Джима, он подумал, что это Малфой. Без шуток. Он подумал, что перед ним чёртов Драко Малфой, только на десять сантиметров выше. Гарри тогда чуть не упал со стула. Вообще, парень был внешне похож на всю чету Малфоев. Такие же светлые волосы и острые черты лица, но если уж действительно сравнивать, то Джим был похож скорее на отца Драко. Он имел такой же сильный, пронзающий насквозь взгляд. Но, как выяснилось позже, отличало его от Малфоев не только отсутствие аристократически-бледной кожи, но и доброта, простота и честность. Ну и ещё Джим не был волшебником. И если бы не этот последний штрих, то Гарри бы всерьёз заподозрил Лорда Малфоя в наличии внебрачного сына. Джим прошёл вперёд, вставая между ними. Дадли не хотел уходить, он озирался по сторонам и наверняка раздумывал о том, достаточно ли сильно припугнул Гарри. Теперь, видя перед собой Джима, он уже не мог сравнивать его с чёртовыми Малфоями, он и забыл почти об этом своём ненарочном сравнении. Перед ним стоял скорее ангел, чем белобрысый демон. Джиму было почти восемнадцать, на два года старше, чем Гарри, и они с Дадли испытывали к этому парню невольное благоговение. Он переехал в дом Дурслей около месяца назад. «Его-то они приняли радушно», — пронеслось тогда в голове у Гарри, который наблюдал за тем, как его тётка с нежностью целует племянника в макушку. Одновременно она подала знак рукой дяде Вернону, чтобы тот сходил в машину за его вещами. Не то, чтобы Гарри хотел нежности от неё, но было как-то тягостно на душе… Да и настолько тёплое отношение к парню, о котором ранее они никогда не упоминали, было странным. Гарри ничего раньше не слышал о сводной сестре тёти Петуньи и её сыне — Джиме, но вникать не стал. Провели они это лето в целом неплохо, правда, в последнее время Дадли всё чаще начинал ревновать Гарри к своим друзьям, и даже попытки Джима успокоить его не всегда удавались. Одно радовало, скоро лето закончится, и Гарри уедет в Хогвартс. И хоть он и правда был объективно симпатичнее Дадли, хотя, признаться, даже прикроватная тумба была симпатичнее толстого и неопрятного кузена, но Бет его действительно не интересовала. Своё внимание Гарри, мотивированный удовлетворёнными взглядами Джима, последние недели дарил совершенно другой девочке. Всё, что угодно, чтобы не думать о главном, что угодно, чтобы казаться нормальным, обычным парнем, что угодно, чтобы не пялиться ночами в потолок, пытаясь успокоить загоняющую в тупик тревогу. Они не особо сблизились (не сказать, что он пытался), но девушка проявляла к нему однозначную симпатию, и Гарри казалось это… правильным. Ведь так и бывает у нормальных людей? Они нравятся друг другу, а потом… Пока об этом не хотелось думать. Поэтому переживания Дадли были беспочвенны. Он наверняка вообще жалел, что впустил Поттера в свою компанию, хотя это был и не его выбор. Поначалу этому поспособствовал Джим, а потом Гарри укоренился, сдружившись с парочкой ребят и Кэти, конечно. Девушка всюду таскала Гарри за собой под ручку. И вообще была идеальной. Она выглядела настолько безупречной, что от этого даже какой-то ненастоящей. Её длинные рыжие пряди всегда красиво покачивались следом. Она, признаться, порой напоминала Гарри Джинни Уизли, но в то же время была её полной противоположностью. Джинни — всегда окружённая своими братьями и перехватившая их манеры, и утончённая Кэти, которая всегда носила платья, совершенно по-девичьи хлопала ресницами и морщила нос, когда смеялась. Дадли же был влюблён в Бет с третьего класса и, наверное, поэтому не так сильно бесился, что кто-то из девочек обращает внимание на Гарри. Ну и общество Джима явно положительно сказалось на его эмоциональной уравновешенности… пусть и не на сто процентов. Впервые, когда Кэти подсела к Гарри, Джим очень вовремя отвлёк Дадли, и они смогли уединиться и немного поболтать. Кэти вполне однозначно флиртовала с ним, что чаще всего сбивало с толку. Это лето было вообще достаточно необычным, и Гарри, даже несмотря на те ужасы, что произошли с ним в конце прошлого учебного года, Седрик всё ещё иногда снился ему по ночам, начал оттаивать. И всё благодаря Джиму. Он положительно влиял на атмосферу в доме Дурслей. Он умел ловко и непринуждённо заглаживать конфликты, помог Дадли наладить отношения с Бет, Гарри прилетало не так уж часто, и все были счастливы. Дадли, скрипя зубами, наконец, вышел из комнаты, и Гарри, вырванный из своих размышлений, остался наедине с Джимом. — Я, значит, красавчик? — нарочито серьёзно произнёс он, едва скрывая смущение. Гарри уже отвык анализировать каждую фразу, прежде чем что-то сказать. Это неуравновешенные Дурсли могли ярко среагировать на любое неосторожно сказанное слово, но не Джим. Он относился к Гарри иначе. Джим будто был воплощением того, кем хотел быть он сам, как бы глупо это не звучало. Он был умным, складным, всегда знал, что сказать. С девчонками он держался уверенно и мог от любой добиться нужной реакции. Будь это улыбка, блеск в глазах или учащённое дыхание после поцелуя. В голове Гарри всплыло воспоминание — тоненькая женская ручка сжимает рубашку Джима, и её губы словно магнитом тянет к его. Гарри такое не удавалось. Ни раньше с Чжоу, ни сейчас с Кэти. Он даже не был уверен, беспокоит ли его собственная нерешительность, ведь после того, как Джим отходил от компании него и Кэти — бабочки переставали щекотать внутренности, и он уже с большей прохладой продолжал держать руку девушки в своей. — Да, а ты сомневаешься? — Джим подошёл ближе и коснулся края футболки Гарри, медленно оттягивая её в сторону. — И одежда на тебе уже почти не висит. Выглядишь прилично, но всё равно недостаточно хорошо для завтрашнего вечера. У милашки Бет день рождения, и она приглашает нас в особенное место. Так что все должны быть особенными, — Джим подцепил ткань, приближаясь вплотную и нежно, будто случайно, проводя пальцами по торсу Гарри. — Хотя ты и так особенный. Юноша весь сжался. «Хватит! Хватит! Хватит!» — кричал голос внутри. Он задержал дыхание, чувствуя, как краснеет. Джим был почти на голову выше него, и оставалось надеяться, что с такого близкого расстояния он не заметит его странную реакцию. Всё это было неправильным и неважным. Совершенно, совершенно неважным. Даже Кэти подпускать было опасно, а уж Джима… тем более. Скоро Гарри уедет в Хогвартс, Джим к отцу в Норвегию, и они больше не увидятся. Это к лучшему. Парень отпустил футболку и убрал чёлку с его глаз, приоткрывая шрам и на мгновение поджимая губы. Джим знал, что родители Гарри погибли и считал, как и все их родственники, что он получил символ в виде молнии в аварии. Джим и сам недавно лишился матери, и этот грустный взгляд, который промелькнул сейчас на его лице, говорил намного больше, чем постоянная улыбка. Кузен, вернув лицо, развернулся на пятках, направляясь к двери. — Надеюсь, ты не забыл про подарок, — бросил он напоследок. — О, чёрт! — вырвалось у Гарри вслух.