Значение фразы «все течет, все меняется»
не в том, что ничто не остается неизменным,
а в том, что остаться прежним можно только изменившись.
После встречи с Ремусом Гарри поспешил в Выручай-комнату, в своё убежище. На улице стояла солнечная погода, необычно приятная для конца сентября, она словно вторила настроению юноши, заставляя его чуть ли не вприпрыжку бежать по каменным ступеням. Несмотря на сложный и не самый приятный разговор, он чувствовал себя преисполненным надеждой на будущее. Он планировал немного побыть в одиночестве, прежде чем отправиться на субботнюю тренировку, организатором которой являлся он сам. Пока ещё тёплые, почти летние лучи согревали, нужно было вобрать их в себя по максимуму, запасаясь на холодную, продолжительную зиму. Оказавшись внутри, он даже не удивился, увидев, что комната принял привычный вид. Небольшой отполированный столик, мягкий ковёр и камин из чёрного камня. Растянувшись на ковре и разглядывая узоры на потолке, Гарри ощущал себя настолько невыносимо хорошо, что даже немного плохо. Тревога и страх, которые накопились после демонстрации воспоминаний, наконец нашли выход в мелкой дрожи его рук и учащённом дыхании. Он провёл рукой против ворса и с удивлением обнаружил лёгкий конверт, запрятанный в ткани. В голове зашумело. Он наскоро открыл его, стараясь не повредить тонкую бумагу, и развернул пергамент, наслаждаясь окружающим его запахом. Запахом дома и уюта. «Привет, малыш… Сложно подобрать слова, но, вероятно, моё замешательство само по себе говорит о многом. Я вовсе не удивлён случившемуся, я знал, что ты самоотверженный герой, которого этот мир не заслуживает. Это скорее я дурак, что посмел влюбиться в такую ходячую проблему, как ты. Но в следующий раз, пожалуйста, позаботься о своей безопасности. Если не ради себя, так ради меня. Ведь я могу не успеть прийти к тебе на помощь. Или, что ещё вероятнее, в следующий раз моя помощь может вообще оказаться последним, что я сделаю. P.S. Запомни мои слова — Война когда-нибудь закончится. И ты должен будешь научиться жить без риска и желания всех защитить, малыш». Гарри оторвал взгляд от письма. «Он — что? В меня? Мерлин»… Ох, Гарольд. Если бы ты знал, что в моей короткой жизни не будет ничего кроме войны. Если бы ты знал… Может быть, не торопился бы спасать меня.***
Счастливый до ярких вспышек перед глазами, Гарри вышел на залитую солнцем поляну. Тут и там развешивали флаги факультетов, играющих сегодня в квиддич, но сама игра ещё не началась. Скоро должен был начаться обед, после которого трибуны и заполнятся болельщиками, но Гарри на него не собирался. Юноша прошёлся по зелёной траве, скоро и она пожелтеет, если преподаватели, конечно, не станут поддерживать её жизнь магией, но пока она оставалась всё такой же мягкой и приятной на ощупь, как и обычно. Бросив сумку под скамью, Гарри начал разминку, улыбкой приветствуя спешащих присоединиться. На одном из занятий Отряда Имени Себя он упомянул, что медитации и йога могут помочь в создании Патронуса. И уже в ближайшую субботу к нему присоединились несколько учеников, а сегодня пришло в два раза больше. Когда все уже пыхтели от боли и напряжения в мышцах, а ведь это была только разминка, Гарри улыбкой попытался поддержать их, делая перерыв и мысленно отмечая присутствующих. Со стороны замка, где уже, наверно, начался обед, к ним бежал запыхавшийся Дерек. Гарри удивлённо взглянул на него, пожимая руку. — Не думал, что ты придёшь. Ведь сегодня игра. Дерек был игроком за слизеринскую команду. Он был на один курс старше, но также первым из слизеринцев, кто пожелал присоединиться к их Отряду. И Гарри это очень вдохновляло. Дерек хоть и был достаточно упрямым и взрывным, всё-таки медленно, но верно доказывал, что Слизни не такие уж и… Ну Слизни. — Не могу это пропустить, — он подмигнул Гарри. Юноша сделал вид, что не заметил его игривости, больше похожей на флирт, и протянул Дереку свой коврик. Гарри бы соврал, если бы сказал, что после того, как в газетах в подробностях описали его даже не совсем поцелуй с Седриком, такие взгляды он не замечал тут и там. — Согласен, тебе не помешает больше тренироваться, если ты хочешь вызвать Патронуса, — не то в попытке уколоть, не то чтобы оправдать неловкость, сказал Гарри. — Разомнёшься, прежде чем мы начнём? — Я уже, — он снова лукаво улыбнулся, излишне долго удерживая взгляд. Но, увидев, что Гарри не оценил, продолжил, — с утра была тренировка по квиддичу, сейчас Малфой отпустил нас отдыхать. — Хорошо, — он повернулся к ребятам, которые уже немного рассредоточились по полю, дурачась друг с другом, словно котята в коробке. — Ребят, начинаем. Посмотрите, а потом попробуйте повторить. Гарри придумал это упражнение ещё летом, но всё боялся попробовать на практике, не решаясь применить магию вне Хогвартса. Он сел в позу лотоса и поместил между ладоней волшебную палочку. Прошептал что-то себе под нос и медленно поднялся на несколько сантиметров от земли. Вокруг послышались воодушевлённые вздохи. Доработанная Левиоса сработала как надо. Такая поддержка себя в воздухе требовала полной концентрации и в то же время полного очищения мыслей. Да и выглядело красиво, что уж тут сказать. Гарри лёгким движением разомкнул ладони, и палочка выпала на землю, утопая в густой траве, но волшебник продолжил висеть в воздухе. Он напрягся и попытался подняться ещё выше. Судя по удивлённым вздохам, у него это получилось, но открыть глаза он не решался. Хотелось попробовать ещё кое-что. Он поднялся примерно на высоту своего роста и плавно перевернулся вниз головой, выставляя руку к земле и медленно опадая, пока ладонь не коснулась земли. Волосы смешно щекотали лицо, но Гарри позволил себе лишь улыбнуться. Он твёрдо встал одной рукой на землю и выпрямился, поднимая ноги к солнцу. Юноша старался поддержать баланс в своём теле с помощью магии, и выходило неплохо. Всё меньше и меньше приходилось полагаться на волшебство, чтобы удержать равновесие. Почему-то именно в такие моменты полной идиллии ты как на ладони чувствуешь все свои запрятанные мысли. Тоску, обиду, страх… И в то же время ощущения глубокой правильности происходящего. — Дешёвые фокусы, — прыснул кто-то прямо перед ним. Гарри распахнул глаза и опешил от того, как близко подпустил Малфоя. Он стоял прямо напротив, его колени были ровно перед глазами Гарри, пока он не свалился, теряя от растерянности баланс. — Ты точно в этом разбираешься, Малфой, — недовольно произнёс Гарри, потирая ушибленное колено и не спеша подниматься. — Собрал тут вокруг себя зрителей, уродец. Даже минуты не можешь прожить без внимания? — Ты называешь меня нарциссом? — Гарри прыснул, но не успел сказать ещё что-то, как Дерек вклинился между ним и Малфоем. — Прекрати цепляться к нему, Драко. Насколько сильно Гарри разозлился, что его опять защищают, настолько же, казалось, Малфой был счастлив, что ему подкинули новый повод для шуток. Поттер увидел по его лукавой улыбке, что именно тот сейчас скажет. — Дерек, не надо, — попытался потушить огонь Гарри, уверенно поднимаясь и отодвигая защитника в сторону. — Похоже, не стоит спрашивать, — Малфой откинулся назад и заговорил нарочито медленно, — что ты делаешь здесь, Дерек. После новости о том, что наш герой не такой уж натуральный, а вполне себе с голубизной, не удивлён, что такие, как ты, сбежались сюда по первому зову. Он ехидно усмехнулся, с вызовом смотря на Поттера. — Заткнись, Малфой. — А в тебе что-то изменилось, Поттер… — Малфой заинтересованно обошёл Гарри вокруг, неожиданно хватая его за запястье и с удивлением рассматривая кольцо на среднем пальце. — Может, Дерек тебя уже того? Гарри сжал кулак, стараясь глубоко и медленно дышать. — Не говори то, о чём потом пожалеешь. — Пожалею? Я? — Драко выгнул бровь. — Что ты сделаешь мне, Поттер? Натравишь на меня Волан-де-Морта из своих воспоминаний? Несколько ребят вокруг подхватили злорадный смех Малфоя. Глубокий вдох. Резкий выпад. И он уже валит Драко на землю, попадая кулаком по его лицу, не отдавая себе полного отчёта, а смотря на всё это словно со стороны. Потом ещё раз, уже левой рукой, забывая о том, что на пальце было кольцо, что он надел после принятия Рода. Не то чтобы он хотел всем сообщать о принятом наследстве, хотя может если Малфой узнает, то будет меньше цепляться. Но сейчас оно лишь оставило на лице Драко глубокую царапину. Малфой почему-то даже не пытался ударить в ответ, и тут же, ровно за миг до того, как Гарри почувствовал чужие руки на своих плечах, его грудь пронзил огонь, словно кто-то пустил в него Бомбарду. Драко удивлённо смотрел на него, переводя взгляд то на кровь на левой руке Гарри, то на свои собственные замершие ладони, и мог только гадать, как выглядело его лицо в тот момент. А Гарри продолжало выворачивать. Он попытался вырваться из захвата Дерека, потому что чувствовал, что его сейчас стошнит. Одновременно с этим в голове гудело, а руки и грудь, казалось, пульсировали, стремясь оторваться. И только когда Гарри смог побороть свой гнев, боль утихла. К этому моменту Дерек уже его отпустил, а Малфой так и продолжал лежать на траве, справляясь с шоком. И тут — словно проходил какой-то конкурс, а вовсе не драка — люди разделились на два лагеря, подлетая к Драко и Гарри, закрывая своими плечами и спинами их друг от друга. Гермиона первая опомнилась и принялась залечивать руку друга и проводить диагностику, попутно ругая за случившееся. Гарри же её не слушал, пытаясь разглядеть за друзьями фигуру Малфоя. Откуда-то родилось совершенно неуместное беспокойство за этого паршивца, а может он просто ощутил ответственность за произошедшее. Когда слизеринцы утащили Драко к замку, Гарри снова сел на траву, принимая удобную позу, словно ожидая свою участь. Народ не расходился, но тактично молчал. Открыв глаза, Гарри увидел, что пару десятков человек сидят вокруг него, терпеливо выжидая. — Хотите о чём-то спросить? — догадался он, обращая внимание на смущённого Дерека, сидевшего во втором ряду. — Расскажи им про то, что случилось у банка, — попросила Гермиона, и ребята закивали. И он всё им рассказал, как самым верным соратникам, хотя, может, таковыми они и не являлись. Рассказал, пристально вглядываясь в их внимательные глаза и улавливая каждую эмоцию. Сомнение, волнение, даже желание. Рассказал, наслаждаясь поддержкой. Он растворялся в них, подпитывался ими, пока слова совершенно механически слетали с его языка. Он затылком чувствовал, что несколько слизеринцев, что ещё десять минут назад помогли Малфою подняться, стояли и прислушивались к рассказу Гарри. — Присоединяйтесь, если хотите. И некоторые даже действительно уселись рядом. Но покой длился недолго. Со стороны замка послышался гул. Кажется, они пропустили обед, и сейчас ученики и гости шли смотреть игру. Гарри поднялся, намереваясь по-тихому уйти, но у него не вышло. — Мистер Поттер, — со стороны замка шёл злой Снейп, за которым плёлся Драко. Ожидаемо. Гарри нацепил на себя самое невинное выражение лица, пока Снейп двигался к нему, словно пантера. — Пытаетесь таким образом исключить игрока из слизеринской команды, Поттер? Слишком грязный приём, даже для вас. — Мне это не интересно. — Так что же случилось? — Снейп раздражённо сложил руки на груди. — Малфой сам нарвался. Северус посмотрел на своего крестника, потом снова на Гарри. — Уверен, вы оба постарались. Минус пятьдесят очков с Гриффиндора, — с нажимом произнёс он. — И со Слизерина. А ещё я жду вас обоих на отработке завтра вечером, — Снейп развернулся, намереваясь поскорее уйти. — Мистер Поттер, — пронеслось из-за спины учителя, и к ним поспешила женщина в забавном зелёном пальто. — Ну кто там ещё… — недовольно произнёс юноша, хотя не узнать Риту Скитер было невозможно. Когда она подбежала, Гарри холодно поприветствовал её и, стараясь опередить шквал вопросов, начал первый: — Где же профессор Дамблдор, неужели так занят, что не смог проконтролировать, чтобы на территории не находились репортёры? — Гарри уже начинало серьёзно злить, что директор его избегает. Он попытался лучезарно улыбнуться в сторону колдокамеры, активно летавшей вокруг него. Снейп тут же отреагировал на слова Гарри и, как главный защитник авторитета директора, повернулся к репортёрам со злым выражением лица. — Так, кончайте, Поттер. И Вы, мисс Скитер. Интервью закончено, — Снейп схватил её под локоть и, кажется, нашёл причину, чтобы не присутствовать на сегодняшней игре, уводя Риту к выходу. — Но… Но я ещё даже не начала! Мистер Поттер! Вы разве не хотите прокомментировать ситуацию? Разве не хотите, чтобы люди узнали правду? — последнее слово она выкрикнула так отчаянно, как будто не стёрла это слово из своего словаря ещё много лет назад. Гарри задумался. Рассчитывать на то, что Пророк напишет хоть каплю правды, было глупо, но… Смута — тоже неплохой инструмент в распространении паники. А именно этого Гарри и хотел. Чтобы магический мир уже начал шевелиться. — Постойте, — Гарри постарался догнать Северуса и Риту. — Пожалуй, я всё же отвечу на пару вопросов. — Нет, Поттер, я этого не допущу, — твёрдо сказал Снейп. — Ну вообще-то, я теперь совершеннолетний, а значит, сам могу решить, с кем мне беседовать. Рита явно воодушевилась, потому что, даже несмотря на то, что её всё ещё неприятно тащили, её перо разве что не взрывалось от восторга, записывая сказанное Гарри. Снейп захрипел и отпустил женщину. — Хорошо, Гарри. Тогда, раз ты совершеннолетний, с последствиями тоже будешь разбираться сам, — на его лице появилась снисходительная улыбка, и он откланялся в сторону замка. — Расскажите нам, что произошло пару дней назад возле банка Гринготтс? — начала Скитер, как только они дошли до каменных перил. — Я думаю, ваши журналисты и так уже описали подробно, что там произошло. — Вы подтверждаете, что это вы были там? — она вопросительно выгнула бровь. — Да, конечно. В этом сомнений быть не может. — Но как же вы оказались там совсем один? — Я вовсе не был один. — С профессором Дамблдором? — Не совсем. — Что вы делали там? — Вы же это уже спрашивали. — Нет, что вы делали там ещё? Гарри задумался, прежде чем ответить. Но пришёл к выводу, что Лорд скорее всего уже узнал, что он вступил в наследство. Наверняка был зол, как мать драконов, что план провалился, а значит, если о его ошибке узнают все, то разозлится ещё больше. Может, даже дотянет до Снейпа после контрольной. Он уже было хотел рассказать Рите об этом, но она его перебила: — Значит, вы были там один, были там просто так, да ещё и когда в вашу сторону полетело проклятье, скрылись как ни в чём не бывало. Как-то это всё сомнительно, Гарри. А эта женщина умеет быть твёрдой. Он заинтересованно на неё посмотрел, ожидая, к чему же она ведёт. — Вы не подумайте, Гарри. Я считаю, что вы сильный волшебник, даже несмотря на то, что воспитывались магглами. Да и в прошлом году вы себя отлично показали, когда выиграли в Турнире Трёх Волшебников. Гарри сощурился, глядя на неё с подозрением. Он почувствовал, как его челюсть непроизвольно сжимается. — На что вы намекаете? — Теперь, когда мы увидели ваши так называемые воспоминания, то смогли подробнее увидеть вашу битву с Тем-Кого-Нельзя-Называть. И хочу отметить, что вы явно обладаете необычной силой для обычного мальчика. Или… может быть, в тот день вы обрели полезных союзников? У Гарри отвисла челюсть. Он смотрел на эту женщину, заглядывал в её безумные глаза и не мог поверить в то, что она подозревает его в связи с Тёмным Лордом. Он грустно выдохнул, крутя в руках кольцо, снятое с пальца, и поднялся, давая понять, что разговор закончен. — Так значит, я воспитывался магглами и не могу в одиночку справиться с какими-либо трудностями? — он снова надел кольцо. — Если бы я не видел в прошлом году Тёмного Лорда, то подумал бы, что это вы, дорогая. Юноша попытался снисходительно улыбнуться, но вышла какая-то безумная ухмылка. Он покачал головой и отправился в сторону квиддичного поля. Рита, нахмурив свои тонкие брови, обдумывала его слова, а потом вместе с пером подскочила и направила одним движением колдокамеру в сторону Гарри. Волшебник ожидал этого, он резко развернулся, снова нацепив улыбку и выставив вперёд средний палец с кольцом Рода перед собой. Ну воспитывался он магглами, отлично, значит, никто не будет ожидать от него хороших манер. Этим же вечером его фото было в ежедневном выпуске Пророка. Он хохотал на весь Большой зал и не мог остановиться. До пелены слёз перед глазами, сводя ещё сильнее с ума своих друзей и новоиспечённых последователей. Складывая заботливо копию колдографии и письмо от Сириуса, который преисполнился гордости и, судя по всему, не собирался ругать его, Гарри отправился в Выручай-комнату, готовый начать очередное занятие. Он осознавал, что, вероятно, снова подорвал свой авторитет, но пришли все и даже парочка новых слизеринцев. Спустя несколько часов, оказавшись один, снова сидя перед камином, ему уже вовсе не хотелось смеяться, вспоминая статью Риты. Наблюдая за языками пламени, он задавался вопросом, почему ударил Малфоя, а что самое главное, что произошло после. И почему на самом деле он согласился дать интервью. Ответом был лежавший перед ним ещё запечатанный конверт. Ещё одно письмо от Гарольда. «Драко я ударил, чтобы поставить на место, а интервью дал — чтобы развеять сомнения людей», — продолжал убеждать себя Гарри. Но то, с какой нерешительностью он смотрел на конверт, думая, не сжечь ли его ненароком, говорило больше, чем его собственные оправдания. Гарольд выходит на связь, только когда есть о чём написать. Только когда Гарри что-то натворит. Эта связь и дураку была понятна. А значит, сам Гарольд и эта зависимость от «Привет, малыш» могли помешать Гарри. И не только выполнить свой долг, но и не нарваться на Аваду раньше времени. Гарри смотрел на него и прокручивал в голове последний вопрос: «Почему, когда он ударил Драко, он почувствовал, будто ударил самого себя?» Но ответ не приходил, и тогда он решил отложить его на дальнюю полку в дальний шкаф, открывая наконец письмо… «Ну вот… Теперь во всех газетах твоё фото, где ты показываешь фак… Остаётся надеяться, что это не зашифрованное послание лично для меня. Я надеюсь, что действительно не сильно обидел тебя, парень. Я бы хотел увидеться и… Как минимум завершить начатое, ну ты понимаешь. Но я действительно не имею на это права. Я должен держаться подальше от тебя, малыш. И, пожалуйста, будь осторожнее. Не зли Волан-де-Морта, не зли журналистов, не зли… меня. P.S. Вижу, ты носишь родовое кольцо Поттеров, значит, могу поздравить тебя, новоиспечённый Лорд. Но не только я заметил его, так что береги себя». Вдох-выдох. Один. Он думает, что я его ненавижу. Вдох. Два. Он бы хотел встречи. Три. Только ради продолжения?.. Выдох. Четыре. Он должен держаться от меня подальше? Пять. Или скорее это я должен держаться подальше от него? Ещё одна падшая жертва в попытке защитить меня. Пожалуйста, нет. Вдох. Шесть. «Не зли… меня». Он догадался, что я делаю это нарочно. Хуже некуда. Гарри в шоке отложил письмо. Он ожидал явно не этого… А чего? Что Гарольд по головке погладит и посмеётся над его глупой шуткой? Это он ещё не знает, что Гарри бьёт своих однокурсников, право, ведя себя как глупый подросток. Надежду на приятный конец или хотя бы на удовлетворительное продолжение, что ещё утром наполнила Гарри, сейчас словно силой вырвали из груди. Он ещё раз перечитал письмо, стараясь найти какой-то другой смысл в написанном. Не красуйся посреди письма милое «малыш», к которому Гарри уже начал привыкать, он бы и вовсе решил, что Гарольд не хочет больше иметь с ним дело. Хотя… Вроде именно это мужчина и имел в виду. Разве не сам Гарри только что думал о том, что стал слишком взвинченным из-за него, что знакомство с ним может подпортить все его Христовы планы? Но сам бы Гарри не смог порвать с ним. Никогда. Откат при расторжении магической помолвки может убить Гарольда. А с этим точно не стоит торопиться. Нужно было как-то предупредить его, но как?.. Снова попасть в газету? Выступить на площади? Не мог же он просто написать ему письмо… А… действительно ли не мог? Гарри быстро схватил пергамент, чтобы проверить свою догадку, и вместе с бутыльком чернил помчался в совятню. Тысячи иголок пронзили всё его тело, словно множество маленьких колибри в одночасье вонзились в мягкие ткани. Что написать Гарольду? Что вовсе не хотел обидеть его и что сам не обижается? Что он тоже хочет встречи? Что он не верит в попытку Гарольда откреститься от него? Тяжело… Настолько сильно письмо Гарольда было похоже на прощание, что Гарри физически ощутил боль в районе груди, на том месте, где всё ещё красовались золотые узоры. Гарольд ведь может не знать, что с ним случится, если они… расторгнут помолвку. Наверное, это было важнее прочего, поэтому Гарри быстро написал: «Я вовсе не обижаюсь на тебя, Гарольд… Я узнал кое-что про узоры на моей груди, могу предположить, что на твоей они тоже есть. Это руны магической помолвки. Я боюсь, что если мы расторгнем её, то с тобой что-нибудь случится. Пожалуйста, давай поговорим». И всё. В меру холодное, не слишком эмоциональное. Подойдёт. Гарри написал на конверте имя и… Больше ничего, надеясь, что этих данных хватит для отправки. Букля взяла в лапку конверт и заинтересованно взглянула на него, потом на Гарри. Показалось, что она пожала плечами, но в любом случае выпустила письмо и вернулась к своему корму. Гарри застонал от бессилия. Он постучал лбом о деревянный стол, и в его голове появилась ещё одна мысль, возможно, даже более важная, чем письмо Гарольду. В глазах Гарри загорелся огонь, и он взял чистый пергамент. «Ну что, понравилось моё выступление, безносый? А колдография в Пророке? Теперь ты сможешь наконец повесить моё фото над своей кроватью». Написал на конверте настоящее имя Тёмного Лорда и вытащил из сумки уменьшенную метлу, готовясь последовать за совой. — Ну давай, милая. Он всучил Букле конверт и приготовился. На этот раз она удовлетворительно ухнула и вылетела в окно. Гарри помчался за ней, но, не пролетев и пятидесяти метров, сова трансгрессировала. — Ну конечно… Мог бы и сам догадаться. Вернувшись в совятню, Гарри почувствовал, как страх растекается от головы до пят. Письмо, хоть его и нельзя было отследить, действительно полетело к Лорду. Упс… Лишь бы с Буклей ничего не случилось. Но уже через несколько минут она вернулась, к счастью, ни с чем. Гарри с досадой пнул каменную стену, закинул письмо Гарольду поглубже в сумку и вернулся в Выручай-комнату, где впопыхах забыл учебники. О нет, подумал Гарри, когда увидел возле камина новое письмо, на этот раз даже без конверта. «Я же просил не злить Лорда», — только и было написано в нём.***
Гарри чувствовал огромный стыд до конца дня, и пока шёл в башню Гриффиндора, и на следующее утро. Предположение, что Гарольд связан с Пожирателями, его раздавило, словно валун, а то, что с мужчиной, похоже, всё было в порядке после их «расставания», окончательно… уничтожило. Хотя, с учётом того, в логове какой змеи он сейчас находился, возможно, после письма Гарри в него прилетело пару Круцио. К своему удивлению, он даже не почувствовал… Ну, почти не почувствовал переживание за Гарольда. Так ему и надо… И из-за этих мыслей примерно раз в пять минут Гарри ощущал острый укол вины. А что, если Гарольд вообще был приставлен к Гарри для слежки? Что, если их встреча не была случайностью? Он неплохо скрывал свою причастность к Лорду, тогда почему же сейчас… Так глупо спалился? Чтобы отвадить Гарри от себя? Чтобы выйти из игры? Ну, тогда у него получилось. На занятиях он был рассредоточен, на встречах Отряда — приторможен, на отработке с Малфоем они не сказали друг другу ни слова и даже появление нового профессора по ЗоТИ прошло как-то мимо него. Занятия должны были начаться только через неделю, к тому моменту Гарри надеялся прийти в норму. — На сегодня всё, ребята. Вы свободны, — Гарри развернулся к доске, не найдя в себе сил, чтобы применить магию для стирания написанного. Силы действительно покидали его с каждым днём, но это не сильно его волновало. Казалось, что магическое ядро остывает в нём, словно сам он — почти мёртвая и очень старая планета. Словно это именно на нём отражалось расторжение магической помолвки. — Гарри, я кое-что узнала, — по тону Гермионы Гарри понял, что подруга опять хочет поговорить про их тренировки, а точнее про то, что с ними будет после того, как за обучение возьмётся новый преподаватель Защиты. Вдруг он поймёт, чем они занимаются, и… Будет против такой самонадеянности. Вот что действительно было важным. Тренировки. Сопротивление. Волан-де-Морт. Но так хотелось послать всё это. Словно мстя за отсутствие собственной жизни. — Расскажи мне, — не слишком заинтересованно произнёс он. — Профессор Слизнорт будет преподавать не Защиту… Он будет учить нас Зельеварению. Гарри сначала было прыснул, потому что звучало это как шутка, но девушка продолжала смотреть на него с беспокойством. — А кто же? — Снейп. Он будет преподавать у нас Защиту, а Слизнорт — Зельеварение. — Это плохо, — Гарри опустился на учительский стол и устало потёр глаза. — Боюсь, он быстро раскусит о наших дополнительных занятиях и прикроет лавочку. — Почему же? — Гермиона удивлённо посмотрела на Гарри. — Я думаю, что… он даже может порадоваться. Гарри вытянул лицо. — Мы точно про одного и того же Снейпа говорим? Гермиона зарделась и кивнула. — Хорошо, Гарри. Давай действительно решать проблемы по мере их поступления. Но на всякий случай стоит ещё раз поговорить с ребятами о предосторожностях. — Я займусь этим, спасибо. Ему показалось, что «спасибо» прозвучало слишком резко и означало скорее «пока», но девушка сделала вид, что всё в порядке, и, кивнув кому-то у двери, вышла. — Гарри, можно тебя? Поттер озабоченно надел очки и указал Дереку на парту напротив. — Конечно, проходи. Я немного устал, но не думай, что моё настроение связано с твоим появлением, — Гарри попытался выдавить из себя улыбку, попутно замечая, что испачкал в меле рукав, и поторопился его отряхнуть. Дерек расслабился и кивнул. — Я хотел тебе кое-что показать, Гарри. Он подошёл ближе и, нервно облизнув губы, провёл палочкой в воздухе, произнося со всей мощью: — Экспекто Патронум! Гарри ахнул — из палочки волшебника выскочила большая кошка и запрыгала вокруг них. Юноша не сдержал счастливого смешка: у Дерека получилось. Благодаря Гарри. В школе вообще ходили слухи, что слизеринцы по природе своей не способны вызывать патронусов, и вот оно, живое доказательство прямо перед ним. И скоро это увидят остальные! — Ты молодец, Дерек! Как ты?.. Он не успел договорить, как парень подошёл очень близко и взял рукав Гарри в свои руки, отряхивая его, как только что делал он сам. — Это всё благодаря тебе. «Нам нужно держаться подальше друг от друга». Гарри в страхе отшатнулся. Ему показалось, что он слышит голос Гарольда. Тексты его писем и так часто всплывали в его голове, не оставляя ни днём, ни ночью, досаждая с прямо-таки мазохистским наслаждением. «Не зли… меня». — Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно произнёс Дерек, обхватывая подбородок Гарри кончиками пальцев. Внутри что-то трепыхнулось, он закусил губу, пытаясь обнаружить что-то за спиной Дерека. Но наконец Гарри нашёл, откуда доносился звук. Он устремил взгляд прямо в центр чёрных, невероятно расширенных зрачков парня. И не нашёл в себе сил, чтобы отшатнуться. «Этого ты хотел, Гарольд?» — успел подумать Гарри, прежде чем Дерек склонился над ним, легко, почти невесомо, со всей нежностью касаясь его губ. Гарри почувствовал, как мелко дрожит и одновременно расслабляется, сильнее опираясь на свой учительский стол. Он настолько устал. Устал сопротивляться. Устал чего-то желать. Чего-то добиваться. Пусть счастье само придёт в его руки. Само ляжет на его язык и заставит попробовать. А будет сладко или горько, разберёмся уже потом. Дерек не торопился, а Гарри нашёл ладонью его грудь, не то в желании оттолкнуть, не то давая понять, что можно продолжать. Но в этот же момент сила, что, казалось, уже собиралась на покой, решила всё за него. Из руки его вырвался золотой луч, откинувший Дерека к дальней стене. Глаза Гарри округлились. — Мерлин! Прости меня! Я не хотел! — Гарри подлетел к юноше. — Если не хотел, то так бы и сказал. — Нет, нет, я… Хотел, Мерлин. Прости, я просто не могу. Гарри с какой-то безумной улыбкой на губах начал оправдываться, но, понимая, что ещё больше пугает Дерека, поспешил покинуть Выручай-комнату. Его грудь жгло. Так больно и одновременно приятно. «Похоже, никуда нам не деться друг от друга, Гарольд. Больше нет. Кем бы ты, чёрт возьми, ни был». Чуть ли не вприпрыжку он выбежал к лестницам, казалось, готовый расцеловать даже Пивза. И стараясь не думать о том, как потом будет объясняться с Дереком. Вроде бы ничего не изменилось. Гарольд остался прежним, он остался прежним. Мир всё также падает в ад, но… Ничто не остаётся неизменным, а остаться прежним порой можно, только изменившись. Гарольд спас его от Авады. Ну и отлично. Этого достаточно, чтобы в следующую встречу Гарри его поцеловал. Гарольд не сможет причинить ему боль, кроме той, что уже причинил. А это пережить было можно. Война закончится. И… Гарри выбежал из-за угла и столкнулся с бесшумно двигающейся фигурой, что теперь обрушилась на пол. — Малфой! — он не ожидал увидеть его так близко к Выручай-комнате. Но сейчас даже ему он был рад. Драко вкрадчиво смотрел на него, продолжая сидеть на холодном полу. Он, похоже, не разделял счастья Гарри. На его лице не было ни следа от их недавней драки, но это не значило, что они об этом забыли. И тогда… Гарри протянул ему руку. Как когда-то Малфой протянул ему. Замыкая всю эту дурацкую историю. — Я предлагаю тебе свою поддержку и дружбу, Драко, — серьёзно сказал он. Рука Малфоя дёрнулась, но застыла. Он с подозрением посмотрел вокруг, потом снова на Гарри. — Что мне может дать твоя дружба, Поттер? — Больше, чем ты думаешь. Гарри наклонился и схватил Драко за протянутую ладонь, одним рывком поднимая его на ноги. — Я знаю, в каком ты положении. Я видел твоего отца среди Пожирателей летом. И когда направлялся в Хогвартс. Ни один мускул на лице Драко не дрогнул. — Вступай в наш Отряд. Драко сощурился. — Я знаю, что ты знаешь, Драко, — Гарри улыбнулся. — Ты будешь не первым слизеринцем в нашей компании, так что не сильно выделишься, не переживай. Рука Драко сжалась в ладони Гарри, и сам Малфой словно на секунду превратился в камень, но потом резко выдернул ладонь и отвернулся. — Я не могу, — сказал он громко, не зная, что этим звуком привлекает внимание одного из профессоров, решившим теперь свернуть в их коридор. — Но я не говорю, что не хочу, — сказал он уже тише, повернув голову в сторону Гарри и тоскливо её опуская. — За свою жизнь нужно бороться, Драко, — Гарри схватил Малфоя за локоть, не давая уйти. Тот повёл плечом, высвобождаясь из захвата, но остановился. В нескольких метрах от них послышалось шарканье мантии о пол. Профессор двигался столь тихо, что, действительно, только мягкое прикосновение полов мантии о камень и было слышно. — Мне не знакомо, каково это, бояться разочаровать родителей, но я уверен, что ты боишься именно этого. — Ты ничего не знаешь обо мне, — тихо, но вкрадчиво проговорил Драко. Словно убеждая в первую очередь самого себя. Гарри положил руку ему на плечо, стараясь передать всю свою поддержку. На уровне эмоций, на уровне магии, проникая в сознание. — Ты — Малфой. Так что не позволяй другим людям ломать тебя. Когда-нибудь война закончится… — Гарри прервался. — И тебе придётся как-то жить, и я надеюсь с гордостью носить своё имя. Драко под его рукой дёрнулся, обернулся, не то со злобой, не то с удивлением смотря на Гарри. В его глаза, подозрительно всматриваясь в них, будто надеясь что-то отыскать. Сделав глубокий вдох, Драко так же глубоко выдохнул. — Я всё равно не смогу присоединиться к вам, но… Спасибо. Они коротко кивнули друг другу и разошлись в разные стороны, не проверяя на прочность ту тонкую вуаль взаимопонимания, что выстроилась между ними. Конечно, Гарри знал, что страдают от войны все. Но сложнее всего, наверное, было увидеть добро и на стороне врага. Словно второй гвоздь в крышку его гроба. Как тогда, впервые увидев Мелиссу, Гарри наполнился той решимостью отдать всё на свете, лишь бы его крёстный и девочка жили в мире и счастливо, так и сейчас, смотря на уходящую напряжённую спину Малфоя, Гарри осознал, что должен спасти и Драко. Ему и остальным детям Пожирателей тоже приходится жертвовать собой, чтобы сохранить жизнь себе и своей семье. Гарри сделает это. Ему «повезло» с рождения — а точнее с того дня, когда Лорд убил его родителей и поместил в него частицу себя — стать смертником. Тем, кто без сомнений отдаст жизнь. Северус Снейп продолжал тихо стоять за углом, перебирая в голове только что подслушанный диалог и с удивлением обнаруживая для себя, что проникается уважением к этому мальчишке.