***
В Хогвартсе было спокойно. Спокойно, но одиноко. Впервые он видел замок настолько пустым и впервые с такой тяжестью на душе находился здесь. Хоть операция по его перемещению прошла успешно, по крайней мере, никто не умер, Гарри не был уверен, что они станут повторять это на Рождество — слишком рискованно для других. Сначала он полежал в пустой спальне, пялясь в потолок. Потом переместился в гостиную, где самым интересным был погасший камин. И, наконец, нашёл в себе силы пройтись, пусть и всего лишь по коридорам Хогвартса. Появившийся из ниоткуда домовик отыскал Гарри Поттера в заброшенном классе. Он сидел на подоконнике, закутанный в тёмно-оранжевый плед. Его голова опиралась на колени, и он мирно посапывал, несмотря на неудобную позу. Выполняющий поручение МакГонагалл домовик растолкал юношу и напомнил о начинающемся обеде. Гарри нехотя послушался и отправился в Большой зал. В спину ему были направлены обеспокоенные взгляды профессоров, и он даже немного наслаждался аурой страха и неприкосновенности, которая витала вокруг него. Даже МакГонагалл сказала ему всего две фразы во время их прогулки от Хогсмида: «Здравствуй, Гарри» и «Не забудь выйти на обед». Неужели все боялись неизвестных условий его «Неприложного обета»? Или, может быть, Дамблдор, разговора с которым Гарри уже и не ждал, отдал им такое поручение? Расстроенный, обеспокоенный и одинокий, он решил отправиться в библиотеку и начать искать информацию, которая поможет в его шатком положении. Например, о тех знаках, что проявились на его груди. Гарри задумчиво потёр шрамы, которые едва прощупывались через одежду. Странным образом прикосновения к ним успокаивали. А ещё эти крестражи — нужно было хотя бы попытаться найти решение, и если вспомнить девиз Гермионы, то «начать следует с библиотеки!» Гарри остановился у лестничного пролёта. Всё вокруг было таким одинаковым, а сам он растерянным, что даже не сразу понял, на каком этаже находится. Стоило лишь допустить мысль о том, что это его мозг нарочно не даёт ему вспомнить, где библиотека, чтобы и не начинать заведомо проигрышное дело, как перед глазами появилась порождённая воображением картина: он буквально почувствовал, как Гарольд берёт его за подбородок своими длинными пальцами, как пристально смотрит в глаза, соблазнительно облизывается, опускает взгляд на его приоткрытые губы и шепчет: «Ведь это так просто, сложить ручки и ждать смерти. Но это не про тебя, верно?». А Гарри бы лишь загипнотизировано кивнул, а потом… Он покраснел. «Эх, вот что с людьми делает еда и сон! Воображение включает, ужас!» — подумал он, непроизвольно улыбаясь. В этот же миг, спасая его от пошлых (и грустных) мыслей, раздался негромкий хлопок. — Гарри Поттеру нужна помощь? — протянул тонкий голосок позади него. — Добби, — выдохнул он, поворачиваясь. — Рад тебя видеть. — Добби тоже очень рад видеть Гарри Поттера, сэра, — домовик захлопал своими ушами. — Чем я могу помочь? — Мне нужно попасть с библиотеку, а я не помню, на каком она этаже, — попытался как можно более беззаботно сказать Гарри. — Да и я, если честно, не понимаю, на каком мы. — Мы на восьмом, сэр. Добби поможет вам и проводит в библиотеку. Для этого и нужны эльфы. Мы всегда можем помочь первокурсникам найти кабинет или библиотеку… — домовик испуганно посмотрел на Гарри, боясь обидеть таким сравнением. — Не волнуйся. У меня просто небольшой туман в голове, не выспался. Так, библиотека… на четвёртом? — Да-да! На четвёртом, Гарри, сэр! У вас превосходная память! Юноша прыснул. Теперь ещё и Добби пытается подбодрить его. — Спасибо, Доб… Ох, — он не договорил, хватаясь за грудь и пошатываясь. — Гарри Поттер! — обеспокоенно закричал домовой эльф, видя, как волшебник оседает на пол. Область вокруг сердца будто обожгло кипятком, а горло и лёгкие сковало. Гарри беспомощно царапал грудь, пытаясь сделать вдох. Его ноги подкосились, сознание померкло, и он начал проваливаться за черту. Он оказался совершенно в другом месте — вокруг был полумрак, окна зашторены, и лицо его упиралось в жёсткий ковролин. Находясь на границе сознания и небытия, он приподнялся и увидел Волан-де-Морта, направляющего на него свою палочку. Его тонкие губы искривились в подобии улыбки, а потом до ушей Гарри донеслось и его любимое «Круцио». Каждый сустав сжали с такой силой, что ещё немного — и они раскрошатся в мелкую пыль. Он выгнулся, ударяясь затылком о пол, и взвыл от боли. Гарри попытался вернуться в реальность, но смог лишь перевернуться на спину. Сквозь пелену и слёзы он увидел Волан-де-Морта, он что-то кричал, но слова до Гарри не доносились. Очередной взмах палочки — и его тело подкинуло в воздух, длинные светлые пряди заслонили видимость, и он закашлялся, изо всех сил пытаясь сделать вдох. Вслед за жгучей болью в груди пробудился и шрам, к горлу подступила тошнота. Ужас и резь сменились животной злостью и безумием, и вот уже он направляет свою палочку на лежащего на полу мужчину и заставляет его вновь и вновь корчиться от боли. Волшебник был распластан на полу, и белые длинные волосы закрывали его лицо, но Гарри безошибочно узнал в нём Люциуса и ужаснулся. Палочка в руке Волан-де-Морта опустилась. Значит, Поттер не ошибся, в переулке на них действительно напал Малфой, и сейчас он расплачивался за проваленное задание. Перед глазами мелькнуло обеспокоенное лицо Добби, и Гарри, наконец, очнулся. Под собой он чувствовал уже не холодный и твёрдый пол, а под головой даже было что-то мягкое. — Гарри Поттер, сэр! Вы в порядке? — эльф тянул к нему свои ручки, пытаясь привести в чувство. — Мне отправиться за профессором МакГонагалл? — Нет, стой, — он попытался сесть. — Мне уже лучше. Добби послушно сел рядом. Перед глазами всё ещё стояла дрожащая и обессиленная фигура отца Драко. Признаться, даже в таком положении он не выглядел жалко. Гарри только что по какой-то причине разделил часть боли с этим человеком, и теперь ясно понимал, какая выдержка нужна, чтобы не сломиться под Круциатусом. Тело Пожирателя буквально горело, но он не кричал и не умолял прекратить. Даже в этой невыносимой ситуации он… сохранял достоинство. Гарри шумно выдохнул, испытывая неожиданное возбуждение. — Я сам поговорю с ней, Добби. А… где мы? Он только сейчас понял, что совершенно не узнаёт места, в котором очутился. Небольшая светлая комната, главным её украшением было огромное синее кресло, но сам он почему-то лежал на полу. — Добби принёс Гарри Поттера сюда, когда он упал. Я не мог оставить вас одного и отправиться за профессором, и тогда комната появилась. — Как это появилась? — Гарри сел и потёр саднящий после падения затылок. Рядом с креслом, на небольшом стеклянном столике он обнаружил коробочку с зельями и с неподдельным удивлением принялся её рассматривать. Среди них было и восстанавливающее, и укрепляющее, и даже костерост. — Комната появляется, когда она кому-то нужна. Однажды эльф Винки сильно напилась, и мне потребовалось её спрятать, чтобы её никто не нашёл. Тогда и появилась комната, где я спрятал Винки. Сейчас комната помогает волшебнику Гарри Поттеру. Он осторожно открутил крышечку бутыля и принюхался. Пахло обычным восстанавливающим зельем. Он опрокинул в себя содержимое, и по телу растеклось приятное тепло. «Выручай-комната!» — понял он. Кажется, он слышал что-то такое от близнецов Уизли. Пару лет назад они рассказывали Гарри про чудесную комнату, которая появляется, если ты действительно в ней нуждаешься. Но тогда он отмахнулся от них, подумав, что его в очередной раз разыгрывают. Гарри осторожно поднялся и посмотрел в единственное в этой комнате окно. И даже не удивился, увидев то, чего никак не могло здесь быть. Мирно покачивающаяся трава за домом Уизли, где он видел Гарольда в последний раз.***
За эти несколько дней Гарри успел заскучать. Когда он всё-таки добрался до библиотеки, оказалось, что она ещё не открылась после каникул. Пришлось ему почти бесцельно ползать по Хогвартсу, надеясь наткнуться на хранимые им секреты, но, к большому сожалению, не нашёл ничего, что показалось бы ему важным или хотя бы интересным. Гарри спохватился, вспоминая об обещании появиться в Большом зале. Последние несколько часов он взад-вперёд ходил по восьмому этажу, пытаясь ещё раз открыть Выручай-комнату. Но ни сегодня, ни вчера таинственная дверь не появилась. В прошлый раз Выручай-комната узнала о его желаниях пока он бился в агонии, и предоставила ему не просто место, где можно переждать приступ, но и комнату, которая навеяла воспоминания, подарила почти забытое чувство покоя и надежды. Раздосадованный Гарри поспешил в Большой зал. Всё такой же растерянный, занятый своими мыслями, он вошёл с книгой под мышкой, буквально врезаясь у входа с улыбающейся во все зубы Минервой МакГонагалл. Он подозрительно глянул на неё, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видел декана такой радостной, но, проследив за её взглядом, улыбнулся не менее широко. За обеденным столом сидел ещё один посетитель. Копна каштановых волос, худые плечи. Девушка развернулась к нему и одарила счастливой улыбкой. — Гермиона, — радостно произнёс он, приближаясь. — Гарри, я так рада тебя видеть! — она подскочила со своего места и кинулась в объятия. В нос ударил знакомый запах, и юноша позволил себе расслабиться, крепко обнимая подругу и закапываясь лицом в её волосы. МакГонагалл удовлетворённо кивнула и вернулась к преподавательскому столу. — Как ты здесь оказалась? — У Люпина были дела в Хогсмиде, и он согласился отвезти меня в Хогвартс, — произнесла Гермиона, усаживаясь за стол. — Он просил передать, что как только начнётся учебный год, он сможет встретиться с тобой. А сейчас тебе лучше не покидать Хогвартс. — Да, знаю, — Гарри впервые за много дней с аппетитом взялся за обед. — Как там авроры? Все живы, в порядке? — слегка нервничая, продолжил он. — Пожирателей удалось отловить? — Всё нормально, — голос Гермионы дрогнул. — Одна пара пострадала, но сейчас им ничего не угрожает. Пожиратели… Ну… Там какие-то бюрократические сложности, сам понимаешь. Некоторые удалось выследить, но непросто будет предъявить им что-то, когда… Когда Министерство не признаёт… Всю опасность ситуации. — В чём тогда вообще смысл, если Министерство спокойно отпускает этих убийц? Мы с Оливером едва не пострадали, пытаясь задержать Пожирателей! И я почти уверен, что видел среди них Люциуса Малфоя, — последние слова вырвались из него словно нехотя. Гарри тут же вспомнил своё видение, связанное с Люциусом, но почему-то не решился рассказывать о нём подруге. — Не отпускает, Гарри. Министерство… будет следить за ними. — Боюсь, Гермиона, Министерстве само кишит Пожирателями, — обречённо протянул он. — А почему Рон не приехал? — Я попросила его остаться дома. Решила, что нам нужно побыть вдвоём. — Хорошо, — осторожно сказал Гарри. Остаток обеда они проболтали о новых дисциплинах, которые появятся в этом году. Гермиона посоветовала ему, как и раньше, не выделяться на занятиях по Зельеварению. Сошлись на том, что Снейпа неожиданный интерес Поттера к этой «сложной и серьёзной науке» только больше разозлит. После обеда ноги сами понесли Гарри на восьмой этаж. Постепенно их разговор с Гермионой сошёл с обсуждения школьных занятий на более интересные и волнующие темы. — Летом произошло кое-что необычное, — начала она, выглядя одновременно взволнованно и смущённо. — Фред и Джордж, когда узнали, что нас с Роном назначили старостами факультета, пригласили нас в дом Ли Джордана на «ежегодное неформальное собрание старост», так они сказали, — Гермиона нервно засмеялась. — Я не хотела идти, но Рон… Ему очень польстило это приглашение, понимаешь? А отпускать его одного было как-то… — она замялась. — Но Фред и Джордж ведь не старосты. — Ты ведь знаешь, они везде пролезут. Да и не только они — народу в итоге было очень много, — она улыбнулась краешком губ. — И как всё прошло? — он попытался звучать бесстрастно, но подозревал, что вечер закончился не очень хорошо. Понятие «неформальное собрание» должно было сразу насторожить его подругу, но, видимо, интерес к новому пересилил страх перед подростковыми вечеринками. — Играли, болтали и даже немного… — Гермиона покраснела. — Это всё Рон! Близнецы сказали, что ему слабо, и он немного выпил. Не знаю… — она вновь углубилась внутрь себя, нервно покусывая измученные губы. — Герм, что-то случилось? Кто-то обидел тебя? Девушка от его слов вздрогнула, но заставила себя натянуть улыбку. — Нет, всё… Прошло, как должно было, — она озабоченно поджала губы и покачала головой. — Мои родители всегда предупреждали меня, просили быть аккуратнее, а желательно вообще не ходить на вечеринки, но… Как ты думаешь, Гарри, из-за алкоголя может возникнуть симпатия к кому-то, кто раньше… не нравился? Поттер спрашивал себя, не Рон ли решил на вечеринке приударить за кем-то другим, и поэтому Гермиона была такой расстроенной, или… Нет, о том, что его подруга могла позволить себе подобное, даже и мысли не было. А ведь его тоже интересовал этот вопрос — насколько сильно алкоголь влияет на восприятие. Действительно ли Кэти считала его таким уродом или всему виной было спиртное в её крови? А маниакальность Джима? Симпатия Гарри к Гарольду? Вся эта стая мыслей поначалу растрясла его внутренности, наровясь вырваться, но потом слова полились сами собой. — Я понимаю твои переживания, Герм. И хоть Дурсли никогда не читали мне нотаций, им вообще было плевать, где я нахожусь и что делаю, я всё же опасался вечеринок поначалу. Но знаешь… Я думаю, что алкоголь лишь обнажает то, что внутри и, может, усиливает твои чувства. Если радостно — то радостно вдвойне, но если грустно, то… Знаешь, в такие моменты лучше вообще не пить, — он тоскливо улыбнулся, вспоминая все те многочисленные сцены истерик и слёз, увиденные им за лето. — Говоришь как знаток, Гарри. Он лишь пожал плечами. — Я больше видел, чем сам пробовал. Вообще, я выпил только один раз, на последней вечеринке, и ещё не успел тебе рассказать, — он смущённо улыбнулся. Гермиона отпрянула от него, выпучив глаза. — Когда напали дементоры, ты не был дома, Гарри! Ты только возвращался домой, верно? Это на той вечеринке что-то произошло? — быстро проговорила девушка. — Когда я нашла тебя, мне показалось, что от тебя пахнет алкоголем, но… — Гермиона… — Гарри прикрыл глаза, собираясь с мыслями. За его спиной образовалась дверь. Он почувствовал, как сквозь его тело прошла магическая волна и обернулся. «Спасибо, комната. Это действительно то, что мне сейчас нужно». — Я хочу тебе кое-что рассказать, — произнёс он обречённо, пропуская подругу вперёд. Внутри им открылось светлое уютное помещение, в центре которого стояли друг напротив друга два мягких кресла. От вида этого места у Гарри защемило сердце — слишком сильно комната напоминала ему о проведённом с Гарольдом времени. Как только они вошли внутрь, дверь за ними захлопнулась и исчезла. «Значит убежать не получится, пока я не сделаю то, что должен». Лампа, небольшой столик, ваза с фруктами и даже живые цветы, которые источали тонкий свежий аромат на всю комнату, создавали подходящую и расслабляющую атмосферу, но тело Гарри всё равно пробивала крупная дрожь. — Вау! Что это за комната? Я её раньше не… — Гермиона не договорила. — Это Выручай-комната, верно? Похоже, близнецы Уизли не одному ему рассказывали про неё. Он плюхнулся в кресло, откинулся назад и закинул ногу на ногу, стараясь принять уверенную позу, но опущенный взгляд и поджатые губы выдавали его беспокойство. — От тебя ничего не скрыть, Гермиона, — Гарри краем губ улыбнулся. Девушка последовала его примеру и аккуратно опустилась в кресло. Она наклонилась вперёд, пытаясь заглянуть другу в глаза. — Да, это так, — она нервно улыбнулась. — Поэтому можешь не переживать, скорее всего, я уже знаю то, что ты хочешь рассказать мне, Гарри. — Было бы отлично. Он замолчал и опустил взгляд, принимаясь рассматривать свои ботинки. За эти дни он понял, что ему понадобится любая помощь, если он всё же планирует избавиться от крестража внутри себя и победить Тёмного Лорда. Поэтому ему придётся рассказать подруге и то, о чём он никому бы не хотел говорить ради их же душевного спокойствия. Но сначала… — Возможно, мне нравятся парни, Гермиона, — он поджал губы, не решаясь поднять на подругу взгляд. Повисла звенящая тишина. Гарри не знал, как волшебники относятся к геям, но знал, как относятся магглы. Гермиону воспитывали магглы, и хоть она и защищала даже несчастных эльфов, но… «Педик! Гарри, чёрт!» — до сих пор звенело в его ушах, иногда пробуждая среди ночи. Он вспомнил плачущую и кричащую Кэти и успел пожалеть о своём признании. Меньшее, что он сейчас хотел — это встретиться с такой же реакцией от своей лучшей подруги. Но Гермиона должна знать всё, если он действительно хочет, чтобы она помогла ему докопаться до истины. И поэтому начать нужно было с правды. И с Гарольда. — Тебе нравится Рон? — подняла она на него тревожный взгляд. — Что?! Звенящая тишина превратились в воображаемую стеклянную статуэтку. Она брякнулась на пол и разбилась с громким треском, заставляя ниточку напряжения внутри Гарри лопнуть. Он против воли засмеялся от абсурдности её предположения. Гермиона же не спешила присоединяться к смеху и смотрела на него, как на сумасшедшего. — Нет, Гермиона! Почему именно Рон? — Ну, не знаю, — она покраснела. — Я видела, как ты смотрел на него тогда, на лестнице в его доме… Когда он попытался схватить тебя. Теперь уже покраснел Гарри, с трудом вспоминая тот случай. — Нет, Герм. Можешь не переживать за себя и Рона. Он мне не нравится. — Прости, Гарри. Нет, я вовсе не переживаю за нас с Роном, — Гермиона отвела взгляд. — Просто… А как же Чжоу? Гарри задумался. Чжоу действительно была интересна ему в прошлом году. Но он неожиданно понял, что почти не вспоминал о ней этим летом. Не считая общих увлечений, его привлекали в ней длинные волосы, большие тёмные глаза, худое тело… Но точно Гарри не заострял внимания на её груди или вроде того. Он даже не мог вспомнить, какая вообще фигура была у Чжоу. Перед глазами появилась Лаванда Браун, за которой Рон ухаживал в прошлом году. Она была по-настоящему женственной, да и Уизли все уши прожужжал о её красивых формах. Гарри посмотрел на Гермиону, отмечая, что и она внешне изменилась за лето, но при мысли об этом, ничего, кроме неловкости, не ощутил. — Я никому ничего не должен, Герм, он легко пожал плечами. — Гарри… Я и не считаю, что должен. Ты мой друг, и я люблю тебя. И для меня ничего не изменилось. Только будь осторожнее, пожалуйста. Гарри выдохнул, услышав главное. — Почему ты решил вдруг рассказать мне?.. — Гермиона замолчала. — Что-то случилось? И ещё… на тебе ведь нет никакого Обета, верно? — Интересно, только ты это поняла или другие тоже? — он улыбнулся её сообразительности. — Я слишком хорошо знаю тебя. И знаю, когда ты врёшь, Гарри, так что больше даже и не пытайся, — подруга угрожающе показала ему кулак. — То, что я рассказал, действительно только начало, — Гарри поднялся и начал медленно распахивать свою мантию. Девушка напряглась и смущённо отвела взгляд. Он же смотрел на неё в упор, пытаясь предугадать реакцию. Он расстегнул рубашку и отодвинул ткань в сторону, обнажая золотые символы. — Подойди, — попросил он. Гермиона, нервничая, поднялась и смущённо перевела глаза на его грудь. И тотчас её взгляд превратился в изучающий. — Что это, Гарри? — Я не знаю, — честно ответил он, застёгиваясь обратно и начиная свой рассказ о том вечере. — Но мы выясним…***
Гарри тяжело дышал, заходя на очередной круг. В глазах потемнело, и тело дёрнуло в сторону, но он сделал глубокий вдох и медленный длинный выдох, и мгла начала отступать. Он замедлил бег, и тиски, сжимавшие грудь, ослабли. В центре поля для квиддича столпились ребята, с удивлением рассматривающие его последние десять минут. Немногочисленные магглорождённые понимающе кивали и весело посмеивались над волшебниками, которых повергла в шок необычная тренировка их ловца. Приближался конец первой учебной недели. Гарри выдохся и был рад, что нашёл время, чтобы побыть наедине с собой. А нет лучшего способа убежать от реальности, чем убежать буквально. По какой-то причине никто не трогает тебя, пока ты на пробежке — это Гарри давно понял. Как он и предполагал, остаться одному в Хогвартсе было сложно. Особенно после разговора с Гермионой. Он не рассказал ей про крестраж… пока что, но рассказал про свой последний день в Литтл Уингинге. И, естественно, отхватил от неё несколько оплеух: за беспечность, за общение с незнакомцами, за скрытность. Но не за то, кем он оказался — а это было главное. Вышедшая в центр поля Анджелина Джонсон — их новый капитан, махнула ему рукой, требуя остановиться. Гарри нехотя подчинился. Хорошо, что на этой неделе хотя бы не начались занятия по ЗоТИ — появилась пара свободных часов между уроками. Преподаватель так и не прибыл в школу, и Гарри уже начинал беспокоиться на этот счёт. Сначала им сказали, что новый учитель просто немного задерживается, но теперь он подозревал, что его и вовсе не нашли. И всё же, если они не начнут обучаться Защите, то всем им, не только Гарри, ни за что не победить в этой Войне. И, судя по реакции Министерства, а точнее по её отсутствию, рассчитывать на их помощь не стоит. В целом неделя прошла достаточно спокойно, не считая уроков по Зельям. Снейп всё-таки заметил улучшение знаний «самого безнадёжного студента курса» и подозрительно поглядывал на Гарри, когда тот уверенно отвечал на заданные вопросы. Однокурсники тоже особо не доставали, хотя он и ожидал, что с началом учебного года на него свалиться куча неприязненных взглядов, слизеринских подножек или чего хуже. Но даже Драко Малфой вёл себя тихо. Парень был ещё более бледным и нервным, чем обычно, наверное, лето у него вышло не самым приятным. Так что хотя бы корзинки с фруктами Гарри не дождался за воскрешение их Великого и Ужасного. А было бы славно. И кстати, о Малфоях. Гарри, правда, хотел обсудить своё неожиданное падение в коридоре, а также престранное видение с директором лично, но так и не смог подловить его. А потом ему и вовсе надоело бегать за Дамблдором и выклянчивать толику внимания. Он, наконец, завершил круг и притормозил возле ребят, накидывая на тело тёплую мантию. Анжелина посмотрела на него недовольно, все уже были одеты в форму и держали мётлы наготове. — Такими темпами о месте в команде можешь даже не мечтать, Поттер, — строго произнесла капитан. — В чём дело? Гарри пытался скорее отдышаться, чтобы не испытывать терпение Анджелины. Он огляделся и увидел среди привычных лиц Джинни и ещё парочку четверокурсников. Сегодня была общая тренировка для тех, кто претендует на место в команде, и Гарри не то чтобы забыл о ней, скорее просто не хотел идти. Ведь он даже не решил, сможет ли в этом году столько времени посвящать спорту. То, что он сказал Гарольду о своём отце и о квиддиче, было правдой, и сейчас Гарри осознал, что в целом он не обязан делать то, что ему не хочется. «Вот это откровение!» — саркастически заметил он про себя. — Я сегодня не буду тренироваться, Анжелина, — твёрдо сказал он, наконец отдышавшись. Гарри состроил такой вид, будто его ждут дела минимум министерской важности. Он хмуро кивнул ей, словно говоря: «ну ты понимаешь, Анжелина, нужно спасать этот чёртов мир», и, не давая вставить и слова, пожелал ребятам удачи и убежал прочь с квиддичного поля. По пути в раздевалку он столкнулся с Роном, который безбожно опаздывал, а значит, сейчас именно на него свалится весь праведный гнев Анджелины. Оказавшись, наконец, в раздевалке, он облегчённо выдохнул, на ходу скидывая мантию и футболку. Его немного потряхивало после недосказанности Анжелине, но иного выхода он не видел — вряд ли он мог сам себе объяснить нежелание играть в квиддич, что уж говорить ей. Его самобичевание прервали чьи-то торопливые движения в противоположном углу раздевалки. «Ещё кто-то опаздывает на тренировку», — подумал он. Гарри прихватил полотенце из пока что ещё своего шкафчика ловца гриффиндорской команды, и прошёл к душевым, запоздало отмечая, что звуки, доносящиеся из-за угла, кажутся совсем непохожими на переодевание. Он на секунду застыл, раздумывая, не поздно ли прерывать ребят. Но возвращаться в замок, не приняв душ, не хотелось, так что Гарри громко кашлянул и уверенно вышагнул из своего укрытия. Он медленно сглотнул и застыл, заворожённый открывшейся картиной. Прямо посреди раздевалки на скамье полулежал юноша, его свитер был задран, обнажая загорелые грудь и живот. Над ним нависал другой парень, он страстно сминал его губы своими, совершенно не замечая ничего вокруг. Юноша прервал поцелуй и опустился ниже, выводя языком замысловатые узоры на коже и оставляя влажный след. Он придерживал парня за талию, заставляя выгибаться навстречу его касаниям. Тот, что был снизу, похоже, уже не мог сдержать возбуждения, его штаны топорщились, характерная выпуклость упиралась в шею партнёра, и было совершенно ясно, что будет следующим шагом в их игре. Гарри спохватился, понимая, что уже полминуты наблюдает за ними, не дыша. — Опаздываете на тренировку, парни! — попытался уверенно произнести он, но под конец фразы его голос сорвался. Эмоции, от неловкости и смущения до, почему-то, безумной радости и восхищения захватили его собственный разум. От голоса Гарри тот парень, что до этого расслаблено лежал на скамье, резко дёрнулся и свалился на пол, багровея и пугаясь. Юноша, что был сверху, казалось, совсем не смутился, он только слегка покраснел, принимая оборонительную стойку, и загородил второго парня собой. Но, увидев, что Гарри безразлично отворачивается и направляется в душевую, расслабленно опустил плечи и проводил взглядом. «Как мило», — подумал Гарри, проходя мимо краснеющих парней. Он изо всех сил старался убедить себя, что его совсем не трогает увиденное, что сердце не заходится в бешеном ритме, что перед глазами не всплывает поцелуй с Гарольдом, что его собственное лицо не краснеет, а сердце не сжимается в тоске! Но как только вода начала стекать с его лица, падать под ноги, смывая пот и глупую улыбку, Гарри позволил себе опереться на холодную стену и медленно сползти по ней вниз. Он закрыл глаза, положил руку на грудь и постарался сосредоточиться на собственном сердцебиении. Глубоко выдохнув, он попытался успокоиться, но так и не смог. Тогда он просто смыл с себя всю грязь и вышел из душевой. Раздевалка встретила его тишиной, разбросанные вещи исчезли, а криво стоящие скамьи заняли прежние места. Как будто ничего и не было. Перед глазами так и стояли два наслаждающихся друг другом парня. Запрокинутая голова. Пах трётся о пах. Блуждающие руки стягивают одежду. Стоны. Он и сам вспомнил свои руки на широкой спине. Тёплую кожу на шее, вены, которые бьются под его пальцами и длинные волосы. Гарри задумчиво посмотрел на свои пальцы, будто возвращаясь к тому ощущению. К ощущению их первого недопоцелуя. И почему он тогда оттолкнул Гарольда? Что его смутило? Погружённый в свои мысли, уходя в себя всё глубже и глубже, чтобы отыскать ответ, Гарри на автомате оделся, высушил волосы магией и направился в Хогвартс. Ответ, кажется, висел в воздухе, но ухватить его он никак не мог. Учебная неделя, тренировка, увиденное в раздевалке, откровенная зависть и собственные сомнения окончательно вымотали его, и Гарри пожалел о том, что завтра уже понедельник. Он чувствовал, что ему потребуется больше часов сна, чем он сможет себе позволить, чтобы стереть события этой недели. А ведь нужно было ещё сделать эссе по Зельям. Его, Гарри, персональное эссе в награду за… нет, не взорванный котёл, а за «чрезмерную усидчивость и излишне высокое самомнение». Он зло фыркнул. Он шёл по Хогвартсу, пытаясь избегать больших скоплений людей. Сейчас совершенно не хотелось ни с кем говорить. Добираясь до гостиной окольными путями, Гарри и не заметил, как оказался у стенда с наградами. Он подошёл поближе, чтобы рассмотреть колдографии, к которым не возвращался несколько лет. Со снимка на Гарри глядел отец. Он держал в руке метлу, кубок и улыбался. «Что делает тебя таким счастливым, папа?» — печально подумал Гарри, проведя пальцами по стеклу. Рядом с Джеймсом на снимке стоял юноша в форме, очень похожий на Сириуса, и от этого стало ещё более тоскливо. Он опустил сумку на пол, прикоснулся к стеклу ладонями, будто желая пройти насквозь и окунуться в тот мир, мир своего отца, мир, в котором через несколько лет начнётся жестокая, уничтожающая всё война, мир, в котором его отец всё равно был счастлив до самой последней секунды. Потому что у него были друзья и… любовь всей его жизни — Лили. Гарри перевёл взгляд и увидел на заднем плане снимка рыжеволосую девочку, которая улыбалась и корчила рожицы. Сердце сжалось, и в уголках глаз скопилась влага. — Поттер? — неожиданно раздалось позади него. Гарри вздрогнул и не сразу среагировал на этот голос. Голос, на который нужно реагировать мгновенно, а лучше вообще убегать. Кто-то схватил его за загривок и потянул на себя, разворачивая. — Профессор? — Гарри удивлённо посмотрел на Северуса Снейпа. Сил сопротивляться и думать о том, что хочет от него учитель, не осталось. — Что ты здесь делаешь? — раздражённо произнёс профессор, переводя взгляд на колдографию. — Ясно. Пошли. Гарри не успел ничего ответить, он не понял, что там было ясно, но спорить бесполезно. Снейп перехватил его поудобнее и потащил по коридору. Гарри спохватился, что забыл возле стенда сумку, но, увидев, что она левитирует рядом, обречённо поник. — Неужели обязательно меня тащить, профессор? Вам не кажется, что случайным зрителям такая сцена может показаться слегка странной? — раздражённо заметил Гарри, едва успевая переставлять ноги, которые почему-то совершенно не слушались. — Странно было бы обратное, Поттер. Входи, — произнёс Снейп, запихивая Гарри внутрь. — Часто тащите студентов в свой кабинет, профессор? — попытался пошутить Поттер. — В чём дело? — он заметил странный взгляд Снейпа и нервно попятился назад. — В чём дело, сэр, — поправил его Снейп. — Так что вы хотите от меня, сэр? Мне ещё делать заданное вами эссе. — Поттеры… — измученно произнёс Снейп, усаживаясь в кресло и устало опуская голову, — Как же с вами сложно… Гарри почувствовал неладное. — Что-то случилось, профессор? — Странно было с моей стороны думать, что ты справишься с тем, что я тебе рассказал. Прости меня за это. И извини, что последние несколько месяцев ты изводил себя мыслями о предстоящей смерти. Мне стоило сделать это раньше, — в голосе профессора присутствовали неслыханные ранее нотки сожаления и мягкости, так что Гарри даже засомневался, что эти слова произносит действительно Снейп. Но когда профессор поднял на него взгляд, полный жалости, Поттер всё понял. — Обливейт! — тихо, но твёрдо произнёс учитель. Последнее, что Гарри увидел, был жёлтый магический луч, а потом наступила темнота.